Текст книги "Проклятый наследник"

– Скоро будет больно, – сказал принц.

И, прежде чем Зейлан успела спросить, как долго будет длиться боль, фейри провел магическим мечом по ее ладони. Клинок был настолько острым, что девушка увидела, как пролилась кровь, раньше, чем смогла ощутить боль.

Эта боль была не привычным жжением от пореза; это была боль чуждого ей мира, которая расползалась по всему телу, как паразит, разъедающий ее вены.

Зейлан хватала ртом воздух. Она никогда не чувствовала ничего подобного. Принц отпустил ее руку, но лишь на мгновение, за которое успел полоснуть лезвием по своей руке. Его кровь была красной. Это почему-то удивило Зейлан. В ее воображении легкие у фейри всегда были черные и жизнь сочилась из них как жидкий уголь.

Фейри снова схватил ее за руку, но на этот раз неуверенным движением, будто сам он сомневался в правильности своих действий. Тем не менее принц положил свою ладонь на ладонь Зейлан, и горение в ее жилах усилилось. Девушка стиснула зубы, наблюдая, как кровь пузырится между пальцами, одинаково красная у нее и у фейри.

– Моя кровь станет твоей магией, – сказал принц. – Твоя магия станет твоей силой, чтобы ты служила Свободной земле вечность.

Едва он произнес эти слова, как боль, пульсировавшая в теле Зейлан, изменилась. Она еще была в ней, но слабела с каждой секундой. Мгновением раньше девушке показалось, что выжигающая боль заставит ее упасть на колени перед всеми, а в следующий миг было похоже, что боль отступает сама собой, словно паразит умирал в ее жилах.

Ее существование оставило в Зейлан только далекое эхо, и она инстинктивно понимала, что это будет лишь вопросом времени, пока и этот далекий отголосок не пропадет.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил принц. Его голос звучал странно неуверенно. Фейри все еще держал ее руку, их пальцы переплелись.

– Не знаю, – несколько запыхавшись, ответила Зейлан и беспокойно огляделась. Остальные фейри выжидательно смотрели на нее, слегка наклонившись вперед.

– Тебе больно?

Она покачала головой. Фейри отпустил руку и уставился на ее ладонь. Рана еще была видна. Само собой, ведь ее нанесли с помощью магического меча – ее меча, – но кровотечение уже прекратилось. И Зейлан действительно увидела, как ее кожа вокруг пореза начала медленно, но неуклонно сжиматься.

– Это все? – она пошевелила пальцами.

Принц кивнул. Улыбка снова вернулась на его лицо, и в глазах мелькнуло самодовольное выражение. Будущий король Неблагих протянул ей меч:

– Это честь для меня, послушник Аларион.

Зейлан ожидала, что после церемонии почувствует себя по-другому – более сильной. Фельдмаршал, Ли и другие Хранители всегда выглядели, двигались и действовали быстрее, сильнее и умнее, чем это казалось возможным для человека. Зейлан ничего такого не чувствовала. Совсем. Она должна будет расспросить нескольких Хранителей после церемонии, каково это, ощущать бессмертие. Конечно, ее рана могла служить доказательством, но сейчас девушка совсем не была уверена, что ритуал сработал.

Но был способ узнать…

Зейлан потянулась к мечу водной стихии в руке принца. Если девушка еще осталась смертной, она не сможет удержать это оружие. Как во сне послушница сжала пальцы на рукоятке и ничего не почувствовала. Нет, все же почувствовала. Девушка ощутила вибрацию, будто магия, заключенная в мече, призывает к себе ту магию, которая гудит где-то глубоко в ее теле.

– Пройдет некоторое время, прежде чем ты сможешь использовать магию во всех ее проявлениях, – объяснил принц, понизив голос.

– И много времени? – спросила Зейлан.

– Я не знаю, – ответил он. – Большинство людей думают, что магия – это что-то неестественное, но правда в том, что магия – это сама природа. А природа – часть тебя, она как мышца в твоем теле. Ты должна тренировать ее, чтобы понять, как она работает.

