Текст книги "Чародей поневоле"

Род поднял голову и улыбнулся.

– А – а, ты здесь, старый крот?

– Клянусь! Клянусь! – ответил Векс.

Род испустил поток такой отборной брани, что мог дать сто очков вперед любому подвыпившему матросу.

– Легче стало? – спросил с издевкой Векс.

– Ненамного. Где такой человек, как трактирщик, прячет свою гордость? Он, черт возьми, не дает ей и носа высунуть. Подобострастность, да; скупость, конечно; но где же самоуважение? Его-то я в нем и не приметил.

– Гордость и самоуважение не обязательно синонимы, Род.

Кто-то дернул Рода за локоть. Он резко обернулся, готовый к обороне.

Это был Большой Том, который сложился в три погибели, тщетно пытаясь со своими шестью футами пятью дюймами казаться ниже Рода.

– Д'брый в'чер, господин.

Какой-то миг Род молча смотрел на него.

– В'чер д'брый, – ответил он нарочито нейтральным тоном.

– Что я могу сделать для тебя?

Большой Том сгорбился и почесал в затылке.

– Эх, господин, – пожаловался он, – вы тут давеча малость сделали из меня дурака.

– Ну-у? – поднял бровь Род. – Неужели?

– Да, признался здоровяк, – и... ну... – Он стащил с головы шляпу и стал мять ее в своих гигантских лапах. – Похоже... ну, господин, из-за вас здесь для меня, как пить дать, все кончено.

Род почувствовал, как у него напрягается спина.

– И мне придется компенсировать тебе это, не так ли? Заплатить за причиненный ущерб.

– Э, нет, господин! – отшатнулся Большой Том. – Дело то не в том, господин, совсем не в том! Просто... ну... я подумал, что я, если вам, может... то есть... я...

Он так скрутил шляпу, что до смерти удивил бы тополога* [14]14
  Топология – раздел математики, изучающий те свойства фигур, которые не изменяются при любых деформациях, производимых без разрывов и склеиваний.


[Закрыть], затем выпалил:

– Я думал, может вам нужен слуга, ну что-то вроде грума или лакея, и... – Он умолк и искоса посмотрел на Рода, полный страха и надежды.

На миг-другой Род просто застыл, разглядывая открытое, почти вдохновенное лицо гиганта.

Затем скрестил руки на груди и снова привалился к косяку.

– Это как же так. Большой Том? Не далее, чем полчаса назад, ты пытался меня ограбить! А теперь предлагаешь мне доверить тебе пост оруженосца?

Большой Том нахмурился и закусил нижнюю губу.

– Я понимаю, господин, все не больно-то хорошо выглядит, но... – он сделал неопределенный жест руками. – Ну, дело в том, что вы единственный из всех, на кого я поднял руку, смогли побить меня, и...

Он снова замолк. Род медленно кивнул, не сводя глаз с Большого Тома.

– И поэтому ты должен мне служить?

Большой Том обиженно оттопырил нижнюю губу.

– Не должен, мой господин, а хочу.

– Грабитель, – сказал Род, – разбойник. И я должен тебе доверять.

Большой Том снова принялся мять свою шляпу.

– У тебя открытое лицо, – размышлял Род. – Не похоже, что ты умело скрываешь свои чувства.

Большой Том широко улыбнулся, кивая.

– Это, конечно, еще ничего не значит, – продолжал Род. – Я знавал немало нежных с виду девушек, на поверку оказывавшихся первоклассными шлюхами.

Лицо Тома помрачнело.

– Так что ты можешь быть как честным человеком... так и отпетым негодяем. Это – вохитительная головоломка.

Голос у него за ухом произнес:

– Предварительная оценка доступных данных указывает на упрощенную структуру личности. Вероятность того, что данный индивидуум послужит надежным источником информации о местных обычаях, превышает вероятность того, что он ведет двойную игру.

Род задумчиво кивнул. Его удовлетворила бы и равная вероятность обоих исходов. Он выудил из кошеля обрезок серебра – тот слегка пах чесноком – и вложил его в руку гиганта.

Том уставился на серебро в своей ладони, затем на Рода, потом снова на металл.

Внезапно рука его сжалась в кулак и слегка задрожала. Ты взял мою монету, – пояснил Род.

– Отныне ты мой человек.

Лицо Большого Тома расплылось в улыбке от уха до уха. Он склонил голову.

– Да, хозяин! Благодарю вас, хозяин! Век буду благодарен, хозяин! Я...

