Текст книги "Избранные поучения святых отцов о вере"

«Вера есть сила, все внутри содержащая в благонастроении, или есть самое благонастроение, подающее преестественное, непосредственное, совершенное единение верующего с веруемым Богом» (прп. Максим Исповедник). «Предел или верх веры, совершенство веры есть бесстрастное погружение ума в Бога, обитающего во свете неприступном», – свидетельствует преподобный Антоний Великий. «Это есть истинная вера, это печать христианства – обожение человека всего, это жизнь с Богом, боговселение, Царство Божие, спасение», – утверждает преподобный Симеон Новый Богослов.

Такова любовь Бога к человеку. Бог желает, чтобы человек познал Бога, стал другом Божиим и блаженствовал. Поэтому человек должен проявлять ответную сыновнюю любовь к Богу. Будем любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас (1 Ин. 4, 19). Любовь к Богу определяется благоговением и охотным исполнением заповедей Божиих, всецелой преданностью Богу, согласованием воли человеческой с волей Божией. «Чтобы прийти в любовь Божию, надо соблюдать все, что заповедал Господь в Евангелии. Нужно иметь милующее сердце и не только человека любить, но и всякую тварь жалеть, все, что создано Богом, – говорил старец Силуан. – Нужно любить Бога, а любовь хранит заповеди. Господь сказал: Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди (Ин. 14, 15)».

Душа, любящая Бога, постоянно памятует о Любимом и хранит эту любовь в сердце, уме и устах. Эта любовь к Богу выражается в непрестанной святой мысли к Нему – молитве. И преподобный Симеон Новый Богослов в любви Божией взывал: «Мы знаем, что Ты Бог, и свет Твой видим, и знаем ту любовь, которую Ты даровал нам, беспредельную, неизреченную, невместимую, которая есть свет, свет неприступный и все совершающий. Он видится невидимо, вмещается невместимо. И я не боюсь смерти, ибо я превзошел и ее, я не знаю, что такое скорбь. Все страсти бегут от меня, и я постоянно ночью и днем вижу свет. Свет показал мне путь покаяния и плача, по которому я нашел свет, не имеющий конца».

Заповеди Господни разделены на две скрижали – любовь к Богу и любовь к ближнему. Ближними нашими мы должны почитать всех, потому что все – создания Единого Бога и произошли от одного человека. Если мы любим Бога, то необходимо должны любить и образ Божий – человека. И нет больше той любви, кто душу положит за друзей своих. Любовь есть признак учеников Христовых – любить и быть любимыми.

Любовь к Богу и людям от благой совести рождает смирение, милосердие и незлобие. «Если бы все любили друг друга и были любимы, то исполняли бы охотно заповеди о любви к Богу и ближнему, и была бы едина вера, едино крещение, то никто бы никого не обижал, не было бы убийства, ссор, браней, возмущений, грабительств, любостяжательства – никакого зла. И самое имя пророка было бы неизвестно, и не было бы нужды ни в законах, ни в судищах, ни в истязаниях, ни в казнях» (свт. Иоанн Златоуст).

Бог ждет от человека любви истинной, чистой, духовной, святой. Любовь к Богу возбуждает любовь к добру. Любовь соединяет и ведет к истинному знанию. Любовь должна сохранять свой чин и слушаться, и искать, и познавать, и любить Бога, и всегда жить по Евангелию. У святых, пребывающих в любви, как у пророка Моисея и Серафима Саровского, лицо делается огненным и радостным, восторженным и изумленным, ум созерцает небесное и всегда беседует с Богом.

Любовь по своему состоянию есть уподобление Богу. Преподобный Силуан Афонский говорит о том, что «все люди, любящие Бога и хранящие заповеди Его, исполнены света и похожи на Господа, а идущие против Бога исполнены мрака и похожи на врага». По словам Симеона Нового Богослова, «ум, соединившись с Богом верою, познавший Его деланием добродетелей и сподобившийся зреть Его созерцанием, видит дивные и преславные чудеса. Он весь освещается и становится как свет. Ибо сам ум тогда есть свет и видит Свет всяческих, то есть Бога, и свет сей, который он видит, есть жизнь тому, кто его видит».

