Текст книги "Дымовое кольцо"

Глава третья. БЕЖЕНЦЫ

Время

Мы пытались придерживаться земного времени, но слова «земной день» здесь совершенно неуместны. Чем ближе к Вою, тем короче становятся дни. Предел: один день длится около двух часов. Здесь атмосфера разрежена, воды практически нет. На десятичасовой орбите происходит то же самое: нечем дышать. Мы придерживаемся корабельного времени. Двадцать четыре часа составляют один «сон». «День» – один оборот вокруг Воя вне зависимости от местоположения. Оборот Голда считается за «стандартный день».

Государство ведет отсчет времени от года своего основания. Мы поступили так же, начав вести свой отсчет четыре года назад. Наш год – это половина оборота Воя и второй звезды системы… Половина потому, что так удобнее.

Если «Дисциплина» когда-нибудь все-таки вернется за нами, Кенди придется научиться совершенно новому языку.

Мишель Майклз, системы связи С кассет Дерева Граждан, 4-й год Мятежа

Жилища Дерева Граждан представляли собой хижины, образованные переплетениями ползучих ветвей-лоз. Хижина Ученых была больше остальных, но вместе с тем и больше загромождена.

В племени Ученые исполняли обязанности учителей и врачей. В каждой хижине со стен и высокого потолка свисали гарпуны, здесь же на ветвях качались разные космоштуки, ножи, горшочки с растениями и мазями, инструменты для письма.

Лори осторожно пробралась между пятью спящими гигантами из джунглей.

Незадолго до этого она перевязала их раны обесцвеченной тканью. Чужаки стонали и ворочались во сне. Самая маленькая девочка – волосы с одной стороны ее головы выгорели до самой кожи – спала полусидя.

Шум, доносящийся снаружи, мешал их сну. Лори наклонилась и вылезла из хижины.

– Вы что, потише не можете? – гневно прошептала она. – Эти граждане нуждаются… О, Клэйв… Председатель, им нужно отдохнуть. Не могли бы вы перенести свою беседу в Общинные?

Клэйв и Антон испуганно примолкли.

– Может кто-нибудь из них отвечать на вопросы? – спросил Джеффер.

– Они спят. Ничего вразумительного они пока не поведали.

Ее муж молча кивнул. Лори вернулась в хижину. Послышались звуки удаляющихся шагов. На какое-то мгновение она почувствовала угрызения совести. Джефферу не меньше остальных хотелось увидеть чужаков.

Когда раны заживут, к чужакам вернется их странная красота. Лишь птицы носят такие яркие цвета, какие сохранились на их опаленных огнем одеяниях. Их кожа была темной, широкие нос и губы, густые волосы напоминали черные подушечки.

Маленькая девочка заворочалась, вздрогнула и открыла глаза.

– Прилив, – изумленно проговорила она. Темные глаза устремились на Лори. – А ты кто?

– Я Лори, Ученый. Вы сейчас на Дереве Граждан. Вам больше ничего не угрожает.

Девочка повернулась и посмотрела на остальных.

– Венд?

– Одна из ваших умерла.

Девочка застонала.

– Ты можешь рассказать мне, кто вы и как вы здесь очутились?

– Я Карлот, – ответила девочка. На глазах у нее появились слезы. – Мы из Дома Сержента. Лесорубы. Там был огонь… Все дерево запылало. Когда взорвался водяной бак, Венд оказалась в самом пекле. – Она покачала головой, и капельки слез разлетелись в стороны.

– Ничего, Карлот. Выпей воды и засни.

Ее манера пить воду весьма удивила Лори. Карлот взяла сосуд, положила на горлышко два пальца так, чтобы они почти закрывали отверстие, и резко поднесла сосуд ко рту. Струйка воды ударила в ее нижнюю губу. Она повторила свои действия, и на этот раз вода попала прямо в рот.

– Хочешь чего-нибудь поесть? Листвы?

– А что это?

Лори потянулась к одной из ветвей и сорвала с нее несколько небольших отростков. Карлот с сомнением уставилась на комок взбитых листочков.

– А, зелень.

– Ты знаешь, что это такое?

– Я уже бывала в кроне дерева. – Она попробовала. – Сладкое. Старое дерево? – Она снова принялась за еду.

