Текст книги "Лора и Ветер"

3

Сарайчик, где приходилось ночевать малышке Лорочке, принадлежал, – как уже известно, – старику Роберто и его дочери Аннике. Старик был болен и немощен, он уже целых пять лет не вставал с постели. Наверное, именно поэтому сеньора Анника временами бывала даже очень недовольной. Ей приходилось с утра до вечера выполнять всю работу по дому в одиночестве. А разве есть такой человек, который любит выполнять работу по дому? По субботам Лора была обязана подметать двор и прихожую (не считая того, что каждый день она собирала в корзинку яйца и опавшие перья на новые подушки). За это сеньора Анника давала девочке по ломтю хлеба и две кружки молока в день. Поэтому Лора считала её добрейшей феей, даровавшей ей счастье. Сеньора Анника относилась к этой маленькой девочке с добротой, но всегда старалась быть с ней чересчур строгой. Сеньора иногда хвалила Лору, хоть и частенько называла её лентяйкой и бормотала, что девочка не умеет правильно подметать.

В этот время старик с дочерью уже укладывались спать. Но сегодня, почему-то сеньора только вернулась со стирки.

– Как же ты неожиданно умеешь появиться, – серьёзно произнесла она. – И как всегда – не вовремя.

Лора совсем ничего не ответила, только опустила голову и медленно побрела к сарайчику.

– Когда же ты, наконец, пойдёшь в школу?! – воскликнула сеньора.

– Я не могу, сеньора, у меня нет учебников, – отвечала Лора.

– Ты могла бы попроситься у сапожника или торговца овощами, хоть бы подавать что-то или перетаскивать! Только и делаешь, что гуляешь, и только в поле и в поле. Как бы ни с цыганскими мальчишками сдружилась, – испуганно воскликнула женщина. – Запомни, из тех, кто приучен только гулять, из таких как ты, не вырастают люди…

– А разве можно вырасти кем-нибудь другим? – удивилась девочка.

– Из таких, вырастают лодыри и попрошайки, – пояснила сеньора Анника, взмахнула руками, как большущая птица крыльями, и зашла в дом.

Маленькая Лорочка, так ничего и не понимая, улеглась спать в углу сарайчика, усыпанном соломой. Через небольшую трещинку в крыше проскользнул крохотный серебряный лучик только что взошедшей луны. Он был как тоненькая верёвочка, привязанная к беленькому крылышку одной из спящих наседок. В лунном свете крылышко так было похоже на мягкий блестящий холодный снег. На тот самый снег, о котором девочке рассказывал Нильс.

Лора улыбнулась, повернулась на бок и, прикрыв глаза, тихонько произнесла: «Я найду его. Да! Я увижу снег! Настоящий снег. А когда это случиться, я уже вырасту. Буду высокой, красивой и счастливой… Счастливой, такой же, как свободный ветер…»

Лора вздрогнула и резко открыла глаза.

Куры всё ещё спали. Только молодой петушок с огненно рыжей грудкой и большим красным гребешком, похожем на корону, пил капельки воды из небольшого потрескавшегося блюдца. Лора протёрла кулачками свои полураскрытые глазки, и вздрогнула ещё раз. Раздалось громкое кукареку.

Вы спросите, отчего Лора вздрогнула?

Ей приснился страшный сон: как её друг Нильс уехал обратно в Винтерсвейк и больше не возвращался.

Люди опасаются страшных снов. Они только хотят поскорее снова увидеть добрый сон. Многие из них привыкли думать, что сны – это простые видения, другие – что шалости разума, а некоторые – что сны – это предсказания будущего и, что им следует верить больше, чем нашему настоящему.

Вы, наверное, не знали, но ветры очень любят подслушивать разговоры людей, в особенности обсуждения о снах. Вы не замечали, что когда кто-то скажет: «Знаешь, что мне приснилось сегодня?», поблизости сразу же зашуршит листва или заколышется кустарник, либо просто тихонько наклонится в сторону. Бывает, это произойдёт так внезапно и неприметно, что кто-то может подумать, что это всего-навсего шуршит птичка или маленькая полевая мышка где-нибудь в кустах. Но нет! Этот шум издаёт притаившийся ветер.