Итак, «вера есть благонастроительное благо. Она рождает в нас страх Божий. Страх же Божий научает соблюдению заповедей, или устроению доброй деятельной жизни. Из деятельной жизни произрастает честное бесстрастие, а отрождение бесстрастия – любовь, которая есть исполнение всех заповедей, всех их в себе связующая и держащая» (свт. Феодор Едесский). «Конец всех благ есть любовь. Вера есть основание за нею следующих – надежды и любви, как твердо установляющая истину» (прп. Максим Исповедник).

Вера производит в сердце верующего радость и веселие о Господе, о Его благости и человеколюбии. Она смягчает злострадания и скорби упованием за них небесного воздаяния, делает человека холодным ко всему земному, преходящему, побуждает его искать вечного, нетленного, небесного. Наслаждение безмерное, рождаемое верою, поглощает лютость скорби так, что во время страданий ощущается только одно блаженство. Засвидетельствовали это сонмы мучеников, для которых страдания за Христа явились наивысшим выражением их любви к Нему.

Великомученик Евстратий в предсмертной молитве своей, склоняя под меч главу, говорил Богу: «Телесные мучения – суть веселие рабом Твоим!» Верою Божии святые чудодействовали, воскрешали мертвых, предвозвещали будущее, упоены были духовной сладостью и вместе смирялись, трепетали, видя с недоумением, удивлением, страхом, что Бог благоволил ущедрить персть, – персти, брению вверил Святого Духа Своего. Верою вступили святые в любовь к врагам: око ума, просвещенное верою, неуклонно смотрит на Бога в Промысле Его и этому Божественному Промыслу приписывает все внешние наведения. Верою душа приемлет искушения, как врачевания своих недугов, благодарит Врача – Бога. Верою возгорается в душе любовь к врагам и ко всему творению Божию, так что человек готов бывает положить душу свою за други своя.

Словом, имеющий в сердце своем истинную веру исповедует с апостолом Павлом: верою живу Сына Божия, возлюбившаго мене и предавшаго Себе по мне (Гал. 2, 20). Сын Божий возлюбил весь мир и за весь мир предал Себя, но святой апостол Павел, а с ним и всякий верующий эту любовь Его, это благодеяние Его присваивает себе. Такое исповедание есть живая вера и венец веры.

Итак, Христос – Начальник новой жизни, ибо Он дарует вечную жизнь в радости, любви и бессмертии. Жизнь оказывается сильнее смерти, так как Христос побеждает смерть Своим воскресением, Он расторгает узы смерти, и ей невозможно удержать Его, Начальника жизни. Воскресение Христово есть наше воскресение в жизнь вечную. Жив Тот, Который мертв был на Кресте, – значит, и мы оживем. Аще бо веруем, яко Иисус умре и воскресе, тако и Бог умершия во Иисусе приведет с Ним, – говорит апостол (1 Фес. 4, 14). Мы знаем, что Воздвигший Христа от мертвых и нас с Ним совоздвигнет.

Поэтому отвергающий веру добровольно отрывает себя от Жизни и наследует вечную смерть. Неверующий – и живой (по телу), и мертвый (по душе). Но смерть душевная страшнее смерти телесной. Для верующего и любящего Бога разлучение души от тела есть радость перехода от временной несовершенной, полной страданий жизни в жизнь вечную: желаю разрешитися и со Христом быти… (Флп. 1, 23). Такая смерть не есть смерть, но успение как бы на краткое время, до всеобщего воскресения мертвых и великого часа, когда откроется Царство славы, в котором все верные обретут вечное блаженное житие со Христом Богом.

