Текст книги "Омерта. Книга 2"

Глава 6

– Твой мир будет лучше, если я не вернусь.

– Это правда. Но без тебя это будет уже не мой мир…

Сплетница (Gossip Girl)

Амелия

Господи, не могу поверить в то, что решилась на этот сумасбродный и смертельно опасный поступок. Я сижу на заднем сидении черного Range Rover и молюсь о том, чтобы мою пропажу не обнаружили слишком рано. Я должна…нет, я просто обязана сбежать достаточно далеко!

Вся моя жизнь превратилась в игру со смертью, и я, черт возьми, отчаянно мечтаю о Тихой Гавани, хотя бы о часе полнейшего спокойствия и ощущении себя в безопасности.

Совсем недавно я думала, что заточение в семье Морте, мое похищение – это ад, но я так ошиблась.

Последняя неделя, проведенная в «семье», которую я считала родной, под надзором дяди – вот где настоящее пекло. Черт возьми, как я могла быть такой слепой?

Моя жизнь все эти годы была долбаным «ларцом Пандоры». (*предмет из древнегреческого мифа о Пандоре, заключавший в себе бедствия, несчастья и надежду)

И сделав первые шаги на маскараде, когда вышла на сцену с Майклом, я открыла этот черный ящик, откуда скопом повалились истинные факты о моей жизни, о моих родителях, о моей кровной причастности к преступному и теневому миру.

Теперь я частично знаю правду, которую забыла или не хотела вспоминать. Не так-то просто возвращаться в день аварии и собирать все, что случилось после по крупицам. Это тяжело, но я должна это сделать, чтобы обрести долгожданную свободу и возможно, даже вернуть близких мне людей…

Звучит невероятно, и я до сих пор не верю в то, что узнала. Но надежда в душе слишком сильна и сладка, чтобы проигнорировать её.

Теперь я знаю, что мотивы моего удочерения Домеником Ди Карло были совсем не чистосердечными и альтруистичными. И теперь я вспомнила, что смерть родителей и авария, в которую мы действительно попали все вместе, нанесла мне страшную травму.

Это называется психогенная амнезия. Потеря памяти под влиянием психотравмирующих событий, когда какие-то факты могут стираться, воспоминания подменяются размытыми или иллюзорными, выдуманными. У моей потери связи между прошедшими и настоящими событиями, оказывается есть название. Впрочем, это довольно распространенное явление для нерасформированной психики, которой пришлось потерпеть серьезную травму.

В четырнадцать лет никто не готов стать сиротой. И возможно, я ей не стала.

В моих воспоминаниях всегда существовала лишь одна призрачная и размытая картинка: я просыпаюсь в крошечной палате с ломотой и болью во всех конечностях и каждой клеточке тела. Приходит несколько медсестер, спрашивают меня о самочувствии, и со скованными масками сожаления на лицах, сообщают о смерти мамы и папы. Пытаются расспросить у меня о наличии других родственников, но я утопаю в истерике, с которой справляется лишь львиная доза успокоительного.

Это были жуткие, туманные и темные дни после аварии. Они сказали, что я пролежала без сознания неделю и тела мамы и папы уже кремировали, и я не могу попрощаться с ними – лишь посетить могилы Мелодии и Джеймса Эванс.

Когда я впервые сидела на сырой траве, рядом с каменными плитами, на которых были выгравированы их имена, я не замечала окружающего мира из-за пелены слез, что плотным слоем закрыла меня от реальности.

Но на самом деле, я не чувствовала, что мои родители погибли.

Я не видела их мертвыми, в моей памяти они остались живыми и счастливыми. Казалось, что они просто куда-то уехали, исчезли, пропали без вести…улетели покорять открытый космос, например, лет на триста. Что угодно, только не погибли.

И мне предстоит узнать правду, что с ними случилось. И все тайны моего отца, за которыми объявлена «гонка на выживание» среди пяти семей, несравнимая по своей опасности даже с ареной «голодных игр».

А сейчас я бегу с собственной свадьбы. Не о таком торжестве я мечтала всю жизнь. Мой будущий муж, что в прессе именуется, как завидный холостяк, на самом деле является извращенцем с неприятными для меня наклонностями. Дэниел Кинг, мать его.

Я видела фото его жертв-любовниц, и уже этого мне было достаточно, чтобы понять, что я не готова к такому браку.

