Текст книги "Тайна двух императоров"

– Майя, расскажи мне, что вообще принято дарить на праздники?

– Всегда по-разному. Когда подсвечник или вазу вручат, когда ноты или чудесную вышивку. В другой раз, бывало, дарили крупную пойманную дичь.

– А если женщина желает сделать подарок мужчине?

– Также вышивку на платке изволят дарить, но самым личным подарком считается прядь волос.

– Прядь волос? – скривившись, уточнила Клэр.

– Точно так.

– Но зачем?

– Для того чтобы частичка вас всегда находилась с возлюбленным.

– Я сперва решила, что волосы нужно дарить всем мужчинам, – захихикала Клэр.

– Что вы, упаси бог! Ещё научу вас дурному.

Глава 4
Чувства и страх

Столько лет бродить под водой,

столько —ощупью по земле,

чтоб однажды прийти к тебе…

Элли на маковом поле, «Ты – мой дом»

В комнату Клэр с нижнего этажа стала доноситься музыка. Всё вокруг постепенно наполнялось жизнью. Переступая порог дома, каждый гость должен был надеть на лицо маску, соответствующую своему костюму. Друзья и знакомые Мари по-прежнему продолжали прибывать.

Клэр сидела напротив окна, пока Майя закрепляла за спиной ангельские крылья. На улице раздался громкий топот лошадей. Звук от лихой езды донёсся через настежь открытое окно. От любопытства девушка оторвалась от стула в попытках рассмотреть хоть что-нибудь на тёмной аллее. Но всё, что ей удалось разглядеть, – это мелькающие силуэты подъехавших всадников.

Ей вспомнился Мишель: его гусарская форма, глаза цвета морской волны и сильные руки. При одной только мысли о нём по коже мгновенно пробежали мурашки. Не придав этому ощущению значения, Клэр завязала на лице маску и вместе с Майей направилась к двери.

– Я боюсь спускаться, – призналась Клэр, не отпуская ладонь в перчатке с позолоченной ручки. – В ушах звенит. Ничего, кроме сердца, не слышу. Да и взгляни на мои руки, – она протянула Майе одну, и та непрерывно дрожала.

– Это лишь волнение. Я слышала, что это нормально в вашем возрасте, хотя обычно девицы впервые выходят в свет куда раньше. Вы немного запоздали, – мягкая улыбка старалась приласкать, утешить.

– Я совершенно не знаю, что мне делать и с кем разговаривать.

– Не разговаривайте, танцуйте! Не зря я показывала вам полночи построения в полонезе, вальсе и мазурке. А если не сможете одолеть свой страх и танцевать не в мочь будет, просто снимите перчатки, да и бросьте их где-нибудь. Я потом отыщу.

– Бросить?

Майя кивнула как ни в чём не бывало, но Клэр так и не поняла, как это могло помешать ей танцевать.

– Я так странно себя чувствую… Что, если меня ждёт провал? Не хочу опозориться и опозорить Мари.

– Ступайте! И наслаждайтесь праздником. – Майя тепло улыбнулась, и от её улыбки Клэр сделалось спокойнее. Она открыла дверь вместо Клэр и пропустила её вперёд себя.

Первый этаж заполнился громкими голосами, музыкой и смехом. Всюду пахло тающим воском и резкими цветочными духами. Дом хорошенько протопили и холод практически не ощущался. Клэр шаг за шагом спускалась к гостям по узкой лестнице, цепляясь белоснежными крыльями за стены и перила. Струящаяся молочная ткань легко обволакивала её стройное тело, а вышитый узор сливался с золотистыми прядями её огненных волос. Оказавшись в зале, она с трудом сдерживала переполняющий её восторг от невообразимой красоты, которой она никогда прежде не видела. Лёгкость движений, изысканность дам и галантность кавалеров создавали удивительную атмосферу русского бала девятнадцатого века.

Клэр с исключительной внимательностью наблюдала за гостями, ловя на себе их оценивающие взгляды. Дамы негромко хихикали, разбившись на небольшие группы, а мужчины, окружив столики с закусками и шампанским, деловито обсуждали политику и последние новости в государстве. Все без исключения были в масках, что придавало вечеру немного таинственности. Клэр заметила виновницу торжества отходящей от парадной двери и мгновенно приняла решение следовать ей навстречу.

