Текст книги "Змея в конверте"

9

Выглянуло солнце, земля запарила, потеплело. Студенты передвинулись к открытой двери. Потом выбрались наружу, так и сидели на бревне у порога, с любопытством издали разглядывая деревню. А после обеда, несмотря на запрет, пошли осматривать окрестности – сидеть в избе было просто невмоготу. Сразу свернули направо, чтобы не пересекать единственную улицу: решили, раз их не хотят там видеть, то и не надо, не больно и хотелось. Не спеша брели по знакомой тропе, по которой пришли сюда, спустились к вчерашнему озеру. Сейчас, днем, было видно, что оно местами заросло ряской. Так и шли по краю то ли озера, то ли болотца. Иногда им казалось, что озеро кончилось, пытались свернуть, но сразу начинали проваливаться в трясину. Коварная топь маскировалась под сушу. Слева тянулась стена высоких деревьев, иногда лес отступал, и тогда ребята видели на скошенных лужайках аккуратные стожки сена. Сухие ветви на деревьях были выпилены, сушняк собран в вязанки хвороста. Иногда попадались места, приспособленные для отдыха: ошкуренные бревна с прибитыми к ним спинками, выложенное крупными камнями русло ручья.

– Когда-то я была в доме отдыха на Кавказе, там вокруг вся трава была вытоптана, а тут словно никто не поднимается на эту гору… – удивилась Женя. – Дикие заросли. Зачем тогда скамья?

Вскоре заметили вдали, за деревьями на вершине холма, вокруг которого они все время шли, скалы. Они торчали как красные, редкие зубы.

– Странно, здесь земля такая черная, а скалы красные…

Андрей с компасом в руках, отмечал их путь, зарисовывал местность, составлял кроки – чертежи – заготовки для составления плана. Заблудится они вроде бы не могли, шли, словно по большому кругу. Да и тропка виднелась. Часа через четыре они вышли к другому краю деревни, так они решили. Вряд ли в этой глуши найдется еще одна такая же, хотя с этой стороны вид на деревню был совершенно другим. Болото опять сменилось чистой водой, и по озеру протянулись деревянные мостки к небольшому островку.

– Да это, наверно, выход отсюда. Сначала на один островок, потом на другой… – догадалась Оля.

Осторожно двинулись по плавучим мостикам, скрепленным между собой небольшим плотам. У самого островка путь преградила перекладина. Практиканты пролезли под ней и поднялись повыше на берег. За деревьями увидели какую-то постройку и небольшое стадо коров.

– Да это у них коровник на острове. Удобно, никуда не уйдут и пасти не надо, ходят себе, как хотят.

Студенты подошли ближе. Строение было такое же добротное, как и все в этой деревне. Тут все строили на века. С торца коровника навес и стол со скамьей под ним. Из коровника выглянула женщина.

– Извините, что мы сюда попали, мы думали это выход с острова…

– А молока можно у вас попить? – спросила Оля.

Они уже находились и проголодались. Тетка в холщовой, длинной рубахе, переднике и белом платке, не говоря ни слова, скрылась. Ребята переглянулись: все-таки странная деревня – староверы, они и есть староверы… Хотели уйти, но женщина вышла с кувшином и краюхой домашнего хлеба, положила все на стол, вынула из кармана стаканы.

– Ешьте. А вам разве не запретили ходить по деревне?

– Да мы не заходили в деревню, шли вокруг по берегу болота.

Она одобряюще кивнула.

– И сейчас не заходите, идите дальше по кругу, в обход, вдоль полей, – она кивнула в нужную сторону.

– Мы не видели полей.

– Так вы с другой стороны шли, а сейчас за горой увидите поля, огороды. Так и идите вдоль болота, тут не заблудишься.

– А что тут у вас? Так коров содержат, на острове?

– И не только коров, есть и куриный островок, туда за яйцами ездим. Вода всегда есть, корм раз в день насыплешь, им хватает, трава же вокруг, островок-то большой, ее не вытаптывают. Только, заразы, так и норовят гнездо в траве устроить, надо все время следить за этим. И все равно, нет-нет, да и приведет какая-нибудь выводок цыплят. Хотя это тоже нужно. С утками да гусями хуже, те могут уплыть, их на том берегу держим, вечером сами возвращаются за кормом. Сколько же вы блуждали?

