Текст книги "Темногорье. Яблоневая долина"

Глава 4. Золотой город

Если смотреть на Алтанхот с высоты птичьего полёта, сразу бросается в глаза геометрическая точность, с которой построен город. По центру – дворец правительницы, напоминающий диск солнца. От него лучами разбегаются улицы. В одном из миров Темногорья известна поговорка: «Все дороги ведут в Рим». А в Алтанхоте знают: поместье из розового мрамора – центр мира. Ведь именно там живёт повелительница Золотого города – другое название Алтанхота.

У Золотого города серебряная царица. Мёнгере правит уже пять лет – с тех пор, как по праву заняла трон, выточенный из бивней вымерших гигантов. Их кости изредка находят в пустыне, когда жадные пески уступают напору ветра. Большая часть идёт на продажу в соседние города, но часть бивней оседает в Алтанхоте и служит украшением покоев правительницы. Ведь Мёнгере – живое воплощение Луны, дочь серебряного дракона и жрицы Храма.

Храм небесных светил находится неподалёку от дворца. Именно он поставляет цариц Золотому городу. Раз в пять лет проходит избрание. Девушки от двенадцати до шестнадцати лет получают шанс занять трон Алтанхота. Но не все, а только самые красивые – воспитанницы Храма. Девушек собирают во дворце, рядом с ними становится правящая царица – в этот миг она уравнивается с другими. Лишь совершенство служит пропуском к дальнейшей власти.

Цариц в Алтанхоте было много, а вот живых воплощений Луны мало. Мёнгере вторая за время существования города. Значит, ей суждено править долго и счастливо, сохраняя молодость до самой смерти. А дочь лунного дракона будет жить очень долго – с красотой отца ей передалось и его долголетие.

Мёнгере подошла к блестящей пластине и придирчиво осмотрела себя: на завтрашнем испытании ей некого опасаться. Кожа такая тонкая, что, кажется, под ней можно рассмотреть водную сеть вен. И настолько светлая, что цветом напоминает вешники – цветы, растущие в сердце пустыни. Те даже белее древних костей, над которыми веками трудились песок и ветер. В лунном отблеске кожа начинает тускло мерцать, лишний раз доказывая связь правительницы с небесным светилом. Волосы оттенка потемневшего серебра дождём ниспадают до самого пола, а огромные глаза цветом напоминают чернила, разбавленные водой. Недавно во дворец приносили полудрагоценные камни, аметисты. Царица приказала сделать из них серьги, чтобы подчёркивали глаза.

Губы у Мёнгере чуть пухлые. В самую меру. Правительница идеальна: тонкими руками, изящными ступнями, длинными ногами, узкой талией. Всем своим обликом она напоминает фарфоровую статуэтку: прекрасную и хрупкую. Никого нет краше в Золотом городе. И скоро все вновь в этом убедятся. А невезучие претендентки навсегда скроют лица плотной тканью и отправятся обратно в Храм небесных светил.

Даже странно, что именно её мать, из отверженных неудачниц, удостоилась внимания лунного дракона. В легендах рассказывается о драконах, солнечном и лунном, которые иногда посещают Землю в человеческом облике. Мёнгере хлопнула в ладоши, к ней тотчас подбежала служанка, до этого прятавшаяся за колонной, чтобы не оскорблять взор царицы своим неидеальным видом.

– Я желаю слушать сказку о драконах, – повелела правительница.

Служанка склонилась в поклоне, села в ногах Мёнгере и начала речь:

– Давным-давно, когда не было ни ночи, ни дня, жили-были супруги: Луна и Солнце. Всё время на небосводе проводили они рука об руку. Не было на свете более любящей пары, пока не случилась между ними размолвка. Прилетела как-то в дом супругов серая птица, сорока. Долго вертелась рядом с ними, охала и ахала, а потом сказала:

– Гляжу я на вас, уважаемые Солнце и Луна, и никак не пойму: кто же из вас красивее? И вы, прекрасная Луна, всем хороши, но и вы, Солнце, ничем не хуже. Как же мне, бедной, узнать, кому из вас следует больше поклоняться?

Призадумались супруги: на самом деле, кому же? Первой слово взяла Луна:

– Конечно же, мне. Ведь все знают: я круглобокая и блестящая.

Но Солнце ответило:

– Я тоже круглобокое, не хуже тебя. И сияющее. Рядом со мной тебя сложно заметить.

