Текст книги "Учительница"

Ксения Топол
Учительница

Предисловие

Трудности закаляют характер, делая нас сильнее. Они учат нас не совершать одних и тех же ошибок. Преодолевая превратности судьбы, мы развиваем свою личность. Мы растем. Перед нами всегда встают задачи, которые нужно решить, чтобы перейти на следующий уровень.

С самого детства мы учимся ходить, говорить, держать ложку. И нельзя остановиться, и нельзя перестать решать эти задачи, потому что жизнь – это постоянное преодоление, без этого преодоления нет самой жизни. Чем сложнее трудности, которые мы преодолеваем, тем выше наш уровень прокачки. Сложные времена приходят к нам тогда, когда мы застреваем в рутине жизненных событий, чтобы подтолкнуть нас к чему-то новому.

Порой мы сетуем на судьбу, считаем жизнь несправедливой именно к нам, смотрим на других и думаем, что их жизнь идеальна, а вот нас постоянно за что-то наказывают. Но это не так. Вселенная никогда не дает нам непреодолимых задач. И не нужно смотреть на других людей, ведь мы никогда не узнаем, чего им стоил их успех, сколько ночей они не спали, сколько раз у них опускались руки, сколько здоровья и сил они потратили, чтобы добиться всего того, что имеют. Мы никогда не сможем влезть в шкуру другого и понять его до самой глубины. Поэтому не нужно ни на кого смотреть, нужно думать только за себя. А это самое трудное – преодолеть себя, преодолеть свои страхи, стать кем-то другим, измениться.

Часть I. Солнце и Земля

1

На улице ветрено, но погода теплая. Наступила осень, и вокруг множество опавших листьев. Рыжие, желтые, красные, малиновые и бордовые, они шелестят под ногами, создавая удивительное ощущение, будто ты ступаешь по мягкому ковру.

Я очень люблю это время года, когда воздух свежий, когда еще тепло, но уже не так жарко, когда такая красота кругом, а еще люблю мой город с его множеством узких улочек и разнообразием пышной растительности.

Шагаю по извилистой брусчатой дороге. Справа от меня небольшие дома, слева высокие каштаны раскинулись своими пышными кронами, под ногами иногда попадаются их колючие плоды.

Я спешу к ученику. Моя работа – учить детей. Некоторые мои ученики – особые дети. Они не могут заниматься в классе, как все, поэтому я прихожу к ним домой. Я недавно окончила университет и сейчас занимаюсь любимым делом.

Моя сестра говорит, что это неприбыльная работа и нужно делать что-то более серьезное и высокооплачиваемое. Может, она права, у нее своя точка зрения, и она ее придерживается, получает престижную профессию, стремится сделать карьеру журналиста. Откуда у нее эти замашки, я не знаю. На самом деле мы выросли в скромной семье, может, отсюда ее стремление вырваться на более высокий уровень. Мои родители люди интеллигентные, но небогатые. Папа работает инженером на заводе, а мама врач в местной поликлинике, мне кажется, они счастливы. Ведь счастье, на мой взгляд, – это не прибыльная работа и популярность, счастье – это когда тебе нравится то, что ты делаешь, когда у тебя есть занятие по душе. Но Софа так не считает. София – так зовут мою сестру. Она совсем не похожа на меня: высокая, крепкого телосложения, знающая себе цену. Ее глаза всегда излучают уверенность, она в любой момент знает, что сделать и что сказать, в отличие от меня. Наше внешнее сходство – это только цвет волос – цвет спелой пшеницы, которая отливает в солнечных лучах золотыми оттенками. Я больше похожа на Дюймовочку. В мои двадцать три года мне с трудом дают семнадцать. Хотя София в двадцать лет выглядит гораздо старше. У нее широкие округлые плечи, она выше и крупнее меня.

Парня у меня до сих пор нет, наверно, тоже из-за внешности, кто захочет встречаться с малолеткой.

Однажды на выходные мы поехали с Софией на море. Когда мы вечером отправились в пляжное кафе, то познакомились там с парой ребят, они решили, что я – младшая сестра, за которой София приглядывает, было обидно. Но так обычно и происходит, парни не воспринимают меня всерьез.

