Текст книги "Корона Тьмы. Рождение магии"

Убийца королевы.

Зейлан.

Одного упоминания этого имени было достаточно, чтобы перед внутренним взглядом Кирана предстал образ Хранительницы. Длинные черные волосы, бронзовая кожа и упрямый взгляд, в котором всегда читался какой-то вызов. Принц не видел Зейлан с тех пор, как ее арестовали, но часто думал о ней. И не только потому, что другой Хранитель, находившийся сейчас в Нихалосе, ежедневно просил освободить ее. Но отпустить девушку Киран не мог. Именно ее волос был найден на мертвом теле его матери. Такое доказательство невозможно было оставить без внимания, даже если Зейлан и утверждала, что убийцей был полукровка, напавший на принца и Олдрена. По ее предположению, он замаскировался под Неблагого фейри и надел форму гвардейца, чтобы проникнуть во дворец и убить свою королеву. Киран поверил Хранительнице. Хотя бы потому, что он подозревал, что за этим убийством стоит Тиган.

Как еще полукровка мог заполучить униформу гвардейца? Однако бывший командир гвардии отрицал эти обвинения даже под пытками, и поэтому неопределенность оставалась. Если бы в этом деле не была замешана королева, Киран последовал бы за своим внутренним чувством и выпустил бы Зейлан. Однако его мать была чрезвычайно популярна среди народа, и после того, что случилось, Кирану следовало быть более осторожным и осмотрительным в своих решениях, чем когда-либо прежде. Настроение в Нихалосе было напряженным. Повсеместно вспыхивали угрозы восстания. Киран не смел так рисковать даже ради Зейлан, но он мог дать ей время.

– Мы еще не вынесли вердикта в отношении Хранительницы, потому что до сих пор я не имел возможности поговорить с ней, – произнес Киран, стараясь говорить холодным тоном. – Она убила мою мать. Прежде чем ее голова слетит с плеч, я хочу допросить ее.

Полная недовольства, Онора скривила губы.

– Чего вы ждете?

Он расправил плечи и изобразил фальшивую улыбку, как учил его перед смертью отец. И хотя даже так он не мог совершенно скрыть свои чувства, но мог замаскировать их, подобно дикому зверю, скрывающемуся в зарослях.

– Я ничего не жду, но у меня сейчас есть более важные дела. Зейлан – бессмертная Хранительница, и ей не повредит, если она еще какое-то время пробудет в подземелье.

– Но народ…

– Народ не имеет к этому делу никакого отношения, – оборвал Онору Киран. – Речь идет о моей матери, и я определяю, когда и как я поступлю с ее убийцей. Пожалуйста, уважайте это желание. Вы уже убедили меня казнить Тигана. Разве этого недостаточно для начала? Пусть высохнет его кровь и кровь его людей, прежде чем мы совершим еще одну смертную казнь.

Глаза Оноры раздраженно вспыхнули, и Киран какое-то мгновение ожидал, что она еще что-то скажет на эту тему и принудит его выполнить свою волю, как это было с Тиганом. Но бывшая советница его отца откинулась в кресле и промолчала.

Киран благодарно кивнул ей, и наступило молчание. Только царапающий звук, издаваемый пером клерка, скользившим по бумаге, нарушал эту почти совершенную тишину.

Но перерыв длился недолго. Гемха ухватилась за возможность высказаться и поднялась со своего места. На ней было платье из бежевой и зеленой ткани, которое обвивалось вокруг ее тела подобно змее, обернувшейся вокруг ствола дерева.

– К сожалению, вчера вечером на той улице, где произошло нападение на нашего принца и Олдрена, разразилась еще одна стычка. При этом двое Неблагих фейри получили ранения, и одно из зданий было серьезно повреждено в попытках борьбы с земной магией. Виновные уже арестованы. Они находятся под стражей в южной части города. Как мы с ними поступим? Казнь представляется мне слишком строгим приговором.