– Я понял. – Роду неприятно было видеть, как пресмыкается взрослый человек. – Ты приступаешь к работе прямо сейчас. Скажи-ка, трудно получить работу в королевской армии?

– О, проще простого, хозяин! – ухмыльнулся Большой Том. – Им всегда требуются солдаты.

Дурной знак, решил Род.

– Ладно, – сказал он. – Дуй-ка вовнутрь, выясни, какая комната отведена нам, и проверь, нет ли там в шкафу какого-нибудь головореза.

– Да, хозяин! Бегу! – Большой Том со всех ног бросился вовнутрь.

Род улыбнулся, закрыл глаза и, привалившись затылком к косяку, помотал головой из стороны в сторону, беззвучно смеясь. Поведение хулиганов вечно ставило его в тупик – ему ни за что не понять, как может человек меньше чем за десять минут пройти путь от надменности к верности.

Ночной воздух прорезал низкий пронзительный вой, переходящий в визг. Род вытаращил глаза. Сирена? В этом мире?

Звук доносился откуда-то слева. Род поднял глаза и увидел замок, стоящий на вершине холма.

Там, у основания башни, что-то светилось и пронзительно визжало, словно «черный ворон» оплакивал гибель нескольких патрульных машин.

Посетители выбежали из трактира и столпились во дворе, глазея и тыча пальцами.

– То баньши* [15]15
  Баньши (от ирл. bean – женщина и sith – дух) привидение, обладающее душераздирающим воем. По ирландскому и шотландскому поверьям появляется в тех домах, где вскоре кто-либо должен умереть.


[Закрыть].

– Снова.

– Не, все будет в порядке. Разве оно не появлялось уже трижды? А королева все еще жива!

– Векс, – осторожно позвал Род.

– Да, Род.

– Векс, там, на стене замка, баньши.

Ответа не последовало, Затем за ухом Рода раздался низкий гул, который все нарастал и нарастал.

Род помотал головой и постучал по макушке ладонью.

– Придется мне подлатать этого парня, – пробурчал он. – До сих пор у него были тихие приступы.

Пока во дворе было полно зевак, Роду вряд ли стоило идти в конюшню и включать Векса. Тот слишком бросался бы в глаза.

Поэтому он поднялся в свою комнату, решив полежать, пока все не утрясется. Когда двор, наконец, опустел, Род уже слишком удобно устроился, чтобы брать на себя труд спускаться в конюшню. Да и не было в том особой нужды – ночь обещала быть тихой.

В комнате было темно. Лишь свет самой большой из лун яркой дорожкой струился из окна. Из общего зала доносилось приглушенное бормотание и клацание – загулявшие клиенты пили допоздна. Словом, в комнате Рода царил мир.

Чего нельзя было сказать о покое. Развалившись на тюфяке подле кровати, Большой Том храпел, как бульдозер на холостом ходу, издавая во сне шума даже больше, чем при бодрствовании.

Рода кое-что смущало в Большом Томе. Род впервые участвовал в драке, в которой его ни разу не ударили. Но Большой Том всякий раз подставлялся под удар. Даже при своем гигантском росте, он не должен был быть настолько неуклюжим.

Рослые люди могут быть быстрыми... Но тогда зачем Большой Том ввязался в драку? Чтобы Род взял его к себе слугой?

А как насчет Адама и Одноухого? Их разговор, по всей видимости, указывал на то, что они были на том сборище в верфи, а следовательно, принадлежали к пролетарской партии. Как ее там называл тот юный подстрекатель черни? Ах да, Дом Кловиса.

И если Адам и Одноухий не являлись каким-то вопиющим исключением, этот Дом Кловиса раздирали распри. Там, судя по всему, существовали две фракции: одни поддерживали Логайра (юный оратор?), а другую возглавлял Пересмешник, кем бы он там ни был. Типичный случай двух подходов к проблеме: ненасилие и насилие, язык и меч.

Теперь, с чего это Большому Тому вдруг так захотелось стать оруженосцем? Может, он карьерист? Да нет, на подхалима здоровяк явно не похож. Лучшее жалование? Но ему, вроде, неплохо жилось в качестве местного чемпиона – тяжеловеса.

Чтобы не спускать глаз с Рода?

Род перевернулся на другой бок. Том вполне мог быть не последним человеком в Доме Кловиса. Но какой резон Дому держать Рода на крючке? Вряд ли они успели что-то заподозрить.