– Да мы счет времени потеряли…

– Один день искали нашего старшего, потом сами блуждали… С ним все было близко, а без него так и не нашли лесничество. Там и вышка есть небольшая… Вы тоже не видели наше лесничество? Туда уже второй год на лето геологи приезжают.

– Нет, не знаю. Да мы и не ходим в тайгу, что туда идти, гнус кормить или в болоте утонуть? Здесь, на острове, нет никакой мошки.

– Мы тоже это заметили. Пока шли – мошкара заела, а тут ни единого комарика, ни мошки, ни мухи! Удивительно!

– Да ведь скучно все время в деревне сидеть? – удивился Андрей.

– Нам не скучно, хозяйство большое. Да и выход с острова только наш главный знает…

– Неужели вы никогда не ходите в тайгу? А охота? Ягоды, грибы?

– Если разрешат, так с мужиками ходим, совсем недалеко.

– Что же вы, так и прожили на этом острове всю жизнь?

– Нет, я из другой деревни. Тут дети редко рождаются, и все больше мальчики, девчонок не хватает, вот местные парни и выбирают невест по окрестным селам. Только потом нас не пускают никуда. Да и куда ездить-то? Нет, тут можно жить, мужики не пьющие, не то, что в нашей деревне, там все пьяницы. Отец мой всех нас, четверых дочек вместе с матерью, не раз строил к стене. Ружье зарядит, «Счас, – говорит, – всех буду стрелять…» Помню, младшая еще у матери на руках была, а мне лет шесть исполнилось. Хорошо, что он по пьянке утонул, а то бы точно пострелял когда-нибудь… А у меня муж хороший, ласковый, если его слушаешься, работящий, жаль, что детей у нас нет, так хочется ребеночка…

– А домой, в свою деревню, тоже не ходите?

– Зачем? Там грязь и пьянство… Уж лучше здесь. Они, конечно, все странные немного, местные-то, но я привыкла…

– А чем странные?

– Не надо вам об этом знать, ступайте, а то и мне из-за вас попадет… – она испуганно оглянулась, – еще увидит вас тут кто-нибудь…

– Да, кстати, а что тут так сильно пахнет?

– Так навоз, коровы же…

– Нет, не именно здесь у коровника, а везде, вокруг деревни, там, где мы живем. Мы когда сюда шли, почувствовали необычный аромат, хотя еще не дошли до деревни.

– Ничем у нас не пахнет. Трава скошенная, конечно, пахнет, деревья, когда цветут… Так везде такой запах, по всей тайге, – женщина смотрела недоуменно.

– Оля, хватит тебе. – Женю явно раздражал разговор о несуществующем запахе.

Ребята допили молоко. После долгого блуждания расслабились, не хотелось подниматься. Они бы еще посидели, но хозяйка стала тревожно поглядывать в сторону деревни.

– Ступайте, ступайте, – стала она их торопить, – не надо, чтоб вас тут видели.

– Далеко до деревни, и мы же сидим, за кустами нас не видно.

– А что им видеть, они и так почуют…

– Как это?

Она посмотрела на них, объяснять ничего не стала, сказала только:

– Не говорите, что вы тут были, – потом махнула рукой: – А, и так узнают…

Молодежь поднялась и гуськом пошли вниз по тропке к плавучим мостикам. Держась за перильца, раскачиваясь на зыбком помосте, перешли на большую землю.

– И как они тут с молоком ходят?

– Странные тетки, все чего-то боятся… О чем они говорят? Почуют, узнают… Ясновидящие, тут все, что ли? – Оля повернулась к Андрею.

– Да вы сами странные, все им чем-то пахнет, – раздраженно, вместо Андрея ответила Женя.

Пошли в обход деревни, все также вдоль болот и озерков. В одном месте тропинка сворачивала в топь.

– Вот здесь, наверно, у них дорога с острова…

– Да, я тоже так думаю, – согласился с Олей Андрей.

– Ну какая же тут дорога? Сплошное болото… – Жене не нравилось, что у них в последнее время часто совпадают мысли.

