Текст книги "Поцелованная Смертью"

– Убедим Зимину – хорошие идеи следует воплощать в жизнь, – заговорщицки улыбаясь, предложила Аня. – И статью напишешь, пускай и позже, чем планировала.

Лиля одобрительно кивнула:

– Да, лучше обрабатывать Юлю, потому как остальные две упрямицы скорее уговорят нас, чем мы их.

Дальше огневички смотрели игру, перебрасываясь иногда короткими фразами. Натянутость, усилившаяся вчера, в самом начале обеда, испарилась, чему Лиля несказанно обрадовалась.

Сама того не желая, она невольно послужила причиной обиды Анны на родных, да и на нее тоже. Но осуждать девушку не стала, потому что понимала ее чувства. Вот как ведь бывает: возвращаешься домой после долгой разлуки, а твое место в сердцах близких уже занято другой… Внимание, полагавшееся «блудной» дочери, Булатовы разделили на двоих. И подарки вручили не только ей одной.

Когда родители подарили будущей невестке безумно дорогие артефакты – амулет удачи и «Теневого защитника», Аня помрачнела. И лишь услышав, что Лиля беременна, перестала дуться на «предателей».

Но окончательно ревновать перестала после разговора с невестой брата на террасе и ее приглашения на девичник.

После двух овертаймов игра закончилась со счетом 368:371. Три решающих очка принес своей команде Юрген, отправив мяч в корзину ударом головы.

– М-да, сыграли круто. Фанаты баскетбола многое потеряли, не увидев этой игры, – задумчиво произнесла Аня. – Если память меня не подводит, рекордный счет в игре НБА зафиксировали в 1983 году, когда команды «Детройт Пистонс» и «Денвер Наггетс» набрали на двоих – слышите, на двоих! – 370 очков.

– Среди них ведь не было оборотней, – подмигнув, заметила Лиля.

Глава 4

– И в кого я такая дура? – глядя на себя в зеркало, прошептала грустная Катя. – Тетя – разумная и уравновешенная женщина. Может, меня в роддоме подменили, а?

Чем, чем она думала, поджигая здание депутата?! Хотела отомстить? Установить справедливость, уберегая людей от покупки некачественного жилья? Ей что, больше всех надо?! Как она решилась на столь смелый и глупый шаг?

Она оглянулась на призывно светящийся монитор, и, вздохнув, выдвинула новую версию своей непохожести:

– Или меня в детстве уронили вниз головой… тогда это объясняет мой идиотизм.

Вернувшись за компьютерный стол, еще раз перечитала статью городского новостного интернет-портала. Первоначально она искала информацию о принадлежавшем Павловскому доме, который – подумать только! – все-таки сгорел, затем заинтересовалась другой недвижимостью депутата. Нет, не для того, чтобы и ее поджечь… просто интересовалась.

Два дня назад, поверив, что ливень потушил огонь, она преспокойно легла спать. Вчера же, узнав от тети, что невдалеке сгорело здание, весь день просидела в квартире в ожидании ареста. Воображение рисовало, как за ней приедут посреди белого дня, защелкнут на руках наручники и уведут в тюрьму под осуждающие взгляды соседей… Депутат обязательно узнает имя поджигателя – на это просто требуется время.

А сегодня Петрашова немного успокоилась, решив, что все обойдется. Ведь поздно было, правильно? Дом стоял на пустыре, и никого на своем пути она не встретила. А еще поджег совершила с помощью силы дитя Индиго, а не бензина и спичек. И вообще, пускай докажут, что это она!

Но статьи, посвященные пожару, читала с тревожной жадностью. Как сообщали местные журналисты, пожарные квалифицировали его как предумышленный. Сердце сжалось в груди, когда взгляд зацепился за строчку: «Возбуждено уголовное дело по факту поджога».

Но самое главное Катя нашла внизу виртуальной странички, в комментариях, оставляемых посетителями портала.

preved

14 июня, 11:43

Бугага! Нардеп – погорелец! Люди, подайте народному избраннику на пропитание, кто сколько может!:)

qwerty76

14 июня, 11:44

А я бы с удовольствием посмотрел на рожу Павловского, когда ему сообщили о пожаре…

Мимо пробегающая

14 июня, 11:47

Что за народ? Ржете с чужого горя! Как вам не стыдно?

