Текст книги "Одна ночь – Две тайны"

9. Влюбленная парочка

С похода к гинекологу прошло четыре дня. За эти четверо суток я практически не видел Свету. Только за завтраком и перед сном.

Зато теперь я на собственной шкуре познал, что такое ломка. Состояние, когда готов на стены лезть лишь бы почувствовать как по венам разливается порция кайфа.

Видеть перед собой Свету – стало моей дозой чистого кайфа.

Любоваться ею за приготовлением завтрака – стало моим любимейшим занятием в последние дни.

Ломка усиливается в разы, когда по телефону я слышу ее мелодичный голос. Спокойный, безмятежный. Словно не было той Светы, которая пугалась каждого шороха.

Пока я пропадал на аэродроме, она частенько созванивалась со мной. Я бросал все свои дела только ради того, чтобы нагулять аппетит перед очередной своей дозой.

Я нахожу это странным. Не припомню, чтобы какая-то женщина оказывала на меня такое воздействие.

Любимое хобби внезапно стало не в радость.

К слову, после отставки с секретной службы, я занялся тем, что больше всего люблю в своей жизни. А люблю я небо во всем его великолепии, еще со времен армейки. И я стал чуточку ближе к нему, открыв свой собственный аэроклуб.

Позавчера на аэродром прибыло два новеньких самолета из Штатов. Мне нужно было поставить их на учет, а также проверить работоспособность, протестировать лично, поэтому домой приходил уже заполночь. Тогда Света выбиралась из своей комнаты, чтобы принять душ и пожелать мне доброй ночи.

Уж не знаю, по какой причине она по-прежнему пользуется гостевой ванной комнатой, если на втором этаже рядом с ее спальней имеется еще одна ванная.

Может, не я один такой зависимый? Быть может, ей тоже перед сном требуется увидеть меня?

Ага, Молот. Тешь себя иллюзиями…

Тогда почему она все так же не закрывает за собой дверь на замок?

Словно испытывает меня.

Пока я держу себя в руках, но с каждым прожитым днем любопытство и странное желание полюбоваться ее телом растет во мне в геометрической прогрессии.

Света меняется. Сквозь домашнюю одежду и халаты я замечаю изменения в ее формах. Ее тело обрастает мясом, бедра становятся округлее, грудь выраженной.

А лицо… Больше нет тех впалых щек, что я наблюдал при первой нашей встрече. Лицо ее прекрасно безо всяких косметических средств.

Вот поэтому… Поэтому мне становится все сложнее сдерживать себя. Какими бы намерения мои ни были, в первую очередь я все-таки мужчина.

Срабатывают инстинкты, а идти против них все равно, что убивать в себе мужчину.

Я пытаюсь бороться с собой, гнать похотливые мысли прочь. Стараюсь отвлечься, забыться, но внутри все переворачивается кувырком от одного ее неискушенного взгляда, от взмаха пушистых ресниц, от мягких шагов, спускающихся по лестнице, от голоса, ищущего меня.

Решил, что после выходных, разберусь с Натальей. Тем более план уже продумал в мельчайших деталях, а дальше буду больше времени проводить на аэродроме, чтобы реже видеть Свету. Чтобы не искушать себя.

А пока нас ждет совместная двухдневная вылазка к горам.

Федька уже с утра все уши мне прожужжал. Звонил через каждые полчаса. Боялся, что я опрокину его.

Правда, я так и не предупредил, что приеду не один.

Они с Машкой думают, что я возьму с собой Карину. Считают это отличным поводом к примирению.

Чхал я на такие примирения. Уж лучше сразу петлю на шею.

– Свет, давай сразу договоримся пока не приехали на базу, – говорю с нажимом, переключив ее внимание с разглядывания пейзажей за окном машины на себя. – Мы едем отдыхать с моими друзьями, поэтому будет лучше, если ты наконец-таки перестанешь "выкать".

