Текст книги "Последнее дело молодого киллера"

– Не обращайте внимания. – Натянул на лицо нечто вроде улыбки Ипсиланти, обращаясь к соседке, вытаращившей потрясенные глаза на птицу. – Что было дальше?

– Я, признаться, плохо подумала о Марьяне, – продолжила соседка. – Сами посудите: муж в больнице, а к ней мужчина приехал. А через полтора часа они оба вышли. Это было… в половине второго он приехал… да, вышли они в три с хвостиком. Вышли с двумя сумками. Сели в машину и уехали.

– Номер вы, конечно, не запомнили, – сказал Ипсиланти.

– Конечно. Поэтому я его записала.

Она достала из кармана вязаной кофты сложенный листок, протянула ему. Ипсиланти прочел, передал листок оперативнику, спросил соседку:

– Вышли они без… баллона?

– Без, – ответила она. – И очень торопились.

Вскоре оперативники нашли автоген, принесли в гостиную.

– Значит, мужчина привез автоген… – задумчиво произнес Ипсиланти. – Зачем это им сварка понадобилась?

– Может, наоборот? Может, вскрыть что-то хотели? – подал идею Краснов.

– Крыть! Крыть! – закричал Бакс. – Грохнули кабана! Резак! Сейф! Радик!

– Ну вот, а ты хотел усыпить птичку, – подковырнул Краснова Ипсиланти. – А он у нас главный свидетель. Калерия Силантьевна, где сейф вашего отца?

– Этого никто не знал, – разволновалась она, уже догадавшись, что здесь произошло. – Я даже не слышала такого слова – сейф. Не думаю, что папа доверился Марьяне и показал сейф, он хотел выгнать эту ленивую корову…

– Марьяна корова! – закричал неугомонный Бакс. – Сука Марьяна!

– Ребята, рассредоточьтесь по комнатам, – попросил Ипсиланти оперативников. Только теперь, после упоминания о сейфе, он заинтересовался обстановкой в доме Фисуна и разглядывал обставленную безвкусно, но безумно дорого гостиную. – Всем искать сейф. Обследуйте стены, за мебелью посмотрите. Спасибо, вы свободны, – сказал следователь соседке, хотя ей так хотелось побыть в доме и узнать из первых уст, что да как.

Прошло еще некоторое время. Краснов задал несколько второстепенной важности вопросов дочери и сыну Фисуна, скорее, от нечего делать, и вдруг его привлекли небольшие темные пятна на светлых обоях, будто стену забрызгали грязью. Краснов приблизился к стене, рассматривая пятна. А ведь это не грязь… Он подозвал Ипсиланти, а когда тот подошел, указал на стену:

– Георг, по-моему, это следы от искр. Как думаешь?

Ипсиланти не ответил, а заглянул под картину снизу, затем взялся за раму и снял полотно. Очень примитивно: сейф закрыть картиной. Но сейф есть, и он оказался вскрытым.

– Я так и знала! – переполнилась гневом Калерия. – Мерзавка! Сбежала с деньгами! Она его убила, она! Не сама, конечно, подговорила такого же негодяя, как сама.

6

– Люд, это ты? – послышался из дальней комнаты голос Тимки.

– А кто еще? Сейчас будем ужинать, – откликнулась она и повернулась к самому крупному грабителю. – Пожалуйста, не при нем. Я все отдам, что у меня есть. Вы заберете и тихонько уйдете, хорошо? У меня ребенок…

– Заглохни, – вяло и очень страшно сказал он. – Зови пацана.

– За… зачем? – Люда отступила в угол, не понимая, что же им нужно. – Пожалуйста, не надо его пугать, он без вас напуган. Я же сказала: отдам все…

– Зови! – процедил мужчина.

– Люд, кто к нам пришел? – крикнул из комнаты Тимка.

– Конь в пальто, – хмыкнул худосочный и прыщавый парень.

Люда все не оставляла надежды уговорить грабителей забрать ее богатства не при мальчике, но не успела вновь заговорить, как в прихожую вбежал Тимка. Трое мужчин странно замерли.

– Тима, иди к себе в комнату, – нарушила напряженную тишину она.

– Иди к ней, – приказал мальчику здоровяк, наверное, главарь.

Приветливое выражение с мордашки Тимки смыло, как волной, он метнулся к Людмиле, которая тут же обняла его:

– Не бойся. Это мои знакомые.