– Чуть позже я приготовлю тебе тушеное мясо, – сказала Лори. – А теперь тебе надо поспать.

Карлот похлопала по плетеному полу.

– Как я могу спать, когда это врезается в меня? Будто вся кровь переливается на одну сторону.

Лондон-Дерево, дом Лори, было значительно больше своими размерами, и прилив на нем чувствовался куда сильнее. На Дереве же Граждан можно было уронить камень, медленно вздохнуть и снова поймать его, прежде чем тот успеет удариться о землю. Но Карлот, должно быть, всю свою жизнь провела в местах, где прилива не было вообще.

Девочка осторожно повернулась на другой бок. Глаза ее закрылись, и она тут же заснула.

Они шли сквозь зеленый полумрак коридора, ведущего к Общинным.

– Я вот всегда думал, – произнес Антон, – ведь Лори даже твоим приказам не подчиняется, а?

– Древесный корм, да! – рассмеялся Джеффер.

– Я все-таки хотел расспросить их, прежде чем мы возьмемся за то пылающее дерево, – задумчиво сказал Клэйв.

– Мы не можем ждать, – ответил Джеффер. – Пойдем посмотрим, что там можно сделать. Это самое интересное, что случилось с нами за четырнадцать лет.

– Это несет с собой перемены.

– Например?

Клэйв ухмыльнулся:

– В принципе, они уже изменили твой семейный уклад. Ты не можешь спать в хижине Ученых, а Лори никуда из нее не пойдет.

– У меня еще есть дети. Я живу в холостяцкой хижине вместе с моими тремя ребятишками и Разером. Слушайте, я хочу отправиться прямо сейчас, прежде, чем то горящее дерево отплывет слишком далеко. Антон?

– Готов, – отозвался лесной гигант.

Клэйв неохотно кивнул.

– Втроем? Отлично. Пойдем поищем ребятишек, чтобы покрутили жернов. Да, и давайте возьмем с собой эти крылья. Я хочу опробовать их.

Дерево все еще горело. Огонь на шесть-семь километров продвинулся к внутренней кроне. Основное пламя охватило подветренную сторону ствола, придерживаясь желоба, по которому раньше катилась вода, – туда ветер практически не доставал. Бьющиеся языки пламени напоминали гриву какого-то небесного коня. В центре сквозь черный чад изредка проглядывали красные всполохи. И в самом очаге пожарища виднелись неясные очертания бесформенной глыбы. Джеффер направил ГРУМ прямо к ней.

– Никак не пойму, почему оно не делится, – сказал Клэйв.

Антон беспокойно кивнул.

– Это короткое дерево, – пояснил Джеффер. – А без кроны оно еще короче. Прилив сильнее давит на взрослое дерево, но все равно эта штуковина еще может разделиться, пока мы будем на ней. Не хотелось бы еще раз пройти через это.

– А почему деревья делятся? – спросил Антон.

– Это происходит, когда они умирают, – ответил Клэйв.

– Когда дерево уплывает слишком далеко от центра Дымового Кольца, оно начинает голодать, – объяснил Джеффер. – И спасается оно путем деления. Приливом одну половину выбрасывает наружу, а другую утаскивает внутрь. Одна половина возвращается туда, где есть вода и удобрения. А другая… Умирает, я думаю.

– А как же тогда жучки и прочие насекомые? – вмешался Клэйв. – Ведь это же они прогрызают дерево так, что оно разваливается на две половинки. Дереву не поступает пища, поэтому в коре образуются щели, через которые и проникают внутрь всякие насекомые…

– Я не могу знать все на свете, Клэйв.

– Жаль.

Они подобрались достаточно близко, чтобы различить в самом центре обуглившегося ствола несколько черных глыб. Огромная фигура, напоминающая стручок, разорванный изнутри. Затем – что-то обуглившееся, похожее на колокол и на плюющиеся огнем трубы, что были приделаны к кормовой части ГРУМа. От «стручка» к «колоколу» шла широкая полоса белесого пепла. Неподалеку виднелось несколько обгорелых деревянных стен – то, что осталось от продолговатой хижины.

Клэйв потянулся за крыльями, которые он привязал к креплениям для груза.

– Ученый, ты сможешь удержать здесь ГРУМ? Мы пойдем посмотрим, что там есть. Если дерево распадется на половинки, мы будем привязаны ГРУМу.