Зейлан кивнула и сунула меч в ножны на поясе. Гул ее тела стал тише, и она вспомнила о присутствии других послушников и Хранителей, которые по-прежнему наблюдали за ней. Девушка совсем забыла про них, завороженная магией и присутствием принца Кирана.

Глава 12 – Фрейя

– Лимелл —

Фрейя зажмурилась и закричала. Ветер хлестал ей прямо в лицо, пока они с Ларкином падали, и она с содроганием ждала боли сломанных костей, когда Хранитель приземлился с шестиметровой высоты. Но боли не было. Девушка почувствовала рывок и неприятный спазм в желудке, от которого ее сразу затошнило. Задыхаясь от горького привкуса рвоты, Фрейя нерешительно приоткрыла веки. Она увидела землю, гравий и грязь – дорогу. Они больше не падали, Ларкин стоял на земле. Хранитель перехватил ее взгляд. Фрейя вздохнула с облегчением, но тут же чуть не выругалась, потому что мужчина резко выпрямился и побежал прочь, даже не подумав отпустить ее.

– Эй! – возмущенно воскликнула она, но Ларкин ее проигнорировал. Его громоподобные шаги сотрясали тело девушки до кончиков пальцев. Под ногами мужчины молниеносно пролетала дорога. Люди кричали и сторонились их. Ларкин через что-то перепрыгнул, и Фрейя ударилась лбом о его спину.

– Стоять! – заорал один из гвардейцев, которые все еще преследовали их, но голос казался уже более отдаленным, чем раньше, и Ларкин не собирался ему повиноваться. Напротив, он побежал еще быстрее. Фрейя бы так точно не смогла. Гвардейцы, догонявшие их, все еще стояли на крыше, но их товарищи бросились за преступниками верхом на лошадях. Они мчались по гравийной дороге, поднимая в воздух песчаные клубы пыли. Люди отступали к домам, и с каждым шагом Ларкина всадники становились все ближе к беглецам.

– Ларкин, – прошипела Фрейя сквозь шум. – Они на лошадях.

– Я знаю, – рыкнул он и резко свернул в переулок справа. Фрейя не знала, куда он бежал, вероятно, Хранитель и сам не знал этого, но ни разу не остановился.

Направо. Налево. Направо.

Гвардейцы отступили.

Налево. Налево. Направо.

Лошади замедлились?

Направо. Налево. Направо.

Улицы стали более узкими, а стены стояли плотнее друг к другу. Слишком плотно.

– Во имя Короля! – воскликнула Фрейя, не в силах подавить усмешку, заметив, что всадники остановились перед узким проходом и переглянулись. Гвардейцы слезли с лошадей, но действовали слишком медленно, а Ларкин снова пустился бежать. Они уже продвинулись глубоко в центр города. Здесь дома были больше, переулки извилистее, улицы оживленнее, а толпа – гуще. Ларкин нырнул между какими-то рыночными ларьками, и крики торговцев заглушили подозрительные возгласы гвардейцев. За прилавком с разноцветными платками Ларкин остановился и медленно спустил Фрейю со своего плеча. В погоне девушка от волнения забыла о своей тошноте, но теперь, когда ноги коснулись земли, ее желудок снова дал о себе знать. К тому же у Фрейи вдруг резко закружилась голова, и она качнулась в сторону. Ларкин удержал ее за руку, и как раз вовремя, потому что девушка совсем не чувствовала своих ватных ног и вот-вот могла упасть.

– Спасибо, – пробормотала Фрейя, прижав руку к животу. Ветер гонял опавший лист по земле, и она уставилась на него, сосредоточившись на том, чтобы мир вокруг нее перестал кружиться. Кровь отхлынула наконец от ее головы и распределилась по всему телу. Спустя несколько вдохов девушке удалось восстановить контроль над своим организмом.

