Текст книги "Повесть эльфийских лет"

Уж кого-кого, а профессора философии увидеть здесь и сейчас Тильм Кевирт не ожидал. Его молочный брат окинул взором собравшуюся компанию и чуть слышно обронил:

– Тильм, надо поговорить.

Темный эльф только вздохнул:

– Ну что сегодня за день? Извините, я сейчас.

Пересев за соседний столик, родственники начали о чем-то беседовать… И если Мираш спокойно ждал продолжения своего разговора, то Ружа чуть ли не в струнку вытянулась, пытаясь поймать обрывки диалога. Дашен уже и одергивал ее, и ругался шепотом… Бесполезно!

Слишком уж интересная тема обсуждалась…

– То есть он угрожает выдать меня, если ты не вернешься на острова.

– Именно.

– Может, согласишься на его предложение?

– С ума сошел? Я на острова не вернусь!

Тильм только поморщился:

– Я не об этом. Пусть сообщает, мне не привыкать скрываться. Подумаешь, узнают, как я выгляжу…

– Пошел ты знаешь куда? Я своих не предаю.

– Почту за честь, – хмыкнул его молочный брат. – Только тогда встает сразу несколько вопросов. Не успел ли он что-то рассказать и не привел ли ты за собой хвост?..

– Не думаю, – покачал головой Савиш. – Лорд Фелзен, конечно, скотина, но слово держит.

– Тогда второй вопрос. Что нам делать?

Больше Ружа сидеть на месте не могла. Идея, которая пришла ей в голову, была насколько безумной, настолько и гениальной. Она вскочила со стула, рванулась к разговаривающим… Но в запястье ей крепкой хваткой вцепился Мираш:

– Ты куда рвешься, дура?! Он же прибьет тебя, и мявкнуть не успеешь!

Перед глазами как наяву возникла давняя картина. Беседа, во время которой так бесславно погиб капитан «Бегущей по волнам», осмелившийся обозвать Тильма щенком и спросить, чувствовал ли он качку под ногами. Это произошло практически перед самым отъездом господина Кевирта с островов.

Женщина извернулась и от всей души саданула каблуком Мирашу по ноге. Тот вздрогнул от боли, отпустил орчанку, и та рванулась к соседнему столику.

– Господа, прошу прощения за то, что вмешиваюсь, но я невольно подслушала ваш разговор, – выпалила она. Стоявший за ее спиной Мираш только хмыкнул: невольно, как же! – Думаю, я знаю, как вам помочь.

* * *

Эрмас Фелзен, как и обещал, пришел на закате, но кто бы знал, каких трудов ему стоило сдержать слово! Проснувшись поутру, темный эльф обнаружил, что вся его маскировка пошла псу под хвост. Краска для волос, совершенно забыв о том факте, что ей полагается быть на голове у господина Фелзена, попросту осыпалась на подушку горсткой порошка. И пусть слуга клялся и божился, что купил вчера самую лучшую краску, какая только нашлась в городе, гневу хозяина не было предела. Еще бы! Сейчас у него на голове оставалось максимум два десятка прядок волос черного цвета.

Весь последующий день посол был занят тем, что приводил свою шевелюру в порядок. Когда Стоун намекнул на то, что он может купить парик, его попросту выгнали из комнаты, традиционно обозвав бастардом. Парнишка, привычно подперев стену спиной, сердито буркнул:

– Еще неизвестно, кто из нас бастард. У чистокровных темных эльфов волосы черные!

На закате лорд Фелзен уже в очередной раз стучался в дверь комнаты Савиша Герада. Каково же было удивление посланника, когда, перешагнув порог, он обнаружил, что его поджидают. Причем поджидают в самой что ни на есть теплой компании. Кроме самого беглого принца, вокруг заставленного бутылками стола в «апартаментах» сидели незнакомый лорду Эрмасу темный эльф и знакомый Тильм Кевирт… И, судя по тому, что половина бутылок опустела, находились они тут давно.

Увидев, что в комнате появился новый посетитель, незнакомец пьяно махнул бутылкой, которую удерживал в руке:

– Ба! Да у нас еще один гость! Савиш, мог бы сказать, что пригласил еще кого-то на проводы.

– А зачем? – хмельным голосом отозвался принц. – Больше народу – веселее будет! В конце концов, я на острова возвращаюсь… Присаживайтесь, лорд!