– Фафик, за дело! – кивнул на Люду и Тимку старший.

Третий, со странной кличкой Фафик, выступил на середину квадратной прихожей и… Люда перенесла шок: он вынул из-за пояса пистолет, приставил к нему какую-то штуковину и стал навинчивать ее на ствол…

– Господи! – взвизгнула она. – Что вы хотите?

С невероятной скоростью Людмила вдруг оценила ситуацию: Фафик ухмыляется, главарю скучно, а прыщавый скелет получает кайф, наблюдая за происходящим. Ей стало понятно, что просить этих троих о чем бы то ни было глупо, они – другая порода, выведенная временем и такими же мерзавцами, для которых не существует моральных установок. Она подумала, глядя, как дуло пистолета опускается сверху на нее, что мало жила на свете, что хочет жить, что это невозможно – умереть сейчас, сию минуту. Почему-то пистолет опускался медленно, будто тот, кто должен стрелять, не совсем уверен – стрелять в них с Тимкой или пощадить их. И еще одна мысль не покидала ее: почему, за что, кто? Но она не решалась ни о чем спросить трех отморозков. Она только ждала, глядя на дуло расширенными глазами.

Вдруг Фафик неестественно взмахнул руками и рухнул к ногам Люды с Тимкой. Следующим рухнул на пол главарь. Что произошло? Неизвестно откуда взявшийся четвертый, симпатичный блондин, наступал сейчас на прыщавого с выпрямленной рукой, которая заканчивалась… Люда прищурилась, чтобы лучше рассмотреть. И у него пистолет! Что же это происходит? Люда хотела закричать, но не было голоса, не было сил.

Прыщавый скелет отступал, пока его спина не вжалась в стену, а блондин уткнул дуло ему в лоб и так же спокойно, как недавно говорил главарь, произнес:

– Кто приказал?

– Что? А? Нет… – выдал набор слов скелет. Он больше не ловил кайф, ему было страшно, как только что было страшно Людмиле. – Ты кто? Кто ты такой?

– Конь в пальто, – повторил с презрением его же выражение Осокин. – Я спросил, кто вас сюда послал?

– Не… не… не…

– Не знаешь, – догадался Осокин. Естественно, это был он. Он вошел, как всегда в подобных обстоятельствах, неслышно. Дверь налетчики не заперли, обеспечивая себе скорый отход, который не случился. – Что ж вы такие храбрые, когда с детьми и девчонками дело имеете, а сейчас… Говори, кто послал? А то мозги вышибу!

– Не надо! – по-петушиному бойко закричал скелет, глядя на неподвижные тела товарищей. – Не надо. Калюжник. Витяня прислал. Замочить сказал надо вон их…

– Где найти Калюжника?

– В… в… в кабаке «Николь» он… бывает. – Парень облизнул предательски дрожавшие губы. – И еще в баре. Клуб… молодежный. «Карт-бланш». С хозяином встречается.

– Кто хозяин?

– Не знаю. Говорят, дурь толкает. Я один раз туда ходил с Калюжником, остался в зале, а Витяня ушел в дверь… за стойкой бара дверь есть… Все.

– Страшно? – спросил, невесело усмехаясь, Осокин. Скелет честно кивнул, мол, страшно. – И жить, вижу, хочешь. Значит, сам хочешь жить, а их пришел замочить?

Пух! Людмила не поняла, что это был за звук. Тихий, даже мирный «пух», а скелет брякнулся на пол, брякнулся громче, чем был «пух». На стене образовалось красное пятно. Десятой мыслью в голове Людмилы промелькнуло: откуда там пятно?

– Собирайтесь, – повернувшись к ней, приказал – не сказал – Осокин.

Люда вдруг увидела, что сидит в углу, крепко сжимая Тимку, который спрятал голову у нее на груди. Глупый страусенок. Неужели думает, что, если он сунет Людмиле голову за полу пальто, его не заметят? И почему-то Люда напрягала память, вспоминая, когда же они присели? Хотя разве это важно… Потом в поле ее зрения попал главарь налетчиков. Он лежал ничком, и у него была как-то странно вывернута кисть руки. А четвертый, неизвестно откуда взявшийся блондин, обыскивал его, грубо переворачивая и что-то перекладывая в свои карманы. Люда обвела глазами двоих других налетчиков – они тоже лежали и не шевелились.

