Текст книги "Господь – мой брокер. Семь с половиной законов духовного и финансового роста"

Определенно, о дешевизне речь не шла. Первичная смета на бизнес-апартаменты аббата (которые теперь больше напоминали целый комплекс VIP-помещений) тянула на 1,3 миллиона долларов. Я напомнил, что таких денег у нас нет, чем вызвал суровое осуждение за неумение мыслить масштабно и получил задание добыть деньги, «где бы они в данный момент ни находились».

Аббат показал книгу Дипака Чопры под названием «Семь духовных законов успеха»[22]22
  Издана на русском языке: Чопра Д. Семь духовных законов успеха. М: София, 2013. Прим. ред.


[Закрыть], обратив особое внимание на четвертый – Закон наименьших усилий: «В конечном итоге вы обретаете такое состояние, при котором не делаете ничего, получая все».

Поскольку это потрясающее открытие оставило меня внешне равнодушным, аббат принес еще книги – «Семь навыков высокоэффективных людей»[23]23
  Издана на русском языке: Кови С. Семь навыков высокоэффективных людей. Мощные инструменты развития личности. М.: Альпина Паблишер, 2014. Прим. ред.


[Закрыть] Стивена Кови и «Разбуди в себе исполина»[24]24
  Издана на русском языке: Роббинс Э. Разбуди в себе исполина. Минск: Попурри, 2014. Прим. ред.


[Закрыть] Энтони Роббинса.

– Возможно, вам будет интересно узнать, брат мой, что президент Соединенных Штатов недавно[25]25
  30 декабря 1994 года.


[Закрыть] приглашал авторов этих книг в Кэмп-Дэвид, где они рассказывали высокопоставленным сотрудникам Белого дома, как надо руководить правительством, – поведал аббат.

Поскольку я по-прежнему упрямился, он протянул мне книгу Нормана Винсента Пила «Сила позитивного мышления»[26]26
  Издана на русском языке: Пил Н. Сила позитивного мышления. Минск: Попурри, 2012. Прим. ред.


[Закрыть].

– Возможно, вот эта привлечет ваше внимание, – сказал он. – Это классический труд, уже продано 5 миллионов экземпляров.

Забрав книгу в келью, я попробовал углубиться в чтение. Это была захватывающая история мелкого коммивояжера, который сказал себе: «Если Господь на моей стороне, тогда я точно знаю, что с Божьей помощью смогу продавать пылесосы». На этом месте я прервался, решив, что лучше почитаю требник.

Получив еще несколько своевременных намеков от Брокера нашего, я смог постепенно увеличить наш портфель акций. Я звонил Биллу на Уолл-стрит, обсуждая с ним финансовые дела целыми часами, и он стал называть наш банковский счет «Канским хедж-фондом».

Филомена закончила работу над своим амбициозным маркетинговым планом, основная цель которого заключалась в том, чтобы добиться широкого признания торговой марки «Кана». Для этого предполагалось снять рекламный ролик для показа по телевидению, причем силами самих монахов.

– Зрители хорошо реагируют на достоверность, – объясняла она под рокот бульдозеров, выкапывающих яму для фундамента винного погреба – будущего хранилища вина «Аббатское». – Они обожают правдивость – а кто может снять ролик про монастырское вино правдивее, чем монахи?

Она наняла режиссера по имени Брент – обладателя куртки со множеством карманов на «молниях» и молодой ассистентки.

– Вообще-то я сам неверующий, – заявил он вместо знакомства, – но уважаю то, чем вы тут занимаетесь.

Чтобы вызвать у нас еще больше доверия, сообщил, что ему нравится «Имя розы».

Брент получил премию «Клио», аналог «Оскара» в индустрии телерекламы, за успешный ролик о средствах по уходу за газонами с носорогом в главной роли. Поначалу его слегка задело, что мы не знакомы с его творением. Филомене пришлось объяснить ему, что в Кане нет телевизора.

– Нет телевизора? – поразился тот. – Уму непостижимо!

