Текст книги "Лоскутушка из Страны Оз"

Баум Л. Б.
Лоскутушка из Страны Оз

1. ОДЖО И ДЯДЯ НАНДИ

– А где масло, дядя Нанди? – спросил Оджо.

Дядя Нанди выглянул из окна, погладил свою длинную бороду, потом посмотрел на юного жителя Страны Жевунов и сказал, покачав головой:

– Нету.

– Нет масла? Плохо. А как насчет джема? – осведомился Оджо, встав на табуретку, чтобы лучше видеть полки буфета.

Но дядя Нанди снова покачал головой:

– Вышел.

– И джема тоже нет? И пирогов нет, и яблок, и варенья? Один только хлеб остался, да?

– Да, – сказал дядя, снова выглядывая в окно и поглаживая бороду.

Мальчик поставил табуретку у окна и сел рядом с дядей. Он медленно жевал сухой ломоть хлеба и думал.

– У нас во дворе не растет ничего, кроме хлебного дерева, – рассуждал он вслух. – И на нем всего две буханки, да и те неспелые. Дядя, скажи, почему мы такие бедные?

Старый Жевун обернулся и поглядел на Оджо. У него были добрые глаза, но он так давно не улыбался и не смеялся, что Оджо забыл, как выглядит веселый дядя Нанди. Вдобавок он говорил так кратко, как только было возможно, и племянник, который жил с ним без родителей, научился извлекать бездну смысла из одного-единственного слова.

– Почему мы такие бедные, дядя? – спросил Оджо еще раз.

– Отнюдь, – отозвался старик.

– Бедные, бедные! – не сдавался Оджо. – Что у нас есть?

– Дом.

– Да, но в Стране Оз у каждого есть крыша над головой. Что еще кроме дома у нас имеется?

– Хлеб.

– Я доедаю последний кусок созревшей буханки. А твою долю я отложил – она на столе. Можешь подкрепиться, когда проголодаешься. Но когда она кончится, что мы будем есть?

Старик зашевелился на стуле, но ничего не сказал и лишь покачал головой.

– Ну конечно, – продолжал Оджо, который был вынужден поддерживать разговор, потому что дядя Найди предпочитал отмалчиваться, – никто не умирает от голода в Стране Оз, только сама еда в рот не свалится, надо пойти и найти ее.

Старый Жевун снова беспокойно зашевелился и посмотрел на своего племянника так, словно его доводы вывели его из равновесия.

– Завтра утром мы должны оказаться там, где можно найти какую-то еду. Иначе нам станет совсем худо.

– Куда? – спросил дядя.

– Куда нам пойти? – переспросил племянник. – Ой, я не знаю. Это ты должен знать. Тебе так много лет, что ты, наверное, порядком попутешествовал. Я-то, сколько себя помню, всегда жил с тобой здесь, в этом маленьком круглом домишке с садиком и густыми лесами вокруг. Я не видел ничего, кроме густых лесов вокруг и вон той большой горы на юге, где живут, по слухам, Стреляющие Головы, которые никого не пропускают, и второй горы, на севере, где, говорят, никто не живет.

– Живет, – поправил племянника дядя.

– Ах да, там живет одна-единственная семья. Кривой Колдун, доктор Пипт, и его жена Марголотта. Ты как-то мне о них рассказывал. У тебя на это ушел целый год. Они живут на вершине горы, а по другую ее сторону находится красивая и плодородная Страна Жевунов. Глупо, что мы с тобой вынуждены жить одни в этом большом лесу, да?

– Да, – сказал дядя.

– Так давай посетим Страну Жевунов и поглядим на тех, кто ее населяет. Говорят, там живут хорошие и веселые люди. Мне надоел один сплошной лес. Я бы с удовольствием посмотрел на что-то еще.

– Мал, – сказал дядя.

– Теперь я не такой маленький, как прежде, – отвечал мальчуган. – Я могу идти по лесу далекодалеко и не отстану от тебя. У нас в саду не растет больше ничего съестного, и нам все равно надо найти себе пропитание.