– Почему они лежат? – шепотом спросила она.

– Отдыхают, – бросил Осокин, переходя к следующему трупу.

– Отдыхают… – повторила Людмила, еще не соображая, что же здесь, в ее квартире, произошло. – А зачем они тут отдыхают? Пошли бы в другое место отдыхать…

Осокин повернул к ней голову и понял. После пережитого у нее вообще перестало работать серое вещество. Не смертельно, пройдет.

– Поднимайся, – сказал он, протянув ей руку. – Собери пацана, только живо.

– Куда? – вставая на ноги, бормотала Люда. – Куда собираться? Куда вы нас отведете? Что вы хотите с нами сделать?

– Хотел бы, уже сделал бы. Очнись и собирайся, а то еще придет парочка таких, что лежат здесь, а я не успею зайти им с тыла.

Люда механически забрасывала свои и Тимкины вещи в сумку, не представляя, куда и зачем она пойдет, на сколько времени и что нужно взять с собой. Тимка проявил бо́льшую расторопность: носился, как угорелый, но с серьезным видом, складывая необходимые, на его взгляд, предметы в школьный рюкзак. Люда вспомнила о бабушкином кольце, украдкой от неизвестного, которого тоже боялась, сунула его в кармашек юбки. Когда снова очутилась в прихожей, где три человека все так же и лежали, до нее вдруг дошло:

– Они больше никогда не встанут?

– Хочешь, чтобы встали? – изумился Осокин. – Если бы они встали, я бы не позавидовал тебе. Да и себе тоже. Пошли.

– Но… Они что, убиты? Господи! Они убиты в моей квартире! Черт! – Люда схватилась за голову. – Черт! Черт! Будут думать, что я их убила! Ты соображал, что делал? – И вдруг она его вспомнила: – Ты сегодня утром был в магазине. Да, да, это был ты… Я никуда не пойду. Тима, иди к себе. Надо что-то сделать с этими… куда-то их деть… Мы никуда не пойдем. Надо вызвать милицию…

Осокину пришлось встряхнуть ее за плечи, чтобы привести в чувство и чтобы до нее дошло каждое его слово:

– Слушай внимательно. Если бы меня не было поблизости с пушкой, если бы я не умел с ней обращаться, ты и твой пацан сейчас лежали бы вместо них. И нашли бы вас нескоро. Успокоилась? Пошли, только тихо.

– Я не понимаю. – Из глаз Людмилы брызнули слезы. – Они пришли нас убить? Меня и Тимочку?

– Ну ты и жираф… – протянул Осокин. – Идем.

– Люд, пойдем? – сказал Тимка, взяв ее за руку.

– Куда? – всхлипнула она. – Куда нам идти из своего дома?

– Туда, где вас не найдут, – буркнул Осокин, взял сумку и вышел первым.

* * *

– Георг, – толкнул Ипсиланти в бок Краснов, когда они вышли из дома Фисуна. – Сейф-то я обнаружил. Прошу учесть при расчете, на одну бутылку ты получишь меньше. Но это в том случае, если одержишь победу, в чем лично я сильно сомневаюсь.

– А ты вымогатель… – сказал Ипсиланти, с наслаждением затягиваясь сигаретой. – С твоей стороны было очень неосторожно заключать со мной пари. Не сомневайся, я постараюсь выиграть у тебя оставшиеся бутылки.

– Смотри, – указал Краснов на подъезд соседнего дома. – Несутся, как на пожар.

Из подъезда выбежала девушка. Ступив на дорогу, она поскользнулась, упала на пятую точку. Ей помогли подняться молодой человек с сумкой и мальчик, затем они, поддерживая девушку, поспешили вниз по улице.

– Перебрали, – констатировал Краснов. – Может, заедем ко мне? Жена готовит ужин… Полный улет – мясо под каким-то экзотическим соусом.

– Поехали, – согласился Ипсиланти, садясь за руль. Несколько секунд спустя он осторожно тронулся с места. – А погодка дрянь. Доехать бы до ужина.

– Ну и что ты думаешь по поводу сына и дочери Фисуна?