Света в своей привычной манере краснеет. Я уже привык к этому. Ее румянец стал еще одним наркотиком для меня.

В последнее время ловлю себя на мысли, что специально говорю ей что-нибудь такое, что обязательно смутит ее до пылающих щек.

– Хорошо, я постараюсь.

– Согласись, ведь это странно, когда к своему молодому человеку обращаются на "вы" в кругу его друзей, – этими словами только подбрасываю дровишек в огонь, распространяющийся по лицу и шее Светы.

Она губы трубочкой складывает и обалдело таращится на меня.

– Не совсем поняла вас, – мямлит себе под нос.

Я громкость на автомагнитоле убавляю и с чувством, с толком, с расстановкой повторяю:

– Мы должны стать влюбленной парой. На время. Мои друзья не должны знать настоящую причину, по которой ты проживаешь со мной.

Света туговато сглатывает. Участок под носом поблескивает от испарины.

– Влюбленной парой? – по слогам проговаривает, до костей прожигает меня немигающим взглядом. – Назар, я же дурнушка. Ни кожи ни рожи. Разве я могу подойти на роль вашей девушки? Никто вам не поверит!

– Твоей! – рявкаю я неожиданно даже для самого себя, долбанув ребром ладони по рулю. – Да сколько можно, Свет? Ты, тебе, твоя, твое! Запомни! "Выкнешь" еще хоть раз мне, я тебе язык откушу! Поняла?

Света различает в моих словах угрозу и тотчас прячет свой язык глубоко.

Видя, что своим сварливым тоном напугал бедную девчонку, я выдыхаю и тише говорю:

– Я думал, твоя неоднозначная реакция была связана с тем, что это ты не видишь меня в роли своего мужчины. А, оказывается, ты вновь себя принижаешь! Не смей! Пойми ты уже наконец, ты прекрасна. Ты безумно очаровательна! С каждым днем ты становишься только красивее. Мужчины за тобой в очередь должны выстраиваться! А ты должна пользоваться этим! Поэтому да, ты подходишь мне. Будем считать, что я влюбился в тебя по уши, а ты пользуешься этим и разводишь меня на деньги. В наше время подобный формат отношений считается классикой.

Света головой мотает, воздух около себя разрубает протестующими жестами рук.

– Назар, я так не могу. Разворачивайтесь. Лучше отвезите меня домой! Потому что я не согласна играть роль содержанки меркантильной! Это не для меня!

О как…

Ну, конечно.

Как я мог додуматься предложить подобное той, что еще не познала настоящий вкус денег?

Ну не святая же она…

– Если ты против роли содержанки, играй роль безумно влюбленной в меня, – без стыда поигрываю бровями. – Пусть в глазах моих друзей твоя любовь ко мне будет чистой, искренней и настоящей. На зависть им. Устраивает? С этим справишься?

Она взволнованно смотрит на меня продолжительное время. Кажется, что откажется вот-вот. Ведь на мой взгляд играть влюбленную в нелюбимого мужчину ничуть не легче, чем притворяться зависимой от денег.

– Да, – кивает она с полной уверенность и отворачивается к окну. – С этим, думаю, справлюсь. Во всяком случае мне не придется быть той, кем я не являюсь.

Хм. Неожиданно и до одури интригующе.

Далее мы сообща выдумываем легенду нашего знакомства, пересказываем ее друг другу во избежание нестыковок.

Спустя сотню километров Света просит меня притормозить у ромашкового поля, чтобы нарвать себе цветов.

Из них она плетет причудливый венок на голову. Он прекрасно гармонирует с белокурыми мягкими завитушками, обрамляющие ее точеное лицо, с глазами, изменившими оттенок с туманно серого на насыщенно голубой. А синеватое летнее платьице, которое она сегодня надела, так вообще не оставляет мне никаких шансов на спокойствие.

Эта девушка сногсшибательна, но она и не догадывается об этом.