– Здравствуй, Мари! Как жаль, что у меня не было времени поздравить тебя раньше, несмотря на то, что мы находимся в одном доме. И всё же… я поздравляю тебя! Желаю сил, крепкого здоровья… Любви и благополучия, конечно. – Клэр нервничала, и это волнение мешало ей вести себя как обычно.

– Друг мой, я очень признательна тебе. Твоё присутствие здесь бесконечно радует мою душу. Знала бы ты, как тяжело в нашем мире найти столь искренних людей. – Мари осмотрела её с головы до ног и, улыбнувшись, сказала: – Клэр, ты изумительна сегодня. Затмила всех здесь, включая меня.

Клэр смутилась и опустила глаза.

– Что вы, затмевать хозяйку дома сверхнеприлично.

Мари бесконечно улыбалась ей, сверкая глубокими ямочками на своих щеках.

– Пойдём, я представлю тебя гостям.

– Но что мне им сказать? Ведь я не помню, кто я такая.

– Скажем, что ты моя дальняя родственница из провинции. – Мари взяла Клэр под руку и провела через весь зал к двум женщинам и мужчине, стоявшим возле потёртого пианино.

– Прекрасного вечера, – обратилась Мари к гостям, подойдя к ним на расстояние вытянутой руки.

– А вот и наша дорогая хозяйка, – слишком приторно поприветствовала её одна из дам, после чего каждый ещё раз поздоровался с Мари.

– Позвольте представить… Моя дальняя родственница Клэр наконец почтила меня своим визитом за долгие годы.

– Я не припомню, чтобы вы рассказывали об этой молодой особе, – сказала другая дама, слегка покосившись на Клэр.

– Это графиня Аничкова, – указала Мари на темноволосую полную женщину. – Барон и баронесса Раль, Александр Константинович и Елизавета Андреевна.

Жена барона не показалась Клэр привлекательной, в то время как сам барон, несмотря на свой достаточно зрелый возраст, был красив и высок. Лёгкий акцент его статности добавляли белый фрак, короткие панталоны и бежевые шелковые чулки. Барон обладал какой-то особой индивидуальностью и сразу привлекал к себе внимание.

– Рада знакомству, – вымолвила Клэр, постепенно преодолевая свою неуверенность.

– Мы тоже бесконечно рады. Друзья Мари – наши друзья тоже.

Клэр ощущала некоторую напряжённость при общении с этими тремя. Когда она поняла, что не может вписаться в круг их общения, извинилась и сказала, что ненадолго отойдёт куда-то, при этом не имея намерения возвращаться в их общество.

Клэр передвигалась по дому, даже не пытаясь с кем-либо заговорить, и с не меньшим любопытством разглядывала съезжающихся гостей.

– Не желаете ли шампанского, мисс Клэр? – раздался позади уже знакомый голос.

– Пётр Николаевич! – обрадовалась Клэр, понимая, что теперь она здесь не одна.

– Вы ждали кого-то другого? – играючи уточнил он, протягивая ей бокал с игристым вином.

– Только вы здесь называете меня по-английски. Я тут совершенно никого не знаю, – практически сразу дополнила она.

– Тем лучше для меня. – Пётр сделал глубокий, но аккуратный глоток своего напитка и попросил у Клэр очередь на полонез. Всё же не зря они с Майей упражнялись ночь напролёт.

Клэр было невыносимо стоять на одном месте. Внутри всё клокотало. Сладостный, опьяняющий страх прогнал прочь усталость от ожидания и сборов. Клэр с напряжённым вниманием следила за гостями, за тем, во что они были одеты и как вели себя. Она ощущала себя здесь чужой. Никому, кроме Петра, не было до неё дела. И всё же она была счастлива хоть на миг сделаться частью этого мира.