Джеффер подавил протест. Ему страшно хотелось самому исследовать ту разрушенную область, но…

– Я справлюсь. Возьмите с собой тросы. Солнце скроется на востоке буквально через несколько вздохов.

С торцевого конца похожих на веера крыльев торчал какой-то прут. Немного потренировавшись, мужчины наконец сумели прикрепить эти прутья к голеням и крепко привязать веревками. Крылья надежно держались, даже когда были сложены. Клэйв и Антон протиснулись через шлюз и вылетели в небо.

Джеффер нажал на белую кнопку.

– Приказываю: Голос, – сказал он.

– Готовность, Джеффер-Ученый, – отозвался ГРУМ.

Клэйв и Антон отчаянно били крыльями, постепенно приближаясь к выгоревшей области. Внезапно Антон, легко развернувшись, словно всегда был птицей, направился прямо к обугленной машине. Клэйв, которого постоянно заносило влево, стараясь не отставать, двинулся вслед за ним.

Пролетая, они подняли вверх тучу белого пепла, что лежал между «колоколом» и «стручком». Когда облако немного рассеялось, их взглядам открылась длинная труба, окруженная паутиной обвислых металлических нитей.

– Кенди, именем Государства. Привет, Джеффер.

На этот раз Джеффер не подпрыгнул на месте.

– Привет, Кенди. Ну, что ты обо всем этом скажешь?

– Ты больше меня знаешь о поврежденных деревьях. Я специализировался на машинах. – Контуры виднеющихся в носовой камере металлических нитей и находящейся рядом трубы замерцали красным. – Это вот, труба и проволока, сделано из металла. Этот пробитый бак… – на экране появилась еще одна мерцающая линия… – очень похож на огромный стручок растительного происхождения. Пепел вокруг трубы остался от сгоревшего дерева.

Джеффер, мы сейчас видим перед собой паровую ракету. Ваши чужаки использовали древесный огонь, чтобы разогреть трубу. Затем через трубу они пропускали воду в сопла. Весьма непроизводительно, но в вашей своеобразной окружающей среде таким способом они могли двигать дерево. Медленно, конечно.

– Но зачем им понадобилось раненое дерево?

– Их спроси. Кто-нибудь выжил?

– Одна девочка умерла. Остальные пятеро в плохой форме. Моя жена не позволяет мне приближаться к ним. «Подожди парочку дней – и увидишь».

Клэйв и Антон летели вдоль трещины, рассекающей огромный бак на две половинки. Вскоре они добрались до нескольких продолговатых предметов, расположенных на другом конце бака.

– Заражение им не грозит, – сказал Проверяющий. – На корабле не было болезнетворных бактерий.

– Что?

– Просто думал вслух. Я хочу поговорить с вашими чужаками. Пригласи их прокатиться, когда они придут в себя. Покажи им ГРУМ.

– Кенди, мне кажется, им лучше не знать о тебе.

– Я буду только наблюдать.

Клэйв и Антон, хлопая крыльями, возвращались к ГРУМу. Они тащили какой-то темный тюк, а их привязи отсутствовали.

– Компания возвращается, – сказал Джеффер.

– Джеффер, поддерживая контакт со мной, ты выступаешь от имени всего племени, или я ошибаюсь?

– Им я пока ничего не говорил.

– Тогда я буду молчать, пока они на борту. Ты веди свою игру.

Клэйв и Антон вернулись черные от сажи. Они отвязали мешающие теперь крылья и, толкая перед собой почерневшие от копоти трофеи, влезли в шлюз.

– Классно, а?! Это действительно все равно что летать! – ликовал Клэйв.

– На самом деле тебе никогда особо не нравился прилив, Клэйв. Как твоя нога?

– Как никогда лучше. – Клэйв согнул правую ногу. На бедре, под кожей и мускулами, обозначилась бесформенная шишка. Сложный перелом, который он себе заработал в Штатах Картера, сросся, но в джунглях, где вообще не было силы прилива, кость начала расти дальше. – Такое впечатление, словно я растянул ее. Теперь, если мне надо будет слетать куда-нибудь, я постараюсь пользоваться только одним крылом.

