Текст книги "Бабочки"

Глава 3
Коко

По дороге домой, Лика встретила Влада. Они немного поговорили о том, о сем. Затем он с грустью заметил, что это был его последний день дома, на следущее утро он уедет на учебу в Болгарию.

– Да, жаль, – лишь смогла выдавить из себя Лика. Она едва сдерживалась от слез, потому отвернулась и часто заморгала, и все же слеза покатилась по щеке. Но Влад ее не заметил, он засмотрелся на ее пальцы, удивительно-красивые, нежные, с почти прозрачной кожей; казалось, они принадлежали ангелу, а не земной девушке. Ему в какой-то момент захотелось убедиться, что Лика реальна и он взял ее за руку. Девушка вздрогнула.

– Приходи ко мне к восьми.

– Зачем? – тихо спросила она.

– У меня вечеринка… прощальная. Придешь?

Лика улыбнулась и кивнула. Они попрощались до вечера, и Лика с заходящимся от радости и грусти сердцем вошла в свой подъезд.

Тети дома не было. Лика, налив себе сока и удобно устроившись за столом, стала рассказывать кошкам о встрече с Владом. Нет, обычно она не разговаривала с кошками, просто ситуация была необычная – Влад пригласил ее в гости, и ей непременно надо было рассказать об этом хоть кому-то. Коко, казалось, очень внимательно слушала хозяйку, а Дашку и Машку история совсем не заинтересовала. Поняв, что ничего вкусненького им не дадут, они покинули кухню.

Коко же, чуть прижмурившись и навострив ушки, осталась сидеть на табурете напротив Лики, и лишь изредка поводила ушами, когда хозяйка после пауз возобновляла рассказ. Когда девушка дошла до самого приглашения, эмоции настолько переполняли ее, что она поперхнулась и закашлялась. Коко спрыгнула с табурета и, выгнув спинку, потянулась.

– Я надеюсь, ты не пойдешь? – услышала Лика незнакомый чуть приглушенный женский голос.

Все еще продолжая кашлять, Лика вскочила с табурета и оглянулась. Никого не увидев, принялась протирать себе глаза, потому что из-за кашля, они были полны слез.

– Кто здесь? – выкрикнула она и от ее собственного испуганного голоса мурашки побежали по рукам, а спина сразу стала холодной.

– Это я – Коко, – невозмутимо ответил голос.

Лика уставилась на кошку, усевшуюся перед ней и не мигая глядящую ей в глаза. Выглядела кошка совершенно обыкновенно, впрочем, как и всегда – навостренные ушки и слегка наглый взгляд. В ней, определенно, ничего не изменилось. Лика не знала, что и подумать. В общем-то, она и не успевала, так как мысли, словно пузырьки в бокале шампанского, всплывали и исчезали, соприкасаясь с реальностью. «Это розыгрыш?», «Говорящих кошек не бывает!», «Меня снимает скрытая камера?», «Я сошла сума!?», «Я заснула и мне это снится». «Да! Снится! Снится!» – обрадовалась девушка, цепляясь за спасительную мысль.

– Нет, не снится, – усмехнулся голос. – Я на самом деле говорю с тобой. Кстати, мне очень сложно создавать звуковые вибрации, ты не возражаешь, если я перейду на мысленный уровень?

Лика все так же пялилась на Коко. Ей хотелось взять кошку на руки и заставить ее сказать что-нибудь прямо себе в ухо, чтобы убедиться, что именно это пушистое создание разговаривает с ней. Но ей показалось, что в кошачьем наглом взгляде «забегали чертята» и это ее сдерживало. «Все же это сон,» – решила для себя девушка, проигнорировав вопрос, и пытаясь вспомнить, в какой момент она заснула. Мысленно она возвращалась назад к тому моменту, как вернулась домой, переоделась, сходила в ванную вымыть руки, потом пошла на кухню, налила себе сок… Нет, она никак не могла понять, в какой же момент она заснула. Это ее невероятно расстроило.