Не такова смерть отвергшего Бога. Отлучивший себя от богообщения в жизни временной будет отвержен от жизни вечной. Смерть души, наступившая еще в земной жизни, введет богоотступника в смерть вечную: Не воскреснут нечестивый на Суд, ниже грешницы в совет праведных (Ис. 1, 5), – не воскреснут для вечной жизни, однако на Суд предстанут, и тогда, на нелицеприятном Судилище Христовом, откроется все безумие отвергших Бога, и тогда неверующих уже не будет, ибо все предстанут пред Божественным Судией, ожидая последнего приговора и своей вечной участи. Тот, бытие Которого неверные упорно отвергали в своей жизни на земле, явится во всей Своей славе и силе, чтобы судить живых и мертвых.

Земная жизнь после грехопадения дана роду человеческому как школа благочестия, как время приготовления себя к жизни вечной, ибо время земной жизни проходит, как тень, в будущем же есть жизнь истинная. И кто не прошел сей школы обучения себя добру, кто отверг и самого Источника Добра, кто отверг Бытие и добровольно избрал не-бытие, отсек себя от Подателя жизни и всякого блага, тот сам уготовал для себя лишение Блага в вечности.

«Человек есть тварь, получившая повеление стать богом» по благодати, – утверждает святитель Василий Великий. И для этого Творец вложил в душу человеческую веру в Себя. Таким образом, содеяние человеком своего спасения может совершаться и совершается не иначе как верою. Кто будет веровать и креститься, спасен будет (Мк. 16, 16). Апостол Павел учит: Ибо если устами твоими будешь исповедовать Иисуса Господом и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил, Его из мертвых, то спасешься, потому что сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению (Рим. 10, 9-10). Без веры угодить Богу невозможно (Евр. 11, 6). Нет другого имени под небом, кроме имени Богочеловека Иисуса Христа, Искупителя, которым можно было бы спастись, то есть освободиться от греха, оправдаться, избавиться от проклятия и смерти.

Вера с любовью в нашего Создателя и Творца приводит к Свету Истины и Добра.

От составителей

Из размышлений о вере святых отцов

Преподобный Ефрем Сирин
(306–373)

Святой Ефрем был родом из Месопотамии из города Низибии. Он родился в царствование Константина Великого от христианских родителей. Еще в юных годах святой Ефрем отрекся от мира и ушел в пустыню, где стал иноком. Он получил от Бога дар премудрости; из уст его истекала благодать, подобно сладкой реке напаявшая умилением души всех, слушавших его поучения. Это было предзнаменовано ему в самом раннем возрасте. Когда он был еще ребенком, родители его видели о нем следующий сон: виноградная лоза взошла на языке мальчика и, выросши, наполнила ветвями и гроздьями всю поднебесную. Птицы небесные собирались и ели ягоды винограда, и сколько они съедали, настолько же количество винограда увеличивалось. Преподобный Ефрем то пребывал в пустыне, в безмолвии работая Богу, то жил в городе Эдессе, приводя многих людей к покаянию и приобретая для Бога погибшие души своими поучениями… Кроме того, он был исполнен глубокого смирения, всячески избегал человеческого почитания и временной славы. В молитве святой пребывал непрестанно – днем и ночью. Он мало спал, мало вкушал и пищи, только бы не изнемочь и не умереть от голода и лишения сна. Он был совершенно нестяжателен и любил нищету больше богатства, как и сам говорит о себе в своем завещании, что никогда не имел ни золота, ни серебра, ни какого-либо хранилища, исполняя волю благого Учителя Христа, заповедовавшего: ничего на земле не приобретать. Преподобный отец Ефрем, прожив богоугодно много лет и приведши многих к спасению, заблаговременно провидел свою кончину и написал для своих учеников поучительное завещание. Проболев немного, он в глубокой старости отошел к Господу. Честное тело его было погребено в его обители, находившейся в пустыне, в пределах Эдесских, в Сирии, а святая душа его предстоит ныне Престолу Владыки, ходатайствуя о нас, чтобы мы получили прощение грехов наших по его молитвам, благодатью и милосердием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава во веки. Аминь.[2]2
  Из Жития преподобного Ефрема Сирина (в сокращении). См.: Жития святых святителя Димитрия Ростовского. В 12 т. – М.: Сибирская Благозвонница, 2011.