Даже Киан Морте на его фоне кажется подарком Бога, несмотря на то, что последний – жестокий убийца и за эту неделю я лично убедилась в этом. Об этом позже.

Слишком тяжело сейчас, слишком сдают нервы. Тело пробивает мелкая дрожь, корсет свадебного платья неприятно сдавливает грудь, непослушные пальцы то и дело скользят по кромке фаты в хаотичном танце.

Сердце разрывается в клочья, фантомы страха со страшной скоростью делятся в моей крови и заражают весь организм.

«Вы должны подумать о себе, Амелия Эванс. Я помогу сбежать вам. Это ваш шанс на нормальную жизнь», – успокаивающей мантрой в голосе звучит голос агента Троя Кларка. Он связался со мной несколько дней назад, и благодаря телефону Киана, что он оставил мне в своей джинсовой куртке, я получила доступ к безопасному каналу связи, неконтролируемый Домеником.

– Умоляю вас, можно ехать чуть-чуть быстрее, – стараясь сохранять вежливый тон, умоляю я, обращаясь к водителю, которого нанял для спасительной операции агент Кларк.

– Я не могу нарушать правила, мисс…

– Вот, держите. Они очень дорогие, – снимаю с себя серьги Van Cleef, что стоят около десяти тысяч долларов и протягиваю их водителю. Мужчина берет «чаевые» без лишних вопросов и начинает хотя бы пытаться лавировать между рядами. Мы продвигаемся вперед по Verrazzano-Narrows Bridge, в соответствии с планом моего побега, но отстаем от графика на несколько минут.

Делаю глубокий вдох и выдох, крепче сжимая в ладони подаренную мамой музыкальную шкатулку. Когда-то у меня был ключ к ней. Он открывал её, и мамина колыбельная, озаряла все пространство вокруг, наполняя меня её теплом и любовью.

 
В сердце океана-а-а,
На другой земле-е-е.
Где закаты – пламя-я-я,
И ответ в горе-е-е…
 
 
Там задашь вопросы-ы-ы,
И найдешь себя-я-я…
Краешек свободы-ы-ы,
Создан для тебя-я-я…
 

Это все слова, которые я помню. Мама пела мне эту колыбельную, когда я была совсем крохой. Тогда я была слишком мала, чтобы удосужиться расспросить её о том, сама ли она сочинила эту песенку и о каком краешке свободы идет речь. Должно быть, это нечто абстрактное, неуловимое, прекрасное. Некая маленькая и волшебная страна, наверное, олицетворяющая детство.

С серьгами, подаренными Домеником, я рассталась очень легко, а вот подарки родителей для меня являются святыми реликвиями, которые я не продам, даже если жизнь заставит голодать. А учитывая то, что я бегу в неизвестность, то не исключаю и самых худших вариантов.

Руки начинают вибрировать так сильно, что я прячу шкатулку в небольшую сумку через плечо, чтобы не выронить её из качающейся из стороны в сторону машины. Сердце грохочет в груди, явно пытаясь проломить ребра. Мне хочется поскорее избавиться от свадебного платья с довольно тесным корсетом и длинным шлейфом, но в момент побега я не успела даже переодеться, как планировала.

В голове безликим калейдоскопом мелькают сотни лиц, которые я впервые видела на этом жутком торжестве.

Гости, которых я знать не знаю.

Жених, которого знать не хочу. Какой-то безжалостный цирк, а не жизнь нормальной девушки.

Я даже видела своего будущего жениха, Дэниела Кинга. Его репутация рассказывает о нём, за него слишком красноречиво, чтобы испытывать к нему что-либо, кроме неприязни.

На мгновение, я вспоминаю предложение Киана.

«– Тебе придется иметь со мной общие дела, Амелия Ди Карло. С этой секунды ты – моя. Или ты будешь принадлежать мне по закону. Или ты будешь принадлежать земле», – вкрадчивым низким баритоном пробирают до мурашек его слова.

Ты ошибся, Киан. Я намерена принадлежать самой себе.

После того, что я о нем узнала, я в очередной раз наложила табу на какие-либо чувства по отношению к этому страшному человеку. Он не многим лучше Дэниела Кинга и остальных мужчин, принадлежащих мафии.