– Женя, это сейчас, после дождя нет тропинки, а вот вода уйдет, подсохнет и появится. Не зря же сюда протоптана такая широкая тропа…

Они шли среди высокой не скошенной травы – Андрей впереди, девочки за ним.

– Женя, ты обратила внимание, как эта тетка сказала о своем муже: «Ласковый, если слушаешься…»?

– Да, нравы тут у них, как двести лет назад на Руси…

…Когда вернулись в свой домик, их уже ждала женщина с провизией. Ее сопровождал парень, явно молодой, хотя его лицо было также заросшим – для непривычных к бородам людей все их обладатели казались если не стариками, то немолодыми мужиками. Этот бородач был хорош собой, какой-то древний викинг в полотняной длинной рубахе. Он заинтересованно оглядел студентов, взгляд его надолго задержался на Ольге, так, что она смутилась. Красавчик принес работу – мешок с гусиным пером. Объяснил, что они должны делать: каждое перышко нужно взять в руки и ободрать с него пух; пух класть в другой мешочек, а голый стержень бросать в корзину. Работа была нетрудной, но удивительно непроизводительной и нудной. Просидели до вечера. Вечером пришла другая тетка, и забрала готовый пух. Одета она была так же, как и предыдущие женщины, потому, все они казались одинаковыми: волосы скрыты под платками, платья как балахоны, до пяток, все вещи грязно-белого цвета, фартуки только разные, с вышивкой. Ее опять сопровождал тот же красавец. Он задержался и немного поговорил с ребятами. К их удивлению, Макс, так звали нового знакомого – оказался студентом пятого курса МГУ, причем, учился на факультет вычислительной математики и кибернетики.

– И что, вот так с бородой – на лекции?

– Да нет, борода – это только летом, на каникулах.

– А где же тут у вас школа?

– В основном домашнее обучение, а при необходимости – едем в райцентр, там и экзамены сдаем за каждый год обучения. Да у нас тут мало молодежи, детей. И не все хотят учиться. Им и так неплохо, лишь бы умели писать да читать.

– Ты с компьютерами не был знаком до вуза?

– Почему? Ноутбук у меня давно был…

– А электричество тут есть?

– У нас свой ветряк, электричество вырабатывает, все как у людей. Только в этот домик не провели, вроде ни к чему, все равно пустует.

– Ничего себе! А мы удивлялись, откуда здесь матрасы поролоновые. А как вы сюда все доставляете? Дороги нет, только тропа, на лошади и то не проедешь…

– Да по-разному, – замялся Макс.

О себе он говорил неохотно, сдержанно, а вот полевой жизнью геологов интересовался живо. Его явно привлекала Оля, он все поглядывал на нее.

– Девчонки, а что вы такие невеселые? Ну поживете у нас пару недель и уедете, что вы такие хмурые?

– Пару недель?! Ничего себе… Нас же ищут, наверно эмчеэсников вызвали, или вертолеты… Раз у вас есть электричество, значит, должна быть какая-нибудь связь с миром. Сообщите о нас, за нами наверняка приедут… Не хотим мы тут жить так долго.

– А я так рад, что вы здесь, мне будет веселее, – Макс говорил всем, а смотрел на Ольгу. – Хочешь, принесу магнитофон, он с аккумулятором? – спросил уже прямо у нее.

– Не хочу. Ты не обижайся, нам не до веселья, мы из-за Олега расстроены, с ним наверно, что-то плохое случилось…

Внимание Андрея привлекли бугры мышц под тонким полотном Максовой рубахи.

– Ты культурист, что ли? – не выдержал он.

– Нет! – улыбнулся Макс, – просто тренируюсь, тут большой простор для тренировок: пахать, дрова колоть, сено косить. Оставайтесь, и ты накачаешься к зиме.

Они попробовали бороться на руках, но Андрей сразу понял, что Макс значительно сильнее, и сдался без боя. Макс вскоре ушел, а студенты после ужина вышли на улицу. Было тихо и тепло. Андрей подтащил поближе к избе на уютный пятачок меж густых кустов короткое бревно и они уселись на нем. Андрей с Женей принялись, было, подтрунивать над Ольгой: какой, мол, у нее появился поклонник.

