Текст книги "Трофейная ведьма"

Глава 7. Трофейная

Сидя на веранде в ротанговом кресле, с умилением наблюдала, как в паре метров от меня пиршествовали те, кого временами я терпеть не могла. Кошки, счастливо мурлыча, лакали вторую порцию сливок.

Странно, что я не замечала раньше, какие они забавные и милые. Ругалась, если видела на своих грядках с лекарственными травами, и швыряла в них первыми попавшимися под руку предметами. Особенно сильно возмущалась, когда соседкины питомцы устраивали охоту на моего. Кошки несовместимы с воронами. А еще, если верить некоторым психологам, их не любят женщины с неудавшейся личной жизнью.

Кажется, теперь я понимала, почему Жанна, взяв фамилию мужа и перейдя полностью в дом Волковых, то есть сменив покровителя-эквиума, не отказалась от кошек. Волка не потискаешь и даже не погладишь, как кота. И, как выяснилось, усатая мелочь временами может защитить не хуже лесного хищника.

– Кхар-р! – хрипло поприветствовал меня Морриган, приземляясь на перила.

– Ну и где ты был? – поинтересовалась у него спокойно. – Полчаса назад меня спасали от Стеллы. И это сделал не ты, а кошки. Представляешь? Твои исконные враги спасли хозяйку! Стыдись, Морриган!

Ворон недовольно захлопал крыльями.

– Ладно, ладно, успокойся. Я помню про твое задание. Но все же домой хоть иногда надо заявляться.

– Кар-р! – недовольно нахохлился эквиум.

А затем, раскрыв крылья, спрыгнул мне на колени. Хорошо, что их прикрывал клетчатый плед, иначе следы от когтей мне были бы обеспечены.

– Морриган, ты соскучился? Или хочешь что-то показать?

Ворон склонил голову набок и тревожно каркнул.

– Ясно, – вздохнула я. – Давай, демонстрируй.

Надорвавшись восемь лет назад, я не любила смотреть глазами крылатого помощника – отнимало слишком много энергии. Но временами приходилось, вот как сейчас, через «не хочу». Оставалось только надеяться, что информация, принесенная Морриганом, оправдает головную боль наутро. Или все же не смотреть?

Нет, я обязана. Ворон, даже измененный некогда магией, плохо видел в темноте. И если он прилетел ночью, произошло нечто важное.

Обхватив птичку поверх крыльев, коснулась лбом ее спины. Жесткие перья пахли дождем и почему-то бензином. Шепнула короткое заклинание – глаза ослепила белая вспышка.

…Я парила среди молочной дымки. Поток воздуха уверенно держал мое тело, и я только изредка махала руками… крыльями. Я знала, что пора спускаться – тот, за кем следила, находился внизу. Спикировав на ограждение, завертела головой.

Да, вовремя вернулась. Мужчина и его маленькая дочь уже стояли возле машины. Из красивой блестящей тележки он вынул скучную громоздкую штуку черного цвета и попытался впихнуть ее в забитый багажник.

– Ты проспорил, пап, она не влезает! – хихикнула девочка. – Теперь выполнишь мою просьбу?

На шее у нее призывно сияла золотая подвеска в виде цветка. Я засмотрелась и пропустила ответ взрослого человека. Завороженная прекрасной вещицей, некоторое время не слушала, о чем говорят люди.

Когда мужчина повысил голос, я все же очнулась.

– Нет, Ава! Скажи подружке, что тебя не будет в городе с десятого по шестнадцатое – она соскучиться не успеет.

– Пап, а может, возьмем ее? – заканючила маленькая ведьма.

– Аврора, пойми, нести ответственность за чужую девочку я не хочу…

Яркие краски, громкие звуки, ветер, задорно дергающий мой хвост, – все смешалось в кучу, смазалось…

Меня вышвырнуло из воспоминаний Морригана, и тот сразу слетел с моих коленок.

– Кошмар какой!

Боль пульсировала в висках, распирала череп изнутри. Перед глазами танцевали цветовые пятна. А еще хотелось подняться в спальню и, достав из сейфа шкатулку с драгоценностями, напялить их все на себя сразу. Ох, смешная тяга к блестящему и яркому порой доставляла проблемы. Однажды я очнулась в ювелирном, только обнулив счет карты, которая со мной тогда была.

