Текст книги "Безумная страсть"

Лайза Роллингз
Безумная страсть

1

– Тебе больно? Нет, скажи, тебе больно?

Садист несчастный. Впрочем, нет: вполне счастливый благополучный садист. Голос звучит сочувственно, а в глазах нескрываемая радость, оттого что Мэри вывихнула ногу.

– Тебе больно? – в который раз спросил Вик.

– Да, черт возьми, мне больно!

Он отпрянул от нее так резко, словно Мэри ударила его ножом. Возможно, она тоже немного садистка, но ей действительно хотелось сейчас всадить нож ему прямо в грудь, по самую рукоятку, и повернуть несколько раз, а потом…

Господи, о чем это она? Что с ней?

– Давай, я донесу тебя на руках? – предложил Вик.

Мэри сидела на корточках, держась за лодыжку. Глаза застилали слезы. Но она плакала не от боли, а скорее от ярости и безысходности. О, они друг друга стоили. Мэри и Вик.

– Не надо! – Мэри встала на ноги и постаралась сдержать гримасу боли.

– Я не нарочно, – сказал Вик, чуть склонив голову и наблюдая за выражением ее лица.

– Я в курсе.

Мэри поковыляла к отелю. Весь отдых насмарку. Наверняка нога будет болеть долго. А Мэри так мечтала покататься завтра на роликах! Она так любила их! Любила, когда в ушах свистит ветер, когда сердце замирает на крутых виражах, любила ощущение свободы… А эта скотина Вик взял и толкнул ее изо всех сил в спину. Просто так. Просто потому, что знал о планах Мэри и ему больше всего на свете хотелось им помешать.

– Тебе помочь? – Вик попытался взять ее под руку, и Мэри покорно позволила ему отвести себя вверх по ступенькам, ведущим к отелю. Как ни крути, но без посторонней помощи Мэри приползет в номер только к вечеру.

– Может, все же взять тебя на руки?

Она покачала головой.

– Не стоит. Отведи меня к Доку. Пусть посмотрит ногу. Думаю, что это простое растяжение и оно скоро пройдет, но все же лучше посоветоваться со специалистом.

Вик скептически посмотрел на ее лодыжку, и Мэри тоже опустила глаза.

Опухла. Да так, что стала вдвое больше здоровой.

Они дошли до кабинета Дока, где противно пахло медикаментами. Мэри терпеть не могла больничный запах. После того как она провела в клинике почти полтора года, ее неприязнь к кабинетам врачей вполне понятна. Док стоял у большого шкафа со стеклянными дверцами и вытирал полки. Его белый больничный халат и строгое выражение лица никак не вязались с большой синей тряпкой в красный горошек, которую он держал в руках. Наверняка тряпка в прошлом была носовым платком.

У Дока было такое выражение лица, будто он совершает научное открытие, а не занимается банальной уборкой кабинета. Должно быть, все, что Док делает, кажется ему чрезвычайно важным.

Мэри захихикала, и Вик поспешил усадить ее на стул и закрыть дверь кабинета.

– Что случилось? – спросил Док.

– Мэри вывихнула ногу, – ответил Вик, указав на нее кивком головы.

Мэри это очень не понравилось. Слишком уж пренебрежительным был кивок.

Док сразу же отложил тряпку, тщательно вымыл руки и подошел к Мэри. Она выставила ногу вперед. Док ощупал лодыжку и покачал головой.

– Сильное растяжение. Я сделаю тебе компресс, но болеть будет еще долго.

– А что я говорила! На что нужны врачи, если я сама себе могу без труда поставить диагноз?

– Как так получилось? Каталась на роликах? – предположил Док.

– Увы, нет, – ответил за нее Вик. – Кататься она собиралась завтра.

И снова в глазах его мелькнуло удовлетворение.

– Вик толкнул меня, – сказала Мэри. – Специально толкнул. Хотя, конечно, будет утверждать обратное.

Вик и Док переглянулись, словно обмениваясь только им известными мыслями. Ясное дело, они никогда не воспринимали Мэри всерьез. А Док, разумеется, поверил Вику, а не ей.