Масяня

14 июня, 11:47

Мимо пробегающая, беги мимо, пока тебе ускорения не придали!

Дон Карлеоне

14 июня, 11:49

А если серьезно, то хорошо, что здание сгорело. Слышал, там проблемы были с подачей документов в БТИ. И с отоплением нелады.

Амелия

14 июня, 11:49

Кто купит квартиры у Павловского – лохи…

qwerty76

14 июня, 11:50

Барышня, фильтруй базар!

preved

14 июня, 11:50

кверти76, ты уже купил? Лоханулся? Гы…лох))

Амелия

14 июня, 11:51

Фирма Павловского делает только косметический ремонт, остальное чинить придется покупателю. Мне больше всего жаль тех, кто купил квартиры в доме у озера(((

Дон Карлеоне

14 июня, 11:51

Амелия, жаль тех, кто смог позволить себе большие нумера?)) Двухуровневые хоромы?))

Амелия

14 июня, 11:52

Карлеоне, не говори, чего не знаешь! Там есть и маленькие квартирки!

Здание в любую минуту может уйти под землю из-за грунтовых вод. В сентябре будут въезжать жильцы с мебелью, делать свои ремонты, представь, какая нагрузка? Точно, обвалится!

В.В.

14 июня, 11:52

Народ, про грунтовые воды точная инфа?

Амелия

14 июня, 11:52

Точнее не бывает! Журналисту, ее раскопавшему, хребет перебили за обличительный репортаж…

Дон Карлеоне

14 июня, 11:53

Амелия, ты гонишь? Сейчас не девяностые.

Амелия

14 июня,11:53

Скажи это Ивану Сенченко и его семье.

Катя обновила страницу, чтобы прочесть новые отзывы.

И увидела пустое поле. Комментарии исчезли, да и пропала сама возможность их оставлять.

Неужели владельцы портала настолько боятся депутата, что потерли вполне невинное обсуждение? Мало ли что люди болтают в Интернете!

Опомнившись, девушка записала в блокнот имя и фамилию журналиста, упомянутого посетителями сайта. Кажется, о нем говорила женщина из автобуса?

Через час Катя уже знала, что Иван Сенченко снимал репортажи как раз для этого новостного портала. Но самое интересное, что все его видео странным образом исчезли, оставшись лишь на youtube.

Молодой энергичный мужчина с лукавым прищуром глаз ей понравился сразу, а после въедливого, но с весомыми доказательствами ролика об опасном для жизни доме у озера, она стала его еще и уважать.

Фирма Павловского взялась реставрировать недостроенную поликлинику, которую забросили в 90-х годах по причине поднятия грунтовых вод. По технике безопасности, здание полагалось снести. Однако его не только не разобрали, но и не законсервировали должным образом. И дом стоял никому не нужный двадцать лет, пока не появился господин депутат, решивший осчастливить людей квартирами на любой вкус и кошелек в «новострое».

Заканчивался репортаж кадрами съемки двухэтажной постройки, «вросшей» в землю до середины первого этажа. «Этот дом стоит всего в трехстах метрах от здания, в которое предлагает вам вселиться господин Павловский. Так стоил ли ради дешевого жилья рисковать самым ценным – жизнью? Своей и близких?»

От риторического вопроса, заданного журналистом, мурашки побежали по спине. Страшно. А что если он окажется прав, и однажды ночью, когда сотни людей будут мирно спать, дом сдвинется с фундамента? И обрушится?

Катя передернула плечами. И поняла две вещи. К ее смущению, она почувствовала голод. В ожидании ареста она почти ничего не ела, сейчас же проснулся зверский аппетит.

А еще она хочет поговорить с Сенченко и взглянуть на здание у озера своими глазами.

* * *

Телефон играл надоевшую мелодию по второму кругу.

Кирилл, прекратив целовать Лилю, со вздохом попросил:

– Ответь, видимо, что-то срочное.

Свесившись с кровати, она с недовольным стоном потянулась за мобильным, разъезжающим по полу.

– Ой, это Полина…

– Тогда не отвечай. – Булатов, поймав ее за голую ступню, потянул обратно в постель.