Некоторое время дядя Найди молчал. Затем он закрыл окно и повернулся на стуле спиной к стене. Солнце уже спряталось за верхушки деревьев, и стало холодать.

Вскоре Оджо зажег камин, и в нем, весело потрескивая, разгорелся огонь. Бородатый старик и маленький мальчик долго сидели у огня в молчании. Они размышляли. Когда за окном совсем стемнело, Оджо сказал:

– Доедай хлеб, дядя, и пошли спать.

Но дядя Нанди не стал есть хлеб. И спать тоже не пошел. Его племянник уже сладко спал на своей кровати в углу, а старик все сидел у огня и думал.

2. КРИВОЙ КОЛДУН

Когда наутро забрезжил рассвет, дядя Нанди мягко положил руку на голову мальчика и разбудил его.

– Пора! – сказал он.

Оджо стал одеваться. Он надел голубые шелковые чулки, голубые штаны до колен с золотыми пряжками, голубую рубашку и голубой сюртук с золотой тесьмой. Башмаки у него были из голубой кожи с загнутыми острыми носами. Шляпа у него была тоже голубая, остроконечная и с плоскими полями, украшенными маленькими золотыми колокольчиками, которые мелодично звенели, когда Оджо шел. Так одевались жители Страны Жевунов. Похожий костюм носил и дядя Нанди. Только вместо башмаков на ногах у старика были сапоги с отворотами, а его сюртук был с широкими, расшитыми золотом манжетами.

Мальчик увидел, что дядя не притронулся к хлебу, и решил, что старик не голоден. Зато Оджо сильно проголодался, поэтому он разломил ломоть пополам, съел свою долю и запил ее глотком студеной свежей воды из ручья. Дядя положил свой хлеб в карман сюртука, после чего еще раз повторил:

– Пора!

Оджо ликовал. Ему надоело жить в лесном одиночестве, и он очень хотел повидать белый свет и людей. У него была давняя мечта: как следует изучить Страну Оз, в которой и находились земли Жевунов.

Когда они вышли из дома, дядя Нанди просто закрыл дверь на щеколду и двинулся по тропинке. Он не боялся, что с их домом может что-нибудь случиться в их отсутствие, даже если кто-то окажется в этих лесных краях.

У подножия горы, что отделяла Страну Жевунов от Страны Гилликинов, тропинка раздваивалась. Дядя Нанди пошел по той, что вела направо, к горе, и Оджо двинулся за ним, не задавая лишних вопросов. Он понял, что эта дорожка приведет их в дом Кривого Колдуна, который был их ближайшим соседом.

Все утро они шли по горной тропинке, а в полдень присели на поваленном дереве и доели хлеб. Затем снова двинулись в путь и часа через два увидели дом доктора Пипта.

Это был большой дом, тоже круглый, как и все дома Жевунов, и выкрашенный в голубой цвет – главный в этой части Страны Оз. Вокруг дома был роскошный сад, где росли голубые деревья и цвели голубые цветы. В огороде путники увидели грядки с голубой капустой, голубой морковью и голубым салатом, весьма аппетитными на вид. В саду доктора Пипта росли также пирожные деревья, плюшечные деревья, кусты, которые давали замечательные взбитые сливки и голубое масло. Были там и грядки с шоколадо-карамелией.

Грядки с цветами и овощами разделялись дорожками из голубого гравия, а тропинка пошире вела к парадному входу дома. Он стоял на полянке, но за ней начинался мрачный и густой лес, окружавший дом со всех сторон.

Дядя Нанди постучал в дверь, и на пороге появилась приятная пухлолицая женщина, одетая во все голубое. Она улыбнулась гостям и приветливо поздоровалась.

– Вы, наверное, госпожа Марголотта, жена доктора Пипта? – сказал Оджо.

