Текст книги "Донбасс. Это моя земля. Такое могло произойти только здесь"

Девочка с другого берега
Евгения Змиевская

Жила-была в шахтерском крае в 1940-х годах девочка Лена, которая позже вспоминала эти годы с содроганием в сердце. Ей было около восьми лет, когда она впервые узнала, что такое бежать босиком по холодной земле в надежде услышать тишину. Время фашистской оккупации – так назвала это время мать.

Лена помнит, как она дышала полной грудью, стоя на берегу Кальмиуса, когда наступили первые дни спокойствия и среди серого неба впервые за долгое время выглянули лучи еще мало греющего солнца. Пусть это спокойствие было и недолгим. Она помнит, как каждый день смотрела на другой берег и видела двух мальчиков напротив, вглядывающихся в ее лицо такими же испуганными глазами, понимающими ее страх, ее боль и волнение. Это были глаза с полным осознанием того, что одна минута – и они могут вновь сорваться с места в попытке добежать. А куда добежать? Они никогда не знали, куда они так спешили. Позже Лена поняла, что значила фраза «бежать к жизни». Это был единственный способ движения к ней, который она знала в свои восемь лет. И мальчики тоже знали только его. Лена думала, что они похожи.

Да, она не знала их имен, но, видя их там, на другом берегу, она чувствовала, что не одна. Чувствовала, будто их души как-то связаны и когда-нибудь они обязательно друг другу скажут об этом, посмотрят вместе на солнце, больше не боясь того, что его закроет серая дымка. Это будут дни, когда она будет смотреть вверх, а не оглядываться по сторонам.

Так проходил месяц за месяцем. Дети смотрели друг на друга через течение, иногда пропадая на несколько дней, иногда вновь появляясь. Но их всегда было четверо: Лена, двое мальчиков и Кальмиус. Девочка считала, что река – их связь. И вот однажды на другом берегу появился только один мальчик. Это было впервые, но уже тогда что-то пронзило ее маленькое сердце, будто какая-то ниточка оборвалась. По грустным глазам напротив Лена все понимала. Мама уже говорила ей, что так бывает, когда первый раз впопыхах рассказывала о том, что ей нужно бежать как можно быстрее к жизни. Видимо, он не добежал.

Эти мысли были с ней все время. Пока наконец не наступил тот солнечный день. Мама сказала ей со слезами на глазах: «Лена, тебе больше не нужно бежать. Ты уже добежала». Она помнит, как плакали все вокруг, глядя куда-то в небо. Ей сложно было понять, как все может перемениться за один день, но отчего-то она тоже плакала тогда. Улыбалась и плакала.

А потом Лена долго смотрела вдаль и думала про себя: «Нас все еще четверо здесь, я знаю это. И я никогда не забуду дни, что провела, сидя на траве. Поэтому, когда наступят дни моей вечной свободы и тишины, я буду постоянно приходить сюда, благодаря небо за каждую минуту своей жизни».

С тех пор прошел не один год. За это время она много раз ходила к Кальмиусу, но больше не видела второго мальчика. Это печалило ее, но Лена почему-то знала, что с ним все хорошо, и чувствовала, что скоро они встретятся. Она стала старше, изменилась, но все еще была уверена в том, что узнает его даже через десять или двадцать лет. И когда начали ходить первые слухи, которые гласили, что через Кальмиус вот-вот построят мост, Лена едва ли не прыгала от радости, думая, что приближается день их встречи. Девочке, которой когда-то было восемь, сейчас исполнилось уже шестнадцать лет. День, когда мост был достроен, был днем ее рождения, и она сказала маме, что это лучший подарок. Та не понимала, почему ее дочь радуется больше всех, она но просто улыбнулась и сказала Лене: «Вселенная любит тебя. Поэтому сделала тебе такой подарок».