– Не могу, она звонит, только если что-то случилось.

Лиля дотянулась до телефона и нажала на кнопку принятия вызова. Лишь ответить нормально не смогла – противный оборотень принялся щекотать ей ноги.

– Д-да!

– Здравствуй, Лиля, – проговорила осторожно Полина Ивановна, явно удивленная заиканием внучки. – Ты можешь разговаривать?

– Угу, – промычала магичка, сдерживая смех.

– Лиля, приезжай домой, как можно быстрее. Пожалуйста.

После неожиданной просьбы веселье мгновенно утихло. Кирилл, отпустив щиколотку любимой, нахмурился, тревожно вслушиваясь в разговор.

– Что случилось, ба?

– Ничего, не волнуйся. Я просто прошу уделить мне чуточку твоего времени. Как скоро ты сможешь приехать?

Лиля пытливо посмотрела на мужчину – он на пальцах показал время.

– Минут через тридцать-сорок, не раньше. Мы за городом.

– Тогда я жду.

– Ба, я приеду с Кириллом.

Телефонная собеседница издала вздох нетерпения.

– Приезжай с кем хочешь, главное, быстрее.

И прервала вызов.

– Странно, Полина сама на себя не похожа.

– Ты тоже это заметил?

– Растерянность твоя бабка не скрывала. Так, я не понял, чего лежим? Кого ждем? – тоном командира бросил вервольф. – Я не буду превышать скорость, так что одевайся быстрее.

Лиля скривилась, но послушно сползла с кровати.

Вторые сутки она не высыпалась из-за сестры Кирилла и иностранного гостя. Подвижные игры на воздухе и в помещении, поход за ягодами в лес, шашлыки, купание в озере – насыщенный отдых выдался.

Особенно запомнилось вчерашнее клубничное соревнование – Лидия вручила каждой паре по ведру и пообещала приз тем, кто раньше наполнит тару ягодами. Они с Киром проиграли, потому что кое-кто лез целоваться… Было весело, но больше всего позабавил момент, когда Богдан, ходивший вдоль грядки и покрикивающий на них «работайте, ленивые батраки, солнце еще высоко», узнал, что оставшиеся ягоды, те, что не влезли в два ведра, должен собирать он. Глядя на погрустневшего сына, Лидия ехидно поддразнила, что если бы он привел невесту, то ягодная повинность ограничилась бы одним ведром. На что Богдан, гордо хмыкнув, полез в середину грядки.

А потом были прятки по всему дому и разговоры, разговоры, разговоры… Не очень любившая спорт журналистка с удовольствием слушала Анины рассказы, которые не всегда оказывались смешными, но зато увлекательными.

До дома, в котором Лиля прожила несколько лет, добрались за полчаса. Привычное место у подъезда занимал черный автомобиль, и Киру пришлось припарковаться дальше.

– Какая интересная машинка, бронированная, – проходя мимо захватчика территории, вынес он вердикт.

– Разве? Ничем от типичного ауди не отличается.

– Присмотрись – рамка стекол шире обычного, кованные легкосплавные колеса…

– Ну, раз ты говоришь, значит, бронированная, – с улыбкой согласилась Лиля, порой даже путающаяся в марках авто.

Хотя ключи остались, она предпочла позвонить в дверь.

– Проходите, – светловолосая, удивительно похожая на Лилю женщина открыла быстро, словно ждала их в коридоре.

– Здравствуйте, Полина Ивановна.

– Привет, ба.

Лиля до сих пор терялась при виде прошедшей ритуал омоложения бабушки. Смущения добавляло и появление в жизни той молодого мужчины.

И как-то магичка в порыве откровенности призналась жениху: если выглядящая, как ее сверстница, Полина Ивановна выйдет замуж раньше, у нее случится истерика. Как ни старалась, принять кардинальные изменения в жизни родственницы она до конца не смогла.

– Проходите, Кирилл, скорее, не стойте, как чужой.

Оборотень ухмыльнулся, но остался на месте, дожидаясь пока Лиля снимет босоножки.

– Так что случилось, бабушка?

Старшая Макарова, открывая дверь просторной кухни, порывисто обернулась – и ее сияющие золотом волосы красиво рассыпались по плечам.

