Текст книги "Эрик, сын человека"

Ларс-Хенрик Ольсен
Эрик, сын человека

Посвящается Эми

ЧАСТЬ I

Глава 1

Зарница полыхнула во все небо и тут же погасла, смытая внезапно хлынувшим дождем. Это не было похоже на те грозы, к которым привык Эрик. Он принялся отсчитывать про себя секунды: «Один-два-три-четыре-пять-шесть-семь»; затем последовал оглушительный грохот!

«За семь километров отсюда», – подумал мальчик. Но звук был таким резким и сильным, словно молния ударила где-то неподалеку.

Он выключил свет и подошел к окну. На землю падали крупные капли. Секундой раньше ураганный ветер гнул верхушки деревьев, теперь он стих, листья на деревьях лишь слегка подрагивали. Сухая земля жадно впитывала влагу, дождевые капли, прибивая пыль, окрашивали землю в густой черный цвет. Больше всего это было похоже на раскраску контурной карты.

Да, видно, сильная гроза начинается. Застанет тебя такая на улице – до нитки промокнешь. Эрик даже поежился. Из окна потянуло свежестью.

Вновь блеснула молния. В ожидании раската грома Эрик опять начал считать: «Один-два-три-четыре-пять-шесть». Зигзаги молнии напомнили Эрику лазерные лучи, которыми Люк Скайуокер и злодей Дарт Вейдер сражаются в фильмах о звездных войнах. Вж-ж-ж-ик!

Дождь усиливался. Земля уже не успевала впитывать воду, и повсюду появились небольшие лужи. Они блестели в свете фонарей; вообще же темень стояла страшная – небо было затянуто грозовыми тучами.

Эрик не чувствовал особого страха. Ему было тринадцать лет, скоро должно исполниться четырнадцать, и он нисколько не боялся оставаться один дома даже во время грозы.

Очередная молния прорезала небо, на этот раз значительно ближе. В отличие от других она была совсем прямая и практически вертикальная.

«Один-два-три-четыре-пять». Снова, загрохотал гром. Раскаты его стали еще сильнее, чем раньше.

Эта величественная игра стихии была поистине захватывающим зрелищем. Захватывающим и отчасти не совсем приятным, ибо в ударах молний, разумеется, таилась определенная опасность.

Однажды Эрик видел огромный старый дуб, ствол которого до самой земли был расщеплен молнией. Черный, обугленный, он выглядел настоящим призраком среди веселой зелени соседних деревьев.

Очередная молния сверкнула еще ближе, чем предыдущая. Комната на мгновение вся озарилась желтовато-голубым светом, в котором особенно стали видны тени от предметов.

Эрик успел сосчитать до четырех, когда грянул очередной оглушительный раскат, заставивший задрожать и жалобно звякнуть стоящие в застекленном шкафу кубки – награды мальчика за победы в футбольных состязаниях.

Эрик начал испытывать смутное беспокойство: возникало такое чувство, что эти пронзительные молнии стремятся во что бы то ни стало подобраться как можно ближе к нему! Представить себе только, что одна из таких угодит в дом – да она все здесь на куски разнесет! Он и пальцем шевельнуть не успеет, пожалуй, совсем оцепенеет от ужаса, столбняк нападет – так и будет стоять и смотреть, как языки пламени лижут стены.

Он задвинул кубки чуть поглубже, достал из шкафа свои новенькие бутсы – лишь однажды потренировался в них – и в очередной раз полюбовался ими. Да, что и говорить, бутсы отличные – забивать в таких голы одно удовольствие.

И снова светящаяся стрела метнулась с неба на землю. «Один-два-три» – и грохот сильнее прежнего.

Теперь мальчик уже по-настоящему встревожился. Молнии били в землю все ближе и ближе. А что, если действительно?.. Эрик не помнил, был ли на их доме громоотвод.