Я вдруг начинаю чувствовать нечто странное и замечать, что водитель начинает слишком агрессивно и нервно вести авто, что должно доставить меня в безопасное место, откуда я покину страну через океан. Нутром овладевает нехорошее предчувствие, жуткая неизбежность закатывает моральное спокойствие в снежный ком. Кожа немеет, словно каждую пору на теле пронзила острая ледяная игла, парализующая скорость реакции и здравомыслие.

Я резко оборачиваюсь назад, и сердце пропускает удара три, не меньше.

Нервно сглатываю, замечая, что за нами гонится тонированная тачка, и в эту секунду я понимаю, что мой идеальный план с Троем Кларком вот-вот провалится.

– Нас преследуют, мисс, – озвучивает очевидную вещь водитель.

Я уже не сомневаюсь в том, что Доменик и Дэниел обнаружили мою пропажу. Глупо было рассчитывать на то, что мне удастся сбежать с собственной свадьбы. Неужели я, правда, в это поверила?

Слезы непрерывным водопадом катятся по щекам, пока я пытаюсь смириться с приговором, который мне будет вынесен, если они нас догонят.

А они догонят.

Хочется просто открыть дурацкую дверь авто и прыгнуть с моста – так будет хоть какой-то шанс на спасение от людей, которые хотят вернуть меня назад, наколоть на булавку и вновь дергать меня за ниточки.

Достаю телефон и дрожащими пальцами с трудом набираю сообщение Трою Кларку:

«Если я не приеду к назначенному времени, значит меня больше нет. Спасибо, что пытались помочь мне, мистер Кларк. Я не знаю вас лично, не знаю, почему доверилась вам. Наверное, потому что решила, что вы появились в моей жизни не просто так… Если вы когда-нибудь найдете моих маму и папу, передайте им, что я их очень любила…».

Сообщение отправлено.

Глава 7

Киан

Мне никогда не понять, почему я выбрал девушку, у которой напрочь отсутствует чувство самосохранения.

Иногда, мне кажется, что у Мии в голове – сахарная вата вместо мозгов и нейронных связей.

Без обид моя птичка, но это так. С логикой ты бл*дь совсем не дружишь.

Конечно наивность Амелии, периодическую глупость, импульсивность, инфантильность, реализацию необдуманных поступков – все это я списываю на возраст и её не способность разбираться в людях и обстоятельствах, которые окружают Мию. Но какие бы «скидки» я ей не давал, эти черты характера, свойственные несформировавшейся личности меня жутко раздражают.

Все-таки девять лет – приличная разница в возрасте, и пока я чувствую себя долбанным папочкой, и честно говоря, находиться в такой позиции крайне антисексуально.

Мне нужна настоящая женщина, а не глупый ребенок.

Покорная, признающая мою силу нимфа, при этом не беспрекословно потакающая всем моим прихотям.

А Мия это какой-то трудный подросток в период бунтарства.

Пока она ведет себя как недальновидная гусеница, завернутая в кокон своих страхов, ложных убеждений и полного недоверия ко мне.

Я несколько раз спас ей жизнь, а она продолжает глупить, делая абсолютно все в противовес моим планам, и видит перед собой только чудовище, которое хочет её уничтожить.

С одной стороны, это правильно, на бегство у неё определенно есть причины. Но с другой…что мы хотим видеть, то и получаем.

Какую сторону ты хочешь увидеть во мне Мия Ди Карло? Такую я и явлю тебе.

Но сначала догоню маленькую, непослушную крошку, что без конца напрашивается на хорошую порку.

Сейчас, когда я мчусь за машиной, не без помощи которой Амелия по-английски смоталась со своей идеальной, но фальшивой свадьбы, между делом пытаюсь разглядеть специально измазанные в грязи номера. Моя нога утопает в районе педали газа, я двигаюсь космически быстро, подстегиваемый образами того, как перекину Мию через свои колени, поддену большими пальцами ненужную полоску ткани, и резко спустив её ниже по бедрам, хорошенько отшлепаю глупую и наивную сучку.

Поясницу и пах простреливает болезненно-приятная боль, когда я слышу её воображаемый стон, отвечающий мне безусловным «да» на самые грязные действия с её аппетитным, созданным для совместного и низменного грехопадения, телом.

Черт. Она дала мне слово!

Дала обещание, написала проклятое «я согласна» и все эти дни следовала моему плану, играя в послушную и молчаливую куклу, и для чего все? Для того чтобы в самый последний момент она взяла его и разрушила, решив заняться самодеятельностью?

