Текст книги "От Берлина до Белека. Советы опытной путешественницы"

Благодаря Ульриху мы побывали в Вольфсбурге. Он просто настоял на посещении своего родного города, потому что был уверен, что именно там можно получить наиболее полное представление о современной Германии.

Вольфсбург расположен в Нижней Саксонии, он невелик. Население городка чуть более 120 000 человек. По нашим российским меркам – просто поселок городского типа! Впрочем, Вольфсбург и строился для рабочих автозавода Volkswagen. Так что, по сути, это рабочее поселение, то, что сейчас называют «промышленный моногород». Вольфсбург является побратимом нашего Тольятти.

Город и автозавод заложили одновременно в 1938 году. У истоков легенды мирового автомобилестроения стоял конструктор Фердинанд Порше. Это он создал народный немецкий автомобиль. Город строился перед самой войной, а в 1944 году завод был разрушен ударами американской авиации. В 1945–1947 годах предприятие восстанавливали с помощью английского правительства. Англия была первым послевоенным заказчиком машин.

По немецким критериям городок совсем молодой. Здесь располагается штаб-квартира концерна Volkswagen-AG. Утверждают, что каждый третий клиент приезжает в Вольфсбург лично выбирать себе машину. В обратный путь счастливые покупатели отправляются на новых автомобилях.

То, что Ульрих профессиональный водитель, не удивительно. Ведь он вырос в среде автомобилистов! Но то, что обычный немецкий паренек из рабочего городка вдруг захотел досконально выучить русский язык, было непостижимо! Ульрих с гордостью возил нас по улицам Вольфсбурга и очень старался убедить, что этот город отличается от всех остальных в Германии. Он современный, он отлично спланирован, и именно в нем лучше всего проявляется германское понятие alles in ordnung. Все в порядке.

Пару дней Нина водила нас по берлинским музеям. Я не сумею квалифицированно рассказать о музейных коллекциях, да и двух дней, конечно же, мало, чтобы успеть постичь и разобраться в богатом многообразии культурных немецких сокровищниц. От обилия информации у меня голова шла кругом.

Увидев, что мы изрядно утомлены, Нина привела нас в храм памяти кайзера Вильгельма. Синяя церковь – так называют его туристы. Немцы именуют коротко – Гедехтнискирхе (Gedächtniskirche) (а еще – «полый зуб»). Находится храм на Курфюрстендамм, в западной части Берлина, рядом с Европа-центр.

Старинное здание было разрушено бомбовым ударом в 1943 году прямо во время проповеди, да так и не восстановлено окончательно. Руины основательно закрепили и оставили в назидание потомкам. К церкви сделали две оригинальные пристройки – в форме восьмигранных призм. Одна из них высокая – и это новая часовня, а другая – просторная и приземистая – стала новым удобным залом, где проходят проповеди и концерты. Получился своеобразный архитектурный ансамбль, где древность и современность логично сочетаются. Старые стены напоминают об исторических событиях прошлого, а новые – стимулируют стремление человека к жизни, к красоте, к совершенству, к будущности. Берлинцы, склонные к шуткам, именуют эти современные постройки «пудреница и помада». Если рассмотреть сооружения издали или хотя бы с другой стороны улицы, то можно убедиться, что шутка небезосновательна.

В католических храмах всегда есть возможность присесть и призадуматься. В Синей церкви я испытала сильнейшее чувство, напоминающее катарсис и успокоение одновременно. Ради повторения небывалых ощущений я дала себе слово еще раз посетить это волшебное место в последующие годы.

Попробуйте вообразить… Стены восьмиугольного здания выполнены из блоков голубого стекла, они подсвечены изнутри. Золотистая фигура Христа будто парит над посетителями. Христос воспарил, вознесся и простер руки над людскими головами, пытаясь защитить и утешить всякого… Негромко звучит органная музыка, и она неспешно завораживает, умиротворяет.

Я испытала небывалое облегчение и очищение. Ощущаешь себя между небом и землей, словно удалось преодолеть гравитацию, взлететь над суетой и сбросить груз проблем. В синем зале нет обилия канонических религиозных атрибутов одной отдельной конфессии. Создается впечатление, что храм предназначен для всех людей, независимо от вероисповедания и цвета кожи. Как говорят мудрые люди, Бог един, только вера разная. Ведь мы живем на одной планете, и мы – просто земляне. Мы – граждане мира.