[Закрыть]

1. В Евангелии Господь, желая довести учеников до совершенной веры, сказал: Верный в мале, и во мнозе верен есть, и неверный в мале, и во мнозе неверен есть (Лк. 16, 10). Что такое малое и что такое многое? Малое — это обетование века сего, чем Господь обещал снабжать верующих в Него (таковы, например, пища, одеяние и прочее, служащее к успокоению тела, для здравия, и тому подобное), повелев совершенно не заботиться об этом прибегающим к Нему, но с полной доверенностью надеяться на Него. Многое же – это дары вечного и нетленного века, какие Господь обещал даровать верующим в Него и непрерывно о них заботящимся и просящим их, потому что заповедал: вы же ищите токмо Царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам (Мф. 6, 33), чтобы малым и временным испытан был каждый, верует ли он в Бога, потому что Бог обещал снабжать этим, хотя ни о чем таком не станем заботиться, будем же иметь попечение только о будущем и вечном. Ибо по слову, которое сказал Господь, каждый испытывается и познается, если он верует в рассуждении временного.

2. Называешь ты себя верующим, говоришь, что сподобишься Небесного Царства, соделаешься сыном Божиим, родившись свыше, будешь наследником Божиим и целые веки станешь царствовать со Христом и, как Бог, блаженствовать в неизреченном свете беспредельные и бесчисленные веки? Без сомнения, скажешь ты: «Действительно так; ибо, по этой причине удалившись от мира, предал я себя Христу». Итак, испытай сам себя, не обладают ли еще тобой житейские и земные попечения, не много ли у тебя заботы о пище и одежде для тела, о прочих потребностях и о спокойствии, не прибегаешь ли ты к силам своим, не промышляешь ли сам о себе, тогда как поведено тебе совершенно не иметь об этом попечения?

3. Если веруешь, что получишь вечное, бессмертное, непреходящее и нетленное, то не тем ли паче получишь это, преходящее и земное, что Бог дал и зверям, и птицам, и злочестивым людям? Ужели не веришь, что Господь снабдит тебя тем, о чем заповедал не иметь тебе попечения, говоря: не пецытеся… что ясте, или… во что облечетеся… Всех бо сих языцы мира ищут; о вас же весть… Отец… Небесный, яко требуете сих всех (Мф. 6, 25, 32); и, укоряя маловерных, присовокупляет: Воззрите на птицы небесныя, яко ни сеют, ни жнут… и Отец ваш Небесный питает их: кольми паче лучши… вы есте птиц? (Мф. 6, 26). И еще более обеспечивая, говорит: Не пецытеся убо наутрей (Мф. 6, 34). Если же имеешь еще об этом попечение и не вверил себя слову Господню, то знай, что не уверовал ты еще в получение тобой вечных благ, то есть Царства Небесного, и почитаешь себя верующим, оказываясь неверующим в рассуждении малого и тленного.

4. Веруешь ли, что душа твоя приемлет от Христа уврачевание вечных и неизлечимых человеческими средствами язв страстей греховных (см.: Рим. 7, 5), так как Господь, единственный Целитель и Врач, для того и пришел сюда, чтобы уврачевать ныне души верующих от неисцелимых человеческими средствами страданий и очистить от скверны греховной проказы? Ты скажешь: «Конечно, верую, потому что для этого я здесь, и это самое у меня в ожидании».

5. Испытав себя, дознайся, не увлекают ли тебя плотские страдания к земным врачам, как будто Христос, Которому вверился ты, не может уврачевать тебя. Видишь, как сам себя обманываешь? Смотри, почитаешь себя верующим – и не веруешь, как должно, по самой истине.