– Не помнишь? – спросили из дальнего угла кухни. Коко теперь разлеглась там на полу и все с той же «наглой ухмылкой», если так можно сказать о кошке, но в чем Лика уже не сомневалась, смотрела на хозяйку.

– Что не помню? – наконец отвлеклась Лика от своих мыслей.

– Как заснула…

– Откуда ты…? Ты читаешь мои мысли? – это мысль окончательно привела девушку в ступор. Она села на табурет и обхватив голову руками, склонилась к столу. «Просто сплю», – как можно убедительнее произнесла она.

– Не спишь. Я реальность, душенька, – возникло в голове, и Лика поняла, что это была не ее мысль. Она с укором обернулась к Коко. – Извини, – продолжилось в ее голове, – что я без разрешения, но мне, действительно, очень трудно говорить вслух… ты ведь не возражаешь?

А Лика настолько устала от попыток понять, что происходит, что просто решила смириться с происходящим. Она лишь успела ощутить готовность к диалогу, а ей уже ответили «Спасибо».

– Ну, так что, ты все еще хочешь пойти на вечеринку? – спросила Коко мысленно.

Лика уже и забыла о приглашении Влада – настолько ее шокировала ситуация с говорящей кошкой. Впрочем, она почти смогла взять себя в руки, решив, что в жизни всякое бывает, даже говорящие кошки. Главное, решила она, никому об этом не рассказывать.

– Конечно, пойду! – воскликнула Лика.

– Зачем же так громко? Я очень хорошо все слышу, даже то, что ты не говоришь, – чужие мысли струйкой потекли в ее голову.

– И мне это не нравится, – так же мысленно ответила Лика. – И вообще, какое твое дело? Хочу иду, хочу не иду. А ты всего лишь моя кошка, – уже вслух добавила она.

– Всего лишь кошка? – перебила ее Коко.

– Всего лишь кошка. Пусть даже и говорящая.

– И тебе интереснее пойти на вечеринку к этому парню, чем поговорить с говорящей кошкой? Ведь не каждый день выпадает возможность поговорить с кошкой, которая может тебе ответить. А может, ты вообще единственная на всем свете, кому предоставилась такая возможность?

– Хочешь сказать, что завтра это все закончится и будет как всегда и ты снова будешь обычной кошкой? – обрадованно спросила вслух девушка, а в ответ услышала печальный вздох.

– Действительно, современного человека мало что интересует, кроме его собственных примитивных желаний…

– И это говоришь мне ты, кошка, которая целыми днями только и делает, что спит и ест? – возмутилась снова вслух Лика.

– Это очень поверхностное суждение, душенька. Внешняя пассивность не всегда означает внутреннее бездействие. Ведь внешность…

– Думаю, это не твой случай, – уверенно оборвала Лика мысли своей кошки, – и вообще, мне нужно готовиться к вечеринке, – заявила она и направилась в ванную, захватив по дороге халатик. – Некогда мне тут с тобой болтать, – добавила она, а сама в мыслях уже видела себя в своем розовом коротеньком платье. На ее стройных ножках красивые туфельки. Ее темные локоны развиваются, так же красиво, как в рекламе шампуня, когда она идет через двор к подъезду Влада. Он же в это время случайно подходит к окну и, увидев ее, такую невероятно красивую, просто теряет голову.

– Как в дешевом романе, – вздохнула Коко.

– Не нравится, не слушай и не смотри! – парировала Лика, демонстративно хлопнув дверью в ванной.

Лика открыла воду и с облегченьем встала под прохладные струи. Она все еще надеялась, что ей лишь приснилась говорящая Коко. Она даже сделала воду похолоднее и едва не вскрикнула от обдавшего ее холода.

– Не простудись, – послышался из-за двери приглушенный голос кошки.