Фрейя не боялась поднять глаза. Ей было неприятно, что ее тело так отреагировало на эту погоню, при этом сама принцесса ничего не сделала. Она только беспомощно смотрела на гвардейцев, и, если бы не Ларкин, их бы уже задержали на крышах Лимелла. Хранитель вполне мог бросить ее и стать совершенно свободным, однако он этого не сделал и остался верен ей. Фрейя не могла бы с уверенностью утверждать, что она на его месте поступила бы так же.

Принцесса подняла глаза на Ларкина и моргнула при виде Хранителя, который все еще держал ее. Потому что этот мужчина уже не имел ничего общего с преступником, которого девушка накануне освободила из камеры. В спешке Фрейя еще не успела рассмотреть его новый облик, над которым поработала хозяйка таверны. Ларкин выглядел более элегантным, более открытым и… более привлекательным. Несмотря на годы, проведенные в подземелье, кожа мужчины была зацелованной солнцем; он обладал таким потрясающим природным загаром, какого Фрейя не могла добиться даже в самое теплое лето. На лице, больше не завешенном волосами, принцесса рассмотрела нос с небольшой горбинкой, ярко выраженные скулы и характерный подбородок, который без спутанной бороды оказался довольно мужественным и волевым.

Фрейя откашлялась.

– Как… как ты?

– Отлично, – ответил Ларкин. Улыбка мелькнула в уголках рта мужчины, и по его взгляду девушка поняла, насколько ему не хватало такой жизни. Борьбы. Волнения. Беспорядков. Принцесса не могла винить его за это. Ларкин был Хранителем, созданным для сражений, а темница лишила мужчину возможности выполнять свою задачу.

Нет, не просто задачу.

Свое предназначение.

Фрейя никогда не планировала становиться воровкой. Тобрия была ее королевством, но это не позволяло принцессе просто брать все, чего она хотела. И все же девушка собиралась обокрасть одного из своих подданных. Вообще-то изначально она собиралась купить лошадей, но теперь у девушки просто не было на это времени. Гвардейцы следовали за беглецами по пятам, и каждая минута была на счету. Путникам стоило как можно скорее покинуть Лимелл, чтобы гвардейцам не удалось снова их выследить.

– Вы раньше уже совершали кражи? – прошептала она шепотом.

Ларкин покачал головой. Прижавшись друг к другу, они прятались за грудой нарубленных поленьев. Беглецы уже некоторое время укрывались в городе, стараясь держаться в тени, но Фрейя еще до сих пор не привыкла к ухоженному виду своего спутника. Без грязи, без бороды и без волос, которые лезли ему в глаза, он совсем не похож был на того стража, который сражался в лесу с грабителями.

Фрейя снова перевела взгляд с Ларкина на человека, который еще не подозревал, что новоявленные воришки выбрали его в качестве своей жертвы. Мужчина работал на ее отца и как раз собирался оклеивать улицы плакатами, на которых было изображено лицо Фрейи и набросок бородатого мужчины, мало похожего на самого Хранителя.

Когда-то Фрейя очень ценила типографию своего отца-короля. С помощью современных машин, которые прижимали чернила к бумаге, книги, письма и приглашения изготавливались гораздо быстрее. Но в этот момент девушке хотелось, чтобы не было сотен этих объявлений. Очень скоро каждый житель города будет знать о ее исчезновении и делать все, чтобы найти ее. И не в последнюю очередь из-за награды, которую пообещал король.

Пряча лицо, Фрейя невольно ниже натянула платок, который Ларкин купил ей на ее собственные деньги на рынке. Оставить плащ на крыше, возможно, было не лучшей идеей, но без надоедливой ткани бежать было намного легче.

– Вы готовы? – спросил Ларкин.

Фрейя кивнула и быстро огляделась. Они следовали за глашатаем и его лошадью уже какое-то время, ожидая, когда он свернет на одну из менее оживленных улиц. Ибо все зависело от этого момента. Если Ларкину и ей не удастся украсть эту лошадь, то принцессе придется попрощаться со своим планом спасения Талона. Пеших беглецов люди ее отца догонят слишком быстро, и, вероятно, гвардейцы уже запросили подкрепление из замка. У них оставалось не так уж много времени – сейчас или никогда.