– У меня появилась возможность похоронить останки твоего деда. И человек, их нашедший, ждет ответную услугу. Кирилл, Лиля, знакомьтесь, это Родион.

Чернявый парень лет двадцати пяти в черных джинсах и такого же цвета футболке поднялся с дивана и протянул вервольфу загорелую крепкую руку. При этом взгляд его неестественно ярко-синих глаз, словно в декоративных линзах, прикипел к огневичке.

– Наслышан о вашей семье, приятно увидеть вживую, – улыбнулся молодой человек и отрекомендовался: – Некромант в шестом поколении, но в основном занимаюсь поисками сокровищ и утерянных семейных реликвий, Родион Велигор.

Макарова, рассматривающая на столе накрытый черной тканью ящик, вздрогнула и уставилась на парня. Затем бросила испуганный взгляд на бабушку. Ей только знакомства с некромантской родней и не хватало!

О том, что ее настоящий отец – нынешний глава знаменитого некромантского семейства Велигоров, Лиля узнала в прошлом году. И новость ее не обрадовала, хоть и объяснила, почему при огненном Даре она могла общаться с призраками и проводить для них сложнейшие ритуалы. В ней соединилась кровь двух великих родов – Велигоров и Савельевых.

Опустившись на диван и оказавшись в пугающей близи от Родиона, девушка беспомощно прижалась к боку присевшего рядом Кирилла.

– Лилия, вас пригласили для проведения ритуала, – сообщил бабушкин гость.

Возмущенная до глубины души она сдернула с рук перчатки, чтобы продемонстрировать сдерживающие Дары рисунки, а потом обмякла, закусив губы. На секунду она забыла, что не единственный некромант в комнате.

К счастью, никто не отметил ее промах.

– Я хочу вызвать неупокоенную душу вашего деда, чтобы задать несколько вопросов, а затем отпустить с миром. От вас требуется мужество, ведь мы увидим последние мгновения жизни Платона Аркадьевича, прежде чем он заговорит с нами. А еще для ритуала мне понадобится кровь его потомка. Ваша, Лиля, кровь.

– Без призыва души не обойтись? – поинтересовался вервольф, буравя Полину недобрым взглядом.

Ответил Родион:

– Мне жаль, это приказ Гросса.

Объединение ста сорока четырех сильнейших некромантов, называемое еще Большой дюжиной, было своеобразным профсоюзом на территории двенадцати постсоветских стран. Защищая права и экономические интересы рядовых некромантов, Гросс не забывал и о своей выгоде. Без одобрения Большой дюжины непросто заниматься практической некромантией – маги, не согласные с правилами, не могли приобрести элементарные компоненты для своих ритуалов и зелий.

Двенадцать дюжин не только наживались на подчиненных, а еще и ликвидировали последствия их неудачной деятельности. Поэтому вхождение в состав Гросса – не только слава, огромные деньги и влияние в мире Полуночи, но и большой риск.

Бабушка Лилии в этом убедилась лично, когда ее муж однажды не вернулся с задания, сгинув без следа.

– Что ж, тогда давайте начнем, – предложила девушка.

Раздражение улетучилось, уступив место вспыхнувшему интересу, – ритуал призыва души человека, погибшего мучительной смертью, требовал неординарных способностей. Да и просто понаблюдать за работой потомственного некроманта для нее, самоучки, уже было удачей. А еще не унималось любопытство: какая степень родства связывала ее с этим синеглазым брюнетом? Родион мог оказаться, как братом по отцу, так и кузеном.

– Прежде всего, закройте окно, Полина Ивановна.

– Кирилл, помогите мне, пожалуйста, – попросила старшая Макарова, беря с соседнего стула темно-зеленое покрывало.

Пока к карнизу крепили тяжелую ткань поверх гардины, Лиля следила за действиями некроманта.

Велигор поднял с пола не замеченный девушкой саквояж из коричневой, слегка потертой кожи. Вскоре на столе, застеленном белоснежной скатертью, появились необходимые для призыва предметы: четыре черные свечи, кусок мела, желтоватая шкатулка из материала похожего на кость. Нож Родион достал из-под футболки – он носил его, как полагается некроманту, на теле, но не слева подмышкой, а сзади, в районе поясницы. Несколько секунд Лиля рассматривала разукрашенные защитными символами ножны, а затем ее взгляд прикипел к самому клинку, вытащенному на свет хозяином.