6. Если ты уверовал, что Христос врачует вечные и неисцельные язвы бессмертной души и греховные немощи, то ужели невозможно уврачевать временные болезни и немощи тела, если прибегнешь к Нему, Единому, презрев врачебные пособия? Ибо Создавший душу Сам сотворил и тело; и Врачующий бессмертную душу Сам может уврачевать и тело от временных немощей и болезней.

7. Когда человек отпал от полученной им заповеди, подвергся гневному приговору, из рая сладости был изгнан в мир сей, как бы в плен, в пустыню и в какую-то рудокопню, попал под власть тьмы из-за неверия, вследствие заблуждения страстей, когда он, прежде не знавший ни страданий, ни болезней, впал в страдания и болезни плоти, и все, от него родившиеся, стали подвержены тем же страданиям, тогда, по великой благости Своей и по беспредельному человеколюбию Своему, не желая, чтобы окончательно погиб грешный род человеческий, Бог предустроил все это для немощных и неверных. Но для подкрепления, обережения и служения телу дал это людям мира сего, всем внешним, ибо дозволил им, не способным еще всецело вверить себя Богу, пользоваться всем этим.

8. Кто заранее построил основание свое на камне, тот при наводнениях и реках скорбей, при бурях искушений, хотя напирают и ударяют в него страшные ветры – духи злобы, не падет, потому что основан бе на камени (Мф. 7, 25). Кто первоначально, по слову Божию, упражнялся в приобретении такового навыка и в благом приобучении себя к мужеству, твердости, великодушию, терпению, вере, надежде и преданности навык к добрым нравам и праведной жизни, проводит время и в других упражнениях добродетели, следует слову Божию, и потом, по ожиданию веры, приял силу свыше, тот, по благости Божией, истинно делается основанием, домом, столпом и утверждением, для многих душ служит виновником жизни, имея силы понести немощи многих.

Святитель
Иоанн Златоуст
(ок. 347–407)

Святитель Иоанн Златоуст, архиепископ Константинопольский, один из трех Вселенских святителей. Юношей учился у лучших философов и риторов. Будущий святитель рано обратился к углубленному изучению Священного Писания и молитвенному созерцанию. Святитель Мелетий, епископ Антиохийский (память 12 февраля), полюбивший Иоанна, как сына, наставил его в вере и крестил. Святой Иоанн написал «Шесть слов о священстве», великое творение православного пастырского богословия. В пустынническом жительстве им были написаны еще три книги, проникнутые высоким представлением о достоинстве иноческого звания. Два года святой соблюдал полное безмолвие, находясь в уединенной пещере. Последующие годы были посвящены работе над новыми богословскими творениями. В 386 году святой Иоанн был хиротонисан во пресвитера. На него возложили обязанность проповедовать слово Божие. Святой Иоанн оказался блестящим проповедником и за редкий дар богодохновенного слова получил от паствы наименование «Златоуст». Двенадцать лет святой при стечении толп народа, обычно дважды в неделю, а иногда – каждодневно, проповедовал в храме, глубоко потрясая сердца слушателей. В пастырской ревности о наилучшем усвоении христианами Священного Писания святой Иоанн обращается к священной герменевтике – науке о толковании слова Божия. Среди его экзегетических творений – толкования на целые книги Священного Писания (Бытия, Псалтирь, Евангелия от Матфея и Иоанна, Послания апостола Павла) и множество бесед на отдельные тексты Святой Библии, а также поучения на праздники, в похвалу святых и слова апологетические (против аномеев, иудействующих и язычников). По преставлении Константинопольского архиепископа Нектария, преемника святителя Григория Богослова, он был вызван из Антиохии для поставления на Константинопольскую кафедру. В столице святой архипастырь начал с главного – с духовного совершенствования священства. Ревность святителя к утверждению христианской веры распространялась не только на жителей Константинополя, но и на Фракию, включая славян и готов, Малую Азию и Понтийскую область. Много трудов положил святитель на устроение благолепного богослужения: составил чин литургии, ввел антифонное пение за всенощным бдением, написал несколько молитв чина елеосвящения… Мы предлагаем вашему вниманию отрывок из беседы святителя Иоанна Златоуста[4]4
  Материал с сайта Pravoslavie.ru (в сокращении).