– Я объяснил, что это вышло случайно.

– А луна зеленого цвета! – парировала Мэри. – Я же говорила, Док, что Вик ни в чем не признается.

– Но почему ты думаешь, что он толкнул тебя нарочно? – вкрадчивым голосом спросил Док.

Этот тон Мэри просто ненавидела. Он говорил о том, что ее снова подозревают во лжи. А ведь лжет Вик, а не она!

Мэри устало махнула рукой.

– Да ладно, наплюй, Док. Не собираюсь я никому ничего доказывать.

– Уже хорошо. – Внезапно лицо Дока просветлело. – Я сейчас наложу тебе тугую повязку. Посиди в номере хотя бы до конца сегодняшнего дня.

– Это значит, что ночью мне уже можно выходить? – поинтересовалась Мэри, потому что ужасно любила придираться к словам.

Док беспомощно взглянул на Вика.

– Она шутит, Док, – сказал тот и протянул Мэри руку. – Пошли, одноножка, я закажу нам обед в номер.

В его устах эта фраза прозвучала крайне оскорбительно.

– Не собираюсь я с тобой обедать, – ответила Мэри. – Мне вообще не хочется есть.

Она самостоятельно встала, проигнорировав протянутую руку Вика, и вышла из кабинета, как можно громче хлопнув дверью.

Да чтоб у Дока штукатурка посыпалась! – бушевала Мэри, мысленно разговаривая сама с собой.

Она дошла до лифта и нажала на кнопку вызова. Над правым ухом Мэри ощутила теплое дыхание Вика. В принципе она и не надеялась, что он оставит ее в покое.

– Уже решила, что будешь на обед? – спросил он как ни в чем не бывало, когда лифт наконец прибыл и из его недр выплеснулся поток людей.

Мэри тихо вздохнула. Хочешь не хочешь, а обедать все же придется с Виком.

– Луковый суп и картофельную запеканку, – сказала она, разглядывая ногти на руках. – И вино.

– Тебе нельзя вино, – злорадно сообщил Вик и нажал на кнопку пятого этажа.

Мэри сидела на балконе своего номера и смотрела на океан.

Океан сегодня вечером был неспокойным. Вик объявил Мэри, что ночью ожидается шторм, и предложил непременно пойти поплавать.

Вот уж кто ждет не дождется моей смерти, подумала Мэри. Сам иди и плавай, если тебе так хочется. Мне станет намного проще жить, честное слово.

– Любуетесь природой? – услышала она голос с соседнего балкона.

Мэри давно почувствовала чье-то присутствие, но ей лень было поворачивать голову, чтобы посмотреть, кто там на соседнем балконе.

– Говорят, сегодня будет шторм, – продолжал ее пока еще невидимый собеседник.

– Мне уже сообщили, – ответила Мэри.

– Меня зовут Люк. А вас?

Мэри наконец повернула голову и с минуту молча рассматривала Люка. Это был высокий светловолосый мужчина с довольно длинным носом и массивным подбородком. Впрочем, Люк был достаточно привлекательным.

Наверное, у него есть постоянная подруга, которая ждет его дома по вечерам и готовит его любимые блюда, занимается с ним сексом по его желанию, подумала Мэри. Скорее всего, она блондинка, не худая, но и не толстая, у нее серые глаза и тонкие губы, которые она плотно сжимает, когда ей что-то не нравится. И могу дать голову на отсечение, что Люк изменял ей по крайней мере три раза с разными женщинами, а она об этом так никогда и не узнает.

Всеми этими предположениями Мэри поспешила поделиться с Люком. Он удивленно взглянул на нее, а потом расхохотался.

– У вас хорошо работает фантазия, – сказал он. – Однако вы ничегошеньки не угадали. У меня нет постоянной подруги, потому что я развелся полгода назад и предпочитаю вести вольный образ жизни. А моя бывшая жена была полненькой брюнеткой с карими глазами и пухлыми губами. И это она мне изменяла.

Мэри подарила ему улыбку.