– Да, мой милый, и я рада видеть в нашем доме странников.

– Мы не могли бы увидеться со знаменитым колдуном?

– Сейчас он очень занят, – сказала хозяйка. – Но вы входите, и я вам сейчас дам что-нибудь поесть. Вы, наверное, шли издалека, чтобы попасть в наше уединенное место.

– Да, – сказал Оджо, когда они вошли в дом. – Мы шли издалека, причем из куда более уединенного места, чем ваше.

– Неужели в Стране Оз есть еще более уединенные места?! – воскликнула женщина. – А, поняла! Наверное, вы живете в Голубом Лесу?

– Совершенно верно, госпожа Марголотта, – кивнул Оджо.

– Господи! – воскликнула она, поглядев на старика, и сказала: – Никак, это дядюшка Нанди, по прозвищу Молчаливый?

– Да, – ответил дядя Нанди.

– А ты, – обратилась она к мальчику, – скорее всего, Оджо Невезучий?

– Я не знал, что меня зовут Невезучим, – признался Оджо, – но это имя мне подходит.

– Тебе и впрямь не повезло, мой милый – приговаривала Марголотта, накрывая на стол и доставая из буфета еду. – Ты живешь один в лесу, который мрачней, чем наш. Но теперь, когда ты ушел из него, может, тебе и повезет. Если в своих странствиях ты потеряешь приставку «не», то станешь Оджо Везучим, а это гораздо лучше.

– Как же мне потерять это самое «не»? – оживился Оджо.

– Не знаю, но ты просто помни об этом, и если подвернется такая возможность, не упусти ее, – сказала женщина.

В жизни Оджо не ел таких вкусных вещей. На столе стояло аппетитное дымящееся рагу, тарелка голубой фасоли, кувшин сладкого голубоватого молока, голубой пудинг с синими сливами. Когда гости как следует подкрепились, хозяйка спросила:

– Вы пришли к доктору Пипту по делу или просто так?

Дядя Найди лишь помотал головой, но Оджо сказал:

– Мы совершаем путешествие и решили отдохнуть и собраться с силами у вас. Дядя Нанди вряд ли так уж хочет встретиться со знаменитым Кривым Колдуном, но я был бы рад хоть глазком взглянуть на него!

Женщина на мгновение задумалась.

– Помнится, когда-то, много лет назад, мой муж и твой дядя Нанди были большими друзьями, – сказала она. – Может, им будет приятно снова увидеться. Я уже говорила, что Кривой Колдун очень занят, но если вы обещаете не мешать, то я позволю вам зайти в его лабораторию и посмотреть, как он готовит удивительное снадобье.

– Вот здорово! – весело воскликнул мальчуган. – Я – с удовольствием!

Марголотта провела гостей в круглую комнату в задней части дома, где была лаборатория чародея. В ней был куполообразный потолок и множество окон, отчего внутри было очень светло. В комнате имелась еще одна дверь, а под окнами стояла широкая длинная скамейка; кроме того, имелось еще несколько стульев. В большом камине горели синие поленья, и над синим пламенем висели четыре больших котла, в которых что-то вовсю булькало и кипело, испуская клубы пара. Чародей одновременно помешивал все четыре: два – руками, а два – ногами, к которым были привязаны деревянные черпаки. Он был так скрючен, что трудно было понять, где у него руки, а где ноги.

Дядя Найди подошел поздороваться со старым приятелем, но он не мог пожать ему ни рук, ни ног, поскольку они были заняты, и просто похлопал Колдуна по лысой макушке и произнес:

– Что?

– А! Молчаливый пожаловал, – заметил доктор Пипт, не поворачивая головы. – И он хочет знать, что я делаю? Так вот, когда я закончу, то у меня получится Оживительный Порошок. Только я один знаю, как его изготовить. Если им что-нибудь посыпать, этот предмет, чем бы он ни был, сразу оживает. У меня ушло на это снадобье несколько лет, но теперь могу сказать, что дело близится к концу. Видите ли, я делаю его для моей жены Марголотты, оно ей зачем-то очень понадобилось. Усаживайтесь поудобнее, дядюшка Нанди, а когда я закончу, мы поговорим.