Когда Лена впервые поднялась на мост, ее сердце бешено колотилось. Дольше всего она рассматривала пилоны с изображениями людей. Как ей сказали, в этих пилонах целые сюжеты на тему освобождения. И каждый раз она придумывала все новые и новые истории в своей голове: кем были эти люди и что они сделали. Мальчика она так и не встретила, но ходила на мост каждый день, как и пообещала самой себе еще восемь лет назад, смотрела на солнце или капли дождя и дышала свободой.

Прошел еще год. Не было ни дня, когда бы она не прошлась с одного берега на другой. Обычно Лена не обращала внимания на прохожих, но однажды, когда она проходила мимо высокого парня, что-то перевернулось в ее душе. Она остановилась и сама не поняла, как обернулась назад. Парень смотрел на нее.

– Я знала, – сказала Лена с легкой улыбкой на губах.

– Я тоже, – тихо ответил парень и подошел поближе. – Пойдем.

Лена не задавала лишних вопросов. Ей не хотелось спешить, поэтому даже не спросила его имени сразу и почему он не приходил так долго. Но она точно знала, что это был он – тот мальчик, которого она видела почти каждый день и который так внезапно пропал. Он подвел ее к одному из пилонов и молча указал пальцем на изображения. Лена подошла поближе, и ее глаза распахнулись. Как она не увидела раньше? Два мальчика и девочка, которая была так похожа на нее.

– Это я? А это… – удивленно спросила она.

– Ты, я и Сема, – коротко ответил он.

– Но как такое может быть? – Лена почему-то не могла поверить в это, но понимала, что таких сходств быть не может.

– Может. Мой отец – скульптор, который принимал участие в строительстве. Он видел, как часто я пропадал на берегу, поэтому вдохновился идеей этого проекта. Все эти люди существуют и ходят сейчас по нашей земле. Отец знает историю каждого человека, который изображен на пилоне. Поэтому здесь есть и мы. Он хотел, чтоб мы навсегда остались здесь втроем в память о том времени.

На глазах Лены стояли слезы. Она посмотрела вдаль, на спокойное течение Кальмиуса, а мальчик будто сразу понял, о чем она думала в эту секунду.

– Да, того мальчика звали Сема. И он все еще здесь, с нами. А меня зовут Артем, – слегка улыбнулся парень. – Как тебя зовут, девочка с другого берега?

– Лена, – слегка улыбнулась она. – Девочку с другого берега зовут Лена.

 
Справка об объекте
 

Пилоны моста через Кальмиус,

48.00207799000893, 37.814731523394784

Главный мост Донецка объединяет берега реки Кальмиус. В целом, донецкие мосты не являются самой сильной стороной города. Однако мост через Кальмиус можно назвать городской достопримечательностью. Главное украшение моста – пилоны. Они выполнены с фрагментами скульптур, отражающими освобождение Донбасса от немецко-фашистских захватчиков и восстановление края после Великой Отечественной войны. Верхушки пилонов венчают фонари, освещающие мост в темное время суток. Фонари имеют разную форму. Сами пилоны сделаны из гранита. А фонарные столбы выполнены из чугуна и украшены гербами УССР. Над созданием барельефов пилонов работали московские скульпторы Н. Мухтарева, Н. Першудчев, А. Постол и Л. Райзман. Руководителем проекта был архитектор К. Яковлев.

Источник: https://vk.com/wall-128452531_11766

Татерсаль
Дина Шехур

– Не реви!

– Ну, чего ты хнычешь? – мамин голос был взволнован. – Ты же сама просилась на лошадок посмотреть!

Папа хмурил брови и явно злился. А я стояла посреди огромного поля, и от страха у меня сами собой текли слезы.

Они оказались такими огромными и страшными! Хрипели, топали копытами да еще громко ржали надо мной!

– Тогда давай уйдем отсюда! – сердито сказал папа и потянулся взять меня за руку и увести.