Спустя немного времени объявили полонез: именно этим танцем, по правилам, открывались балы и различные торжества. Клэр с трудом подавляла в себе чувство волнения, и, когда заиграла музыка, а все гости были расставлены по парам, она через силу выдохнула. Пётр вёл её, и Клэр оставалось только следовать за ним в такт. Ощутив внутри себя торжественную атмосферу бала, прочувствовав энергию каждого, кто находился рядом с ней, испытав лёгкость и безудержную гонку за всеобщее внимание, Клэр позволила себе утонуть в этих ощущениях. Прежде ничего похожего она не испытывала. Ей не с чем было даже сравнить. Эти чувства сводили с ума, и их хотелось пропускать через себя снова и снова.

Ноги ужасно гудели. Клэр остановилась, но ей казалось, что они всё продолжают нести её в пляс. Грудь полно и глубоко дышала. В конце танца Клэр уже не чувствовала себя прежней. От общения с Петром во время полонеза и от его поддержки крылья, что находились у неё за спиной как муляж, вмиг окрепли и придали ей внутреннюю силу.

* * *

Подошли к концу ещё два танца, после чего дворецкий предложил гостям пройти на ужин. Клэр была счастлива наконец присесть. Пётр всюду сопровождал её, и теперь они сидели рядом, обмениваясь впечатлениями о людях и поданной еде. В перерывах между приёмом пищи юноша по очереди представлял Клэр прибывших гостей.

– А почему там шесть мест пустует? – поинтересовалась Клэр, кинув взгляд на противоположную сторону слева от них.

– О! Я их называю особой кастой. Гусары, в основном лейб-гвардейцы. Но один из них – близкий друг нашей семьи, в том числе и Мари. Без своих верных приятелей он редко появляется на таких мероприятиях, поэтому Мари пришлось пригласить всех.

– Но где они сейчас?

– Видимо, вышли поохотиться за парочкой молодых особ и прозевали приглашение за стол.

– Клэр, – тихонько обратилась Мари, сидящая правее от них с Петром. – Я нигде не вижу Майю. Не могла бы ты зайти в мой кабинет и принести ноты, которые лежат на столе? Я не впускаю туда никого из прислуги, кроме Майи, а её, как видишь, нет. Должно быть, с поваром заговорилась.

– Да, разумеется. – Клэр аккуратно встала со своего места и отправилась по просьбе графини.

Дорога в кабинет Марии лежала через парадную. Вслушиваясь в шелест своего платья, она аккуратно поправляла перчатки. Проходя мимо входной двери, Клэр услышала громкие разговоры и несдержанный мужской хохот. На секунду остановившись в центре зала, она увидела замедливших свой шаг военных. Тех самых гусар, которые опоздали на ужин. Пятеро из них были одеты в красные мундиры, и только один выделялся в небесно-синем. Заметив Клэр в светлом невинном образе, они остановились и, перестав разговаривать, приковали свои взгляды к ней. Девушка смутилась от напористого мужского внимания и, ускорив шаг, ужом прошмыгнула в кабинет графини.

Клэр испуганно прикрыла за собой дверь. Хлопнула и сама зажмурилась от слишком громкого звука. Рука легла на тяжело поднимающуюся грудь и, глубоко вздыхая, девушка попыталась избавиться от резко возникшей дрожи в теле. «Те гусары рассматривали меня так, словно я заранее должна принадлежать одному из них. Ужасно и мерзко. Могли бы не пялиться так открыто», – рассуждала Клэр в поиске нот на столе у Мари. Взяв в руки небольшую стопку пожелтевших листов с нотными символами, она осторожно вышла, высматривая вокруг глазастых воителей. Убедившись, что парадная пуста, Клэр направилась в обеденную залу.

– Благодарю тебя! – тихо сказала Мари, принимая из рук Клэр свои музыкальные записи. Пётр встал со стула и помог Клэр присесть на её место.

– Не понимаю, какая необходимость была у Мари посылать за нотами вас. Можно вообразить, что в доме нет прислуги, – возмутился Пётр, опустошая очередной бокал вина.

– Мне было не в тягость.

– Отличительная черта Мари – всеобщее подчинение. Ей вечно нужно всё и всех контролировать.

Несмотря на то, что Пётр выглядел немного старше своих лет, Клэр отчётливо чувствовала тот юношеский максимализм, с которым он язвительно рассуждал о поступках невестки.

