Текст книги "Колибри"

– Б-р-р-р-р-р... – проворчал он, закрыв глаза, и вздрогнул, высовывая язык.

При обычных обстоятельствах его недовольная гримаса сделала бы мисс Абигейл счастливой, но сейчас ей было не до злорадства, она слишком беспокоилась, как бы он не обнаружил пропажу усов.

Она беспрерывно думала об этом, пока ходила в город. Центральное окно в нише выходило на юг, а левая и правая створки – на запад и восток. Джесси видел, как мисс Абигейл шла по дороге, прямая, гордая, и удивлялся, как она может носить шляпу и перчатки в такой жаркий июньский день. Мисс Абигейл была необыкновенной женщиной. Женщиной, прокрахмаленной до мозга костей, начиная от ее панталон, и было очень забавно заставлять это крахмальное сооружение потрескивать. Она скрылась из его поля зрения, и он начал думать о других вещах.

Нашли ли его камеру и остальное снаряжение в Роквелле, на конце ветки. Если оно осталось в поезде, команда в Роквелле скорее всего уже нашла его и дала знать Джиму Хадсону, что оно прибыло без Джесси. А Джесси должен был рано или поздно связаться с ним. Стук в дверь отвлек Джесси от его мыслей.

– Входите! – откликнулся он. Вошедший мужчина был коренаст, имел короткие волосы, одышку, но при этом широко улыбался. В качестве приветствия он приподнял свою сумку.

– Меня зовут Кливленд Догерти, известный здесь больше просто как доктор. Как твои дела, парень? После моего предыдущего визита ты выглядишь более живым.

Джесси моментально проникся к нему симпатией.

– Эта женщина слишком упряма, чтобы дать мне умереть. – Доктор разразился хохотом, сразу же поняв, что пациент уже по заслугам оценил мисс Абигейл.

– Абигейл? Она действительно такая. Вам чертовски повезло, что она взялась ухаживать за вами. Знаете, в городе никто больше не хотел браться за это.

– Я так и предполагал.

– Вы были не в лучшем виде, когда вас сняли с поезда. Из ваших вещей остались только рубашка и ботинки. Мы, правда, разрезали на вас штаны. И еще, я думаю, вам принадлежит вот это. – Доктор, изучая из-под насупившихся бровей пациента, достал револьвер и взвесил его на руке. – Он, конечно, разряжен, – подчеркнул доктор.

Потом, словно эта тема была полностью исчерпана, доктор бросил револьвер на постель.

– Думаю, вы можете положить мою рубашку и ботинки под кровать, – сказал Джесси? – Этим мы учиним не такой уж большой беспорядок в доме мисс Абигейл.

– Вы говорите так, как будто уже узнали ее, а? Где она, между прочим?

– Она пошла в город в магазин, – он попытался произнести это именно так, как делала она.

– Я вижу, вам прилично досталось от язычка мисс Абигейл, – сказал доктор, посмеиваясь, – что же, черт возьми, она там делает?

– Она сказала, что пошла за льняным семенем для припарки.

– Похоже, мисс Абигейл знает, что делает. У нее больше рецептов, чем на собаке блох. Давайте посмотрим, что она тут с вами сделала? – Он приподнял простыню и обнаружил, что рана выглядит на удивление прилично. – Я готов был поклясться, что вы в лучшем случае отделаетесь гангреной и потеряете ногу. Но мисс Абигейл сделала смесь из древесного угля и дрожжей, которая очистила рану и выгнала гной на поверхность. Это спасло вам жизнь, приятель, или по крайней мере ногу.

– Но я слышал, что вы еще раньше делали операцию. Думаю, я обязан вам. Именно вы позаботились обо мне, когда меня сняли с поезда. Люди говорили, будто я ограбил его, и сомневались, стоит ли меня латать.

– Некоторые, возможно, и сомневались. Даже некоторые из этого города. Но не все же такие. Как, черт возьми, вас зовут?

Джесси нравились крепкие выражения этого человека и то, что его, казалось, не заботило, грабителя он спас от смерти или кого– то еще.

– Зовите меня просто Джесси.

– Ну, Джесси, я считаю, каждый человек имеет, во-первых, право на медицинскую помощь и на судебное разбирательство, во– вторых.