Я вытерла ладошкой мокрые щеки и облегченно вздохнула. Да! Надо уходить! Я не ожидала, что лошадки такие большие. «Лучше будет уйти», – подумала я и протянула свою руку папе, развернувшись к выходу.

И тут вдруг увидела Ее!

Она в платье принцессы ехала верхом на красивой черной лошади.

Я застыла от удивления. Такая красивая, в ярком розовом платье. И такая же, как я!

«И как ей не страшно?» – мелькнула мысль.

От удивления я даже совершенно не испугалась, когда лошадь дошла до меня и маленькая принцесса совершенно свободно спрыгнула с ее огромной спины.

Принцесса протянула мне руку, улыбнулась и сказала:

– Аня.

Я, совершенно завороженная, пожала ладошку.

Мама толкнула меня в спину:

– Поздоровайся!

Я спохватилась:

– Привет, а я Любаша.

– Привет, – улыбнулась принцесса, – в первый раз у нас?

Я только смогла кивнуть и вдруг почувствовала, как кто-то мягко коснулся моего плеча. От страха я смогла только глаза скосить. А это лошадь губами трогает меня. Передо мной огромные, длиннющие ноги, ей, чтобы трогать меня за плечо, только голову опустить надо. От страха я зажмурилась. «Сейчас точно откусит руку!»

– Это Топаз, не бойся, он послушный и умный. Вот, дай ему кусочек яблока.

И она вынула из кармашка пакетик, а в нем нарезанное дольками яблоко. Взяла кусочек и протянула его мне.

Я помотала головой, боясь двинуться. «Он же мне руку откусит!» – от страха мысли путались в голове.

– Не бойся, – Аня взяла меня за руку, – вот, смотри, раскрой ладошку.

Я от страха повиновалась. Она положила мне на ладонь кусочек яблока.

– Смотри, Топаз любит яблоки.

И развернула мою руку к чудовищу.

Он мотнул головой, его огромные ноздри раздулись, и он наклонился к моей руке.

«Ну, вот и все!» – я зажмурилась от ужаса.

И вдруг моей руки коснулось что-то теплое и мягкое. Я приоткрыла один глаз и увидела, что конь аккуратно взял своими мягкими губами кусочек яблока. Поднял голову и схрумкал его. Только ушами смешно потряхивал.

Я смотрела на жующую морду, и вдруг мне нестерпимо захотелось ее погладить. Я осторожно протянула руку. Топаз увидел мою руку и аккуратно ткнулся своим носом. А шерстка на нем такая мягкая, приятная.

– Он такой теплый, – прошептала я улыбаясь.

Конь повернул голову к моей новой знакомой и своими мягкими губами потянулся к кармашку, куда положили пакетик с яблоками.

Аня улыбнулась и шутливо оттолкнула его морду. Тот только тряхнул ушами.

– А еще он добрый и послушный. У нас в Татерсале все лошади такие. Идем, я тебе все покажу, расскажу, со всеми познакомлю.

И взяла меня за руку.

– Что такое татарсаль? – спросила я, идя рядом с новой подружкой.

– Не татарсаль, а Та-тер-саль, – она произнесла новое для меня слово по слогам, – так называется наш конный клуб, а еще в древности так называли места, где собираются любители лошадей.

Я оглянулась и увидела, как Топаз послушно шел за нами, а мама с папой улыбались мне. Я им помахала рукой. И совершенно забыла о своем страхе, просто шла с Аней-принцессой.

Сначала мы зашли в большой сарай, Аня сказала, что он называется конюшня. Это специальный дом для лошадей. Там все так интересно устроено! У каждой лошади свой закуток. Называется он стойло. А еще Аня показала, что едят лошадки, как за ними ухаживают, как расчесывают. Смеясь, рассказала, что у них есть лошадь-модница! Пати! Любит, когда ей чешут гриву и заплетают косы, а еще любит, чтобы в косы ленты вплетали! Ее часто берут в парки катать малышей, потому что она самая нарядная, и малышам это нравится. Аня вообще очень много интересного рассказала и про праздники, которые проводят у них в клубе, и даже про соревнования.