– Я не пью! – поспешно возразил Эрмас, отступая на шаг.

– Вы хотите меня оскорбить?! – раненым зверем взвыл профессор.

– Ни в коем случае!

– Тогда садитесь!

Эльф уныло плюхнулся на свободный стул.

– Что будете пить? – поинтересовался незнакомец, дыхнув на пришельца перегаром. – Белое? Красное? Гномий первач?

– Белое! – поспешно согласился лорд Фелзен.

Его собеседник подхватил со стола какую-то бутылку и щедро плеснул в пустую кружку.

– Пейте!

Звучно звякнули посудинки, сойдясь во время лихого тоста:

– За удачное отплытие!

А белое вино, отпитое лордом Фелзеном, внезапно оказалось очень крепким и на вкус отдающим все тем же гномьим первачом…

Примерно через три часа, когда окончательно заскучавший Стоун, уже не веря в то, что хозяин выйдет из этого дома, устало сидел на ступеньках на улице и считал звездочки на небесах, дверь внезапно отворилась и на пороге появилась странная компания: двое мужчин бережно волочили третьего, а четвертый нес в руке ярко горящую свечу, освещавшую путь.

Увидев вскочившего со ступенек Стоуна, мужчина, державший свечу, мрачно и абсолютно трезво вопросил:

– Ты кто?

– Я… Это… – Тут неверный блик осветил лицо мирно спящего лорда Фелзена, и Горий ткнул пальцем в сторону своего хозяина: – Я слуга его, вот.

Один из мужчин тут же выпустил господина Фелзена, шагнул к Стоуну, двумя пальцами подхватил его за воротник и задушевным тоном сообщил:

– Значит, так, слуга. Лорд Фелзен изволит почивать. И спать он будет вплоть до того момента, пока ваш кораблик не окажется минимум в сутках пути от Алронда. И будить его не надо. Иначе у него будет очень и очень плохое настроение. Понятно?

Парень испуганно закивал, не зная, что ответить.

Незнакомец на миг задумался, а потом отвязал от пояса тяжелый кошель и протянул его Стоуну:

– Держи. Поможешь господину Кевирту тащить своего господина.

Тильм Кевирт, явно не ожидавший такой подлянки, тихо выругался. Сам-то он не додумался избавиться от дурацкой работы.

Трактирщикам за эту ночь лорд Фелзен не платил, логично рассудив, что беглец легко примет его предложение и переночевать они смогут на судне, которое на рассвете выходило из порта и направлялось в Островную империю. Условно говоря, в расчетах он не ошибся. Господина Фелзена внесли в его каюту и сгрузили на койку. Уже уходя с корабля, незнакомец, который вообще не участвовал в переноске благородного лорда, внезапно что-то вспомнил и, хлопнув себя по лбу, протянул слуге толстый конверт:

– Отдашь хозяину.

Совсем недавно сказочно разбогатевший Стоун радостно закивал. Ради этих добрых господ он был готов сделать все что угодно.

Когда сами добрые господа уже спустились на берег, Дашен чуть слышно поинтересовался:

– Твои люди готовы?

– Полностью, – вздохнул Тильм. Повернулся к родственнику: – Савиш, дальше я сам.

– Уверен? Может, мне остаться?

Бандит только поморщился:

– Не мели ерунду. Я же не один буду. Мы всего-навсего заглянем на пару минут к господам Ашсьенам, и все. Так что не беспокойся и спокойно иди отдыхать. Тебе завтра на работу.

Преподаватель тоскливо вздохнул. Он с каждым днем все сильнее ждал каникул.

* * *

Поутру Ружа проснулась от громкого стука в дверь. Села на кровати и недоуменно повертела головой, пытаясь понять, где она. Рядом сладко сопел, почти до макушки укрывшись одеялом, Тим. Наконец до орчанки дошло, что она дома, за проживание Алирианти уже заплатила, поэтому можно ничего не опасаться.

Ну или почти ничего.

Женщина встала с кровати. Торопливо накинув на плечи сотню раз штопаный халат, подошла к двери, распахнула ее и удивленно уставилась на стоящего на пороге Мираша Дашена. Некогда щегольской камзол порван в нескольких местах, бровь рассечена, на одежде засохли багровые потеки крови…

– Вы? Что вам нужно? – пораженно воскликнула Ружа, плотнее запахиваясь в халат: из коридора веяло утреней прохладой.