Киран не мог бы сказать, действительно ли Гемха придерживалась такого мнения или только хотела порадовать его своим высказыванием.

– Если позволите, я внесу предложение, – сказала Эахна, тем самым привлекая внимание к себе. Онора, возможно, была советником, который служил отцу Кирана дольше всех, но, если судить по годам, Эахна была старейшим членом Совета. Она уже видела более пятисот зим, и возраст постепенно вырисовывался на ее лице. – Я уже говорила об этом на одном из последних собраний – есть неприятности с эльвами. Как вы знаете, на протяжении веков мы используем ищеек, чтобы держать чудовищ подальше от города. Не раз случались инциденты, но они, по-моему, до сих пор избегали вторгаться в его пределы. Теперь все иначе. Твари ведут себя непривычно агрессивно и нападают на ищеек. Восемь из них уже убиты, трое наших гвардейцев получили ранения, а сегодня утром эльвы разорвали человека, жившего на окраине города.

Киран выжидательно обернулся к Эахне.

– И что вы предлагаете?

– Как уже отмечалось ранее, гвардейцев стало намного меньше, а у нашей городской границы не хватает караульных. Прикажите направить заключенных на борьбу с эльвами, чтобы они возместили ущерб, который причинили.

– Это разумное предложение, – согласился Вардт.

Гемха кивнула в ответ.

– Эти люди, похоже, талантливые земные маги. В тех местах, где эльвы особенно угрожают нападениями, они могут возвести стены.

Киран сомневался, что эти меры остановят тварей. Для этого требовался скорее каменный исполин, подобно Стене в Свободной земле. Но возражать принц не мог.

Киран спустился по ступеням из башни, где проходили заседания Совета. Эти встречи всегда были мучением для принца и с каждым разом становились все более невыносимыми. Каждый день начинался с плохих новостей, хуже которых, казалось, уже ничего не могло быть, пока не наступал следующий день, приносящий новые дурные вести. Киран, по крайней мере, надеялся, что вечерние часы, оставшиеся от этого тяжелого дня, он сможет посвятить заслуженному отдыху. Все, о чем он мечтал сейчас – это горячая ванна и тарелка со сладкими фруктами.

– Киран!

Похоже, отдых он еще не заслужил…

Принц остановился у подножия лестницы и узнал Ли в мужчине, который направлялся к нему. Без сомнения, Хранитель поджидал его. Освободившись от своего угрожающего обмундирования, юноша теперь был одет в простые брюки и черную рубашку. Рукава ее стражник закатал, обнажив свои мускулистые руки. И только меч, покачивающийся у бедра Хранителя, говорил о том, что Ли оставался воином.

Гвардейцы, окружавшие Кирана, преградили Ли путь своими клинками. Взмахом руки принц приказал фейри пропустить Хранителя. Невзирая на то что ему всегда было трудно смотреть на этого мужчину, глаза которого были так призрачно бледны, словно у их обладателя не было души.

– Как прошла казнь? – спросил Ли.

– Очень мило, – парировал Киран, продолжив свой путь по дворцу. – Я с нетерпением предвкушаю мясной суп сегодня вечером.

Ли споткнулся.

– Ты шутишь, верно?

В ответ Киран только покосился на Хранителя – этого было достаточно. Какого ответа тот ожидал на свой вопрос?

Хранитель облегченно вздохнул.

– Я не любитель всей той зелени, что подают здесь у вас, но и по хорошему жаркому я не настолько скучаю.

Киран не ел ни мяса, ни рыбы вот уже семь лет, с того самого момента, как вернулся ко двору Неблагих, но сегодня был явно не тот день, когда ему захотелось бы подобных блюд.

– Чего ты хочешь, Ли?

Они свернули за угол и вошли в широкий коридор, вдоль которого протекал ручей. Вода плескалась и играла в свете вечернего солнца, пробивающегося сквозь стеклянные стены замка. Пол выстилали растения, и на одном из красных цветков танцевала бабочка, заблудившаяся во дворце.