– Хм! – хмыкнул Ипсиланти. – Им не важно, кто завалил папу. Жаба давит обоих из-за денег, они и вешают на жену убийство отца. Судя по деткам, Марьяна правильно поступила, выпотрошив сейф. Эти делиться не стали бы, выпроводили бы ее, в чем мама родила, а она потом судилась бы с ними до конца своих дней.

– Интересно, сколько бабок там она нашла?

– Судя по реакции Калерии и ее брата, папаша Фисун держал дома много денег, наверняка весь черный нал, который не успел отмыть.

– А не кажется ли тебе, Георг, что убийство Фисуна очень похоже на остальные заказные убийства в городе? В нашем районе за последние полгода их было два, это третье.

– Не кажется, – самоуверенно заявил Ипсиланти, включил магнитофон и застонал в экстазе, когда салон наполнили звуки бузуки. – Родина поет.

Разумеется, это была шутка. Ипсиланти полугрек, правда, Грецию в глаза не видел, греческого языка не знает. Но слушать он предпочитает греческую музыку, таким образом приобщаясь к далеким предкам.

– Я бы на твоем месте воздержался от категоричных заявлений, – вернулся к теме Краснов. – Меня последний выстрел надоумил припомнить предыдущие два убийства.

– И что же в этом выстреле сверхъестественного?

– Начнем с элементарного: было темно, когда киллер стрелял в Фисуна, значит, четко цель он не видел. Если видел четко, то только через «блик», бинокль ночного видения, но это роли не играет. Второе: из пистолета, найденного на крыше, стреляли два раза: один раз – в Фисуна, второй раз – в неизвестного паренька. То есть наоборот. И гильзы нашлись в количестве двух штук. Вот послушай: он стрелял не два, не три раза, чтобы попасть в Фисуна. А стрелял всего один раз. Из пистолета! Согласись, надо быть мастером. Расстояние между стрелком и мишенью достаточно большое, а он стрелял из обычного пистолета с глушителем.

– Ты забыл, в кого он стрелял. В полтора центнера живого веса. Фисуна, друг мой, видно за два километра. Но в твоих словах доля истины есть, я обдумаю ее после ужина. Понимаешь, Валера, обычно стреляют в деньги, в очень большие деньги, отнятые у конкретных людей, отсюда и будем плясать. Сейчас на первом месте – установить контакты Фисуна, выяснить, какие и с кем у него были трения, после вычислять заказчика и работать. А киллер – так, исполнитель. Хоть и первоклассный стрелок, его самого могут завалить те же заказчики. Само собой, будем выяснять, где находится Марьяна. Калерия ведь грозилась заявление накатать, так что нам все равно придется «реагировать». Ко всему прочему, жена Фисуна наверняка что-нибудь знает про грязные делишки мужа. Объявим розыск. У нас есть номер машины, на которой уехала Марьяна, стало быть, ее водителя мы найдем и расколем. Фотографии Марьяны есть, размножим… Подожди минуточку, куплю вина для дамы.

Ипсиланти припарковался у магазина, рванул к входу, сразу поскользнулся, но, к счастью, удержался на ногах.

– Ну и погодка, – вздохнул Краснов.

* * *

Рано утром Вий остановил видавший виды, побитый, будто его колотили железными булавами, джип на пустыре. В рассветной дымке уже можно было различить очертания недостроенного комплекса неизвестного назначения – наследие Советов, но машины клиентов не наблюдалось. Осокин дремал, Вий заглушил мотор и достал гигантские, как он сам, бутерброды.

– Будешь? – предложил Осокину.

– Не хочу, – не открывая глаз, определив по запаху, что предлагает Вий, отказался Осокин. Вскоре смачное чавканье заполнило авто. – Вий, что за кабак «Николь»?

– Ууу! Это не кабак, это заведение для элиты.

– Иди ты! – открыл один глаз Осокин и покосился на друга. – А у нас и элита есть?

– А то! Вся шушера с капиталами обитает там и называет себя элитой. Хозяйку зовут Ада. Скажу тебе, покруче любого мужика, лично я с ней дел иметь не хотел бы. Представь: натура у нее подзаборной боски, внешность мадамы из известного заведения, лет ей… сто! Говорят, каждый год делает пластические операции. Обвешана драгоценностями, те своим сверканием сглаживают впечатление от нее, ну, и еще тряпки слегка украшают, а вообще… уй! – передернул он плечами, будто речь шла о гадюке. – В «Николь» кантуются короли города с пиковыми дамами. Я в «Николь» не бывал, но мне рассказывали, что там… рыбки в аквариумах, сервис отменный, официанты только мальчики в униформе, на которую год пахать надо такому скромному предпринимателю, как я. Помимо основного зала, два банкетных, есть и кабинки для особ, желающих уединиться.