– Оля, да он мощнее, чем Тарзан у Наташи Королевой! – восхищался Андрей.

– Ну как вам не стыдно! Олег может быть погиб, а вы тут о каком-то поклоннике!

Разговор стих, все снова погрустнели, молча сидели на лавочке, глазели на деревню внизу. И в наступившей тишине вдруг услышали голоса, затем на тропе появились два человека. Они увлеченно беседовали и не заметили притихших студентов:

– Нет, ты не прав, эти опыты до добра не доведут. Вот Миша уже стал заговариваться, это уже третий человек за два года. Вполне возможно, у кого-то крыша едет еще конкретней, но ему удается это скрывать. Знаешь, у таких людей появляется какая-то звериная хитрость, они очень ловко маскируются.

– Ерунда, психов везде хватает! Неужели ты всерьез думаешь, что кто-нибудь добровольно откажется от подарочка из-за Михаила?! Кто же откажется от возможности стать талантливым композитором или художником, иметь талантливых детей?

– А вот это еще вопрос, будут ли дети вообще? Думаю пора это прекратить, поиграли и хватит. И подарки всем разные достаются, еще не известно кого что ожидает… Я бы взорвал скалы.

– По-твоему, все зависит от звука?

– Ну а как ты еще объяснишь, что сдвиги в психике происходят только во время пения ветра?

– Да ветер и здесь слышно, только что-то никто не изменился, кроме тех, кто поднимался в пасть дьявола.

– Значит, надо уничтожить переправу, или срыть гору, не знаю как, но надо всю эту лавочку прикрыть…

– Ты только при Иване Федоровиче этого не скажи…

– Да уж конечно, ему-то плевать на людей.

– Тише ты, с такой организацией не стоит шутить. А генетическими исследованиями занимаются не только в нашей стране. И везде это направление спонсируется серьезными организациями: ФСБ… ЦРУ…

Эти двое людей, с виду деревенские мужики из прошлого столетия, не заметили тихо сидящих студентов и, продолжая разговаривать о возможных изменениях на генетическом уровне, пошли по широкой тропе к деревне.

– Оля, ты видела? – спросил Андрей.

– Да, кусты не шелохнулись, ни единая веточка.

– Как они так ходят?

– О чем вы? – Женя обиделась, почему-то здесь в деревне Андрей и Оля очень сблизились и понимали друг друга без слов.

– А ты что, не заметила, как они вышли из-за кустов? – повернулась к ней Ольга.

– А что там замечать?

Оля и Андрей переглянулись.

– О чем это они говорили? Какие-то опыты? ФСБ, ЦРУ… Фигня какая-то…

10

Рано утром их разбудил шум ветра в листве, к нему примешивались странные звуки.

– Что это? – Оля вскочила на кровати.

Женя тоже проснулась и сидела тихонько, прислушиваясь к странным завываниям. Поднялся и Андрей, окликнул девчат, потом подошел:

– Не спите?

– Уснешь тут! Андрюша, что это такое?

Он раздвинул занавеску у их топчана, присел на край.

– Не знаю. Сам проснулся, услышал что-то неприятное.

– Как жутко!

– Тоскливый вой, может быть, волки?

– Ну да, ты что, Женя, если это волки, то размером со слонов. Я выйду на улицу, – Андрей поднялся.

За ним и Оля пошла к двери.

– Вы что?! Не ходите, страшно!

Андрей и Оля удивленно переглянулись и вышли. На улице вой стал еще слышнее.

– Это ветер.

– Странно, как могут получаться такие звуки?

В деревне в утренней дымке, угадывалось движение. Похоже, все жители деревушки вышли на улицу и стояли, вслушиваясь в странные звуки. Потом они засуетились, забегали.

– Глянь, что это ползет? – за деревней из леса, сверху, с горы, словно стекало молоко – языки густого белого тумана ползли тонким слоем на поляну, тянулись к домам, растекаясь и тая меж ними.

– Туман или дым? Как-то жутко… Хорошо, что мы повыше, к нам не поднимается…

Некоторые деревенские остались стоять на высоких крылечках своих домов, другие же спустились в туман и бродили по колено в этом белом озере. Через несколько минут с разных сторон деревни люди побрели к лесу. Но не все. Часть так и осталась стоять на крылечках, глядя вслед уходящим. Постояли, тревожно переговариваясь – ветер изредка доносил обрывки слов, и разошлись по избам.