Из Нью-Йорка прибыла съемочная группа. Брент с Филоменой организовали для монахов кинопробы. Кое-кто из братии сомневался в желании видеть свои лики на экране в шедевре, уже получившем в кулуарах калефактория название «Имя розового вина»[27]27
  Игра слов – The Name of the Rose («Имя розы», знаменитый роман Умберто Эко, действие которого происходит в средневековом монастыре) и The Name of the Rosé («Имя розового вина»). Прим. пер.


[Закрыть]. И нельзя сказать, чтобы делу сильно помог Брент, который, усадив перед собой монахов, изнемогающих от жары и ослепленных светом софитов, принялся задавать им вопросы: «Расскажите немного о себе. Почему вы решили стать монахом? Какая-то психологическая травма в подростковом возрасте?»

Завершающий штрих изнурительному процессу добавила молодая привлекательная ассистентка, которая через несколько дней прибыла из Нью-Йорка с монашескими рясами, весьма напоминающими одеяния персонажей фильма «Имя розы».

– А что не так с нашими рясами? – довольно резко осведомился я у Брента.

– Мне они не подходят.

– Как жаль, что они не достойны вашего одобрения, – парировал я, – но вообще-то нашему ордену они, как вы выражаетесь, «подходят» уже с 1193 года!

– О’кей, – бросил Брент своей команде усталым тоном – ну прямо как исполненный многотерпения режиссер, вынужденный терпеть капризы примадонны. – Перерыв 15 минут.

И, стуча каблуками кожаных мокасин, в сопровождении ассистентки отправился перекурить.

Филомена, словно продавщица в магазине одежды, приложила ко мне одну из ряс:

– А вам к лицу!

– Мне показалось, вы что-то говорили насчет любви зрительской аудитории к достоверности. Что достоверного в этих голливудских костюмах?

– Просто зрители любят иную достоверность. Достоверность кино.

– Да бросьте!

– А вы подумайте сами. Сколько человек во всей Америке хоть раз в жизни видели настоящего монаха? Вы не из той публики, которую можно запросто встретить в торговом центре. – Она положила мне руку на плечо. – Может, вы успокоитесь, если я скажу, что Брента считают Сиднеем Поллаком[28]28
  Сидней Поллак – режиссер фильмов «Из Африки», «Тутси» и многих других.


[Закрыть] тридцатисекундной рекламы?

Скажу честно: в тот момент я думал совсем не о Бренте. Уже несколько лет ко мне не прикасалась женщина. Филомена кокетливо смотрела на меня. Я не хочу сказать, что она имела в виду нечто недостойное, – нет, Филомена была совсем не из таких особ. Она просто старалась угодить мне и помочь делу; и все же показалось, что в ее взгляде, устремленном на меня, было и кое-что другое. Как-никак передо мной была женщина, читавшая «Поющие в терновнике» восемь раз!

– Очень хорошо, – промямлил я и, оставив ее в компании Брента заниматься кинопробами, сбежал, чтобы в одиночестве перечитать размышления святого Фаддея об очищении души путем погружения в студеные воды рек Каппадокийских.

Через несколько дней Филомена и Брент приступили к съемкам рекламного ролика. И я совсем не был удивлен, узнав, что отец настоятель выбил себе главную роль. Брент заявил, что наш аббат «излучает авторитетность», при этом «сохраняя ореол доступности» (что бы это ни значило). На роль второго плана выбрали «смотрителя по свиньям» – брата Джерома, который, по описанию Брента, идеально воплощал образ «простака».

– Мотор! – крикнул Брент. Брат Джером, стоя по колено в огромном чане, давил виноград, в то время как находившийся поблизости аббат записывал что-то в книгу гусиным пером. Из портативного проигрывателя, стоявшего рядом с чаном, лились звуки григорианского песнопения.

Аббат вышел из комнаты. Тут, по сюжету, брат Джером должен был начать отплясывать в чане «диско» с поднятой рукой а-ля Джон Траволта, а увидев, что аббат возвращается с новым пером, снова нажать кнопку – заиграет Salve Regina[29]29
  «Славься, Царица» – григорианское песнопение, один из четырех марианских антифонов. Прим. пер.