Забавно, что чем чаще ведьма общалась с помощником из животного мира, тем крепче въедалась в нее какая-то особенность. Например, Пчелова сходила с ума по сладкому, Жанна до перехода в дом мужа обожала молоко и рыбу, притом одновременно, Стелла не могла устоять перед полусырым мясом, а ее сестра пила натощак сырые яйца… Я же, слава Провидению, не червяками бредила, а всего-навсего любила блестяшки, а после контакта с Морриганом – особенно трепетно… Но видеть глазами своего эквиума, считывать его воспоминания, пускай частично и осознавая себя им, стоило временных неудобств.

Что такого важного хотела показать мне птица? Парковка возле супермаркета – открытая, Иванов перестал доверять подземным? Забитый багажник, продолговатая штука, не влезающая в него… Стоп. Штука – это палатка? Да, точно она! Матвея с Авророй не будет в городе с десятого по шестнадцатое августа. Они уезжают куда-то на природу. Нет, их там, конечно, легко разыскать, если дать ворону приказ следить.

Вот только безлюдный лес – невероятный соблазн избавиться от неугодного зятя… ни одна ведьма не устоит. Матвея устранят, естественно, не руками Германа, который сказал матери свое веское «нет». А другие охотники? Разве они смогут возразить своей Верховной? Хорошо, если с нами поедут ребята из «Ловчего». А если Стелла отправит для подстраховки кого-то нам вдогонку? Кого-то, кто не обременен моральными принципами и любит угождать хозяйке Темных Вод? Да Матвея там по-быстрому прикопают, даже нас не постеснявшись!

Через несколько часов – восьмое. И до столицы – сутки на поезде. На машине мы не поедем: охотники, если позволяли обстоятельства, предпочитали путешествовать с комфортом. Ради мужа покойной сестры Германа они не станут терпеть неудобства. Вывод: надо спешить в дорогу. А для этого придется вернуть домой Германа, не позволив ему снять стресс алкоголем. Обойдется.

Я отправилась в «Стилет», уповая, что еще не поздно. Увы… Надежда – часто соблазнительный, но неуловимый мираж.

Громила позвонил, когда я подъезжала к невзрачному одноэтажному зданию, которое притаилось за сквером. Чуть слышная музыка и неоновая вывеска – вот и все, что указывало на любимейшее место охотников в Темных Водах.

– Никуся, красавица наша ясноглазая, я тебя не разбудил? – вкрадчиво спросил Громила. Комплимент, тон голоса сразу поставили жирный крест на моих чаяниях.

– О-о-о… Насколько все плохо?

– Тебе по какой шкале? – смутился ведьмак.

– По десятибалльной.

– Одиннадцать, – решил поюморить он.

– Замечательно, – расстроилась я. – Скоро буду.

И прервала разговор.

Я парковалась во втором ряду автомобилей и байков, когда дверь «Стилета» распахнулась, выпуская примечательную троицу. Первой семенила коротко стриженая старушка в синих джинсах и кожаном жилете поверх белой рубашки. И как только не запарилась? Впрочем, о чем я? Хоть бар и находился в далеко не козырном месте, интерьер его был продуман, имелись все блага цивилизации, включая кондиционеры. Каре Соколовой давно перевалило за сотню лет, но ведьма старалась шагать в ногу со временем, не боясь отказаться от некоторых традиций.

За старой ведьмой спешил ее правнук – Ждан играючи нес на могучем плече далеко не легкого Германа, который не подавал признаков жизни.

– Вероника! – удивился Громила и чуть не упустил своего товарища. – Быстро ты! На метле прилетела?

Иногда он весело подкалывал, не подозревая, что его шутки – верх бестактности.

– Нет, на реактивном пылесосе, – сухо ответила, мысленно составляя план действий по приведению Волкова в человеческий вид из свинского.

Как?.. Как можно было напиться до бесчувственности за час с хвостиком?! Впрочем, о чем я? Если наливали мухоморовку Кары, уплыть можно и через минуту.