Разумеется, крайне редко бывает, что молния попадет прямо в дом, но вдруг? Что ж, если это все же случится, надо будет сразу позвонить и позвать на помощь. Господи, но ведь тогда и телефон наверняка будет поврежден! Что же делать? Как раньше поступали в подобных случаях? Теперь ему стало понятно, почему в старину так боялись грома и молний – ведь против них люди были бессильны.

Сейчас хоть о подобных бурях предупреждают заранее по радио, а тогда они всех заставали врасплох, поистине как гром среди ясного неба. Эрик почувствовал, как по спине от страха побежали мурашки, поднимаясь все выше и выше, до самых корней волос. На лбу выступили капельки холодного пота.

За окном где-то уже совсем близко блеснула очередная молния, все вокруг наполнилось жутким грохотом. Правда, на этот раз вспышка была не такой сильной. Больше всего он опасался этих странных, прямых, как стрела, молний, тянувшихся от неба прямо до самой земли.

А-а, вот и она. Ему показалось, что он проследил весь полет молнии от самой черной тучи и до того места, куда она ударила. «Один-два» – и снова громовой раскат.

Эрик невольно схватился за уши – звук причинял уже почти физическую боль. Километрах в двух отсюда. Может, молния ударила в тот домик на опушке леса? Почему-то он помнил имена хозяев, хотя и был там всего один раз, – Ханс и Ане. Садик у них еще такой странный – все растения лекарственные, некоторые даже ядовитые. И сами они странные – разговаривают со всеми этими цветочками и на гитаре друг дружке играют, даром что старички уже. Называют себя природными лекарями, а сами лечат людей чуть не при помощи волшебства. Эрик с друзьями так и называли домик – колдовским.

Эрик посмотрел в ту сторону. Днем «колдовской» дом хорошо виден из окна, а сейчас повсюду такая темень… Но, по-видимому, обошлось – по крайней мере, нигде никаких признаков пожара. Он знал, что где-то там, за черными тучами, уже появилась луна – вероятно, именно поэтому их очертания кажутся такими четкими. Все наверху было в движении: тучи неслись по небу, подгоняя одна другую, переливаясь друг в друга, постоянно меняя форму, как будто кто-то огромный, играя, жонглировал ими или прокладывал себе меж ними путь.

Ярко-желтая вспышка на миг ослепила Эрика и прервала его мысли. Он едва успел произнести – «Один!», – как стекла в комнате задрожали от неистовой силы раската.

Эрик тяжело вздохнул. Огромная молния ударила всего в километре отсюда. Это уже совсем близко. Не хватало еще, чтобы эта штуковина сюда бабахнула! Он буквально ощущал, как на него надвигается что-то громадное, страшное, нечеловеческое, что в любой момент может обернуться жутким разрушением, возможно, даже смертью! В этой грозе было что-то… да-да, что-то неземное, едва ли не божественное.

Как же люди себе это представляли в старые времена? Он уже почти забыл древние саги, помнил только, что это что-то очень интересное… Вроде с грозой там у них связывали какого-то бога-воителя. Он носился в непогоду по небу в колеснице, запряженной вороными лошадьми – или это были козлы? Одно точно: это тот самый бог, у которого еще был огромный молот, способный извергать громы и молнии. А звали его… да, верно: Тор, в его честь еще день недели назван!

Эрик взглянул на небо. Дождь по-прежнему хлестал из черных мрачных туч; некоторые из них далее по форме напоминали колесницу – вот в такой, наверное, Тор и ездил. Что ж, вполне можно представить себе этого грозного бога, который носится по небу и мечет на землю громы и молнии в наказание тем, кто в него не верит!

Когда сверкнула очередная молния, Эрик почувствовал, будто что-то больно толкнуло его в лицо и живот, – он упал на пол. В тот же миг как сквозь туман он услышал страшный грохот такой силы, что барабанные перепонки у него в ушах едва не лопнули. Все кругом сразу погрузилось во мрак. Может, его ослепила молния или он на мгновение потерял сознание?