– А хочешь на фаэтоне покататься?

И подвела меня к настоящей карете, как у принцессы! У меня дух захватило от красоты такой.

– Очень хочу! А можно?

– Да, конечно! – Аня улыбнулась. – Сейчас я попрошу Михалыча нас покатать.

И махнув рукой, подбежала к высокому мужчине. Тот метлой подметал дорожки, поднимая клубы пыли. Увидав подбегающую к нему Анечку, он остановился и улыбнулся.

Топаз стоял рядом со мной и все тянулся губами меня потрогать. А я уже ничуточки не боялась, только нежно гладила его. И все глаз не могла отвести от его пушистых ресниц. Так красиво! Темные, умные глаза и вокруг длинные ресницы. Я никогда не видела так близко такие красивые глаза. Топаз как будто почувствовал и еще ниже опустил голову. Я погладила между ушами, расправила взъерошенную челку.

– Ты такой красивый! – не удержалась я.

– Да! – раздался голос сверху, рядом стоял тот самый Михалыч. – Топаз у нас самый красивый! Одни ресницы чего стоят, зависть всех кобылиц, да и девчонок тоже! Да, Анька?

И подмигнул Ане-принцессе.

Та весело рассмеялась.

– Ну, вы пока сходите, посмотрите, как к соревнованиям готовятся, а я Топазика запрягу – и мы с ним на фаэтоне за вами приедем.

Аня взяла меня за руку и повела в другую сторону.

Вышли мы к большому полю, огороженному деревянными длинными палками.

А там по кругу конь бегает. Его держит на длинной веревке женщина, а конь вокруг нее кружится.

Аня облокотилась на длинные палки забора, я наклонилась так же.

– Вот, это наш чемпион, – Аня довольно улыбалась, глядя, как конь бегает по кругу, – зовут его Хлопок.

Я узнала, что веревка, за которую держат лошадь, называется повод, а место, где лошадь бегает по кругу – круговой загон. А еще оказывается, что лошади бегают по-разному! И каждый бег имеет свое название! И правильно говорить не «бегают», а «ходят».

Тут сзади раздалось поскрипывание, я вздрогнула от неожиданности и обернулась. А это Топаз вез за собой фаэтон. Аня тут же развернулась и скомандовала:

– Любаша, залезай!

Подала мне руку, и я, словно принцесса, уселась в карету! Аня села рядом со мной, и мы поехали.

Мимо проплывал круговой загон с тренирующимся Хлопком, конюшня. А вон и мама с папой машут мне. Я тоже привстала, хотя фаэтон раскачивался, и тоже помахала им рукой.

– А знаешь, как наш Татерсаль тут образовался? – хитро прищурившись, спросила меня Аня.

– Нет, не знаю, – честно ответила я.

– У нас на этот счет есть легенда. Хочешь, я тебе расскажу?

– Конечно, хочу!

И стала она рассказывать.

* * *

Жила-была прекрасная Девица. Умница, красавица, радость мамина и папина. Она жила в те далекие-далекие времена, когда еще лошади дикими были да боялись людей.

И вот однажды пошла она в лес по грибы да по ягоды. И вдруг видит, в кустах кто-то шевелится и тихонько плачет. Испугалась она сначала да убежать хотела. Но только голос уж больно жалостливый был. Осторожно подошла она к кустам, ветки раздвинула, а там жеребенок лежит да огромными испуганными глазищами на нее смотрит.

Боязливо подошла. А он сам от страха затрясся, попытался вскочить и убежать, да не смог. Нога подкосилась.

«Видимо ножку повредил», – подумала Девица. Подошла ближе и погладила малыша по голове, между ушками. А тот закрыл глаза, боясь, что его обидят. И только крупные слезы полились.