– Что ж, следует признать, я вовсе не обладаю даром ясновидения.

– Вы уже давно здесь?

– На этом балконе? – уточнила Мэри.

Люк снова рассмеялся.

– Нет, в этом отеле.

Она пожала плечами.

– Недели полторы, а может, и больше.

– Вы хорошо знакомы с Доком?

Мэри отметила, что доктора все называли Доком, будто у него нет имени.

– Да, – пришлось ответить ей. – Именно он посоветовал мне сменить обстановку и отдохнуть в этом отеле.

– И как, нравится?

Разговор начал ее утомлять. Мэри терпеть не могла пустой болтовни. То, что они начали беседу с разговора о погоде, уже должно было насторожить Мэри. И зачем только она ответила?

– Нет, не нравится.

– Так почему же вы не уедете?

Как объяснить постороннему человеку, что она не зависит от собственных прихотей? Все решает Вик. И Док, конечно, тоже. Поэтому Мэри нашла самое банальное объяснение:

– Я оплатила отдых на месяц вперед, – сказала она. – Жалко денег.

Люк покачал головой, словно не поверил, что такие мелочи, как деньги, могут удержать человека в месте, где ему не нравится.

Мэри услышала, как отворилась дверь ее номера. Вик всегда входил без стука. У него был свой ключ, хотя вообще-то такое не допускается в приличных отелях.

– До свидания, – сказала Мэри и, не дав Люку возможности спросить что-нибудь еще, вошла в комнату и прикрыла балконную дверь.

– С кем ты разговаривала? – спросил Вик и щелкнул выключателем.

Комнату залил яркий электрический свет, который больно резанул Мэри по глазам.

– Сама с собой, – ответила она.

Вик пожал плечами. Этот ответ его удовлетворил. Мэри не раз была замечена разговаривающей вслух, когда рядом никого нет.

– Опять твои штучки, – проворчал Вик. – Надо бы сказать Доку.

– Со мной все в порядке, – заверила Мэри. – Просто мне скучно и не с кем поговорить.

– Могла бы позвать меня.

– Я не знала, где ты.

– Я был в баре. Я всегда там сижу по вечерам после ужина. И ты это отлично знаешь.

– Я забыла.

– У тебя снова начались проблемы с памятью?

– У меня никогда не было проблем с памятью!

– Но ты же только что сказала, будто забыла о том, что я каждый вечер провожу в баре.

Вик пытался вывести Мэри из себя, и она почти поддалась, но все же взяла себя в руки и глубоко вдохнула. Вик посмотрел на нее выжидающе.

Наверняка ждет, что я все-таки перестану себя контролировать и закачу истерику, подумала Мэри.

– Перестань разговаривать со мной, как с душевнобольной, – сказала она спокойно.

Вик поморщился, и на его губах появилась кривая ухмылка. Его губы кривятся всегда только вправо, и эта его особенность Мэри не нравилась особенно.

– Я тебя не приглашала, – сказала Мэри. – Выйди, пожалуйста, из моей комнаты. Я хочу побыть наедине со своими мыслями.

– Ты снова себе противоречишь. Если ты хочешь побыть одна, то почему разговариваешь с собой от скуки?

– Лучше разговаривать с собой, чем с тобой, – все так же спокойно заявила Мэри.

Они начали препираться, что тоже было частью своеобразного ежевечернего ритуала. Вик бьет по самому больному. Мэри старается не замечать этих нападок или хотя бы казаться безразличной к его уколам. Его слова отлетают от нее, как резиновые мячики от кирпичной стены. Не больно, но ощутимо.

– Док завтра зовет нас на прогулку, – вдруг вспомнил Вик.

Мэри кивком указала ему на свою больную ногу. Сейчас лодыжка перевязана и выглядит, как закутанная в пеленки кукла.

– Он серьезно рассчитывает, что я завтра смогу прогуливаться? – ядовито осведомилась Мэри.

– Прогулка прогулке рознь. Это простой пикник у водопада. Туда мы поедем на автомобиле.

– Тогда почему ты называешь пикник прогулкой?