Согласно моему плану, Амелия должна была сбежать до начала венчания – во время исповедования патеру Грину (*священник в католицизме).

Было чертовски трудно продумать все до таких мелочей. Украсть Амелию так, чтобы её пропажу обнаружили далеко не сразу, выиграть для нас минимум полчаса времени.

А что сделала Мия? Слила мой скрупулёзный труд и кучу денег, которые я вложил в каждого купленного соучастника операции.

Пришлось даже заменить конфессионал (* будка для исповедования) местной церкви на двухсторонний: для того, чтобы создать у охраны Ди Карло иллюзию, что заходит туда и выходит из тесной коробки тоже Амелия. Это было настолько гениальной идеей, но весьма затратной по времени и силам, сложной в реализации. Пришлось изрядно попотеть для того, чтобы найти девушку с похожей комплекцией и ростом, а ещё сложнее – приобрети нечто похожее на эксклюзивное свадебное платье Амелии от знаменитого дизайнера, что, разумеется, было представлено в бутике в единственном экземпляре.

Спасло все задуманное лишь одно: фата с длинным шлейфом, которая должна была быть на Амелии на протяжении всей церемонии, пока этот рафинированный петух Дэниел Кинг не приоткрыл бы её лицо, стоя у алтаря.

В общем, я вложил уйму сил и труда в побег Амелии, но она этого не оценила.

Интеллектуального, физического, финансового.

И если что и способно вывести меня из себя, довести до ярости и агонизирующих вибраций во всем теле – так это то, когда мои вложения не ценят.

Хотя начиналось все хорошо. Мия следовала разработке «от» и «до» и без проблем попала в «руки» моего человека, который должен был провести её безопасным путем с вырубленной охраной семьи Ди Карло до моего автомобиля.

Казалось бы, в проработанной тактике не было ни одного места для осечки. Но только не когда Амелия Ди Карло берет инициативу в свои руки и творит сумасбродные вещи.

К тому, что мне приходится догонять Мию на мосту, на высоких скоростях, объезжая всех в безумном ритме и шахматном порядке привел ряд незапланированных действий со стороны девчонки Ди Карло.

Девушка умудрилась перекрыть моему compare (*брат, друг, соратник) дыхание хлороформом и побежала совершенно в другую сторону, где её уже ждал грязный и непримечательный Lexus. Даже знать не хочу, какой идиот ей его дал, убил бы.

Естественно, солдат Морте не ожидал такого поворота событий, подобной ловкости и прыткости от невинной девушки, поэтому не успел среагировать на её действие, отключившись на несколько секунд. Этого оказалось достаточно, чтобы потерять Мию из виду. Конечно, это не оправдание и согласно кодексу, compare будет наказан, но все мои мысли уже заняты осмелевшей паразиткой.

То, что сделала Мия – категоричное и фатальное табу.

Ненавижу эмоционально вкладываться в то, что потом выгорает, причем по глупости.

Не говоря уже о том, что Амелия подвергает себя огромному риску…я не знаю, что у нее в голове, но у меня в груди леденеет от плохого предчувствия.

Внезапное, головокружительное дежа вю отбрасывает меня на шесть лет назад, в день смерти Ванессы. Спазм сдавливает всю диафрагму, перекрывает дыхание, когда я вновь и вновь наблюдаю душераздирающую картину: машина, в которой едет Ванесса взрывается прямо на трассе, мгновенно превращаясь в обугленное месиво. Словно закинутое в камин полено, автомобиль объяло черным дымом и рыжевато-красным пламенем.

Меня не было рядом. Я был занят делами Энтони, как и всегда.

Видео произошедшего убийства жены я смотрел уже в участке, когда раз за разом пересматривал запись с дорожных камер. Ванесса поехала в Чикаго, к подруге, и это невинное путешествие стало для неё роковым.

Должно быть, в тот день мое сердце достали из груди и облили его водопадом крови.

Снова.

Я чувствовал себя разбитым, убитым, уничтоженным. Словно в той машине, сгорел я. Это сейчас я вспоминаю о том дне с непробиваемым покер-фейсом и непоколебимым спокойствием, потому что давно смирился с утратой. Несс я не верну, как бы не хотел…а вот Антея я вернуть просто обязан.