Хотя, если догадка Векса верна, и за Домом стоит некая сила инопланетного происхождения, то не исключена возможность, что они – неважно почему – взяли его на заметку. А, может, Рода охватила мания преследования? Все мышцы его тела напряглись, сон отшибло начисто. Он вздохнул и соскользнул с постели – теперь ему не уснуть. Лучше уж включить Векса и поболтать с ним. Род нуждался в электронной беспристрастности робота, у него самого с этим явно было туго.

Когда Род поднял ржавый дверной засов. Большой Том вздрогнул и проснулся.

– Хозяин? Куда это ты?

– Я немного беспокоюсь за своего коня, Большой Том. Думаю, мне стоит прогуляться к конюшне и убедиться, что конюх все сделал, как надо. Спи дальше.

Какой-то миг Большой Том пялился на него.

– Воистину, – произнес он, – ты очень заботлив, хозяин.

Он перевернулся на другой бок и зарылся головой в складки плаща, заменявшего ему подушку.

– К чему так переживать из-за какого-то коня, – пробормотал он и вновь захрапел. Род усмехнулся и вышел из комнаты.

Пройдя несколько шагов, он наткнулся на лестницу – темную и пыльную, но так в конюшню идти было ближе, чем через парадный вход.

У подножия лестницы находилась дверь, которой пользовались явно нечасто – когда Род отворил ее, она застонала, словно лягушка – бык при течке.

Двор был залит мягким, золотистым светом трех лун. Самая большая из них немного уступала размерами земной, но находилась значительно ближе к поверхности планеты, на которой из – за этого вечно царило полнолуние.

– Отличная планета для влюбленных, – задумчиво произнес Род, не отрывая глаз от луны, а потому не заметил серой полоски шнура, натянутого чуть выше порога, и споткнулся.

Он выставил руки вперед, чтобы смягчить удар о землю. Что-то твердое ударило его по затылку, и фейерверк искр поглотил мир.

* * *

Его окружала красноватая дымка, голова раскалывалась от боли. По его лицу провели чем-то холодным и мокрым. Род вздрогнул и окончательно пришел в себя.

Он лежал на спине, над ним нависал сводчатый потолок из известняка, мерцавший блестками отраженного света. Сталактиты и сталагмиты срослись в узкие колонны, которые тянулись от свода до зеленого ковра, простиравшегося во всех направлениях по меньшей мере на милю. Он находился в огромной подземной пещере.

Свет, казалось, исходил отовсюду – пляшущий, мерцающий, заставляющий искры на потолке кружиться в каком-то немыслимом танце.

Род лежал на этом зеленом ковре, ощущая своей спиной его упругую, влажную и холодную поверхность. Это был мох, толщиной в три дюйма. Он попытался протянуть руку и коснуться его, но обнаружил, что не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой.

Приподняв голову, Род поискал взглядом связывающие его путы, но не увидел ничего...

Он помотал головой, пытаясь вытряхнуть из нее боль, которая мешала ему мыслить трезво.

– Векс, – прошептал он, где я?

Ответа не было. Род закусил губу.

– Ну, давай, железный конь! Ты что, заснул включенным?

Включенным...

У Векса был припадок, Род отправился включить его. Теперь Род был предоставлен самому себе. Он вздохнул и улегся обратно на зеленый ковер из мха. Низкий голос начал что-то напевать справа от него. Род повернул голову.

В каменном круге трепетало пламя костерка. Над ним стоял треножник, на котором висел весело бурлящий котелок. Из отверстия в его крышке выходила трубка. С потолка срывались капли воды, барабаня по трубке, из которой в подставленную чашу капала влага. Примитивный перегонный куб.

И самогонщик – дюймов 18 ростом, но широкоплечий и кряжистый, одет в камзол и шаровары. У него было округлое озорное лицо, блестящие зеленые глаза, курносый нос и рот до ушей, расплывшийся в шаловливой улыбке.

Он поднял свои зеленые глаза и встретился взглядом с Родом.

– Ха! – произнес человечек звучным баритоном. – Ты очнулся, чародей!

Род нахмурился.

– Чародей? Я не чародей!

– Разумеется нет, – сказал человечек. – Ты явился в падающей звезде, и у тебя конь из хладного железа...

– Минуточку, – перебил его Род, – Откуда ты знаешь, что мой конь из хладного железа?