Они начали развешивать добычу по стенам. Два громадных крюка, дерево пополам с металлом. Металлическая полоса метровой длины с крошечными зубьями вдоль одного края. Более-менее сохранившая форму трубка из твердого дерева, к одному концу прилипли остатки обуглившегося пластикового шланга.

– Оружие и инструменты, – подвел итог Клэйв. – Там была еще проволока, перепутавшаяся, словно сеть на зайчатника, но во многих местах она прогорела. Больше ничего стоящего не осталось, за исключением самой трубы. Нам надо заполучить ее. Мы привязали к ней тросы. Джеффер, потянем ее за собой.

– Неплохо, особенно если учесть, что вы привязали ГРУМ к дереву, которое вот-вот разделится. Зачем она нам? Просто потому, что она сделана из металла?

– Я не очень-то понимаю, для чего она вообще служит, – пожал плечами Клэйв. – Мы могли бы воспроизвести все найденное, по крайней мере теоретически. Единственное исключение – эта труба. Она не просто сделана из металла, это одна из космоштук. Продукт древней науки.

– С чего ты взял?

– Мы не нашли ни единого шва, – ответил Антон. – А когда сотрешь сажу, труба начинает блестеть. Клэйв, мне тоже это не очень-то нравится. Джеффер прав, дерево может разделиться и зашвырнуть нас далеко в небо, и ради чего? Крылья, да, отличная штука, но все остальное… Оно какое-то странное!

– Вытащи эту трубу, Ученый, – приказал Председатель Клэйв.

Антон нахмурился и замолчал.

– Пристегнитесь, – сказал Джеффер. – Будем надеяться, что тросы выдержат.

Дополнительные двигатели взвыли, ГРУМ содрогнулся и рванулся вперед. Металлическая труба – шесть метров в длину и два в ширину – оторвалась от ствола и, окутанная облаком пепла, поплыла вслед за ними.

Когда Антон и Клэйв вышли наружу, чтобы покрепче обвязать ее, Джеффер пошел вместе с ними. Они с ухмылкой наблюдали, как он отчаянно бьется и вертится в воздухе, но затем совершенно неожиданно для себя, отталкиваясь от воздуха напряженными ногами, он полетел, полетел не хуже какого-нибудь меченосца.

Они прикрепили трубу к корпусу и направились назад, к Дереву Граждан. Пылающее дерево продолжало уплывать на запад, медленно отдаляясь все больше и больше.

Лори не подпускала никого из граждан к хижине пять дней, целый цикл сон-явь. Но это стало невозможным, когда она послала Разера за едой. Разер вернулся с похлебкой из водоптицы и привел с собой Клэйва, Джеффера, Гэввинга, Минью, Дебби, Джайан, Джинни, Марка, Джилл и целую орду ребятишек. Пока чужаки ели, Лори держала всех снаружи. Затем она и Джеффер разломали пошире вход в хижину. Починить его несложно.

Речь мужчины звучала несколько странновато. Он представился – Бус Сержент. После чего он перечислил остальных: его жена Риллин и их дочери Мишел, Кэрилли и Карлот.

– Мы отложили похороны до тех пор, пока вы достаточно не окрепнете, – сказал Клэйв. – Вообще вы можете сейчас говорить о похоронах?

Бус с горечью пожал плечами:

– Мы кремируем тела. Пепел идет в земножизненные баки. А вы что делаете?

– Мертвецы идут на корм дереву.

– Хорошо. Председатель Клэйв, что случилось с «Бревноносцем»?

– Не понял.

– «Бревноносец» – наше судно. Вы видели горящее дерево? Пожар начался вокруг «Бревноносца», в самом центре.

– Мы слетали туда. Привезли с собой металлическую трубу и еще кое-какие вещи.

– Вам удалось спасти главную подкормовую трубу?! Каким образом?

– Мы воспользовались ГРУМом. Это старая космоштука, очень древняя, но еще работает. Обычно мы ею двигаем дерево.

Бус улыбнулся, вздохнул и, казалось, задремал.

– Кто вы такие? – спросила Лори. – Карлот упоминала о каких-то лесорубах.

– Пусть спит. Я уже проснулась. – В голосе пожилой женщины прозвучала усталость. – Меня зовут Риллин. Да, мы лесорубы. Мы перевозим бревна в Сгусток и там продаем их.