– Вы просто злы на неё. Это не значит, что она такая, – продолжая диалог с Петром, Клэр чувствовала, что в эту самую минуту является объектом чьего-то внимания. Отведя взгляд влево, она заметила, как сидящие напротив гусары мельком то поднимают на неё глаза, то резко их отводят, чтобы не выказывать своего неуважения.

– Пётр, вам не кажется, что эти господа крайне странно себя ведут? – указав на них, спросила Клэр.

– Компания Рáвнина никогда не отличалась особыми манерами. Но, полагаю, на этот раз причина кроется в вас. Вы привлекательны, и вас они прежде не видели, а значит, вы таинственный объект, к которому их внимание будет привлечено до конца вечера.

– Простите, как вы сказали? Фамилия? – юное неопытное девичье сердце пропустило удар.

– Мишель Рáвнин, давний друг Мари и мой ненавистный соперник. Но сейчас меня весьма забавляет его раздражённое лицо, ибо вы сидите и общаетесь со мной, а не с ним, – на последнем слове Пётр позволил себе ухмылку и ещё ближе наклонился к Клэр, якобы из-за шума плохо расслышав её слова.

– Прекрасно, – с иронией еле слышно сказала она. Клэр была очень рада маске на своём лице и тому факту, что он не сможет рассказать о случившемся Мари. – Но почему вы сказали, что он ваш соперник?

– Годом ранее я был влюблён в одну премиленькую девушку, но имел неосторожность представить её Мишелю, когда мы семьями выезжали на охоту. В конце концов, он вскружил ей голову, и она предпочла его мне. Дело шло к дуэли, но мой брат, который служил с ним на тот момент в одном полку, попросил от него публичного извинения.

– Возможно, дело было в той девушке, а не в нём?

– Это дело чести, Клэр, не пытайтесь понять мужских привычек.

«Мужские привычки? Что это вообще значит?» – нахмурив брови и проговаривая про себя эту фразу, размышляла она.

– А где же сейчас ваш брат? Супруг Мари? – поинтересовалась Клэр.

– Видимо, штабные дела не дают возможности навестить прелестную Мари даже в этот день.

Распорядитель построил всех на кадриль. Клэр с удовольствием согласилась танцевать с уже хорошо знакомым ей Петром, который, как ей казалось, постепенно становился её другом.

Скрипка и виолончель заиграли в унисон и, переплетаясь, слились в задорную мелодию. Пётр уверенно вёл Клэр, в то время как она старательно подпрыгивала в такт музыке и, периодически поглядывая на его довольное лицо, тихонько хихикала.

Вдруг Пётр отпустил её руку.

Немного растерявшись, она ухватилась ладонью за новое, не менее крепкое плечо и, вспомнив, что в кадрили предусмотрена смена пар, сразу успокоилась.

Мгновение. Секунды прошли, прежде чем Клэр обратила внимание на своего нового партнёра. Её дыхание сбилось, остановилось, а горло сжалось, не давая звукам вырваться наружу. Тело обдало холодным потом.

Это был он. Тот, что едва не лишил её жизни меньше недели назад.

Она не понимала, отчего именно этот мужчина заставлял её сердце так сильно колотиться в груди. Мишель, как и все гости, скрывал своё лицо под маской. Глаза выдавали его подозрение в том, что Клэр тот самый солдат, с которым у него недавно состоялась дуэль. Он с усмешкой следил за тем, как робко она вела себя в его руках. Клэр опасалась смотреть ему в лицо и всё время отводила взгляд.

– Не имел удовольствия быть вам представлен. Как ваше имя?

– Сегодня мы прикрываем наши лица масками именно для того, чтобы нас невозможно было узнать, сударь.

– И всё же? Я сгораю от любопытства.

Клэр стала путать одну фигуру за другой. Могло показаться, что её сбивают с толку неловкие расспросы и страстный взгляд голубых глаз.

– Надеюсь, мне не придётся развеивать ваш прах? – колко ответила Клэр, не поддаваясь на его уловки.

– Даже рассыпая искры, вы остаётесь весьма милой. По правде сказать, прежде мне не доводилось слышать от молодых особ такой…

– Прямолинейности? – ехидно улыбнувшись, закончила его мысль Клэр.

– Вернее будет сказать неблаговоспитанности. Но, – прервался Мишель, обводя Клэр за руку вокруг себя, – ваш голос кажется мне действительно знакомым.