– Вы, наверное, не знаете, – объяснила Марголотта, когда все уселись на широкой скамье под окном, – мой муж имел глупость отдать весь Оживительный Порошок, что он в свое время изготовил, колдунье Момби, которая жила в Стране Гилликинов. В обмен на Оживительный Порошок Момби дала доктору Пипту Порошок Юности, но она смошенничала, ибо от этого порошка не оказалось совсем никакого проку.

– А может, и Оживительный Порошок тоже оказался так себе? – предположил Оджо.

– Он просто чудо! – заявила Марголотта. – Тот первый Порошок мы попробовали на Стеклянном Коте, и он не только ожил, но и живет до сих пор. Он сейчас где-то в доме.

– Стеклянный Кот?! – удивленно воскликнул Оджо.

– Да, Кот – неплохой товарищ, только слишком уж любуется своей персоной и совершенно не желает ловить мышей, – пояснила Марголотта. – Муж сделал ему розовые мозги, но они оказались слишком изысканными для простого кота, и теперь он считает, что ему не к лицу гоняться за мышами. У него красивое красное сердце, сделанное из рубина, но оно холодное и бесчувственное – камень есть камень. Надеюсь, следующего Кота Кривой Колдун изготовит без сердца и мозгов, тогда он не станет отказываться ловить мышей и будет приносить дому пользу.

– А что сделала с Порошком колдунья Момби? – поинтересовался мальчик.

– Во-первых, оживила Тыквоголового Джека. Ты ведь слышал о Тыквоголовом Джеке? Сейчас он живет недалеко от Изумрудного Города, и его очень ценит Озма, которая правит всей Страной Оз.

– Никогда о нем не слышал, – признался Оджо. – Я вообще мало что знаю про Страну Оз. Я всю жизнь прожил с дядей Нанди, а он молчаливый, и рядом не было никого, кто бы мог мне что-то рассказать.

– Вот потому-то ты и есть Оджо Невезучий, – сочувственно сказала женщина. – Чем больше человек знает, тем счастливей он становится. Знания – самое главное в жизни.

– Но скажите, пожалуйста, что вы хотите сделать с Порошком, который готовит доктор Пипт? Он сказал, что Порошок зачем-то понадобился вам.

– Так оно и есть, – сказала Марголотта. – Я хочу оживить Лоскутушку.

– Лоскутушка? А кто она такая? – осведомился Оджо.

– Я ее тебе покажу, – сказала Марголотта, посмеиваясь над мальчиком. – Потому что словами объяснить это трудно. Но сначала я должна сказать, что уже давно думала, как неплохо было бы завести служанку, которая помогала бы мне вести хозяйство, готовила бы пищу и мыла посуду. Но никто не пойдет к нам работать, потому что мы живем на отшибе. Поэтому мой умный муж, Кривой Колдун, предложил, чтобы я сшила такую служанку из лоскутков, а потом он оживит ее с помощью чудодейственного Порошка. Мне это понравилось, и доктор Пипт принялся готовить новую порцию Оживительного Порошка. Он делает его уже давно, а потому у меня оказалось полнымполно времени, чтобы смастерить служанку. Все это, кстати, не так просто, как может показаться. Сначала я никак не могла решить, из чего же сшить девицу, но потом, роясь в сундуке, я обнаружила старое лоскутное одеяло, которое в молодости сшила моя бабушка.

– Что такое лоскутное одеяло? – полюбопытствовал Оджо.