– Ты прекрасно это знаешь, – ответил Ли.

Киран вздохнул.

– Я не могу ее отпустить. Ее обвиняют в убийстве моей матери – королевы. И ты знаешь о моей репутации. Народ будет задавать вопросы и удовольствуется только вещественными доказательствами.

– Скажи, что это был полукровка. Или Тиган. По мне, так даже Брион. Он давно вернулся в Свободную землю, и вы уже не сможете причинить ему вреда.

– Это невозможно.

Киран с удовольствием подарил бы Зейлан свободу, но даже он, будучи принцем, не мог ничего сделать в такой ситуации. Непостоянство подданных связывало принцу руки.

Ли стиснул зубы, что еще сильнее подчеркнуло его подбородок.

– Таким образом, ей придется оставаться в темнице, потому что твой народ ненавидит тебя и не доверяет тебе.

Слова Хранителя были не вопросом, а констатацией факта, и Кирану нечего было возразить в ответ. Он потер виски. Пульсирующая боль поселилась в голове принца во время заседания Совета и с тех пор не утихала.

– Предоставь мне доказательство ее невиновности, и я освобожу ее.

Ли молчал. Они достигли лестничного пролета и поднимались по ступенькам бок о бок. Двое гвардейцев шли впереди них, еще трое – позади. В эти дни Киран находился под постоянным наблюдением. И то, что ему все еще разрешалось спать в своей постели одному, граничило с чудом.

– А что, если кто-то другой признается в убийстве? – спросил Ли, понизив голос до шепота. – Тогда ты сможешь ее отпустить?

– Она не позволит тебе пройти через это. Скорее всего, она останется в камере вместе с тобой.

Хранитель фыркнул.

– Я говорю не о себе, а о полукровке. Дай мне немного времени, и я добуду тебе признание, необходимое для того, чтобы отпустить Зейлан.

Киран задумался над ответом, потому что ни одно решение не могло быть принято необдуманно. Наконец двое мужчин и их свита оказались перед закрытой дверью. Гвардейцы выстроились у входа. Киран посмотрел на Ли и едва заметно кивнул. С надеждой, что вмешательство Хранителя в дела фейри не будет иметь последствий.

– Я позабочусь об этом.

– Благодарю.

– Это все?

– Пока – да.

Ли отвесил поклон и поспешил прочь. Киран посмотрел ему вслед. Пепельные, почти белые волосы мужчины практически сливались с цветом каменных стен дворца, в то время как его одежда резко выделялась на фоне светлой породы. Ли исчез из виду, и только тогда принц обернулся.

– Я не хочу, чтобы меня беспокоили, – обратился он к гвардейцам и постучал в дверь.

– Войдите, – ответил голос изнутри.

Киран толкнул дверь и вошел в комнату, которая была ему так же знакома, как и его собственная спальня. Взгляд принца тут же метнулся на кровать в центре помещения. Простыни были скомканы, но постель была пуста.

– Лекарь запретил тебе вставать самостоятельно, – упрекнул Киран.

– Лекарь говорил, что мои раны заживут через несколько дней. Кажется, он не всегда бывает прав, – ответил Олдрен.

Он сидел в кресле у окна и наблюдал за попугаями в вольере, которых Киран принес ему после того, как мужчина пришел в сознание. Одна из птиц суетливо чистила оперение, и легкое красное перышко плавно опустилось на пол.

– А может быть, твои раны не заживают оттого, что ты постоянно нарушаешь постельный режим? – Киран устроился в свободном кресле напротив Олдрена, разглядывая своего старого друга.