[Закрыть], и брат Джером снова примется торжественно отжимать виноград.

Голос диктора произнесет: «“Кана”, каберне на любой вкус».

Затем аббат скажет: «Если Каны то вино, знай – божественно оно».

По-моему – хотя моего мнения никто не спрашивал, – в этом ролике вполне мог сняться и носорог.

Съемочный процесс шел со скрипом. Брат Джером все время норовил пуститься в пляс под григорианское песнопение и принимался торжественно давить виноград под «диско». Затем он, несмотря на яростные требования Брента прекратить, стал подпевать парням из «Би Джиз». Его фальцет довольно отвратно звучал даже для «Остаться в живых» – можете себе представить, как это выглядело, когда певец-свиновод принялся за исполнение Salve Regina – песнопения XIII века!

– Стоп! – крикнул Брент. За четыре дня съемок эту команду нам приходилось слышать часто. Однажды количество дублей дошло до 126.

Аббат так разволновался, что начал перевирать текст.

– Коль мы выпили вино…

– Стоп.

– Свиньям выпить не дано…

– Стоп!

Брент, нависнув над монитором в компании Филомены и своих ассистентов, то и дело хмурился – а я, как монастырский казначей, отлично понимал, в какую копеечку нам влетают нахмуренные брови режиссера.

Терпение всех действующих лиц было на исходе. Аббат начал с отвращением бросать на пол гусиные перья; Филомена и Брент громко ссорились. Только брат Джером оставался спокойным, простаивая по 12 часов в день по колено в винограде.

У меня тоже начали сдавать нервы. Я приехал в Кану, дабы скрыться от мира – и вот мир собственной персоной заявился в Кану, да еще громко восклицая: «Черт побери, парни!» Когда Брент чертыхнулся в очередной раз, я понял, что дошел до точки.

– Стоп! – скомандовал я.

Все головы обратились в мою сторону. Брент был потрясен – я присвоил его роль! Чеканя шаг, я вышел на середину съемочной площадки.

– Слушайте все сюда, – сурово обратился к ошеломленной команде во главе с Филоменой. – Ваша лексика абсолютно неприемлема. Здесь вам не Голливуд. Это монастырь – святое место, посвященное первому чуду Господа нашего, сотворенному Им на земле.

– Ну, извините, – заявил Брент. – А я и не знал. Разве это не хождение по водам? Может, продемонстрируете? Озеро у вас тут имеется. Почему бы вам по нему не прогуляться?

– Вы разбираетесь в Библии не лучше своего знаменитого носорога, – парировал я. – К вашему сведению, чудо в Кане Галилейской не имеет ничего общего с хождением по водам. Позвольте вас просветить.

Я открыл требник и прочел:

«На третий день был брак в Кане Галилейской, и Матерь Иисуса была там. Был также зван Иисус и ученики Его на брак.

И так как недоставало вина, то Матерь Иисуса говорит Ему: вина нет у них.

Было же тут шесть каменных водоносов… вмещавших по две или по три меры.

Иисус говорит им: наполните сосуды водою. И наполнили они до верха.

И говорит им: теперь почерпните и несите к распорядителю пира. Когда же распорядитель отведал воды, сделавшейся вином – а он не знал, откуда это вино, знали только почерпавшие воду, – тогда распорядитель зовет жениха и говорит ему: всякий человек подает сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее; а ты хорошее вино сберег доселе»[30]30
  Евангелие от Иоанна 2: 1–10.


[Закрыть].

Подняв глаза от страницы требника, я увидел полдюжины озадаченных лиц.

Филомена произнесла:

– Значит, наш слоган будет звучать так: «Кана – подавайте наше вино, когда гости так упьются, что не поймут разницы?»

– Я бы пригласил этого парня тамадой на свадьбу дочери, – отозвался Брент. – Честно, я так и не ухватил, в чем тут суть. Мы снимаем рекламный ролик, если не заметили!