– Притон, – вывел Осокин.

– Элитный, – согласился Вий, внеся небольшую поправку.

– А клуб «Карт-бланш»? Это что и кто его владелец?

– Это уже забегаловка для низшей масти. Нет, хуже – отстойник. Местечко для наркоманов, шлюх, сутенеров и прочих паразитов. Причем не найдешь ни одного мента в радиусе километра. А меня эти мародеры трясут, хотя ни разу с наркотой не поймали. Гады! Заведует клубом мой конкурент. Перехватил у меня инициативу в наглянку, представляешь? И даже банку пива не поставил. Имеет банду отморозков, так что не советую к нему нос совать.

– Учту. Может, ты и Богомола знаешь?

– М-м-м… – задумался Вий, медленно дожевывая бутерброд. – Кличка на слуху, а где слышал… не помню.

– Вспомни на досуге. Едут, Вий. Готовься.

Новехонькая «Вольво» цвета электрик красиво и пружинисто стала напротив джипа-инвалида Вия, не доезжая метров тридцать. И это, несмотря на гололед! Вий и Осокин вышли, направились к «Вольво» размеренным, неторопливым шагом, присматриваясь к тонированным стеклам. Осокин вынул из внутреннего кармана «лимонку», снял чеку, крепко зажал гранату в кулаке и скрестил на груди руки. Вий запаниковал, заметив его приготовления:

– Ты больной? Зачем?

– Для страховки, – напряженно ответил Осокин. – Я ж говорил: не нравятся мне твои клиенты. Слушай меня: ближе десяти метров не подходим.

Дверцы «Вольво» распахнулись одновременно, но из машины вылез только один пижон – в черном костюме, с аккуратно зачесанными волосами. Осокин усмехнулся:

– Шестерка. Будь начеку, Вий. Постарайся забрать бабки.

Поскольку Вий и Осокин остановились, не доходя метров десять, «шестерка» вынужден был подойти к ним:

– Привезли?

– А бабки? – последовал встречный вопрос от Вия.

«Шестерка» вернулся к «Вольво», пошептался там с кем-то. Через минуту Вий пролистнул веером пачку баксов, вынул из середины купюру, посмотрел на свет, пощупал, покивал. Все в порядке. Вий кинул «шестерке» сумку, тот поймал ее.

– Там два «кольта», – сказал он. – Проверять будете?

– Так и знал, стволы получить даром хотят, – шепотом произнес Осокин, глядя, как из «Вольво» выпрыгивают еще два человека, да не просто так, а с автоматами наперевес. Одновременно «шестерка» отскочил в сторону, потом, пройдя сторонкой, присоединился к компании своих. Осокин спросил абсолютно ровным голосом: – Что надо? У нас претензий нет.

– У нас есть, – хмыкнул один из тех, что стояли напротив.

– Одноглазый идет к нам с бабкми, а ты, пацан, – приказал второй Осокину, – стой на месте.

– Мужики, вам не подходят наши стволы? – еще пытался решить проблему мирным путем Вий. – Так меняемся назад и едем своей дорогой.

– Ша, балабол! – выкрикнул первый. – Будешь делать, что я скажу. Ну-ка, быстро! Одноглазый топает к нам, а ты, козел, ни шороха! Руки!

– Влипли, – вздохнул Вий, поднимая руки вверх. – Нам каюк.

– Не понял… – как бы с обидой протянул Осокин. – Че вам надо-то?

– Шлепните его, чтобы навеки заглох! – приказал первый.

– Эй, мужики, мы отдадим… – выкрикнул Вий.

– Держи! – спокойно сказал Осокин и кинул «шестерке»…

Не разобрав, что летит, один из парней поймал «лимонку», проявив завидную ловкость. Отвлеклись и остальные, а Вий с Осокиным сделали рывок назад (всего-то из трех шагов), и, оттолкнувшись от земли, оба парили над ней пару секунд, затем больно грохнулись. В ту же минуту раздался один взрыв – взорвалась граната, потом второй – взорвалась «Вольво».