Вик окончательно потерял терпение. Если бы он не находился сейчас в номере, где на полу лежит пушистый ковер, то наверняка плюнул бы себе под ноги от злости. Но плюнуть Вик не мог. Он слишком культурен для этого. Слишком утончен, чтобы компрометировать себя такими пакостными поступками. Плюнуть на ковер он не может, а донимать Мэри своими дурацкими разговорами вовсе не считает ниже своего достоинства.

– Утром, я так полагаю? – спросила Мэри без всякого интереса.

Просто чтобы уточнить. С ее желаниями никто не считается, поэтому ей придется ехать на этот идиотский пикник. Скучнее ничего не придумаешь. Впрочем, все равно роликовые коньки отпадают. Мэри остается только или безвылазно сидеть в номере, или постараться извлечь для себя пользу из такого сомнительного удовольствия, как пикник с Виком и Доком.

– Ну хотя бы подышу свежим воздухом.

– Будь готова в одиннадцать, – сказал Вик. – Приятных снов.

Вик вышел и закрыл дверь на ключ с обратной стороны, чтобы Мэри не трудилась ее запирать сама.

Мэри хотела снова выйти на балкон, но, во-первых, уже почти совсем стемнело и она не смогла бы ничего больше различить в темноте, а во-вторых, кто сказал, что Люк уже ушел со своего балкона? Разговаривать Мэри больше не хотелось, поэтому она решила, что самое лучшее – действительно лечь в постель и посмотреть те самые приятные сны, которых пожелал ей Вик. Хотя, если принимать во внимание его обычную «искренность» по отношению к Мэри, то скорее всего в душе он пожелал ей кошмаров.

2

Мэри с сомнением рассматривала автомобиль Дока и пыталась представить, как эта колымага вообще может ездить. Ей казалось, что если ткнуть машину пальцем, то он пройдет насквозь сквозь обшивку. Автомобиль был настолько старым, что вообще перестал походить на автомобиль.

Из гаража вышел сияющий Док. Судя по всему, у него было отличное настроение. Без белого халата и шапочки он казался Мэри настолько чужим, словно то был и не Док вовсе, а какой-то абсолютно незнакомый мужчина. И вообще в своем обычном докторском облачении он выглядел гораздо представительнее. Тотчас же Мэри ощутила нечто вроде легкого разочарования. Док стал обычным стареющим мужчиной пятидесяти четырех лет. На макушке внушительных размеров проплешина – шапочка это хотя бы скрывала! – серый спортивный костюм подчеркивает брюшко, которое в его возрасте уже невозможно убрать с помощью физических упражнений. В общем, рядовой старикан. Нисколько не симпатичный. И уж конечно от импозантности и следа не осталось.

– Как настроение? – спросил Док и пожал Вику руку. – Погодка сегодня – просто чудо! Я так и думал. Чем сильнее шторм, тем яснее небо на следующее утро.

Мэри спала так крепко, что не слышала ни воя ветра, ни оголтелого стука дождя в окно. Но Вик рассказал ей, что все штормовые прогнозы сбылись в двойном размере.

– Посмотрите на небо! – продолжал Док. – Ни облачка!

Мэри послушно взглянула на небо. Док не преувеличивал. Действительно, небо было настолько синим и ясным, что слепило глаза. Самое время валяться на пляже и загорать, а не ехать на пикник в этой колымаге.

– Как твоя нога? – спросил Док, обращаясь к Мэри.

Она пожала плечами.

– Опухоль немного спала, но ужасно больно ходить.

Док кинул взгляд на легкие кеды, в которые она была обута, но ничего не сказал. Мэри перемерила сегодня кучу обуви, подбирая то, в чем ей будет наименее больно ходить, и остановилась на старых разношенных, но от этого не менее любимых кедах. В них она почти не чувствовала боли, но вовсе не собиралась сообщать об этом ни Доку, ни Вику.

– Это скоро пройдет, – сказал Док. – Не переживай.

– Я и не думала.

– Она врет, – встрял в их разговор Вик. – Мэри сто раз на день напоминает мне о своей больной ноге и пытается обвинить в том, что это я ее толкнул. Толкнул специально.