– Подожди минутку, – попросила Филомена. – Чудо в Кане…

Через два месяца мы собрались в калефактории на просмотр готового ролика. Аббат с гордым видом включил первый в истории нашего монастыря кассетный видеомагнитофон, подсоединенный к новому телевизору с экраном в 128 дюймов. «Чудо в Кане. 30 секунд» – появились на экране титры, за которыми последовал отсчет продолжительности ролика.

Первые кадры изображали сцену современной свадьбы. Поразительно привлекательные, хорошо одетые люди (кастинг для этой сцены Брент организовал вне монастыря) смеялись и танцевали в бальной зале большого особняка.

К хозяину дома, беседующему с дочерью-невестой, подходит мрачного вида представитель фирмы, обслуживающей свадебное торжество, и шепчет на ухо: «В вашем погребе не осталось вина».

Невеста принимает встревоженный вид, хозяин дома достает из кармана мобильный телефон и набирает номер.

Сцена меняется – теперь на экране старинный, похожий на крепость монастырь, прилепившийся к скалистому утесу; его башенки четко вырисовываются на фоне покрытых снегом горных вершин. Изнутри доносится пение монахов. Вдруг раздается телефонный звонок. Знакомый голос отвечает: «Монастырь Каны».

Филомена подтолкнула локтем сидевшего рядом аббата.

Внезапно дубовые монастырские двери распахиваются настежь, из них выезжает грузовик и с грохотом проносится по подъемному мосту; в кузове – громадная деревянная винная бочка с надписью «Кана», а по бокам ее, точно пожарные, восседают монахи. Грузовик устремляется по продуваемой ветрами горной дороге.

Потом мы видим, как он с визгом тормозит возле особняка, где уже ожидают обеспокоенные слуги. Полдюжины монахов выгружают бочку из кузова и быстро заносят внутрь.

Аббат выбивает затычку деревянным молотком, и из бочки струей льется вино. Появляются официанты с подносами, уставленными бокалами с вином.

Представитель фирмы, обслуживающей торжество, с наслаждением пробует вино и похлопывает хозяина по спине: «Ах вы хитрец! Приберегли лучшее напоследок!»

Хозяин дома, просияв, смотрит в сторону и подмигивает.

Аббат, стоя возле бочки с вином, тоже подмигивает и поворачивается лицом к камере. Подняв бокал, будто желая чокнуться со зрителем, он весело возглашает: «Нет! Мы сберегли лучшее для – ВА-А-С!»

Камера показывает бокал крупным планом, на экране появляется контактный номер: 1-800-ИСПЕЙ-КАНУ. Мы слышим голос аббата: «Новое чудо Каны!»

Когда экран погас, мы несколько мгновений сидели молча. Потом аббат встал и зааплодировал. К нему присоединились около половины монахов, но кое-кто из старейших членов братии, склонив головы, перекрестился. Я услышал, как кто-то позади меня пробормотал: «Прости, Господи, ибо они не ведают, что творят».

Я с воодушевлением присоединился к аплодисментам. Достаточно зная о рекламщиках с Мэдисон-авеню[31]31
  Мэдисон-авеню – улица на Манхэттене в Нью-Йорке. Стала нарицательным именем рекламной индустрии США в XIX–XX веках, когда там размещались офисы ведущих рекламных компаний. Прим. пер.


[Закрыть], я мог по достоинству оценить качество проделанной работы. Хотя тактика Филомены не могла не задеть мои чувства, все же я отдавал должное ее талантам: умению сглаживать острые углы, живому уму и рассудительности. Вставая и кланяясь публике по настоянию аббата, она выглядела очень грациозной. Но когда отец настоятель принялся восхвалять ее как «первоклассную жницу в Полях безграничных возможностей», мягко прервала:

– Я вовсе не заслуживаю таких похвал. Идея принадлежит брату Таю.