Старуха была из того почти вымершего поколения ведьм, которое еще умело изгонять из людей закрепившихся в телах духов. У меня в голове не укладывалось, что раньше можно было жуткой когтисто-клыкастой твари вернуть человеческий облик… но ведь можно было! Такие, как Кара, ранее ездили вместе с охотниками, оказывая им неоценимую помощь. Жаль, поделиться своими знаниями она не могла – Совет Первых Матерей Евразии запретил ведьмам рисковать своей жизнью на охоте.

– Здравствуйте, Кара, – поприветствовала сдержанно прабабку Громилы, хотя внутри все кипело от гнева.

Нет, я понимаю, что она не заливает насильно в глотки охотников свое пойло. Но можно делать его не таким ядреным! Ведь не хуже других знает, что ведьмаки сейчас слабее, чем во времена ее молодости, но продолжает травить их концентрированным ядом.

– Здравствуй, Ника, – сладко улыбнулась старуха и, взъерошив татуированной рукой серебристый ежик на голове, предупредила: – Твой мужик очнется завтра к вечеру, так что не переживай.

А мне не надо к вечеру! Мне нужен свежий огурчик уже ранним утром!

– Замечательная новость, – произнесла я сухо.

Ругаться с ней я не видела смысла – все логические доводы отбивала непроницаемая стена уверенности в собственной правоте и непогрешимости. Если кого старуха и слушала, то только Стеллу и ее свекровь, свою сверстницу и давнюю подругу.

– Не расстраивайся, Никуся, мужику отдушина нужна, особенно когда от любимой холодком веет, – добавила Соколова, прямо попрекая, что я не люблю Германа.

Скрипнув зубами, я повернулась к Ждану.

– Поможешь мне? Отвезти Германа в медцентр?

– Тошниловку ему устроишь? – возмутилась бабка и уперла руки в бока. – Оставь парня в покое хоть сегодня! В хмеле легче пережить боль.

– Он вам сказал? – удивилась я.

– Что его сеструхи больше нет, знает половина Вод, – отозвался Ждан и беззаботно подмигнул: – И, Ника, могла бы и не спрашивать – я всегда и полностью твой.

Кара хмыкнула, но не прокомментировала слова правнука, хотя там явно просилась пошлая шуточка.

Погрузив Волкова на заднее сиденье, Громила устроился рядом.

– Слушай, Ник, если тебе парень срочно нужен в боевом состоянии, – ведьма придержала дверь, – напои его силой. Под завязку.

И она гаденько захихикала.

– Спасибо за совет, Кара. Доброй ночи, – вежливо пожелала я, хотя очень хотелось послать к демону. – Поехали, Ждан?

– Ага, – откликнулся охотник, не позволяя другу сползти с сиденья.

Я отъезжала от бара, кипя от гнева.

Вот же стерва старая! И она туда же – издевается! Смеется над моим страхом перед озером! Знает, что я не могу воспользоваться ее рекомендацией, но дает ее.

Или… или могу? Я восемь лет не купалась в источнике. Четыре года прожила в бесконечном дурмане, ища, как вернуть утраченное, борясь с ночными кошмарами, отголосками прошлого, и надуманными ужасами. Еще столько же справлялась с новыми потрясениями и привыкала к Герману. Целых четыре года он фактически страдал вместе со мной, довольствуясь крохами силы, которые я могла ему передать.

Волкову несказанно везло – он ни разу не оказывался в пограничных ситуациях между жизнью и смертью, когда охотнику требовалось много магии, которую ему могла дать жена или близкая подруга-ведьма.

Так, может, пора переломить ситуацию в свою пользу? Не потому, что хочу привести Германа в чувство и тем самым спасти Матвея. И не ради Авроры, которая, потеряв маму, могла остаться и без отца из-за своей бесчувственной бабки с ледяным сердцем. Я должна искупаться в озере ради себя самой. Я знаю, источник не решит мою главную проблему и не вернет сразу все, что я потеряла. Но он поможет мне, сделав сильнее, чем я есть сейчас.

Посмотрев на часы, вздохнула. У меня было время до открытия портала между мирами. Нет веской причины, чтобы отказаться от этой затеи. Только страх, который много лет держал мою душу в острых когтях.

– Ты в порядке? – поинтересовался Громила настороженно.