Луна не согласилась:

– Ты ослепляешь. На тебя никто долго смотреть не может, ты ранишь глаза. Зато мной можно любоваться без устали.

Усмехнулось Солнце:

– Все знают, что своего света у тебя нет. Ты и блестишь только потому, что отражаешь меня.

Обиделась Луна, тяжело ранили её речи супруга. Так, слово за слово, они рассорились. Ударило Солнце в сердцах Луну, да с такой силой, что отломился от неё один бок и искрами разлетелся в разные стороны. С тех пор на небе сияют звёзды. В слезах убежала Луна от мужа на другой край небосклона, оставляя за собой белый шлейф. И эта дорога теперь называется Млечным Путём.

Так и живут Луна и Солнце, не видя друг друга. С Луной воцарилась ночь, а где Солнце – там день. В память о прошлом Луна каждые четыре недели становится полной. А потом день за днём тает от боли и горечи. А сорока, которая послужила причиной ссоры, поменяла цвет на чёрно-белый, как ночь и день. И всем известно: сорокам верить нельзя.

Мёнгере вздохнула: легенда старинная и очень длинная. Пока дождёшься, когда речь пойдёт о драконах, заснуть можно. Но боги не любят, если люди проявляют неучтивость. Поэтому надо придерживаться повествования с особой тщательностью. Служанка перевела дух и продолжила:

– Хоть и велика была обида, а любовь всё же сильнее. Всеми силами пытались дотянуться Луна и Солнце друг до друга. Но могли лишь посылать лучи, как весточку. И когда встречались лунный и солнечный свет, рождались драконы: серебряные и золотые, дети небесных светил. Только одно огорчало родителей: детей было мало и лишь одни мальчики. Потому наделили они их способностью превращаться в людей, чтобы драконы могли продолжить свой род.

Мёнгере повернула голову и вновь увидела свое отражение. Ничего драконьего в ней нет. Как там в храмовых описаниях? «Дракон трижды обернулся вокруг Храма. Телом он походил на огромного змея. Под кожей перекатывались мышцы, будто огромная волна шла от хвоста к голове. Цвет чешуи напоминал чищенное серебро: почти белая. От неё исходил слабый свет. Жрицы вышли из Храма и склонились в приветствии. И тогда дракон обернулся мужчиной, высоким и статным. В его глазах отразился Млечный Путь: казалось, что в них плавает туман. Серебряные волосы длиной достигали бёдер. Он подошёл к одной из жриц, взял её за руку и повёл внутрь Храма». Что ж, Мёнгере не дракон, но обликом она пошла в отца, а не в мать-неудачницу.

«Наверное, лица, как всегда, были скрыты, вот он и выбрал мать», – Мёнгере никак не могла понять, что заставило дракона отдать предпочтение жрице, а не тогдашней правительнице города. Хотя царицам портить беременностью фигуру нельзя, но это тот случай, когда возможно исключение. Или нет? Но кто бы воспротивился воле сына богов? Его выбор был бы ясен. А жрица… Да, лишь красивые девушки служат в Храме, но все они, все, хуже царицы. А так бы она, Мёнгере, была ещё прекраснее. Ведь нет предела совершенству.

Глава 5. Правительница Алтанхота

Светила луна. Мёнгере стояла на балконе своих покоев и смотрела вверх. На её лицо падал звёздный свет. Внизу шелестели пальмы. Их шум смешивался с пением песков, окружающих Алтанхот. Лишь восточной стороной город соприкасался с рекой, белой Омирук, но звуки оттуда не доносились, их относило ветром. А ветер звал, бередил душу, навевал тоску. И Мёнгере не выдержала: взмахнула руками, оттолкнулась ногами от мраморной плитки и взлетела драконом.

Серебряный дракон стрелой разрезал ночное небо. Воздух свистел в ушах, с силой бил в морду зверя. Но дракон наслаждался: долгожданная свобода.

Прочь из дворца, из Золотого города! Туда, где светит луна – небесная бабушка. С каждым взмахом крыльев он поднимался всё выше. Над плоской крышей розового дворца, над острыми скатами Храма, над домами знати и простолюдинов. Все здания построены из светлого песчаника, который добывается в горах по соседству. Только часть домов украшена жёлтым мрамором, который и дал городу название – Золотой. Его привозят с юга в больших количествах, хотя беднякам он всё равно недоступен.