Осокин приподнялся и посмотрел назад. Все, кто раньше стоял, лежали, машина горела оранжево-красным пламенем, от нее поднимался вверх черный дым.

– Что за народ! – возмущался Вий, поднимаясь. – Все норовят обдурить, никому нельзя доверять. Слушай, как жить, а?

– «Вольво» жалко, – сокрушенно покачал головой Осокин. – Ну все, поехали отсюда.

Вернувшись домой, Осокин встретил взгляд двух пар перепуганных глаз. Но у него не было сил ни на утешения, ни на разговоры. Он еще вчера предупредил Люду и Тимку:

– Ваша территория внизу, моя наверху. Границу не переступать.

Он поднялся наверх и рухнул на кровать.

7

– Георг Маркович, машина, на которой сбежала жена Фисуна, обнаружена, – доложили Ипсиланти по телефону.

– А владельца нашли?

– Владельца? Приезжайте на него взглянуть.

Дорога была немыслимо скользкая, и прогноз синоптики дали неутешительный: гололед продержится несколько дней. С огромным трудом, на минимальной скорости, ибо машину вело зигзагами, Ипсиланти достиг места, где нашли нужную машину. И что же он увидел? В автомобиле «Лада» последней модели на кресле водителя сидел, запрокинув голову, молодой человек. Он был мертв. На груди его алело пятно. Замерзшая на морозе кровь – дверцы машины были открыты все время, что труп здесь находился, – осталась яркой, по цвету насыщенной, по этой причине она выглядела искусственной. А стреляли напрямую через лобовое стекло.

– Это и есть владелец машины? – спросил Ипсиланти милиционера, несколько разочаровавшись. Мертвый свидетель – бесполезный свидетель.

– Мы нашли права на имя Елецкого Радия…

– Он, – не дослушав, уверенно сказал Ипсиланти, скорее себе, а не милиционеру. – Радик. Радий. Молодец попугай, запомнил редкое имя. Что еще нашли при нем?

Вопрос был адресован эксперту, закончившему осмотр трупа. Эксперт передал прозрачный пакет, объяснив, что в нем волосы. Волосы длинные, на поверхностный взгляд принадлежат женщине, зацепились они за молнию на куртке.

– Сколько он здесь находится? – спросил Ипсиланти.

– Больше суток, – ответил эксперт.

– Та-ак… – поставил руки на бедра Ипсиланти.

Он отсчитал время, и… все сходилось. Елецкий вез Марьяну… куда? Ипсиланти прикинул, в какую сторону могла ехать машина. Получалось, что к аэропорту. Все правильно, Марьяна вскрыла сейф, стала обладательницей огромного состояния, которое следовало увезти подальше от деток дорогого мужа, пока они не хватились. Но Елецкий почему-то съехал с трассы на дорогу, ведущую в близлежащие села, через сто метров она разветвлялась еще на две. И тут не все гладко: автомобиль Елецкого проехал некоторое расстояние между этими дорогами, то есть фактически по целинной земле. Значит, ехал в никуда? Так не бывает. Почему он проехал между дорогами? Кто его застрелил? Выходит, перед тем, как навсегда покинуть город, Марьяна застрелила Радия, который доставил ей на дом автоген и наверняка помог вскрыть сейф. Что же произошло между ними? На эти вопросы может ответить Марьяна, а она уже, скорей всего, приземлилась в каком-нибудь мегаполисе, где проще простого затеряться, изменить внешность, купить новый паспорт…

– Да? – поднес к уху телефон Ипсиланти, недовольный тем, что звонок прервал ход его мыслей.

Звонил Краснов.

– Георг, приезжай к дому Фисуна, – сказал он коротко.

– Зачем?

– Ты приезжай, здесь такое…

Ипсиланти положил сотовый в карман, попросил эксперта привезти ему результаты экспертиз и сел за руль. Кое-как добрался до города, где все же ездить легче. А транспорт за городом, немного не доезжая до найденного авто Елецкого Радия, попросту встал.

* * *

Докурив до фильтра сигарету, Марьяна отбросила ее и забралась в машину, где в нос бил запах бензина, от которого у нее кружилась голова. А может, голова кружилась от голода? Иметь в прямом смысле кучу денег и не иметь возможности ничего купить на них – это козни покойного папы Фисуна. Вот застряли, так застряли! Такси с места нельзя сдвинуть, потому что из-за страшного гололеда таксист не гарантирует, где очутишься. Выбор, правда, невелик: кювет или кладбище. Короче, выбора нет. А пешком до города точно не дойдешь.