К несчастью, ветры не умеют видеть снов. Они даже не могут представить себе, как цветные картинки могут шевелиться, разговаривать, и тем более разыгрывать сюжет, похожий на спектакль. Сколько бы они раз не ложились спать, сколько бы ни старались придумать себе картинки, сон никогда ещё не приходил к ним. Непоседа рассказывал, что один ветер по имени Любознайка, однажды сшил целый огромный мешок из клуба серого дыма и, подкравшись к людям, пытался поймать уходящий сон в мешок. Этот Любознайка до последней минуты думал, что ему удавалось это сделать – поймать настоящий человеческий сон. Он даже успел похвастаться и обещал показать свою находку. Но раскрыв мешок и засунув туда свою большую «ветреную» голову, ветер не нашёл там ничего. От сна не осталось и следа, словно его там и не было.

Отчего-то Лора очень редко видела сны. И сегодня она была рада тому, что ей приснился даже этот сон. Он не был настолько интересен, чтобы делаться им с другими людьми. Но ветер, непременно, удивится и обрадуется этому.

«Нужно скорее идти в поле, – подумала девочка. – Жаль, сны так быстро теряются по дороге. В прошлый раз, когда мне привиделось что-то хорошее, я забыла его раньше, чем добралась до звонницы. Как же Непоседа будет рад моему новому сну! Он будет просто счастлив! Так же, как я была счастлива вчера.»

Маленькая Лорочка захлопала в ладоши, и тихонько прикрыв покосившиеся двери старого курятника, побежала в поле.

В то время молодой петушок, в том уголке, где спала Лора, нашёл зачерствевший ломоть хлеба и принялся быстро клевать его. Девочка была так счастлива, так счастлива, что даже забыла, что голодна и, что не ужинала и не завтракала ещё. Она бежала так быстро, как только могла, пытаясь бежать ещё быстрее. Ведь этот сон тоже может потеряться. Но на этот раз Лора держала его в своей голове намного крепче.

Розовая краска в небе, которую называют рассветом, широко расплылась вдоль горизонта, когда Лорочка подошла к кустам лаванды, так широко, что небо уже начало медленно становиться нежно-голубым.

– Непоседа! – закричала Лора. – Непоседа! Где ты? Я принесла одну интересную вещь. Помнишь? Я так давно обещала. Так давно! Помнишь, Непоседа?

Девочка не стала ждать ответа, а сразу же отправилась к звоннице.

– Ты снова играешь в прятки? – весело спросила она, резко выглянув из-за угла старого дома, где когда-то стояла церковь.

Однако за углом никого не оказалась. Лора подумала, что нужно подождать всего немножко. Девочка нашла тот большой камень, за которым когда-то прятались цыганские мальчишки в своих красных рубашонках, и забралась на самую его вершину. Она поджала коленки к груди и принялась ждать, медленно покачиваясь со стороны в сторону. Ведь многие дети не умеют долго сидеть на одном месте, правда?

Крестьянки, работающие на поле, уже давно ушли в свою деревню. Весёлая песенка птиц уж как целый час не играла над головою Лоры, а небо принялось натягивать на себя серенькую пелёну, укрытую мерцающими камешками – звёздами. Наступила ночь. А девочка всё никак не могла осознать, что её добрый друг, юный ветер Непоседа, всё ещё опаздывает. А может быть он и вовсе не придёт? Но этого просто не может быть. Он ведь даже не попрощался тогда…

4

Уж началась осень.

Лора больше не ходила в поле. Ветер больше не ждал её там, прячась за высокой старой звонницей. К тому же больше там нечем было любоваться. Прекрасные фиолетовые кусты цветущей лаванды, издающие манящий сладкий запах, уже давно отцвели. Теперь на их месте вяла сплошная зелень.

Теперь девочка стала намного меньше времени тратить на игры. Она старалась больше помогать, вернее даже угождать, сеньоре Аннике. День этой маленькой девочки начинался подметанием двора, и заканчивался тем, что она оттирала большую старую чугунную кастрюлю, чёрная липкая грязь которой никак не поддавалась мокрой тряпке.