– Судебное разбирательство?

– Ну, так говорят. Разумеется, оно должно быть, учитывая, как вы к нам попали.

– Из-за меня здесь поднялся шум?

– Шум не то слово. Весь город, черт его подери, собрался на моей лужайке, чтобы обвинить меня в том, что я взял вас к себе в качестве пациента. Рассердили меня не на шутку, позвольте вам заметить! Народ до сих пор нервничает по поводу того, что вы находитесь среди него. И их не трудно понять.

– А мисс Абигейл бросила народу вызов?

– Да. Прошла сквозь толпу, холодная как салат из огурцов, и сказала всем этим проклятым людишкам, что хочет ухаживать за вами... даже за двумя вами! Когда она такая, все начинают чувствовать себя немного робко.

– И какая же она, док?

– Хотите сказать, что сами не знаете?

– Ну, у меня есть одна идейка, но мне хотелось бы послушать вашу версию.

– Я могу сказать вам, но вы не узнаете ничего нового после того, как провели некоторое время вместе с ней. Я думаю, вы уже поняли, что она не шлюха. Мисс Абигейл в той или иной степени является мерилом.

Доктор в замешательстве поскреб затылок, задумавшись, как бы описать чувства общественности.

– Я хочу сказать, что если вы хотите выяснить, какой должна быть достойная леди, вы смело можете взять за образец мисс Абигейл, потому что она самая благовоспитанная леди, какую только видел наш город. Если вы хотите узнать, как должна себя вести преданная дочь, вы тоже можете брать пример с мисс Абигейл, после того как она присматривала за своим отцом в последние годы его жизни. Кроме того, кое-каким кумушкам не мешало бы поучиться у мисс Абигейл держать свой нос подальше от городских сплетен. Она в точности такая, как выглядит. Невозможно ошибиться – леди с головы до пят. Именно поэтому весь город и удивился, что она приняла у себя такого головореза.

Последнее слово прозвучало несколько резко, но доктор имел привычку говорить экспромтом, без подготовки, так что казалось, не особо обращает внимание на это.

– Она была когда-нибудь замужем? – спросил Джесси.

– Мисс Абигейл? Нет... – Потом, припомнив что-то, доктор добавил: – Погодите-ка минутку. Она чуть не вышла один раз. Он был бездельником, никогда не видел их вместе. Но, насколько я помню, он ухаживал за ней как раз до болезни отца. Видно, не горел желанием остаться вместе со своей невестой в компании прикованного к постели больного старика, поэтому и бросил ее, оставив на мели. С годами забываются такие вещи. Но она в этом смысле другая. Впрочем, довольно трудно представить мисс Абигейл в каком-то ином качестве, кроме незамужней женщины. Представляешь, как мы все удивились, когда она взяла вас? – Доктор поднял глаза. – Как она справляется?

– Кровотечение остановила не хуже повитухи.

– Это тоже в ее духе. Когда она берется за что-то, делает до конца, и ей не помешает ни черт, ни наводнение. Свою молодость она посвятила отцу, когда он умер, мы были на сто процентов уверены, что она останется старой девой. Некоторые считают ее немного чванливой, но это не ее вина. Какого черта, да любая бы на ее месте была такой, если еще в молодости все налепили на нее ярлык старой девы. Ну, в любом случае, было бы здорово, если бы вы оказали ей должное уважение.

– Даю вам слово. Доктор, не могли бы вы осмотреть эту руку?

Доктор объяснил, что рука всего лишь ушиблена, и затем обобщил свои заключения.

– Ну что ж, благодаря мисс Абигейл, поправляетесь вы быстро, но не пытайтесь ускорить эти темпы. Двигайтесь медленно и осторожно. Завтра утром постарайтесь сесть, но не более того. Судя по вашему виду, я бы сказал, что к концу этой недели вы сможете потихоньку ковылять. Только не перетрудитесь.

Джесси улыбнулся и качнул головой, полюбив доктора к его уходу еще больше.

– Док?

– Да?

– А что со стариной Мелчером?