Все те, кто пошел к лесу, были одеты в длинные рубахи, как женщины, но Оле показалось, что среди бредущих есть и мужчины, вроде были видны бороды.

Студенты зашли в дом. Женя сидела, забившись в угол кровати. Она была жутко напугана.

– Что ты так испугалась? – Андрюша обнял ее, погладил по плечу, успокаивая.

– Я боюсь, сейчас случится что-то страшное… Что это воет?

– Ветер, наверно. Там, наверху в скалах есть какие-нибудь пустоты, вот и получается такой звук.

– Давайте сейчас же уйдем отсюда.

– Успокойся, еще только рассветает, в тумане мы точно в болото попадем. Подожди, покушаем, потом уйдем.

Посидели, все равно не спалось. Всем было тревожно из-за непрекращающегося воя.

– Пошли за ними в лес, посмотрим, что так гудит и что они там делают, – предложила Ольга.

– Ты с ума сошла, куда-то идти?! Я и тут боюсь, меня знобит, – голос у Жени в самом деле был больной.

– Ну, лежи, а я пойду, мне интересно, такое приключение, может, раз в жизни выпадает… Андрей, идешь?

Андрей нерешительно поглядывал на Женю. Ему явно хотелось пойти, но неловко было бросать Женю в таком состоянии.

– Ясно…

Оля быстро оделась. Она уже не сомневалась, идти обязательно нужно, иначе пропустишь что-то очень важное. Уходя коснулась лба Жени – горячий.

– У Женьки температура.

Оля вернулась и нашла в своем рюкзаке аспирин, дала больной выпить и шагнула к двери.

– Слушай, мне тоже как-то не по себе… Может не стоит ходить… Нас же предупреждали – надо сидеть здесь… Мы и так нарушали обещание. – Андрею не хотелось отпускать Олю одну.

– Да хватит тебе причитать! Я понимаю – Женька боится, температурит, ты не хочешь оставлять ее одну, ну а я почему должна тут сидеть?! Хватит тебя одного.

Андрей остался с Женей.

Вой был ужасно неприятным, в то же время непреодолимо влекущим. Ольге казалось, что он зовет ее. Инстинктивно она постаралась пройти незаметно, перебегая от куста к кусту, прячась неизвестно от кого – в деревне сейчас не видно было ни души. В этот раз она не пошла в обход вдоль болота, сразу свернула в лес и стала решительно подниматься в гору. Под пологом леса было совсем темно. Шла осторожно, мягко ступая по прелому ковру опавших листьев и хвои, прислушиваясь ко всем звукам, боялась наткнуться на деревенских жителей, и опасалась пройти мимо. Но этот островок был не таким уж большим, чтобы проскочить. Она шла все вверх и вверх, на всякий случай обходя небольшие ложбинки из-за скопившегося в них тумана. Ближе к вершине холма лес поредел, потом и вовсе сменился кустарником. Стало светлее. Появились скалы, такие же столбы, как и там, в том месте, где пропал Олег. Вой звучал все громче, но теперь она не сомневались – это воет ветер. Потом стало ясно, как он гудит: в вершинах высоких скал виднелись отверстия, – вот на этой флейте и играл разбушевавшийся Борей.

Оля, пригнувшись, пробежала до ближайшей скалы, остановилась, прислушалась. Сюда временами доносились отдельные слова, невидимые еще люди то ли пели, то ли просто что-то кричали в лад ветру. Понять что именно кричат, было нельзя, мешал вой ветра, здесь он стал просто нестерпимым. Лазутчица проскочила до следующей скалы, перебежала еще чуть вперед. Последняя скала торчала из зарослей кустов. Оля пробралась в их гущу и застыла там, и вовремя: внезапно она услышала совсем рядом голоса. Затем они стихли, только ветер продолжал свою песню. Ушли? Осторожно продвинулась и выглянула из-за скалы.