– Одеяло, сшитое из разных кусочков ткани всевозможных цветов. Лоскутки все разной формы и размеров, и, если их хорошо пригнать друг к другу, одеяло прекрасно смотрится. Порой его называют сумасшедшим одеялом, потому что лоскутки такие разноцветные. Мы никогда не пользовались бабушкиным одеялом, потому что Жевуны ценят лишь один цвет – голубой, и оно провалялось в сундуке добрую сотню лет. Когда же я его нашла, то поняла: из него получится отличная девушка Лоскутушка. Когда ее оживят, она не будет такой гордой и надменной, как наш Стеклянный Кот. Пестрота лоскутков не позволит ей важничать и задирать нос.

– А что, голубой цвет – главный у Жевунов? – спросил Оджо.

– Да, но в других частях Страны Оз популярны другие цвета. В Изумрудном Городе, где живет принцесса Озма, главный цвет – зеленый. Но Жевуны предпочитают голубой, и когда мы оживим куклу-лоскутушку, она убедится, что ей не удастся своевольничать, как делают порой служанки, сделанные из того же материала, что и их хозяйки.

– Хорошая мысль. – Дядя Нанди одобрительно кивнул. Для него это была длинная речь, ибо состояла из целых двух слов.

– Вот я и разрезала одеяло, – продолжала Марголотта, – и сделала из него куклу, которую набила ватой. Сейчас я вам покажу, как я неплохо поработала.

И с этими словами она подошла к шкафу и распахнула дверцы. Затем она вернулась с большой куклой-лоскутушкой в руках, которую посадила на лавку, где та и осталась сидеть.

3. ЛОСКУТУШКА

Оджо восхищенно разглядывал куклу. Она была повыше, чем он, и казалась пухленькой, потому что была туго набита ватой. Ее туловище было сделано из лоскутного одеяла, а кроме того, Марголотта изготовила для нее юбку и передник из такой же пестрой и яркой материи. На ногах у нее были красные кожаные башмаки с загнутыми носами. У нее были аккуратные пальчики с золотыми пластиночками-ногтями на концах.

– Когда мы ее оживим, ей придется потрудиться, – заметила Марголотта.

Особенное восхищение Оджо вызвала голова Лоскутушки. Поскольку Кривой Колдун долго возился со своим Оживительным Порошком, у Марголотты оказалось достаточно времени, чтобы как следует поработать над головой куклы, и она не пожалела ни сил, ни выдумки. Волосы она сделала из ярко-рыжей пряжи, и они спадали на плечи аккуратными прядями. Глазами служили две серебряные пуговицы, которые Марголотта срезала со старых брюк мужа. Зрачками служили черные нитки, которыми они были пришиты. Над ушами пришлось немного подумать: служанка должна как следует слышать свою хозяйку, и в конце концов Марголотта сделала их из золотых пластинок, пришив их нитками через специально просверленные дырочки. В Стране Оз золото – самый ходовой металл, и его широко используют в хозяйстве, потому что оно мягкое и хорошо поддается обработке.

Прорезав отверстие для рта, Марголотта вшила туда две нитки жемчуга. Это были зубы. Затем из куска алого плюша она сделала язык. Оджо очень понравился рот Лоскутушки, и хозяйка была обрадована его похвалой. Лицо куклы состояло из множества лоскутков и потому не поражало красотой. Одна щека была желтой, другая красной, подбородок был синим, лоб фиолетовым, а посередине, там, где был нос, красовался оранжевый лоскуток.

– Вообще-то, лучше бы лицо было розовым, – сказал Оджо.

– Наверное, но у меня не оказалось под рукой куска розовой материи, да это и неважно, ведь в служанке главное – трудолюбие, а не красота. Если мне надоест ее разноцветное лицо, я всегда могу побелить его.

– А мозги у нее есть? – спросил Оджо.

– Вот про мозги-то я забыла! – воскликнула Марголотта. – Спасибо, что напомнил! Еще не поздно их вставить. Пока мы ее не оживили, с ней можно сделать все, что угодно. Но главное, не вложить ей слишком много мозгов. Да и те, пожалуй, должны соответствовать ее положению. Короче, это не должны быть слишком хорошие мозги.