Эрик осторожно отнял руки от лица и огляделся по сторонам. Стеклянные дверцы шкафа распахнулись, однако футбольные кубки по-прежнему были на полках. Ваза, стоявшая на окне, опрокинулась, вода разлилась по подоконнику и капала на пол. Стук падающих капель был единственным звуком, нарушавшим внезапно наступившую мертвую тишину.

Он снова осмотрелся и прислушался. Ничего не слышно. Огня тоже нигде не видно. Так, значит, все в порядке – дом не горит. Эрик осторожно поднялся и подошел к окну. Странно, но дождь неожиданно прекратился. В воздухе повисла какая-то загадочная тишина. Все словно предвещало, что вот-вот должно произойти какое-то невероятное событие. Прижавшись лицом к холодному стеклу, Эрик во все глаза глядел на улицу.

Грозовое черное небо по-прежнему было затянуто тучами, однако теперь в них появился просвет, сквозь который пробивалась яркая луна.

От влажной земли поднимался пар; где-то в саду запел скворец. Гроза прошла. Эрик с облегчением оглянулся. Но внезапно улыбка застыла у него на губах. За калиткой стоял незнакомый человек. Эрик явно видел его ноги – огромные, волосатые, обутые в большие сандалии, ремни которых охватывали мощные икры незнакомца.

Калитка распахнулась, и в темноте что-то ярко блеснуло. Это был длинный, отливающий золотом меч, висевший на широком, украшенном сверкающей пряжкой поясе человека. На незнакомце были короткие серые штаны и свободного покроя куртка. Грудь его прикрывала блестящая серебряная кольчуга. Он был огромного роста. Войдя в калитку, незваный гость остановился.

Эрик не посмел поднять на него глаза. Он чувствовал, что взгляд незнакомца буквально обжигает его, и боялся встретиться с этим пылающим взором.

Наконец мальчик все же решился. Глаза у незнакомца оказались ярко-голубыми! Волосы были длинными, рыжими, как и буйная, всклоченная борода. В одной руке он держал вожжи стоявшей рядом колесницы, в другой – огромный молот! На руках были тяжелые железные рукавицы.

– Собирайся, мальчик! – воскликнул незнакомец. В раскатистом голосе его звучали повелительные нотки. Широким жестом он указал на старинную боевую колесницу, запряженную парой тяжело дышащих длинношерстных козлов.

Глава 2

– Кто ты? – спросил Эрик.

– Я – Тор, – ответил незнакомец.

– Тор?! – Эрик в недоумении уставился на него. – И куда же это мы с тобой отправимся?

– Домой. Далеко отсюда, – сказал Тор. – У тебя найдется еще какая-нибудь одежда? Те тонкие тряпицы, что сейчас на тебе, вряд ли на что-нибудь годятся. Неужели у тебя нет одежды из шкур?

Эрик в растерянности оглядел свой костюм.

– У меня есть ветровка и стеганые брюки. Надеть?

– Да!

– Мы что же, поедем? – спросил Эрик, бросив взгляд на колесницу. Козлы в явном нетерпении рыли копытами землю.

– Нет. Мы полетим. Поскорее одевайся – и в путь. Я не хочу здесь надолго задерживаться.

Эрик поспешно переоделся и, выпрыгнув через окно, подошел к колеснице.

– Забирайся внутрь, – велел Тор, – да смотри, держись покрепче – мы помчимся быстрее ветра!

Эрик устроился поудобнее, и они отправились в путь. Жалобно взвизгнули колеса, козлы ваяли с места в карьер, дернув так, что заскрипела упряжь, из-под железных ободьев посыпались искры. Колесница рванула вперед, набирая скорость, покатилась все быстрее и быстрее и наконец взмыла в небо.

Улица была пустынна, никто ничего не видел.

– Так все же куда мы теперь? – опять поинтересовался Эрик.

– Я ведь сказал тебе – домой, – ответил Тор, вглядываясь в тучи.

– Куда – домой?

– В Асгард, куда же еще, – в голосе Тора зазвучали нетерпеливые нотки.