– Признайтесь, эту речь вы готовите заранее для каждой незнакомки, с которой вам приходится танцевать?

Мишель покорно склонил свою чёрную голову над её рукой, завершая танец поцелуем в запястье.

– Я практически никогда не танцую по собственной воле, – после этих слов он взял её под руку и стал уводить из центра залы.

– Михаил Александрович! – раздалось у них за спиной.

– Пётр Николаевич! – с лёгкой и довольной улыбкой поприветствовал его Мишель, нехотя обернувшись назад. – Прекрасный вечер организовала Мари.

– Мисс Клэр, не желаете ли пройти со мной? – обратился Пётр к Клэр, тут же протянув ей руку.

– Ваше имя – Клэр?

– Клэр Данииловна.

– Теперь забыть его стало невозможным. Ну а вы, Пётр Николаевич? Полагаете, демонстрировать всюду свои знания английского – отличительный признак благородства?

Молодой граф обиженно поджал губы и ещё жалостливее стал смотреть на Клэр, вымаливая пойти с ним.

Мишель держался уверенно. Казалось, его совершенно не заботили капризы мальчишки. Ровная осанка, твёрдая рука, стремительный взгляд. Он всячески старался разглядеть лицо Клэр, украдкой пытаясь заглянуть под белую маску.

– Мне действительно пора. Благодарю вас, Михаил…

– Михаил Равнин. Надеюсь, вы согласитесь составить мне пару в мазурке? – Князь неохотно выпустил Клэр из своих рук и продолжил стоять на месте, преданно ожидая её ответа. В это время Пётр всё ещё стоял рядом, и, не замечая его, Мишель доводил ситуацию до абсурда.

– Не желаете ли поискать себе другую спутницу, Равнин?

Лицо Петра краснело на глазах, лоб, щёки и подбородок покрылись пятнами. Язвительной ухмылкой он отчаянно пытался сохранить своё превосходство перед клятым врагом, но в сравнении с каменным спокойствием Мишеля это казалось ещё более нелепым и смешным.

– Помилуй бог, я говорю не с вами, любезный граф. Да и мне думается, что дама сама вольна решать, с кем и какой танец она танцует.

– Не уверена, что у меня хватит сил на столь скорый танец. Благодарю за приглашение. – Клэр совершенно не желала возобновлять вражду двух мужчин, оттого приняла решение не танцевать вовсе, чем с кем-либо из них.

Петр казался ей другом, потому Клэр не могла поступить иначе. Из чувства благодарности девушка приняла его протянутую руку. Вместе они направились к столику с напитками и фруктами. Преодолевая в себе желание повернуть голову в сторону Мишеля, Клэр осуждала себя за то, что не сделала этого сразу и позволила этому гордому нахалу смеяться над молодым графом. Видимо, диалог этих троих привлёк внимание гостей, потому как Клэр с того времени стала замечать на себе осуждающие колючие взгляды. Взгляды незнакомцев были уверенными, настолько, что ей действительно стало казаться, будто она допустила какую-то глупость. Волнение внутри постепенно усиливалось, вдохи стали нервными, сбивчивыми и тяжёлыми.

– Желаете бокал шампанского? – любезно спросил Пётр, уже поднеся к её рукам хрустальный сосуд.

– Благодарю. – Клэр быстро опустошила его, но, не ощутив опьяняющего спокойствия, попросила ещё один, удивив Петра. Не допив второй бокал до конца, Клэр почувствовала резкое давление в груди.

* * *

Подходила к концу мазурка. В центре зала, радостно смеясь, кружились пары. Мелькали и пестрели разноцветные костюмы и маски. От тёплого дыхания, пропитанного алкоголем, в доме запотели стёкла. На лбу Клэр выступила испарина. Стало невыносимо душно. Громкая, звенящая музыка въедалась глубоко в голову и с каждым новым, резким звуком раздражала всё сильнее.

– Мне нужно подышать свежим воздухом, – сказала Петру побледневшая вдруг Клэр, поставив на стол недопитый бокал.

– Вам сделалось дурно? Я провожу вас, – обеспокоенно произнёс он, заметив её неловкие движения.