А вот редкий розовый мрамор везут издалека, откуда-то из-за моря. Омирук на севере впадает в Великий океан. Говорят, за ним есть другие земли и страны. Климат там более суров, а люди носят тёплые одежды. Во дворец как-то приводили торговцев, они рассказывали удивительные вещи. Про огромных мужчин, у которых волосы растут на лице, про диковинных зверей. На массивных кораблях мрамор привозят в устье Омирука, где распродают всю партию. Затем на местных плоскодонках его сплавляют вниз по реке. За время путешествия цена мрамора вырастает в несколько раз. Ведь пересечь Великий океан под силу лишь опытным мореплавателям. А потому розовый дворец – редкая жемчужина Чёрного побережья[4]4
  Чёрное побережье – название материка, где расположен Золотой город.


[Закрыть].

С трех сторон Алтанхот окружает пустыня. Её золотой песок приносит в город злой самум. И тогда Алтанхот словно лежит на грудах золота. Такое бывает во время порубежника[5]5
  Порубежник – февраль.


[Закрыть], на границе зимы и весны. В это время ночи настолько холодные, что приходится накидывать палантин, а ветер свистит все дни напролёт, засыпая город песками. Но вскоре приходит весна и распускается вешник, первый привет тепла.

Дракон сделал виток и повернул к реке. В лунном свете она будто бы замерла, сделавшись похожей на пролитое молоко. Дракон нырнул в светлые воды и, изгибаясь всем телом, поплыл, оставляя за собой волны. Несколько раз он погружался вглубь, распугивая рыбу. Даже речные чудовища – закованный в броню крокодил и мощная речная лошадь – постарались убраться с дороги. Дракону они на один зуб.

Серебряный зверь вынырнул и поднялся ввысь. Его тянуло к единственной чёрной точке – Храму небесных светил. Тёмное, мрачное здание словно поглощало свет. Стены из тяжёлого базальта с крохотными окнами давили на пространство. Внутри всегда царили полумрак и прохлада. Разглядеть что-либо можно было с трудом: окружающие предметы скрывались в тени. Да и сами жрицы в своих мрачных одеждах походили на тени. Вот и сейчас одна из них поднялась на крышу Храма. Драконье зрение позволило разглядеть её до мельчайших подробностей. Невысокая, стройная. Смуглая кожа, видимая на открытом лице. И большие миндалевидные глаза цвета раухтопазов. Они смотрели с тревогой, страх выплёскивался из них наружу и с головой топил дракона. Просыпаясь, Мёнгере слышала слова: «Берегись!»

Правительница вскочила: сердце билось, словно собираясь вырваться из клетки груди. Сон… Всего лишь сон. А ведь ей понравилось быть драконом. Ну почему? Почему ребёнок дракона и человека рождается человеком? Она, внучка богов, должна вести образ жизнь смертного. Не совсем обычную жизнь, но и не ту, которой она достойна. А ведь так хочется отправиться за Великий океан, узнать, что находится в северных землях. Потрогать загадочный снег, который из белой и холодной ваты превращается в воду. Узнать про птицу из легенды – сороку. Говорят, она живёт где-то там. Будь Мёнгере драконом, она бы правила миром. Золотой город – достойный алмаз, но он лишь малая доля всех сокровищ. Все народы должны поклониться серебряной правительнице.

Странный сон. Что это за женщина из Храма? Понятно, что жрица. В Храме их около пятидесяти. Всеми руководит настоятельница. У неё две помощницы: одна заведует хозяйственными вопросами, вторая отвечает за поклонение богам. Именно она отбирает девочек в Храм. Каждый год вторая помощница объезжает город и проводит смотр среди семилеток. Самых красивых забирает с собой – они будут служить небесным супругам. Мало кто из девочек попадает в Храм, отбор очень суров. Да и в любой момент новая послушница может отправиться назад – если у неё появится какой-либо недостаток.

После двадцати пяти лет все жрицы уходят из Храма – богам не нужны старухи. Лишь настоятельница и её верные помощницы покидают свой пост со смертью. Послушницы лиц не прячут – это произойдёт только после выбора правительницы. До этого девочки служат в Храме, выполняя разные поручения старших. А ещё учатся. Мёнгере никогда не общалась с другими – её держали отдельно. С детства она понимала свою исключительность – ведь она родилась в Храме.