– Одевайся. И сына забирай.

Кровь отхлынула с лица орчанки.

– Что случилось? Я… Мы ведь с вами договаривались, что я ничего не должна!

Разобраться с нагами должны были минувшей ночью. Раз Дашен жив, все прошло успешно. Но тогда как понимать его слова?

– Одевайся, – ровным голосом повторил он. Помолчал и добавил: – Все в порядке, успокойся. – На безымянном пальце матово блеснул перстень с янтарем. – Я подожду в коридоре.

Ружа собралась быстро. Растолкала заспанного сына. Ничего не понимающий Тим тер кулачками глаза и канючил, что хочет еще поспать. Стоило орчанке выйти в коридор, вытолкнув мальчика, как тот, уныло всхрапнув, мягко осел на пол и заснул прямо так.

– Тим! Тим! – затеребила его мать.

На плечо ей легла тяжелая рука. Женщина вздрогнула и обернулась. Но Дашен лишь тихо сказал:

– Не буди его, пусть спит. – Он склонился над ребенком и бережно подхватил его на руки. – Пойдем.

Наверное, со стороны они представляли очень необычную компанию: несущий на руках ребенка высокий темный эльф в подранном и заляпанном кровью костюме и едва поспевающая за ними орчанка в цветастом наряде, то и дело со страхом озирающаяся.

Идти пришлось не так уж долго. Через некоторое время Дашен остановился перед знакомой женщине вывеской «Пьяный гном» – именно здесь она занимала у нагов деньги – и, толкнув боком дверь, шагнул внутрь трактира. Сердце Ружи пропустило удар. Неужели ничего не вышло?! Но там же… У него же Тим! Истерично всхлипнув, орчанка рванулась вслед за эльфом.

Первая зала была пустынна. Некоторые столы оказались перевернуты, люстра, висевшая когда-то под самым потолком, сейчас валялась в дальнем углу, а оборванные шторы грязными лентами устилали пол.

Мираш Дашен осторожно сгрузил Тима на пол, обернулся к Руже:

– Размещайся.

– Что… вы имеете в виду? – выдохнула потрясенная орчанка. Спутанные мысли кружились в голове безумным хороводом.

Мужчина только плечами пожал:

– Считай это платой за помощь. Этот трактир теперь твой. Распоряжайся как хочешь… Правда, на кухню советую пока не ходить, – поморщился он, – там еще не прибрано, полы отмывать надо.

Ружа сглотнула комок, застрявший в горле. А Мираш этого словно и не заметил.

– Чуть позже придут помощники, они все уберут. Это тебе на первое время, – протянул он женщине тяжелый кошелек.

Орчанка замерла, не отрывая от протянутой руки настороженного взгляда, а затем зло выпалила:

– Я не желаю быть вашей содержанкой!

Эльф задумался на несколько минут, а потом непонимающе пожал плечами:

– У меня и в мыслях этого не было. Просто готовить, по крайней мере сегодня, на кухне невозможно. Я думал, вам нужно где-то пообедать, но если ты не хочешь… твое право, красавица.

И, развернувшись, он направился к двери, обронив на прощание:

– Располагайся, красавица. Между нами нет долгов.

Она догнала его на самом пороге, вцепилась в руку:

– Господин Дашен, подождите!

– Ну? – нетерпеливо заломил бровь он.

– Ваши… помощники смогут сегодня полностью убрать на кухне?

Темный эльф задумался и пожал плечами:

– Наверное.

– Тогда, может, вы зайдете сегодня поужинать?

* * *

Шагая по дороге в университет, Савиш раз за разом прокручивал в голове разговор с Тильмом, состоявшийся сегодня с утра. Со слов молочного брата выходило, что никаких проблем с господином Фелзеном больше быть не должно, и в принципе преподаватель этому верил. Другое дело, что профессору не давал покоя тот факт, что его родственничек сам, добровольно согласился поделиться с кем-то частичкой власти. А ведь если Тильм ничего не замаливает, все получается именно так. Этому самому Дашену, невесть откуда появившемуся в Алронде, отходит право на все, если можно так выразиться, криминальные смерти в столице Гьертской империи, а Тильм удовольствуется кражами и грабежами. Как он мог на подобное согласиться и упустить лакомый кусочек? Это ведь было совершенно не в его характере! Так и не найдя достойного ответа, профессор поднялся по ступеням в учебный корпус и решительно направился на кафедру.