– Совсем скоро начнёт холодать по ночам, – говорила сеньора Анника, с такой серьёзностью, что становилось не по себе. – Придётся вновь устилать скамью и заставлять ночевать тебя в доме. Однако я не разрешу тебе зайти туда просто так. Тебе придётся заслужить это. – Она глубоко вздохнула и продолжила. – Ах! Если бы ты убегала не так рано, я бы успевала нагрузить тебя работой и была бы, наверное, к тебе благосклонней. Как же ты собираешься работать, когда вырастешь? Ты же пропадаешь уже тогда, когда ещё не поднялось солнце, а возвращаешься обратно, когда совсем стемнеет. Никто не позволяет себе гулять столько, сколько разрешаешь себе это делать ты.

Сеньора Анника немного помолчав, добавила:

– Так вот, я, когда была ещё маленькой, осознала, что только правильность, и только правильность способна дать мне то, о чём я мечтала. Но, мой брат был не так умён, как я. Мой брат решился пойти по другому пути. Он целыми днями гулял, и не знал забот. Вскоре гуляния наскучили ему, он захотел работать, но он ничего не умел, поэтому его и не взяли на работу…

Сеньора Анника вздохнула, и тихонько добавила:

– Иногда забываю, что ты только ребёнок и с тобою ещё даже вредно разговаривать о благородстве и тому подобном.

Сегодня Лоре было велено ложиться спать в доме.

За окном громко барабанил дождь. Казалось, что небольшие тоненькие стёклышки вот-вот вывалятся наружу и разобьются.

Малышка никак не могла спокойно заснуть на новом месте. И так, и так, ей всё было неудобно! Будто не хватало этого привычного кудкудахтанья и тоненького кукареканья на рассвете. Тяжёлый, временами даже, устрашающий кашель немощного старика Роберто настораживал Лору. Нет, нет! Она не боялась заболеть. К счастью, девочка не знала, что такое болезнь.

Лора глубоко вздохнула, повернулась набок, и вздрагивая время от времени, чувствуя холод в босых ножках, закрыла глаза и попыталась заснуть.

Внезапно загудел ветер. Да так громко, что бедная Лора чуть ли не свалилась со скамьи. Как же быстро застучало тогда её крохотное сердечко.

«Непоседа!» – прошептала Лора, и слегка приподняла головку, чтобы получше услышать громкий и пугающий свист ветра.

Но то был свист совсем другого ветра. Большого и сильного испанского ветра Тореро. Ведь Непоседа был ещё столь юным и не умел дуть настолько сильно. Его свист был так тонок и милозвучен, что когда он начинал свистеть какую-то мелодию, как малышка-соловей подхватывал её, и они уж пели вместе. А Лорочка всё слушала, слушала с огромным удовольствием. Как слушают сопилочку пастуха его покорные овечки.

Осознав, что это совсем другой ветер, Лора закрыла глаза и тихонько заснула.

5

Малышка Лорочка чуть ли не свалилась с узкой скамьи, услышав, как кто-то усердно стучит в дверь. Ей всё казалось, что это всего-навсего сон, в котором она слышит стук.

Сеньора Анника уже поднялась с постели, и даже успела переодеться в свое единственное выходное платье с широкими красными рукавами. Она строго посмотрела на Лору, приподняв брови, и настороженно спросила:

– Кто там?

– Сеньор Абель, – ответил мужской голос за дверью.

– Что вам нужно? – грубо спросила хозяйка дома.

– Попрошу вас открыть мне…

– А если я не пожелаю открыть вам? – проворчала сеньора Анника.

– Мне нужна сеньорита Лора, – ответил мужчина.

Тогда малышке Лорочке стало не по себе. В испуге она вскочила со скамьи и побежала в соседнюю комнату, в надежде спрятаться. Недолго думая, сеньора Анника ответила:

– Здесь нет таких, и никогда не было. Вы ошиблись.

– Как же? – рассмеялся мужчина. – А сейчас, не прячется ли эта особа за дверцей шкафа в соседней комнате?

Больше девочка ничего не слышала, кроме того, как быстро бьётся её сердце. Она забралась в сам шкаф, заполненный мешками с мукой, и притаилась в темноте. Теснота казалась ей такой приятной и безопасной, что она на минутку успокоилась и совсем позабыла обо всём на свете.