Мёнгере не знала, что такое семья, – у неё не было ни отца, ни матери. Точнее, были, но она никогда не видела никого из них. Лица всех жриц скрыты тканью. Ни одна из них не выказывала девочке особого расположения, не гладила по голове, не прижимала к себе. Всего этого Мёнгере не знала и не нуждалась в ласке. Живым богиням бесполезны смертные родственники, достаточно небесных.

Тем более у неё всегда был друг, тайный. Кроме Мёнгере его никто не видел. Рыже-серый пушистый зверёк с большими глазами и длинными ушами и хвостом. Похожий на пустынную лисичку, фенека, только меньше. Фенека Мёнгере видела, когда с несколькими жрицами отправилась в пустыню. Ей, как родившейся в Храме, устраивали прогулки за его пределами, чтобы она видела людей, как они живут. Во время поездок её лицо закутывали, как и остальным, оставляя лишь узкую щель для глаз. Позже Мёнгере поняла зачем – чтобы никто не узнал о дочери дракона. Ведь тогда её жизнь могла подвергнуться опасности. В Храме её защищали, а на улице много возможностей, чтобы убрать растущую конкурентку.

Тем страннее, когда ей стали устраивать уроки выживания. Началось это, когда Мёнгере исполнилось пять. Помимо языка, математики, истории, географии и астрономии её начали учить тому, что никогда не пригодится вечной правительнице Алтанхота. Приготовлению пищи, разведению костра, владению оружием и навыкам самообороны. Сразу несколько жриц, отвечающих за охрану Храма, каждый день проводили с ней тренировки.

От усталости Мёнгере порой не могла уснуть. И тогда прибегал друг, девочка дала ему имя – Хухэ, малыш. Хухэ ложился рядом, сворачивался в клубок, а Мёнгере гладила его. Хухэ начинал посвистывать, и вскоре девочка засыпала. Но с тех пор, как Мёнгере стала царицей, Хухэ исчез. Видимо, решил, что она слишком взрослая для него. В последний раз он появился, когда Мёнгере отвезли в пустыню и оставили там, дав с собой лишь два бурдюка с водой и пшеничные лепёшки. Он показался за барханом, когда она, выбившись из сил, не знала, куда ей дальше идти. Хухэ появился и пропал, но Мёнгере верно выбрала направление и вернулась в город.

До этого её полгода учили разбираться в звёздной карте и картах, составленных проводниками караванов, а заодно читать знаки в пустыне. Охотиться, ставить ловушки, самой изготовлять лук и стрелы, находить воду – странные занятия для будущей правительницы. Много времени проводили и на воде – Мёнгере училась плавать и ловить рыбу. А ещё готовить лекарства из растений. Зачем ей всё это? Уже пять лет она правит городом, и ни одно из этих умений не пригодилось. Да и в будущем не понадобится.

Появились служанки. Одна помогла правительнице избавиться от ночной сорочки, вторая держала на руках приготовленное платье. Серебристо-серое, оно шёлком окутало фигуру, выгодно подчеркнув достоинства. Сегодня все вновь убедятся, что Мёнгере лучшая. Затем прислужницы приступили к волосам: осторожно расчесали длинные пряди и уложили в высокую причёску. Вдели в уши аметистовые серьги, нацепили на руки широкие дымчатые браслеты, выкованные из небесного камня. Тот упал в горах с оглушительным взрывом, до этого прочертив на небе огненный путь. Многие сочли это плохим предзнаменованием, но правительница велела найти и привезти камень. Из него получились неплохие украшения.

Мёнгере повели в тронный зал. Она шествовала мимо толстых колонн, украшенных искусной резьбой, мимо высоких, до потолка, окон, в которые было вставлено редкое стекло. По мраморным плиткам с изображениями зверей: льва, охотящегося на антилопу, жирафа, тянущегося к ветке. Мимо портретов бывших правительниц, вдоль мраморных стен, от которых веяло прохладой. По своему дворцу.

А вдали звучал хор, приветствующий серебряную царицу Золотого города. Гимн отражался от потолка, дребезжал в окнах, отскакивал от колонн. Казалось, поёт сам дворец.

 
Подобная Луне,
Серебряная, как звёзды,
Что сияют в ночи.
Ты идёшь,
И тебе поклоняются все.
Ноги твои – две быстрые газели.
Руки подобны юрким змеям.
Глаза – бриллианты.
Ты идёшь,
И радуются наши сердца:
Идёт прекрасная,
Живое божество.
Ликуйте, люди!
 