– Зачем ты сейчас заговорил об этом? – спросила Мэри, раздражаясь. – Чтобы позлить меня? Не надо строить из себя паиньку. Ты действительно толкнул меня специально. И мы оба знаем об этом.

Вик открыл было рот, чтобы ответить ей, но Док остановил его.

– Она права, Вик, – сказал он. – Не стоит сейчас поднимать эту тему.

Странное дело, но Вик послушался. Он молча обошел машину и сел на переднее сиденье. Ну разумеется! Куда еще он мог сесть?! Вик отлично знал, что Мэри терпеть не может сидеть сзади. Даже сейчас он сделал так, чтобы за ним осталось последнее слово.

– Садись, Мэри. – Док распахнул дверцу машины. – Мы прекрасно отдохнем все вместе.

Мэри забралась на заднее сиденье и уставилась в окно. Ей не нравилось, когда впереди себя она видела только две спины и ничего больше, а окружающий мир могла наблюдать только справа и слева. Можете называть это как угодно, хоть клаустрофобией. Мэри за всю ее двадцатичетырехлетнюю жизнь ставили столько диагнозов, что можно было бы писать диссертацию по психиатрии… если бы хотя бы половина из них имела реальную основу.

– Там чудесный водопад, – вещал Док своим искусственным умиротворяющим тоном, будто и сейчас находился у себя в кабинете. – Тебе понравится, Мэри.

Она не удостоила его ответом, решив игнорировать Дока и дальше, насколько это будет возможно. Сегодня Мэри могла бы кататься на роликах. А вместо этого едет смотреть на водопад в обществе двух скучнейших личностей.

Дорога заняла примерно минут двадцать, не больше, однако и этого оказалось достаточно, чтобы Мэри перестала ориентироваться в местности. Высади ее сейчас Док из машины, она ни за что не нашла бы дорогу домой. Впрочем, по словам Вика, Мэри всегда умудрялась заблудиться в двух березах. Она никогда не запоминала новую дорогу с первого раза и чувствовала себя комфортно только на знакомой территории. Если Мэри приходила к кому-нибудь в гости впервые и этот человек жил в незнакомом ей районе, то это была стопроцентная гарантия того, что, если она вздумает нанести визит еще разок, ее снова нужно будет встречать.

Возможно, это происходило потому, что Мэри была слишком рассеянной. Хотя она предпочитала думать, что у нее просто плохая зрительная память.

Они остановились у края дороги в тени деревьев. Док вышел из машины и открыл багажник.

– Дальше пойдем пешком. Туда нельзя заезжать на автомобилях, – сказал он и тут же прибавил: – Хотя некоторые личности этот запрет игнорируют.

Мэри проследила за его взглядом и заметила следы шин на траве.

– Если другие игнорируют, то почему нельзя нам? – спросила она, покидая свое неуютное место.

– Потому что мы – культурные люди. Как бы тебе не было сложно это понять, – сказал Вик.

И почему он всегда влезает в мои разговоры с другими людьми? – с раздражением подумала Мэри. Вот сейчас, например, его мнением интересовались? Ведь определенно нет!

Док бросил укоризненный взгляд на Вика и что-то тихо сказал ему, но Мэри, к сожалению, не расслышала, что именно. Однако заметила, что Вик сразу же поджал губы и до самого водопада не произнес ни слова, относящегося к ее персоне.

Мои благодарности Доку, с улыбкой подумала Мэри.

Идя по тропинке вслед за своими спутниками, Мэри думала о том, что автомобиль Дока имеет свои преимущества. Его можно оставлять где угодно, вряд ли на эту развалюху кто-нибудь позарится. Даже на запчасти не разберешь. Наверняка они тоже насквозь проржавели.

– Вот так так!