– Я все гадал, когда вы спросите о нем. – Впервые с того момента, как он зашел в комнату, доктор различил на лице Джесси глубокие морщины. – Скорее всего, он сегодня уедет. Он отправился на станцию и купил себе билет до Денвера на полуденный поезд. Вы знаете, что отстрелили ему палец на ноге?

– Я слышал.

– Он, возможно, будет хромать всю оставшуюся жизнь. Большой материал для судебного дела, да?

– Извините меня, но я не чувствую за собой вины, – с горечью в голосе сказал Джесси. – Вы только посмотрите, что он сделал со мной!

– Здесь, в городе, считают по-другому, по крайней мере я так думаю. Вы– злодей... он – герой.

Странно, но в этих искренних словах доктора Джесси не уловил осуждения в свой адрес. Они посмотрели друг другу в глаза, и в их взглядах сквозило взаимное молчаливое одобрение.

– Передайте мисс Абигейл, что я постараюсь появиться, если снова понадоблюсь ей, но вряд ли.

– Спасибо, док.

Доктор остановился в дверях, обернулся в последний раз и сказал:

– Поблагодарите мисс Абигейл. Именно она спасла вам жизнь. – И он ушел.

Джесси лежал и думал обо всем, что сказал ему доктор, пытаясь представить себе молодую, трепещущую мисс Абигейл, за которой ухаживает страстный почитатель, но картинка все время расплывалась. Еще труднее было представить какой она была, когда ухаживала за своим больным отцом. Он задумался, сколько же ей лет, и предположил, должно быть, что-то около тридцати. Но манера держаться и говорить делали ее гораздо старше, скучнее и старомоднее. Картинка, где она вместе с мужем и детьми, казалась вообще нелепой. Она не подходила на эту роль, в которой прилипчивые детские ручки тянут ее безупречно чистый фартук или показывают куличик из песка. И уж совсем невозможно было представить ее стонущей в экстазе в объятиях мужчины.

Но словно в калейдоскопе, в воображении Джесси встала картина, как мисс Абигейл этой ночью сражалась за его жизнь: волосы и ночная рубашка в полном беспорядке, склонившись над ним, она умоляет и приказывает бороться вместе с ней. Сколько энергии, огня и самоотверженности– совсем другой человек, две совершенно несовместимые личности. И по словам доктора Догерти, он обязан ей жизнью. Ему стало как-то не по себе, когда он подумал о том, как она была обманом увлечена, а затем брошена тем другим мужчиной много лет назад только из-за того, что должна была ухаживать за больным, и теперь то же самое случилось еще раз, но по его, Джесси, вине. Чувство вины было для него новым. И все же он решил, что обязан как-то отблагодарить ее и попридержать свой язык, потому что она потеряла из-за него приятеля.

Но как хочется ее подразнить, подумал он. Да, мне этого определенно не хватает.

ГЛАВА 6

По дороге домой мисс Абигейл размышляла о том, что ей вряд ли удастся бесконечно откладывать бритье. Рано или поздно он обнаружит, что она уже побрила его, если только уже не обнаружил! Она собиралась выдержать это суровое испытание одновременно с мытьем, но он так ее рассердил, что она просто не захотела иметь с ним дело. О, если бы все обошлось! Теперь, когда мисс Абигейл знала, какой он вспыльчивый, она дрожала от страха, что он может просто растерзать ее, когда обнаружит, что усов нет.

– Я пришла, – объявила она с порога спальни, как всегда, неожиданно для него. Его сильно раздражало, как она ходила по дому без единого звука.

– Ага.

Незаметно вздохнув от облегчения, что он до сих пор не сделал страшного открытия, мисс Абигейл вошла в комнату и по пути к зеркалу стянула белые перчатки. Джесси внезапно понял, что рад ее возвращению.

– Ну и купили вы ваше льняное семя? – спросил он, рассматривая ее полупрофиль, пока она поднимала руки к голове и вынимала филигранную шляпную булавку. Он еще раз отметил, что у нее великолепная грудь. Обычно накрахмаленные блузки скрывали ее, но с этого угла, в тот момент, когда ее руки были подняты, грудь выдавала себя.

– Купила, – ответила она, оборачиваясь, – и несколько свежих лимонов для освежающих напитков.

Джесси сдержался от острой ремарки в адрес Мелчера и вместо нее спросил:

– Вы не принесли мне пива?