Интуиция охотника не дремала – он быстро понял, что я что-то задумала.

– Да. Только планы немного поменялись.

Не вдаваясь в подробности, набрала номер секретаря. Если кто и поможет, предварительно не настучав Стелле, так это Алина. Не потому что она благодарна мне за доброе отношение – нет. В своей наивности она просто не догадается, что можно сообщить Верховной последние интересные новости.

Попросив девушку подъехать к церкви, развернула машину.

Ну что ж, жди меня Темное озеро, я уже на полпути к тебе!

Всю дорогу Громила поглядывал на меня с тревожным любопытством, но не задавал вопросов. И я была благодарна ему за неожиданную тактичность. Сосредоточившись на своих чувствах, боясь растерять решительность, которая и так давалась мне с трудом, я не хотела болтать с охотником. Не до светских бесед сейчас.

Терпение Соколова вознаградил вид желанной девушки – когда просила Алину подъехать, я не называла ее по имени, так что явление зазнобы у озера стало для Громилы сюрпризом. Как и для самой ведьмы…

– Извини, что вытащила из дома так поздно, но мне нужна твоя помощь.

– Все, что угодно! – пылко пообещала секретарь, старательно не глядя в сторону вышедшего из машины Громилы.

– Помоги Ждану отвезти Германа в медцентр и вызови Пчелову, ее телефон сброшу сейчас в эсэмэске. Скажешь, что это моя просьба, но без уточнений, для чего именно.

– А что случилось? – забеспокоилась Алина.

– Ничего непоправимого. Если вы мне поможете, буду должна ответную услугу.

– Ника, вы столько хорошего мне сделали! Это я ваша должница! – оживилась она, видимо, искренне желая поскорее отплатить за приготовленный приворот и советы, как вести себя с Громилой. – Я с радостью помогу вам!

– Просто отвезите Германа в медцентр и делайте все, что попросит Пчелова, – она в курсе, как выводить из крови охотника лишние токсины.

– Хорошо. А вы?

– И я скоро подъеду. Алин, держите язык за зубами, ладно?

– Договорились.

Многострадального Волкова его друг перенес в дамскую машинку ведьмы. Как они его устраивали, отдельная и далеко не грустная история. Но я не хотела веселиться, когда озеро рядом. Может, посмеюсь когда-нибудь потом, когда буду вспоминать свои злоключения. Если все пройдет хорошо.

Когда ребята уехали, я сбросила платье и босоножки. В одном белье смело подошла к линии прибоя.

Подошла…

И застыла. Горло будто схватила невидимая рука. Дышалось тяжело, сердце стучало где-то в голове.

Озеро – мой враг. Я понимаю, что сама себе придумала глупости, что для опасений нет причины, если купаться не во временные рамки открытия портала. И все же темные глубины источника будят во мне иррациональный страх. Как?! Как я войду в воду, если даже стоит приблизиться – и в памяти всплывают события восьмилетней давности?

Почему не стремлюсь раскачать уровень силы и хоть немного его поднять, почему дрожу при виде озера, другим ведьмам не понять. Но они и не видели демона, выныривающего из черноты воды… Демона, разрывающего охотников пополам… Демона, которого невозможно остановить с помощью заговоренного меча и магии. Демона, который поглощает боевое заклинание и просит добавки… И голодного настолько, что вытянул дар из Вики, а потом и из меня почти до капли.

Я слушала шум воды, затем закрыла глаза… и снова увидела. Увидела, как будто и не прошло восьми лет.

Озеро, бурлящее, как котел с кипящей смолой. Багряные брызги крови в лицо. Когтистая лапа, срывающая с Вики амулет. Рев беснующегося существа. И я следующая на подпитку. Боевые заклинания, которые уходят в никуда… Вика без сознания, возможно, мертва. Демон рядом со мной. Плечи обжигает болью, когда он вздергивает меня вверх. Сверкающие яростью глаза заглядывают в мою душу… Я кричу, ору от страха, ощущая, что на заклинание заморозки уходит больше силы, чем всегда… Демон, оглянувшись, отпускает меня. К нам спешит подмога. Я на земле. Холодный ветер зло треплет мои волосы. Вижу в их русой массе ослепительно-белые пряди. Я поседела? Это так поражает, что теряю сознание…

Я не смогу забыть ту ночь. Никогда. И ни за что.