Боясь увязнуть в некромантии, она так и не сделала себе нож. И сейчас, за считаные дни до посвящения стихии, со «стреноженным» Даром, сильно об этом жалела. Будучи полноценной огневичкой, она могла превратить ставшее ненужным ритуальное оружие в мощнейший оберег для дома. Что ж, такую возможность она упустила…

Комнату заполнила темнота – повесив покрывало на окно, Полина Ивановна закрыла и дверь в коридор. Лиля не сдержала прерывистый вздох, и Кир ободряюще сжал ее холодную ладонь.

Напряженная девушка едва не подскочила на диванчике, когда заговорил Велигор:

– Надеюсь, объяснять, почему душе Савельева могу задавать вопросы только я, не нужно?

– Нет, – ответила за всех хозяйка квартиры.

– Итак, я приступаю.

Четыре свечи, расставленные по углам накрытого черной тканью ящика, вспыхнули одновременно. В полумраке, разгоняемом ровно горящими язычками желтого пламени, Родион быстро нарисовал мелом знаки призыва прямо на скатерти. И Лиля решила, что раз белое на белом не видно, значит, некромант плохо продумал мелочи.

Сдернув с ящика ткань и обнажив в нем кости, Велигор тягучим речитативом зачитал обращение к душе Савельева Платона Аркадьевича. Одновременно с этим он открыл шкатулку и, набрав щепотку черного порошка, вероятно земли с того места, где лежали останки усопшего, бросил на кости.

Затем, взяв в правую руку нож, он левую протянул Лиле. Разъяснять для чего, не требовалось – и через мгновение с указательного пальца магички упала капля крови. Когда она опустилась на содержимое ящика, начертанные мелом знаки засияли холодным голубоватым светом.

Речитатив сменили резкие гортанные приказы на латыни.

Темнота и потусторонняя «подсветка» из символов сыграли над зрением Лили шутку. На миг ей показалось, что вместо Родиона стоит другой человек – старше, с резкими, грубоватыми чертами лица. И чем-то он напомнил ей высшего демона, по ее вине вырвавшегося из заточения в прошлом году. От жутких ассоциаций волосы на голове встали дыбом, как шерсть на спине перепуганного кота.

Наверное, поэтому перебрасывание в незнакомое помещение не вызвало у нее должного шока.

Здесь также горели свечи на столе. Пылал огонь в дровяной печи. И почти седой мужчина нервно ходил по комнате, скрипя некрашеными широкими досками. В единственное не закрытое ставнями и незастекленное окно заглядывала луна.

Лиля не сразу узнала дедушку Платона. Когда он собирался в последнюю в своей жизни командировку, седина лишь коснулась его висков.

Запавшие щеки, тени под лихорадочно блестевшими глазами – выглядевший смертельно усталым мужчина вызвал щемящую жалость.

Забыв о предупреждении инициатора ритуал, она хотела окликнуть деда, но не успела.

– Ни звука! Что бы ты не увидела, – произнес возникший рядом Велигор.

Как она его не заметила? Девушка удивленно оглядела, словно соткавшегося из воздуха, парня. Неподвижный, напоминая марево в летний зной, он застыл рядом, напряженно следя за Савельевым.

И тут до нее дошло. Она никуда не перемещалась, а сидит рядом с Киром за кухонным столом. Велигор оказался настолько сильным магом, что позволил присутствующим окунуться в воспоминания вызванной души, будто в другую реальность.

Девушка осмотрелась – так и есть, в стороне стояла полупрозрачная фигура бабушки, чуть дальше – Кирилла. Как и она сама, остальные участники ритуала ошеломленно вертели головами.

Если память не подводила, то погибшие души, прикованные каким-то обязательством к этому миру, вновь и вновь переживали последние минуты своей страшной смерти.

Замкнутый круг воспоминаний. Кольцо вечной боли, которое не разорвать без посторонней помощи.