[Закрыть].

1. Истинная вера – от чистой жизни. Многие, имея мертвую, лишенную благодати душу, зарывают ее, как в могилу, в теле своем. Живые бывают мертвыми.

2. Мудрейшие из врачей, видя, что рана требует железного ножа, делают рассечение, но делают это не без скорби и не без сострадания, а скорбят и вместе радуются не меньше самих испытывающих рассечение; они скорбят по причине боли, причиняемой рассечением, а радуются выздоровлению, происходящему от него. Так поступил и Павел, мудрый врач душ. Обличив некогда коринфян, которые имели нужду в сильнейшем обличении, он и радовался, и печалился: печалился потому, что причинил им скорбь, а радовался потому, что сделал пользу. Выражал то и другое, он говорил: если я опечалил вас посланием, не жалею, хотя и пожалел было (2 Кор. 7, 8).

Почему он раскаялся? И почему опять не раскаивается? Раскаялся потому, что очень сильно поразил их; не раскаивается потому, что исправил их. А дабы ты убедился, что действительно поэтому, выслушай дальнейшее: вижу, что послание то опечалило вас, впрочем на время. Теперь я радуюсь не потому, что вы опечалились, но что вы опечалились к покаянию (2 Кор. 7, 8, 9). Если я, говорит, на время опечалил вас, то эта печаль кратковременная, а польза постоянная. Позвольте же и мне, прошу вас, сказать эти слова любви вашей: если я опечалил вас прежним увещанием, не жалею, хотя и пожалел, потому что вижу, что тогдашнее увещание и наставление хотя на время опечалило вас, но нам принесло много радости, не потому, что вы опечалились, но что вы опечалились к покаянию. Вот эта самая печаль ваша по Боге какое произвела в вас усердие. Сегодня у нас собрание блистательнейшее, зрелище торжественнейшее, сонм братии многочисленнейший. Это усердие – плод той печали.

3. Поэтому, сколько тогда я скорбел, столько теперь радуюсь, видя духовный виноградник наш наполненным плодами. Если при предложении яств чувственных многочисленность гостей доставляет некоторую честь и радость пригласившему их, то тем более это может быть при предложении яств духовных; между тем там чем больше приглашенных, тем больше истребляется предложенного и делается больший расход, а здесь напротив – многочисленность собравшихся не только не истребляет, но еще умножает трапезу. Если же там расход доставляет удовольствие, то тем более здесь доставит это прибыток, потому что таково свойство духовных яств: чем большему числу они разделяются, тем больше умножаются.

Итак, если у нас трапеза полна, то я надеюсь, что и благодать Духа будет сообщаться уму нашему, потому что когда она видит много присутствующих, тогда предлагает обильнейшее угощение, не потому, чтобы она презирала немногих, но потому, что желает спасения многих. Поэтому и Павлу явившийся Христос повелел пройти другие города и остановиться в Коринфе, сказав: Господь же в видении ночью сказал Павлу: не бойся, но говори и не умолкай, ибо Я с тобою, и никто не сделает тебе зла, потому что у Меня много людей в этом городе (Деян. 18, 9, 10). Если ради одной овцы пастырь ходит по горам, лесам и пустыням, то, когда предстоит ему многих овец обратить от беспечности и заблуждения, не окажет ли он великого усердия? А что Он действительно не презирает и немногих, послушай, как Он Сам говорит: нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих: (Мф.18, 14). Ни малочисленность, говорит, ни незнатность не располагает Его пренебрегать нашим спасением.