– Вы хотите сказать, что там живут люди? – удивился Председатель Клэйв.

Риллин невесело усмехнулась.

– Чуть больше тысячи. Если с детьми, то около двух тысяч.

– Тысяч. М-да. И вы двигаете деревья. У вас что, в Сгустке нет деревьев?

– Нет. Там прилив не тот.

– Как вы двигаете дерево?

– Отрезаем одну из крон. Тогда ветер начинает дуть только в одну крону. Обычно мы с Бусом летаем на запад, так что, естественно, нам надо, чтобы бревно шло на восток. Поэтому мы срезаем внутреннюю крону. Ветер давит только на внешнюю крону и, таким образом, гонит дерево на запад. Постепенно оно опускается ближе к Вою, и скорость его увеличивается…

Дети и некоторые взрослые выглядели смущенными. «Мы же сами учили их этому! – рассерженно подумала Лори. – Запад несет тебя внутрь. Если толкать дерево против вращения Дымового Кольца, то есть на запад, постепенно оно начнет опускаться к Вою. Нижние орбиты вращаются быстрее. Таким образом, дерево направится на восток, прямиком к Сгустку».

– …Но, конечно же, нам нужна ракета, – продолжала тем временем Риллин. – Ракета представляет собой бак с водой, одно сопло и металлическую трубу, окруженную огнем. Мы пропускаем воду через трубу. Пар вырывается с того конца, куда мы направляемся. Но нет трубы – нет и «Бревноносца». Вы уловили суть реакции?

Граждане переглянулись. Дети познавали эту истину прежде, чем начинали говорить!

– В общем, когда мы подбираемся к Сгустку, то отделяем другую крону и при помощи ракеты транспортируем бревно к причалам. Затем надо продать его. Мы занимаемся этим всю нашу жизнь. Но огонь вырвался из-под нашей власти… Лори? Я устала.

– Продать? – непонимающе пробормотал Гэввинг.

– Не обращай внимания, Риллин. Все вон, – приказала Лори.

–Председатель, не мог бы ты убрать их отсюда?

Граждане поплыли прочь, горячо обсуждая услышанное.

Через четыре сна после того, как они добрались до Дерева Граждан, все Серженты были уже на ногах. Многие граждане вызвались показать им окрестности. Они двигались осторожно (беспокоили заживающие ожоги и непривычная сила прилива) и внимательно слушали, а говорили, несколько растягивая гласные и часто употребляя странные слова… Все, кроме Кэрилли, которая, единственная из всей семьи, постоянно молчала.

Серженты вернулись с прогулки усталые. Их новая хижина была весьма примитивной, но в то же время просторной и странно красивой. Граждане постарались и почти из ничего сотворили вполне уютное жилище.

Ученый Лори осмотрела всю семью и сочла, что они достаточно оправились, чтобы присутствовать на похоронах.

Глава четвертая. ВНУТРЕННЯЯ КРОНА

Интегральные деревья

…Эти интегральные деревья вырастают до потрясающих размеров. Когда такое дерево достигает своей нормальной длины, его стабилизирует приливный эффект. Оно состоит из длинного, стройного ствола и двух пышных зеленых крон на обоих концах. Десятки тысяч таких радиальных спиц кружатся вокруг звезды Левой, каждая в несколько десятков километров длиной.

Подобно многим растениям Дымового Кольца интегральное дерево является сборщиком почвы. На концах его действует приливное притяжение. И ветра! Кроны интегральных деревьев подвержены постоянному действию ветра: на внутренней кроне он дует с запада, на внешней – с востока. В результате ориентированный в сторону прилива ствол с каждой стороны изгибается, превращаясь в тонкую, почти строго горизонтальную ветвь, тем самым напоминая знак интеграла. Те же кроны отсеивают из ветра различные удобрения: почву, воду, а также животных и растения, которые погибают от столкновения с деревом.

