Текст книги "Признаки беременности"

Глава 6

Субботний вечер я провожу дома почти так же, как и вчерашний. Разве что я решаю обойтись без Лободы. Гружу недавно вышедший фильм, романтическую комедию про мать-одиночку, странный выбор для меня, кстати, и с удовольствием хохочу над нелепыми ситуациями, в которые попадала героиня. И вот уже идут титры, я тянусь выключить ноутбук, как рядом с ним на столе начинает вибрировать телефон.

Звонит сестра, и трубку я тут же снимаю:

– Ты что сделала с нашим ребенком? – слышу я ее голос и сначала не понимаю, в чем дело:

– Что не так?

– Да нет, как раз все так, – смеётся Анька, – Аленка впервые не попросила почитать ей книгу на ночь, а заявила, что будет читать сама. Раньше я ее чуть ли не со скандалами заставляла хотя бы абзац прочесть.

– Она у тебя молодец, умненькая девочка, – даже с гордостью говорю я. В трубке виснет тишина, а потом сестра удивленно подмечает:

– Надо же… впервые слышу от тебя что-то хорошее про моих детей. Завтра град будет, никак иначе.

– Ой, да ладно тебе, – хмыкаю я, – хорошие у тебя дети.

Опять тишина.

– Янк, по-моему, ты созрела, – фыркает в ответ сестра, – пора заводить своих.

Ага, созрела. Да я почти перезрела!

Но об этом Аньке я не говорю, отшучиваюсь и прощаюсь.

Уже лежа под одеялом, я вспоминаю племяшку. Ее глазки голубенькие, светлые локоны. Улыбку… боже, до меня вдруг доходит, что ее улыбка очень похожа на папину.

При воспоминании о нем сердце сжимается. Как же я скучаю. Как мне порой не хватает его советов.

От дел фирмы он отошёл, когда совсем слег, месяца за два до своей смерти. Позвал меня и заявил: «Ну все, Яна Ивановна, принимай руководство». Я опешила тогда. Да, я многое знала, работала уже с отцом, его помощницей, но никогда не думала, что он решит свое кресло оставить мне. Отец мне помогал, я чуть ли не каждый час звонила ему проконсультироваться. И важных решений без папы не принимала. Но вскоре я втянулась. И полюбила то, чем всю жизнь занимался отец.

Печально вздохнув, я переворачиваюсь на живот и потаюсь уснуть. Сон приходит быстро. А в нем папа. Капризно качает головой, держа на руках маленького ребенка.

Утром меня будит телефон. Беру его и первым делом смотрю не на имя звонящего, а на часы. Надо же, сегодня я позволила себе выспаться. Десять утра! Впервые за долгое время я пробуждаюсь в этот час.

Разбудившей меня оказывается Машка. Удивляюсь, в свой выходной подружка обычно дрыхнет часов до двенадцати.

– Алло, – снимаю я трубку.

– Янчик, привет! – бодро отвечает Машка.

– Ты сегодня рано…

– Сама в шоке. Уснула вчера вроде поздно, а проснулась чуть ли не с петухами! Причем я выспалась. Наверное, потому, что вечер накануне я провела чудесный.

– С Максом? – тут же предполагаю я, вспоминая наш с ним разговор в фитнес центре.

– Ага… Кстати, знаешь, какое у него полное имя?

– Максим?

– Не, Максимус. Большой.

Я фыркаю:

– Уже успела проверить, потому такая довольная?

– Нет, ты что. Я девушка скромная… Да и он ни на что такое не намекал. Выпили вчера, поели, попели в караоке. Макс классный: весёлый, умный, галантный, домой меня проводил, пообещав позвонить.

– Ну, здорово, – говорю я, поднимаясь с постели. Выхожу на кухню, запуская кофемашину. – Значит, Вадим все, в прошлом?

– Нет, конечно. За Вадима я замуж выйду. А Макс пока так, временное удовольствие для души и тела.