– Назар, а это тебе.

Света натягивает ремень безопасности и тянется в мою сторону, чтобы заложить ромашку мне за ухо, а я урчу как сытый котяра, услышав долгожданное "тебе".

– Что? Мы же влюбленная пара, – убеждает она меня, когда я вопросительно смотрю на нее. – Значит, у тебя тоже должно быть ромашковое украшение. Между прочим, тебе очень идет.

– Ты уверена? Просто… – бубню я, глянув на "оромашенного" дурачка в зеркало заднего вида.

– На все сто, – перебивает она и прикусывает щеку изнутри, скрывая улыбку.

Вскоре мы подъезжаем к турбазе, что так удачно спряталась в горах. Я паркуюсь на площадке, заставленной машинами.

Пока занимаюсь выгрузкой сумок с вещами из багажника внедорожника, Света выходит из машины и потягивается, подняв руки к солнцу. Она взбирается на невысокий холм, прогибается в спинке, оттопыривает свою попку, что я невольно высовываюсь из-за машины. Держа в руках сумки, забываю с какой целью вообще приехали сюда.

Света такая окрыленная, мечтательная, счастливая, что не хочется отвлекать ее от уединения, а себя от созерцания.

Высокая трава ласкает ее голые ноги, платье и волосы развиваются на ветру. А сама она, зажмурившись, наслаждается лучами солнца, ложившимися на ее лицо.

– Назар, а ты уверен, что с Хеннесси все будет нормально? – спрашивает она, сбежав с холма.

– А что с ней будет? Она в отеле для собак.

Света плечами пожимает.

– Не знаю, я волнуюсь за нее. Вдруг она там будет скучать.

Ну что за милейшее создание?

– Это уже не в первый раз. К тому же за пару дней с ней ничего не случится. Можешь не беспокоиться.

Как только мы входим территорию базы, я сразу же направляюсь вглубь, поскольку бывал здесь уже не раз. И каждый раз мы бронировали одни и те же домики.

Света от меня не отстает, подстраивается под мой шаг, разглядывая окрестности. Народу здесь не так много, как думалось. Скорее всего, потому что еще рано. Сейчас все на экскурсиях, а вот ближе к вечеру тут яблоку негде будет упасть. Все беседки будут заняты отдыхающими.

Возле одной из таких беседок я замечаю сначала Машку, разговаривающую по телефону, а рядом с мангалом вижу и Федьку. Вооружившись шпажкой, он насаживает на нее кусок мяса.

– Свет, все пройдет хорошо. Ты только не переживай и помни о легенде, – успокаиваю я ее, приближаясь к Борзому.

– А я нисколько не переживаю, – отвечает она, светясь от радости, словно успокоение требуется мне.

– Молот, ты как раз вовремя! – жалобно скулит Борзый, заприметив меня.

Он шпажку с мясом как клинок выставляет перед собой, возомнив себя долбаным рыцарем. Рассекает ею воздух, и куски сваливаются со шпажки на землю.

– Да, я вижу, – скептически посмеиваюсь, глянув на тазик, внутри которого лежит неаппетитное с виду мясо. – Эта свинья подохла бы зря, если бы я вовремя не приехал.

– Ну что поделать? Я больше по части казана и плова, а у тебя лучше получается готовить отменный шашлык.

Борзый бумажным полотенцем обтирает запачканные в маринаде руки, после чего приветствует меня похлопыванием по спине.

– Рад тебя видеть, дружище. Спасибо, что поддержал. Теперь все на своих местах, как в старые добрые.

– Да брось ты. Как я мог не поддержать тебя в такое важное событие!?

Мой приятель собрался делать предложение той, которая и мизинца его не заслуживает. Я не мог отсиживаться в стороне…

Позади нас слышится потрескивание сухой травы и легкий вздох. Борзый медленно заглядывает за мою спину. Вытянув физиономию, косится на меня.