Такие мысли возникают в Синей берлинской церкви. Для себя я назвала ее «храм всех религий». Побывайте там обязательно и убедитесь сами.

Мы возвращались в отель. Я делилась впечатлениями с Ниной, задавала ей уточняющие вопросы, которые возникали у меня бесконечно. Надежда Федоровна не участвовала в нашей беседе. Она сосредоточенно гремела мелочью и шуршала бумажными деньгами. Бухгалтер – везде бухгалтер! Хоть в Германии, хоть в России!

– Как вы себя чувствуете, Надежда Федоровна? – вежливо поинтересовалась Нина. – Не слишком устали? Не разочарованы?

– Нет, не волнуйся, Ниночка, все нормально, очень было интересно. Я тут наши с Ларкой финансы подсчитываю, – откликнулась бабушка. – Осталась одна мелочь, чуть больше ста долларов. Не везти же их домой. Мы их поменяем на марки и чего-нибудь прикупим. Куда тратить будем, Ларис?

– Я бы накупила на распродажах всякого трикотажа, – призналась я. – Тут так дешево продают хорошие вещички, которых у нас просто не найдешь.

– А я бы купила килограмма два-три одних киви! – мечтательно выпалила бабушка. – Они у нас дороговаты, а здесь стоят не больше нашей картошки. И вкусные! И начистила бы, как картошку, и ела бы от души, запивая вином! Здесь вино хорошее, мне понравилось.

– Подождите, дамы, не спешите. Сейчас вы устали и по магазинам уже не пойдете, – предположила Нина. – А завтра можно с пользой истратить оставшиеся деньги в зоне duty-free, в берлинском аэропорту, перед вылетом.

– Нам до вылета еще почти два дня, – возразила бабушка. – Вот, мы с Ларкой погуляем в центре Берлина и накупим себе всяких мелочей. Ты не волнуйся, Ниночка, мы город уже знаем, да и потеряться тут невозможно, везде вывески и указатели. Ты отдохни от нас и приезжай в отель послезавтра, перед вылетом.

– Постойте, постойте! Я уже волнуюсь! – воскликнула Нина. – Вы что-то путаете. Вы же завтра улетаете в Москву!

– Ну что ты, Нина! – ласково возразила бабушка. – Завтра мы никуда не летим. Мы еще денек здесь погостим.

– Вы ошибаетесь, – категорично заявила Нина и выразительно посмотрела на меня, ожидая поддержки.

– Нина, у нас действительно билеты на послезавтра, – подтвердила я.

– Где ваши билеты? – строго спросила Нина голосом контролера.

– А что такое? Из-за чего сыр-бор? – встревожилась Надежда Федоровна. – Вот они, у меня в сумочке, я все документы с собой ношу на всякий случай. На, смотри, дорогая моя Нинуля!

Нина резко выхватила билеты из рук «бабушки» и принялась рассматривать бланки, словно пыталась определить, не фальшивые ли они.

– Ничего не понимаю, – тихо сказала она.

– А в чем дело-то? Объясни! – потребовала Надежда Федоровна.

– Эта ваша фирма «Академтур» все перепутала! В том факсе, который прислали мне в день вашего прилета, стояла дата убытия. Но другая! Они ошиблись на один день, печатая мне послание. И когда тур заказывали, тоже другая дата фигурировала. И я хороша! Надо все перепроверять сто раз, когда имеешь дело с русскими!

– Эк, как заговорила! – иронично усмехнулась бабушка. – Будто сама не русская!

– Да, я русская! Но у меня мозги по-немецки устроены! – в сердцах вспылила Нина. – Я пунктуальная, я порядок люблю! Бардак меня раздражает!

– И что так нервничать, Нина? – мирно вставила я. – Мы даже рады, что поживем здесь еще один день.

– Вы-то рады, а я нет! – кипятилась Нина. – Завтра вас попросят освободить отельный номер в 12 часов дня. Денег у вас маловато, чтобы оплатить продление своего пребывания. И питаться вам тоже надо еще одни сутки. Вы ведь только позавтракать в отеле сможете. Ну, поняли, наконец?

– Поняли, – уныло сказала я.

– И что страшного? – сказала бабушка. – Завтра основательно подкрепимся. Потом погуляем. Вечерком Ульрих отвезет нас в аэропорт, и мы там заночуем. Найдем, где перекантоваться!

– В берлинском аэропорту ночевать нельзя! – отрезала Нина. – Это вам не ночлежка.