Его светлые волосы плавно спадали с плеч. Кольца, которые он обычно вплетал в локоны, исчезли. Кожа фейри была бледной, но уже не такой полупрозрачной, как несколько дней назад. Друг Кирана находился на пути к выздоровлению, и для принца не могло быть более приятного осознания. Отец. Мать. Теперь Тиган, а в некотором смысле и Фрейя. Все они покинули его. Что бы только он делал, если бы от него ушел и Олдрен? Долгое время дела у раненого фейри были плохи. Магический клинок, вонзившийся в спину Олдрена, едва не задел его сердце.

Очнувшись от потери сознания, Олдрен какое-то время не мог пошевелить ногами. Со временем чувствительность конечностей вернулась. Но, чтобы передвигаться, советник по-прежнему использовал костыли, и никто не знал, сможет ли фейри когда-нибудь стать полностью здоровым, потому что каждый организм восстанавливался по-разному. Киран, к примеру, оправился от своих травм быстро; на теле остались только шрамы. Время от времени его лишь беспокоили ноги, напоминая принцу о том, как он голым пробирался сквозь магический огонь.

– Как поживаешь? – спросил Олдрен. Травы, которыми целитель поил советника, сделали взгляд его голубых глаз затуманенным и хмурым.

Киран усмехнулся.

– Разве не я должен задавать тебе этот вопрос?

– Ты знаешь, как у меня дела. Думаешь, я не заметил, что ты приказал докладывать тебе о моем состоянии два раза в день? Ну, рассказывай, как ты себя чувствуешь после казней?

– Это было ужасно. И знаешь, что хуже всего?

Олдрен покачал головой.

– Я никак не могу избавиться от ощущения, что это не Тиган. Да, улики говорят против него, и мы не нашли ни одного доказательства, свидетельствующего о его невиновности. Тем не менее… – Киран облокотился на колени и сцепил руки, пытаясь упорядочить мысли. Вопли и требования горожан все еще звучали у него в ушах, и голова его кружилась. Бывали дни, когда он совсем не был уверен, какие слова действительно были его собственными, а какие – навязаны ему извне. – …я никак не могу избавиться от этого чувства.

– Я знаю тебя, Киран. Ты всегда веришь в лучшее. Тиган нравился тебе. Конечно, тебе не хочется обвинять его во всем, но чем быстрее ты примешь этот факт, тем лучше. Смотри вперед. Ты нужен своему народу. – Он улыбнулся. – Ты нужен мне.

– А мне – ты, – ответил Киран. – Поправляйся быстрее.

– Я делаю все возможное, – улыбнулся Олдрен. – Как ты справляешься с Онорой?

Киран пожал плечами.

– Могло быть и хуже. Она уже не такая язва, как раньше. И меня это беспокоит.

– Ерунда. Она просто пытается помочь тебе, и как бы жестоки ни были обстоятельства, может быть, и в них все же есть что-то хорошее, – размышлял Олдрен. – Это может стать новым началом для вас обоих. Просто не думай так много. Для этого существует Совет. Мы поддержим тебя.

– Я хочу попробовать.

– Не хочу больше ничего слышать. Есть вести от Фрейи? – спросил Олдрен. Советник просунул руку сквозь решетку вольера в попытке погладить одного из попугаев, но тот клюнул его пальцы. Олдрен поспешно отдернул руку и окинул птицу хмурым взглядом.

Киран подавил смешок.

– Нет, я пока ничего не слышал о Фрейе, – ответил он на вопрос Олдрена. На следующий день после церемонии его сестра уехала и вернулась в Тобрию. Он не хотел отпускать ее, но с нападением и убийством матери было слишком много неопределенности. И, будучи человеком, сейчас она вряд ли была бы в Нихалосе в безопасности. А если бы с ней что-то случилось, Киран был бы просто убит горем. Поэтому он отослал ее вместе с Ларкином с просьбой написать ему, как только она благополучно прибудет в Амарун.

– Наверняка ее письмо скоро придет.

Исполненный надежды, Киран кивнул. Тогда у него, по крайней мере, будет одним беспокойством меньше. Впрочем, передать сообщение из Тобрии в Мелидриан было совсем не просто. Существовало множество способов потерять письмо по пути.