– Мы – маленький Народец, – невозмутимо ответил человечек. – Мы живем Дубом, Ясенем и Колючкой, Деревом, Воздухом и Дерном. А те, кто живут хладным железом, алчут покончить с нашими лесами. Хладное железо – символ всего, что нам ненавистно, поэтому, какие бы формы и обличия оно не принимало, мы все равно узнаем его.

Вновь повернувшись к своему котелку, он приподнял крышку, чтобы проверить сусло.

– И еще, ты слышишь, что говорят в доброй полумиле от тебя, а твой конь, если нужно, может мчаться тихо, как ветер, и быстро, как сокол. Но ты не чародей, да?

Род покачал головой.

– Нет, не чародей. Я использую науку, а не магию!

– Разумеется, – поддакнул человечек, – но как розу не зови... Не, ты чародей, и так тебя кличут уже повсюду в Грамарае!

– Грамарай? А что это?

Человечек изумленно уставился на него.

– Да вот этот самый мир, чародей! Мир, в котором мы живем, земля между Четырьмя Морями, царство королевы Катарины.

– О-о, она правит всем миром?

– Естественно, – подтвердил эльф, косо посмотрев на Рода.

– А как зовется ее замок? И город вокруг него?

– Раннимид. Воистину, из всех чародеев ты – самый необразованный!

– Именно это я и пытался тебе объяснить, – вздохнул Род.

Человечек отвернулся, качая головой и что-то бурча себе под нос. Он открыл краник в сборной чаше и нацедил немного влаги в кружку размером с мензурку.

Род вдруг почувствовал, что его жутко мучает жажда:

– Эй, слушай... Что это ты там варишь? Это случайно не бренди?

Эльф покачал головой.

– Джин? Ром? Aqua Vitae* [16]16
  Шутл. «Вода жизни» (лат.) – водка.


[Закрыть]?

– Не, то настойка другого рода. – Он подскочил к Роду и поднес миниатюрную кружечку к губам человека.

– Спасибо, – Род пригубил и, причмокивая, закатил глаза. – На вкус словно мед.

– Там, где сосут дикие пчелы, беру и я. – Человечек вприпрыжку вернулся обратно к костру.

– Совсем недурно. Не поделишься ли рецептом?

– Ну, разумеется, – ухмыльнулся эльф. – Мы сделаем для гостя все, что в наших силах.

– Гость! – фыркнул Род. – Мне крайне неприятно подвергать сомнению ваше гостеприимство, но лишение способности двигаться вряд ли можно назвать распростертыми объятиями.

– О, мы это вскоре исправим. – Человечек поднял крышку котла и помешал сусло.

Что-то щелкнуло в голове Рода. Волосы на затылке зашевелились.

– Э-э, скажи-ка... по-моему, нас не представили друг другу, но... ты, должно быть, Робин Славный Малый? Он же Пак* [17]17
  Пак – в англ. низшей мифологии, фольклоре, литературе домовой.


[Закрыть]?

– Верно говоришь, – эльф со стуком водрузил крышку на место. – Я тот самый веселый ночной бродяга.

Род повалился на ковер из мха. Этой историей будут зачитываться его внуки – никто другой ей не поверит.

– Скажи-ка, Пак... ты не против, если я буду звать тебя Пак?

– О, нет.

– Спасибо, э... а я – Род Гэллоуглас.

– Мы это знаем.

– Ну, я просто подумал, что мне стоит представиться официально. Теперь... ты вроде бы не держишь на меня зла, поэтому... э-э... могу я спросить... э-э... почему я лишен свободы передвижения?

– А-а, это, – ответил Пак. – Мы должны выяснить: белый ты чародей или черный.

– О-о, – Род прикусил щеку. – Если я окажусь белым чародеем, вы, гм... отпустите меня?

Пак кивнул.

– А что будет, если вы решите, что я черный маг?

– Тогда, Род Гэллоуглас, ты будешь спать до Трубы Судного Дня.

У Рода возникло такое чувство, будто к его челюсти присоединили электрод со слабым током.

– Великолепно. Козырь Рока* [18]18
  Игра слов. Выражение «Trump о'Doom» (англ.) можно перевести как «Труба Судного Дня», так и «Козырь Рока».


[Закрыть]. Я всегда был не шибко силен в бридже.

Пак нахмурился.

– Что-о?

– Замнем это. «Спать до Трубы Судного Дня». Очень изящный эфемизм* [19]19
  Эфемизм (от греч. et – хорошо, phemi – говорить) замена неприемлемых по каким-то причинам слов или фраз на более подходящие («эзопов язык»).


