Текст книги "Пробуждение куклы"

И все же что-то знакомое в чертах темноволосого мужчины Юля разглядела, а потому спустилась с тех двух ступенек, на которые успела вспорхнуть, и неуверенно шагнула к нему. Мужчина стоял рядом с громоздкой, дорогой и неприлично чистой для этого времени года машиной, уверенно смотрел на нее и безмятежно улыбался уголками губ, а значит, не обознался. На вид ему было около сорока или немного больше, от него веяло уверенностью, властностью и большими деньгами. Под расстегнутым коротким и слишком тонким для ноября пальто виднелся хороший деловой костюм. Юля видела такие в шкафу Влада, они заметно отличались от тех, что носили по случаю ее дедушка и дядя Никита.

– Здравствуйте, – осторожно поздоровалась Юля, замирая в нескольких шагах от мужчины и настороженно поглядывая на его автомобиль и сидящего за рулем водителя. – Простите, а мы знакомы?

– Пока нет, – спокойно отозвался мужчина. – Но я очень надеюсь на знакомство. Давай поговорим в машине.

Его слова не были вопросом или предложением, он уверенно открыл заднюю дверь, ожидая, что Юля залезет в салон первой, но та не двинулась с места. На самом деле, она едва удержалась от того, чтобы отступить назад.

– Извините, но мама с детства учила меня не садиться в машины к незнакомым людям.

– Разумно, – согласился мужчина, захлопывая дверь и делая шаг к Юле.

Та все-таки сделала шаг назад.

– Тогда давай познакомимся прямо здесь. Меня зовут Артем. Федоров Артем Сергеевич. Я старший брат Влада.

И он протянул ей широкую ладонь, как партнеру на деловых переговорах.

После недолгого растерянного колебания Юля все-таки приблизилась к нему и пожала протянутую руку, но тут же отдернула свою и убрала ее обратно в карман куртки. У нее, конечно, отлегло от сердца, когда мужчина представился, сразу стало понятно, почему его лицо кажется ей знакомым – оно просто было немного похоже на лицо Влада, но ситуация все равно казалась странной.

С чего старшему брату Влада, которого тот едва ли пару раз упомянул вскользь за все время их общения, приезжать из Москвы в Шелково и знакомиться с Юлей? В прошлом месяце она неожиданно познакомилась с младшей сестрой своего соседа, но та хотя бы приехала к нему, а с Юлей столкнулась в общем коридоре случайно.

– Ты, наверное, гадаешь, каким ветром меня сюда занесло? – продолжая обезоруживающе улыбаться, предположил Артем. – Не поверишь: приехал специально познакомиться с тобой.

– Почему же? – вырвалось у Юли. – Раз вы сидите в машине у моего дома, поджидая меня, то определенно приехали именно ко мне. Просто непонятно, зачем я могла вам понадобиться.

– Мне о тебе рассказала Кристина, наша с Владом младшая сестра. Вы ведь знакомы?

Юля молча кивнула, все еще не понимая, к чему он клонит.

– С ее слов я понял, что вы с Владом не просто соседи. Ты помогаешь ему по хозяйству, и вы весьма… дружны.

– И что с того? – нахмурилась Юля.

Ей почему-то очень отчетливо представилось, как этот холеный бизнесмен, по словам Влада, близкий к попаданию в список Форбс, сейчас заявит, что она, голодранка эдакая, не имеет права дружить с его младшим братом. И втираться к нему в доверие, надеясь охмурить и добраться до семейных миллионов, тоже. А если попытается, то труп ее найдут в лесу соседней области. Или не найдут вообще.

Все эти непонятно откуда взявшиеся – не иначе как из какого-то кино – мысли промелькнули в голове Юли за мгновение, а потому настоящие слова Артема ее очень удивили, если не сказать – шокировали.

– Я буду честен с тобой: у меня в последние годы совсем нет контакта с братом. Мы никогда не были особо близки, слишком большая разница в возрасте, понимаешь? Но после той аварии… Он отдалился от нас с отцом. А отец у нас уже не так молод. У него на этой неделе день рождения. Шестьдесят пять лет, своего рода юбилей. Мы с сестрой хотим устроить для него большой семейный праздник. Родственники, ближайшие друзья. А Влад отказывается прийти. Он, знаешь, стал очень замкнут с тех пор, как… Ну, ты понимаешь.

– Ослеп, – подсказала Юля, несколько удивленная тем, что Артему не дается это слово. Даже сам Влад к своему состоянию относился спокойнее. По крайней мере, внешне.

– Да, – подтвердил Артем, одновременно с облегчением и возросшей мрачностью. – Так вот, если бы ты смогла повлиять на его решение, мы были бы тебе очень благодарны.

Юля непонимающе моргнула, не торопясь отвечать, как будто ждала, что он сейчас рассмеется и скажет, что пошутил, но Артем смотрел на нее серьезно и выжидающе.

– Я? – растерянно переспросила Юля. – Но с чего вы взяли, что он послушает меня, если никому из вас не удалось его уговорить?

Артем пожал плечами, снова улыбаясь, нахмурившийся лоб разгладился.