Я дохожу до высоких красных ворот, открываю их, и меня встречает задиристый лай собаки. Она никак не может ко мне привыкнуть и принимает меня за чужака. Прохожу в дом, меня ждет радушный прием хозяйки – мамы малыша. Ната очень хорошая хозяйка, всегда приветливая и улыбчивая. Мне симпатизируют такие светлые люди. Несмотря на все трудности и жизненные невзгоды, они продолжают улыбаться и верить в лучшее.

Я прохожу в дом, где меня уже ждет мой ученик. Его зовут Марк, он славный мальчик, очень трудолюбивый и любознательный, ему нравится учиться, он с упоением слушает все, что я ему рассказываю, и старательно выполняет задания. Заниматься с такими детьми одно удовольствие, и я не замечаю его проблем. Гораздо больше проблем создают, я считаю, те дети, которые здоровы физически, но психически неуравновешенные: они не воспринимают информацию должным образом, отказываются выполнять те или иные задания, их приходится заставлять. И это не дает желаемых результатов в конечном итоге. Но Марком я просто горжусь, он как губка впитывает в себя все новые и новые знания.

Когда мы заканчиваем занятие, Марк спрашивает меня:

– Когда ты придешь снова?

И я отвечаю ему:

– Через три дня.

Тогда на его лице воцаряется спокойствие, и у меня складывается ощущение, что он уже ждет следующего урока.

Я возвращаюсь домой поздним вечером, на улице сумерки. Воздух наполнен ароматом осенних роз, который доносится из-за заборов и оград частных домов. У меня на душе легко и спокойно, и мне хочется, чтобы это ощущение не заканчивалось. Я любуюсь осенью и вечерним городом. Наш город безумно мне нравится, он очень красив, и я люблю его, здесь современные стеклянно-металлические дома соседствуют с двухэтажными кирпичными домиками XIX века, и это сочетание не кажется грубым и не бросается в глаза, а, наоборот, гармонично вписывается в местный пейзаж. Множество подсветки на деревьях, домах и даже газонах создает ощущение постоянного праздника. И каждый раз я думаю, что нет места на земле прекрасней, чем мой город.

Вот уже моя улица, еще один перекресток, и я дома.

Мой дом небольшой: в нем всего два подъезда и восемь этажей. Розовый и коричневый кирпич выложен в определенный узор. Небольшой дворик, а посередине стоит живая елка, только растет она не из открытого грунта, а из огромного горшка с землей. К Новому году мы с соседями ее наряжаем, просто кто-то один начинает, потом все подхватывают, каждый вешает какую-нибудь игрушку, и вот постепенно к самому празднику елка оказывается уже нарядная.

Стучусь в дверь, мама открывает и тут же сует мне в руки поводок.

– Кристина, погуляй с Барби.

Я плетусь обратно на улицу вдыхать прекрасные осенние запахи, ощущаю на своей коже уже изрядно остывший воздух и любуюсь на Барби.

Барби – это наша собака. Грациозная и всегда ухоженная, у нее прекрасные манеры, она высоко держит мордочку и шагает не спеша, как бы всем своим видом показывая: вот посмотрите, как я великолепна. Должно быть, гены дают о себе знать. Барби с прекрасной родословной, породы кокер-спаниель.

Вспоминаю, как она появилась у нас дома.

Мы и не думали заводить собаку, она досталась нам случайно. Наши соседи переезжали в другой город и не захотели ее взять с собой. Это странное отношение людей к животным всегда возмущало меня до глубины души. Как можно бросить живое существо, практически члена семьи, выбросить, как старый диван? Но они, конечно, не выбросили ее, а отдали в надежные руки. Бедная девочка очень скучала, отказывалась от еды и с грустью смотрела на соседскую дверь, мы не на шутку беспокоились за нее. Однажды, когда новые жильцы выходили, ей удалось прорваться в свое старое жилище, она оббежала все, но, не найдя ни следа, ни запаха прежней жизни, просто, я думаю, смирилась и обратила наконец-таки на нас внимание.

Дождавшись, когда Барби закончит все свои дела, возвращаемся домой.