Сегодня по плану у него одна консультация, а потом… Профессор философии не мог поверить своему счастью! Потом его ждало целых три дня отдыха. Если бы к этому отдыху прилагалось хорошее жалованье, было бы вообще великолепно.

Дверь на кафедру была открыта, но в самой комнате никого не обнаружилось. Савиш подошел к своему столу и замер, удивленно разглядывая столешницу. Рядом с чернильницей, оставленной со вчерашнего вечера, скромно примостился небольшой конверт, придавленный алой розой.

Профессор удивленно поднял послание, развернул и пораженно хмыкнул. На бумаге аккуратным незнакомым почерком было написано: «Профессору Гераду от поклонницы!» А рядом было пририсовано с десяток сердечек, сплетенных в один красивый вензель. Савиш покачал головой и, не придумав ничего лучше, сложил послание несколько раз и спрятал за пазуху. Потом можно будет с ним разобраться.

Через некоторое время он, собрав необходимые документы, вышел с кафедры. А в комнате, скрываясь за тяжелой шторой, радостно хлопала в ладоши по уши счастливая Талия. Она была уверена: первый шаг к сердцу профессора сделан!

А уж каких трудов ей стоило подкупить лаборантку, дабы та вышла и не помешала, лучше и не вспоминать. Да и это неважно, потому что сегодня все шло просто идеально!

* * *

Как и обещали новые знакомые Стоуна, лорд Фелзен проспал около суток. Проснувшись, он резко сел на койке, огляделся по сторонам и тихо выругался сквозь зубы. Кажется, на этот раз Эрмас проиграл, потому как не понять, что находишься на корабле, было невозможно. Достаточно прислушаться к собственным ощущениям и почувствовать качку. Впрочем, что помешает ему вернуться?

Надо сказать, организм требовал своего, и лорд Фелзен, так и не дождавшись Стоуна, встал и медленно направился совершать утренние процедуры.

До умывальника Эрмас так и не добрался. Взгляд упал на конверт, одиноко лежащий на столе и придавленный на углу тяжелой шкатулкой. Эльф тотчас схватил его, сломал сургучную печать и вчитался в строки…

«Многоуважаемый господин Фелзен!

Спешу заверить, что общение с вами надолго мне запомнилось. Надеюсь, что и вы можете похвастаться тем же.

Хотелось бы также сказать: небольшой конверт, лежащий в этом письме, адресован моей не менее многоуважаемой кузине. Может, после него она перестанет устраивать эти бессмысленные посольства?

И еще одно. Я полагаю, вам больше нет смысла возвращаться на материк. Возможно, вы уже увидели, что на вашей руке отсутствует ваш родовой перстень? Спешу сообщить: в ночь, когда ваш корабль вошел в порт, в столичном университете обнаружили труп ректора. Как думаете, городская стража очень обрадуется, обнаружив на месте преступления ваше кольцо?..»

Строчки запрыгали перед глазами, и читать дальше эльф уже не смог.

– Бастард! – сдавленно пробормотал он. – Проклятый мальчишка!

…Впрочем, идея с кольцом принадлежала отнюдь не Савишу. Ее высказала Ружа. И в тот момент, когда это произошло, орчанка осознала: только что она перешагнула тонкую грань между жизнью и смертью, но пути назад уже нет.

– Господа, прошу прощения за то, что вмешиваюсь, но я невольно подслушала ваш разговор. Думаю, я знаю, как вам помочь.

– И чем же вы хотите нам помочь? – меланхолично поинтересовался Тильм, поглаживая кончиками пальцев рукоять кинжала. Если Дашен еще мог рассказать, кто такие Ашсьены, то жизнь этой орчанки не стоила и медной монеты.

– У этого… Фелзена есть приметное кольцо, булавка, орден, что угодно?

Тильм фыркнул – идея оказалась какой-то чушью. А перед глазами Савиша вдруг как наяву встало уже знакомое кольцо с янтарем. Во рту внезапно пересохло.