Мисс Абигейл почувствовала раздражение.

– Ваше хроническое пьянство временно прекращается. Пока вы здесь, употребляйте лимонад.

Он понял, что претенциозным словечком из своего обширного запаса таковых Абигейл решила поставить его, Джесси, на место. Хроническое пьянство! Но он был в благодушном настроении и удержался от шуток, согласившись:

– Вообще-то, лимонад тоже довольно приятная штука, мисс Абигейл.

Она вдруг ощутила необъяснимое щемящее чувство в груди, а легкий ветерок, ворвавшийся в окно, захватил ее юбку и надул пузырем перед ней. Мисс Абигейл сняла шляпку и молодым, очаровательным жестом прижала ею юбку, заставив Джесси вновь гадать, какой же она была в молодости девочкой.

– Если... если хотите, я могу побрить вас. Ее глаза избегали его взгляда, руки нервно теребили маргаритки на шляпке. Он потер подбородок, и сердце мисс Абигейл чуть не выпрыгнуло из груди.

– Я, наверно, выгляжу, как гризли, – улыбаясь, проговорил он.

– Да, – согласилась она ослабевшим голосом и подумала, а через минуту вы, возможно, будете и вести себя как гризли. – Я схожу за горячей водой и принесу все необходимое.

Она вышла из комнаты, затопила печь, взяла чистые полотенца и старые отцовские чашку и помазок. Она потянулась за тазиком, когда раздался громоподобный голос Джесси.

– Мисс Абигейл, а ну-ка бегом сюда, да поскорее!

Она распрямилась так быстро, словно Джесси пихнул ее носком своего ботинка, затем, закрыв глаза, сосчитала до десяти, но не успела закончить, как Джесси снова завопил:

– Мисс Абигейл... немедленно!

Он полностью забыл свое обещание быть с ней обходительным. Она зашла, держа перед собой тазик, словно щит.

– Да, мистер Камерон? – едва слышно прошептала она.

– Да будет вам, «мистер Камерон»! – заорал он. – Где, черт побери, мои усы?

– Их нет, – пропищала она.

– Я только что это обнаружил. И кто же постарался?

– Постарался? Не понимаю, почему надо называть это...

– Дьявол, я буду называть это гак. как мне заблагорассудится. Это ваших рук дело...

Он был так разозлен, что забыл ее имя.

– Кто, черт побери, дал вам разрешение брить меня?

– Мне не нужно никакого разрешения. Мне платят за то, чтобы я присматривала за вами.

– Вы называете эю присматривать? – Сейчас его черные, пронзительные глаза утратили светло-коричневый оттенок. – Вы, верно, решили, что раз вы меняете простыни, судна, повязки– то можете поменять и все, что угодно. Ну так вот, с одним ты переборщила, слышишь меня, женщина?! Переборщила!

Хоть она и дрожала от страха, но не могла терпеть, чтобы с ней так разговаривали.

– Мне не нравится, что вы кричите на меня. Пожалуйста, потише.

Однако ее самообладание, казалось, только еще больше распалило Джесси, и он принялся распекать ее с новой силой:

– О Боже, – взмолился он, – избавь меня от этой бабы! Вы решили проучить большого испорченного грабителя? Да, это в вашем характере. Или вы сбрили их только потому, что ненавидите усы? Я вас раскусил, мисс Абигейл. Я встречал дамочек такого сорта. Для вас любой мужчина представляет собой угрозу, так? Все, что хоть отдаленно отдает зрелым мужским началом, иссушает вас настолько, что вы начинаете скрипеть при ходьбе. Ну так вы нашли не того мужчину, чтобы вымещать на нем жажду вашей пуританской мести. Ты слышишь меня, женщина? Ты заплатишь за это и дорого!

Мисс Абигейл, покраснев, пришла в ужас от того, что он был близок к истине.

– Я уже заплатила за это сполна хотя бы тем, что смирно стою подле вас и выслушиваю ваши оскорбления которых вовсе не заслужила.

– Вы хотите поговорить о том, кто что заслужил? А я заслужил это? – Он показал на свою раненую ногу. – Или это? – Он указал на свою верхнюю губу.