– Тебе пора, – сказал Олдрен. Он выпрямился в своем кресле и схватился за трость, рукоятка которой была вырезана в форме головы ворона.

– Почему?

– Ты выглядишь усталым, а завтра ты еще до завтрака встречаешься с писцом, чтобы просмотреть протоколы последних заседаний Совета.

Киран нахмурился.

– Откуда тебе это известно?

Олдрен снисходительно улыбнулся ему.

– Ну ты не единственный, кому докладывают.

Глава 8 – Фрейя

В каком только уголке дворца спрятался этот парень? В поисках Элроя Фрейя быстрыми шагами неслась по замку. Гвардейцы ее отца следовали за принцессой по пятам. Выйдя из тронного зала, она попыталась отделаться от стражников. Бесполезно. Но для бега ее платье совсем не подходило. А поговорить со своим женихом наедине ей требовалось безотлагательно. Интересно, Мелвин уже знает, что ему нашли замену? Скорее всего, старый друг ее детства будет рад такому развитию событий, ведь это позволит ему продолжать проводить каждую свою ночь в новой постели. С другой стороны, его отец, наверное, пожалеет, что не настоял на помолвке раньше, чтобы связать свою семью с королевским домом.

Фрейя могла быть равнодушной ко всему этому. Элрой. Мелвин. Или незнакомец. Для нее это не играло абсолютно никакой роли. Принцесса не хотела выходить замуж. Вообще ни за кого. Девушке не нужен был мужчина. Фрейе нужно было немного времени и свобода, которая поможет ей узнать, кем она является и кем хочет быть. Потому что принцесса не была той наследницей престола, которой ее хотели видеть собственные родители. Но девушка не была и алхимиком, каким мечтала стать сама.

Но, возможно, Элрою удастся помочь ей хотя бы в этом. Пирату уже был известен секрет, который Фрейя скрывала ото всех остальных, – он знал про ее магию. А принцесса знала о том, что скрывает этот мужчина. У него практически не оставалось другого выбора, кроме как помочь девушке. Либо Элрой и Фрейя помогут друг другу, либо погибнут вместе на виселице или на костре. И, поскольку Элрой был беспредельно одержим идеей бессмертия, он, определенно, должен поддержать ее. Пират зависел от своей жизни больше, чем Фрейя дорожила своей.

– Принц Диглан здесь не проходил? – спросила она одного из гвардейцев.

Тот неподвижно замер у стены, похожий на одну из мраморных статуй ее предков, устремив застывший взгляд прямо перед собой. Только его зрачки дернулись в сторону принцессы. Губы мужчины пересекал бледный шрам, но лицо было молодым. Вероятно, он совсем недавно закончил одну из королевских академий.

– Приветствую вас, принцесса, – произнес гвардеец невыразительным голосом. – Принц собирался прогуляться по саду. Проводить вас?

– Нет, в этом нет необходимости – Фрейе совсем не хотелось, чтобы следом бежала еще одна болонка в порыве защитить ее. Тем более что девушка прожила в этом замке достаточно времени для того, чтобы добраться до сада с закрытыми глазами. Некоторое время она раздумывала, не вернуться ли ей в свою спальню, чтобы накинуть плащ, но желание поймать Элроя в конце концов пересилило. Их замок, возможно, был не самым большим, и пирату в его путешествиях определенно доводилось видеть и более великолепные дворцы. Но извилистые коридоры и многочисленные комнаты создавали множество укромных уголков, в которых мужчина мог легко спрятаться или затеряться.