Но сейчас, если хочу освободиться от Стеллы, я должна убить в себе страх. Или хотя бы приглушить на время. Ради Германа, ради себя самой я должна искупаться в источнике силы.

И я медленно подошла к краю пологого берега. Озеро подернуто рябью, словно и оно дрожит, волнуется.

Я шагнула в воду…

И отскочила назад.

Нет… Не могу!

Демон меня раздери! Я не могу!

Не могу! Не могу! Не могу!!!

Гонимая ужасом, я отбежала на несколько шагов назад. Сев на теплый после дневной жары камень, зажмурилась, закрыла уши ладонями. Нет! Не могу, не могу, не могу… Не могу я видеть призрачную гладь Темного, не могу слушать его призывный шепот…

Не повезло Герману с женщиной. Даже ради него я не способна набрать силы в достаточной мере, чтобы мгновенно его излечить. Почти четыре года он получал от меня меньше, чем мог бы иметь от другой, нормальной ведьмы.

А ведь если бы не Волков, моя смерть была бы мучительной и страшной.

Я смутно помню дни после пожара, но очень хорошо – дождливый вечер, когда состоялся судьбоносный разговор со Стеллой.

Сбежав из-под присмотра врачей, я отправилась к Верховной. Еще плохо себя чувствуя, металась от одного желания к другому: попробовать отомстить или потребовать отпустить меня из общины? Как правильно? И как хотела бы мама?

Я лишилась ее поддержки точно в годовщину трагедии, когда демон напал на дежурных на озере. В ту ночь молния угодила в наш дом. Я уцелела в огне, потому что, как обычно, уснула на первом этаже перед телевизором, и Герман в дыму сразу натолкнулся на меня и вытащил. А вот за мамой вернуться не успел – рухнула крыша.

Не пострадав, я лишь немного надышалась дыма. Но осознание, что я осталась одна, потеряв единственного по-настоящему родного человека, причиняло нестерпимую боль.

Я жила с открытой раной в сердце, единственным моим желанием было спрятаться и зализать ее, прежде чем отомстить Волковой. Да… смутные мысли о мести не давали покоя уже тогда, но в первую очередь мне следовало окрепнуть и выработать план. Несмотря на горе, я знала, что не мне тягаться со Стеллой в открытую – община поверит ей, а не мне.

И я решила шантажом выбить из нее право уехать из городка…

Слабая физически, с израненной душой, я постучала в дверь дома Волковых, не понимая, что сама подтолкнула себя к краю. Ну что со мной могло произойти среди белого дня? Особенно тогда, когда враг будет застигнут врасплох.

Я дура? Да. Позже я это осознала…

Вечно мрачная Роза проводила меня в кабинет Верховной. Та сидела за столом и пялилась в монитор компьютера.

– Здравствуйте.

Ненавидя Стеллу, я одновременно продолжала восхищаться ею. Натворив столько ошибок, поломав чужие судьбы, преступив неоднократно закон, она умудрялась выглядеть так, как будто ей незнакомы муки совести. Обычно все пороки и грехи отображаются на лице. Но не в случае этой женщины.

Черные волосы собраны на затылке в пышный пучок, глубокий вырез красного платья подчеркивал пышную грудь – властная хозяйка Темных Вод выглядела, как всегда, эффектно.

– Ника, милая, что ты здесь делаешь? – лицемерно забеспокоилась она. – Да еще вымокла до нитки, бедняжка!

– Я пришла с вами серьезно поговорить.

Карминные губы Стеллы изогнулись в кривой улыбке.

– Люблю серьезные разговоры. Но прежде, чем мы их начнем… – Не договорив, она перевела взгляд на сестру: – Будь добра, принеси девочке горячий чай и плед.

Коренастая брюнетка, задумчиво заправив седую прядь за ухо, кивнула и вышла. Ждать пришлось долго, а может, мне только так показалось. Сколько я ни порывалась заговорить, Стелла на меня добродушно шикала:

– Потом, Никуся, потом. Сначала согреешься, затем только поговорим.

Роза принесла плед и поднос с чаем, в котором плавал толстый кружок лимона.