– Эх, Машка… – усмехнулась я.

– Что Машка? Я пока девушка свободная.

– Ну а почему Макс временное? Раз он такой классный.

– Ну, Янчик, ты пойми… Да, он классный, симпотный, сексуальный… Ты бы видела, как вчера в ресторане бабы на него слюни пускали. Но он, мягко говоря, необычный.

– Ох, не думала я, что ты из этих… – начинаю я с упрёков, но подруга меня перебивает:

– Да не из этих я! Просто я мужа себе ищу обычного. Чтоб у моей родни разом инфаркт не случился.

– Я думала, замуж по любви выходят.

– Тю, Янчик, такое наивное замужество позволительно, когда тебе лет двадцать, а нам с тобой уже по тридцатнику.

– Не напоминай, – хмурюсь я, проходя в этот момент мимо зеркала в прихожей и ловя свое отражение в зеркале. Четвёртый десяток пошел, господи! Но вроде выгляжу я моложе. Если меня и зеркало, и глаза не подводят. – Ты хочешь сказать, что для любви мы уже старые?

– Я хочу сказать, что мы для нее уже слишком мудрые. Бросаться с головой уже точно не будем.

– Не будем, – киваю я своему отражению.

– В фитнес поедем? – предлагает Машка.

И я соглашаюсь. Все равно заняться нечем.

Через час мы уже крутим педали велотренажеров. Еще через час спускаемся в бассейн. После всех занятий, полезных для наших тел, мы сидим в кафе, попивая чай. Болтаем о мелком и не особо важном, но интересном. В целом, день проходит хорошо. Я и забыла, что вот так бывает очень приятно. Все, теперь такие выходные будут у меня каждую неделю.

Даю себе вот последнее честное слово.

Глава 7

Понедельник для меня день не тяжёлый. Потому что свою работу я люблю. Просыпаюсь сегодня за минуту до будильника и неспешно собираюсь.

Есть у меня привычка готовить с вечера одежду, в которой я пойду на работу. Так и сегодня – узкие брюки и выглаженная блузка уже висят на вешалке. Минимум косметики на лицо, лишь пудра и помада, татуаж стрелок на веках и наращенные реснички удачное вложение, не помню уже когда в последний раз красила глаза.

Причёска – высокий конский хвост. Пара колечек на пальцы и серьги пуссеты в ушах. Ну все, я готова. А завтраком меня опять накормит Женька.

До здания офиса доезжаю за двадцать минут. И то лишь потому, что постояла в небольшой пробке. Я специально купила квартиру рядом с работой, почти в центре города.

Машину ставлю на парковке и вскоре захожу в здание. Сотрудники здороваются со мной, в основном кивком, и спешат уже по своим делам. Помню, когда я была маленькой и приходила с мамой на работу, мне этот офис казался большим муравейником. Слишком много людей здесь работают.

На лифте поднимаюсь на третий этаж, иду в свою приёмную. Жени нет, но, судя по работающей кофемашине, он уже на рабочем месте. Видимо, отошёл.

Открываю дверь кабинета, захожу. По помещению, к столу, иду медленно, кошусь в большое окно, от потолка до пола, во всю одну из стен. Красиво. Люблю это место.

Устраиваюсь за столом, и тут же в дверь стучат. Заходит Женя. В руках чашка кофе и тарелка.

– Утро доброе, Яна Ивановна, – жеманно говорит он, – я тебе тут пирожное ПП принес, сам делал. Вкусно, сладко и минимум калорий.

Женя работает секретарём при директоре нашей фирме уже лет пять. Еще отец предлагал ему повышение, но Жене, как он говорит, комфортно тут. Я знаю его давно и потому совершенно не против, что он обращается ко мне на «ты». И, отдать должное, делает он это, только когда мы наедине. Субординацию при подчинённых он соблюдает.