– Предположим, – прохрипел он. – И что?

– В городе все только и говорят, что о смерти в университете. Если это кольцо или булавку обнаружат на месте преступления, вряд ли он после этого сможет вам угрожать.

– Хорошая идея. – Савиш был потрясен.

Но Тильм был настроен более скептически:

– Проблема в том, что, если вдруг обнаружится заказчик, духа с два мы что-нибудь повесим на Фелзена.

– Заказчик не обнаружится, – глухо обронил от своего стола Мираш Дашен. – Он сам себя заказал.

Теперь на него уставились три пары глаз.

– Это как? – поразилась Ружа.

Подручный змеехвостых пожал плечами:

– Я не в курсе, как он вышел на нагов, но, насколько мне известно, этот гном с какого-то перепугу возомнил себя вампиром. Принес Ашсьенам кучу денег и потребовал его убить. Те не захотели марать руки и сбагрили его мне. Еле осиновый кол нашел.

Тильм задумчиво потарабанил пальцами по столу и радостно улыбнулся:

– Что ж, в таком случае идею с кольцом надо хорошенько обдумать!

Разговор затянулся до самого рассвета. А утром Ружу отослали подальше, заявив, что прекрасно обойдутся без нее. И не сказать, что орчанка была сильно расстроена: дома ее ждал сын, которого она не видела уже Скхрон знает сколько. Так что женщина поспешила к мальчику, совершенно позабыв про каких-то там эльфов.

…Но это было еще позавчера, а сейчас лорд Фелзен сидел, гневно сжимая в руке письмо и пытаясь привести мысли в порядок.

Не получалось.

Окончательно сдавшись, посланник устало махнул рукой и теперь уж направился прямо к умывальнику, висевшему за небольшой шторкой. Стоило смыть остатки сна.

Плеснув в лицо водой, эльф поднял голову, высматривая полотенце, и замер с открытым ртом, увидев свое отражение в косо висящем на стене осколке зеркала. Из глубины стекла на него уставился смуглый эльф с волосами насыщенно-золотого цвета. По каюте разнесся горестный вопль.

…А за множество миль от корабля, в столичной лаборатории, Кессий Кроссарт, сидя за рабочим столом, покосился на браслет из поганок, замигавший всеми цветами радуги. Тренти радостно хихикнул: проклятие окончательно вступило в силу.

История третья
Правильно подобранная жертва – половина успеха!

Даже находясь на жертвенном камне, Мартиан Дерентел ругался как сапожник. Он припомнил своему напарнику все: и как тот, отправляясь в поход, забыл взять карту, из-за чего пришлось возвращаться, и как на перекрестке у Ночной Икотницы он упрямо повернул налево, вместо того чтобы пойти прямо, и как сейчас, в Тангерских джунглях, когда Мартиан просто-напросто попросил узнать кратчайшую дорогу до ближайшего селения, вывел двоих наемников прямиком к засаде.

В первое время Иоганер Румиел огрызался. Рассказывал, что карту должен был взять сам Мартиан, упрямо твердил, что поворот налево вернее вывел бы к Громову мосту, и даже уверял, что виноват вовсе не он, а проводник-гоблин.

Конечно, в его словах имелась толика правды. Карту пришлось забирать из дома Мартиана. До Громова моста левая дорога была чуть покороче (однако и поопаснее), а если бы напарник Иоганера не вел себя столь заносчиво в той маленькой деревушке, проводник, глядишь, и провел был правильным путем… И вообще! Только идиот, натолкнувшись в Тангерских джунглях на толпу дикарей-гоблинов, вооруженных копьями с каменными наконечниками, может улыбнуться им во весь рот и жизнерадостно спросить:

– Парни, вы не проведете нас к храму Тхей-Пер? Там статуэтка еще такая ониксовая есть: гоблинша с посохом. А мы вам бусы дадим…

Позже, когда их, связанных по рукам и ногам, волокли по Тангерским джунглям, ругался как раз-таки Иоганер. Мартиан же оправдывался, дескать, он надеялся на эффект неожиданности. Мол, гоблины удивятся и радостно покажут дорогу. Но не повезло.

А вот когда обоих мужчин притащили в это самое ближайшее селение и раскрашенный цветной глиной морщинистый гоблин торжественно объявил, что завтра на рассвете, когда прибудет жрец, чужаков принесут в жертву богам, ругаться начал уже Мартиан. И практически не замолкал до утра.