Мисс Абигейл вновь пришло в голову, что Джесси без усов выглядит как-то неестественно.

– Возможно, я поторопилась, – начала она, по-прежнему трепеща, но желая принести своего рода извинения, чтобы только заставить Джесси замолчать.

Он насмешливо фыркнул и уставился в потолок.

– Если вам станет от этого лучше, – сказала она, – я прошу прощения за содеянное.

– Верьте или не верьте, но мне от этого ни чуточку не лучше, – и он продолжил оскорбленным тоном, – какого черта вы сделали это? Вам они мешали?

– Они казались грязными и придавали вам вид типичного разбойника, – ее голос заметно окреп, – неужели вы не знаете, что большинство знаменитых преступников носили усы?

– Да ну? – Он слегка приподнял голову, чтобы посмотреть на мисс Абигейл. – И сколько людей нашего круга вы встречали?

– Только вас, – неуверенно ответила она.

– Только меня.

– Да, – сказала она очень кротко.

– И вы побрили меня с тем, чтобы я не был похож на остальных, да?

Мисс Абигейл, всегда очень крепко державшая себя в руках, чуть не заревела.

– В общем-то н... нет. Ну, нет... Я имею в виду, усы доставляют много хлопот во время... ну, во время еды. Я имею в виду, что... они колются.

Его голова упала на подушку.

– Что?

– Ничего! – огрызнулась мисс Абигейл.

– Они кололись?

Поставленная своим предательским языком в неловкое положение, мисс Абигейл была вынуждена объясниться.

– Да кололись, когда я кормила вас через соломку.

Эти слова заставили его приподнять голову еще выше:

– Не могли бы вы объяснить свои слова, мисс Абигейл?

Но она стала такой красной, что он чуть ли не ощущал запах подпаленного крахмала с ее воротника. Пока она, выйдя из комнаты, собирала бритвенные принадлежности, Джесси пришла в голову бредовая идея, и так как он знал толк в женщинах, идея польстила его самолюбию, что несколько остудило его гнев. Но здравый смысл подсказывал Джесси, что такого не может быть – только не с этой замороженной мисс Абигейл! И все же, когда она вернулась, игривая как кошка в мае, и суетилась вокруг с бритвенными принадлежностями, стараясь не смотреть на Джесси, он решил, почему бы и нет.

Она чувствовала на себе его дикий, преследующий взгляд, но собрала волю в кулак и, приблизившись к постели, налила в чашку горячей воды, а затем взбила пену. Однако, когда она сделала движение к Джесси, его глаза предупреждающе засверкали.

– Я сам, – возразил он и выхватил из ее руки намыленный помазок. – Держите зеркало, – приказал он.

Но стоило ему увидеть свое лишенное растительности лицо, как он снова разозлился.

– Черт вас подери, Эбби, вы бы еще за одно подравняли и мой нос. Усы являются частью мужчины, он без них чувствует себя ущербным.

В его словах прозвучало неподдельное расстройство. Глядя в зеркало, он скорбно покачал головой своему собственному отражению и начал намыливаться словно для того, чтобы скрыть под пеной то, что увидел.

Когда черные бакенбарды покрылись белой пеной, Джесси стал выглядеть менее грозным, поэтому мисс Абигейл позволила себе заметить:

– Я тоже поняла это, когда сбрила их. Простите меня.

Она сказала это с искренним раскаянием, поэтому он прекратил намыливать челюсть и повернулся, внимательно смотря на хозяйку. Она, не спуская глаз с зеркала, произнесла:

– Я... я обнаружила, что вы мне тоже больше нравитесь с усами.

Боясь, как бы не ляпнуть чего лишнего и не дать новое оружие в руки Джесси, мисс Абигейл осмелилась взглянуть на него, однако хмурое выражение на его лице пропало и, как это ни удивительно, в голосе уже не чувствовался гнев,

– Они отрастут снова.

Что-то подсказало ей, что самое худшее уже позади, и что он пытается держать себя в руках.

Довольная этим, мисс Абигейл предположила:

– Да, ваша борода растет исключительно быстро.

Они несколько мгновений изучали друг друга, и Джесси пришло в голову, что его-то она изучает уже давно, когда он был без сознания, и причем пристально, чтобы отметить рост его бороды.