– А где это?

– Хм. Да, видно, ты многого не знаешь. – Тор повернулся к Эрику. Козлы выбрались наконец на знакомую дорогу, и он смог отпустить вожжи. Подсев к мальчику, он снял свои железные рукавицы и задумчиво почесал бороду. – Хм, – снова неопределенно произнес Тор и задумался.

Осторожно перегнувшись через борт колесницы, Эрик взглянул на землю, оставшуюся далеко внизу под ними. Там мерцали огни городов и яркими бусинками поблескивали цепочки фонарей вдоль автомагистралей.

– Да, свет у вас все же есть, правда искусственный, – проворчал как бы про себя Тор.

– Ну а все-таки, что такое – Асгард? – спросил Эрик, скова повернувшись к Тору.

– Асгард – это целый мир. Он расположен – хм, ну да, – в самом центре всего. Мы, боги – или асы, как мы еще себя называем, – живем там.

– Тор сокрушенно покачал головой: вот так, на ходу сразу все не объяснишь. Он вздохнул: – Неужели ты никогда ничего не слышал о нас?

– Немного слышал, конечно, – поспешил успокоить его Эрик, – но это было так давно, да и я, признаться, мало что запомнил.

– Вот как. – Тор слегка поморщился. Затем, снова почесав бороду, он покосился на Эрика, тяжело вздохнул и сказал: – Что ж, в таком случае, видно, мне придется начать с самого начала. Будешь слушать?

– Да-да! – заверил его Эрик.

– Ну так вот… Значит, сначала не было вообще ничего. Во всяком случае, не было Земли. На севере был Нифльхейм – огромный, холодный край, объятый вечной тьмой и туманом. На юге – Муспелльсхейм, нестерпимо жаркий, яркий, охваченный языками пламени мир. Между ними располагалось бесконечное пустое пространство – Гиннунгагап. А ну-ка, повтори.

– Гиннунгагап, – послушно повторил Эрик.

– Чувствуешь, какой ритм заключен в этом слове?

Эрик кивнул и попытался еще раз произнести трудное название про себя.

– Между теплом и холодом всегда что-то да происходит, – продолжал Тор. – Так случилось и здесь.

В краю холодных туманов протекал могучий поток, дававший начало множеству рек. Они омывали Гиннунгагап с севера, неся с собою огромные ледяные глыбы, пронизывающий холод, иней и мглу. Но языки пламени и искры с юга растапливали лед, и в конце концов в местности, лежащей между двумя этими мирами, установился теплый и мягкий климат – вечное лето. Часть капель растаявшего льда слились воедино, ожили и приняли форму громадного великана. Звали его Имир.

Другие капли, также слившись, образовали огромную корову – Аудхумлу. Питаясь ее молоком, Имир обрел непобедимую силу.

Во время сна Имира капли пота из-под его левой руки соединились и превратились еще в двух великанов – мужчину и женщину. А его сплетенные между собой ноги родили сына.

Да, странный он был парень, этот Имир, – прервал свой рассказ Тор. – Но как бы там ни было, а великаны появились на свет именно так.

Нельзя сказать, чтобы Эрик понял все из того, о чем говорил Тор, но тем не менее он слушал не перебивая.

Тор прокашлялся и продолжал:

– Ну вот, пока Имир лежал и сосал коровье молоко, сама корова спокойно стояла и слизывала соль с камня. Вечером первого дня на камне выросли человеческие волосы. На второй день из вето появилась голова, а на третий – весь человек, большой красивый парень по имени Бури. Сына своего он назвал Бор. Бор взял себе в жены красивую великаншу. У них родились три сына – Один, Вили и Ве. Это и были первые асы.

Своего прародителя Имира они не любили. Как-то раз они напали на него, и Один отрубил ему голову. Из Имира вытекло столько крови, что в ней захлебнулись все великаны, кроме Бергельмира и его жены. Правда, и они спаслись с большим трудом. Но так или иначе, именно от этой-то парочки и произошли нынешние великаны, которые сейчас распоясались настолько, что чуть ли не всем миром норовят управлять.