Везде, кроме интегральных деревьев, царит невесомость. Опасности для здоровья, которые таит в себе жизнь в невесомости, хорошо известны. Если «Дисциплина» действительно оставила нас здесь, если мы обречены всю свою жизнь прожить в этой в высшей степени странной и необычной среде, тогда нам ничего не остается, кроме как поселиться в кронах интегральных деревьев…

Клэр Дальтон, социология/медицина С кассет Дерева Граждан, 7-й год Мятежа

Полнеба закрывала листва. Устье дерева, расположенное как раз в точке соединения ветви и ствола, было нацелено точно на запад. Спинные ветви катились вдоль основной ветви и тут же поглощались конической дырой. Пришли сюда и граждане, чтобы покормить дерево. Устье служило им туалетом, мусорной ямой и кладбищем.

Лори-Ученый описала все наперед. Бус попытался убедить себя, что во всем этом есть какой-то смысл, это даже казалось довольно логичным и резонным, надо только привыкнуть.

Венд положили у края ямы. Ее проволокло ветром по ветви и затянуло в Устье. Бус порадовался, что не видел происшедшего дальше.

Кремация куда чище. Сжигая тело, вместе с ним сжигаешь свои воспоминания…

Как восприняла это Кэрилли?

Кэрилли росла очень спокойной девочкой, всегда повиновалась приказам, но редко проявляла инициативу. Она почти никогда не заговаривала с незнакомыми людьми. Хороший ребенок, но Бус никогда на самом деле не понимал ее.

Она не пострадала во время пожара. Но смерть Венд видели все, а что могло больше потрясти Кэрилли? С той самой поры она не произнесла ни слова.

Заговорил Председатель Клэйв. В своей речи он приветствовал Венд в рядах своего племени. Лори сказала несколько слов о последнем долге каждого гражданина – накормить дерево. Риллин вспомнила о том времени, когда ее дочь еще была жива. Кэрилли молча плакала, из глаз ее непрестанно струились слезы.

Первыми ели старшие граждане. Бус заметил, что его дочери отошли в сторону (этому они уже успели научиться), пока девочка с Дерева Граждан наполняла его чашу похлебкой из водяной птицы, черпая из большого, необработанного керамического котла. Приняв чашу и стараясь держать ее как можно ровнее, он двинулся вслед за своей женой к одной из плетеных стен Общинных.

– Ты думаешь о приливе так, будто он твой вечный враг, – мягко сказала его жена. – Подумай лучше о его выгодах.

– Ха.

– Прилив дает тебе чувство направления. То, от чего можно оттолкнуться. Вот, смотри.

Взяв чашу в одну руку, Риллин легко обернулась вокруг своей оси. Из миски не пролилось ни капли.

– Двигаться под действием прилива не так уж неприятно, просто слегка непривычно. На фоне этих, э, граждан мы выглядим страшно неуклюжими, но мы привыкнем, милый. Мы обязательно ко всему привыкнем.

– Стет. Я всю свою жизнь посвятил лазанью по этим деревьям… Так, кажется, мы не одни.

Их окружила стайка ребятишек. Приземистая полная девочка спросила:

– А как вы двигаете дерево, если у вас нет ГРУМа?

– Давайте присядем, а потом я вам все расскажу, – ответил Бус.

Дюжина детишек терпеливо ждала, пока Бус и Риллин устраивались в листве. Потом дети разом сели.

Бус принялся за еду, одновременно обдумывая свой ответ. Наконец он произнес:

– Нужна ракета. Моей ракетой был «Бревноносец», который раньше принадлежал моему отцу. Чтобы получить реактивную тягу, вам потребуется ракета.

– А кто построил первую ракету? – спросил один из ребятишек.

Бус приветливо улыбнулся мальчику-карлику.

– Первую ракету нам дала «Дисциплина». У нее был мозг – Библиотека. Адмиралтейство до сих пор хранит ее, в ней кроется куда больше знаний, нежели на ваших маленьких кассетках. Как бы то ни было, но сначала вам потребуется ракета просто для того, чтобы добраться до стручковых рощ.

Неподалеку от них присела высокая женщина, ростом чуть ли не с самого Буса. Он притворился, будто не заметил ее.

– Затем вы выбираете в роще самый большой стручок – он будет вашим водяным баком. Потом вы разрезаете на две части еще один стручок – это будут сопла вашей ракеты. К носовой части подсоединяете трубу. Чтобы удержать огненную кору, приматываете ее к трубе проволокой. Затем вы поджигаете кору. При подкачке воды в раскаленную трубу образуется пар, который вырывается из сопла, и вы движетесь в противоположную сторону.