И вот сейчас, будучи привязанным к жертвеннику, он в очередной раз припомнил напарнику все его грехи за последние пять лет. Даже те, что, пожалуй, уже давно должны были быть забыты.

Нет, конечно, наемники пытались освободиться, но, во-первых, у обоих троллей отобрали все оружие, а во-вторых, чертовы гоблины сплели настолько хорошие веревки, что разорвать их или перетереть было просто невозможно.

Камень немилосердно впивался в спину. Дико хотелось пить. А проклятый Мартиан все не замолкал. Иоганер поморщился и жалобно спросил:

– Ты заткнешься или нет?

– Я и на том свете буду ругаться! – неожиданно жизнерадостно пообещал ему напарник.

Иоганер сдавленно застонал.

Одуряюще пахло цветами. Солнце било прямо в глаза, и поэтому тролли не могли разглядеть лицо приближающегося к ним гоблина с каменным ножом в руках. Лишь силуэт. Черный силуэт, подходящий все ближе и ближе.

– Простите, – вдруг тихо кашлянул гоблин, – а вы случайно… не обучались в Алрондском университете на факультете свободных искусств?

– Обучался, – вздохнул Мартиан, морщась от рези в глазах.

Гоблин молча кивнул, повернулся к Иоганеру.

– Я тоже! – выпалил тролль первое, что пришло в голову.

Гоблин скривился, но нож опустил. Повернулся к столпившимся на порядочном удалении соплеменникам и, вскинув руки, заговорил:

– Дети мои! Было мне видение! Боги не хотят этой жертвы!..

По толпе пробежал удивленный шепоток, а жрец продолжил:

– Теперь они наши гости. Развяжите их и проводите в лучшее жилище!

Уже когда потрясенных путешественников вели в ближайшую хижину, Мартиан чуть слышно спросил:

– Ты ведь три класса храмовой школы окончил, и все?

– А тебе жалко? – огрызнулся Иоганер, потирая передавленные веревкой запястья.

«Лучшее жилище» оказалось немногим приличнее того, где напарники провели ночь: крытая листьями хижина с земляным полом, в центре – сложенный из грубо обтесанных камней очаг, около стены – небрежно сшитый волосяной матрас, выход завешен куском ткани. Единственное отличие имелось лишь в том, что сейчас у путешественников были развязаны руки. Впрочем, когда один из троллей выглянул на улицу, выяснилось, что за «дверью» стоит десяток мрачных гоблинов, вооруженных копьями и кривыми саблями. Почему-то металлическими. Выпускать «гостей» явно не собирались.

– Чудненько, – сердито буркнул Иоганер, оглядываясь по сторонам. – Даже не знаю, что хуже. То ли то, что нас должны были принести в жертву, то ли то, что мы сейчас гости.

Его друг фыркнул, опустился на матрас и блаженно вытянул ноги, опершись спиной о стену:

– Мы живы, и это главное.

– Интересно только, надолго ли, – мрачно буркнул Иоганер, опускаясь рядом с приятелем.

– Мне сейчас интереснее другое – собираются ли нас кормить.

– А надо? – насмешливо фыркнул вошедший в лачужку гоблин.

В отличие от соплеменников, одетых лишь в набедренные повязки, этот нарядился в костюм, пошитый по последней гьертской моде: белоснежная рубашка из тонкой ткани, камзол с разрезами и глубоким вырезом, брюки, украшенные разноцветными лентами, туфли с длинными носами… В волосы были воткнуты многочисленные орлиные и павлиньи перья, а зеленое лицо раскрашено красной глиной. Столь оригинальное сочетание весьма удивило обоих наемников, но, переглянувшись, они решили оставить свое мнение при себе. А то мало ли.

– Ну… желательно, – протянул Мартиан, справившись наконец с эмоциями.

Гоблин весело кивнул и, отдернув в сторону занавес, закрывающий выход, крикнул:

– Фруктов, мяса и браги. И побыстрее.

– А вина нет? – тоскливо поинтересовался Иоганер.

Брагу он на дух не переносил. После нее обычно болела голова, а перед глазами летали маленькие сиреневые дракончики. Но видел этих крылатых созданий почему-то он один. Пару раз тролль пытался их поймать, и ему это даже удавалось, но наутро банка с рептилиями, к сожалению, оказывалась пуста.