Девушка вздрогнула всем телом, то ли от холода, то ли от разочарования. Вода не помогала. Мысли по-прежнему путались. Она пыталась думать о Владе, но образ говорящей кошки вытеснял все. «Может, они все таки существуют? Надо будет погуглить… возможно, что кто-то уже сталкивался с этим… А если нет? А что если…? О, нет! Вдруг я все-таки сошла сума? Что же будет? Меня положат в психушку! Нет. Нет. Нет. Мне туда нельзя! Нельзя ни в коем случае рассказывать о Коко!! А если я вдруг начну отвечать ей вслух и кто-нибудь услышит? Оооо, ну, почему все так сложно??? Придется все время быть начеку. Как это все утомительно…

– Я постараюсь не заговаривать с тобой в присутствии других, – вмешалась Коко в поток ее встревоженных мыслей.

– Очень мило с твоей стороны, – вслух и с ехидством заметила Лика.

– Да, но только в том случае, если ты не пойдешь на эту вечеринку.

– Что? – возмущенно вскрикнула девушка, надевая халат. Открыв дверь ванной, она нашла Коко сидящей рядом, как ни в чем не бывало. – Моя собственная кошка ставит мне условия? По-моему, это уже слишком! Интересно, почему это я не могу пойти на эту вечеринку?

– Я ничего не имею против вечеринок.

– Значит, дело во Владике? Чем он тебе не угодил? Ты ведь его не знаешь! Даже не видела ни разу!

– Зато знаю, что у него редкая группа крови, – почти прошипела Коко.

– При чем…? При чем здесь это? – Лика от негодования не знала, что еще сказать. Она прошла в свою комнату и стала ходить из угла в угол, делая вид, что ищет платье. Она то заглядывала в шкаф, то открывала дверцу тумбочки, то зачем-то включила и снова выключила свет. Внутри она все еще была возмущенна словами своей кошки. Наконец, устав от бесконечной сумятицы в голове, она просто сказала себе «Стоп!» Открыв нараспашку окно, вдохнула воздух полной грудью и задержала дыхание, медленно выдохнула. Затем снова вдохнула. Так она простояла минут пять, заставляя себя дышать глубоко и размеренно и не допуская никаких мыслей.

– Ну, вот! – заявила она самой себе вслух, – я впорядке! Теперь можно и собираться.

Она закрыла окно и открыла шкаф. Достала свое любимое платье и решила примерить его. В этот самый момент она услышала звук поворачивающегося в замке ключа. Это вернулась тетя.

– Лика, ты дома? – раздался тетин звонкий голос.

Лика с некоторой настороженностью вышла в коридор.

– Что-то случилось? – обеспокоилась тетя.

– Нет! – почти вскрикнула девушка и уставилась на кошек, которые столпились у ног хозяйки. Все три настойчиво терлась о ноги тети и громко мурлыкали.

– Опять они что-то натворили?

– Нет, все нормально, – уже спокойно повторила Лика.

Тетя принесла теплых булочек из магазина и они сели пить чай. Тогда Лика и рассказала ей, как провела полдня и про приглашение Влада. О Коко она решила твердо молчать. Тетю не особо порадовал факт приглашения племянницы на вечеринку, но запрещать идти туда она не собиралась. Лишь попросила быть дома не позже одиннадцати.

Лика была совершенно довольна своим внешним видом. Этот оттенок розового очень шел к ее каштановым волосам, которые тетя помогла ей уложить в красивые локоны. Глядя на свое отражение в зеркале, она улыбалась и представляла лицо Влада в тот момент, когда он ее увидит.

– А если он будет к тебе приставать? – вдруг пронеслось в голове. Лика вздрогнула.

– Коко, ты здесь? – обернулась она в поисках наглой кошачьей мордочки, но ее не было в комнате.

– Меня здесь нет, но это я, – снова проскочило в голове. – Ну, так что тогда?

– Этого не будет, – ответила девушка, слегка покраснев от собственной мысли, что это вполне может и случиться. Даже сердце заколотилось и ладони стали влажными.

– С твоим умением говорить одно, и думать противоположное хоть сейчас на сцену, – заметила Коко и почему-то Лика сразу поняла, что эта мысль была окрашена горечью. Ей стало неловко. Она захотела оправдаться, но ответом ей была тишина.