Перед нею открылась сюрреалистическая картина: от костра по гладкой площадке между скал низко стелился белый дымок; разрывая его ногами, в лад пронзительному завыванию ветра, по кругу двигались люди в довольно жутких одеяниях. На головах у всех были надеты странные колпаки, на колпаках впереди нарисованы лица, с прорезями для глаз, а сзади наклеены или нашиты петушиные перья. Ветер трепал их холщовые белесые рубахи, с завязками у горловины. Рубахи прижимались к телам под порывами ветра, и только по их контурам можно было понять, где танцуют женщины, а где мужчины. Это был какой-то необычный танец. Они замирали, когда смолкал ветер, и двигались, когда он снова начинал выть. Ольга протиснулись чуть вперед меж колючих ветвей и прижалась к скале, там был небольшой пятачок, окруженный кустами. Заросли скрывали ее от танцующих, можно было стоять, не беспокоясь, что непрошенную гостью случайно увидят. Здесь, в кустах, легкий, дурманящий запах, присущий всему островку, стал необычайно сильным, резким. Что же это так пахнет? Оля оторвала листик с куста, растерла и понюхала его. Нет, это не кустарник… Запах, казалось, исходил от самой скалы, у которой она стояла.

Некоторое время запах беспокоил ее, вдруг пары ядовиты? Хотя, люди ведь живут здесь, не вымерли… Потом она заметила, как человек в балахоне бросает какой-то порошок в костер, после этого дым от костра становился плотнее, а запах – сильнее. Иногда ветер поднимал вверх, кружил рваные хлопья белого дыма. Время от времени клочья дыма долетали до Оли. Она боялась надышаться этой гадости и отравиться, хотела уйти, но странный танец заворожил ее, она уже не могла оторваться от необычного зрелища и вскоре перестала замечать одуряющий аромат. Иногда ветер завывал с особой силой, словно рыдал, от неприятных звуков мурашки пробегали по спине, но в этой музыке была какая-то прелесть. Все вместе – благоухание, вой и танец – действовали на Олю как наркотик, ей уже самой хотелось встать в круг и также самозабвенно двигаться.

Она не заметила, как сзади к ней подобрался Андрей, и испуганно вздрогнула, когда он коснулся ее.

– Это какие-то придурки, вроде толкиенистов, – шепнул он, – тех, которые играют во «Властелина колец», в хоббитов.

– Точно, только у них другая сказка. Язычники, наверно.

– Есть танец живота, а это какой-то змеиный, – добавил Андрей.

– Как ты меня нашел? Меня что, видно было?

– Нет, я просто выбрал наиболее удобное место, а здесь уже ты…

Танцующие в это время опустились на землю и несколько минут лежали в дыму, потом покачиваясь поднялись и двигались по кругу до тех пор, пока у кого-то из мужчин не поднялся пенис, рубаха его вздулась. Это заметили все остальные танцоры. Они остановились, мужчины подошли к «провинившемуся» и, развязав завязки на его рубахе сдернули ее вниз, потом развернули колпак. Теперь нарисованное лицо смотрело назад, а впереди были волосы из петушиных перьев. Его вывели на середину площадки и он остался стоять совершенно голый с перьями вместо лица. От действий окружающих все у него опустилось, опало. Фигура у парня была обалденная! Ему бы выступать в соревнованиях по бодибилдингу.

Хоровод продолжался. Время от времени то одна, то другая девушка выходила из круга и подходила к обнаженному человеку в центре. Она прижималась к нему всем телом, терлась о него грудью и вновь возвращались на свое место. На какую-то из них он «среагировал» – и танец сразу прекратился.

– Ни фига! – хмыкнул Андрей.