4. Итак, если таково попечение Его о малых и немногих и таково о многих, то, предоставив все Его изволению, обратимся к изречению Павла… Знаем, что, – говорит он, – земной наш дом, эта хижина, разрушится (2 Кор. 5, 1); или – лучше – обратимся выше, к самому началу мысли. Как отыскивающие источник, увидев влажное место, не только там роют, но, руководясь этою влагою и жилою, простираются далее внутрь, пока не достигнут до самого корня и начала потока, – так точно поступим и мы.

Нашедши духовный источник, проистекающий из мудрости Павловой, мы, руководясь его изречением, как бы некоторою жилою, пойдем к самому корню мысли. Где же это начало и корень? Имея тот же дух веры, как написано: я веровал и потому говорил, и мы веруем, потому и говорим (2 Кор. 4, 13). Что говоришь ты? Если бы ты не веровал, то и не говорил бы и стоял бы безмолвным? Да, говорит; без веры не могу ни отверзать уст, ни двинуть языка, ни раскрыть губ и, будучи одарен даром слова, стою безмолвным без ее наставления. Как растение без корня не может произращать плода, так без предварительного существования веры не может произойти и слово учения. Поэтому и в другом месте он говорит: потому что сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению (Рим. 10, 10).

5. Что может быть лучше этого дерева или даже сравниться с ним, когда не только ветви его, но и сам корень приносит плод: корень – оправдание, а ветви – спасение? Поэтому он и говорит: веруем, потому и говорим. Как палка, крепко поддерживая дрожащие и от старости ослабевшие члены, не допускает поскользнуться и упасть, так точно и вера, надежнее палки подкрепляя нашу душу, колеблемую и волнуемую немощью помыслов, и поддерживая силою собственной крепости, безопасно утверждает ее и никогда не допускает ей преткнуться, исправляя немощь помыслов избытком собственной силы, разгоняя происходящий от них мрак и озаряя собственным светом душу, сидящую в смутных помыслах, как бы в темном доме.

Поэтому лишенные ее находятся в состоянии не лучшем того, в каком живущие во мраке, но подобно тому, как те и ударяются об стены, и толкаются с встречными, и низвергаются в овраги и пропасти, и глаза не приносят им никакой пользы, когда нет руководительного света, так и лишенные веры и толкают друг друга, ударяются об стены и, наконец, низвергаются, увлекая сами себя в бездну погибели.

6. Свидетели этих слов – те, которые похваляются мирской мудростью и тщеславятся отпущенною бородой, истертым плащом и палкою. Они, после длинных и многих рассуждений, не видели камней, лежащих пред их глазами, потому что если бы они взирали на них, как на камни, то не стали бы почитать их богами. Они восставали и друг против друга и низвергались в самую глубокую бездну нечестия не от чего иного, как от того, что доверялись во всем собственным своим рассуждениям. Выражая и это, Павел сказал: Осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце; называя себя мудрыми, обезумели (Рим.1, 21, 22).

Далее, приводя доказательство их помрачения и безумия, он прибавил: и славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся (Рим. 1, 23). Но весь этот мрак вера, пришедши, изгоняет из души принявшего ее; и как спущенный якорь удерживает корабль, со всех сторон обуреваемый напором ветров и заливаемый поднимающимися волнами, и укрепляет его среди моря, так точно, когда приходящие отвне помыслы обуревают наш ум, пришедшая вера надежнее якоря избавляет его от кораблекрушения, приводя его к полному убеждению, как корабль в тихую пристань. Выражая это самое, Павел сказал, что Бог поставил одних апостолами к совершению святых, доколе все придем в единство веры и познания Сына Божия, дабы мы не были более младенцами, колеблющимися и увлекающимися всяким ветром (Еф. 4, 11–14). Видишь ли действие веры, как она, как бы некоторый надежный якорь, устраняет колебание?