– Тише, тише, – она села прямо на траву рядом и обняла его за голову, стала поглаживать да приговаривать: – Не бойся, миленький, не бойся, хорошенький.

Когда мелкая дрожь унялась, когда слезы литься перестали, стала она аккуратно его ногу прощупывать. Да видно нажала на больное место, и он попытался встать да как заржет.

– Миленький, хорошенький! – девушка стала успокаивающе похлопывать по влажной спинке, – я тебя не обижу, но мне нужно посмотреть, где у тебя болит.

Взяла его голову в свои руки, приподняла и пристально посмотрела ему в глаза:

– Мне нужно посмотреть, что у тебя с ножкой, понимаешь меня? Может быть, будет больно, но я не специально. Ты понимаешь?

В его глазах плескался страх, перемешанный с болью.

– У тебя ножка болит, – стала девушка разговаривать с ним как с маленьким ребенком, – мне нужно потрогать, а ты как большой – потерпи. Если это просто растяжение, то мне нужно перевязать. Да, будет неприятно, да, будет больно, но потом жилы затянутся и перестанут болеть. Но если вдруг это не просто жилы, а кость сломана, то тут нам с тобой тяжелей придется.

И увидела в его глазах понимание. Она прижалась своим лбом к его лбу. Глубоко вздохнула и снова протянула руку к его ножке. Жеребенок скосил глаза и зажмурился. Девица осторожно пальцами стала, поглаживая, трогать его ножку. Вот припухлость, аккуратно начала ее ощупывать. Кость цела, жила пульсирует, но тоже чувствуется целой. Она выдохнула с облегчением. Не перелом, уже легче.

Девушка глянула в его глаза, они были полны слез, но в них было столько доверия, что она снова прижалась к его лбу и нежным голосом стала рассказывать:

– У тебя опухла жила, это не так страшно, но очень больно. Я сейчас своим платком туго-туго ее перевяжу. Надо потерпеть – будет больно, но затем боль утихнет и со временем спадет, и все заживет. Будешь бегать как раньше.

Девица огляделась и приметила разросшийся куст лопуха. Встала, выбрала самый сочный лист, сорвала и, обернув припухлость лопухом, примотала его своей косынкой. Стараясь завязать потуже, но не пережимать.

– Ну, вот и все, – сказала она, вставая.

И тут за спиной раздался топот и шорох раздвигающихся веток. Не успела она испугаться, как перед ней возникли кони. Не один, не два, не три, а тридцать три. Она попыталась отойти и тут же почувствовала спиной тяжелое дыхание.

«Ну, все, – мелькнуло у нее в голове, – сейчас меня растопчут!»

К малышу подбежала большая лошадь и стала жадно обнюхивать его, тычась своими раздутыми ноздрями то в голову, то в шею, то в бок.

«Это его мама, – поняла Девица, – как же она переживает!»

С особой тщательностью лошадь обнюхала повязку на ноге жеребенка. У Девицы сердце замерло от страха. Лошадь фыркнула и обернулась к ней. И вдруг, выставив одну ногу вперед, присела на вторую и склонила голову. Девица опешила. И вдруг поняла – лошадь ей поклонилась. И она тоже в ответ поклонилась матери-лошади.

И тут самый сильный конь подбежал к жеребенку, подкинул его как пушинку, подставил ему спину и взвалил на себя. Не успела Девица и глазом моргнуть, как исчезли все лошади, будто и не было их. И только легкий ветерок раздувает ей волосы.

«Вот мамка расстроится, что я папенькой из города привезенную косынку потеряла», – вдруг подумала Девица.

Время пролетело быстро, Девица совсем забыла про того жеребенка да про случай в лесу.