Вдруг дверца шкафа широко распахнулась. В гости к сплошной темноте явился яркий свет. И вскоре темнота совсем исчезла. Показалась чья-то огромная сильная рука. Она так была похожа на большущую страшную змею, что Лора подумала, что это и есть змея, и начала громко кричать. Эта змея резко, но с нежностью схватила девочку за руку, как будто бы она не хотела хватать её. Потом появилась и вторая такая змея. Она схватила девочку за другую руку. И потом малышка поднялась к самому потолку, высоко, так же, как когда-то её поднимал ветер. Вокруг забегали весёлые солнечные лучи. Лора открыла глаза и увидела широкую белую улыбку, спрятанную в густой чёрной бороде. На девочку глядели два сверкающих светло-голубых камешка, названые глазами. Как же они были добры! С какой лаской и добротой глядели они на Лору! Никогда ещё малышка не видела таких красивых и добрых глаз. Казалось, небо, если бы встретило их однажды, влюбилось бы в эти глаза.

Ещё секунда, и девочка уже оказалась на полу. Перед ней стоял высокий черноволосый мужчина. Он наклонился к ней, и тихонько произнёс:

– Я отец Нильса. Моё имя сеньор Абель. Пойдёшь к нам жить? Ты ведь хочешь ходить в школу, правда?

– Да, сеньор, – ответила девочка.

– Вот и хорошо.

Сеньор Абель взял девочку на руки и позвал хозяйку. Та сейчас же явилась.

– Соберите вещи девочки.

– Но, сеньор, – испуганно отвечала сеньора Анника. – У девочки есть только это платье, что на ней.

– Это?! – удивился мужчина. – Тогда пойдём.

Он быстро зашагал к двери.

Вдруг раздался громкий устрашающий кашель. Сеньор Абель пристально, но досадно посмотрел в сторону кровати, где лежал старик. Потом он посмотрел на сеньору Аннику и сказал:

– До свидания!

И вышел.

Лорочка видела, как хозяйка жалобно глядела им вслед. Лора помахала ей рукой. Но сеньора так и осталась стоять не шевелясь.

Мужчина усадил девочку на повозку, запряжённую маленькой лошадкой, сел рядом, ударил лошадку прутиком и они отправились в долгий путь.

Этот путь стал началом исполнения маленькой мечты.

Ещё никогда не была Лора так счастлива, как тогда, когда она впервые пошла в школу.

Теперь она была по-настоящему счастлива, как никогда не бывают люди. Однако с тех пор она не находила много времени на развлечения. У неё появились новые друзья. Она смотрела книги с картинками, расчёсывала златовласых кукол, наряжалась в прекрасные беленькие платьица. Теперь у неё появились родители, а малыш Нильс стал её братом.

Жаль, но в счастливые дни время летит так быстро, независимо от того, ребёнок ты или взрослый, старый или молодой. Время всегда идёт быстро.

Лора училась читать, писать, училась арифметике. С каждым новым днём она узнавала что-то новое и интересное.

Минула осень, зима, весна и лето. И снова, осень, зима, весна и лето. И снова… И снова…

А малышка всё училась. Она была настолько счастлива, что даже сумела позабыть обо всём на свете. Даже о том, что когда-то, так давно, мечтала увидеть снег.

Прошло столько лет!

Лора выросла на целых две головы, теперь её уже нельзя назвать малышкой. А Нильс стал ещё выше.

Это было летом.

Нильс проснулся рано утром. Вчера он сказал девочке, что её ждёт сюрприз. Лоре не терпелось поскорее встретить завтрашний день.

– Пойдём скорее, – сказал Нильс Лоре, когда они вышли на улицу.

Они долго шли. Спустились с высокого зелёного холма, прошли цветущий луг, свернули возле трёх высоких деревьев пинно и вышли на широкую пыльную дорогу. Они долго-долго шли прямо, и затем свернули направо, прошли широкое пустующее поле и вышли на зелёный лужок.

– Смотри! – воскликнул Нильс, указывая рукою в сторону зелёных далей, сливающихся с бесконечным горизонтом. – Помнишь?