Об этом он же пишет в Послании к Евреям, выражаясь о вере так: которая для души есть как бы якорь безопасный и крепкий, и входит во внутреннейшее за завесу (Евр. 6, 19). Дабы ты, услышав об якоре, не подумал, что он влечет вниз, апостол показывает, что необыкновенное свойство этого якоря то, что он влечет не вниз, но возносит ум вверх, поднимает к небу и вводит во внутреннейшее за завесу. Завесою он назвал здесь небо. Почему и для чего? Потому, что как завеса отделяла святое святых от внешней части скинии, так точно и это небо, подобно завесе распростертое среди создания, отделяет от внешней части скинии, то есть от этого видимого мира, святое святых, то есть горнее и высшее, куда предтечею за нас вошел Иисус (Евр. 6, 20).

7. Смысл слов его следующий: вера, говорит он, возвышает нашу душу туда, не допуская ее угнетаться никаким из настоящих бедствий, но облегчая труды надеждою будущего. Подлинно, кто взирает на будущее, надеется на небесное и устремляет туда умственные очи, тот не чувствует скорби от настоящих бедствий, как не чувствовал и Павел и, объясняя причину такого любомудрия, говорил: ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу (2 Кор. 4, 17). Как и каким образом? Когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое очами веры (2 Кор. 4, 17, 18). Как очи телесные не видят ничего умственного, так очи веры не видят ничего чувственного. Но о какой вере говорит здесь Павел?

Название веры имеет двоякое значение. Верою называется та, которою некогда апостолы совершали знамения и о которой Христос сказал: Ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет (Мф. 17, 20). Также, когда ученики не могли избавить лунатика от беса и хотели узнать причину этого, то Он указывает им ее в недостатке веры, сказав: По неверию вашему (Мф. 17, 20). И Павел об этой же вере говорит: И имею всю веру, так что могу и горы переставлять (1 Кор. 13, 2). Равным образом, когда Петр, идя пешим по морю, начал утопать, то Христос укорил его за недостаток этой же веры, сказав: маловерный! зачем ты усомнился? (Мф. 14, 31) Итак, верою называется та, которая совершает знамения и чудеса. Верою же называется и та, которая руководит к познанию Бога, по которой каждый из нас есть верный. О ней говорит апостол в Послании к Римлянам: Благодарю Бога моего через Иисуса Христа за всех вас, что вера ваша возвещается во всем мире (Рим. 1, 8); также к Фессалоникийцам: От вас пронеслось слово Господне не только в Македонии и Ахаии, но и во всяком месте прошла слава о вере вашей в Бога (1 Фес. 1, 8).

8. На какую веру он указывает здесь? Очевидно, на веру познавательную, как показывают дальнейшие слова: «веруем», говорит он, потому и говорим. Чему веруем? «Зная, что Воскресивший Господа Иисуса воскресит через Иисуса и нас силою Своею» (см.: 2 Кор. 4, 14). Но почему он называет ее «духом веры» и включает в число дарований? Если вера есть дарование и только дар Духа, а не наша заслуга, то и неверующие не будут наказаны, и верующие не удостоятся похвалы, потому что таково свойство дарований: за них не получают венцов и наград, так как дарование не есть заслуга получивших его, а дар щедрости подателя. Поэтому Господь повелел и ученикам не радоваться тому, что они изгоняли бесов, и лишил Царства Небесного тех, которые пророчествовали и многие чудеса творили Его именем (Мф. 7, 22), так как собственными заслугами они не могли похвалиться, а хотели спастись одними только дарованиями.

9. Итак, если и вера есть нечто такое, если в ней мы ничего не привносим от себя, но все принадлежит благодати Духа, которая и внедряет ее в наши души, и мы не получим за это никакой награды, то как же апостол говорит: сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению (Рим. 10, 10)? Значит, вера есть также доброе дело уверовавшего. Как и в другом месте он выражает то же самое, когда говорит: а не делающему, но верующему в Того, Кто оправдывает нечестивого, вера его вменяется в праведность (Рим. 4, 5), если все принадлежит благодати Духа? Как и патриарха Авраама он увенчал за нее бесчисленными похвалами, – за то, что тот, презрев все настоящее, поверил с надеждою сверх надежды (см.: Рим. 4, 18)?