– Какая вы наблюдательная, мисс Абигейл, – сказал он тихо, и чтоб ему провалиться, если она не покраснела. – Вот, возьмите, вы можете продолжать. Левой рукой я еще плохо владею.

– Вы уверены, что можете доверять мне? Одна ее изящная бровь приподнялась выше

другой, но Джесси только улыбнулся.

– Нет, а могу?

– Мистер Мелчер доверял, – солгала она, не зная, прочему ей захотелось, чтобы он подумал, будто она брила Мелчера.

– Он выглядел совсем не мужественно. Вы уверены, что у него на лице были волосы, когда брили его?

– Сидите смирно, или я отрежу вам нос, – она занесла бритву над щекой Джесси, – он ведь не отрастет снова, как усы.

– Только не трогайте верхнюю губу, – предупредил он, потом напряг мышцы на лице и ощутил не совсем умелые поскребывания лезвия. Он остановил мисс Абигейл: – Подправьте здесь форму...

– Я помню форму очень хорошо, сэр, – перебила она, – и вы, между прочим, опять схватили меня за запястье.

Казалось, прошла вечность, пока его темные пальцы держали ее запястье.

– Да, схватил, – усмехнулся Джесси. – Если вы снимете хоть один лишний волосок, я отниму у вас бритву и применю ее по своему усмотрению.

Он отпустил ее и закрыл глаза, мисс Абигейл закончила процедуру. Она справилась с задачей очень хорошо. Действительно, подумал Джесси, она помнит форму. И это почему-то очень ему понравилось.

– Мисс Абигейл?

Она оторвалась от полоскания лезвия и встретилась взглядом с черными глазами, улыбающимися и переполненными недобрым весельем.

– Я все ломаю голову, как с вами посчитаться за потерю усов.

– Я в этом не сомневаюсь, сэр. А может, мы вместе выпьем лимонада как лучшие друзья.

Когда она принесла лимонад, у Джесси никак не получалось пить из стакана.

– Вот, попробуйте, – сказала мисс Абигейл, протягивая ему что-то, похожее на ивовый прут.

– Что это?

– Стебель рогоза, сердцевину которого я выдавила вязальной спицей. Можете пить лимонад через него.

Он попробовал, и у него получилось.

– Какая вы изобретательная. Почему вы не принесли его вместе с бульоном сегодня утром? Вам хотелось покормить меня с ложечки?

– Я просто не подумала об этом.

– А, – понимающе произнес он с выражением, мол, такому только дурак поверит.

– У меня было много дел, – резко сказала мисс Абигейл, решив, что не стоит оставаться и пить с ним лимонад, если он продолжает ее дразнить.

– А вы не будете пить лимонад? Принесите себе и давайте поговорим минуту.

– Меня утомили ваши разговоры. Жаль, что у вас прорезался голос.

– Как жестоко с вашей стороны отказывать мне в праве использовать собственный голос, когда это одна из немногих моих составляющих, которая работает нормально. – Прежде чем мисс Абигейл успела решить, нет ли здесь какой-нибудь непристойности, он продолжил: – Не уходите. Я просто хочу немного поболтать с вами.

Она заколебалась и потом, сама удивляясь, зачем остается, села в кресло-качалку. Она элегантно пригубила лимонад, а Джесси, томимый жаждой, втянул напиток сквозь рогоз и потом довольно проурчал:

– Это почти так же хорошо, как пиво.

– Не могу сравнить. – Конечно, он так и предполагал.

– Приходил доктор Догерти, пока вас не было.

– И как он нашел ваше состояние?

– Намного лучше, чем ожидал. – Она подняла свой стакан, но не глаза. – Он сказал, что я обязан поблагодарить вас за спасение своей жизни, – продолжал Джесси.

– А вы что думаете? – с вызовом спросила мисс Абигейл.

– Я еще не решил, – ответил он. – Что же вам пришлось делать, чтобы спасти меня? Мне любопытно.

– Не так много. Припарка здесь, компресс там.

– К чему такая скромность, мисс Абигейл? Я знаю, ведь, чтобы вылечить меня, нужно было не просто погладить меня по головке. У меня возникает вполне естественный интерес, как вам удалось не дать моей туше сгнить.