Фрейя вышла из-за кучи дров и побежала прямо на глашатая, который как раз прибивал еще один плакат на стену. Никто из окружающих не обращал на нее внимания. На первый взгляд она была просто девушкой, а не принцессой. Но она не хотела, чтобы дошло до того, что кто-то посмотрит на нее второй раз, поэтому Фрейя торопилась.

Сердце принцессы готово было выскочить из груди. Она крепче сжала рукой стеклянную подвеску и энергичным шагом подошла к глашатаю. Только оказавшись всего в нескольких метрах от мужчины, Фрейя раздавила стекло. В тот же миг боль от вонзившихся в кожу осколков снова пронзила ее тело, но девушка была рада почувствовать эту боль, потому что вслед за ней появилось тепло. Тепло пламени, плясавшего в ее руке.

В этот момент глашатай заметил ее. Он перестал прибивать очередное объявление и как раз собирался обернуться, когда Фрейя прижала свою пылающую руку к сумке с плакатами, которую мужчина повесил через плечо. Ей не стоило бы уничтожать объявления, но чем меньше людей увидит ее лицо, тем лучше.

Бумага загорелась мгновенно. Глашатай вскрикнул и бросил горящую сумку на землю, чтобы сбить пламя. Воздух наполнился густым дымом. Девушка кашлянула и повернулась к Ларкину, который уже держал лошадь под уздцы. Фрейя, не колеблясь ни секунды, забралась вместе с Хранителем на спину животного, в то время как глашатай все еще пытался потушить огонь. К нему стекались люди. Фрейя обвила руками Ларкина, который тут же пришпорил лошадь. Беглецы галопом поскакали прочь, оставив дым и возмущенные возгласы горожан Лимелла позади. Стремясь избежать тряски, Фрейя прижалась к Ларкину. От него терпко пахло мылом. Всадники неслись во весь опор, все дальше и дальше от того места, где люди безуспешно пытались понять причину неожиданного возгорания. Копыта лошади громыхали по дороге в такт сердцу Фрейи, оставляя клубы пыли позади себя. Люди на улице избегали появляться на пути, уступая им место. Иногда бег лошади замедлялся, но путники ни разу не остановились. И прежде, чем Фрейя пришла в себя, Лимелл остался далеко позади.

Глава 13 – Зейлан

– Свободная земля —

Зейлан поднесла кубок к своим губам и взглянула поверх его краев на принца. Фейри сидел через две скамейки от нее и беседовал с фельдмаршалом Томбеллом. Она недоумевала, как фейри мог быть таким шумным и веселым посреди орды Хранителей, единственной задачей которых было убить его, если он незаконно пересечет границу между Тобрией и Мелидрианом.

Трое других фейри выглядели не так расслабленно. Олдрен, спутник принца, сидел так прямо, что на него невозможно было смотреть, а двое Благих, расположившихся с краю стола, раз за разом демонстрировали свои магические способности, используя огонь, пылавший рядом с ними. Фейри заставляли пламя танцевать вокруг своих пальцев и создавали из него красивые скульптуры. Смотреть на это было приятно, и все же в действиях Благих чувствовалась скрытая угроза.

– Ты не должна так смотреть на него.

Зейлан моргнула и повернулась к Этену, сидевшему рядом с ней.

– Я ни на кого не смотрю.

– Ах, нет? – он приподнял бровь.

– Нет. Но тебе не кажется странным, что эти двое так хорошо понимают друг друга? Они разговаривают между собой уже целую вечность.

Девушка рискнула еще раз взглянуть в сторону принца.

– И ты это знаешь, потому что не смотрела на него.

– Может быть, я и взглянула пару раз, – призналась Зейлан, потягивая напиток из кубка.

Этен рассмеялся.

– Ты ведь догадываешься, как узнать то, о чем говорят эти двое.