Давясь горячим напитком, я поняла, что проиграла: уже сейчас делала все так, как хотела Стелла. Даже в малом. Но сойти с намеченного пути не могла – не пускали боль и отчаяние.

Я поднялась из кресла, не обращая внимания на упавший на пол темно-синий в белую клетку плед.

– Я покидаю Темные Воды.

– Хорошо, тебе нужно отдохнуть, – спокойно согласилась Верховная. – На сколько дней? Куда хочешь поехать?

– Вы не поняли. – Собрав всю волю в кулак, я решительно посмотрела ей в глаза. – Я ухожу из общины навсегда.

– Вероника, да ты что?! Покинуть дом? Где все тебя любят? Ради чего? Думаешь, в другом месте обретешь покой? Боль нужно пережить, и мы, твои сестры, в этом поможем.

Ведьма говорила и говорила… Слова сочувствия лились бальзамом, да только не исцеляющим, а разъедающим мою рану, словно кислота.

– Я не хочу состоять в общине, где убили мою мать.

– Что?.. – Стелла, ахнув, положила руку на сердце. – Ника, какое громкое заявление! Ты уверена, что пожар – не случайность?

Я смотрела в ее наглые глаза и не могла поверить, что столько лет уважала эту лживую гадину.

– Обычные молнии просто так не попадают в защищенные жилища ведьм.

Лицо Верховной стало непроницаемым.

– В Темных Водах было всего две ведьмы, которые владели заклинанием «Перуницы». Ты даешь себе отчет, на что сейчас намекаешь, Ника?

– Да. Управлять молниями могли моя мама и вы.

– Ника, одумайся, – процедила сквозь зубы ведьма. – В ту ночь меня даже не было в городе, десятки Верховных подтвердят, что видели меня на сборе в столице.

– «Перуницу» можно законсервировать и передать даже человеку без дара, – напомнила я всем известную особенность. – Зачарованного на подчинение исполнителя, возможно, уже нет в живых. Вы умеете заметать следы, Стелла.

– Никуся, успокойся и включи логику, – снисходительно, как маленькой, посоветовала Волкова. – Подумай, зачем мне убивать твою мать, мою лучшую подругу?

Искреннее негодование в голосе должно было убедить, что я дура. Вот только я знала правду.

– Вы единственная, кому выгодна смерть старшей ведьмы Вороновых, – тихо произнесла я. – Она потребовала отпустить меня из общины, и вы ее уничтожили.

Стелла зло рассмеялась.

– Твои аргументы глупы. Ника, покинь мой кабинет! И не показывайся на глаза, пока не остынешь. Только горе оправдывает тебя, маленькая идиотка!

Опустив голову, я вроде бы покорно шагнула к двери.

– Ладно, не хотите по-хорошему? – Я обернулась и на эмоциях выпалила: – Мама знала, что четыре года назад вас предупреждали о возможном прорыве. Но в ночь, когда явился демон, вы отправили на озеро Вику, предпочтя заняться не обязанностями Верховной, а своими срочными делами. И если вы меня не отпустите, я поведаю о них вашему мужу.

– Что?..

Стелла на миг растерялась, а затем меня окутала густая тьма.

Открыла глаза я уже в холодном подвале под церковью. В тонком белом платье, с распущенными волосами и отлежанной спиной. Дрожащая от холода, дико голодная и приговоренная к чему-то страшному – я лежала связанная на алтаре. Не в позе звезды, но пошевелить руками-ногами удавалось плохо.

Волкова деловито заканчивала последние приготовления, выводя древесным углем символы на моей груди и животе. Именно давление на тело и вывело из бессознательного состояния.

– Что вы делаете?!

Я запаниковала, хотя сознание окутывал туман.

– То, что ты и хотела, – спокойно сообщила ведьма. – Когда все закончится, я отпущу тебя из Темных Вод.

Приподняв голову, я рассмотрела символы на своем животе. Один из них – забвение. Это что получается?.. Стелла собирается?..

Понимание полосонуло по нервам острым ножом.

– Вы хотите лишить меня знаний рода?!

– А зачем они тебе? – равнодушно спросила Волкова. – Если без дара ты не можешь использовать их в полную силу?