Уплетаю яичницу, которую мама мне приготовила, выпиваю чашку чая и ухожу в свою комнату. Завтра у меня выходной, и не нужно готовиться к занятиям, поэтому сразу, приняв душ, заглянув в ноутбук, проверив почту (ничего нет), залезаю в постель и тут же засыпаю.

Наутро у меня тост с медом и кофе. Запихиваю в сумку бутерброд и пару яблок, затем направляюсь в самое приятное и любимое мной место. Прежде чем попасть туда, куда мне нужно, я долго иду вдоль высокого забора, дохожу до огромной каменной арки, которая символизирует ворота, и вот я на месте. Это мое регулярное занятие – сидеть с интересной книгой в парке у озера и погружаться в события давно минувших лет. Я люблю приходить сюда читать и любоваться озером – это самое крупное озеро в нашей стране и очень древнее, оно необычайно красиво. Особенно в солнечный день, когда гладкая поверхность наполняется светом и начинает серебриться и переливаться всеми цветами радуги. Если подойти поближе и вглядеться в прозрачную гладь, то можно увидеть блестящих рыбок, которые весело плещутся в приятной прохладе воды. Множество туристов приезжают, чтобы посмотреть на него. А мне необычайно повезло, я могу любоваться этой красотой хоть каждый день. Я занимаю свободную лавочку под высоким деревом, а цветы, которые растут на огромных клумбах, создают благоуханный аромат. Устраиваюсь поудобней и открываю книгу, которую прихватила с собой. Я забываю обо всем на свете, когда читаю, и весь мир перестает для меня существовать. Древний Рим времен императора Нерона захватывает все мое воображение. Исторические личности, их жизненные падения и подъемы. Книга увлекает и затягивает меня так глубоко, что уже нет сил оторваться. Я люблю читать исторические романы, фантастика меня совсем не привлекает. Погружаясь в события прошлого, я как будто сама на какое-то время перемещаюсь во времени туда, в те эпохи.

Но спустя некоторое время мой мозг начинает сообщать мне, что пора бы подкрепиться, и живот урчит от нетерпения. Откладываю книгу и лезу в сумку, достаю бутерброд и неожиданно замечаю, что с соседней лавочки на меня кто-то смотрит. Я вглядываюсь в лицо, и лицо мне кажется знакомым. Парень подходит.

– Привет!

– Привет. – Судорожно пытаюсь вспомнить, и тут до меня доходит: это Дэн, мы учились с ним в младшей школе в одном классе, я вспоминаю, как таскала его за волосы, и, наверно, немного краснею. Он изменился, подрос и возмужал: острые скулы, курчавые каштановые волосы и широкие плечи. Теперь только озорной взгляд серо-голубых глаз напоминает того восьмилетнего мальчишку.

Дэн присаживается рядом. Его лицо светится радостью. Весь его вид говорит о том, что он рад меня встретить.

– Как у тебя дела?

– Хорошо, – отвечаю, – а у тебя? Чем занимаешься?

– Отлично, я работаю в автосервисе, ну знаешь, разбираю, чиню и снова собираю. А ты, наверно, ученый? Всегда с книгами, окончила университет и пишешь диссертацию? – смеясь, предполагает Дэн.

– Я окончила университет, – отвечаю, – но диссертаций не пишу, работаю учителем.

– Я же говорю, ученая, – смеется он.

– Что читаешь, любовный роман?

– Роман, только исторический, – отвечаю я.

– Как здорово, что я тебя встретил, а ты знаешь, весь наш класс разбежался кто куда, я только с Инферно сейчас общаюсь.

Инферно – это компьютерная кличка, мальчики любят придумывать себе имена, чтобы использовать их в сетевых играх, а потом начинают и в жизни так называть друг друга.

– Маме расскажу, что тебя встретил, она не поверит. А хочешь, поехали ко мне в гости, она сейчас дома, мама будет очень рада тебя увидеть, – неожиданно предлагает он.