Человек он… своеобразный. Его принадлежность к сексуальным меньшинствам видно невооружённым глазом. Ухоженный весь, маникюр лучше моего. Узкие брючки с отливом, рубашка с коротким рукавом и очаровательная бабочка весёлой расцветки. Ну и манера говорить.

– Ты сегодня чудесно выглядишь, – с улыбкой ко мне приглядевшись, говорит Женя.

– А обычно я выгляжу не чудесно? – фыркаю я.

– Ты всегда выглядишь так, просто… Вот цвет той блузочки, мятной, в которой ты была в пятницу, тебя убивал.

– И что ж ты не сказал?

– А зачем я буду портить начальнику настроение? – фыркает он.

– А этот нет, не убивает?

– Белый не может убивать. Это цвет чистоты, – он садится рядом и, подперев рукой щеку, начинает смотреть, как я ем.

– Вкусно? – интересуется Женя.

– Очень, – киваю я, заливаю пирожное кофе и интересуюсь: – Что нового?

Женя отодвигается слегка, лицо его становится довольным, ручки складываются домиком. Сейчас начнет делиться слухами, это его самая любимая тема, он как та староста из фильма про школу, которая «все всегда про всех знает». Однако Жене при этом удаётся держать в секрете свою личную жизнь.

– Виктор Павлович из отдела доставки положил глаз на нашу уборщицу…

– Это на Семеновну, что ли?

– Нет, что ты. На Гузель. У нас новенькая же. Глазищи на пол-лица, волосы длинные, смоляно-черные, сама тоненькая такая, хрупкая, но часть тела ниже шеи довольна таки заметная. Когда она мимо Палыча проходит, он рискует шею себе свернуть и косоглазие заработать.

– Ясно. Что-то еще?

– Да вроде нет, – пожимает он плечами, а потом вспоминает: – А ты как к врачу сходила?

– Нормально. Патологий нет, – улыбаюсь я и кошусь на часы. Женя понимает этот мой взгляд и спешит покинуть кабинет, заодно прихватив пустую тарелку и чашку.

Не проходит и пяти минут, как секретарь вновь дает о себе знать по переговорному устройству.

– К вам Олег Сумский.

Хорошо, что меня сейчас никто не видит, как я чертыхаюсь одними губами и закатываю глаза.

– Пусть заходит.

Дверь в кабинет медленно открывается, и в помещение заходит мой родственник. Все время забываю, как правильно называется муж сестры.

– Утро доброе, – произносит он, закрывает дверь и уверенным шагом подходит к моему столу.

Не свожу с Олега взгляда. Понимаю по внешним данным, что в нем нашла сестра. Но неужели за столько лет она не рассмотрела его другие, не видимые взору качества? Он же эгоист, наглый и жадный.

Когда-то, давным-давно, когда Олег только устроился на фирму рядовым сотрудником и мы с ним благополучно познакомились, встретившись в коридоре, Олег сразу же начал ухаживать за мной. Но я, в отличие от сестры, быстро его раскусила. Он через меня попытался оказаться ближе к своему непосредственному начальнику – к нашему отцу. Надеялся так перешагнуть сразу несколько ступеней карьерной лестнице. Мой от ворот поворот он воспринял с обидой. Но тут же узнал, что в нашей семье есть еще одна дочь.

Глава 8

– Что ты хотел? – спрашиваю я без интереса.

– Я принес интересное предложение, – говорит он и кладет на стол папку, пальчиком толкает ее ко мне, я ловлю и тут же открываю.

Но, прочитав буквально первую строчку, я закрываю папку и толкаю ее обратно к Олегу.

– Нет, – сказала, как отрезала.

– Но…

– Я не хочу иметь никаких дел с Зимовским. Отец всегда был против него.

– У его фирмы очень выгодное предложение.

– Вот пусть он все это выгодно предложит нашим конкурентам. И кто от этого проиграет – мы еще посмотрим.

– Яна, послушай…

– Не буду я ничего слушать.

Олег стучит пальцами по столу, чем жутко меня раздражает, и я этого совсем не скрываю.