Полненькая девочка (вообще-то, все здешние дети выглядели полными, сытыми и приземистыми от постоянного воздействия прилива) спросила:

– А откуда взялись эти самые трубы?

– Не знаю. Может, с «Дисциплины», если таковая когда-нибудь существовала. – Дети тихо захихикали. Бус не понял, почему они смеются, и поэтому предпочел не обращать на смех никакого внимания. – Как мне говорили, всего в Империи сто двадцать метров трубы, и сорок восемь из них составляют трубы одиннадцати судов, принадлежащих лесорубам. У «Дровосека» есть запасная труба, но они богаче нас.

Таким образом, ракета состоит из полутора стручков, трубы, некоторого количества проволоки и подобия хижины, расположенной на другом конце водяного бака. Для буксировки понадобятся большие крючья. Кроме того, вы должны взять с собой пилы, чтобы разделить дерево, и арбалеты, чтобы добывать пищу. Одно путешествие длится примерно год, иногда два. Большинство из нас берет с собой свои семьи.

Затем вы отправляетесь на поиски жалящих джунглей. В них водятся медовые шершни, и нет такого живого существа, с которым они не смогли бы справиться. Чтобы подобраться к их гнезду, нужно плотно закутаться во что-нибудь. Мед – это вязкое красное вещество, по вкусу напоминающее листву, только слаще.

Вот вы выбрали дерево. Если его длина превышает сорок километров, это означает, что древесина его уже загрубела, и возвращаться домой вы будете целую вечность. Самое то – тридцать километров. Вы сажаете свою ракету посередине, но пока не используете ее, затем проводите медом черту, ведущую к одной из крон, по кругу надпиливаете кору вокруг кроны и снова метите ее медом. Вам известно о жучках, которые перегрызают дерево пополам, если оно начинает умирать?

Головки дружно кивнули в ответ. Сержентам уже рассказали о гибели Дерева Дальтон-Квинна. Должно быть, дети не один раз слышали эту историю.

– Жучки ползут по меду вниз, – продолжал Бус, – и съедают мед у кроны. Тут-то они и попались! Меда-то больше нет. Ничего им не остается, кроме как начать есть дерево. Через несколько снов крона сама отпадает.

Дети испуганно зашептались.

– Мы никогда не используем те деревья, которые уже заняты, – успокоил их Бус. – Приближаясь к Сгустку, дерево все равно умирает. Интегральным деревьям требуется постоянный прилив, направленный строго на Вой.

– А сколько деревьев вы уже убили? – довольно холодно спросила полненькая девочка.

Бус заметил, что она почти взрослая. Ее рост сначала ввел его в заблуждение: под действием прилива она уже перестала расти.

– Десять.

Карлик (тоже взрослый, на лице его начинала пробиваться небольшая бородка) спросил:

– А зачем вы отрезаете крону?

– Чтобы двигаться. Тебе известно правило? Запад несет тебя внутрь, внутрь несет на восток. Я хочу, чтобы дерево двигалось на восток, обратно к Сгустку, поэтому и отрезаю внутреннюю крону. Теперь лишь западный ветер дует во внешнюю крону, ведь внутренней кроны нет, так что здесь ветру уцепиться не за что. Дерево продвигается на запад. Оно падает по направлению к Вою. Чем ближе к Вою, тем короче орбиты, поэтому дерево идет на восток. Спустя некоторое время я снова возвращаюсь на прежнюю орбиту, только уже рядом со Сгустком, но дерево все еще продолжает движение. Вот тогда-то я и обращаюсь за помощью к моей ракете. Я должен отрезать другую крону, а затем ракетой загнать дерево в Сгусток.

– А что потом? – спросил юноша-карлик.

– Потом я как можно дороже продаю бревно и надеюсь, что одновременно никто больше не привез бревен. Если же еще кто-нибудь продает свою добычу, может получиться так, что ни он, ни я не получим достаточно денег за свою работу.

Лица детей стали задумчивыми.

– А что случилось на этот раз? – спросил карлик.