Мисс Абигейл непроизвольно стала изучать два своих покалеченных пальца, потирая большим пальцем маленькие болячки, и не заметила, что Джесси следит за ней.

– Мне пришлось мало что делать. Вы – сильный и здоровый, и пуля не причинила вам большого вреда, вот и все.

– Мы с доктором удивлялись, как вам удалось кормить меня. Я слышал, вы говорили, что я ел – вы ссылались на это сегодня не один раз. Как может есть человек, находящийся без сознания?

– Хорошо, я расскажу вам. Я кормила вас при помощи стебля рогоза, через который вы пьете. Мне пришлось вставлять его вам в рот. Именно поэтому у вас и болело так сильно горло, когда вы в первый раз проснулись.

Джесси опять заметил как мисс Абигейл рассеянно потирает фаланги пальцев и начал складывать два и два.

– Вы говорите, что клали еду и лекарства ложкой в это маленькое отверстие?

Под градом вопросов мисс Абигейл чувствовала себя очень неуютно. Потом, внезапно поняв, что Джесси не сводит глаз с ее болячек, она спрятала руку в складках юбки.

– Я не накладывала их ложкой. Я вдувала их, – нетерпеливо выложила она.

– Изо рта в рот, мисс Абигейл? – удивленно спросил он.

– Изо рта в рот, мистер Камерон, – ответила она, избегая его глаз.

– Да будь я проклят.

– Да, вполне возможно, но будьте добры воздерживаться от подобных выражений в моем присутствии.

– И именно так вы и укололись о мои усы? Из-за этой коротенькой, крохотной соломки? Мне кажется, что ее надо было отрезать подлиннее.

Чувствуя как краснеет, мисс Абигейл вскочила с кресла, но Джесси был еще быстрее. Он потянулся, схватил ее за руку, осмотрел ее поврежденные пальцы и перевел взгляд на лицо. Озорная улыбка изогнула уголки его губ.

– А это... – сказал он, рассматривая ее пальцы, – это что такое?

– Отпустите мою руку, сэр!

– Сразу же, как только я удовлетворю свое любопытство, что же здесь произошло, пока я был не в себе. Может быть, это отметины моих зубов?

– Да!

Он держал ее руку мертвой хваткой, а мисс Абигейл пыталась вырваться из нее.

– Что вы делали своими пальчиками у меня во рту?

– Держала его открытым и прижимала ваш язык, пока вставляла соломку.

– И это вы называете не так много?

Она молча посмотрела на него и покраснела до ушей.

– Кормить завзятого преступника изо рта в рот, засовывать пальцы в его рот, гак что он в конце концов укусил вас, и это не так много? Это преданность, мисс Абигейл. Это самоотверженность и невиданная преданность, разве нет? Мне кажется, я обязан выразить вам свою благодарность.

– Вы не обязаны мне ничего... Пустите мою...

– Я обязан поблагодарить вас Как мне лучше это сделать?

– Просто отпустите мою руку, и этого будет вполне достаточно.

– О нет, мисс Абигейл. Я этого ни за что не сделаю. Вы применили необщепринятые, если не сказать интимные, способы по уходу за мной. Я был бы весьма неблагодарным, если бы оставил ваше великодушие без внимания.

Джесси легонько надавил большим пальцем на две отметины от зубов. Их глаза встретились, и все внутри мисс Абигейл странно задрожало. Она все еще пыталась вырваться из его объятий.

– Так как у меня больше нет усов, которые могли колоть вас, позвольте мне... в качестве извинения за это...

Медленным движением он притянул пальцы мисс Абигейл к своим губам и поцеловал. Он почувствовал, что она перестала вырываться и безропотно позволила ему поднести руку к губам. Он перевернул ее и нежно, долго целовал ладошку, оставляя влажный след от языка. Мисс Абигейл отшатнулась и-схватила пойманную в плен руку.

– Я, должно быть, была не в своем уме, разрешив появиться вам в своем доме, – выпалила она.

– Я только хотел извиниться за то, что укусил вас. Не беспокойтесь, этого больше не повторится.

– А может... может эта форма извинения– не что иное, как ваш метод свести со мной счеты за то, что я сбрила вам усы?