– Хорошо, – он встает, берет папку, – тогда я вынесу эти предложения на совете директоров.

– Ты не являешься акционером, – напоминаю я.

– У меня есть доверенность твоей сестры на управление ее акциями.

Хмурюсь и одновременно злюсь на Аньку. Понятно, что она ни хрена в делах фирмы не понимает, но зачем она подписала доверенность на мужа? Она же знает, что я его недолюбливаю. И я не раз говорила ей, что ее муж не должен вмешиваться.

– И что? – произношу насмешливо и даже пренебрежительно. – Доля ее акций не сможет повлиять. Ведь мнения других акционеров будут таким же, как и мое.

– А вот мы посмотрим, – фыркает Олег и, поправив галстук, делает шаг к выходу.

– Что он тебе пообещал? – я все-таки не сдерживаюсь, нет, не в интонации голоса, а в своих эмоциях. – Процент от сделки?

Олег останавливается, оборачивается и смотрит на меня неожиданно весело.

– Допустим, – отвечает он.

– Я мало тебе плачу?

– Конечно.

Его голос, то, как он это говорит, выводят меня из себя.

– Даже это сумма, Олег Викторович, тобой не заслужена. Ты у нас кто? Помощник начальника отдела по связям с общественностью. Не глупо ли даже звучит такая должность?

Вижу – злится. А я почти ликую от этого.

– Что ты хочешь этим сказать? – сквозь зубы цедит он злобно.

– Что эту должность тебе придумала я. Лишь для того, чтобы помочь сестре. У нее почти трое детей…

– У нас, – перебивает он меня резко, – мы с тобой, считай, родня. И я много отдал этой компании…

– Ой, не надо, – на этот раз перебиваю я, – что ты отдал? Даже нет, что ты сделал? Сидел, протирая штаны на своем удобном кресле. А факт того, что ты являешься почти роднёй директору компании, не делает тебя особенным. Особенным тебя сделала я по своей же глупости. От каждого по способностям, каждому по потребностям. Но если способности малы, то и потребности уменьшаются, – я выдаю усмешку и заканчиваю речь: – Не пытайся прыгнуть выше головы.

Олег продолжает злиться – его лицо выражает весь спектр этого чувства. Он тянет руку, берётся за ручку двери и вдруг говорит:

– Мужика тебе надо, Яна Ивановна. И детишек родить. Не бабским делом ты занимаешься.

Он, демонстративно качая головой, уходит, а я не успеваю ничем ему парировать. От этого и злюсь. Да так, что швыряю в сторону закрытой за Олегом двери раритетный дырокол, подаренный отцу одним из компаньонов.

Дышу, часто и глубоко. И не проходит и десяти секунд, как в кабинет тихо заходит Женя.

– Все в порядке? – аккуратно спрашивает он, поднимая с пола раритетную диковину.

– Ненавижу, – рычу я.

Секретарь смотрит на дверь, а затем подходит ближе, ставит дырокол на стол.

– Олег – неприятный человек, – кивает Женька, – а еще у него отсутствует чувство вкуса. Рубашка не подходит к брюкам, хотя все это и куплено за бешеные деньги… А ботинки видела? Такое впечатление, что он украл их из шкафа моего деда. А причёска, опять же, привет от моего дедули, он стриг точно так же и себя, и нас с сестрой. С сестрой, понимаешь? Бедная Лизонька наша…

Слова Жени вызывают улыбку. Да такую, что я начинаю смеяться. Вот не зря он до сих пор секретарь директора!

Он стоит у стола, рука жеманно упирается в его тонкую талию, ей, кстати, даже наши девчонки завидуют. Я смотрю на него, продолжая смеяться, и понимаю, что злость отступает.

– Немцы на подходе, – говорит он. – Им подождать? Нужно время прийти в себя?

– Нет. Проводи их сразу.