Хор торжествовал, и Мёнгере вслед за ним. Алтанхоту не нужна другая правительница. Мёнгере справится с этой ролью лучше остальных. Золото отлично сочетается с серебром. Она вошла в зал и посмотрела на претенденток: всего четверо, негусто. Пять лет назад рядом с Мёнгере стояли шестеро. С каждым годом красавиц становится всё меньше. Скоро некому станет служить в Храме небесных светил. Да и зачем они нужны? У города есть она. И совсем скоро Мёнгере завоюет власть над всем миром. Её войска шагом пройдут по странам, устанавливая власть серебряной царицы.

Правительница ещё раз взглянула на соперниц. Странно. Показалось, что одна из них бликует. Жёлтое свечение… Что это?! И сердце камнем рухнуло в живот: похоже, у Золотого города будет другая царица – золотая. Дочь солнечного дракона.

Глава 6. Первый изгнанный

Весь вечер Приш провёл в своей комнате, спрятавшись от домочадцев. Да и они точно забыли про него. Даже Лиза не тревожила брата. Мысли лихорадочно скакали, возвращаясь к главной: он попрал закон долины. Можно защищать свою жизнь или имущество, но выяснять отношения с помощью кулаков – нет. Даже дети старше пяти лет знают это правило, а он, Приш, сорвался. И что теперь? Что с ним будет? О том, что ждёт нарушителя, думать не хотелось. Эх, пусть бы это был сон, просто сон. Неужели ничего нельзя исправить? И Алиса… От дум о ней стало ещё хуже. Позвал на свидание, называется. С днём рождения поздравил. Какой же он дурак!

Приш трижды ударил себя кулаком по лбу. Глупец! Почему у него всё не как у людей? Хотя… Он же и не человек, точнее, не обычный человек. Он пришелец из другого мира. Может, на его родине всё по-другому? Но не узнаешь. Где он, а где его мир… Туда не долететь. Или… Есть же башня тысячи вокзалов. Правда, Приш никогда не слышал, чтобы кто-то из знакомых путешествовал по иноземью, но он может стать первым. Отправится туда и отыщет родной дом. И родителей, настоящих. Они его пожалеют, наверное. Если живы.

Дверь скрипнула.

– Сынок, поужинай, – Марта принесла тарелку с едой.

Приш обиженно засопел, мол, ничего мне от вас не надо. Будто другие виноваты в его бедах. И мать тихо вышла. Тут он не выдержал и разрыдался, как девчонка. Что с ним будет? Как же страшно. Он не хочет, не может… Он же не специально сорвался! Приш сам не понимает, что с ним произошло. Ярость оказалась сильнее благоразумия. Да и Маттис тоже дрался! Хотя он всего лишь защищался. Но всё равно несправедливо.

Хлопнула входная дверь – вернулся отец. И Приш замер, как испуганный заяц, его пробил холодный пот. Наверное, папа принёс известия. Хорошие или плохие. Сердце заколотилось, точно в истерике, стало нечем дышать. Паника грозила сожрать как голодный зверь. Но тут на пороге комнаты появился отец и позвал на кухню. Приш быстро вытер слёзы и вышел к домашним. А дальше как в тумане.

У мамы неестественно белое лицо. Лиза сидит в углу, как надувшаяся мышь, непривычно молчаливая. А отец… Его всегда спокойный, уверенный в себе отец отводит взгляд, его руки трясутся.

– Вот что, – отец сглотнул, будто слова застряли комом в горле, – мы поговорили и надумали, что решение отложим до завтра. Давно не было ничего такого в долине. Может, и обойдётся. Только ты, сынок, побудь пока дома. Не надо тебе на улицу.

Конечно, не надо. Да у Приша и духа не хватит показаться, нужно отсидеться, пока память о его проступке не сотрётся. А там видно будет. Может, как сказал отец, и образуется всё.

Приш вернулся к себе. Внезапно проснулся аппетит, он навернул тарелку кукурузно-тыквенной каши. Очень вкусная. Мама всегда добавляет в кашу сливочное масло и мёд, поэтому сладко и сытно. Приш выпил чай с вишнёвым пирогом. Странно, что мама не испекла яблочный, как обычно, но думать об этом не хотелось, как и о другом. Приш разделся и лёг в кровать, пусть этот день быстрее кончится.