– Только вода, – фыркнул гоблин. – А что, в кампусе не научили пить?

Занавески откинули в сторону, и в комнату вошли трое с подносами, заставленными бутылками и тарелками со снедью… Еще один гоблин тащил столик на невысокой ножке. Еще двое зеленокожих, вооруженных копьями, замерли у входа.

– Он прогуливал занятия, – ухмыльнулся Мартиан Дерентел.

Лично он брагу переносил нормально. Наверное, действительно сказалось долгое обучение в Алрондском университете.

Закончив сервировку, гоблины удалились. Лишь воины остались стоять.

– Можете идти, – вальяжно махнул рукой собеседник наемников.

– Но, жрец… – начал один из копейщиков. В его уши и нос были вставлены заточенные палочки. – Они чужаки…

– Боги мне сказали, им можно доверять.

– Но… – теперь уже попробовал спорить и второй.

– Вы не верите богам?! – В голосе жреца зазвучали громовые раскаты.

Воины выскочили из хижины раньше, чем тот успел договорить.

– Присаживайтесь. – Гоблин мотнул головой в сторону столика. – Вы со вчерашнего вечера не ели?

– А это съедобно? – поинтересовался Иоганер, с подозрением принюхиваясь к яствам.

Жареное мясо, лепешки, свежие фрукты… Все это пахло до одурения вкусно, но кто знает этих дикарей?

Вместо ответа зеленокожий плюхнулся на пол и, выбрав кусок поаппетитнее, сосредоточенно принялся жевать, запивая брагой. Переглянувшись, тролли присоединились к нему.

В первые минуты в лачуге царила тишина, прерываемая лишь сосредоточенным чавканьем. Наконец гоблин дожевал свою порцию и, хладнокровно вытерев жирную ладонь об одежду, протянул руку Мартиану:

– Ларон Лимерт Папирэани.

– Я узнал, – улыбнулся тролль. – Ты учился курсом старше.

– Если ты – Дерентел, то двумя, – хмыкнул гоблин, но руку не убрал.

– Я Дерентел. Мартиан, – не стал спорить наемник, пожимая ладонь. – Но, по-моему, все-таки на год.

Жрец хихикнул:

– Надо было вас все-таки в жертву принести. Тогда бы не спорили.

Иоганер поперхнулся недоеденным куском мяса. Мартиан же поучительно поднял палец вверх:

– Боги против!

– Да кто тех богов спрашивает, – фыркнул зеленокожий. – Они живут своей жизнью, мы – своей. И помогать нам они совершенно не расположены.

– Странное замечание для жреца, – меланхолично протянул Иоганер. Брага уже начинала действовать, и сейчас ему было спокойно и приятно. Еще чуть-чуть – и полетят сиреневые дракончики. Тролль прекрасно это знал, но останавливаться не собирался.

– Наоборот, правдивое, – поправил приятеля Дерентел. – Кому еще знать богов, как не жрецу?

Его напарник только скривился. Вдаваться в теологические споры он не собирался. Лучше выпить еще парочку стаканов браги… И вот они! Милые сиреневые дракончики!

– Ты их видишь? – чуть слышно спросил он.

– Кого? – осторожно уточнил второй тролль.

– Да вот же летают! Один у входа сел!

Мартиан хотел возмутиться и рассказать другу все, что он думает о его пьяных видениях, но гоблин его опередил:

– Кто сел-то?

– Др-раконы! – благоговейно улыбнулся Иоганер, провожая взглядом «летуна» и тыча пальцем в только ему видимое существо.

Ларон понимающе хмыкнул и кивнул:

– Бывает. Ты, главное, на яблоки их не подманивай, они этого не любят.

Пораженный Мартиан уставился на него во все глаза:

– Так ты их тоже видишь?

Гоблин только хмыкнул:

– Чего я только не вижу… Главное, не спорить с этим, и тогда можно спокойно жить.

Дракончики между тем налетались. Иоганер, блаженно икнув, потащился к матрасу, рухнул на него и сразу же захрапел.

– Слабенький у тебя приятель, – насмешливо протянул жрец, бросив короткий взгляд на дрыхнущего тролля.