– Нет-нет, ничего страшного. Я только… – Клэр чувствовала, как каждую секунду ей становится всё хуже. Был ли тому виной алкоголь или нет, сейчас уже не имело значения. Полтора бокала шампанского хватило, чтобы затуманить рассудок.

Девушка с трудом отыскала дверь в парадную и с ещё большим трудом стала обходить встречающиеся на пути пары. Кого-то она всё же задела. Услышала возмущённое дамское фырканье в свою сторону, но не обратила на него внимания. Клэр достойно прошла половину пути, как вдруг у неё потемнело в глазах. Ноги подкосились, и она уже смирилась с тем, что ей вот-вот предстоит рухнуть на пол посреди танцующих гостей. Ощущение, настигшее её тогда на площади, вновь подчинило своей воле.

Перед лицом мелькали маски. Они смотрели на неё, осуждали, смеялись, но глаз под ними девушка так и не различила. Прорези казались пустыми, словно танцующие призраки заполонили зал. Клэр окончательно потеряла силы. Сделав ещё несколько шагов, она обессиленно стала опускаться на паркет. Идущий всё это время за ней Пётр еле успел подхватить теряющую сознание девушку.

Танец был окончен, и в считаные секунды к ним сбежались ахающие гости.

– Клэр, что с вами? – держа её под руки, испуганно кричал Пётр.

После нескольких хлопков по щекам она открыла глаза и принялась отталкивать всех от себя, глотая воздух из облака дрянных духов склонившихся над ней дам и мужчин. В попытке вырваться из замкнутого круга встревоженных гостей Клэр смахнула рукой маску, весь вечер скрывавшую её лицо. Мишель, одним из первых заметивший, что Клэр теряет сознание, также оказался в числе озабоченных гостей, предлагающих свою помощь. В момент, когда её белая маска бесшумно упала под ноги, он, как и большинство гостей, находился рядом.

Его глаза привели её в чувство, словно лицо окатило ледяной водой. Силы чудом вернулись к ней, и, не проронив ни слова, ничего не объяснив, она подскочила и, подобрав подол платья, выбежала из дома. У входа она налетела на прислугу. Ей было так стыдно, что, извиняясь перед опешившим крепостным, она едва ли не поклонилась ему в ноги.

Своей растерянностью Клэр всё сильнее привлекала к себе внимание.

Бежать прочь! Укрыться! Вернуться, лишь когда все гости уедут.

Когда уедет Мишель.

Клэр не знала, отправился ли за ней следом кто-то, но бежала она так, словно за ней гналась стая разъярённых собак. Окрепшие ноги несли её в глубину ночного сада, унося всё дальше и дальше от позора, которым она стала в этот вечер.

Повсюду горели фонари, но их крохотные огоньки проливали лишь тусклый свет. Клэр щурилась, всматривалась в аллею, опасаясь свернуть с неё или угодить в клумбу. Она металась среди кустов и деревьев сказочно прекрасного сада, ориентируясь лишь на запахи цветов, пока не зашла в ту самую ротонду, в которой она впервые увидела Петра. Сердце вырывалось из груди. Горло раздирала сухость. Охрипшим голосом она ругала себя вслух из последних сил. Наносила удары запястьем по бёдрам. От стыда на глазах выступили слёзы, сменившись спазмом у гортани в попытке сдержать их.

Все попытки успокоиться были тщетны. Оставалось хотя бы немного протрезветь.

Клэр неуклюже завалилась на лавочку, прижала колени к груди, обхватив их руками, как обиженная девчонка. В голову лезли дурные, глупые мысли, которые не могли сейчас помочь. Она осмотрела всё вокруг, прежде чем дала себе немного расслабиться.

Её никто не искал. От этого сделалось ещё печальнее. Клэр опустила голову и молча сидела в тишине, наблюдая, как свисают её рыжие локоны и как их легонько колышет прохладный ветерок.

Она совершенно не понимала своих чувств. Испытывая заинтересованность к Мишелю, возникшую лишь после нескольких встреч, она вместе с тем боялась за свою дальнейшую судьбу. Что, если он попытается всё рассказать графине Милановой?