День в делах и заботах фирмы пролетает быстро. Вот уже обед, совещание с начальниками отделов – и рабочее время подходит к концу. Собираюсь медленно, оттягивая тот момент, когда я окажусь в одиночестве дома, как можно дольше. А выходя в приёмную, тут же себя ругаю. Ведь и Жене из-за меня приходится покидать свое место позже.

Мы вместе идем к лифту, спускаемся. Я иду к своей машине, Женя – к своей. Его красный «Мини Купер», что стоит по соседству, выглядит мило и забавно. Провожаю секретаря взглядом и сама завожу мотор.

По пути заказываю через приложение еду из ближайшего к дому ресторана. Курьер приезжает быстро и даже ждет меня у подъезда, я умудряюсь постоять в пробке прямо перед поворотом на свою улицу.

Расплачиваюсь, забираю пакет с едой. Курьер желает мне приятного аппетита, я ему киваю. И тут же вижу, как необычный сосед поднимается по ступенькам и явно ждет меня у двери.

Глава 9

В подъезд заходим вместе, я молча нажимаю на кнопку этажа Макса. Это по инерции, я сама часто тыкаю вместо десятого девятый этаж – когда-то мы всей семьёй жили на девятом, и я никак не могу перестроиться.

Макс внимательно меня разглядывает, клянусь, даже неловко немного становится.

– Хорошо там готовят? – спрашивает вдруг он, кивая на пакет с логотипом ресторана в моих руках.

– Вкусно, – улыбаюсь я.

– Значит, ты предпочитаешь итальянскую кухню?

– Я предпочитаю ту кухню, которую не готовлю сама.

– Не умеешь?

– Ну как тебе сказать… Пробовала пару раз, чуть пожар не устроила.

Макс громко хмыкает и сообщает:

– А я вот люблю готовить.

– Я помню, ты говорил, когда мы твое новоселье отмечали. Тарталетки с рийетом, кстати, были очень вкусными.

– Спасибо, – кивает он. – А как я мясо готовлю. Буженина под клюквенным соусом…

– Звучит аппетитно, – говорю я серьезно, чувствуя голодный спазм в животе.

– Могу приготовить, назови время, а место – думаю, у меня. Но можно и у тебя. Посидим, пообщаемся.

Хмурюсь, приглядываясь к соседу. Стоит такой весь из себя, бровями играет… Господи, это что, он подкатывает ко мне, что ли?

– Посмотрим, – усмехаюсь и кокетливо интересуюсь: – А как прошло ваше свидание с Машей?

Он фыркает:

– Ты была права – текилу ей пить не стоило. И я вряд ли назвал бы нашу встречу свиданием. Я все понимаю, она твоя подруга, и она хорошая, но…

– Встречаться с ней ты больше не будешь, – догадываюсь я. Макс с сожалением кивает, присматривается ко мне и задаёт вопрос:

– Надеюсь, на наше с тобой общение это не повлияет?

– Конечно, нет.

Лифт останавливается, Макс выходит, но вдруг оборачивается со словами:

– Тогда, может, заглянешь на чашку кофе?

– Я вечером кофе не пью, – бросаю я, давя на кнопку своего этажа, – пока.

– Пока, – махнув мне ручкой, отвечает Макс.

И здесь… мне показалось? Или сквозь шум закрывающихся дверей кабинки я слышу тяжкий мужской вздох?

Зайдя в квартиру, скидываю с себя туфли, тут же ощущая лёгкость не только в ногах, но и во всем теле. Ненавижу каблуки. Но приходится. Желудок опять урчит, и я вместо ванны спешу его заполнить.

Еда еще тёплая, устраиваюсь в большой гостиной и ужинаю. При этом мысленно возвращаясь к соседу.

Значит, Машка его не зацепила. Однако она, судя по нашему разговору, думает иначе. Стоит ли ее просветить? Иди лучше не лезть и пусть сами разбираются? В конце концов Машка явно дала мне понять, что серьезно к моему необычному соседу она относиться не собиралась.