Этен сунул кусок мяса в рот и с невинной улыбкой начал его жевать, словно это не он только что предложил Зейлан подслушать разговор фельдмаршала и принца. Девушка и сама уже подумала об этом, но быстро подавила в себе эту мысль. Для этого нужна была магия, а Зейлан ею не обладала. И все же любопытство грызло ее, как Этен свой кусок мяса. Девушка заставляла себя сопротивляться внезапному импульсу. Ведь она всего только час назад поклялась вместе с остальными стражниками оставить тайну Хранителей при себе, согласившись честно служить и добросовестно использовать свои вновь обретенные силы.

Вряд ли подслушивать фельдмаршала было бы добросовестным поступком. Зейлан вздохнула. Кого она хотела обмануть? Соблюдение правил и порядочность никогда не были ее сильной стороной. И если она просто послушает чужой разговор, кому от этого будет хуже? Она никому не причинит вреда. Зейлан положила руку на рукоять своего меча. И хотя магия теперь существовала и в ее теле, прикосновение к оружию, изготовленному Неблагими фейри, помогло ей сконцентрироваться. Она снова почувствовала вибрацию во всем теле, от макушки до кончиков пальцев. Зейлан была полностью охвачена этим новым ощущением. Чувства девушки обострились.

Во время церемонии послушница не заметила особых перемен, уж слишком ошеломляющим был ее первый контакт с магией. Но теперь девушка ощущала воздействие магии на свое тело, которое, казалось, уже привыкло к своей новой волшебной составляющей. Взгляд Зейлан стал яснее, и, несмотря на огонь и стойкий аромат жареного мяса, она чувствовала запах грибов на опушке леса. Девушка слышала каждый звук и голос с отчетливостью, которой, казалось, не могло быть, но все же ей это удавалось. Она сосредоточилась на Томбелле и принце, и их беседа невероятным образом выкристаллизовалась из клубка голосов.

– Роланд Эстдалл, верховный командующий гвардией, посетил нас на прошлой неделе, – сказал Томбелл. – Он щедро выделил средства на содержание Хранителей и направился к флоту.

– Что за флот? – раздраженно спросил принц.

Томбелл нахмурился:

– Вам об этом не докладывали?

– Наверное, я упустил это в приготовлениях к предстоящей коронации, – с фальшивой улыбкой произнес принц. Даже издалека Зейлан смогла уловить фальшь в его голосе. – Мое время очень драгоценно в эти дни. На самом деле Совет хотел отправить на церемонию вместо меня эмиссара, но я слишком долго не появлялся на Стене.

Зейлан склонила голову. Выбор выражений и тон принца ошеломили ее. Он говорил о Стене в той же манере, в которой она думала о ней в прошлом. Как если бы Стена была лучшим местом, которое только можно было посетить. По правде говоря, на самом деле она была довольно уродливой. Темный наколотый камень.

– Базы на море должны быть расширены, – заявил фельдмаршал. Командир Эстдалл уже ведет переговоры с капитанами, готовыми поддержать нас.

– Почему вы не создаете собственный флот?

– Вы знаете, насколько неукротимо Дышащее море, поэтому для такой службы нужны опытные моряки. К тому же у нас не хватает мужчин, чтобы создать полноценную команду. На каждом корабле должно быть не менее пяти Хранителей.

Томбелл поднес свой кубок к губам.

– Пустой, – произнес он. – Сейчас вернусь.

Он поднялся со скамьи и направился к бочонкам, стоявшим вдали от огня.

Зейлан посмотрела ему вслед и окинула взглядом собравшихся, проверяя, не заметили ли другие стражники, чем она занимается. Но все они были заняты собственными тарелками и разговорами. Девушка вновь обратила свое внимание на принца. Тот рассматривал еду на своей тарелке. В отличие от Хранителей и Благих фейри, принц и сопровождающий его фейри не ели мяса. Им принесли виноград и сушеную зелень, которая выглядела так, будто ее отобрали в конюшне у лошадей.