Глава 4
Секрет

Стараясь дышать глубоко и медленно, Лика протянула руку к дверному звонку. Рука дрожала и девушка опустила ее так и не позвонив. Еще минуты две она заставляла себя дышать глубоко и размеренно. Наконец, ощутив некоторое успокоение, решительно нажала на звонок.

– Привет! – выпалила она

– Привет, – сказал он, проваливаясь в глубину ее глаз. На какое-то мгновение время застыло. Эти двое словно выпали из реальности. Они начали существовать вне этого мира и вне времени. Только продлиться прекрасному мгновению не пришлось.

– О, Ликусь, привет! – выкрикнула из коридора Эмилька, – чего вы там застряли?

Влад и Лика, словно очнувшись, заулыбались друг другу.

– Действительно, чего это мы? Проходи, – сказал Влад, беря гостью под руку. – Проходи, чувствуй себя, как дома.

Через широкий коридор они вошли в большую освещенную комнату. Здесь было человек семь, в основном одноклассники Лики, лучшие друзья Влада – Олег и Малик – о чем-то спорили с Ариной и Анжеликой, девочками из параллельного 11 Б, у окна. В стороне от них по телефону с кем-то беседовал еще один их одноклассник, Антон. А в кресле, к которому Влад подвел Лику, расположился парень чуть постарше. На вид ему было лет девятнадцать или двадцать. У него было очень доброе и красивое лицо, но большие и выразительные глаза скрывали печаль. Когда Влад представил ему Лику, он улыбнулся, но и улыбка была полна грусти. Лике показалось, что она уже видела где-то эту улыбку. Она попыталась припомнить, где, и в этот же момент выяснилось, что Сергей, так звали этого парня, являлся двоюродным братом Влада. Тогда Лика и вспомнила, что слышала еще зимой от кого-то от одноклассников, что у Влада умерла тетя. Вероятна, она была мамой Сергея. Решив уточнить эту информацию позже у Танюшки, Лика улыбнулась в ответ. Отчего-то она ощутила некое единство с этим человеком. Возможно, просто от того, что понимала его боль, ведь она росла без матери. И хотя ее мать была все же жива, иногда она об этом забывала.

Потом они немного поболтали с присоединившейся к ним Эмилькой. Эмилька, или Эмилия, была красивой, высокой и стройной. Ее глаза были настолько черными, что невозможно было различить их зрачок, и из них всегда струился какой-то непонятный магнетизм, который окутывал и гипнотизировал каждого, кто осмеливался заглянуть вглубь этих глаз. Вот и сейчас она пыталась поймать взгляд Сергея, чтобы очаровать его своей магией.

Кто-то включил музыку. Разговаривать стало неудобно. Арина и Анжелика выдвинулись в центр комнаты, изгибаясь в танце. Кто-то задёрнул шторы на окнах и в комнате стало почти темно. Тела девушек превратились в непонятную игру света, тени и малинового блеска, которого добавляло яркое платье Анжелики.

Так как Лике не хотелось танцевать, Влад предложил показать ей всю квартиру полностью. Она с радостью согласилась, потому что никогда не любила слишком громкую танцевальную музыку.

Комната Влада удивила ее своим порядком и минимализмом. Здесь всего-то расположились диван, стол с креслом и платяной шкаф. На подоконнике два комнатных цветка, казалось, пытались выглянуть во двор, словно им было одиноко в этой почти пустой комнате. Такой же одинокой казалась и рамка с фото. Лика взяла ее в руки, чтобы получше рассмотреть. Кадр определенно был очень удачным. Счастливая семья в лице еще мальчишки Влада и его родителей смотрела на нее, улыбаясь. От фото веяло любовью, негой, теплом и еще чем-то таким знакомым, но давно забытым, от чего у Лики защемило сердце. Она вспомнила о маме. Девушка часто о ней вспоминала, но думать о ней запрещала себе, не позволяя таким мыслям надолго оставаться в своей голове. Вот и сейчас она отбросила их и, обернувшись к Владу, спросила:

– Где это?