Тор вздохнул и украдкой взглянул на Эрика, как будто хотел убедиться, что мальчик не уснул и все еще его слушает.

Эрик же притворился, что рассказ Тора ему интересен.

– А что было дальше? – спросил он.

– Короче говоря, – снова начал Тор, – трое первых асов кинули тело Имира в Гиннунгагап и создали из него Землю. Кровь его превратилась в воду – так получились моря, океаны, реки, ручьи и озера. Плоть его стала землей, а кости – горами и скалами. Зубы и осколки костей – камнями и песком. Волосы превратились в леса, а череп они подняли ввысь над Землей и образовали из него небесный свод. Мозги Имира стали тучами, а искры огня из Муспелльсхейма асы взяли и прикрепили на небо, сделав из них яркие звезды.

Всю Землю асы окружили океаном, и по узкой полосе его берега отвели место великанам. Их край, получивший название Ётунхейм. Ну да в скором времени ты и сам будешь иметь случай в этом убедиться.

В средних областях Земли асы решили расселить людей. Правда, людей в ту пору еще не было. Но вот однажды, гуляя по берегу, Один, Вили и Ве от скуки стали хвастаться друг перед другом и перессорились. На глаза им внезапно попались два бревна, вынесенные волнами на сушу. Как малые дети, впервые получившие в подарок ножи, асы набросились на бревна и принялись вырезать из них фигуры.

Совершенно не задумываясь о последствиях, они вырезали из них две человеческие фигуры, а потом начали соревноваться в силе волшебства, произнося над ними разные заклинания, Один оживил их и научил дышать. Вили дал им разум, научил думать и двигаться. Ве вложил в них чувства и обучил говорить, чтобы они могли видеть и слышать, что происходит вокруг, и общаться друг с другом.

Таким образом Один, Вили и Ве, показав свое искусство, успокоились и помирились. Сообща они дали первым людям одежду и имена: женщину назвали Эмблой, мужчину Аском, и поселили их в том самом мире, где вы все сейчас живете, – в Мидгарде. Мидгард – это и есть ваш мир, – закончил Тор, указывая куда-то вниз под колеса колесницы. – Эти первые люди положили начало всему роду человеческому, живущему и по сей день.

– И ты во все это веришь? – спросил Эрик.

– Конечно, ведь это все правда. А тебе разве доводилось слышать что-нибудь другое?

Эрик покачал головой:

– Вот именно, другое. Я слышал, что люди произошли от обезьян.

– От животных?! – На этот раз уже Тор покачал головой.

– Да я даже фильм про это видел, – попытался было настаивать Эрик.

– Что такое «фильм»?

– Это… ну, это такие живые картинки.

– Живые картинки?

– Ну да, кино… м-м-м… ну, его снимают таким, потом проявляют пленку и показывают по телевизору или в кинотеатрах.

На лице Тора отразилось недоумение.

– Нет, все равно не понимаю. Что ж, действительно, я уже давненько не наведывался на Землю, – сказал он задумчиво. Смущенно покашляв, он поднялся на ноги и крикнул что-то неразборчивое козлам. Те уже успели сильно запыхаться и теперь немного сбавили темп.

Эрик отвернулся, встал на колени и перегнулся через борт колесницы. Они как раз въезжали на огромную радугу, подобно широкому и длинному мосту расстилавшуюся перед ними. Краски ее были настолько яркими, что ослепили мальчика. Он зажмурился, и прошло немало времени, прежде чем Эрик решился снова открыть глаза.

Тор, видимо, разволновался. Давая выход нахлынувшим чувствам, он взмахнул своим молотом, и золотые стрелы молний со свистом понеслись в разные стороны. Перекрывая грохот мчащейся колесницы и громкое фырканье козлов, ударили оглушительные раскаты грома. Эрик невольно зажал уши.