Я начинаю раздумывать, какое-то время меня одолевают сомнения, но я соглашаюсь, мы садимся в его старенькую зеленую машину, которая досталась ему от отца, и едем. Машина останавливается у небольшой калитки, за которой скрывается одноэтажный дом, выкрашенный в белый цвет. Мы идем по узенькой тропинке к дому. Дэн заводит меня в дом и тут же с порога кричит:

– Мам, мама, посмотри, кого я привел. Это Кристина.

Мама выходит из кухни, на ней передник весь перепачканный мукой, похоже, мы застали ее в самый разгар какой-то стряпни. Она, улыбаясь, смотрит на меня. Конечно же, она меня узнала.

– Да, конечно. Кристиночка, заходи.

Она начинает меня расспрашивать, где я училась и кем сейчас работаю. Я послушно отчитываюсь ей о своих достижениях. Потом мы с Дэном проходим в просторную гостиную, которая является проходной комнатой и из нее можно попасть в любое помещение этого дома. Дэн усаживает меня в большое мягкое кресло напротив камина, поджигает маленькие поленья и с гордостью заявляет:

– Я сам сделал этот камин, тебе нравится?

– Да, – отвечаю, но при этом не отдаю себе отчета, что конкретно мне нравится: сам камин или то, что Дэн его сделал. Я смотрю на переливающиеся языки пламени и чувствую, как жар из камина начинает обволакивать все вокруг. Дэн садится в соседнее кресло. Несколько минут мы просто сидим молча и смотрим на огонь.

Сестра Дэна заходит в гостиную:

– Здравствуйте!

– Здравствуйте, – отвечаю я ей, и та скрывается за дверью другой комнаты.

Я начинаю оглядываться вокруг: комната мне кажется уютной, недорогая мебель, картина на стене с изображением деревенского пейзажа, цветы в вазе и яркие занавески на окнах. Рассмотрев все вокруг, я снова уставилась в камин.

Тут неожиданно Дэн соскакивает и берет с камина пачку писем:

– Вот, – протягивает он мне несколько конвертов.

– Что это? – спрашиваю я.

– Это от Лизы.

– От какой Лизы?

– Ты что! Мы учились вместе, не помнишь ее?

– Лизу, конечно, помню, просто хотелось уточнить.

Лиза – это моя давняя школьная подруга, это вместе с ней я таскала Дэна за волосы. Она уехала жить в другой город еще в восьмом классе, правда, я поменяла школу раньше – в шестом. Мои родители перевели меня в более престижную школу. Благодаря моей успеваемости меня с радостью взяли. Так что с Дэном и Лизой я проучилась вместе только пять классов. С Лизой я продолжала общаться, не так часто, как раньше, мы заходили друг к другу в гости иногда. А после седьмого класса она с родителями переехала в другой город.

– А мне она давно не пишет, мы переписывались сначала, когда она уехала, но это было всего два или три письма. Тебе она писала больше.

– Я думал, у нас серьезные отношения. Но, как оказалось, нет.

Школьная любовь, думаю про себя, никогда бы не догадалась. Плохо представляю себе Лизу рядом с Дэном. Вслух не произношу ни слова. Он убирает письма обратно на камин. И снова садится в кресло.

– Еще у меня была девушка, – не унимается Дэн, – мы жили вместе какое-то время, я доверял ей, делал все для нее, но она обманывала меня, встречалась с другими парнями у меня за спиной. Мне друзья говорили, что видят ее в компании с другим. Я долго не хотел в это верить. Потом у нее появилась новая цепочка, понимаешь, – он смотрит на меня так серьезно, не отрывая взгляд, – я спросил, где она ее взяла, а она отвечает – друг подарил. Как может ей какой-то друг делать такие подарки, когда мы живем вместе, я сказал, что не хочу, чтоб она ее носила, что мне неприятно, а она носит, прячет под одеждой, чтобы я не увидел. Но я же не дурак, когда я прижимаю ее к себе, чтобы обнять перед уходом, поцеловать на прощание, ну понимаешь, я чувствую эту цепочку.

Меня понемногу начинает вдавливать в кресло какая-то неведомая мне сила. Дэн так легко рассказывает мне о подробностях своей личной жизни, как будто мы лучшие приятели и для нас это самое обычное дело – делиться друг с другом самыми сокровенными вещами. Лично я к таким откровениям оказываюсь не готова. Я не видела Дэна больше десяти лет, и тут такое. Поэтому вместо того, чтобы что-то сказать, поддержать или просто высказать свое мнение, как это делают обычно друзья в подобных ситуациях, я просто молчу и смотрю на огонь.