– Это в Крыму. Севастополь. Вот… смотри, – объяснял он, указывая пальцем позади плеча своего отца, – это памятник затонувним кораблям. Только здесь видна небольшая его часть.

– Да-да, вижу. Очень красивое фото. Вы здесь такие счастливые…

– Да, мне тоже очень нравится, – кивнул Влад, и его улыбка стала еще более теплой, словно бы южное солнце с фотографии на самом деле грело его. – Ты была на море? – спросил он.

– Только в мечтах, – улыбнулась Лика.

– Море прекрасно! – вдохновенно протянул он. – Ничто не сравнится с ним. Тебе нужно обязательно увидеть море, – добавил он, глядя ей в глаза и склоняясь к ней, – оно, как твои глаза…

Лика закрыла глаза и почувствовала те же легкость и желание полета, какие испытывала во сне. А его дыхание у ее лица напоминала прикосновение крыльев белых бабочек.

Лика уже почти потянула на себя приоткрытую дверь ванной, когда услышала голос Эмильки, идущий оттуда. Она говорила о Рите. И то что Лика услышала, повергло ее в шок. На некоторое время девушка застыла. В этот момент ей показалось, где-то глубоко внутри нее раздался страшный треск. Это рушились ее надежды и мечты, а, в общем, вся ее жизнь. Еще несколько секунд назад она бы назвала себя самой счастливой на свете. Близость мечты опьянила ее. Как близко было счастье. Она держала его в руках, а теперь оно ускользало, высыпалось, как песок между пальцев. Бедняжка хотела провалиться сквозь землю, раствориться, просто не быть, чтобы не слышать того, что слышала, но не могла заставить себя сдвинуться с места. Она не могла заставить себя хотя бы просто отпустить ручку двери, продолжая сжимать ее так сильно, словно хотела вогнать в нее всю свою боль. Слезы полились из ее глаз, и почему-то стало тяжело дышать.

«А Лика знает?» привело ее в чувство. «Думаешь, ей нужно рассказать? «заставило отпустить ручку двери и поскорее удалиться. Она даже не вспомнила об оставленной в комнате Влада сумочке. Ни с кем не прощаясь, Лика просто сбежала.

Во дворе, вдохнув темную вечернюю прохладу, она наконец смогла нормально дышать. Чего она не могла, так это вернуться домой с заплаканными глазами. Ей во что бы то ни стало нужно было вернуться с радостным выражением лица, иначе настойчивых расспросов от тети не избежать, а тетя умела добиваться ответов на свои вопросы.

Лика подняла глаза на свое окно. Темно. Зато на желтом квадрате соседнего четко вырисовывался кошачий силуэт. «Коко?» – мысленно спросила себя Лика, вспомнив о говорящей кошке. «Может, я умерла? Потому что все, что сегодня произошло не похоже на правду, нереально это все! Да, я умерла, я умерла, я умерла, я умерла…» – твердила она самой себе, как зачарованная глядя на окно.

– Можно сказать и так, – пронеслось в голове.

– Коко? – спросила Лика мысленно.

– Ты уже меня узнаешь. Похвально.

– Так значит, я в самом деле умерла? – спросила Лика и удивилась тому спокойствию, которое разлилось по ее телу.

– Каждый день – это маленькая жизнь, и каждую ночь, засыпая, ты умираешь. Вчера ты была одна, сегодня ты уже другая, и завтра, родившись с рассветом, ты уже будешь не ты, это будет иной человек. Да, у тебя будет то же лицо и то же тело, но твой взгляд никогда не будет таким, как вчера или сегодня, твоя улыбка станет другой, изменяться твои движения, потому что сегодня, получив свой опыт и наполнив свое сердце новым содержанием, ты умрешь, и утром тебя ждет встреча с обновленной тобой.

– А боль? Боль останется или уйдет?

– Так ли уж плоха боль?