Мэри с разбегу налетела на Вика, уткнувшись носом в его широкую спину. Из-за того что она резко затормозила, ее лодыжка тут же дала о себе знать. Мэри с трудом сдержалась, чтобы не застонать от боли. Стиснув зубы, она нашла в себе мужество сделать еще несколько шагов, чтобы обойти Вика и посмотреть на то, что его так поразило. Наконец Мэри увидела причину его беспокойства. Их предполагаемое место для пикника было занято компанией из четырех человек: двух мужчин и двух женщин. Среди них Мэри сразу же узнала своего нового знакомого – Люка.

– Ничего страшного! – сказал Док и решительно двинулся вперед. – Места здесь много, а этих людей я знаю. Они тоже отдыхают в нашем отеле. Спокойные, мирные люди.

Вик покосился на десяток бутылок пива и несколько бутылок вина, которые выглядывали из корзинок, принадлежащих компании. Даже самые спокойные и мирные люди могут превратиться в ходячую проблему, если выпьют как следует.

– Может быть, нам следует поехать куда-нибудь еще? – тихо спросил Вик, всем своим видом выражая неудовольствие.

– Не стоит.

Док расстелил принесенный с собой плед и поставил на него корзинку с провизией. Мэри только сейчас заметила, что и Вик, оказывается, был не с пустыми руками.

– Здесь еда? – спросила она, глядя на корзинки.

– Нет, живые кролики, – съязвил Вик.

Они расположились как можно дальше от компании, насколько это было возможно на маленькой поляне, и все равно Мэри слышала каждое сказанное их соседями слово. Все они поздоровались с Доком, но ни один не предложил новоприбывшим присоединиться к ним. Впрочем, даже если они и не были в восторге от того, что троица нарушила их покой, то никак не выразили своего неудовольствия. Люк узнал вчерашнюю собеседницу, даже помахал ей рукой, но Мэри сделала вид, что не заметила этого. Его приветствие могло быть адресовано и Доку.

– Может быть, нам все же следует перенести место нашего пикника куда-нибудь еще? – в который раз предложил Вик.

Док снова покачал головой и уселся на расстеленное покрывало. Он выбрал место в тени деревьев, хотя Мэри предпочла бы солнце.

– Мэри, доставай все, что есть в корзинках, – попросил Док.

Мэри уже уселась, поспешив поудобнее устроить свою больную ногу, и потому, не вставая, подтащила к себе одну из корзинок, чуть не опрокинув вторую. Док взял с собой гору бутербродов, лимонад, яблоки и печенье, которое наверняка испекла его жена. Мэри видела ее лишь несколько раз.

Док нечасто приглашал Мэри в гости, а его жена никогда никуда с ним не ходила, предпочитая заниматься домашними делами. Все, что Мэри о ней знала, так это только то, что она была маленькой худенькой женщиной неопределенного возраста, с добрым выражением лица и волосами мышиного цвета. А еще жена Дока очень хорошо готовила.

Вик тем временем распотрошил вторую корзинку. На импровизированном столе появился шоколадный рулет (который уже основательно подтаял), пакет виноградного сока, бутылка белого вина и курица-гриль. Док неодобрительно покосился на курицу. Он всегда был против «нездоровой пищи». Однако Вик плевал на его запреты. Это был чуть ли не единственный случай, когда Мэри сходились с Виком во мнении.

Она протянула руку к печенью и взяла одно.

– Очень вкусно, – сказала Мэри. – Ваша жена просто умница.

– Да, она у меня такая, – рассеянно отозвался Док, наблюдая за вереницей муравьев, ползущих по пледу. – Надеюсь, мы сели не на муравейник.

Мэри жевала одно печенье за другим и запивала их лимонадом. Вик налегал на курицу и вино, а Док, отказавшись и от того, и от другого, грыз яблоки. Они не произносили ни слова на протяжении добрых пятнадцати минут. Мэри никогда особенно не угнетало молчание. Она полностью погружалась в свои мысли, и ей не было скучно. Такое понятие, как «неловкая пауза», не про нее. Неловкой пауза была для того, кто в это время находился рядом с Мэри. Ей всегда казалось глупым поддерживать беседу только ради ее продолжения. Если Мэри не о чем поговорить с человеком, то она не станет с ним разговаривать.