[Закрыть]. Может, вы перестанете играть словами и просто скажите, что прикончите меня.

– Не, – покачал головой Пак, оттопырив нижнюю губу. – Мы не убьем тебя, Род Гэллоуглас. Ты будешь спать вечно и видеть приятные сны.

– Понимаю. Подвешенный анабиоз?

Пак поднял брови.

– Этих слов я не знаю. Но будь спокоен, никто тебя вздергивать не собирается. Маленький Народец не питает любви к казни через повешенье.

– Ну, мне кажется, это может служить некоторым утешением. Как я смогу доказать, что я – белый чародей?

– Ясно как, – ответил Пак. – Мы растянем тебя.

Род уставился на него.

– Это еще зачем? Разве я и без того недостаточно велик?

Лицо эльфа расплылось в широкой улыбке.

– Нет, нет! Растянем тебя! Снимем заклинания, что связывают тебя!

– А-а. – Род откинулся назад со вздохом облегчения. Затем рывком сел. – Освободите меня! И это послужит доказательством того, что я – белый чародей?

– Само по себе, нет, – ответил Пак. – Весь фокус в том, где мы тебя освободим.

Он хлопнул в ладоши. Род услышал топот десятков маленьких ножек, приближающийся к нему сзади. На его глаза набросили повязку из темной материи и завязали ее на затылке.

– Эй! – запротестовал Род.

– Остынь, – сказал Пак. – Мы лишь отнесем тебя к твоей свободе.

Множество крошечных ручек подхватили Рода. Он смирился и расслабился, готовый насладиться путешествием.

И в самом деле, это был довольно приятный способ передвижения – что-то вроде пружинного матраса на колесиках.

Его ноги вдруг задрались выше головы, а топот маленьких ножек под ним слегка притих – они взбирались вверх по склону.

Влажный ночной воздух омыл его лицо. Он услышал шепот легкого ветерка в кронах деревьев, сопровождаемый какофонией из треска сверчков, уханья сов и, в завершение картины, криков корншнепа. Его бесцеремонно уронили и сорвали повязку с глаз.

– Эй! – запротестовал он. – Что я, по-вашему, мешок с картошкой?

Слева от него журчал ручей.

– Теперь ты свободен, Род Гэллоуглас, – шепнул ему на ухо Пак. – Да пребудет с тобой Господь!

И эльф исчез.

Род сел, разминая конечности, дабы дать им понять, что они вновь обрели свободу. Он огляделся.

Род находился на залитой лунным светом лесной поляне, слева журчал серебристый ручей. Стволы деревьев отливали металлом, листья блестели, как мишура. Среди стволов лежали черные тени. Одна из теней пошевелилась.

Высокая фигура в темной монашеской рясе шагнула вперед.

Род вскочил на ноги.

Фигура медленно приблизилась к Роду, остановилась футах в десяти от него и откинула капюшон.

Грязные спутанные волосы обрамляли длинное худое лицо с запавшими скулами и пещерами глазниц, в глубине которых тлели угольки – и оно все дергалось и кривилось от злобы. Ровный тонкий голос почти что прошипел:

– Неужели ты так устал от жизни, что пришел в клетку к вервольфу?

«Вервольф* [20]20
  Вервольф – человек – волк. В германской низшей мифологии человек – оборотень, становящийся волком и по ночам нападающий на людей и скот. По народным поверьям ночью облачается в волчью шкуру, днем снимает ее.


[Закрыть]!» – уставился на него Род. А почему бы и нет? Если эльфы здесь в порядке вещей... Затем Род нахмурился.

– Клетка? – Он огляделся. – Мне кажется, она весьма просторна.

– Вокруг этой рощи магическая стена, – прошипел вервольф. – Это тюрьма, которую Маленький Народец воздвиг для меня... и они не кормят меня надлежащим образом.

– Да-а? – Род краем глаза взглянул на вервольфа. – А чем же тебя следует кормить?

– Кровавым мясом, – осклабился вервольф, показывая полный клыков рот.

У Рода по спине забегали мурашки.

– Замаливай свои грехи перед Богом, – сказал вервольф, – ибо настал твой час.

На тыльной стороне его рук появился мех, а ногти начали расти, изгибаясь в стороны. Лоб и щеки покрылись шерстью; нос, рот и щеки слились воедино и вытянулись, превращаясь в звериную морду. Уши переместились на макушку и заострились.