– Не знаю… иногда она может быть невыносимой, – Лика произнесла это вслух, вспомнив, как больно внутри, когда рушится все, чем живешь. Боль по-прежнему сжимала ее в своих цепких объятиях.-Завтра, когда я проснусь, ее не будет?

– Если ты этого захочешь. Ведь может быть иначе. Многие люди хотят боли. Они не умеют жить без нее.

– Люди не хотят боли, – устало заметила Лика и развела руками.

– Тогда зачем порождают ее?

– Может, они просто не знают, как жить без боли?

– Ну, что ж давай проверим… Я открою тебе секрет, как жить без боли и посмотрим, поможет ли это тебе.

– Мне кажется, я смогу жить без боли, – начала воодушевляться Лика.

– Тогда перестань сопротивляться жизни. Прими ее такой, какая она есть, во всей ее красоте и уродстве, возвышенности и низменности, гениальности и бездарности, безмерной преданности и предательстве. Жизнь… она совершенно не такая, как мы о ней думаем. Она гораздо больше, шире и полнее, гораздо ярче и насыщеннее. Преодолей границы, которые скрывают от тебя полноту жизни.

– Какие границы?

– Границы, которыми ты делишь мир надвое – на добро и зло, черное и белое, правильно и неправильно, боль и радость…

– Но как же тогда знать, что хорошо, что плохо?? – возмутилась Лика, не дав Коко закончить мысль.

– Ты уже это знаешь, и не можешь не знать, но ты можешь научиться воспринимать и то, и другое только лишь, как опыт. Перестань раскрашивать жизнь в черно-белые тона. Пусть она будет золотистой или сиреневой, а лучше позволить ей переливаться всеми возможными цветами.

– Это и есть секрет?

– Да. Нужно лишь перестать постоянно взвешивать все и всех на весах.

– Это что-то абстрактное. Я думала, ты скажешь, что-то конкретное, – вздохнула Лика.

– Конкретное желаешь? Тогда попробуй насладиться болью, которая сейчас в тебе.

– Ты бредишь! Как можно наслаждаться болью? По-твоему, я мазохистка? – возмутилась Лика, пытаясь увидеть глаза в темном силуэте в окне.

– Ты права, болью почти что невозможно насладиться. И знаешь, почему?

– Боль неприятна… невыносима… от нее хочется избавиться, – с горечью говорила Лика и эти слова холодом заполняли все вокруг, – боль убивает… она въедливая и ноющая… она… она разъедает душу, разрывает ее и душа покрывается… гниющими ранами, которые так и болят и болят, и эта боль всегда с тобой и никуда не уходит… к ней не привыкнуть. Можно на время забыться, отвлечься, но она настойчиво призывает к себе, и постепенно она поглощает тебя и так ты стареешь и умираешь… боль тебя убивает…, – замолкнув, она склонила голову и опустила плечи, словно ощутив неизбежность нарисованной ей же самой картины.

– Красиво. Пафосно. И даже правдиво. В рамках твоих же границ. Стереотипно.

– А что в рамках твоих границ? – спросила Лика машинально, хотя ее это не очень интересовало. В этот момент она была во власти своей боли, в очередной раз ведя с ней бой, заставляя себя не чувствовать ее, пытаясь выдавить захватчицу из души и тела вон.

– Что ты делаешь, когда видишь красный сигнал светофора?

– Это к чему? – удивилась Лика, но тишина в ответ требовала ответа. – Стою, конечно!

– И ты не пытаешься ударить светофор? Не жаждешь снести его с дороги?

– Нет, не пытаюсь, – тихо ответила девушка, сразу поняв, к чему ведут эти вопросы. – Хочешь сказать, что все дело в неправильном восприятии боли?

– Точнее в ее полном не восприятии, – поправила Коко и замолчала, словно давая хозяйке возможность обдумать услышанное. Выждав с минуту, она продолжила, – Попробуй насладиться болью… точно также, как ты наслаждаешься приятными ощущениями. Давай почувствуй ее и усиль в себе ощущение ее, сконцентрируйся на ней все свое внимание, но не с целью вынести ее за пределы себя, а с целью услышать ее, принять и насладиться. Давай! У тебя получится!