Сначала-то на шоссе еще появлялся транспорт, но, как назло, редко легковушки, все грузовики, всякие там КамАЗы. И легковые автомобили не останавливались, хоть Марьяна и махала всеми конечностями. Наступило утро, транспорт вообще перестал появляться, дорога превратилась в ледовый каток, в довершение поднялся ветер. Когда Марьяна курила, она придерживалась за машину, иначе, казалось, унесло бы. Таксист слушал радио и выяснил, что за городом большое скопление машин, были аварии из-за гололедицы, есть жертвы. Диктор дал совет переждать погодный катаклизм.

– Кто придумал строить аэропорты далеко от города? – ни к кому не обращаясь, проворчала Марьяна.

– У города строить опасно, самолеты падают, – включился в разговор таксист. Он много раз пытался разрядить обстановку и поговорить с пассажиркой, но та лишь дулась, будто он устроил гололед, будто ему нравится торчать здесь без еды рядом с ней, надутой гусыней.

А гусыня все бубнила себе под нос:

– Ну, Фисун, чтобы тебя черти в аду живьем жрали…

* * *

– А соседи ничего не слышали, – сообщил Краснов.

Ипсиланти медленно ходил между трупами, «любуясь» ими со всех сторон, могло показаться, что Краснова он не слушает. А тот продолжал рассказывать:

– Они бы еще долго тут лежали, если бы не сосед по площадке. Мальчик, который в этой вот квартире живет… Тимофей, кажется… приходит из школы в час или в два. Дед из соседней квартиры часто просит его то статью прочесть из газеты, то нитку в иголку вдеть, то за мелочевкой в магазин или аптеку сбегать. И вот нет мальчишки, и нет. Дедок подумал уж, что пропустил Тимофея, решил зайти. А тут дверь открыта. И в прихожей гора трупов. Нравятся мне прихожие в старых домах – хоть на велосипеде езди. О чем это я? Ну, в общем, я тебя вызвал, думал, тебе интересно будет…

– Что, что тут интересного? – набычился Ипсиланти. – Только не надо мне гору трупов подкидывать, не надо. Мне Фисуна хватит. И второго, с крыши.

– Это же наш район, Георг, а у всех следователей дел вагон и маленькая тележка, один ты…

– И что я?! – не дал договорить Ипсиланти. – Я, выходит, бездельник? Ну, спасибо… Ну, удружил… Между прочим, я сюда приехал тоже от свежего трупа. И имя у того трупа Елецкий Радий. То есть так звали парня, когда он был живым. А по свидетельству попугая Бакса, в доме Фисуна был некий Радик. Номера на машине моего трупа совпадают с номерами машины, на которой уехала Марьяна. Так что вот это мой, законный труп, от него я не отрекаюсь, а…

– К чему твой ехидный тон и этот… попугай? Какая разница, Георг? Трупом больше, трупом меньше… то есть тремя трупами…

– Иди ты! – рассердился Ипсиланти. – Мой труп имеет отношение к убийству Фисуна, потому что именно Елецкий привез достопочтимой жене убиенного магната автоген, находился с ней в доме часа полтора, потом повез ее в аэропорт и оказался убит.

– А я думал, он на кладбище ее повез, – пытался попасть в тон Георга Краснов. – Он же видел, что она вытащила из сейфа.

– Тогда бы мы нашли ее, а не его.

– И как его?

– Пулей. Нет, Валера, вот эти трупы твои. Забирай, забирай, мне не жалко!

– А если серьезно, Георг, то действительно больше некому ими заниматься. Ладно, ладно, не бунтуй! Ну, куда ты денешься с подводной лодки? Сам посуди: это наш район, убийства совершены на одной улице, можно сказать, по соседству и в короткий промежуток… – Краснов подумал и вздохнул: – И убийств много. Эдак мы в Книгу рекордов попадем.

– Ну и что тут накопали до моего приезда? – зло процедил Ипсиланти, уже смирившись с участью подчиненного.