Наверно, Дэн почувствовал мое состояние или просто подумал, что на сегодня для меня достаточно.

– Уже поздно, давай я отвезу тебя домой, – говорит он, поворачиваясь ко мне, смотрит на меня своими большими серо-голубыми глазами.

– Да, – я послушно киваю головой.

Мы встаем и направляемся к выходу. По пути я заглядываю на кухню и прощаюсь с его мамой.

– Что, Кристиночка, уже уходишь, а сейчас пирог будет готов, может, поужинаешь с нами?

И тут я вспоминаю, что еще даже не обедала, но все же вежливо отказываюсь.

Мы садимся в машину, я рассказываю, как добраться до моего дома, и Дэн за считаные минуты доставляет меня в пункт Б. Он хорошо водит, замечаю я. Конечно, отец с детства учил его обращаться с машиной.

– Ну, пока, Кристин, еще увидимся.

В глазах мелькают маленькие искры, он смотрит на меня и улыбается.

– Пока, – говорю я, но даже не думаю улыбнуться в ответ.

Честно сказать, я ошарашена событиями сегодняшнего дня. Медленно поднимаюсь к себе на этаж и стучу в дверь.

Мама открывает и тут же набрасывается на меня с криками:

– Где ты пропадаешь столько времени, сколько можно торчать на этом своем озере?

Не говоря ей ни слова, раздеваюсь и прохожу на кухню. Нахожу в холодильнике вчерашний борщ и ставлю разогревать.

Сестра заходит на кухню и смотрит на меня с ухмылкой.

– Ты постоянно витаешь в каких-то облаках, – говорит она, – спустись на землю.

Киваю головой и начинаю поглощать бордовую массу с вкраплениями морковки, картошки и мяса.

Захожу в свою комнату. У меня маленькая комната, но очень уютная. Сбоку у двери стоит небольшой шкаф под одежду, там несколько платьев, пара пиджаков и брюк, в общем, стандартный набор училки. Мой рабочий стол стоит рядом с кроватью. На нем ноутбук, мой будильник и куча папок с различными заданиями для моих учеников. Вспоминаю, что завтра рабочий день и мне бы не мешало подготовиться, сажусь за компьютер, а из головы все не идет эта неожиданная встреча с Дэном – «еще увидимся», сказал он на прощание. Ну, посмотрим, думаю я и пытаюсь сосредоточиться на работе.

Когда я ложусь спать, сон никак не приходит ко мне. Я валяюсь в кровати и думаю, не могу поверить, что Дэн и Лиза, пусть даже недолгое время, но были вместе. Лиза всегда была пробивной и очень напористой, в ней всегда ярко проявлялись лидерские качества, а вот Дэн, на мой взгляд, был обычным мальчиком, средним. Возможно, он сильно изменился с тех пор, что я его не видела. Но Лиза и он – у меня в голове не укладывалось. Я зажигаю ночник и соскакиваю с постели; я сижу на корточках возле стола и роюсь в самом нижнем ящике, хочу найти письмо, то единственное письмо, что получила когда-то от Лизы. Вот оно!

Это обычное письмо четырнадцатилетней девочки, ничего особенного, перечитываю его снова и снова. Те письма, которые я держала в руках у Дэна дома, – что в них? Возможно, Лиза тоже спустя время сильно изменилась.

Утром резко открываю глаза и понимаю, что больше не могу спать. Нет, не то чтобы не хочу, просто не могу. Поэтому встаю, умываюсь и завариваю себе кофе. Смотрю в окно: там только забрезжил рассвет, машины и люди еще спят, за окном ни души, разве что птицы щебечут на деревьях.

– Ты почему не спишь?

Заспанное лицо сестры заглядывает на кухню. Довольно смешно она выглядит: волосы взъерошены, сама замотана в одеяло, шлепает ко мне босыми ногами и усаживается на диван.

– Не спится, – отвечаю ей.