– Мы надолго здесь? – спросила Мэри Дока, не отрывая взгляда от компании их соседей, которым было явно весело.

Хотелось бы мне оказаться среди них вместо того, чтобы сидеть в молчании между Виком и Доком, подумала Мэри и тихонько вздохнула.

– Тебе скучно? – встрепенулся Док. – Я захватил колоду карт.

Он полез в корзинку и действительно выудил оттуда карты. Прекрасно. Неужели он думает, что с картами станет намного веселее?

– Я не хочу играть в карты, – сказала Мэри.

Судя по виду Вика, он тоже не оценил затею.

– Напрасно, – покачал головой Док. – Зачем сидеть просто так?

Мэри взглянула на него. У Дока был такой несчастный вид из-за того, что никто не поддержал предложение, которое он искренне считал замечательным, что ей стало безумно жалко доктора.

– Ну хорошо, – сказала Мэри, смягчившись. – Ты прав, Док. Сдавай.

Лицо Дока осветила радостная улыбка, и Мэри полегчало. Она не могла видеть людей, у которых такой вид, словно они готовы расплакаться. Тем более мужчин с таким видом. Это вообще против правил.

Не успел Док сдать карты, как к ним подошел Люк.

– Простите, я не помешаю?

Вик одарил его настороженным взглядом человека, который еще не решил, как относиться к неожиданно возникшей помехе: агрессивно или снисходительно.

– Не помешаешь, разумеется, – сказал Док, и от Мэри не укрылся его пренебрежительный тон. – Присоединяйся к нам, если хочешь, Люк.

– Напротив, я хотел просить вас присоединиться к нам, – сказал Люк.

Мэри подняла на него глаза и увидела, что Люк обращается преимущественно к ней.

Неужели он считает, что в этой компании решающее слово принадлежит мне? – развеселилась Мэри и решила подыграть самой себе.

– Не думаю, что… – начал Док, готовясь вежливо отказать, однако Мэри его перебила.

– Разумеется, мы с удовольствием присоединимся! – сказала она. – Без вопросов. Мы тут уже подыхаем со скуки за этими картами.

Жалостливое настроение ее уже давно улетучилось, и Мэри даже не обратила внимание на недовольное выражение лица Дока. На Вика она даже не смотрела, потому что чувствовала, как он разъярен. У него прямо-таки температура повысилась от злости.

– Не стоит, Люк, – на этот раз более категорично сказал Док.

И только тут Мэри пришло в голову, что эти двое очень хорошо друг с другом знакомы. Не просто как доктор и пациент, а по-другому.

– У вас своя компания, – продолжил Док. – Мы не хотим вам мешать.

Люк внимательно посмотрел на всех троих по очереди. Мэри спрятала глаза. Она страшно не хотела, чтобы Люк заметил ее умоляющий взгляд. Мэри жаждала присоединиться к его компании!

– Что ж, мое дело предложить… – покорно сказал Люк.

Когда Мэри наконец осмелилась поднять глаза, то оказалось, что Люк уже ушел.

– Чего это ты удумала? – услышала она голос Вика со звенящими угрожающими нотками.

– Мне с вами скучно, – без обиняков сказала Мэри и смело взглянула на него.

Док смотрел на нее настороженно, будто пытался поставить диагноз.

– Хочешь вернуться обратно? – спросил он.

Мэри кивнула.

– Я и так не мечтала об этом дурацком пикнике! – сказала она. – Нечего было меня сюда тащить. Чего я тут не видела? Водопада? Это же просто струйка воды. Вообще не понимаю, почему этому источнику дали такое громкое название. По тому же принципу, по которому три березы называют рощей?

Мэри разошлась не на шутку. Ах как надоело зависеть от кого бы то ни было! Она хотела к Люку и его друзьям. Может быть, вовсе не потому даже, что их компания казалась ей такой уж привлекательной, а просто потому, что Вик и Док были против.

– Возвращаемся, – сказал Док и принялся укладывать в корзинки остатки пикника.