– Насколько я понимаю, на данный момент вне семьи ты самый близкий ему человек. А все семейные ресурсы уже были мною задействованы. Поэтому ты моя последняя надежда. Я просто хочу, чтобы в свой юбилей отец видел нас всех.

Эти слова прозвучали очень искренне и задели какие-то важные струны в душе Юли, потому что она вдруг поняла, что костьми ляжет, но отправит Влада на этот семейный праздник.

– Хорошо, я попробую. Но я ничего не обещаю.

– И не нужно! Буду благодарен даже за попытку. И, кстати, если тебе удастся и будет настроение… В общем, ты тоже приглашена.

Последнее заявление прозвучало еще более неожиданно и безумно, чем предыдущие, но Юля устала удивляться, поэтому только кивнула.

– Хорошо.

– Прекрасно. Был очень рад с тобой познакомиться, – губы Артема растянулись в широкой улыбке. – Надеюсь, до встречи на юбилее моего отца.

Он махнул Юле рукой и торопливо забрался на заднее сиденье машины, двигатель которой моментально ожил. Юля едва успела отойти в сторону, как громадный черный монстр сорвался с места и выехал с парковки.

– М-да, неожиданно все как-то, – пробормотала она, все же направляясь к подъезду.

На этаже она остановилась, не торопясь открыть свою дверь и задумчиво глядя на дверь Влада. Подмывало позвонить в нее и сразу поговорить на тему юбилея, но что-то подсказывало ей, что разговор не будет ни быстрым, ни легким, а времени у нее сейчас было не так много. Поэтому Юля решила, что заглянет к Владу после поездки на дачу.

Глава 2

22 ноября 2016 года, 17:20

Черный БМВ остановился на маленькой парковке, свободного места на которой хватало как раз на одну машину, как будто здесь только их и ждали. Водитель выжидающе посмотрел в зеркало заднего вида на своего пассажира, но тот не торопился отстегивать ремень безопасности, хотя обычно прекрасно чувствовал, когда машина парковалась.

– Приехали, Владислав Сергеевич, – сообщил Игорь, но тоже не стал вылезать из салона, поскольку пассажир оставался неподвижен.

Влад только вздохнул, сжимая в руках сложенную трость. Ему ужасно не хотелось идти на назначенную встречу, он едва удерживал себя от приказа Игорю отвезти его обратно домой, но заставить себя пошевелиться пока не мог.

О сеансах с психотерапевтами у него остались не самые радужные воспоминания. Как и большинство людей, Влад терпеть не мог, когда кто-то пытался залезть к нему в голову, а заодно и в душу. Но сейчас у него не было другого выбора. Время шло, его становилось все меньше, а воспоминания о роковом дне никак не хотели возвращаться. Не считая мизерного продвижения в прошлом месяце, он практически ничего не достиг, лишь приобрел внутреннюю уверенность, что воспоминания эти гораздо важнее, чем он считал раньше. Жизненно важны.

В прямом смысле этого слова: Владу казалось, что странная попытка убить его в прошлом месяце связана с событиями трехлетней давности. Не зря же это произошло, когда он намекнул местной современной ведьме Аглае, что они могут быть знакомы. Влад не был уверен, но ему казалось, что именно ее он посадил в свою машину незадолго до того, как улететь в кювет. На разговор с Аглаей он притащил полицейского, которого та заметила и в ужасе сбежала. А чуть позже его бросили на кладбище на ночь глядя без верхней одежды – замерзать.

Через несколько дней он навестил Аглаю. Записался к ней на прием, гадая, как она отреагирует на его появление живым и здоровым. Заодно собирался зайти с другой стороны в расспросах о том дне, когда попал в аварию.

– Что вас интересует, Влад? Гадание? Приворот? Отворот? – спокойно поинтересовалась ведьма, усадив его на тот же диван, на котором они общались в первый раз.

Он не мог видеть ее лица, но голос прозвучал ровно, уверенно и спокойно. Дышала она тоже размеренно, ничем не выдавая возможное волнение. Влад даже усомнился в своих подозрениях. Может быть, нападение на него все-таки не связано с их разговором?

– Скажите, ваши карты могут видеть прошлое?

– Прошлое? – удивилась она. – А зачем? Прошлое и так каждому из нас известно.

– Увы, не каждому, – качнул головой Влад. – В моем прошлом есть черная дыра, которую я никак не могу заполнить. День автомобильной аварии. Я помню только, как ехал по трассе из одного города в другой и посадил в машину женщину, голосовавшую у обочины. Это было утром. А мое следующее воспоминание: как пришел в себя в разбитой машине, и был уже глубокий вечер. Я три года пытаюсь вспомнить, что произошло между этими двумя событиями. Ваши карты могут мне помочь?

Конечно, Влад не верил, что карты способны рассказать такое. Но он надеялся, что Аглая сможет. Если в тот день на обочине голосовала именно она, а теперь по каким-то причинам не хочет или боится признаться в этом, она может воспользоваться ситуацией. Рассказать о тех событиях, делая вид, что читает их по картам.