– Что случилось? – На ее лице возникает озабоченность.

– Ничего особого, просто встретила вчера одного человека, которого давно не видела.

– Ну, ну, и что, давай рассказывай, – не унимается София.

Приходится ей все рассказать: и о встрече в парке, и о том, как я побывала в гостях у Дэна.

– Но больше всего меня ошарашила его откровенность, понимаешь, он просто взял и вывалил на меня все свои проблемы с девушками. Похоже, у него совсем не клеятся отношения с противоположным полом, но зачем меня посвящать в это, тем более так сразу.

– И ты теперь всю ночь думала об этом?

– Ну да.

– Возможно, он просто не умеет строить отношения. Даже если судить по тому, как он повел себя с тобой. Это очень некорректное поведение. А может, он только так умеет проявлять свои чувства.

– Пожалуй, ты права. Прости, что разбудила тебя так рано, может, ты еще поспишь, а я пойду погуляю с Барби.

Барби услышала, что кто-то уже встал, и прибежала на кухню. Смотрела на нас с сестрой так внимательно, как будто тоже все понимает и мысленно участвует в разговоре.

Беру поводок и прицепляю своего песика. Сама же надеваю кроссовки и куртку. День будет солнечный, на небе ни облачка, прекрасный осенний день ждал меня впереди.

2

Сегодня у меня много учеников, я возвращаюсь домой поздно. Мама встречает меня вместе с сестрой в коридоре. У обоих загадочное выражение лица.

– Что случилось? – спрашиваю я.

– Тебе кто-то звонил, – говорит мама.

– Мальчик, – добавляет София и многозначительно смотрит на меня.

– Хорошо, спасибо, – бурчу я себе под нос и, не удостоив их каких-либо объяснений, направляюсь в свою комнату.

На следующий день возвращаюсь так же поздно.

– Он опять звонил, – кричит мама из кухни, – я сказала, во сколько ты придешь.

– Хорошо, – отвечаю ей, а сама думаю, кому это неймется, что нужно вообще. И вот через полчаса все выясняется.

– Привет! – слышу я звонкий голос Дэна в трубке.

– Привет!

– Что делаешь в субботу?

– Да ничего пока не планировала.

– Мы с друзьями поедем на гонки мотоциклистов, хочешь с нами?

Почему бы и нет, думаю я, в моей жизни не так много развлечений, гонки я видела только по телевизору, да и то это были автомобильные гонки.

– Можно, – соглашаюсь я.

И Дэн говорит, чтобы я была готова завтра к часу, он заедет за мной. Кладу трубку.

Мама и Софа ожидают меня за дверью.

– Кто это был? – первой спрашивает меня мама.

– Да никто особенный, мой бывший одноклассник. Зовет съездить с ним на мотогонки завтра.

На следующий день одеваюсь максимально по-спортивному: узкие джинсы, высокие черные ботинки и черная кожаная куртка. Несколько раз поворачиваюсь перед зеркалом. Похоже, что меня даже смогут принять за мотогонщицу. Довольная своим видом, спускаюсь на улицу. Дэн уже ждет, и он не один – с ним Инферно.

– Привет!

Я его тоже сто лет не видела, пожалуй, с того самого момента, как покинула свою старую школу. Он очень изменился. Худощавая высокая фигура, черные волосы, мелкие черты лица, очень похож на Джима Керри в фильме «Маска».

Мы садимся в машину.

Ехать приходится довольно-таки долго, гоночная трасса проложена в лесу, поэтому мы выезжаем за город и едем еще примерно минут пятнадцать. Дэн бросает машину недалеко от опушки, и дальше мы идем пешком где-то несколько сотен метров. Мальчики выбирают наиболее удобную точку для просмотра, это достаточно высокое место, с него видны самые интересные участки трассы. Зрителей собралось не очень много. Дэн встречает своих приятелей и оставляет меня одну, они начинают оживленно общаться, обсуждают гонщиков, мотоциклы и все такое, что неподвластно моему женскому уму. На меня никто не обращает внимания, но это и к лучшему, я спокойно наблюдаю за тем, как один за другим мотоциклисты проходят очень сложную трассу. Им приходится перепрыгивать через рвы, проезжать по тонким деревянным мостикам и совершать резкие повороты. Камни и куски грязи летят в разные стороны. Публика неистовствует, когда очередной гонщик совершает опасный кульбит. Друзья Дэна пьют пиво, курят и выражаются очень грубо. Дэн не пьет и не курит, но с его языка тоже срываются резкие и неприятные словечки. Я знаю, что Дэн не курит, иначе бы давно почувствовала запах табака. Никто из моих родных и близких никогда не имел такой привычки. Поэтому мой нос, не привыкший к запахам сигаретного дыма, сразу распознает курящего человека.