За мной он увидел Свету, переминающуюся с ноги на ногу. И пазл в его башке быстро сложился.

– Это что еще за чудо в перьях? – лепечет он беззвучно.

Со счастливой миной ставлю сумки на траву и привлекаю к себе Свету. Руку свою забрасываю ей на талию и в макушку целую сладко-сладко, услышав со стороны Борзого протяжный свист. Она пальчиками мою спину щекочет, что позвонки ходуном ходят под ними, и лучезарной улыбкой одаривает, способной заворожить ею всех в округе.

Актриса из нее непревзойденная вышла бы.

– А это, Борзый, мое чудо из чудес, – подмигиваю ей, утопая в глубине серо-голубых глаз. – Познакомься, это Светлана – с недавних пор моя жизнь и мой лучик света.

– Здравствуйте, Федор. Мне Назар о вас очень много рассказывал, – мастерски лжет она, обвивая меня своими руками потуже оков.

Ничего я ей не рассказывал. Только имена сообщил и все.

– Здрасьте, – выдает Федька обалдело.

Подозрительный взгляд мечется с меня на Свету. Он извиняется перед ней и за предплечье хватает меня.

– Отойдем? Разговор к тебе есть, – подбородком указывает в сторону, видно, гложет его что-то.

А я примерно представляю, о чем он желает поговорить со мной. И мне самому не терпится посмотреть на его реакцию.

– Не уходи далеко, я сейчас, – шепчу Свете у виска.

Чмокнув ее в щеку, я иду вслед за Борзым. По протоптанной тропинке мы спускаемся к берегу горной реки, где шумное течение заглушает все посторонние звуки, кроме щебетания птиц.

– Это же та самая? Ту, что я пробивал по базе? – слишком эмоционален он.

Я улыбчиво киваю ему, оглядываюсь на ту, что так взволновала Борзого.

– Все верно. Та самая. Согласись же, девчонка убийственно хороша?

Он переводит взгляд на нее и изучает продолжительное время, словно она похожа на одну из ориентировок, с которыми он работает.

– Да, хорошенькая – просто не то слово, – различаю в его тоне нездоровый интерес и загораживаю ему обзор своей фигурой, а то глаза сломает. – Погоди, ты хочешь сказать, вы вместе? В смысле вы спите? У вас все серьезно?

– Борзый, че-то я не пойму ни черта, – хмыкаю я, сощуриваюсь. – А в чем, собственно, проблема? Ты мне завидуешь?

– Завидовать, конечно же, есть чему, но дело же не в этом. Просто странно видеть рядом с тобой такую девицу.

– Какую? Молоденькую, красивую как с картинки и естественную?

– Мужик, я как никто другой знаю твои предпочтения в женщинах. Эта девчонка совсем непохожа на тех, кто мог бы тебя заинтересовать. Да взять хотя бы Карину! Где она, а где эта Света?

Началось.

Но в чем-то он прав. Федька не на шутку обеспокоен.

Предполагаю, он считает, что после расставания с Кариной я тронулся умом, и теперь нарочно избегаю таких женщин как она: темпераментных, знойных и вульгарно сексуальных брюнеток.

Мои предпочтения в женщинах остались прежними. Вот только Борзому об этом лучше не знать.

– Послушай, если ты не хочешь, чтобы я испортил тебе отдых своим мнением о твоих предпочтениях, то лучше засунь куда подальше свое мнение о моих! И ради всего святого, не упоминай при мне Карину. Договорились? В конце концов, два года почти прошло. С тех пор могло многое измениться.

Борзый позеленел после моих слов. Губы поджимает в плотную линию, глазами находит Машку, наворачивающую круги вокруг беседки. За телефонным разговором она так и не заметила прибывших гостей.

– Просто Маша, она…, – говорит Борзый и затыкается вдруг.

– Что, Маша? – подхожу к нему ближе, подвох вижу.