Лора вопросительно посмотрела на мальчика. Он рассмеялся и сказал:

– Именно на этом самом месте, возле этого большого камня, помнишь? Мы встретились с тобою ровно пять лет назад. Тогда был июль! Помнишь?

Девочка удивлённо посмотрела по сторонам и тихо, с печалью произнесла:

– Я не знала тогда дней.

– Ха! А я помню, – улыбнулся мальчик. – Девятое июля. Я плохо тогда ещё знал язык. Мне почему-то показалось, что и ты тоже плохо знаешь. Ты совсем не была похожа на остальных. Какими же длинными были твои рыжие волосы! А кожа – белой, как снег. Ты очень мило улыбалась.

– Снег! – воскликнула Лора.

Словно что-то тяжёлое свалилось на неё тогда с небес. Она обернулась. Вдали виднелось большое фиолетовое пятно идеальной прямоугольной формы, так похожее на озеро.

– Снег! – закричала испуганно Лора, и быстро побежала навстречу лавандовому полю.

– Стой! – крикнул Нильс ей вдогонку. – Куда же ты? Лора, стой! Лора!

Но девочка не слышала его. Она бежала, бежала… Уже совсем скоро и она вновь встретится с этим прекрасным местом. Слёзы сами начали течь с её маленьких глазок, стекая ручьями медленно вниз по её пухленьким щёчкам, украшенным веснушками.

Как она всё-таки могла позабыть! Как? Как же можно позабыть о ветре! Как?

За все эти долгие годы она ни разу не вспомнила о нём. НИ РАЗУ! Словно ей запрещалось думать, вспоминать о ветре.

Ещё было слишком рано. И на поле ещё никого не было. Ощущая сладкий запах цветущих кустов лаванды, Лора начала громко кликать ветер. Она кликала его так долго, так долго! А он всё не отвечал ей.

Лора заметила, что нет больше ни звонницы, ни старого дома рядом, где раньше стояла церковь. То место заросло крапивой, только несколько кирпичиков так и осталось неподвижно стоять.

Вдруг раздался чей-то тихий голос, каким говорят немощные старцы.

– Кого ты, девочка, зовёшь?

Лора резко обернулась. На камне под деревом сидел старый дедушка с длинной бородой. Возле него лежала палка и небольшой мешочек. Этот дедушка говорил как-то не совсем правильно. Поэтому Лора поняла, что он чужестранец.

– Говорят, давно нет этой церкви и звонницы, – продолжил дедушка. – Никто теперь, говорят, здесь не работает. Давно уже лаванда сама собою расцветает и опадает сама собою, словно что-то невидимое ухаживает за ней. Одному человеку на таком широком поле здесь никогда не справиться одному. Вижу, девочка, как бела твоя кожа, как снег. Верно ты из Севера?

– Нет! – тихо ответила Лора, медленно приблизившись к незнакомцу.

– Хех! – усмехнулся дедушка. – Мы иногда не знаем откуда мы родом. Мы ведь просто живём себе и всё. И о нашем роде совсем не думаем. Верно, ты желаешь чего-то, девочка? А как же, скажи, все чего-то желают. Даже я, старый странник, чего-то желаю.

Лора удивлённо кивнула.

– Я долго живу. Много чего видал. Но чтобы человек так удивлялся, услышав слово снег – это поразительно! Ведь так?

Лора снова кивнула.

– Когда вырастешь, слышишь? – продолжал старик. – Отправишься в горы. Там этого снега больше, чем достаточно! Можно даже удивиться. Но помимо снега в горах ещё есть кое-что.

Незнакомец широко улыбнулся.

– Лора! Лора, – раздавалось вдалеке.

Девочка резко обернулась, и начала медленно шагать навстречу крику.

– Нильс! – воскликнула Лора. – Я здесь, Нильс!

Затем она обернулась обратно, но под деревом уже никого не оказалось. Вокруг не было ни души. Только где-то далеко-далеко слышалось, как маленькие птички быстро машут своими крылышками, издавая тихие хлопки.

– Кто здесь? – спросил Нильс, приближаясь к девочке.

– Никого! – растеряно ответила она. – Только я.

– Разве ты никого не приметила? Мне казалось, ты побежала навстречу…

– …Навстречу полю, – пояснила Лора.

– Полю? – удивился мальчик.