– Нет, мисс Абигейл. Когда я выберу средство и время для сведения счетов, вы об этом узнаете.

Невысказанный подтекст этого замечания был вполне ясен, и все что оставалось сделать мисс Абигейл, так это ретироваться от этих небрежно улыбающихся губ и глаз, которые в своем новообретенном веселье были куда более пугающими, чем в гневе.

До конца дня мисс Абигейл держалась как можно дальше от двери в спальню. Каждый раз, как она вспоминала поцелуй, все внутри нее начинало трепетать, но она убеждала себя, что это от гнева.

В полдень ей пришлось нести обед. Она положила ему самый толстый кусок тушеного мяса и бесцеремонно шмякнула тарелку ему на грудь.

Он дремал, но сразу проснулся. Он успел только сказать:

– Эй, приятель, сервис катится по наклонной плоскости. – Но мисс Абигейл уже ушла.

Ее не волновало, справится ли он с мясом. Более того, она надеялась, что мясо окажется достаточно толстым, чтобы он подавился!

– Эй, там, кто-нибудь, принесите еще мяса! – прокричал он через несколько минут.

Мисс Абигейл могла бы уже знать, что такой боров спокойно мог съесть все, что было в доме. Она со шлепком бросила добавку мяса в его тарелку и молча шваркнула ее ему на грудь, а он лежал, усмехаясь, словно знал что-то, чего не знала она.

Днем мисс Абигейл зашла в комнату мистера Мелчера прибраться и нашла там лежавшую, словно любовное письмо, книгу сонетов. Мисс Абигейл была одинока, и в те несколько драгоценных дней мистер Мелчер стал для нее предвестником чего-то, что могло произойти. Но он покинул ее жизнь столь же внезапно как и вошел в нее.

Робкий стук внизу отвлек мысли мисс Абигейл от книги в коричневом переплете. Спускаясь по лестнице, она узнала отделку ткани на рукаве костюма мистера Мелчера, но больше она пока ничего не видела. Ее сердце затрепетало, в гостиной мисс Абигейл остановилась и приложила руку к губам, разгладила перед блузки, пояс и дотронулась до пучка волос на затылке. Она не подозревала, что Джесси видит ее из спальни.

Она вышла из его поля зрения, но он слышал каждое слово, и даже из спальни мог различить, как сильно у нее перехватило дыхание.

– Надо же, мистер Мелчер, это вы.

– Да... Я пришел вернуть тапочки вашего отца.

– Да... конечно. Спасибо. – Пружина дверной ставни издала «дзинь», и наступило продолжительное молчание.

– Боюсь, что доставил вам большие неприятности.

– Нет, нет, совсем никаких неприятностей.

У Мелчера, казалось, было что-то с горлом. Он прочищал его несколько раз, а потом на несколько секунд замолчал. Когда они снова заговорили, это произошло одновременно.

– Мисс Абигейл, я мог бы заскочить...

– Мистер Мелчер, этим утром...

Опять наступила тишина, а мужчина в спальне навострил уши.

– Вы имеете полное право злиться на меня за сегодняшнее утро.

– Нет, мистер Мелчер. Я даже не знаю, что на меня нашло.

– Все же, наверное, это моя вина. Я никогда не говорил таких вещей, как сегодня утром.

– В общем-то, это не важно. Вы ведь через час уезжаете поездом?

– Я хочу, чтобы вы узнали, что это для меня значит – то время, что я провел в вашем замечательном доме, когда вы заботились обо мне. Вы сделали больше, чем я ожидал.

– Не стоит, мистер Мелчер...

Только теперь, вспомнив о присутствии в спальне другого мужчины, мисс Абигейл осознала, что он мог слышать каждое слово, но ей некуда было проводить мистера Мелчера. Веранда была на виду, а кухня – явно не место для приемов.

– Нет, стоит, мисс Абигейл. Ваши... ваши настурции, сонеты, изысканные манеры... Я хочу сказать, что не привык к такому обхождению. Ваша восхитительная еда и неусыпная забота...

– Все это входило в мои обязанности.

– И только? – спросил он. – А я надеялся... – Но он не закончил, и мисс Абигейл начала теребить высокий, твердый, с кружевной отделкой воротничок.