В кромешном аду, и поисках виновника «несчастного случая» (следователи настаивали на неисправности двигателя в автомобиле), я нашел лишь одно утешение: Антей не поехал в тот день с мамой и остался жив.

Иначе как «судьбой» это не назовешь.

Я столько раз ловил себя на мысли, что это я виноват: не уберег её, не спас. А обрек на такую ужасную, скоропостижную смерть, и более того, не так часто делал её счастливой, когда Ванесса была жива. Она была моей «тихой гаванью», она отдала всю себя мне, подарила мне сына…а я убил её.

Долгое время, я был уверен в том, что смерть Ванессы – дело рук Энтони. Однако никаких доказательств, кроме того факта, что незадолго до её гибели, он периодически выражал свое недовольство тем, что я уделяю жене слишком много времени, нет. Дон недолюбливал мою супругу, для него Ванесса являлась лишь «заводом» по производству наследников с хорошими генами.

Подложить взрывчатку в машину Несс мог кто угодно – как Стефан Морте, так и другие члены клана и даже кланов. Возможно, люди политических лидеров, с какими в то время приходилось иметь дело и устанавливать договоренности жестким образом лично.

Мгновенно возвращаюсь в настоящий момент.

Мысли о прошлом никак не помогут избежать повторения ситуации.

Я не знаю, кому принадлежит этот долбанный Lexus, но, судя по всему, Мия доверилась очередному ублюдку, который жаждет её смерти. Мотивы убийства могут быть и у дальних родственников Джеймса или Мелодии Эванс, которые в борьбе за наследство ученого не поскупятся на использование самых грязных методов.

Но об этом я подумаю потом, когда допрошу эту глупую девчонку в безопасном месте.

Лавирую между машинами на мосту, ведущему к Нью-Джерси, нарушая все чертовы правила и дорожный этикет. Jaguar рычит, как настоящий зверь и подобному ему двигается, разгоняясь до сумасшедшей для города скорости, стоит лишь слегка утопить ногу в педали газа. Мой разум и взор затуманены дымкой, адреналин бурлит и закипает в каждой напряженной мышце. Руки руле расслаблены, но челюсти плотно сжаты, от полной сосредоточенности на процессе погони и выслеживания ускользающего от меня Lexus.

В очередной раз, ругая про себя глупую крошку, я и иду на нарушение правил, собираясь подрезать его опасным способом на выезде с моста. Я знаю, что остаются считанные минуты до того, как полиция «проснется» и выедет на подозрительное движение.

Амелия

Как только на экране смартфона всплывает фраза «сообщение отправлено», чувствую резкое торможение автомобиля. Меня мощно тянет вперед. Если бы не ремень безопасности, мой нос бы сейчас превратился всмятку.

Скрип тормозов морозит до костей и мурашек и сразу после него, я ощущаю глухой удар о бетонный фонарный столб.

Меня спасает лишь чудо, ремень, и сила в руках.

Непроизвольный визг царапает горло.

Руки хаотично дрожат, норовя уронить телефон.

У меня нет никаких сомнений в том, что наш план с треском провалился и за мной уже выехала огромная волчья стая моего дяди и несостоявшегося мужа-садиста.

– Что происходит? Скажите же что-нибудь! Почему вы остановились? – сбивчивым тоном лепечу я, обращаясь к водителю. До боли в пальцах сжимаю бока впереди стоящего кресла. Соучастник моего побега, кажется, и сам ни жив, ни мертв, поэтому ответа ждать бесполезно. Он явно случайный человек, не намеренный меня защищать в случае чего.

Господи, кому я доверилась? Но был ли у меня выбор?

Все лучше, чем вновь отдаться в управление «темной лошадке» Киану Морте.

Этот лицемер делает вид, что хочет спасти меня, а потом обстреливает спальню Селены.

Не знаю почему, но двойственность его образа и характера пугает меня куда больше, чем неприкрытая и откровенная тьма в душе Дэниела Кинга или моего корыстного дяди, который все это время, как оказалось, растил меня словно свинью на убой, не иначе.

Интенсивно дергаю дверную ручку, но не удивительно, что дверь заблокирована. И только в момент, когда я тянусь к водительской двери, чтобы попытаться сбежать, я вижу жуткую картину: мужчина действительно в отключке, его лоб рассечен ударом об руль, а из раны сочится густая, багряная кровь.