– Я когда-то любила гулять здесь. Но тогда здесь работали крестьянки, а во-о-он там стояла старая звонница.

– Пойдём, – прошептал мальчик.

И они медленно побрели обратно на зелёный лужок. Лора оборачивалась чуть ли не с каждым шагом. Ей казалось, что вот-вот, она ещё раз обернётся и увидит, как тот самый дедушка разговаривает с Непоседой.

На следующий день Лора снова вернулась в поле. Она три раза обошла вокруг него и останавливаясь возле высоких кустов колючей крапивы. Девочка почувствовала, что устала и присела на камень. На этом самом камне, в тени, вчера сидел старик. Он должен был быть холодным. Но камень, отчего-то, оказался таким горячим, что Лора, прикоснувшись к нему рукою, обожглась и громко вскрикнула. Она обошла большое дерево и приметила, как с обратной его стороны колышется маленькая деревянная качелька, прикрепленная тоненькими верёвочками к большой ветке.

«Наверное, ни одна я любила это место так, что была бы готова остаться здесь навсегда,» – подумала Лора.

Заколыхались кусты лаванды. Они играли прекрасную музыку. Лора тут же вспомнила этот прекрасный мотив – это песня Непоседы.

– Ветер! – закричала она, подбегая к полю. – Непосе-еда-а-а! Где же ты, Непоседа?

– Нравится моя песенка? – раздалось неоткуда.

Лора обернулась, но никого не было. Этот голос был так похож на эхо и, в тоже время, на громкое шипение.

– Хм! Ты хочешь увидеть меня маленьким и неприметным, – раздалось снова. – Поэтому ты так щуришься, и внимательно глядишь по сторонам. Мой голос, разве, так похож на голос какого-нибудь малыша? Я здесь! Прямо перед тобой. Это я – огромное-преогромное, как небо. Только немного поуже. Я Поле! И это я пою песни, когда мне одиноко.

Лора заметила, как быстро заколыхались стебельки кустов лаванды, словно танцуя тарантеллу.

– Здравствуй! – произнесла девочка.

– Ну, здравствуй! – уныло произнесло поле. – Ты взволнована чем-то, девочка? Я ещё никогда не видела таких напуганных людей, как ты. Так иногда интересно встретить напуганного человека. Ведь люди владеют такими невероятными эмоциями, и их у вас так много, что можно позавидовать. Жаль, что прежде ко мне приходили только унылые и печальные люди. А нам, большим полям известно, что такое уныние, да печаль.

– Какую чудесную песню ты поёшь! Что это за песня?

– Ой! – воскликнуло поле. – Иногда я не очень люблю, когда во мне что-то хвалят. Вот, ты сейчас похвалила мою песню, и мне она показалась слишком грустной. Так, раньше, когда я было молодо, хвалили мои цветущие кусты. И мне всё казалось, что они вялые, да некрасивые…

– Нет, нет! Это не так! – перебила его Лора. – Песня твоя так прекрасна, что я готова слушать её и слушать. Откуда скажи, пожалуйста, откуда ты знаешь эту песню? Кто научил тебя ей?

– Ты так говоришь, девочка, будто и сама знаешь, кто пел её, – недоверчиво произнесло поле. – Смотрю на тебя, и видится мне что-то знакомое. Но я стало так старо, что никак не могу припомнить. Мол, я видело тебя уж раньше.

– Да! – воскликнула Лора. – Пять лет тому назад и все те года ранее, я гуляла здесь с ветром, каждый день, от рассвета до заката.

– Ветром? – удивлённо спросило поле. – Ветром по имени Непоседа?

– Именно он пел эту песню, – прошептала девочка.

– И вправду. Сколько было в нём талантов, загляденье! Все песни его были прекрасны. Все сказки его были окутаны чудесами. А как же он был красив! Каков был юн!

– Где он сейчас? – переживая воскликнула Лора.

– Ох! Давно это было. Уж совсем не помню ничего. Нет его. Минуло время. А его всё нет и нет. Как крестьяне ушли, так ушел и он. А ты увидеться хочешь с ним?

– Нет, – печально ответила девочка. – Проститься.