Я беспомощно огляделась – старшие сестры ведьминских домов были здесь, образовывая вокруг нас сложную фигуру. И лица их тоже были равнодушны.

Мысли путались. И вместо аргументов я только и смогла, что жалобно прошептать:

– Но ведь так нельзя… это неправильно.

– Дом Вороновых почти зачах, Вероника. И тебе, слабой ведьме, его не поднять на былую вершину величия. Поэтому добровольно согласись передать знания и книгу рода в пользу той, которая принесет пользу общине – так будет справедливо.

Волкова говорила уверенно, с пафосом в голосе.

И будь привязана к каменному столу не я, а другая девушка, может, я и прониклась бы торжественностью момента. Но распростертая на камне лежала я. Я! И я не верила своим ушам. Какая добрая Верховная, об умирающем доме она заботится… Умирающем по ее вине!

– Книга была в доме, когда в него попала молния, – прошептала через силу.

– Значит, она сгорела, – пытливо вглядываясь мне в глаза, протянула ведьма.

А я напомнила о важной особенности:

– Без книги ритуал передачи знаний пройдет болезненно для принимающей и с летальным исходом для отдающей.

– Я помню, – равнодушно обронила Стелла и приказала властно: – Жанна, подойди!

Это меня добило. Меня не просто уничтожали как ведающую. Меня убивали как человека… Отбирали не только знания, но и жизнь.

Я надеялась всем сердцем, что Верховную остановят, ее решением возмутятся, сказав, что так нельзя поступать. Но нет… Старшие ведьмы других домов делали вид, что так и надо.

Жанна Волкова, в девичестве Кошкина, не выглядела счастливой от того, что вынуждена стать Вороновой, но и перечить не собиралась. Разумная девушка хотела жить. А я была глупой, порывистой и прямой.

И потому, когда Стелла наклонилась, чтобы вывести на моем лбу символ уже кровью своей невестки, я плюнула ей в лицо.

– Не долго тебе осталось править! – прокричала в отчаянии. – Скоро все узнают, какая ты на самом деле!

В тот же миг я снова потеряла сознание. Я будто выключилась… Или меня выключили?

И открыла глаза, чтобы услышать сквозь туман:

– Вероника Воронова из дома Вороновых, ведьма Темных Вод, вот твоя преемница.

Белое лицо испуганной Жанны плыло, то пропадая, то вновь появляясь.

– Ты готова передать ей сокровенные знания Вороновых? – требовательно спросил женский голос. Кто говорил, я вспомнить не могла – имя ускользало из памяти, как ни старалась его поймать.

– Вероника Воронова из дома Вороновых, ты готова передать сокровенные знания Вороновых? – настойчиво повторил голос неизвестной.

Раздвоившись, я не знала, чего хотела в тот миг больше: отказаться или согласиться.

– Я…

Грохот не дал мне договорить.

С трудом приподняв тяжелую, словно каменная глыба, голову, рассмотрела происходящее. В зал ритуалов ворвались ведьмаки. Кто именно, не знаю – мой взгляд сразу прикипел к широкоплечей фигуре Германа.

Высокий, быстрый. Обтягивающие серые джинсы и черная майка подчеркивали совершенное тело охотника – рельефное и сильное. Тело, тренированное убивать одержимых и демонов.

Герман излучал уверенность и силу. Как будто имел право врываться в пещеру посреди ритуала. Как будто был главнее Верховной.

Никогда еще почтительного сына Стеллы я не видела таким. Злым и непоколебимым.

– Мама, остановись! – приказал он той, которую слушал всегда беспрекословно. – Ты не имеешь на это права!

– Уйди, сын! Это ты не вправе мешать ритуалу, – прозвучал где-то далеко стылый голос Стеллы.

Теперь я узнала ее… Хотя мгновение назад готова была подчиниться страшному приказу, считая его жизненной необходимостью.

– Ты убиваешь Нику, мама!

– Я спасаю целый род от ведьмы-слабачки.

– Так нельзя! Это бесчеловечно!

– А мы и не простые люди, Герман! – горячо возразила Волкова. – Я действую согласно древнему закону. Слабой не место во главе дома!