Вот пришло время идти по грибы. Идет Девица по лесным тропкам, тихонечко песенку себе под нос напевает. Длинной тростиночкой палые листья приподнимает. Тут меж ветвей мелькнула рыжая стайка грибов-лисичек. Девица к ним радостно и направилась. Наклонилась, в туесок собирает, грибы разглядывает – не червивые ли. И только краем глаза увидала движение у куста. Даже испугаться не успела, как перед ней серый волк возник. Пасть щерит, глазами сверкает, зубами клацает.

«Вот и смерть моя пришла», – только мелькнуло у нее в голове, тут волк и кинулся. Потемнело в глазах Девицы, и земля ушла из-под ног. Темно, страшно, все ждет, когда же страшные зубья вонзятся. Или уже умерла она. Только чуть глаз приоткрывает, ан нет. Листья на деревьях редки да золотом наливаются, да небо над головой все то же, голубое. Распахнула глаза, огляделась – нет волка. Только красавец жеребец рядом стоит и тяжело вдыхает воздух ноздрями.

– Ты спас меня? – тихим голосом спрашивает она жеребца. Смотрит ему в глаза и вдруг узнает. Вот эти глаза тогда на нее со страхом и мольбой смотрели, вот из этих глаз слезы лились. Поднялась она, подошла и обняла его за шею да расплакалась.

С тех пор повелась у них дружба. А после и другие лошади стали к ней выходить, и стали они помогать друг другу. А Девица место это присмотрела, выбрала, да и поселились они все вместе – она да лошади.

И стали другие люди приезжать, а Девица учила их, как правильно за лошадьми ухаживать, как жить с ними в мире и согласии.

* * *

– Вот и сказочке конец, а кто слушал – молодец! – весело выпалила Аня. А я от восторга только глазами хлопала.

Расставались мы уже как добрые подружки, и совсем-совсем уезжать от них не хотелось. Но папа обещал, что мы обязательно будем приезжать часто.

А ночью мне снились сны о лошадях и новая моя подружка Аня. И я на лошади и в красивом платье – совсем как принцесса.

 
Справка об объекте
 

КСК «Татерсаль» (конный клуб),

47.9992478216448, 37.7533693743406,

г. Донецк, ул. Югославская, д. 3А

Клуб предоставляет следующие услуги:

1. Уроки верховой езды (уроки проводят опытные инструкторы).

2. Поздравления и выступления с участием лошадей, прокат фаэтона (свадьбы, дни рождения, корпоративные мероприятия и прочие торжества).

3. Содержание частных лошадей.

Источник: https://vk.com/tatersal

Море в саду
Марк Макаров

В самой обыкновенной квартире, в небольшом аквариуме на тумбочке возле дивана жила черепашка по имени Мося. День ее обыкновенно начинался с солнечной ванны, которую она принимала на гладком морском камушке. Ближе к обеду она любила рассматривать узоры старого ковра через стекло аквариума или слушать убаюкивающее бормотание телевизора. Но больше всего черепашка ждала возвращения из школы хозяйки, которая была для нее самой дорогой и единственной подругой. Каждую минуту свободного времени они проводили вместе за играми и чтением сказок. Они делили и ужин, и прогулки, и даже вечернюю задумчивую тишину. Так дни постепенно сменяли друг друга, и каждый из них был наполнен простым черепашьим счастьем.

Очередной размеренный день по всем правилам двигался к обеду, как вдруг хлопнула входная дверь. Событие это настолько выбивалось из привычного ритма жизни, что черепашка очнулась от дневного сна. С удивлением она наблюдала через стекло аквариума за тем, как в углу комнаты устанавливали большую блестящую клетку с пушистым комочком внутри. После того, как грохот и человеческие голоса утихли, у комочка постепенно появились ушки, лапки и два больших блестящих глаза. Родители девочки подарили ей кролика.