Лора больше ничего не сказала полю. Оно удивлённо поглядело ей вслед, на то, как медленно отдаляется маленькая фигурка девочки, и подумало:

«Наверное, все люди такие странные.»

На следующий день Лора вновь пошла к полю. Она вежливо поздоровалась с ним, и молча уселась на ту деревянную качельку, напевая песенку ветра:

 
Мы кружимся, мы кружимся высоко-высоко.
Полетим мы, полетим мы далеко-далеко.
И мы будем, и мы будем танцевать, танцевать,
От рассвета до заката играть и играть.
Да, мы будем, да, мы будем танцевать, танцевать,
От заката до рассвета все играть и играть…
 

Она бы, конечно, допела эту песню до конца. Но вдруг, девочка почувствовала, как что-то невидимое стало медленно раскачивать её качельку туда-сюда. Она тут же смолкла и прислушалась к тоненькому свисту, так похожему на свист юного ветра.

– Откуда ты знаешь эту песню? – спросил вдруг кто-то.

– Кто ты? – воскликнула девочка.

Вдруг её качелька закачалась быстрее.

– Это я! – ответил этот кто-то. – Я ветер Тореро. Тот самый, родом из Испании. Тот самый, укротитель быков и повелитель Золотых вихрей.

– Да! – тихо ответила девочка. – Я знаю тебя. Ты уже когда-то бывал здесь, правда?

– Ха-ха! – громко рассмеялся ветер. – Да уж! Бывал здесь пролётом. Даже совсем недавно здесь бывал. Однако, у вас, у людей всё так скоро меняется, что стоит только притаиться, как всё, что было, то исчезло.

– Разве всё так? – недоверчиво спросила Лора. – У нас, у людей всё намного сложнее и даже неблагодарней.

– Это как это, неблагодарней? – удивился Тореро.

– Вот, мы хотим, чтобы время шло быстро, а оно, напротив, так медлит, медлит. Вот, как на скучных уроках, например. А, когда, наоборот, хочешь хоть немножко остановиться и увлечься чем-нибудь прекрасным, полюбоваться им, порадоваться… Потом ты смотришь: где же время? А оно уже давным-давно ушло.

– Ха-ха! – рассмеялся ветер. – Так рассуждает моя бабушка. А ей уже скоро целых десять тысяч будет.

– Десять тысяч лет? – удивилась Лора.

– Да! – ответил Тореро. – А она всё говорит, когда я была совсем молодой, во время египетских пирамид… Ха-ха! Просто у нас с вами, с людьми время идёт по-разному. Хоть и кажется оно таким простым, будто, его так легко приручить, как лошадку. Но, нет!.. Ты, вижу, девочка, знаешь наши песни.

– Ваши? – воскликнула Лора, продолжая медленно качаться на качельке.

– А чьи же ещё? Их поют свободные ветры. Такие, например, как я – бесстрашные укротители свирепых испанских быков. Ещё их поют странники и ветра путешественники, покорившие Север.

– Север? – удивилась девочка, внезапно соскочив с качели. – На Севере, где есть Голландия? Где есть Винтерсвейк?

– Хо-хо! – рассмеялся он снова. – И даже дальше. Тот Север, где вечные снега и большущие белые медведи, побольше даже некоторых моих быков.

– Белые медведи, – задумчиво произнесла Лора. – Простите меня, сеньор Тореро, но прошу вас, прошу вас помочь мне! Я ещё не могу ничего сделать, и прошу вас о помощи. Если вы встретите юного ветра Непоседу, мечтающего покорить Север, прошу вас, скажите ему, что здесь, на поле близ Турина, его ждёт маленькая Лора.

– Передам, обязательно передам. И ты не жди просто так. Пойди к горам. Там ты можешь встретить самых старых и мудрых ветров и спросить у них, где сейчас твой друг.

– И передай ему, что я не забыла его. И никогда не забуду, и что всегда буду помнить, всегда. И, что каждую ночь я вижу его во снах, что только иногда забываю эти сны. Но я найду его.

Голос Тореро становился всё тише и тише, его золотые вихри уходили с ним всё дальше и дальше. Лора молча наблюдала, как уходит ещё один ветер. Девочка широко улыбалась и долго-долго махала ему рукой, словно знала его всю жизнь.