Аббата не слишком порадовали ее слова. Я недоумевал, в чем причина – ведь не ревновал же он меня? Недовольство аббата не укрылось от Филомены.

– Но прежде всего, – продолжала она, – идея исходит от вас, отец настоятель.

Лицо аббата просветлело.

К своему немалому удивлению, теперь я почувствовал себя задетым. Я знал, что бесполезно требовать признания за поданную идею, как знал и то, что просто глупо завидовать аббату за похвалы Филомены. И все-таки чувствовал себя уязвленным, видя, как она с ним воркует. Неужели между ними что-то есть?

После просмотра, пока монахи в поте лица сражались с пультом дистанционного управления телевизором, ко мне подошел Брент и – полная неожиданность – заключил меня в объятия.

– Ты с этой твоей книжицей просто-таки спас ситуацию! Ты, парень… то есть я хотел сказать – брат… ну, в общем, вывел нас на совершенно новые рубежи!

– Спасибо, Брент, – сказал я. Он действительно имел это в виду. Я постарался найти ответный комплимент: – Эти ваши рясы смотрелись неплохо. В общем, они мне подходят.

Брент отправился обнимать кого-то еще. Тут я увидел, как Филомена и аббат, устроившись в уголке, увлеченно о чем-то болтают. Он тесно придвинулся к ней, как будто доверяя некую тайну. Мне немедленно пришло на ум, что в творениях Чопры, возведенных отцом настоятелем чуть ли не в ранг канонических, на удивление мало говорится о сохранении целомудрия. Конечно же, я не мог спокойно наблюдать, как наш аббат стоит на грани нарушения обета, и присоединился к ним.

– Мои поздравления вам обоим – ролик вышел прекрасный, – жизнерадостно произнес я.

Филомена слегка улыбнулась; что касается аббата, он не казался особо радостным, обретя столь своевременное спасение в моем лице. Со всем доступным тактом я усилил нажим:

– Просто мастерская работа. Башенки и горы выглядят замечательно.

– Брент хорошо поработал со спецэффектами и компьютерной графикой, – отозвалась Филомена.

– Но люди подумают, что это Кана, – продолжал я. – Как вы считаете, зрители не будут разочарованы, когда узнают, что наш монастырь, скажем так, находится вовсе не в Альпах?

– Ну…

– Однако ведь это второстепенная подробность, не так ли? Гораздо интереснее, как они отреагируют, когда узнают, что, строго говоря, у нас нет никакого вина? Я имею в виду вино, которое можно пить. Знаете, такого, которое можно подавать на свадебных торжествах.

Аббат тяжело вздохнул:

– Среди тех, кто мелко мыслит, вы – наипервейший, брат Тай.

Он повернулся к Филомене:

– Я возвращаюсь к себе в кабинет, нужно подумать о покупке рекламного времени. Не присоединитесь ли ко мне через несколько минут?

Когда аббат удалился, я поинтересовался у Филомены, давно ли наш настоятель употребляет такие выражения, как «покупка рекламного времени».

– О, он в восторге от всего этого! – ответила та. – Вообще-то речь идет об очень скромной сделке – мы можем потратить на рекламу всего пару сотен тысяч. Реклама должна быть жесткой, чтобы произвести эффект. А значит, самым лучшим будет приобрести дешевое эфирное время в передачах религиозного кабельного канала.

– То есть вы не собираетесь запускать наш ролик во время показа «Звуков музыки?»[32]32
  «Звуки музыки» – знаменитый американский музыкальный фильм 1965 года, удостоенный пяти «Оскаров». Прим. пер.


[Закрыть] – спросил я с претензией на сарказм.

– Ах, как же мы об этом не подумали! Это же самое подходящее время! – откликнулась Филомена, схватив меня за руки и горячо пожимая их.

– Филомена, – сделал я новую попытку, – как можно рекламировать то, чего у нас нет? Мы истратим все деньги на рекламу, а как же вино? Откуда вино-то появится?