– Зря! – сказал дядя Найди.

– Нет, я уверена, что права, – возразила женщина.

– Он просто хотел сказать, – пояснил Оджо, – что, если у служанки не будет хороших мозгов, она не сможет как следует понимать, что вы от нее хотите, и тщательно выполнять все поручения.

– Может, он и прав… – задумчиво протянула Марголотта. – Но, с другой стороны, слишком уж умная служанка может начать важничать и делать свою работу спустя рукава. Нет, это вопрос тонкий. Тут надо угадать и количество и качество мозгов. Пусть моя служанка будет смышленой, но не слишком.

С этими словами она подошла к другому шкафу, в котором было множество полок. На них стояли голубые банки с аккуратными наклейками, обозначавшими их содержимое. На одной из полок значилось: «Составные части мозгов». А на банках было написано: «Послушание», «Сметливость», «Рассудительность», «Смелость», «Искренность», «Приветливость», «Образованность», «Правдивость», «Поэтичность», «Самостоятельность».

– Так, минуточку, – сказала Марголотта. – Первым делом возьмем «Послушание». – Она сняла с полки банку и отсыпала на тарелку. – «Приветливость» и «Правдивость» тоже годятся. – Она отсыпала немножко из каждой банки. – Ну вот, пожалуй, и все, – заключила Марголотта, – другие качества служанке ни к чему.

Дядя Нанди, стоявший рядом с Оджо, постучал по банке, на которой было написано «Сметливость», и сказал:

– Немножко.

– Немножко «Сметливости»? Вы, пожалуй, правы, – сказала Марголотта и уже взялась было за банку, как Кривой Колдун крикнул от очага:

– Марголотта! Быстро ко мне!

Она подбежала к мужу и помогла ему снять все четыре котла с огня. Вода из них выкипела, и на дне каждого остался белый порошок. Осторожно Колдун пересыпал его в золотое блюдо и начал перемешивать золотой ложкой. Когда он закончил, снадобья оказалось всего-навсего с пригоршню.

– Вот Оживительный Порошок! – торжествующе воскликнул доктор Пипт. – Только я знаю, как его делать. Чтобы получить эту горсточку, у меня ушло шесть лет, но и она стоит целого королевства. Многие повелители отдали бы все на свете, лишь бы заполучить такой порошок. Когда он остынет, я переложу его в маленькую баночку, а пока буду следить, чтобы порывом ветра его не сдуло и не разметало по комнате.

Дядя Нанди, Марголотта и Кривой Колдун стояли и любовались чудодейственным Оживительным Порошком, но Оджо куда больше заинтересовали мозги Лоскутушки. Решив, что нельзя лишать ее тех хороших свойств, что были под рукой, он потихоньку добавил в тарелку из каждой банки. Его поступок прошел незамеченным – все были слишком увлечены Оживительным Порошком, но вскоре Марголотта вспомнила о своем деле и подошла к буфету.

– Так, так… – размышляла она вслух. – Я хотела добавить девице немного «Сметливости», заменяющей пока «Ум», который доктор еще не научился как следует делать. – И, взяв банку со «Сметливостью», она подсыпала из нее в тарелку. Оджо сделалось слегка не по себе, потому что он и так всыпал много этого порошка, но он не посмел вмешаться и утешил себя убеждением, что сметливостью мозги не испортишь.

Марголотта подошла с тарелкой с мозгами к скамейке. Отпоров шов на голове у куклы, она всыпала туда мозги, а затем аккуратно все опять зашила.

– Моя девочка готова испытать действие твоего Оживительного Порошка, – сообщила она мужу.

Но тот сказал:

– Порошком можно будет пользоваться лишь завтра утром. Я думаю, он уже остыл и его можно переложить в баночку.

Он взял маленькую золотую баночку с крышкой, как у перечницы, чтобы порошком было удобно посыпать нужный предмет. Аккуратно пересыпав туда чудесное снадобье, он запер баночку в своем шкафу.