Между тем на земле многие обратили внимание на непонятный светящийся предмет, движущийся по небу. Некоторые любители-астрономы вообразили, что им посчастливилось открыть новую хвостатую комету, наподобие кометы Галлея. Другие сочли это спутником, догорающим в плотных слоях атмосферы. Были и такие, кто с уверенностью заявлял, что это НЛО.

Эрик еще раз окинул взглядом огромную фигуру Тора, возвышающуюся над бортами колесницы. Какой-то безумец из иного мира. «Хотелось бы знать, во что же я все-таки влип», – подумал мальчик.

Глава 3

– В Асгарде сейчас кое-что прогнило, разладилось, чуть погодя сказал Тор. К этому времени он уже немного успокоился. Оба они теперь сидели на дне колесницы, привалившись спинами к ее бортам.

«У нас на Земле тоже кое-что не в порядке», – подумал про себя Эрик, однако вслух этого не сказал, только неопределенно хмыкнул.

– Все прогнило, как тело Имира.

– Того, сосавшего молоко великана, у которого дети появлялись из-под мышек и из ног?

Однако Тору, видимо, было не до шуток.

– Да, вот именно, – сказал он, – Когда в свое время мы, асы, до конца отстроили Асгард и поселились каждый в своем доме, мы вдруг обнаружили, что совсем позабыли сделать что-нибудь с телом Имира. Ведь мы просто оставили его труп, считая, что он сам по себе постепенно превратится в землю. Но когда мы наконец взглянули на него, то оказалось, что весь он представляет собой сплошную гнилую массу, кишащую червями и личинками. Зрелище было не из приятных. Кроме того, вокруг невыносимо воняло тухлятиной.

Мы решили во что-нибудь превратить личинки: придали им форму людей и вложили в них разум, чтобы они могли думать. Правда, вышли они у нас маленькими. Так появилось племя карликов, живущих ныне под землей, среди камней и скал. Время от времени они оказывают нам разного рода услуги. Кстати, это – их работа, – сказал Тор, похлопав рукой по своему грозному молоту. – Но сейчас в Асгарде все пошло кувырком. И происходят это из-за одноглазого – он дряхлеет с каждым днем.

– О ком это ты? – спросил Эрик.

– Об Одине.

– Но разве не он глава богов?

– Он должен был бы быть им, да так оно и продолжалось долгое время, но, к сожалению, теперь положение изменилось. Когда он был очень умен, никто в мире не мог с ним сравниться мудростью. Со своего трона он видел весь свет. Он сочинял красивые висы <Песня или стих, исполняемые речитативом.>, прекрасно пел их и со своими двумя громадными волками и воронами был непобедим.

Но сейчас, кроме пустой болтовни, от него ничего не услышишь. Да вот, погоди, сам убедишься. Сплошные крики, вопли, шум, гам и скандалы. Полный развал и разброд. Вот во что превратилась теперь Вальгалла, да и большая часть Асгарда.

Эрику захотелось спросить, что такое Вальгалла и почему Один стал таким, однако он не решился. Тор насупился, встал в полный рост и надел свои железные рукавицы. Лицо его посерело от гнева, зубы были стиснуты. Лоб прорезали глубокие морщины, а нахмуренные брови почти полностью скрыли глаза.

Долгое время он молчал, потом приложил ладонь к уху, прислушался и спросил;

– Слышишь?

Эрик также поднялся и стал прислушиваться. Вскоре он различил глухие протяжные звуки, доносившиеся откуда-то издалека. Во внятную мелодию они не складывались. Просто какая-то какофония.

– Это Хеймдалль! – вскричал Тор. – Кроме него некому. Вероятно, случилось нечто ужасное!

– Кто такой Хеймдалль? – поинтересовался Эрик.

– Когда-то он был одним из самых могучих асов в Асгарде. Сейчас он страж Радужного моста – того самого моста, что ведет в Асгард. Он живет в неприступной крепости в местности, которую мы называем Химинбьерг, в полном одиночестве, если не считать Гулльтопа – его любимого красивого коня. Хеймдалль родился от девяти матерей.