Первая реакция – ледяной ужас, вторая – нужно немедленно оказать бедолаге первую помощь, но это, разумеется, невозможно без подручных средств и антисептиков. Черт!

Все происходит слишком быстро. До замка я так и не добираюсь, потому что догнавший нашу машину мужчина уже настигает меня. Я снова кричу, как только переднее боковое стекло со стороны водителя разбивается вдребезги, и инстинктивно закрываю лицо руками, уберегая себя от мелких и крупных осколков. Чья-то большая ладонь проникает внутрь авто и нажимает на замок разблокировки.

У меня не остается сомнений в том, что я опоздала.

Сердце стучит внутри, как оголтелое, душа не верит в реальность происходящего. Я думала, что через пару часов уже буду пересекать Американскую границу, а тут…провал по всем пунктам.

Не проходит и дести секунд, как дверь с моей стороны открывается. Я пытаюсь рвануть в противоположную, но неизвестный хватает меня за подол платья и тянет на себя с такой звериной силой, что у меня нет никаких шансов спастись от неизбежного. В следующую секунду, ублюдок обхватывает мое запястье, и я с полу-вдоха определяю знакомый аромат, исходящий от мужчины, преследовавшего нас.

– Что ты тут делаешь? Киан, я видеть тебя не хочу, после того, что ты сделал! Неужели ты рассчитывал на то, что я действительно сбегу с тобой? – не без истерии в голосе, восклицаю я, не в силах поверить, что это Киан Морте.

Я не ожидала, что он догонит меня первым. Мне казалось, что он будет наблюдать на расстоянии и ждать меня в месте, куда меня должен был привезти человек, которого я вырубила с помощью разведенных эфиров.

Никогда не думала, что медицинское образование пригодится мне для столь грязного дела. Но у меня не составило большого труда покопаться в нашей аптечке и найти все необходимое.

Я даже не знаю, радоваться мне или плакать…судя по выражению лица Морте – плакать.

Плакать и бежать, но и бежать – бесполезно.

Каждый раз я удивляюсь тому, как способны меняться черты его лица в зависимости от состояния. Губы Киана приоткрыты в хищном оскале, веки сжаты в яростном прищуре. Он похож на дракона, проснувшегося от долгой спячки, который собирается спалить меня всего за одно извержение пламени…нет сомнений, мне конец. Не нужно быть прорицательницей, чтобы осознать, насколько в плачевной ситуации я нахожусь.

Со всех сторон, куда не посмотри, черт подери!

– И не нужно на меня так смотреть, ты знаешь, почему я сбежала! Почему ослушалась! – не замечаю, как мгновенно начинаю перед ним оправдываться.

Утробный рык Киана не заглушает даже звук города и сигнализирующих авто, проезжающих мимо полосы, в которой мы застряли.

– Нет времени на разговоры, глупая ucellino! – рявкает Киан. – Идем, – тянет на себя, крепко сжимая запястье.

Когда я вновь встречаюсь своим взглядом с его, все внутри меня предательски сжимается от страха. Не хочу даже представлять, что он сделает со мной, когда мы останемся наедине. Убьет, конечно, но судя по выражению лица и импульсивности движений сначала изнасилует, как ему будет угодно.

– Я никуда не пойду с тобой, – оказываю упрямое сопротивление, когда Киан вытаскивает меня из машины. Я знаю, что это глупо. Мне больше некуда идти, разве что с моста прыгнуть. Потому что, как только Кинг обнаружит мой побег, он явно сочтет это за оскорбление и обыщет каждый квадратный метр штата, в надежде найти меня и подвергнуть такому же унижению, равному моему побегу со свадьбы.

– Пойдешь. Я сказал, – в голосе Киана вибрирует ледяной металл.

– Нет! – пытаюсь вырваться, когда Киан берет в плотный захват меня возле машины. – Сейчас приедет полиция! Господи, Киан, я просто хотела сбежать от всех вас!

– Идиотка, заткнись. Я научу тебя слушаться, неблагодарная puttana, – я не успеваю и слова произнести, как Киан обхватывает мои скулы большим и указательным пальцем, прижимает мои бедра к своим.

Я плотно сжимаю губы, но это не мешает ему раскрыть мой рот и ворваться вглубь языком.

Жестко. Неистово. Требовательно. Проклиная. Обещающее…

Заявляя, что скоро мне будет совсем не сладко в его объятиях. Показывая, какого на самом деле отношения я заслужила, нарушив свое согласие и нашу договоренность.