Когда шоу заканчивается, мы так же втроем возвращаемся к машине.

Дэн ведет машину в направлении моего дома. Мы едем молча, настроение у всех хорошее. Пытаюсь определить, понравилось ли мне шоу. Скорее да, чем нет. И хотела бы я снова посмотреть что-то подобное? Думаю, да. Я наблюдаю в окно меняющийся пейзаж. Мы проезжаем по асфальтированной дороге мимо небольшого поселка, кирпичные и деревянные, в основном одноэтажные, но попадаются и в два этажа, дома пролетают мимо и вскоре заканчиваются, снова начинается просека. Неожиданно он разворачивает машину вправо и едет прямо по полю, немного не доезжая до леса, останавливается и заглушает двигатель. Я сижу на переднем сиденье, Инферно сзади. Дэн поворачивается ко мне и резко опускает спинку моего кресла вниз. Лицо Дэна такое же спокойное и непринужденное, вот только глаза изменились, в них проскальзывает что-то хитрое и даже бесовское, едва уловимая жилка. Мне страшно пошевелиться, сижу как истукан, держась за сиденье.

Дэн начинает болтать с Инферно о гонках и вообще нести всякую чушь. А я не могу понять, что происходит, я чувствую смятение, наверняка краснею, и постепенно к горлу подкатывает волна страха, в горле становится сухо и начинает колоть. Я всеми силами пытаюсь подавить это чувство, не выдать свое состояние ни в коем случае, они не должны догадаться, что мне страшно. Что это? Проверка или просто дурацкая мальчишеская выходка? Я не в состоянии пошевелиться. Это продолжается минут пятнадцать, они о чем-то спрашивают меня. Потом Дэн заводит двигатель и ведет машину к моему дому. Я обеими руками вцепилась в кресло и пытаюсь сохранить равновесие.

Когда машина остановилась у моего подъезда, я выскочила из нее, наверно, как ошпаренная, пулей долетела до своей квартиры, быстро разделась и забежала в комнату. Меня всю трясло от злости и ненависти, в тот момент я ненавидела всех мужчин на земле. Я зарылась в подушки и зарыдала. Мое тело судорожно потряхивало при каждом всхлипе. Мне хотелось провалиться сквозь землю, сделаться невидимой, не видеть, не слышать, не чувствовать.

Тихий стук в дверь прерывает мои рыдания. Сестра выглядывает из-за двери и, увидев мое опухшее лицо, тут же врывается в комнату, захлопнув за собой дверь.

– Что случилась, Кристина? – бросается она ко мне.

– Я не знаю, – говорю я.

– Как не знаешь? Куда вы ездили? Что они с тобой сделали?

– Мы ездили на гонки, как и собирались, – отвечаю я сквозь слезы.

– Почему ты тогда плачешь?

– После гонок, когда мы ехали домой, он повел себя очень странно.

Я рассказала сестре в подробностях всю ситуацию.

– Да, действительно странно. Это не похоже на осознанное поведение. Скорее – это просто мальчишеские дурости. Не зря говорят, что мальчики позже девочек взрослеют: – замечает она с улыбкой.

– А некоторые, похоже, вообще не взрослеют.

И я поворачиваюсь в ее сторону. Потом обнимаю сестру и желаю спокойной ночи.

– Спасибо, что заглянула, – говорю ей.

Барби заползла ко мне в комнату, поджав хвост, должно быть, тоже услышала мои всхлипывания. Она очень умная собака, просто ложится рядом со мной и жалобно смотрит на меня, как бы пытаясь утешить.