За её спиной хрустнула ветка. Тишина вмиг оборвалась. Сухие листья кто-то мял ногами совсем рядом. Клэр привстала и, обернувшись к источнику шума, стала вглядываться в зловещую чёрную пустоту.

– Кто здесь? – решительно спросила она, направив всё своё мужество навстречу незримому страху.

Не услышав ничего в ответ, Клэр медленно стала пятиться назад, мелкими шажками выходя за пределы ротонды.

– Пётр?.. Михаил Александрович? – постепенно молчание и тишина стали создавать в голове Клэр самые жуткие образы. Её дыхание учащалось, живот сдавливало от страха, а губы, не прекращая, дрожали. – Пожалуйста, хватит, это уже не смешно! Выходите!

С каждой секундой становилось всё страшнее, и в момент, когда ей показалось, что сердце вот-вот остановится навсегда, позади неё послышался новый, более громкий шорох.

Среагировав на посторонний звук, она тут же обернулась и снова застыла от парализующего страха теперь уже от вполне реальной опасности. Перед ней стояли несколько мужчин невысокого роста, плотные и широкоплечие. Свет от огней слабо освещал их лица, но, несмотря на это, Клэр смогла практически детально разглядеть их. Красные или бордовые рубахи, обвязанные плетёными верёвками вокруг пояса, напоминающими жгуты, широкие штаны, лапти на обмотанных белой тканью ногах и рваные меховые шапки, скрывающие половину лица. Она поняла, что, скорее всего, перед ней разбойники, потому как крепостные семьи Милановых выглядели совершенно иначе. Все мужчины были с густыми бородами и весьма агрессивно смотрели на Клэр, молчаливо переглядываясь.

– Не знаю, кто вы, но лучше вам уйти отсюда. Если приблизитесь хоть на шаг, я закричу! – Клэр некуда бежать, за её спиной находилась ротонда. Она понимала, что не в силах противостоять трём рослым мужикам.

– Не бранись, барышня, – сказал один, переглянулся с товарищами, толкнув одного из них в бок, и потянулся за пояс. Медленно он вытащил большой нож, который по виду был предназначен для разделки мяса.

Клэр скользила взглядом то по нему, то по бешеным лицам разбойников. Сердце в груди кольнуло от ужаса. Глупо было ждать спасения, ничего для этого не предпринимая. Когда Клэр осознала это, они уже бесшумно, словно волки на охоте, принялись обходить её с разных сторон. Другого выхода не было, и она закричала со всех сил, что были.

– На помощь! Помогите! – У неё было лишь несколько секунд, и за эту временную малость она должна была кричать как можно громче и дольше, чтобы находившиеся неподалёку люди определили её местонахождение.

Один из мужчин тут же ударил её по лицу, пытаясь заглушить её истошный крик. От удара сильной, тяжёлой руки Клэр упала на землю, с трудом оставляя глаза открытыми.

– Сейчас все сбегутся на её вопли! Надо уволочь её подальше, пока не кинулись, – сказал другой мужик хриплым, резким голосом.

– И то верно, – ударивший её мужчина склонился над Клэр и грубыми движениями схватил за плечо, сминая рукав платья.

Держа обеими руками, он рывками стал тянуть её по земле, утаскивая в глубь леса. Голова девушки разрывалась от боли. Посторонние шорохи и звуки временами заглушали их слова, так что Клэр совершенно не понимала, что происходит и с какой целью её похитили.

Жмурясь и прикрывая лицо свободной рукой, она то и дело старалась упираться ногами, чтобы не дать разбойникам исполнить задуманное. Наконец, когда шум стих, а голова перестала быть такой тяжёлой, Клэр стала более ясно осознавать сложившуюся ситуацию. Она отчаянно исследовала руками землю, пытаясь в полумраке найти хоть что-то, что стало бы ей оружием. Перебирая куски земли, она наткнулась на заострённый камень и, мгновенно ухватившись за него, незаметно сжала в руке.

– Может, хватит упираться своими дрянными башмаками? Ты, барышня, мешаешь нам идти! – приподнял её один из мужиков и приблизил к своему большому и грязному лицу так, что Клэр ощутила его разгорячённое смрадное дыхание и запах костра, пропитавший спутанную бороду. – Коль продолжишь так делать, по кругу пустим прямо тут, а после разорвём в клочки, что и пикнуть не успеешь! Сперва голова твоя премиленькая слетит, а остальное, глядишь, ещё для чего сгодится, – из его рта вырвался грубый смех. – Может, зверьё пожрёт хоть.