Встрепенувшись, Федька достает из кармана шорт связку ключей. Мне передает важно.

– Да, нет, ничего. Я все улажу. Вот держи, они от вашего шале. Располагайтесь и выходите на бассейн. Мы сейчас с мясом разберемся и тоже подтянемся.

Сбегает он от меня по пригорку, сверкая пятками.

* * *

– Ну как тебе? Нравится тут? – бегло обвожу периметр домика с панорамными окнами, вид которых выходит на берег речушки и бархатистые горы.

– Да, здесь очень уютно и светло.

Хоть Света и соглашается с моим мнением, но выглядит при этом чрезвычайно сконфуженной.

Кровать, расположенная в самом центре номера, ее явно настораживает своими гигантскими размерами.

Да и не только размерами, судя по всему.

С сумками прохожу вглубь номера, Свету оставляю осваиваться на пороге.

Распаковываю багаж, платяной шкаф открываю, чтобы убрать все вещи в него.

Я практически не брал с собой ничего, а вот Светиных вещей взял с лихвой, а она даже не изъявляет желания помочь мне, или хотя бы примерить все это на себя.

Так и не сдвинулась с места. Так и смотрит на эту кровать, словно под ней монстры завелись.

Решаю оставить ее наедине с мыслями, коль уж на адаптацию ей требуется чуть больше времени, чем обычному человеку.

Снимаю с липкого от пота торса футболку, на постель ее швыряю.

В сумке я отыскиваю свои пляжные шорты, гель для душа с собой беру и с кровати полотенце банное сгребаю, ощущая все это время на себе пристальный взгляд.

Нехороший такой. Опасливый, что ли…

Она туловище мое разглядывает широко раскрытыми глазами, мышцы грудные незримой линией обводит, и пунктиром по животу вниз сползает.

Девчонка в ауте.

Приходится подавлять в себе желание поиграть мускулами, чтобы еще больше не смутить милейшее создание.

Становлюсь рядом со Светой, заставив ее вздернуть голову вверх.

Она стесняется. Подол платья теребит, оголяя бедра. Смотреть на меня боится, будто я перед ней стою в чем мать родила.

– Послушай, если твоя озадаченность связана с тем, что здесь всего одна кровать, то не стоит переживать по этому поводу. Я могу и на полу прилечь. Ну, или в гамаке на крайний случай. На территории базы видел парочку таких.

Света головой активно мотает, руками жестикулирует. Забыла как говорить?

– Нет, что ты? Что подумает Федор, если ты будешь ночевать на улице?

Она наконец входит в номер и плюхается на кровать звездочкой. Набок перевалившись, ладонью хлопает по местечку рядом с собой.

– Да и на полу я спать тебе не позволю. Ночи здесь прохладные! Еще не хватало воспаления легких подхватить! Нет уж, места нам двоим вполне хватит! – удивляет меня искрящийся энтузиазм Светы. Она резко вскакивает и пальчиком грозит. – Но только если ты пообещаешь вести себя прилично! А еще не храпеть и не портить воздух!

Вот так списочек!

Вести себя прилично в одной постели с привлекательной девушкой?

Ладно с храпом и газовой атакой. Их контролировать еще как-то можно. А вот что поделать со своим внутренним зверем, который с каждым днем становится только сильнее и похотливей?

Он у меня и так уже по рукам и ногам в цепях скован, скулит, изнывает.

Голодный как волк, а рядом такая аппетитная добыча будет разлеживаться в одном бельишке.

Это ж бомба тикающая.

Усмехаюсь своей не радужной перспективе сдетонировать и взлететь на воздух от изнеможения.

Забрасываю полотенце на плечо, направляясь в ванную.

– За первый и второй пункт можешь не беспокоиться, а вот что насчет третьего, так могу посоветовать держать окно на проветривании, – говорю я со всей серьезностью, а она хохочет звонко и отмахивается, мол, и так сойдет. – Ладно, я пойду освежусь, а ты пока разбери свои вещи и надень купальник. Сегодня проведем день в режиме "ленивого тюленя".