Мужчины сразу вышли из круга и вывели эту девушку. Оле показалось, что избраннице это не понравилось, она слегка упиралась и вертела головой, словно искала защиты, но за тканью ее колпака не было видно лица. Может быть, Оля ошибалась. С девушки тоже сдернули одежду. Потом ее опустили на землю и держали, прижимая руки и ноги к земле. Теперь стало ясно: она не хотела этого и пыталась вырваться. Оле показалось, что она слышит умоляющий голос несчастной, но наверняка сказать было нельзя – ветер все заглушал. Дым стал еще плотнее, пленница лежала почти скрытая им. «Она же задохнется!» – мелькнула мысль. Остальные женщины по очереди стали выходить из круга. Они подходили к костру, разложенному в стороне под защитой скалы и валунов, брали из него тонкие горящие прутья, видимо специально уложенные веером, и шли к девушке, лежащей на земле. Там они гасили свои факелы о траву, а потом на секунду прижимали красные головешки к ступням мученицы. Над поляной запахло паленым мясом. Ольгу замутило. Несчастная жертве дергалась, пытаясь вырваться, но ее держали крепко. Все происходило быстро. Когда последняя женщина ткнула раскаленным прутом в ступню пытаемой и отошла, мужчины подняли свою добычу и понесли к скале. Один из них отодвинул замаскированный под скалу холст. На минуту Оля и Андрей увидели вход в пещеру. Девушку внесли и оставили там. Потом такую же процедуру провели и с обнаженным человеком. Он все это время спокойно ожидал своей участи, стоя на месте, посреди площадки. Его, правда, не прижимали к земле, он сам опустился на траву и поочередно поднимал ноги. Мужчины лишь придерживали его ноги, чтобы они не дергался во время пытки. Женщины также по очереди подходили с горящими прутьями, гасили их о землю и на секунду прижимали головешки к босым ступням. Но ему досталось явно меньше, чем девушке. Потом его быстро натерли чем-то. После этого истязаемого также отнесли в пещеру и оставили там.

Выполнив страшную работу, участники обряда развязали завязки своих рубах и скинули их и продолжили танец, одетые лишь в дурацкие колпаки с нарисованными лицами. Сейчас они напоминали ощипанных кур, у которых перья оставались только на голове. Танец становился все более сексуальным. Как только смолкал ветер, танцующие сдвигались в определенном порядке, образуя пары независимо от пола. Они начинали ласкать друг друга, и было странно видеть, как двое мужчин гладят гениталии друг другу. Потом снова раздавался вой ветра, пары расставались, менялись местами и снова двигались по кругу. В следующую остановку им попадались другие партнеры. Студенты не могли оторвать глаз от этого зрелища, куда там стриптизу в ночном клубе. Время от времени они поворачивались друг к другу, одинаково изумленно тараща глаза. Андрей часто повторял: «Ни фига себе!», «Ни фига себе!», и вытирал пот со лба. Оля тоже почувствовала возбуждение. Она впервые видела столько голых мужиков, рядом, а не по телевизору. Хотя нет, уже как-то приходилось видеть обнаженных, была разок на нудистском пляже. Но впечатление о нем осталось не очень приятное: тетки с отвисшими грудями и складками на талии, мужики пузатые или тощие, хилые юнцы с вялыми членами. Противно вспомнить. Там она постоянно чувствовала на себе чьи-то цепкие взгляды. Оля не смогла тогда расслабиться, постояла неловко прикрываясь рукой, и сбежала. Тут тела у всех были красивые, ими хотелось любоваться. Хотя видно было, что не все молоды. Были и плотненькие женщины с наметившимися животиками и полными грудями, и кряжистые мужики. Все участники мужского пола вскоре возбудились. Такого точно нигде больше не увидишь! Порнушку она смотрела, но тут совсем другое дело.

Крик, раздавшийся из пещеры, сначала пронзительный, потом переходящий в болезненный стон, послужил для танцующих сигналом: теперь все развернули свои птичьи колпаки задом наперед и, пройдя вслепую еще некоторое время по кругу, смешались, разрушили свой круг, двинулись к середине, широко расставляя руки, как будто играли в детскую игру. Обняв случайно попавшегося партнера, сначала стоя ощупывали друг друга, потом опускались на землю, начинали ласкать друг друга. Вид этих людей в колпаках, совокупляющихся на площадке меж скал, сильный экзотический запах, и жуткий гул ветра действовал на ребят.

Оля не заметила, в какой момент Андрей обнял ее, почувствовала только тогда, когда он начал тихонько поглаживает ее бедро, грудь, и в ответ теснее прижалась к нему. Его рука скользнула к ней под футболку. Они продолжали смотреть бесплатное представление, и Андрей, словно машинально, нежно прикасался к ней. Ольга хотела оттолкнуть его, сказать что-то, но язык не слушался, в голове все поплыло. «Наркотик», – поняла она, и все же не пыталась остановить Андрея. Она почувствовала, как он расстегнул свои штаны. Надо бы повернуться к нему, запретить, велеть не делать этого, но не могла.