Бус почувствовал, как у него перехватило дыхание. Это было его решение! Но тут, к счастью, раздался голос Риллин:

– Мы торопились. Подумали, что было бы неплохо набрать побольше воды для ракеты, и потому запустили ракету еще до того, как крона отвалилась. Начался пожар. Венд пыталась выбраться из хижины, когда водяной бак… Ну, он чересчур нагрелся и…

– Водяной бак разорвался, – торопливо вставил Бус. – Венд оказалась в самом пекле. Карлот и я получили ожоги, когда вытаскивали ее оттуда. Мы направлялись к тому огромному пруду, а ваше дерево плыло как раз перед ним, так что до него было ближе всего. Тогда-то вы и нашли нас, когда мы из последних сил цеплялись за ствол, а… А потом Венд умерла, да и все мы были на волосок от смерти.

К этому времени все взрослые получили свои порции похлебки. Дети потянулись к котлу. Бус вновь принялся за еду. Похлебка его уже остыла.

Скорей всего, он уже никогда больше не увидит Сгусток. Да и какая разница. Он и его семья все равно бы стали там нищими. У него не было ничего, кроме «Бревноносца», а теперь он и его лишился. Ведь не могут же эти люди построить другой «Бревноносец»?

Когда все взрослые наконец принялись за еду, у котла выстроилась очередь из детишек. Разер стоял как раз перед тремя высокими темными девушками и сразу позади своего брата Хэрри.

– Поменяйся с Джилл, – шепнул Разер брату.

– Но зачем?

– С меня причитается. Ну что, ты сделаешь это или нет?

– Хорошо.

Услуга за услугу. Потом Разер встанет у котла или у жернова вместо Хэрри, или покажет ему какой-нибудь приемчик из борьбы, или еще что-нибудь. Это не требовало долгих обсуждений. Хэрри вышел из очереди, подошел к Джилл, туда, где она разливала похлебку, и что-то сказал ей. Джилл налила себе, а Хэрри сменил ее. Вскоре девушка присоединилась к Разеру.

– Ну, и зачем все это? – спросила она строго, хотя явно была довольна.

– Я выслушал рассказ взрослых. Теперь мне захотелось поговорить с девушками. Пойдешь со мной? Если они не пожелают говорить с карликом, то, может быть, заговорят с девушкой.

Джилл и Разер последовали за девушками из семьи Сержента, которые в эту минуту осторожно шли по плетеному полу Общинных. Подойдя к стене, не сводя глаз со своих мисок, они медленно опустились в листву. Однако из миски Карлот все-таки вылилось немного похлебки.

– Отверстие в ней слишком большое, – пожаловалась она.

– Тебе просто надо привыкнуть… Меня зовут Джилл, а это Разер.

– А как вы едите, когда находитесь в середине дерева?

Джилл и Разер устроились напротив них. Разер сделал из четырех веточек палочки для еды.

– Я обычно беру с собой копченую индейку, – ответила Джилл. – А вы? У ваших чаш, наверно, просто поменьше отверстия?

– Да, и еще у нас есть вот это. – Карлот показала им пару палочек, вырезанных из кости и покрытых богатой резьбой. – Вам везет. У вас всегда под рукой… Спинные ветви?

– Нет, это просто веточки. Спинные ветви – они большие.

Третья девочка, Кэрилли, не молвила ни слова. Она смотрела только в свою чашу.

– Вы кажетесь совершенно счастливыми здесь, – проговорила Мишел.

– Что ты имеешь в виду? – не понял ее Разер.

– Вы, все вы. У вас есть свое дерево, и больше вам ничего не нужно. Древесина под боком. Одежды, что вы носите… Ведь они сделаны из волокон ветвей?

– Из листвы, после того как из нее выгнали сахар.

– А красители вы добываете из ягод. Вода стекает вниз по стволу в тот бассейн, вы едите листву и добываете мясо из неба. Кроме того, у вас есть ГРУМ. Не будь у вас ГРУМа, вам бы пришлось построить ракету, чтобы двигать дерево.

– Все верно, – кивнул Разер, а сам подумал «Только мы не знаем, как это делается. Лишь благодаря ГРУМу мы совсем не одичали. Наверно, так мы выглядим в их глазах». – Нам пришлось покинуть дерево, чтобы добыть свои тросы. А взрослые продолжают говорить о земножизненных культурах. Они не могли взять с собой семена и яйца.

– Вы могли бы купить их на Рынке, если б были достаточно богаты.