– К-к-купальник? – ошарашено таращится она, как если бы я попросил ее надеть на себя бронежилет, кирзачи и каску.

– Да, я прикупил парочку, – махнув головой, указываю на сумку у шкафа. – Выбери тот, который больше всего тебе нравится.

Света взволнована, вижу взгляд ее горит, переливается на солнечном свету.

Я скрываюсь за дверью ванной комнаты, а затем слышу как она тихонько бормочет:

– Я бы лучше надела тот купальник, который больше всего нравится тебе…

Что это было? Мысли вслух?

Так… Лед тронулся.

Девчонка хочется нравиться мне и дело тут вовсе не в тряпках.

Хищно оскаливаюсь своему отражению в зеркале и слышу как зверь внутри меня завыл серенаду брачную.

– Свет, мне нравится черный. Он практичный, – осмеливаюсь облегчить ей выбор, имея в виду совсем не это.

Помимо того, что он практичный, он еще и раздельный. Загар ляжет просто обалденно.

Обожаю загорелое тело, но больше всего люблю участки незагорелого тела, выделяющиеся на фоне контраста.

Света помалкивает. Только возня доносится. Купальник наверное ищет.

Посмотрим, какой из них она предпочтет.

Я сбрасываю с себя джинсы, становлюсь под душ. Крутанув регулятор смесителя, врубаю на всю мощь холодную воду.

Утыкаюсь лбом в прохладный кафель, подставляю затекшую шею и спину под упругие струи. Не думаю вообще ни о чем. Не впускаю фантазии в сознание. Не без труда, но блокирую картинки переодевающейся в номере Светы.

Я просто стою неподвижно под напором.

Только по прошествии минут пяти, а то и больше воду отключаю. Обматываю полотенце вокруг пояса, прислушиваюсь.

Из номера звуков уже никаких не исходит.

– Свет, ты все? Я могу выходить?

В ответ тишина.

Дверь приоткрываю, в залитую солнцем комнату вхожу. Вещи Светы все развешаны на вешалках. Мои тоже она умудрилась аккуратно сложить.

К окну шагаю, и запинаюсь об что-то увесистое.

Матерюсь, проклиная огромный красный чемодан, валяющийся на полу у кровати.

– Кто тут барахло свое разбросал? – склонившись, рассматриваю бесхозную находку, внутрь не заглядываю, а то мало ли…

Быстро напяливаю на себя шорты, на мансарду выбегаю. Навалившись на перила, территорию базы осматриваю.

Замечаю сначала Борзого, ныряющего в бассейн бомбочкой, потом Машку, намазывающуюся свои целлюлитные ляжки кремом для загара.

Рядом с ней и нахожу свою пропащую.

Света устроилась на шезлонге, подставив свое безукоризненное тело обжигающим лучам.

Черный… Все-таки она выбрала черный купальник.

Облизываюсь непроизвольно. Едва ли слюной не давлюсь при виде ее точеной фигуры практически без одежды.

Спрыгиваю с мансарды. Рвусь к ней.

Только намереваюсь взять разгон, чтобы рассмотреть этот шедевр поближе, как босые ноги в землю вдруг врастают.

Молнией шарахает по темечку, что потрескивание в ушах отдается болезненным гулом.

Все потому, что на бассейн выходит моя бывшая…

Как исчадие ада, обвернутое в огненно оранжевый лоскут купальника. Просто вырви глаз…

– Какого лешего…, – только и удается буркнуть, так как Карина увидела меня.

Она машет мне рукой и как ни в чем не бывало поцелуй воздушный шлет. Словно не было этого двухгодичного разрыва.

Борзый!

До помолвки ты точно не доживешь! Скручу же в бараний рог!