– Выстрелы сделаны ювелирно, – оживился Краснов. – Раз соседи не слышали, как стреляли, значит, пистолет был с глушителем…

– Валера, ты как первый раз замужем, честное слово. Кто же сейчас стреляет в людном месте без глушителя? Ювелира нашел, пф!

– Дослушай. Ни оружия, ни документов при трупах мы не нашли, но что-то подсказывает мне, что пришли сюда эти парни вооруженными. Спрашивается: зачем? И почему их убили? Посмотри внимательно: все выдает в них представителей криминальной прослойки. А вон тот доходяга, самый хилый, сзади тебя, снискал славу конченого отморозка, входит в организованную группу легендарного Богомола. Чувствуешь, кличка какая? Богомол! Это тебе не хухры-мухры, по последним данным, он авторитет в городе покруче прокурора. По слухам, его банда – самая крупная у нас. Богомол неуловимый, как выглядит, неизвестно, все его боятся. А доходяга попадался в руки милиции за мелкое хулиганство, но легко отделывался… Не отделался на этот раз.

– Если все про всех знаешь, почему не пощелкаешь всех этих насекомых?

– Одних знаний мало. Может, Богомола вообще нет, а кто-то страху нагоняет на город. Ведь так не бывает, чтобы бандитская морда хотя бы раз не засветилась. Меня занимает, как этих крутых парней застрелил убийца? Неужели они стояли и ждали, когда он их положит? Убиты выстрелами в голову… но не одной же пулей! Это только в песне поется: «И одною пулей он убил обоих…» А у нас вообще трое. Значит, стрелял убийца молниеносно, не целясь. Нет, Георг, это был профессионал с твердой рукой.

– Кто живет в квартире? – без интереса спросил Ипсиланти.

– Некая Людмила Летова и мальчик одиннадцати лет. О ней мы получили самые положительные характеристики. Живет она здесь недавно, месяцев семь, ей двадцать восемь, работает на двух работах, в продуктовом супермаркете и в рекламной фирме. С преступниками она вряд ли связана, во всяком случае, соседи с ней мужчин не замечали. Тем более такого рода, – указал Краснов подбородком на трупы. – Мальчика Летова взяла на воспитание. Согласись, поступок заслуживает восхищения. Правда, тут она в чем-то обошла закон, но я не знаю, в чем, просто сосед с площадки проболтался.

– Ага, все-таки закон обошла… – вставил Ипсиланти с ухмылочкой.

– Не цепляйся к словам. Законы у нас тоже… не самые лучшие в мире. Ни Людмилы, ни мальчика нигде нет. Ребенок в школу не приходил, мы звонили туда. Летова на работе не появлялась. Оба как в воду канули.

– М-м-м… – исторг стон раненого зверя Ипсиланти.

– Не расстраивайся, дело Фисуна все равно дохлое, а…

– А это живое? – съязвил Ипсиланти. – Плюс три трупа! В квартире чистой, непорочной девы!

– Дело пахнет преступной группировкой. Его реальней раскрыть, чем дело Фисуна. Ну, сам посуди: на боевик похоже! Три трупа! Тебе разве не хочется поучаствовать в боевике?

– Не хочется.

– А придется. Все, вопрос исчерпан, я тебе уже как начальник говорю.

– Чтобы ты пропал со своими трупами! Где дед, который их обнаружил?

* * *

Осокин проспал до вечера. Проснувшись, вспомнил все события последних дней и дал им оценку: плохо. В анализ углубляться не стал, потому что теперь все равно не исправишь положения, остается идти дальше, уповая на везение. А везение состоит в том, чтобы известные события не повлекли за собой длинный хвост из мести. Однако, если бы можно было крутануть время назад, он поступил бы так же. Существуют вещи, на которые нельзя закрывать глаза, проходя мимо.

Натянув спортивные брюки, Осокин спустился вниз и застыл на лестнице, наблюдая непривычную картину. Люда сидела с ногами на диване, обхватив колени руками, и тупо смотрела в телевизор, работавший без звука. Тимка расположился за невысоким столиком и что-то писал в тетради, стоя коленями на полу. Осокин прошел в ванную, принял душ, вернулся в комнату и, когда поднимался к себе, услышал вялый голос Люды:

– Я приготовила поесть. Будешь?

– Давай, – согласился он. Действительно, перекусить не помешает, а то ведь неизвестно, удастся поесть сегодня или нет. Как будут разворачиваться события и что они принесут?