Утром он проснулся и выглянул в окно. На ближайшей яблоне Приш увидел потемневшие листья и яблоки – вся нижняя ветка побурела за ночь. И вчерашний страх вернулся – не обошлось. Проклятие на нём, Прише, и на долине. Теперь день за днём будет разрушаться любимый дом. А средство только одно… И от этого никуда не деться. Да он и сам не хочет стать причиной гибели родного места. Приш вышел в горницу. Мама и Лиза тоже смотрели в окно, отца не было.

Он подошёл к маме и обнял. Рядом уткнулась Лиза. Что тут говорить? И так всё понятно. Сестрёнка тихонечко заскулила, Приш потрепал её по голове. Ну вот что делать? Что? Только одно – он должен уйти. Но как же не хочется. Приш мечтал о путешествиях, далёких мирах, заглядывался на башню… Но не представлял себя вне Яблоневой долины. И не знает, как жить дальше.

Возвратился отец. Ничего не сказав, сел за стол. Обхватил голову руками и молчал. И от этой безысходности стало ещё хуже. Видимо, в глубине души Приш надеялся – папа что-нибудь придумает. Ведь с ним можно не бояться ничего на свете, он защитит ото всего. А теперь… Теперь Пришу придётся самому отвечать за себя. Не получится больше прятаться за широкой отцовской спиной.

– Когда, Вилли? – почему-то в мамином вопросе Пришу послышалось карканье вороны.

– Сегодня, Марта, – ответил отец. – По всей долине пятна пошли. Очень быстро распространяется. Нельзя ждать.

Мама охнула и грузно села на скамью, точно ноги подкосились. Лиза залилась пуще прежнего.

Приш откашлялся:

– Я знаю и готов.

Он изо всех сил старался казаться уверенным, а не то как сестра – сядет рядом и будет рыдать.

– Тогда давайте собираться. – И Пришу почудилось, будто жизнь раскололась на две части: до и после. И что ждёт его в «после» – неясно.

Сборы вышли тяжёлые. Мама пыталась составить список, но у неё ничего не выходило. Тогда отец решил:

– Оставь, Марта. Сейчас приготовим самое необходимое, денег дадим. А потом приедем к нему и привезём остальное. Ведь не на всю жизнь расстаёмся. Просто он теперь в городе жить будет.

А ведь на самом деле! Это Пришу нельзя появляться в долине, а остальным навещать его можно. Немного полегчало. Пока остановится на постоялом дворе Плута. Затем узнает, у кого из жителей можно комнату снять. В школу запишется, в златнике[6]6
  Златник – месяц, соответствующий нашему октябрю.


[Закрыть] как раз уроки начнутся. И подработку себе найдёт, чтобы у родителей на шее не сидеть. Ведь им тяжело придётся без помощника – Лиза ещё маленькая.

Через три часа все были готовы.

Отец запряг лошадку, Приш в который раз проверил вещи: всё ли на месте? Хотя родители дали денег, но лучше их не тратить, оставить про запас. Кто знает, что может произойти в чужом городе?

Всей семьёй сели в повозку: мама и Лиза проводят его до моста. А там они расстанутся, до выходных. На целых пять дней. Не верится – никогда ещё такого не было. Не готов Приш к разлуке. А тут ещё Лиза вцепилась в него как клещ и отпускать не желает.

– Давайте вместе с Пришем поедем! Не хочу без Приша.

Ну куда родителям без долины? Это как дерево без корней попробовать пересадить на чужое место. Погибнет. Он крепко обнял сестрёнку:

– Скоро увидимся. Вот увидишь – даже соскучиться не успеешь. Знаешь как быстро время пролетит.

А у самого сердце заныло, словно в нём образовалась пустота и там целыми днями ветер насвистывает грустную мелодию. И вдруг крик, далёкий и слабый:

– Подождите!

Алиса! Бежит изо всех сил. Волосы растрепались, сама красная – запыхалась. Бросилась.

Пришу на шею и расплакалась. И сказать ничего не может. Лишь потом с трудом вымолвила:

– Я приеду в город. Упрошу родителей. Жди меня! На ярмарке встретимся.

И пихнула что-то ему в руку, записку. Поцеловала в щёку и убежала обратно. Видимо, чтобы домашние не узнали, что она к Пришу бегала. А в записке всего три слова: «Я тебя люблю».