С этого дня все изменилось. Все реже и реже хозяйка доставала черепашку из аквариума. Каждый раз, наблюдая за тем, как девочка проводит время со своим новым питомцем, забыв о ней, Мося начинала скрести своими маленькими коготками стенку аквариума. Поначалу для того, чтобы привлечь к себе внимание, а потом попросту от злости и бессилия. «Неужели хозяйка забыла о том, как весело нам было вместе?! – думала черепашка. – Чем же этот кролик лучше меня? Я не позволю ему отнять мое счастье!» И с каждым разом все сильнее стучала Мося коготками по стеклу, и все отчетливее клокотала ревность в ее черепашьем сердце.

Одной особенно темной ночью, когда обуревавшие черепашку чувства совсем не давали ей уснуть, кролик сам решил заговорить с ней.

«Зачем ты стучишь по стеклу?» – раздалось из темноты комнаты.

«Я хочу, чтобы хозяйка вспомнила обо мне, и мы играли вместе как прежде. До того, как ты появился здесь вместе со своей клеткой, мы были лучшими друзьями, и она любила только меня!» – ответила черепашка.

«Но хозяйка хочет играть со мной, неужели ты не видишь? Я умею бегать, я теплый и пушистый, у меня смешные длинные уши и розовый нос. А ты мокрая, холодная и скучная. Таких, как ты, люди не любят».

Черепашка ничего не ответила, и в комнате стояла тишина до самого утра. Все это время Мося не спала и ходила от стенки к стенке. Сначала она злилась, но чем больше думала, тем ближе становилась к пониманию чего-то нового для нее. «Я люблю свою хозяйку, так пусть и она любит того, кого хочет любить». И после этой ночи никто больше не слышал стука коготков по стенке аквариума.

Единственным развлечением в этом новом укладе жизни для черепашки стали программы о животных, которые шли вечерами по телевизору. В одной из таких программ диктор рассказывал о морских черепахах, свободно живущих в бескрайнем синем море. Черепашка с удивлением разглядывала на экране существ, грациозно парящих в морском течении и удивительно похожих на нее саму.

Может быть раньше море и не впечатлило бы Мосю так сильно, но после череды невыносимо тоскливых дней оно стало ее единственной мечтой. Иногда, когда она закрывала глаза и представляла себе волны, они казались ей настолько реальными, что она чувствовала запах соленой воды.

Возможность осуществить ее заветную мечту представилась совсем скоро, во время весенней генеральной уборки. Когда черепашку вынули из аквариума, чтобы его почистить, план побега сложился в ее голове. Спустившись по свисающему с дивана пледу, она осторожно выскользнула за открытую для проветривания входную дверь.

Преодолев всего несколько ступенек, черепашка оказалась на улице. До нее доносились крики играющих во дворе детей и запах свежескошенной травы, а на панцирь мягко опустилась тополиная пушинка. Мося вглядывалась то в одну сторону, то в другую, но нигде не было видно моря. Она попыталась уловить в воздухе шум прибоя, но и его не было слышно. Тогда черепашка ринулась вперед, полная решимости идти до тех пор, пока не достигнет своей цели. Поначалу она была полна отваги и уверенно ползла мимо домов и деревьев, но солнце грело уже совсем по-летнему и по горячему асфальту становилось все сложнее идти. Только мысли о бескрайнем море помогали ей продолжать путь.

Но все же чем дальше она продвигалась, тем сложнее становилось идти. Все более тяжелыми казались ей собственные лапки и все более горячим асфальт. В какой-то момент тяжестью налились и веки, перед глазами начало темнеть, а мечта о море показалась недостижимой. Лишившись последних сил, Мося легла на горячий асфальт.

Когда темнота рассеялась, черепашка не увидела ни палящего солнца, ни пыльной дороги, а только море зелени и цветов. Удивленно оглядевшись вокруг, Мося приметила водоем, наполненный прохладной водой, на поверхности которого лежали цветы с большими круглыми листьями. «Так вот оно какое, море!» – подумала она. Пробираясь сквозь высокую траву, она поползла к воде. Вокруг стоял такой густой аромат цветов, что кружилась голова, а солнечные лучи рассыпались искорками на поверхности пруда. Шаг, еще один шаг, затем прыжок… и вот уже черепашка резвится в воде, ныряет и выпрыгивает, гоняясь за солнечными зайчиками. «Привет, море, – прокричала она, – как же долго я тебя искала!»