– Тай, – посоветовала она, – успокойтесь. Вино у нас будет. Проблема не в вине. Мир просто утопает в нем. Просто имейте чуточку веры. Ведь это вы читали нам историю о Кане Галилейской. Помните евангельского жениха? Разве он выгнал вон своих гостей только потому, что у него не было вина? Разве заявил им: «Эй вы все, а ну-ка послушайте, сейчас я буду морочить вам голову проблемами своих складских запасов»? Нет, он верил, что все сработает!

– Вовсе нет, – возразил я. – Просто среди гостей на свадьбе был Иисус.

– Вот именно! Иисусу тихонько сообщили об имеющейся проблеме. Все было проделано с должной осмотрительностью, гости хорошо провели время, и все сработало как надо.

– Не понимаете, – вздохнул я. – Вы что же, предлагаете выпустить этот ролик в эфир, взять у клиентов деньги, а потом ждать, что Иисус проделает все остальное? А когда повалят жалобы, мы ответим заранее записанным на пленку объявлением: «За подробными сведениями относительно статуса заказов на вино просьба обращаться напрямую к Иисусу – и не забудьте назвать восьмизначный номер заказа. Да благословит вас Господь, всего вам доброго!»

– Все, что я предлагаю, – сначала побеспокоиться о продажах, а потом уже о поставках. А пока что давайте будем верить в Бога и в то, что он доставит нам вино в нужное время.

Филомена устремила на меня взгляд своих ореховых глаз, и я понял, что просто не могу спорить. В тот момент ее истолкование истории о Кане Галилейской из моего требника почему-то показалось вполне разумным.

Так Филомена открыла мне Третий закон духовного и финансового роста.

III

ПОСКОЛЬКУ БОГ ЗНАЕТ ИСТИНУ, НЕ ВАЖНО, ЧТО ИМЕННО ВЫ СКАЖЕТЕ СВОИМ КЛИЕНТАМ

Рыночная медитация № 3

Кто важнее – Бог или мои клиенты?

Извлекал ли я когда-нибудь прибыль, говоря неправду своим клиентам? (Будьте честны с самим собой!)

Ведал ли Господь, что я лгу?

Помешал ли Он сделке?

Возможно ли, чтобы Бог тоже занимался коммерцией?

Вхожу ли я в число Его торговых агентов?

И, в конце концов, чего Бог хочет – чтобы я: а) говорил правду или б) помог команде выполнить план по продажам?

Если вы задаете эти вопросы, значит, действительно начинаете понимать значение истории о Кане. Теперь, чтобы добиться более глубокого ее понимания, возьмите калькулятор и листок бумаги. Давайте подумаем вот о чем: какое вино могли подавать на свадьбе в Кане Галилейской? Белое или красное? Если в тридцатом году от Рождества Христова мера[33]33
  Христова мера – чуть больше 9 американских галлонов, или примерно 36 литров. Прим. ред.


[Закрыть] хорошего вина – такого, которое вы бы согласились подать на свадьбе своей дочери, – стоила 0,42 сребреника, то сколько, в пересчете на доллары по нынешнему курсу, сэкономил жених, пригласив Иисуса на свадебное торжество? (Не забудьте учесть расходы на угощение для Его учеников.) Вопрос на засыпку за дополнительные баллы: что такое мера?

Как вы думаете, после случая в Кане часто ли стали приглашать Иисуса на свадьбы?

Молитва лживого торговца

О Господь Всемогущий, Верховный торговый агент Вселенной, Повелитель рекламных акций и презентаций!

Сделай так, чтобы я всегда перевыполнял план продаж и чтобы стремление сказать правду не мешало мне выполнять свою работу! И еще сделай так, чтобы клиенты не знали о моих проблемах с товарными запасами до тех пор, пока не сообщат мне номер своей кредитной карты для подтверждения сделки, дабы, когда мы будем отмечать ее заключение, наши с Тобой бокалы были наполнены до краев вином – таким искрящимся, насыщенным и приобретенным по привлекательной цене, как то, что Ты в Твоем безграничном радушии подавал в тот день в Кане Галилейской.