Фрейя добралась до выхода в сад. Холодный воздух ударил ей навстречу, и, несмотря на длинные рукава платья, девушке стало холодно, когда она ступила во внутренний двор. Отсюда можно было попасть во все сады, окружавшие замок. Они были не столь экзотичны, как те, что она видела в Нихалосе, но обладали определенной привлекательностью, особенно зимой. Однако Фрейя не любила холод и не могла себе представить, как можно задержаться в таком городе, как Эвадир, дольше, чем на несколько дней. И все же холодное время года превращало природу в нечто волшебное. Кристаллики льда, покрывшие каждую поверхность, переливались и мерцали. В воздухе витала свежесть, которой не могли принести теплые месяцы. Все вокруг казалось более спокойным и менее бурным, словно время замерло вместе с фонтанами и ручьями. То же самое Фрейе хотелось бы сделать и со своей собственной жизнью. Но она по сравнению с окружающей природой казалась бушующим штормом, и девушка не знала, куда еще он занесет ее.

Вновь холодная дрожь пробежала у нее по спине, и Фрейя обхватила себя руками, высматривая Элроя. Долго искать ей не пришлось. Принцесса увидела пирата в розовом саду своей матери, который теперь весь состоял из засохших стеблей. Кристаллики льда висели на ветках, подобно шипам, придавая кустарникам, которые на самом деле должны были казаться грациозными, довольно угрожающий вид.

– Ждите здесь! – приказала Фрейя гвардейцам, которые обеспокоенно следовали за ней на некотором расстоянии.

Один из мужчин шагнул к ней и осторожно кашлянул.

– Принцесса, ваш отец…

– …приказал вам следить за мной. – Она бросила на него раздраженный взгляд через плечо. – И это вполне возможно делать с чуть большего расстояния. Или за последние несколько минут вы успели ослепнуть?

Гвардеец покачал головой.

– Нет, принцесса.

– Хорошо. Я скоро вернусь. – Она приподняла юбки, чтобы они не скользили по влажной земле, и пошла к Элрою. Он давно заметил девушку. Своими темными глазами пират следил за каждым шагом принцессы, пока она не остановилась рядом с ним. Мурашки поползли по ее затылку.

– Что ты здесь делаешь? Тут жутко холодно.

– Если бы ты оделась потеплее, тебе не пришлось бы мерзнуть, – заметил Элрой. Он осмотрел ее дрожащую фигуру и испустил вздох. Белые облачка пара поднялись с его губ и затерялись в воздухе, когда пират начал расстегивать пуговицы своего пальто. Еще до того, как Фрейя смогла отговорить его, юноша стянул одежду со своих плеч и протянул ее принцессе. При других обстоятельствах Фрейя отказалась бы, но сейчас ей было слишком холодно.

– Благодарю.

Она спрятала руки в карманы пальто. Плотная ткань все еще сохраняла тепло тела Элроя. Кроме того, она была пропитана ароматом соли и моря, напоминая принцессе, как они вместе стояли на борту Хелении.

– Но теперь мерзнешь ты. Может быть, нам лучше вернуться в замок? – предложила Фрейя.

– Поверь, я переживал и худшие холода. Ты когда-нибудь плавала по Дышащему морю? – Она покачала головой. – Ночью вода становится настолько ледяной, что кажется, будто ты плаваешь в море из острых лезвий, которые норовят отрезать тебе конечности. А потом наступает такой момент, когда ты больше вовсе не чувствуешь их. В сравнении с этим зима в Амаруне представляется пустынями Зеакиса.

– Должно быть, там тепло.

Элрой кивнул.

– Пустыня – самая южная часть страны. Там не бывает холодов. Только жаркие и еще более жаркие дни. Ты не смогла бы продержаться там и неделю.

– Проверим, когда посетим Зеакис.

– Мы поедем в Зеакис?

– Конечно, я хочу увидеть дом моего жениха.

Слова Фрейи сопровождала усмешка, но ей было совсем не весело. Скорее наоборот. Ее руки в карманах пальто сжались в кулаки, и принцесса подступила к Элрою еще ближе.