– Наконец-то, – сказал он, весело потирая руки, – у меня появился досуг, чтобы спокойно поболтать с моим старинным приятелем дядюшкой Нанди. Присядем-ка и спокойно поговорим. Целых шесть лет я непрестанно мешал эти котлы и рад чуточку отдохнуть.

– В основном говорить придется вам, – вставил Оджо. – У дяди Нанди прозвище Молчаливый, и он говорит мало.

– Знаю. Но оттого с твоим дядюшкой и хорошо посудачить, – возразил доктор Пипт. – Почти все люди говорят слишком много. Так приятно встретить молчаливого человека.

Оджо посмотрел на Колдуна с почтительным любопытством.

– А вам не мешает ваша скрюченность? – спросил он.

– Нет, я вполне собой доволен, – последовал ответ. – Ведь я единственный в мире Кривой Колдун и, хотя встречаются кривые люди на белом свете, уверяю вас: кривей меня нет никого.

Доктор Пипт и впрямь был на редкость крив, и Оджо не мог взять в толк, как Колдуну удается делать так много разных дел. Когда доктор Пипт сел на кривой стул, специально изготовленный ему по фигуре, одно колено оказалось у него под подбородком, а второе где-то около поясницы. Но это был жизнерадостный человек, и на его лице играла приятная дружеская улыбка.

– Мне разрешено колдовать лишь для собственного развлечения, – пояснил он гостям, закуривая скрюченную трубку. – Раньше в Стране Оз многие ворожили и колдовали, и наша очаровательная правительница принцесса Озма в один прекрасный день решила положить этому конец, и, в общем-то, правильно сделала. В Стране Оз было несколько злых колдуний и ведьм, и они причиняли людям немало бед, но теперь все они не у дел, и волшебством позволено заниматься лишь доброй волшебнице Глинде, но ее магия всегда служила на пользу людям. Волшебник Оз, некогда правивший Изумрудным Городом, оказался обманщиком, но потом он стал брать уроки волшебства у Глинды. Поговаривают, что он теперь кое-чему научился, хотя он всего-навсего ее помощник. Я могу оживить служанку для жены или Стеклянного Кота, чтобы тот ловил мышей, что он наотрез отказывается делать, но я не имею права колдовать для других и вообще делать из этого ремесло.

– Интересная, должно быть, штука – волшебная наука! – заметил Оджо.

– Естественно, – согласился доктор Пипт. – В свое время я совершал чудеса, достойные самой Глинды. Я изобрел не только Оживительный Порошок, но и Окаменитель – вон в той банке, у окна.

– А что делает ваш Окаменитель? – полюбопытствовал мальчик.

– Одной его капли хватает, чтобы превратить живое существо в мрамор или гранит. Это мое изобретение оказалось весьма полезным. Как-то раз на нас напала парочка жутких Калидасов – это хищники с медвежьими туловищами и тигриными головами. Но я побрызгал их Окаменителем, и они стали мраморными. Навсегда.

– Отлично! – воскликнул дядя Нанди, качая головой и поглаживая длинную бороду.

– Господи, каким ты сделался болтуном, – заметил Колдун, обрадованный похвалой приятеля.

Но в этот момент кто-то стал скрестись в заднюю дверь, и затем пронзительный голос крикнул:

– Пустите! Поскорее пустите меня в дом!

Марголотта встала и подошла к двери.

– Попроси как положено, будь благонравным котом, – сказала она.

– Мя-я-у-у! Ну как? Устраивает это ваше королевское высочество? – не без презрения в голосе осведомился Кот.

– Так-то лучше, – сказала хозяйка и открыла дверь.

Тотчас же в комнату вбежал Кот и как вкопанный застыл в центре, увидев незнакомцев. Дядя Нанди и Оджо в свою очередь изумленно уставились на него, ибо не подозревали, что такое создание может существовать даже в волшебной Стране Оз.