Он отшвырнул плащ. Все тело вервольфа покрывал серебристый мех, ноги превратились в задние лапы.

Оборотень упал на четвереньки. Плечи его укоротились, а предплечья удлинились, кисти рук превратились в лапы. Вырос длинный роскошный серебристый хвостище. Серебристый волк припал к земле, глухо зарычал и прыгнул.

Род метнулся в сторону, но волк, уже в прыжке, успел слегка изогнуться, и его зубы разодрали Роду предплечье от локтя до запястья.

Волк приземлился и закружился с радостным воем. Он пригнулся, высунул язык и снова прыгнул.

Род присел, опустившись на одно колено, но волк изогнулся в полете и рухнул на него сверху. Его задние ноги рвали Роду грудь, огромные челюсти примеривались, как бы половчее вцепиться в хребет.

Род с трудом встал на ноги, наклонился вперед и изо всех сил пнул вервольфа в брюхо. Тот отлетел в сторону, но успел клыками разодрать Роду плечо.

Волк тяжело рухнул на спину и взвыл от боли. Затем вскочил и стал кружить вокруг Рода, кровожадно рыча.

Род вертелся на месте, все время держась лицом к волку.

Как можно одолеть вервольфа? Векс должен был бы знать, но он все еще вне игры.

Волк зарычал и прыгнул, целясь Роду в горло.

Род низко пригнулся и нанес жесткий удар рукой, который пришелся волку прямо в солнечное сплетение.

Род отпрыгнул назад и принял стойку. Волк скреб землю, стараясь восстановить дыхание, чтобы жизнь вновь влилась в его жилы. Род кружился вокруг него, держась против луны и надеясь на удачу. Чем можно одолеть вервольфа? Волчником, очевидно.

Но без учебника ботаники Род не смог бы отличить волчник от ядовитого плюща.

Волк испустил долгий скрежещущий вздох и вскочил на ноги.

Он зарычал и начал рыскать вокруг Рода, тоже держась против луны и выискивая слабые места в защите противника.

Так преимущества не добиться, – подумал Род и сменил направление движения, пытаясь подобраться к волку сзади. Волк прыгнул.

Род развернулся, пытаясь ударить волка справа в челюсть, но тот поймал его кулак в пасть.

Род взвыл от боли и пнул зверя в брюхо. Клыкастый снова взял тайм-аут, хватая зубастыми челюстями воздух и отпустив руку Рода.

Серебряные пули. Но огнестрельное оружие уже несколько тысячелетий как вышло из моды, а ДДТ отверг серебряный стандарт и того раньше.

Распятие. Род решил всерьез взяться за религию. Все равно ему необходимо иметь какое-то хобби.

Тем временем его мохнатый друг снова собрался с силами.

Задние ноги волка напряглись, и он прыгнул.

Род шагнул в сторону, но волк явно рассчитывал на это. Он приземлился прямо на грудь Роду, покрытые слюной челюсти рвались к его яремной вене.

Род упал на спину. Он подобрал ноги, уперся ступнями в брюхо волку и резко пихнул его, отшвырнув представителя семейства собачьих подальше от своего тела. Волк жестко приземлился и стал корчиться, подсовывая под себя лапы.

Чего еще не любят вервольфы? Чеснок.

Род стал кружить вокруг волка, нащупывая в кошеле оставшуюся от обеда колбасу с чесноком. Волк разинул пасть и откашлялся. Род набил полный рот колбасы.

Волк со злым и очень решительным рычанием вскочил, напрягся и прыгнул.

Род схватил зверя под передние лапы, подавшись назад под тяжестью его тела, и дыхнул ему прямо в морду. Затем отпустил волка и отпрянул в сторону.

Волк, отплевываясь, кашляя, хватая пастью воздух, покатился по земле и замер.

Его тело вытянулось, расслабилось, затем снова медленно вытянулось: на траве лицом вниз лежало обнаженное тело высокого жилистого мужчины. Он был без сознания и тяжело дышал. Род встал на колени. Спасен колбасой с чесноком! Трава зашевелилась у его колен. Род заглянул в смеющиеся глаза Робина Славного Малого.

– Возвращайся с нами, если пожелаешь, Род Гэллоуглас, ибо наши тропы – теперь твои тропы, ходи по ним в свое удовольствие.

Род устало улыбнулся и сказал, кивая на лежащего без сознания вервольфа:

– Он мог бы убить меня.

Пак покачал головой.