Пока Лиля свыкалась с мыслью, что видит своего деда «живым», тот, захватив со стола мел, вернулся к незаконченному рисунку на полу. Не усложненная дополнительными символами пентаграмма, а что-то иное, девушка подобное еще не встречала в своей некромантской практике. Впрочем, она у нее и не отличалась особым разнообразием – так, время от времени доводилось выполнять задания местного Совета магов, пугая призраков и расшалившуюся мелкую нечисть. Единственное, чем самоучка могла по праву гордиться – превращением скарбника Велигоров в хранителя города.

Лиля подошла ближе, чтобы лучше видеть, что чертит дед.

И услышала гневное:

– Пошла вон!

Тихонько ахнув и отскочив назад, она споткнулась и упала бы, если бы Родион вовремя не придержал ее за талию.

Прежде чем выпустить из случайных объятий, он прошептал:

– Это не тебе. Успокойся.

Он не врал. Впечатлительная девушка не обратила сразу внимания, что, крича, Савельев, смотрел не на нее, а совсем в противоположную сторону.

– Я еще жив, стервятница, ты рано заявилась!

– Ничего, я подожду, – весело проговорил женский голос, – люблю наблюдать за представлением из первых рядов.

Как не оглядывалась Макарова, увидеть говорившую не удавалось, и от этого за шиворот словно сыпнуло морозом.

За окном завыла собака – мел в руках некроманта разломался на мелкие кусочки.

– Пошла прочь, темная тварь!

– Я ни при чем! Это у тебя руки дрожат, – возмутилась невидимая женщина и с укором добавила: – Как и всякого вора, тебя мучает совесть. В глубине души ты понимаешь, что не достоин спасения.

Савельев на обвинения не отреагировал. Обмакивая указательный палец в белое крошево, он продолжал рисовать защитные символы, замыкая круг.

На долю секунды что-то заслонило открытое окно – мужчина оторвался от работы. Его лицо цветом сравнялось с раздробленным мелом на полу.

– Мы заключили договор, Платон, – вновь заговорила невидимка. – Ты обещал отдать его мне, так зачем нарушил слово? Разве я обманула тебя хоть раз?

Об закрытые ставни окна позади Савельева что-то ударилось. Некромант резко обернулся, не заметив, что носком сапога смазал часть рисунка.

– Скажи! Скажи мне имя, Платон! И я тебя спасу, как делала это не раз!

Мужчина молчал, настороженно глядя в открытое окно.

Вновь завыла собака. Только на этот раз ее тоскливый голос слышался совсем рядом.

– Кому ты отдал его, Платон? – вопрошающий шепот, казалось, заполнил весь небольшой, на одну комнату, дом. – Кому, идиот?

Свечи на столе, зачадив, погасли. В темноте на полу выделялся яркий прямоугольник лунного света, проникающего сквозь окно, да виднелось пламя в печи сквозь щели, оставленные неплотно прикрытой затворкой.

– Скажи имя, Платон, и я остановлю их.

Достав из поясных ножен кинжал с узким, криво изогнутым клинком, некромант порезал подушечку пальца на левой руке. Капля крови упала куда-то в темноту, усиливая линии защитного круга.

Фитили свечей на столе загорелись сами собой.

– Старый осел, я все равно получу желаемое, – печально произнесла женщина. – Я устала тебя убеждать… прощай!

Не успела она договорить, как вверху что-то загромыхало – на голову ее собеседника посыпалась побелка с потолка.

– Скатертью дорога, – прошептал он, проводя ладонью по волосам. – И без тебя продержусь до утра.

Стряхивая сухую известку с головы, Савельев увидел затертые символы.

Поспешно вытаскивая мел из кармана, уронил его. Выругавшись, быстро наклонился, чтобы поднять.

И не успел.

Пол взорвался, взлетая вверх древесной трухой и комьями земли.

Из ямы, возникшей прямо перед некромантом, вынырнула разбухшая белесая рука – и, дернув за ногу, утянула во тьму.

– А-а-а! – Лиля надрывно завизжала.

И очнулась в объятьях Кирилла.

– Тише, девочка моя, тише, – прижимая к себе и гладя ее по спине, успокаивал взволнованный Булатов.

– Боже… Боже мой, – причитала далеко не богомольная Полина.

Родион Велигор единственный, кто сохранял невозмутимый вид.