Я свернула с дороги, которую он протоптал для меня в этих диких джунглях под названием «моя жизнь», и он явно не намерен оставлять мой проступок без наказания.

Киан проталкивает свой язык глубже, встречаясь с моим, сплетается с ним в языческом и голодном танце, еще грубее овладевает моим ртом.

Отнимает дыхание, властным движением собственника сжимает ягодицы. Сминает их в ладонях, пробуждая в низу моего живота горячую спираль, усиливающее свое приятное, томное вращение.

Поцелуй длится не более десяти секунд, но этого времени достаточно, чтобы слиться с ним, вновь ощутить его силу, что неумолимо забирается под кожу.

Так сладко, так больно. Невыносимо.

Дикий поцелуй затыкает меня окончательно, превращая ноги в вату. Теперь Морте без труда может взять меня на руки, что и делает. Преодолев короткое расстояние, Киан закидывает меня на заднее кресло своей тачки, и блокируя быстро трогается с места. Я уже слышу полицейскую сирену, и прислушиваюсь к звуку вертолетных лопастей.

Как только мы трогаемся вперед, и отъезжаем на тридцать метров вперед, нас вдруг подбрасывает прямо в машине. На ровном месте, словно дорога на мгновение исчезает из-под ног. Странный звук, напоминающий пушечный выстрел заставляет содрогнуться.

Мгновенно покрываюсь испариной, всерьез подумав о том, что в Нью-Йорке намечается землетрясение или внезапный торнадо. Обычно о таких вещах предупреждают заранее, но вдруг специалисты просчитались с прогнозами?

Я резко оборачиваюсь назад, глядя в заднее стекло, замечая, что дорогу перед нами обволакивает смогом, что берется из ниоткуда.

По крайней мере, я так думала…до тех пор, пока не увидела место, в котором только что находилась. И если бы не Киан, могла бы находиться сейчас. Машина, где я сидела, превратилась в черный столб дыма и первые секунды я просто не верю, в то, что мои глаза видят это…непроизвольно прикрываю рот ладонью, подавляя в груди сдавленный крик.

О Боже…в машине была взрывчатка?

За последнее время я так часто находилась на волоске от смерти, что уже почти не удивляюсь…хотя, нет, лгу: я просто в шоке. В ужасе. Парализована мыслью о том, что сталкеры повсюду и все жаждут моей смерти. Очевидно, из-за разработок отца?

Господи, нет. Есть ли хотя бы один квадратный метр земли, где я могу чувствовать себя в безопасности? Есть ли хоть один человек, которому я могу доверять?

Судорожно сглатываю, на мгновение представляя, во что сейчас превратился едва живой водитель. И во что могла превратиться я…в обуглившуюся тушку, в горсть пепла. Прямо сейчас я могла бы быть мертва.

Ужас в форме игольчатых мурашек пронизывает меня от корней волос до пальцев на ногах. Удушливый, непобедимый, проникающий в каждую клеточку тела. Я цепенею на несколько секунд, не ощущая своего тела…

– Ну что ты теперь скажешь? Хочешь, чтобы я оставил тебя в покое? Да? Может выкинуть тебя прямо сейчас? – с пренебрежительным сарказмом интересуется Киан, окончательно добивая меня. Его голос хриплый, рваный, низкий. Он в ярости и сейчас мне лучше просто помолчать, иначе снова нарвусь на такие «комплименты», как «идиотка» и «puttana».

Задыхаясь от усталости и немого бессилия, я глухо рыдаю, нервно сжимая подол своего платья. Закрываю лицо ладонями, ощущая, насколько солеными стали губы и кожа рук…насквозь пропитанными болью, безысходностью и отчаянием.

Лабиринты разума превращаются в настоящий Сайлент-Хилл – ни одной ясной мысли, из-за густых клубов тумана, затянувшего лобные доли.

Я вымотана, высосана, измотана. Окончательно и бесповоротно.

Откидываясь на спинку удобного кресла, я расслабляюсь, закрывая глаза, до сих пор ощущая, как жжет веки. Погружаясь в измененное состояние сознания, я, наконец, и правда слышу звук вращающихся вертолетных лопастей. Кажется, я засыпаю и взлетаю куда-то высоко, высоко…где никто и никогда меня не достанет.