В этот момент вновь раздался женский крик. Оля вздрогнула испуганно, очнулась, рванулась бежать, Андрей удержал ее. Но она уже пришла в себя:

– Андрей, это же я, а не Женя! Что мы делаем?!

Андрей облизал пересохшие губы, смущенно отвернулся, потер виски.

Надо срочно уходить, иначе они вновь потеряют самообладание. Интересно, что же испытывают лежащие в дыму? Наверно, вообще не контролируют себя. Андрей начал шепотом извиняться. Оля прервала его:

– Что тут извиняться? Я сама будто сошла с ума… Может быть тут наркотик в воздухе распыляют? В костер подсыпают – и его разносит с дымом, потому они все и брели сюда, как пьяные. Надышались еще в деревне. Даже на нас подействовало… Забудем про это.

– Да… А Женя?

– Да не волнуйся ты, я ей ничего не скажу. Да что тут и говорить?

Оля почувствовала себя обманутой, четыре года любила Андрея, а он случайно обнял ее в наркотическом бреду – и тут же начал извиняться. Будет, небось, теперь каяться до конца жизни. Она помнила, как Женя рассказывала ей об их первой ночи: той пришлось чуть ли не уговаривать своего любимого раздеться. Такое у него было воспитание – не дай Бог обидеть девушку! Даже сделав ей предложение, он не решался перейти последнюю черту.

Ставшее привычным завывание ветра в отверстиях скал заглушало все звуки. Люди на площадке поднимались и уходили, вскоре уже никого не осталось, только двое последних людей удалялись по тропе меж кустов. Они снова были в рубахах и колпаках. Как все быстро закончилось! Казалось, все так заняты и не скоро освободятся. Ольга оглядела поляну. А ветер вдруг стих. Она переступила с ноги на ногу, какая-то веточка вдруг треснула под ногой, в наступившей тишине треск прозвучал как выстрел.

Мужик в дурацком колпаке приостановился, хотя он был уже далеко, в кустах, и внимательно прислушался:

– Слышишь?! Тут кто-то есть…

– Эхо… – ответила его партнерша.

– Да, как будто нас кто-то слушает…

– Здесь их двое.

– Удивительно, как они смогли пройти сюда? На всех чужаков эолова песня наводит ужас, наши бабы годами не могут привыкнуть…

– Ну да, ладно бы один человек, а то сразу двое пришли в Пасть Дьявола… Странное совпадение.

Ребята не слышали этих слов, но увидев остановившихся людей, явно осматривающих поляну и прислушивающихся, поняли, что выдали себя. Оля замерла, отвернулась от них, стала смотреть в небо, стараясь ни о чем не думать. Андрей тоже притих, отвернулся. Люди ушли.

Возвращались молча, в каком-то шоковом состоянии. В душе смешались разные чувства: изумление от увиденного и страх от того, что их чуть было не заметили, а может быть, и заметили.

– Андрюша, а когда он в кустах прислушивался, ты о чем думал?

– Старался ни о чем, смотрел на скалу и все. А ты о чем?

– А я на небо смотрела и тоже старалась ни о чем не думать.

– Ты думаешь, они читают мысли?

– Да, – Оля задумчиво кивнула головой. – Ну, может не совсем читают, а скорее чувствуют. Помнишь, когда мы пришли в деревню, а для нас все было готово? Они передают какие-нибудь мысленные сигналы, мне так кажется.

– Да, наверняка. Разработана система сигналов. Мы пришли – передали: гости. Если бы они мысли читали, то там, на поляне нас бы сразу услышали.

– Там мешал им вой, и потом они все были так возбуждены…

– И наверно, не все из них могут слышать чужие мысли.

Они вернулись в избу. Андрей вел себя несколько сконфуженно с Женей. Он чувствовал себя виноватым, и заискивал перед ней. Ольга даже испытала некоторое презрение к нему: что уж так волнуется, не выдаст она его. Женя ничего не заметила.