– Мы следили за схваткой и не допустили бы гибели любого из вас, а что до твоих ран, так мы их в два счета залечим. – Род поднялся, недоверчиво качая головой. – И потом, – добавил Пак, – мы знали, что такой могучий чародей, как ты, сможет одолеть его... если ты, конечно, белый чародей.

– Да-а? – поднял бровь Род. – А если нет? Что, если бы я оказался черным магом?

– Ну, тогда, – усмехнулся Пак, – ты бы объединился с ним против нас и попытался бы вырваться из тюрьмы.

– Гм, – Род пососал нижнюю губу. – А разве это не поставило бы вас в довольно шаткое положение?

– Не, – снова усмехнулся Пак. – Два чародея ни в жисть не устоят перед магической силой десятков эльфов.

– Понятно, – потер подбородок Род. – В общем, вы оградили свои ставки. Но вы, конечно, не могли дать мне знать об этом. А раз я находился в неведении, моя схватка с вервольфом доказала, что я отношусь к славным парням?

– Не только она.

– О-о? А что еще?

– Хотя вервольф несколько раз оставался беззащитным, ты, Род Гэллоуглас, не пытался убить его.

– А это доказывает, что у меня доброе сердце.

– Именно, – согласился Пак, – а также то, что ты настолько уверен в своих силах, что можешь позволить себе проявить милосердие. Следовательно, ты – белый маг, а уж то, что ты чародей, и вовсе бесспорно.

Род зажмурился, затем сказал с безграничным терпением в голосе:

– Но, может же быть, что я всего лишь тренированный боец.

– Может, – согласился Пак, – но одолел ты его колдовством.

Род глубоко вздохнул.

– Послушай, – с расстановкой сказал он. – Я не чародей. Я никогда не был чародеем и никогда не хотел им быть. Я просто наемник, которому довелось научиться некоторым трюкам.

– Разумеется, господин Чародей, – весело ответил Пак. – Не желаете ли вернуться в пещеру? Мы проводим вас к постоялому двору.

– Ну, ладно, – проворчал Род.

Он обернулся, чтобы бросить взгляд на лежащую в центре поляны груду костей и жил, которая была спящим вервольфом.

– Господин Гэллоуглас? – в голосе Пака чувствовались озадаченность и тревога. – Что вас тревожит?

Род тряхнул головой, отгоняя нахлынувшие мысли.

– Ничего, – ответил он, оборачиваясь. – Просто задумался.

– О чем, чародей?

– Когда я был школьником, меня, бывало, называли одиноким волком... Забудем об этом. В какой стороне, говоришь, пещера?

* * *

Дело шло к рассвету, когда Род, сбив ноги и устав, как собака, приплелся через двор трактира к конюшне.

Одинокий фонарь – свеча, освещавший ряды стойл, только еще больше сгущал тени.

Обхватив для устойчивости одной рукой спину Векса, другой рукой Род нащупал на холке робота увеличенный позвонок, который и был отключенным прерывателем, и нажал на него. Стальное тело вздрогнуло под имитацией конской шкуры. Бархатная черная голова поднялась, пару раз встряхнулась и глянула через плечо. Большие индиговые глаза сфокусировались на Роде. С миг робот молчал, затем голос за ухом Рода произнес с оттенком упрека:

– Ты надолго оставил меня выключенным, Род. Я не чувствую последствий припадка.

– Извини, старая железяка. – Род крепко держался руками за спину коня, ибо ноги его слегка дрожали. – Я как раз отправился включить тебя и тут мне врезали по башке.

– Врезали! – в голосе Векса появились стыдливые нотки. – Пока я спал! Да будет мой корпус вечно ржаветь на свалке! Да отправится мой германий в конвертер на переплавку! Да...

– А, хватит об этом, – пробурчал Род. – Твоей вины здесь нет. – Он отошел от коня и расправил плечи. – Все равно мне ничто не грозило. Просто ночная деловая встреча, вот и все.

– Как это так, Род?

Род хотел было ответить, но потом передумал:

– Я расскажу тебе утром, Векс.

– Я настроил свои уши на прием информации, отличной от общепринятых теорий и норм, Род. Ты можешь поведать мне обо всем, не страшась перегрузки.

Род покачал головой и повернулся к выходу из стойла.

– Утром, Векс. Может, ты и способен поверить в это прямо сейчас, но вот сам я – вряд ли.