Лика замерла, устремив свой внутренний взор внутрь себя. Она надеялась показать Коко бесполезность ее наставлений и лишь поэтому постаралась проделать все, что ей предложила кошка.

– Я не могу, – с изумлением воскликнула она.

– Не можешь, что?

– Не могу насладиться болью, – растерянно констатировала Лика, – ее нет… она ушла…

– Нет, не ушла. Как не ушел бы с дороги светофор. Ты ее приняла, прочувствовала и красный свет стал снова зеленым.

– Но это невероятно! – изумилась Лика, – неужели вот так просто?

– Все гениальное просто, кажется, так это говорится? Сложно другое, душенька…

– Что же? – поторопилась узнать девушка, готовая теперь справиться с любой сложностью.

– Вспомнить об этом в момент боли… А то ведь привычка – вторая натура, – заключила Коко, а Лика сразу почему-то поняла, что разговор на этом закончен.

Девушка еще некоторое время побродила под окнами, размышляя над словами своей кошки. Больше всего ее удивляло то, что, на самом деле, боль покинула ее. Раньше бы она сотню раз прокручивала в голове произошедшее у Влада дома, вспоминая все новые детали разговора, придавая все более трагичный смысл словам и интонациям, и ощущая, как боль, нещадно раздирает ее сердце на кусочки. Сейчас же она не могла и не хотела вспоминать отдельные слова, словно бы вся ситуация съежилась, сжалась и превратилась в маленький стеклянный шар, который вешают на новогоднюю елку.

– Забавно… Боль не так страшна, если в ней увидеть иной смысл, – подумала Лика, поднимая глаза в еще больше потемневшее небо, зажигающее свои первые звезды. – Мама, – позвала она тихо. Где-то в глубине души она верила, что мамино сердце услышит ее даже на другом конце Земли. – Мама, я люблю тебя, – прошептала она с жаром и две слезинки скользнули по ее щекам. Больше десяти лет она не произносила этой фразы, потому что эти четыре слова причиняли ей невыносимую боль, боль, которая могла родиться только в сердце брошенного ребенка. Какое бесчисленное количество раз, будучи еще ребенком, а потом подростком, Лика вспоминала тот день, когда мама упаковывала вещи, свои и Катюшины, а Лика радовалась, полагая, что они все едут отдыхать. Она распевала какую-то придуманную ею же самой песенку и выбирала со своей полки вещи, которые хотела взять собой. Вытащив из самой глубины розовую в кружевах юбку, она стала укладывать ее в чемодан, рассказывая маме, куда она станет ее надевать. Мама отчего-то совсем не была рада. Она присела перед дочерью, и та увидела слезы в ее глазах. Обняв малышку, мама начала объяснять что-то про их семью, про какие-то проблемы. Лика ничего не понимала, кроме того, что произошло что-то плохое, но что именно, не осознавала. Даже когда мама сказала, что Лике придется жить с папой, то и тогда малышка не поняла, что мама с сестренкой уезжали навсегда. Понадобилось несколько месяцев пустых ожиданий, горьких детских слез по ночам, редких и кратких телефонных разговоров, в которых мама всегда говорила одно и то же, что любит и скучает, но когда приедет, не знает. Постепенно из ее жизни ушли и эти телефонные разговоры, затем и слезы тоски, и лишь ожидание встречи крепко-накрепко укоренилось в сердце, и изредка давало о себе знать во сне. Тогда ей снилось, будто она снова малышка сидит у мамы на коленях, и та одной рукой причесывает ей волосы, а другой придерживает за плечо. И от ее руки исходит особое тепло, которое постепенно разливается по всему телу и согревает душу.

Именно это тепло Лика и ощутила теперь вместо привычной боли, и этот, столько лет мучивший ее, день, превратился в еще один «елочный шар».

– Спасибо, – тихо прошептала девушка куда-то вверх, звездам и направилась к подъезду.