– От девяти? – с сомнением в голосе переспросил Эрик.

– Да-да. К тому же все они были сестры! Не думай, что у нас в Асгарде все происходит так же, как в вашем мире. Не спрашивай меня, как им это удалось. Но что бы там ни было, а они его родили.

Эрик недоверчиво покачал головой, но Тор этого не заметил. Он продолжал:

– Хеймдалль – светлейший из асов, он настолько светлый, что от него как бы исходит сияние, так что лучшего стража и не придумаешь. Большинство великанов и карликов, живущих в Ётунхейме и в подземном мире, ненавидят свет, а в задачу Хеймдалля как раз и входит, чтобы никто из незваных гостей не смог проникнуть в Асгард. Зрение у него чрезвычайно острое – он сможет рассмотреть каждый волосок на голове человека, находящегося от него на расстоянии нескольких полетов стрелы. И ночью он видит также хорошо, как днем. Слух у него тоже прекрасный – он даже может слышать, как растет на овцах шерсть. Кроме того, Хеймдалль почти никогда не спит, а если и ложится, то сон его чуток, как у птицы. Так что никто – слышишь? – никто не может проскользнуть мимо него незамеченным!

«Враки!» – решил про себя Эрик.

– Если Хеймдалль увидит великанов, вторгающихся в пределы Асгарда, он должен сразу же трубить в свой рог – Гьяллархорн. Это будет знаком приближения Рагнарока – гибели богов. Тем самым он предупредит всех асов и эйнхериев.

– Эйнхериев?

– Древних викингов, живущих в Вальгалле, – пояснил Тор. – Хеймдалль могуч и добр, и ты сам сможешь в этом убедиться, – продолжал он, – однако, мне кажется, случилось нечто ужасное, раз он решился затрубить. – Тор был явно встревожен.

Чуть позже Эрик увидел большую крепость, стены которой были сложены из толстенных бревен. Она находилась у самого въезда на радужный мост. По-видимому, это и была крепость Хеймдалля. У стены стоял огромный старик. От него как бы исходило некое сияние. Длинные седые волосы его были всклочены и развевались на ветру. Одной рукой он обнимал красивую женщину, в другой сжимал причудливо изогнутый громадный рог, обвивавший его шею в оканчивавшийся мощным раструбом, возвышавшимся над головой старика наподобие головы гремучей змеи, сделавшей стойку и готовой к нападению.

Когда они подъехали поближе, Хеймдалль вытащил рог изо рта и грозно крикнул:

– Кто вы? Я, страж Асгарда, приказываю вам остановиться! Ик!

Козлы продолжали бег как ни в чем не бывало. Вероятно, они слушались только приказаний Тора.

Хеймдалль отпустил женщину, решительно отшвырнул свои рог и ухватил козлов за уздцы. Колесница остановилась, причем настолько неожиданно, что Эрик и Тор по инерции вылетели из нее и, описав широкую дугу через головы козлов, шлепнулись им под копыта прямо на Радужный мост. Хеймдалль удовлетворенно крякнул и захохотал. Зубы его блеснули на солнце золотом.

– Эй ты, идиот, это же я! – вскричал Тор, поднимаясь и отряхиваясь. Шлем его покатился по дороге, и Тор погнался за ним. Поймав его, он потуже затянул свой пояс силы, который, как потом выяснилось, увеличивал его силу в несколько раз, стиснул рукоятку своего страшного молота, да так, что железные рукавицы раскалились чуть ли не докрасна, и с угрожающим видом пошел обратно.

– Да ладно тебе, успокойся, – примирительно простонал хохочущий Хеймдалль. От смеха слезы выступили у него на глазах и побежали по щекам. От него так и разило пивом.

– Да ты в своем уме? Ты понимаешь, что делаешь? – наступал на него Тор, задыхаясь от ярости. На губах его выступила пена. Заметно было, что он не привык служить мишенью для шуток.