– Простите, без воспоминаний в ритуале не обойтись, я и так их оборвал. Скажете, когда можно будет продолжить.

– Ты хочешь продолжить?! – возмутился Кирилл. – У тебя сердца нет? Ты напугал Лилю до дрожи, а ей нельзя…

– Все в порядке, – быстро перебила его огневичка. – Давайте покончим с этим. Когда получите ответы для Гросса, я хочу узнать, кто та женщина, разговаривавшая с дедом, и чего она от него хотела.

Бабушка, бросив на внучку быстрый взгляд, покосилась на посланника Большой дюжины и едва заметно покачала головой. Велигор ответил легким кивком – они поняли друг друга с полунамека.

– Хорошо, но только вначале вопросы, из-за которых Гросс организовал поиски Савельева.

– Это что получается? – вскинулась нахмуренная Лиля. – Если бы не какие-то там вопросы, его вообще не искали бы?

– Нет, – подтвердил Родион невозмутимо, – поиск затрудняло множество причин.

Полина Ивановна столько лет говорила, что от деда ничего не осталось, потому что он не справился с поднятым старым кладбищем, и его тело нежить растащили по кусочку. Поэтому некроманты и не смогли доставить останки его вдове. Бабушка даже затруднялась назвать Лиле место, где случилась трагедия.

А теперь выясняется, что когда это нужно Гроссу, он достанет из-под земли в буквальном смысле слова?..

Острое желание высказать все, что она думает по поводу двуличности Большой дюжины, чуть не заставило Лилю совершить ошибку, ведь ритуал все еще не закончен, поэтому скандал и отвлечение некроманта неуместны и даже опасны.

Велигор сосредоточился на призыве. Фигура медленно двигающегося парня отбрасывала странные тени на стене – он вычерчивал ножом невидимые резкие линии в воздухе.

В полутемной комнате стало светлей – вокруг участников ритуала вспыхнула голубым прозрачная стена.

Защита. Лиля наморщила лоб, не понимая, зачем. Неужели душа некроманта может навредить своим родным?

Когда по ту сторону стены появился мужчина с пустыми темными глазами, девушка поняла, что может. Не помня себя, свое прошлое, может.

– Позовите его, Полина Ивановна, – попросил Велигор.

Огневичка видела, как бабушка нервно сглотнула, комкая край скатерти.

– Платон…

Голос дрожащей вдовы прозвучал тихо. Но погибший некромант услышал – и вмиг оказался рядом с ней.

И хотя между живой и мертвым находилась тонкая преграда, казалось, что он нависает над ней давящей громадой.

– Здравствуй, драгоценная супруга, – прошептали бледные губы и растянулись в злой усмешке. – Вижу, ты по мне не тосковала?

Женщина, выглядевшая не старше внучки, ссутулилась, опуская голову. И не ответила.

– Савельев, где книга демона? – неожиданно заданный вопрос заставил содрогнуться не только призванного.

Лиля сразу подумала о фолианте в обложке из кожи. Благодаря обряду, описанному в нем, был освобожден из заточения беллатор, древний военачальник демонов. Еще одну книгу оберегал скарбник Велигоров, пока его не отпустили на свободу. Не отпустила Лиля…

– Книга в надежном месте.

– Раз она осталась без твоего присмотра, ее следует перепрятать. И как можно быстрее.

Тень понимания скользнула по бескровному лицу старого некроманта.

– Беллатор на свободе? Нашлись идиоты, которые его выпустили?

– Да, в прошлом году. И теперь он собирает книги, чтобы вернуть былую мощь.

– Сколько собрал?

– Восемь из тридцати трех.

– Быстро действует, – Платон, немного помолчав, отстраненно заговорил: – Я не хочу, чтобы он пришел к моей внучке, поэтому назову место. Только за это ты отдашь Лиле мой ханджар.

Велигор криво усмехнулся:

– Я и не собирался его присваивать.

– Да-да, а я не мертв, – с иронией протянул мертвый.

– Было бы бесчестно утаивать наследство.

– Благородный некромант – это что-то новенькое, – Савельев рассмеялся. – Ты мне симпатичен, парень, подставляй сюда свое ухо.