Мартиан Дерентел только плечами пожал:

– Опыта мало.

Он действительно признал этого гоблина, бывшего студента. И благоразумно решил, что, раз их еще не принесли в жертву, ему можно доверять. По крайней мере, это будет не опаснее, чем верить Иоганеру.

– В университете – и не научили? – недоверчиво фыркнул его собеседник.

– Так он не доучился!.. Слушай, а ты как сюда попал? Вроде ведь отличником был?

– Отличником, – тоскливо вздохнул Ларон. – Окончил факультет свободных искусств, хотел на теологию поступать. А тут письмо от родичей. Приехал. Оказалось, отец умер, а жрецом племени могу быть только я. Есть еще парочка учеников, но они даже обряд посвящения в воины толком провести не могут. Теперь меня из Тангера вообще не выпускают… А ты как? Доучился?

Мартиан печально скривился:

– Диплом не получил. На торжественный пир для преподавателей денег не хватило, а без него же не дают. Вот, сейчас зарабатываю.

– Ну и как, получается?

– С переменным успехом. Все зависит от того, выполню ли я последний заказ.

– И что для этого нужно?

– Как минимум вернуться живым из Тангера.

Гоблин ухмыльнулся:

– Действительно сложно. Хотя знаешь… – на миг задумался он. – Кажется, я могу подсказать, как это сделать.

– Да ну?

Ларон воровато огляделся по сторонам, вытащил из кошелька флакончик с каким-то сиреневым порошком, высыпал его на ладонь, сдул и тихо промолвил:

– А теперь, когда нас никто не подслушает… Заберите меня с собой!

– Что? – не понял его собеседник. Уж чего-чего, а такого поворота он совсем не ожидал.

– Заберите меня с собой, – внятно повторил мятежный жрец. – Я уже не могу здесь торчать. Тут даже поговорить не с кем и не о чем. Все разговоры лишь о том, сколько вчера отловили крокодилов и не будет ли завтра дождя. Я уже не могу. Мне в столицу надо! Я приличный гоблин, а не дикарь из джунглей! Я хочу прогуливаться по улицам Алронда и спокойно вести теологические диспуты в университете, а не тухнуть здесь, готовя яды для стрел! Не могу я уже!!!

– Сочувствую, – только и смог выдавить Мартиан.

– Ну что? – с надеждой воззрился бывший отличник на тролля. – Заберете меня отсюда? Я же один сбежать не смогу, не пустят.

– Я не знаю, сможем ли мы сами-то уйти отсюда! – хмыкнул тот.

Гоблин только рукой махнул:

– Да сможете. Я скажу, что боги приказали, и вас завтра же выведут за пределы Тангера. Я спрашиваю, вы меня возьмете?

– А иного способа нет?

– Да я же говорю, – жарко зашептал жрец, – не выпускают они меня! И сбежать не дают, гады! Так поможете или как?

Мартиан попытался представить действия взбешенных гоблинов, которые узнали, что наемники похитили их жреца (другого варианта не дано, ибо никто не поверит, будто тот решил скрыться сам), и эта идея ему очень не понравилась.

– Я не совсем уверен…

Договорить ему не дали.

– В жертву принесу, – ласково пообещал бывший отличник. – Завтра же на рассвете. Новое видение, боги пожелали, и все такое. Мне верят, ты сам видел. А я, несмотря на высшее образование, неплохо помню, куда надо нож втыкать и как резать, чтобы жертва прожила несколько часов. – В его глазах светилась такая неземная доброта, что троллю ничего не оставалось, кроме как сдавленно прохрипеть:

– Поможем.

– Чудненько, – улыбнулся Ларон. – Отдыхай. Чуть позже я еще зайду, покажу деревню, решим, как лучше отсюда уехать.

Гоблин уже собирался выйти, когда Мартиан вспомнил:

– Только один вопрос. Мы сейчас пленники?

Жрец призадумался и пожал плечами:

– По деревне можете прогуляться. За ее пределы, боюсь, вас не выпустят.

И магистр свободных искусств величаво выплыл из хижины.

Мартиан проводил его взглядом загнанного зверя, подхватил со столика кувшин с недопитой брагой и, одним глотком осушив его до дна, плюхнулся рядом с Иоганером на волосяной матрас. Предстояло еще многое обдумать.