Неконтролируемое желание выжить взяло верх. Клэр отдалась ему и ни о каких последствиях больше не думала. Гнев внутри разжёг искру, и её оказалось достаточно.

Пришлось действовать. И уже не Клэр руководила своим телом, а оно руководило ею.

Она развернула находившийся у неё в руке камень острой стороной от себя и, собрав всю силу, с размахом провела им по безобразному лицу своего похитителя. Страшный, оглушительный вопль разнёсся по лесу.

Выпустив Клэр из своих шершавых рук, мужчина схватился за лицо, стараясь остановить льющуюся струёй кровь. Он продолжал кричать и ругаться своим осипшим жутким голосом, сбив с толку своих дружков.

– Я убью тебя, сука! Убью!

Клэр подскочила с земли и что есть силы кинулась бежать прочь, не оглядываясь на раненого мужчину и его перепуганных товарищей. Она бежала так быстро, что совершенно не замечала, как рассекается кожа на руках и лице о хвойные ветки. Платье трещало, рвалось, цепляясь за всё, что было на пути. Крылья остались лежать где-то на земле. Клэр не могла сказать точно, где видела их в последний раз. Девушка чувствовала, знала, что за ней бегут, но ни звук рвущегося платья, ни горящие огнём лёгкие не могли хоть на секунду замедлить её.

Дыхание прерывалось короткими стонами. Сквозь деревья уже были видны отблески желто-белых огней продолжающегося праздника. Засмотревшись на этот свет надежды, Клэр отвлеклась от дороги, по которой бежала, как вдруг на неё налетел Мишель. Они оба не поняли, что произошло. Удар больше пришёлся на Мишеля, так как Клэр бежала со склона. Не проронив ни единого звука, Мишель встал и тут же принялся поднимать с земли Клэр.

– Клэр Данииловна, – сперва не замечая её внешнего вида и признаков чудовищного испуга, начал он, но тут же поправился: – Бог мой, что произошло? Что с вами случилось? – повторял он снова и снова, держа её под руки и рассматривая грязное, изорванное платье.

– Нам… нужно… уходить, – говорила Клэр, не в силах остановить кашель, раздирающий горло.

Она рвалась вперёд и тянула Мишеля за собой, пытаясь спасти их обоих от опасности. Её рука бесцеремонно обхватила его за локоть и дёрнула в сторону поместья.

– За вами кто-то гонится? – не успев договорить, Мишель поднял глаза и увидел трёх стоящих перед ними разбойников. У одного из них на лице была чудовищная кровоточащая рана.

Мишель сразу понял, что к чему, и, прикрывая Клэр своей спиной, осторожно положил руку на висящую на поясе саблю.

– Что, чернь, поди, спутали дорогу на барский двор? – холодно и высокомерно сказал Мишель, оглядывая их с ног до головы.

– Ты, барин, язык свой попридержи, не то отрежем.

– Не тебе мне указывать, падаль! Судя по тому, что твоего дружка так разукрасила юная дама, вы вояки что надо. Даю вам последний шанс убраться отсюда прочь.

– Не запугивай, ваше благородие! Пуганые… – картавым басом отозвался один из них.

– Вам так хочется именно сейчас поболтать? Может быть, прервётесь от диалога с этими людьми? Нужно бежать! Прошу, вас, бежим, пока не поздно! – навзрыд умоляла Клэр, срываясь на писк.

– Вы снова? – шёпотом ответил он ей, не сводя глаз с блестящего ножа, которым размахивал один из разбойников. – Я же извинился перед вами! Почему вы постоянно такая колкая?!

– Ой, извините, что пытаюсь закрыть ваш болтливый рот и спастись!

– Между прочим, я здесь из-за вас! И рискую не только своей жизнью, но и вашей!

– Кто вас просил рисковать своей жизнью ради меня? Вы меня даже не знаете!

– Какая, к чёрту, разница?! – крикнул Мишель.