Поужинав, собираюсь в душ, но, проходя в коридоре мимо своей сумки, слышу, как в ней надрывается телефон. Вызывает меня абонент, записанный трепетно и нежно «мама». Но, каюсь, слышать родительницу не очень хочется… однако я все же отвечаю:

– Алло.

– Привет, девочка моя, чего так долго трубку не снимала?

– Не слышала, – выдыхаю я.

Пауза, пара секунд, а затем звучит вроде бы простой вопрос:

– Как твои дела?

– Просто отлично.

– Не обманывай маму. Судя по голосу, это не так.

Закатываю глаза, радуясь, что мама этого не видит.

– У меня все хорошо.

– А как на фирме?

– Отлично, лучше не бывает.

– Вот этому верю, – усмехается матушка, – удивительно, про работу ты говоришь чуть ли не одухотворенно, со странным наслаждением. А вот про себя…

– Мама, правда, у меня все хорошо, – повторяю я.

– Да не может быть у тридцатилетней незамужней бездетной дурочки все хорошо. И это, не обижайся, на правду нельзя.

– Да нет, это просто на тебя нельзя.

– Не хамить маме, – быстро и резко выдает она, – я чего звоню, думаю на следующей неделе приехать.

Опять закатываю глаза, потому что понимаю, что приедет она не к Аньке, а ко мне, прикрываясь тем, что у меня много места в квартире. А мне этого ой как не хочется. Но как и чем сейчас возразить – не знаю. Обижать не хочу, но и страдать все время ее пребывания у меня тоже.

Маму я люблю, особенно на расстоянии. Просто она бывает так невыносима со своим навязчивым желанием устроить мою личную жизнь. Каждый раз в свой приезд она непременно знакомит меня с чьими-то сыновьями, племянниками, братьями. Причем разброс всегда фантастический. Например, что у этой женщины, родившей меня на свет, было в голове, когда она устроила мне знакомство с двадцатилетним сыном своего косметолога?

– Тебе скучно в Болгарии? – вздыхаю я.

– Что ты, тут не может быть скучно. А воздух какой, а люди. Я по вас соскучилась.

– И когда ты собираешься? – обречённо спрашиваю я, услышав до этого самый весомый аргумент всех проездов мамы. Соскучилась она…

– Пока не решила, к выходным решу и позвоню.

Прощаюсь с мамой и с мольбой смотрю в небо через окно комнаты, господи, пусть она передумает! Ну, или хотя бы не на следующей неделе!

Глава 10

Вторник похож на понедельник, среда на вторник, да и вообще эта рабочая неделя пролетает однообразно, но очень быстро. А мне так не хочется, чтобы наступала следующая. Потому что по тому, как в пятницу Женька загадочно улыбается и замолкает при мне, разговаривая с кем-то по телефону, я догадываюсь: он готовит мне сюрприз на день рождения. Который как раз будет в среду.

Раньше я любила отмечать этот праздник. Лет до двадцати пяти, а потом любовь подостыла, когда гости, поздравлял, постоянно намекали, что года бегут. А то я не знаю!

После утреннего совещания, провожу одну встречу и уже собираюсь сходить на обед в кафе, что находится на первом этаже, как вдруг слышу звонок телефона. Звонит сестрица.

– Привет, – на выдохе говорю я в трубку.

– Янчик, выручай…

– Что опять?

– Я внизу, у дверей офиса.

– Сейчас спущусь, – говорю я и покидаю кабинет. Странно тревожно мне стало вдруг, поэтому я практически бегу к выходу.

А Анька спокойно себе стоит у дверей. Причем с обоими детьми. Антон ковыряется в клумбе по соседству, обрывая лепестки у цветов. А Аленка, закинув голову, с интересом рассматривает фасад здания.

– Что у тебя? – хмурюсь я.