– А что такого? Просто я решил немного поиграть ради потехи своей маленькой девчонки, – сказал Хеймдалль и снова прижал к себе женщину. – К тому же я слышал, сюда идет сам Утгарда-Локи и другие великаны из Ётунхейма.

– А пока меня не было, кто-нибудь из них здесь уже показывался? – спросил Тор. – Ты поэтому трубил?

О да, их тут было множество, приходили один за другим, – ухмыляясь фыркнул Хеймдалль. – Кто-то из них и оставил мне эту – хи-хи – малышку.

– Хеймдалль ткнул женщину пальцем в живот, она улыбнулась и обвила руками его шею.

Тор сердито заворчал и бросил на нее грозный взгляд. Лишь нежелание ссориться с Хеймдаллем удерживало его оттого, чтобы пустить в ход свой молот.

– А тебе не кажется, что ты уже немного староват для этого? – спросил он.

– Ничуть! – возразил Хеймдалль и снова дунул в рог.

– Сейчас же прекрати, Хеймдалль! А ну-ка, возьми себя в руки, не то для всех нас это может плохо кончиться. Слышишь, я говорю вполне серьезно! Ты же знаешь, что должен трубить в Гьяллахорн, лишь когда увидишь, что на нас идут великаны!

– Вот потому-то я и трублю. Ик. Ведь все кругом тут кишмя кишит этими проклятыми великанами. Да вот, взгляни хотя бы на эти холмы, там их полно. А некоторые наверняка подобрались уже к самым стенам Асгарда! Ик!

– Но где же в таком случае асы? Почему они не приходят и не гонят этих негодяев взашей? Ведь ты трубишь в рог, а они что-то не спешат.

– Да все они наверняка упились медом Суттунга и спят где-нибудь в Вальгалле. Думаю, они воспользовались твоим отъездом, чтобы хорошенько промочить горло. Да и, кроме того, какой от них прок? Они все уже настолько постарели, что вряд ли годятся для битвы с великанами.

– Шли бы все они в Хель, – пробормотал, сверкая глазами, Тор. – А ты ступай к себе в Химинбьерг, да смотри, получше делай свое дело. И прекрати без причины трубить!

– Ну, что скажешь, малышка? Не пойти ли нам, действительно, слегка развлечься? – засмеялся Хеймдалль. Ворота за ними с грохотом захлопнулись. Кругом стало тихо.

Над гребнем одного из холмов внезапно показалась огромная голова, но при виде Тора вмиг исчезла. Эрик успел заметить громадную тень, метнувшуюся в сторону. Тор ничего этого не видел. Он подобрал с земли вожжи, влез в колесницу и сделал знак рукой козлам. Они снова тронулись.

– Ну вот, теперь ты видишь, что я имел в виду, – сказал Тор немного погодя. Лицо его было сумрачным. – Хеймдалль превратился в такую же старую, болтливую развалину, как и все остальные. Этого я и боялся, хотя, откровенно говоря, в глубине души уже давно подозревал, что так оно и будет. Стоит мне отлучиться, как они тут же пускаются в загул. Но я все же надеялся, что хоть на Хеймдалля можно положиться. Видишь, как ужасно обстоят дела в Асгарде.

Эрик не совсем понимал, что имеет в виду Тор. Он даже не подозревал, свидетелем какого страшного несчастья ему предстоит стать через некоторое время. А пока единственное, что он видел, был пьяный Хеймдалль, состояние которого напоминало ему собственного отца, когда он как-то раз вернулся с рождественской пирушки.

Неверно истолковав его мысли, Тор сказал:

– Ты нахмурился? Что ж, я вполне тебя понимаю. Верно, зрелище не из приятных. Да, в последнее время все у нас пошло вверх дном. Вот поэтому то мне и пришлось слетать за тобой. Мне думается, ты единственный, кто может спасти нас от надвигающегося Рагнарока. И боюсь, нам следует поторопиться!

Теперь уже Эрику пришлось действительно серьезно задуматься.