– О чем ты только думал, заявившись сюда? – прошипела она. И, хотя Фрейя понизила голос, ее гнев было не скрыть, и девушка была уверена, что ее глаза сверкали от ярости подобно кристаллам льда, застывшим на розах. – До сих пор я считала тебя разумным человеком, но, видимо, ошибалась. Мой отец повесит тебя, если узнает, кто ты такой на самом деле. Надеюсь, ты это понимаешь.

– Ты выдала меня?

– Конечно, нет.

– Почему нет? – спросил Элрой. Его удивление звучало искренне. Казалось, он почти ожидал, что в его любую секунду схватят королевские гвардейцы. Из-за чего Фрейя снова задумалась, ради чего он ввязался в эту авантюру. Принцесса должна была признаться, что мысль обрести бессмертие вполне могла иметь свою прелесть. Но зачем ради этого жертвовать жизнью, которой ты уже владеешь? Это было бессмысленно.

– Потому что я люблю тебя больше жизни и не могу дождаться, когда стану твоей женой? – Она закатила глаза. – А ты сам как думаешь? Я просто не хочу смотреть, как ты закончишь свою жизнь на виселице. Кроме того, я должна тебе кое-что. Ведь ты, несмотря ни на что, доставил нас с Ларкином в Мелидриан. И…

Она смущенно замолчала.

Элрой нахмурился.

– И… что?

– И твоя помощь может мне потребоваться еще раз.

Он фыркнул.

– Смотри-ка! И снова я незаметно для себя становлюсь рыцарем в сияющих доспехах. Чего ты ждешь на этот раз? Хочешь, я провожу тебя к вулканам Благих? Или покажу морское чудовище?

– Нет, я хотела бы показать тебе город, и, когда придет время, мне нужно будет улизнуть на несколько минут от моих сторожевых псов. Я хочу навестить старую подругу. В одиночку. Ты сможешь отвлечь гвардейцев?

– Что я получу за это?

– Мое обещание не выдавать моему отцу правду о том, кто ты на самом деле, – ответила Фрейя. Это была высокая цена за простой разговор с Мойрой, но это стоило того. Рано или поздно ее родители, безусловно, обнаружат, что Элрой – не тот человек, за которого себя выдает. Самое позднее – когда ни один из членов императорского клана Зеакиса не явится на их свадьбу, что поставит под сомнение происхождение Элроя.

Как ему вообще пришла в голову мысль использовать этот обман, для нее было необъяснимо. Но поначалу принцесса будет мириться с этим, потому что сложившаяся ситуация была выгодна для нее.

– Согласен. А где живет твоя подруга? – спросил Элрой, поднимая руку. Он протянул пальцы, нежно поправив прядь ее волос. При этом он коснулся ее разрумянившейся щеки. Она нахмурилась.

– Что ты делаешь?

– Мы стоим здесь уже десять минут, и, если твои надзиратели подумают, что мы настроены по отношению друг к другу благожелательно, позже они будут более беспечны, – улыбнулся ей Элрой. Дерзкая пиратская ухмылка исчезла. Юноша улыбался не криво и развязно, а лучезарно и доверительно, как и ожидалось от принца. – Итак, твоя подруга, – шепнул он. – В каком кольце она живет?

– В пятом.

– Гвардейцы, конечно, не будут в восторге от того, что упустили тебя из вида именно в этом районе. Дай мне день, чтобы все подготовить.

Всего один день?

– Что ты задумал? – спросила она с сомнением.

– Увидишь. У меня есть план.

Легкие нотки коварства в голосе пирата не понравились Фрейе, и, когда по ее спине снова пробежала дрожь, она поняла, что на этот раз дело было не только в холоде.

– Ты же никого не убьешь или?..

В ее голосе сквозила явная неуверенность.

– Убивать кого-то? – Уголки рта Элроя недоуменно подергивались, хотя на его губах по-прежнему сияла самая очаровательная улыбка. – Ты, видно, забыла? Я – принц. Не убийца.