«Я тоже рад тебя видеть, но меня зовут не так. Я – Сад», – ответил ей шелестящий листьями голос.

«Как же так? – удивилась черепашка. – А как же эта прохладная синяя вода? А как же счастье, которое переполняет меня? Тем более я совершенно точно знаю, что шла к морю».

«Но ты не сама пришла ко мне, черепашка. Сегодня утром тебя принесли сюда мои друзья, которые заботятся обо мне. Они рассказали, что нашли тебя не у моря, а на дороге, по пути ко мне».

«Неужели у меня так и не получилось добраться до моря? – расстроилась черепашка. – Это же было моей заветной мечтой! Я хотела стать морской черепахой!»

«Иногда все складывается совсем не так, как нам бы хотелось, но это совсем не значит, что жизнь от этого становится хуже», – ответил Сад.

После этого разговора Мося спряталась в куст пионов и в задумчивости провела там несколько часов. Ей даже хотелось потосковать о своей несбывшейся мечте, но любопытные пионы все время пытались с ней заговорить, а сердобольные бабочки периодически заглядывали, чтобы спросить, все ли у нее хорошо. Словом, атмосфера для тоски была категорически неподходящая, так что черепашка оставила попытки и отправилась исследовать Сад.

Так в ее жизни началась новая череда счастливых дней. У нее появились новые хозяева, которые заботились о ней, Саде и всех его обитателях. Черепашка познакомилась и подружилась с каждым живым существом в ботаническом саду. По утрам она грелась на камушке с ящерками, ближе к обеду рассматривала узоры, которыми украсили себя цветы и бабочки, а по вечерам сам Сад беседовал с ней обо всем на свете. Со временем Мося забыла о всех былых невзгодах. Ее новый дом, наполненный цветами, и новые друзья, которые не оставили ее на пыльной дороге и привезли в новый дом, стали ей намного милее, чем мечты о бескрайнем море. Она стала не морской, а садово-ботанической черепахой!

 
Справка об объекте
 

Донецкий ботанический сад,

48.012002, 37.882234,

г. Донецк, пр. Ильича, д. 110

Донецкий ботанический сад создавался как научно-исследовательский институт, способный решать экологические проблемы промышленных регионов. Сегодня он один из крупнейших в Европе. Общая площадь сада – 203 га. Он расположен на границе городов Донецк и Макеевка. Магистральная дорога (проспект Ильича), связывающая эти два города, разделяет сад на два крупных участка: Южный, или Дендрарий, и Северный массивы.

Коллекционный фонд Донецкого ботанического сада насчитывает более 8 тысяч таксонов: видов, разновидностей, форм и сортов растений, из них свыше 3 тысяч таксонов тропических и субтропических растений (которые содержатся в фондовых оранжереях). Особое значение для сохранения уникального генофонда природы Донбасса имеют коллекции степных растений. Флору края документирует научный гербарий (125 тысяч гербарных листов). Собрана карпологическая коллекция (плоды, семена) – 54 тысячи образцов, энтомологическая коллекция – 30 тысяч экземпляров.

Ботанический сад – это образовательный и просветительский центр, любимое место отдыха жителей и гостей Донецка, ежегодно его посещают десятки тысяч человек. По коллекционно-экспозиционным участкам Северного массива проводятся экскурсии. По парковой зоне можно прогуляться самостоятельно.

Экспозиция «Степи Донбасса» (в Южном массиве) и «Коллекции и экспозиции тропических и субтропических растений» (в фондовых оранжереях) в 2000-е годы получили статус национального достояния.

Источник: http://donetsk-sad.ru