Род поглощал обильный завтрак, но, по сравнению с Томом, он сидел на разгрузочной диете. Этот человек окружил себя неимоверным количеством блюд.

Кое-что из пищи было Роду знакомо – яйца, блины, ветчина. Но блины имели немного необычный привкус, а у яиц был трехдюймовый желток. Какие-то злаки земного происхождения имелись на любой планете, но почва иного мира иногда вызывала у зерна странные мутации.

Всегда разводили какую-то домашнюю птицу, но обычно это были какие-то местные формы жизни. Свиньи, естественно, встречались повсеместно. На планетах земного типа они попадались даже чаще, чем собаки. Род иногда не понимал представителей рода человеческого.

Несомненно, вся пища была удобоварима и, вероятно, питательна: некоторые генетические отклонения ее ингредиентов не могли существенно повлиять на метаболизм людей. Что нельзя сказать о микроэлементах. Поэтому Род проглотил для очистки совести универсальную пилюлю. Большой Том обратил на это внимание.

– Что это, хозяин?

Род выдавил из себя улыбку.

– Просто мелкое заклинание. Не беспокойся, Том.

Том испытующе взглянул на него и уткнулся к себе в тарелку, бормоча скороговоркой молитву. Затем он атаковал трясущейся вилкой блины.

Великан хотел что-то сказать, но у него сел голос. Он прочистил горло и предпринял новую попытку:

– Что готовит нам грядущий день, добрый хозяин?

– Поездку в замок, – ответил Род. – Поглядим, не требуется ли королеве еще один солдат.

Том протестующе взвыл:

– Королевский солдат! Но, хозяин, вряд ли это подходящее занятие для честного человека.

Род поднял бровь.

– Не хочешь ли ты сказать, что один из нас, возможно, нечестен?

Большой Том заткнулся.

Стоило Роду положить руку на рукоять кинжала, как трактирщик тут же припомнил, что у него имеется лишняя лошадь.

Это был старый вислозадый сивый мерин. Его шея была слегка длиннее, а уши – меньше, чем у земного аналога, что было неприятным открытием, ибо эти отличия могли привлечь внимание к Вексу. Хотя огромный черный конь и без того бросался в глаза.

Когда они выезжали со двора – Род на Вексе, а Том – на старейшине лошадиного племени, – зазвонили церковные колокола. Их звон напомнил Тому о времени, и он принялся жаловаться на хозяев, которые встают в такую рань.

Но его стенания тут же оборвались, стоило им только подняться на вершину холма, где перед ними открылся великолепный вид: на востоке вставало солнце.

Том глубоко вдохнул утренний воздух и улыбнулся Роду, оглянувшись через плечо.

– Эх, хозяин! Прекрасный будет денек!

– И прохладный, – добавил Род и поднял ворот, спасаясь от дувшего ему в спину ветра.

– Ну, да! Разве я не сказал, что он будет прекрасен?

– Мне трудно разделить твою любовь к низким температурам, – буркнул Род. – Выше голову, Том. Мы почти у замка.

– Остановись и назови себя, – крикнул часовой на подъемном мосту.

– О, боже! – закатил глаза Род.

– Как тебя зовут и что тебе нужно в замке королевы?

– Не перегибаешь ли ты палку, приятель? – косо глянул на часового Род.

На скулах солдата заиграли желваки.

– Не твое собачье дело, – рявкнул он. – Я ратник королевы, и ты будешь с почтением разговаривать со мной.

– Вряд ли, – снисходительно ухмыльнулся Род. – Меня зовут Род Гэллоуглас.

– Гэллоуглас, – нахмурился часовой. – Ты зря теряешь время – у королевы уже есть шут.

– Если судить по тебе, то у нее их много, – хмыкнул Род. – Я и мой слуга – профессиональные солдаты. Позови старшину, чтоб он принял меня на службу.

Часовой смерил его сердитым взглядом.

– Не так-то просто поступить в армию королевы.

– Да ну-у! – нахмурился Род. – Мне нужно доказать, что я – солдат?

Он спешился, спрыгнув на землю всего в ярде от часового.

– Если ты и солдат, то довольно паршивый, – презрительно фыркнул часовой, – иначе ты первым делом стреножил бы коня.

Род обворожительно улыбнулся ему и крикнул:

– Эй, Векс, отступи на четыре фута, сделай полшага влево, пройди четыре с половиной фута вперед и стой на месте, пока я тебя не позову.

Когда Векс с изумительной точностью выполнил маневр, у часового отвисла челюсть.