– Почему? – удивились мы в один голос.

– Аэропорт на ночь закрывается!

– Как это? А ночные рейсы? – спросила я.

– Нет тут ночных рейсов! Тут вам не там! – коротко пояснила Нина.

– И что же нам делать? – весело спросила бабушка. – Бродить по городу до утра? Слушай, может, ты дашь нам взаймы 100 долларов, договоришься в отеле о продлении проживания. А мы тебе вышлем деньги, как только вернемся домой. Ты не сомневайся, все будет путем, без обмана.

Немного подумав, Нина сказала:

– Попробую.

Свободных мест в отеле не нашлось. Все номера оказались зарезервированы: в Берлине начинался международный форум врачей-кардиологов. Мы притихли и молча, с надеждой, смотрели на Нину.

– Вообще-то я не обязана решать такие вопросы, – вдруг выдала она. – Я выполнила свою задачу. Я вас встретила, разместила, возила на экскурсии и по магазинам. Путаница с датой вылета меня не касается.

– Что ты хочешь этим сказать? – насторожилась бабушка. – Я не верю, что развернешься и уйдешь. Русские люди так не поступают!

– А как поступают русские люди? – съязвила Нина. – Что бы вы сделали на моем месте, а, Надежда Федоровна?

– Пригласила бы людей к себе. Всего-то и делов, – мирно и простодушно заявила тетя Надя.

– Немцы так не поступают! – отрезала Нина. – Это не принято.

– Но ты же русская, – укоризненно напомнила тетя Надя.

– Но мой муж – немец! – драматично заявила Нина. – Вы – мои клиенты. Клиентов в дом не водят! Он не поймет меня, если я приведу двух незнакомых женщин и оставлю ночевать.

– Почему незнакомых? Мы знакомы, – не поняла Надежда Федоровна.

Ульрих стоял рядом и слышал весь разговор. Он индифферентно молчал и не проявлял никакого участия в нашей судьбе. Его лицо оставалось безмятежным. Вот почему я удивилась, когда он вдруг заявил взволнованным голосом:

– Нина, я могу пригласить их к себе. В свой дом в Вольфсбурге. Мы поедем туда завтра утром, а послезавтра я отвезу их в аэропорт.

– Что скажет твоя мама? – спросила Нина.

– Не знаю! – пожал плечами добрый парень. – Что-нибудь объясню.

Видимо, это решение далось ему нелегко. Он покраснел и вообще заметно нервничал.

– Что за люди! – насмешливо возмутилась «бабушка». – Тоже мне проблема! Пустить переночевать двух приличных дам! Да, этого я не ожидала! Все впечатление о Германии испортили!

– Хорошо, я сама разгребу этот ералаш! – заявила Нина. – Ульрих, ты хороший водитель, но решение подобных проблем не входит в твои обязанности. Я виновата, что не уточнила даты. Впредь буду знать. Я заберу вас к себе завтра в двенадцать часов дня.

– Ура! – обрадовалась я. – Тетя Надя, мы поедем в гости к Нине!

– Так-то лучше. Давно я по гостям не ходила, – усмехнулась бабушка.

– А сейчас я прощаюсь с вами, поеду мужа убеждать, – сказала Нина.

Когда мы остались одни, бабушка заявила:

– В гости с пустыми руками не ходят.

– А где нам взять гостинцы?

– Сейчас отдохнем и пойдем в супермаркет. Я видела тут один большой продовольственный магазин за углом. Надо купить вина, водочки, коробку конфет. Ну, там разберемся!

Разобраться в немецком супермаркете оказалось сложно. Мы немного растерялись от обилия и многообразия продуктов питания. Сотни сортов сыра, колбас… Делать выбор было мучительно трудно. Прогуляв по торговому залу битый час, мы купили грушевый шнапс, мозельский рислинг, швейцарский шоколад, мягкий сыр камбоцола с плесенью и твердый сыр эмменталер с огромными дырками.

– Вот и улетели наши последние денежки! – взгрустнула Надежда Федоровна. – Ни киви, ни трикотажа!

Я в ответ только устало вздохнула. Глаза слипались, а в голове вертелись разные мысли о завтрашнем дне.