Приблизившись почти впритык к щиту, он поведал то, ради чего его призвали. Глядя на шепчущие губы деда, Лиля прикусила язык.

О, как ей хотелось признаться, что это она стала невольной хранительницей одной из книг! А еще знала, где спрятана вторая.

Но как сказать об этом, умолчав, что в прошлом году она, Кир и бывший глава Совета магов стали теми «идиотами», что поспособствовали побегу беллатора? Что за это с ними сделает Гросс? Если, конечно, после разбирательства Контролеров от них что-то останется?..

Поэтому Макарова промолчала, решив вначале посоветоваться с женихом.

– Теперь вы готовы уйти?

– Позволь сказать последнее слово, Велигор, – заартачился седовласый некромант, не сводя со своей вдовы тяжелого взгляда.

– Разумеется, говорите.

Стена между душой и людьми исчезла.

Призванный вмиг оказался рядом с Полиной Ивановной – вздрогнув, она не стала отворачиваться от испытывающего взгляда. Савельев пристально смотрел на нее, не говоря ни слова, несколько тягостных мгновений.

А затем со вздохом обронил:

– Живи…

И повернулся к Лиле. В темных глазах мужчины появилась неожиданная мягкость. Подняв просвечивающуюся руку, словно желая провести по светлым волосам внучки, он тотчас ее опустил.

– Береги ханджар, девочка, он – лучшая защита от тех, кто без оружия сильнее тебя… Я готов, Велигор.

Лиля растерялась. И это все?! А как же напутственная речь? Мудрые советы деда для неопытной внучки? Раскрытие семейных тайн? Имени той странной женщины?..

Измученная подсмотренными воспоминаниями, в беспомощной растерянности она наблюдала, как Родион завершает ритуал. И как уходит призванная душа, исчезая во вспышке ослепляющего света. Умиротворение, разгладившее жесткое выражение лица Савельева, заставило ее покориться вот такой вот странной посмертной встречи с дедом.

Когда Лиля смогла нормально видеть, Велигор уже доставал из-под стола свой потертый саквояж, а бабушка сдернула с окна завесу, впуская дневной свет в комнату.

– Минуточку, Родион! – всполошилась огневичка, вспомнив о важном моменте. – Вы забыли очистить свой нож. Сделайте это при мне, пожалуйста.

– Не доверяете? – прищурил синие глаза парень.

– Нет, – прямо ответила она.

– И правильно делаете – некромантам не следует верить на слово. – Велигор плутовато улыбнулся и, взяв нож за тяжелую ручку, развернулся к кухонной мойке.

Незаметным движением он провел клинком плашмя по внутренней стороне своего запястья, оставляя на нем крохотное красное пятнышко, и лишь затем открыл кран. Подержав нож в проточной воде, попросил огня – и Полина подожгла в стеклянной миске страницу, вырванную из глянцевого журнала.

Поводив оружием над пламенем, поинтересовался:

– Теперь довольны?

– Да, благодарю.

Споро бросив свечи, мел в саквояж, Велигор осторожно запустил руку в ящик с костьми. И вскоре в солнечных лучах заблестел изогнутый кинжал, виденный Лилей в воспоминаниях деда.

– Ханджар Савельевых. Клинок из дамасской стали украшен чеканкой, рукоять изготовлена из моржовой кости. Принадлежит вашему роду несколько поколений, а до этого им владел некромант, которого ваш предок одолел в честном поединке.

Подхватив свои вещи, Велигор отошел в сторону, сбивая не замеченный на пути стул.

– Простите, – поставив его на место, добавил: – В моем присутствии больше нет надобности. Полина Ивановна, проведите, пожалуйста. Желаю всем здравствовать.

Поняв, что будет костерить сама себя, если не спросит, Лиля кинулась вдогонку за бабушкой и гостем.

– Родион, извините, а как ваше отчество?

Парень, одевавший спортивного стиля туфли без застежек, оторвался от своего занятия. Довольная улыбка заиграла на красиво очерченных губах.

– Можно без отчества и на «ты», если не возражаешь. А вообще я – Демидович.

Огневичка судорожно выдохнула. А она – Демидовна, все-таки единокровный брат… Руки обнявшего ее сзади Кирилла помогли справиться с потрясением.