Мэри почувствовала, что вот-вот расплачется. Изо всех сил она стиснула зубы. Ее переполняла невыносимая обида на весь белый свет. Мэри трясло и колотило. Ей хотелось поскорее очутиться в номере и успокоиться.

И еще она чувствовала себя чрезвычайно одиноко. Казалось, что она потерялась среди тысячи людей и не видит ни одного знакомого лица, хотя твердо знает, что должен быть среди них родной человек. Мэри было страшно, что она никогда не найдет его, и ее душа переворачивалась от одной мысли об этом.

Мэри заметила косой взгляд Вика, поняла, что эмоции отражаются на ее лице, и тут же взяла себя в руки.

Не распускайся! – приказала она себе и молча похромала вслед за своими мучителями.

Мэри сидела на кровати, обняв колени руками, и постанывала. Слезы катились по ее щекам и капали на светлые джинсы, оставляя на них мокрые пятна. Таких пятен уже было довольно много.

Не случилось ничего такого, из-за чего стоило бы плакать. Но иногда для слез вовсе не нужны веские причины. Мэри вдруг стало себя жалко. Не самое здоровое чувство. Впрочем, может быть, она была и не вполне здорова.

В конце концов Мэри разошлась так, что начала испытывать реальную физическую боль. Мэри скулила, словно несчастный щенок, и от этого ей становилось еще хуже.

Одинокая и страдающая. Никто не придет и не пожалеет. Жуть.

В комнату вошел Вик, как всегда без стука, и уставился на Мэри, удивленно моргая. Затем он медленно прикрыл дверь, сделал несколько шагов по направлению к плачущей женщине и замер перед ней, заложив большие пальцы рук за пояс. Поза завоевателя, мачо, настоящего мужчины или того, кто хочет казаться настоящим мужчиной. Мэри не отрывала взгляд от лица Вика, а слезы все еще продолжали течь по щекам.

– Ну и что случилось? – спросил Вик таким тоном, будто Мэри сама вызвала его к себе.

– Ничего, – ответила она и принялась вытирать слезы.

– Ты плачешь потому, что ничего не случилось? – уточнил Вик.

– Представь себе.

– Позвать Дока?

– Зачем он мне сдался?

Вик разглядывал Мэри с интересом патологоанатома.

– Ты заболела? – спросил он, пытаясь докопаться до причины ее слез, которой действительно не существовало.

– Что тебе тут надо? – спросила Мэри. Ей помешали жалеть себя, и это ее злило. Слезы высохли, и Мэри не терпелось отделаться от Вика.

– Пришел напомнить тебе о том, что через двадцать минут обед.

– Мне не нравится жить по расписанию, – сказала Мэри раздраженно.

Вик пожал плечами. На лице его было написано, что ему абсолютно все равно, как ей нравится жить.

– Не обедай, будь голодной.

Мэри задумалась, прислушиваясь к своим ощущениям.

– Я хочу есть, – сказала она и поднялась с кровати, чтобы привести себя в порядок.

Мэри подошла к зеркалу, взглянула на свое отражение и вздохнула. Глаза покраснели, но если умыться холодной водой, то не будет заметно, что она плакала. Она выглядела как обиженный ребенок. Мэри вдруг остро захотелось, чтобы кто-нибудь подошел к ней, обнял, погладил по голове и… И больше ничего не нужно. Только чувствовать, что кто-то есть рядом.

– Мне надо, чтобы ты меня обнял, – сказала Мэри, повернувшись к Вику.

Он не выказал удивления и, шагнув к ней, притянул Мэри к себе. Она обняла Вика двумя руками за талию и прижалась щекой к его груди. Мэри едва доставала ему до плеча. От Вика пахло его любимой туалетной водой. Запах был легким, но невыразимо мужским: морские нотки и свежесть утра. Мэри слышала, как ровно бьется его сердце. Она удовлетворенно улыбнулась. Вик обнимал ее, прижав к себе так крепко, как ей и хотелось. Она почувствовала себя защищенной. Это было именно то, что нужно. Мэри счастливо вздохнула. Через секунду она отстранилась от Вика и открыла дверь.

– Пошли обедать, – сказала Мэри.