Однако киви мы все же наелись досыта. Нина купила для нас пару килограммов и начистила именно так, как мечтала тетя Надя – как картошку. Мы вместе накрывали на стол, и я впервые увидела баночки с готовыми салатами. Они возвышались в холодильнике Нины башенкой – банка на банке. Тогда мне показалось, что это невероятно удобно – покупать готовые блюда к столу. Таких чудес в наших магазинах еще не водилось.

Нина жила в типовом пятиэтажном доме, неподалеку от центральных корпусов клинического комплекса «Шарите». Там работал ее муж Гюнтер. Он был инженером, специалистом по медицинской технике.

Название клиники я помнила по роману Юлиана Семенова и знаменитому фильму «Семнадцать мгновений весны». По воле автора в «Шарите» радистка Кэт родила ребенка.

Гюнтер мало разговаривал и все больше улыбался. Иногда он что-то уточнял у Нины по-немецки. Видимо, старался уловить, о чем мы так оживленно стрекочем. Не знаю, как мы ему глянулись, но нам все нравилось в их доме. Опрятный подъезд, уставленный цветами, умная кухонная техника, рациональное убранство квартиры. Хозяева показали нам все уголки, включая ванную комнату и кладовую. В Германии принято подробно демонстрировать гостям все удобства, дизайн и декор. Мы нахваливали, цокали языками, кивали головами и этим расположили Гюнтера к себе.

Застолье получилось славным, шумным, сытным. Нина рассказала, что Гюнтер помог ей открыть собственную фирму по обслуживанию туристов, ссудил необходимые деньги для внесения в Уставный фонд. Сумма требовалась немалая, 50 000 дойчмарок. Но грамотные немецкие инженеры хорошо зарабатывают и могут себе позволить такие расходы. Нескрываемое любопытство светилось на наших лицах. От вкусной еды и теплого приема мы разомлели, а хозяева устали с непривычки.

Спали мы на большом надувном матрасе с бархатистой поверхностью. Немцы называют это чудо «гостевая кровать», по-немецки gästebett. Я ощущала себя, как на пышном облаке, но иногда скатывалась под бок к тете Наде. Ночью матрас не выдержал, прохудился по шву. Дородная Надежда Федоровна оказалась тяжеловата для надувной гостевой кровати. Мы досыпали на сдувшемся матрасе, но все равно нам было хорошо.

Утром Ульрих отвез нас в аэропорт, и мы улетели в Москву.

* * *

Мы распрощались с Германией, но наши отношения Ниной и Ульрихом продолжились уже в России. Нина была настолько предприимчива, что помогла своей дочери открыть собственное дело. В Германии Нина жила с немецким мужем и сыном. А в Москве у нее осталась взрослая дочь от первого брака, Наташа. Эта девушка и стала связующим звеном между нами и Ниной. Перед отъездом Нина дала мне адрес и телефон Наташи – на всякий случай.

Мать и дочь открыли небольшой бутик модной одежды под названием «Леди люкс». Где бы вы думали? На первом этаже здания телецентра в «Останкино»! Все сотрудницы телевидения – популярные и не очень – заглядывали в этот магазинчик. У Наташи можно было купить эксклюзивные вещи, которых не найти в других торговых точках. Ведь товар ей подбирала Нина, а поставлял Ульрих. Он регулярно наведывался в Москву все на том же микроавтобусе Volkswagen.

Более того, у Наташи можно было заказать модели одежды по немецким каталогам. Тогда подобная услуга была ошеломительным новшеством для России. Так что Нина помогала одеваться нашим телезвездам в трудные времена!

Наташин магазин тоже засветился на телеэкранах. И случилось это в октябре 1993 года, во время конституционного переворота. Один из БТР-ов въехал прямо в торговый зал. Кадры проломленной стены и разбитых окон показали во всех новостных программах. Кто-то бился за власть, а Наташа – за сохранность ценного товара. Ей пришлось вывозить коробки и пакеты на легковом автомобиле под носом у военных. Самоотверженную амбициозную молодую женщину ничто не испугало, и никто ей не помешал. Позже Наташа восстановила свой магазин, и в этом ей опять помогала Нина.

Так благодаря нерадивости, некорректности и беспечности туристической фирмы я ближе познакомилась с семейством Нины Шюц, чему была очень рада. Вот уж воистину – не было бы счастья, да несчастье помогло! Я обрела замечательных друзей, и еще раз убедилась, что в каждой неприятности заложена счастливая начинка.

Германия, 16 лет спустя

Я исполнила обещание, данное себе самой в апреле 1993 года, и приехала в Германию вновь. Мы отправились в недельную поездку с мужем в канун Нового 2010 года.