Зейлан хотела отвлечься от разговора, как вдруг Олдрен наклонился к принцу, изменив своей несгибаемой осанке.

– Вы слишком заинтересованы в этих людях, Киран, – сказал Неблагой.

– Я заинтересован не в них, – ответил принц и покрутил виноградину между пальцами. – Я заинтересован в Соглашении.

– Тем не менее. Тебе следует быть более сдержанным, – продолжал Олдрен. Он глотнул из своего кубка и поморщился. – Уже достаточно слухов о твоей симпатии к этим смертным, а мы не можем позволить себе еще один бунт. Тем более незадолго до коронации.

В Мелидриане были беспорядки? Из-за коронации принца? Интересно. Что наследнику трона пришлось совершить, чтобы заслужить недовольство своего народа? Само собой, речь шла не только о его симпатии к смертным, ведь люди в глазах фейри слишком ничтожны.

– Ты слишком много беспокоишься, Олдрен. – Киран сунул виноградину себе в рот. – Кто может рассказать моей матери и Совету о том, что происходило здесь? Я ничего не скажу, а ты?

– Конечно, нет, Киран, но… – Олдрен прервался, и Зейлан выжидательно наклонилась вперед. Но фейри не стал продолжать разговор. Вместо этого он скользнул взглядом по скамьям стражников, пока не остановил его на Благих фейри, все еще погруженных в свои огненные забавы. Он разглядывал рыжеволосую фейри, глядя, как она создает из пламени два меча, обрушившихся друг на друга.

– Ты слишком подозрителен, – сказал принц. Теперь он, в свою очередь, присмотрелся к Благим фейри, которые, не обращая внимания на их разговор, превратили огненные мечи в пылающих бабочек.

– Неужели? – поинтересовался Олдрен и снова повернулся к Кирану: – Если это так, то почему эти двое сидят на другом конце стола и предпочитают проводить свое время с безмозглыми стражниками, когда могли сесть за один стол с нами и фельдмаршалом?

Зейлан напряглась. До сих пор ей это не приходило в голову, тем не менее фейри был прав. Почему Благие предпочли расположиться на расстоянии? До сих пор девушка предполагала, что Благие и Неблагие фейри дружили друг с другом. В конце концов, они же располагались по одну сторону Стены. Теперь же недоверчивые слова Олдрена рассказывали совсем другую историю.

– Они избегают нас, – ответил Олдрен на свой собственный вопрос.

– Может быть, – подчеркнуто небрежно сказал принц. – Но, если бы эти фейри были шпионами Валески, они бы сидели напротив, а не прятались от нас.

– Возможно, они хотят, чтобы мы так думали.

– Олдрен, достаточно, – прошипел принц сквозь стиснутые зубы. Тон его голоса стал строгим. – Я уверен, что королева может найти лучшее применение своему времени и ресурсам, чем тратить их на меня и мой народ. Мы ее не интересуем. А теперь замолчи!

– Ты прав. Прости меня! – Олдрен вздохнул и провел пальцами по своей белокурой бородке. – Наверное, я просто нервничаю из-за беспорядков в городе.

– Напрасно. У нас все под контролем, – сказал принц.

Он похлопал Олдрена по плечу и отвел взгляд от своего советника. И тут его глаза встретились с глазами Зейлан. Черт! Девушка поспешно опустила голову и убрала руку с рукоятки меча. Голоса и запахи вокруг нее затихли, свет пламени потускнел, и вибрация тела медленно, но неуклонно затухала.

– И? – спросил Этен с улыбкой. Мясо с его тарелки уже исчезло. – Узнала что-то интересное?

Не раздумывая, Зейлан покачал головой. Она не знала, что сказать Этену, потому что сама не была уверена в том, что только что слышала. Хранители собирались создавать флот? Отношения Благих и Неблагих были напряженными? И что там с этими восстаниями, о которых рассказывал Олдрен? Знал ли фельдмаршал и другие Хранители об этих беспорядках? Были ли они только лишь из-за принца Кирана? Или все-таки за этим кроется нечто большее?