– Можно Аленка побудет с тобой часик? – жалобно просит Аня. – Мне малого надо к врачу сводить, тут, от вас через дорогу, – она делает шаг и шепчет мне на ушко: – А при том, что ему будут делать, Алене лучше не присутствовать.

– А что с ним?

– Ничего страшного, у большинства мальчишек бывает, – отмахивается она. – Побудешь с племянницей?

– Давай я провожу ее к отцу, он тоже на работе, – предлагаю я.

– Он очень занят.

Эта фразы вызывает во мне волну возмущения:

– А я как будто нет?

– Ты начальница, можешь себе позволить.

– Я и Олегу могу позволить, – настаиваю я.

– Яна, – вдруг зовёт меня Аленка, – я с тобой хочу. А еще кушать хочу.

Перед этим миленьким голосом и чудесными глазками я устоять не могу. Беру девочку за руку, злобно поглядывая на сестру.

– Чудненько, спасибо, – Аня хватает Антона, – покорми ее.

– Чем?

– Она сама выберет! – уже кричит сестрица, слишком уж ловко для беременной удаляясь в сторону перекрестка.

– Ну, пойдём поедим, – говорю я племяннице и веду ее в здание.

Мы заходим в кафе, быстро определяемся с составляющими нашего обеда и вскоре садимся с подносами за столик. Аленке немного неудобно, все-таки места за столиками в этом кафе на детей не рассчитаны. Но она не капризничает и молча ест куриный суп с лапшой, который сама и выбрала.

– Вкусно? – спрашиваю я. Аленка кивает. И я начинаю есть, поглядывая на племянницу.

– Яна? – вдруг слышу над ухом и поднимаю голову.

Вот кого-кого, а этого человека видеть здесь и сейчас я совсем не ожидала.

– Привет, Родион, – произношу я, разглядывая друга детства.

Мы дружили семьями, Родион – племянник папиного адвоката, Василисы Михайловны. Она была когда-то первой любовью отца и сумела остаться другом, несмотря на то, что их дружба поначалу становилась предметом ругани моих родителей.

Своих детей у Василисы Михайловны не было. Но зато был и есть племянник, в котором тетя души не чает.

С Родионом мы не виделись лет пять. Даже на похороны моего отца он приехать не смог. Мы иногда созванивались и переписывались в интернете. В последнее время все реже, но этому было оправдание: я занятой человек, и Родион не меньше. У него нет родителей, и мой друг детства пошел по стопам тёти, и она, насколько я знаю, свою адвокатскую фирму собирается оставить именно ему.

– Ты какими судьбами? – спрашиваю я и поднимаюсь из-за стола, чтобы обнять старого друга.

– Да вот, тётю подвозил, здесь недалеко, ну и решил к тебе заглянуть. Твоя… твой секретарь, сказал, что ты на обеде, – он переводит взгляд на Аленку и удивленно спрашивает: – Неужели твоя?

– Моя, – киваю. – Племянница.

– Очень на тебя похожа, – улыбается Родион и обращается к Аленке: – Как тебя зовут, красавица?

Девчушка откладывает ложку и с улыбкой отвечает, протягивая руку:

– Алена.

– Аленушка, как в сказке, – мой друг наклоняется и легонько касается губами ладошки Аленки. – А меня Родион.

– Я люблю сказки, – растянуто сообщает Аленка и продолжает улыбаться, еще и румянец на ее щечках появляется, и тогда я понимаю: Родион нравится моей племяшке.

Еще бы, высокий, симпатичный. Мне всегда нравился цвет его глаз, зеленый по краю радужки, с карими вкраплениями ближе к зрачку. Казалось, что его глаза двуцветные. Приятные черты лица, в меру пухлые губы и прямой нос.

– Я к вам присоединяюсь, вы не против? – спрашивает Родион, и мы с Аленкой одновременно киваем.

– Это твой принц? – шепчет мне вдруг племяшка.

– С чего ты взяла? – усмехаюсь я.

– Похож на принца, – мечтательно говорит Аленка, косясь на Родиона.