Прошло чуть более 16 лет, и я снова волновалась в предвкушении свидания с Берлином. Всякое путешествие начинается прямо от порога родного дома. Мы улетали 30 декабря, и самой трудной частью нашего странствия оказался отрезок пути до аэропорта Шереметьево. Предновогодняя Москва томилась в автомобильных пробках. Все куда-то устремлялись, стараясь в последние дни декабря сделать как можно больше – купить, поздравить, раздать долги, обновить стрижку, отгулять на утренниках и вечеринках… В столице происходило предпраздничное перемещение народных масс, которое, казалось, не прекращалось даже ночью. Рассчитать время поездки до Шереметьева из нашего Марьино на машине было затруднительно: может, два часа, а, может и все три-четыре. Решили не рисковать и поехали на метро до Белорусского вокзала, а оттуда на аэро-экспрессе до аэропорта. При таком передвижении можно время рассчитать точнее.

Предновогодний Берлин сразу поразил нас спокойным, размеренным дорожным движением. Мы домчались до отеля из аэропорта Schönefeld за полчаса, выслушав по пути импровизированную лекцию об организации транспортного сообщения в германской столице. Уж очень говорливый водитель попался! Из наших, из славян.

Нам был заказан номер в отеле Crowne Plaza, он находится на Нюрнбергерштрассе, примыкающей к Курфюрстендамм. Рекомендую! Улица тихая, никакого беспокойства, но до Ку-дамм каких-нибудь метров 30–40. Направо пойдешь – в Зоопарк попадешь, налево – в большие универмаги KaDeWe, Pick&Cloppenburg. В десяти-пятнадцати минутах ходьбы – музей эротики, который нам очень рекомендовали гиды. А из окна видно звезду концерна Мерседес, которая сияла и вращалась на том же месте. Но самое главное – близость к Синей церкви! Она, если помните из первых глав, рядом с Европа-центром. Так что лучше места не сыскать, хотя на Ку-дамм немало роскошных отелей!

Очутившись в Берлине снова, спустя столько лет, я испытывала щемящее чувство, словно встретилась с первой любовью. А как же, первая «заграница»! Хотелось всмотреться и надышаться. Хотелось понять, какие изменения случились за пролетевшие годы.

На первый взгляд, Берлин как будто остался прежним. Колоссальные изменения произошли в России, и потому Европа-центр уже смотрелся обычным, типовым универсальным магазином, которых немало в каждом районе Москвы, да и других городов. «Ну, чем удивишь, Германия на этот раз?» – подумала я про себя и настроилась тщательно собирать каждый маленький факт в копилку наблюдений.

В тот день нам повезло: в Синей церкви давали концерт органной музыки. Вход был свободный, никакой суеты. Садись и возносись душой вместе со звуками.

Я украдкой наблюдала за мужем. Он был в упоении. Мы сидели, взявшись за руки, отрешившись от проблем. Усталость улетучилась. Новогодняя сказка началась.

– Куда пойдем? – спросил муж на улице.

– Ужинать! – воскликнула я. – Уж очень есть хочется!

– Давай найдем истинно немецкую кухню! – предложил муж.

Я согласилась, и мы отправились куда глаза глядят.

На Ку-дамм и в окрестностях этой знаменитой улицы великое множество ресторанчиков и кафе. Везде очень вкусно кормят, цена соответствует качеству и количеству, порции большие, если не сказать – огромные. Пиво свежее, вино отменное, легкое, нежное… Можно смело открывать любую дверь и заказывать. Меню обычно предлагается на немецком и английском языках.

Но в тот вечер мы нашли-таки особенное заведение! Ресторанчик Warstainer на улице Meinekestrasse, напротив известного берлинского Hard Rock cafe. Нам понравился зал, отделанный в стиле ретро, как простой загородный частный дом зажиточного немца. Часы с боем, массивные дубовые столы, стулья, состарившиеся зеркала и гравюры. Официанты зажгли нам свечи и перед каждым поставили обычную грубую сковородку, со следами копоти и чуть гнутыми ручками. Само кушанье – чисто немецкое: шесть сарделек, жареный картофель и тушеная капуста. А к этому великолепию – глинтвейн или пиво. Душевно! Лучше не бывает! Если хотите ощутить себя в старой доброй Германии – вам туда. Кстати, там всегда можно отведать знаменитое свиное колено.