Слова кружили в моей голове, таяли и снова возникали. Я будто видела звуки, окрашенные багровым, и чувствовала, как голоса ранят мое тело.

Угарный бред. Чем же опоила меня Стелла?..

Я на миг уцепилась за разумную мысль, чтобы вскоре снова упасть в темноту, полную боли и сожаления.

Да, я слабая, никчемная ведьма… Я не уберегла подругу, друзей. Моя мать погибла из-за меня. Она поссорилась со Стеллой, потребовав невозможное – отпустить меня из общины. Меня, последнюю молодую ведьму Вороновых…

– Что ты делаешь?! – забеспокоилась внезапно моя мучительница. – Герман, нет!

К моим заледеневшим лодыжкам прикоснулись горячие ладони. Быстро погладив, словно согревая, они исчезли. И вскоре туго затянутые путы перестали таковыми быть – их перерезали ножом. Затем освободили мои онемевшие руки.

И я застонала от боли – возвращалась чувствительность к передавленным конечностям.

– Герман, отойди! – кричала Волкова. – Я запрещаю тебе помогать ей!

– Не мешай, мама!

Герман быстро растирал мои предплечья, разгоняя неприятные ощущения.

– Так нельзя!

– Нельзя так, как делаешь ты, мама!

Волковы впервые ссорились на моей памяти. А мне было все равно. Я снова уплыла в благодатную тьму.

Боль отступила. Я не ощущала свое тело. Во мне больше не было костей. Я чувствовала себя растекшимся на солнце пластилином. Как пошевелиться, когда нет костей?..

Сквозь темноту, залитую алым, алым точно кровь… пробился отчаянный голос:

– Ника, вернись!

Меня встряхнули. И я самостоятельно пошевелила рукой. Чудеса… у меня выросли кости вновь?

– Ника! Ты согласна стать моей?

Бледный Герман закрыл собой обзор. Какие четкие у него черты… Мужественное лицо с высокими скулами. Массивный подбородок и крупный нос с горбинкой. Крепко стиснутые губы и темные с блеском стали глаза. И почему я не влюбилась в этого мужчину?.. Такого сурового и серьезного. Истинного охотника на одержимых.

Герман пришел за мной, чтобы спасти. Я была нужна ему по-настоящему. Единственный из всех жителей Темных Вод, который озаботился моей судьбой.

– Ника, слышишь меня?! Я имею право защищать только свою женщину, не постороннюю… Ты согласна стать моей?

Я знала, что нужно соглашаться. Потому что хотела жить. А еще он притягивал меня, будоража душу. Я чувствовала, что могу ему верить, что не предаст и защитит.

– Да, я буду твоей…

Издав вздох облегчения, Герман поцеловал меня в висок и крепко-крепко прижал к своему стальному и теплому телу.

– С дороги, мама! Ника – моя.

Я вцепилась в его майку, грубо комкая ткань. И он – мой, мой защитник и опора.

Отстраненно слышала, как нам пытались помешать.

Проклятия Стеллы… Угрозы… Вспышки ярче солнца…

Когда вышли из пещеры под церковью на поверхность, я окончательно уснула.

Чтобы я была покладистой во время ритуала, Волкова опоила меня галлюциногенами и успокоительными травами в таких объемах, что, даже если бы в ритуале использовали книгу, я все равно гарантированно не выжила бы. Но явился Герман и не только не позволил передать знания Жанне, но и отвез меня в медцентр. Получается, тогда он спас меня дважды: от ритуала и от убийственного зелья своей матери.

Позже я узнала, чего ему это стоило.

Герман осмелился на бунт. Заявил, что уйдет в другую общину вместе с друзьями, пятью молодыми охотниками, если меня не отдадут ему добровольно. Отобьет меня – и уйдет. Это было беспрецедентное противостояние главному охотнику Темных Вод. Не знаю, как бы разрешилась ситуация, если бы им не был отец Германа. Неудивительно, что он принял условия сына. Вот только тот на этом не остановился – выбил себе дополнительные: потребовал дать шанс его безумному плану по выслеживанию одержимых, используя для этого рок-группу «Ловчий». Она существовала уже несколько лет, но считалась блажью, а в итоге оказалась новаторством молодого охотника, которое бросились повторять в других общинах.