Аглая какое-то время молчала и, как казалось Владу, даже не дышала. Но потом с сочувствием произнесла:

– Увы, я не умею гадать на прошлое так и не смогу вам помочь. Но я могу посмотреть, что ждет вас в будущем. Может быть, у вас есть какой-то конкретный вопрос к картам?

Влад кивнул, стараясь скрыть досаду. Что ж, не сработало. Но еще один вопрос – как раз касающийся будущего – его очень сильно тревожил, почему бы и не погадать на него?

Стуча каблуками, Аглая куда-то отошла, а потом вернулась, шурша картами.

– Какой вопрос? – деловым тоном поинтересовалась она.

– Я должен задать его вслух?

– Да.

– Хорошо. Что ждет меня семнадцатого марта?

– Хм, неожиданно, – заметила Аглая после внушительной паузы.

– Почему?

– Люди редко интересуются конкретными датами. Обычно спрашивают о каких-то событиях. Сделает ли любимый предложение? Стоит ли его принимать? Найдется ли хорошая работа? Стоит ли вкладываться в какой-то бизнес-проект? И тому подобное. А у вас – конкретный день. Он что-то значит для вас?

Влад непроизвольно стиснул зубы, вспомнив жуткий голос на кладбище, назвавший ему эту дату. Если верить в легенду, рассказанную Галкой, подругой Юли, то с ним говорил Ночной Смотритель кладбища – загадочный призрак, которого можно повстречать днем под чужой личиной и узнать у него дату своей смерти.

Он заставил себя улыбнуться.

– Кое-что значит, но я бы не хотел говорить, что именно.

– Что ж, хорошо, посмотрим.

Карты снова зашуршали, когда Аглая начала их раскладывать. Однако трактовать она не торопилась.

– Так что там? – не выдержал Влад.

– Я не хочу вас пугать, но карты показывают нависшую над вами угрозу, – настороженно произнесла Аглая. – Смертельную угрозу. Вам уже кто-то пророчил смерть в этот день? Поэтому вы спросили?

Влад непроизвольно вздрогнул, услышав этот вопрос.

– А что, вы видите смерть? – уклончиво ответил он вопросом на вопрос.

– Возможную.

– То есть я могу ее избежать?

– Да. Если сойдете с пути.

– Сойду с пути? В каком смысле?

– Сложно сказать. Карты показывают, что перед вами будет развилка. Вероятно, выбор. Возможно, вы будете делать что-то такое, что будет вести вас к гибели, но если вы перестанете… отступитесь, то сможете выжить.

Влад кивнул в знак понимания, хотя пока ему было мало что понятно. Он мог лишь предположить, что в районе семнадцатого марта он вновь окажется втянут в расследование какого-нибудь убийства. Возможно, чтобы выжить, ему надо будет просто отказаться от поиска ответов.

Осознав, что всерьез обдумывает предсказание на картах, Влад дал себе мысленный подзатыльник. Впрочем, за последнее время в его жизни произошло столько всего, что поверить в карточное гадание казалось не таким уж безумием.

Больше Аглая ничего не могла ему предложить, а других вопросов Влад задавать не стал. Уже когда он уходил, а хозяйка кабинета провожала его, у самой двери она неожиданно придержала его за локоть и придвинулась неприлично близко: Влад почувствовал, как ее тело коснулось его, а кожу лица обожгло дыхание.

– Знаете, я бы с удовольствием как-нибудь снова пообщалась с вами в более приятной обстановке. Только без полицейского за соседним столиком. Если я приглашу вас на кофе или ужин, вы сочтете это навязчивостью?

– Почему же? – хмыкнул Влад, не пытаясь отстраниться, хотя ее близость нервировала его. – Я ничего не имею против женщин, проявляющих инициативу.

– Значит ужин? – по ее голосу было слышно, что она улыбается.

– Почему бы нет?

Этот ужин состоялся через пару дней, и на нем Аглая призналась, что карты показали ей еще кое-что.

– Я увидела, что ты стоишь на пороге романтических отношений. Образа женщины рядом не было, возможно, это еще не предопределено, поэтому я решила, что надо бы попытаться успеть первой.

Влад улыбнулся, но никак не прокомментировал. Вступать в романтические – или хотя бы просто сексуальные – отношения с Аглаей в его планы не входило. Он и на ужин-то согласился только ради возможности немного сблизиться с ней и все-таки вывести на откровенный разговор. Теплилась в нем и надежда на работу ассоциативной памяти: голос, запах или случайно оброненная фраза могли разбудить еще какие-то воспоминания. Но увы, все было глухо и безнадежно.

Не то чтобы Аглая его совсем не привлекала. Ее голос звучал приятно, запах ему тоже нравился, а когда она приближалась, касалась или целовала на прощание, тело реагировало. Будь Влад зрячим, наверное, не стал бы отказываться от непродолжительного романа. Но слепота делала его уязвимым, а потому – осторожным. Ему удалось выстроить вокруг себя зону комфорта, в которой он существовал без особых сложностей, но остаться на ночь в доме чужой женщины, которой Влад не до конца доверял, определенно означало из этой зоны выйти. Впрочем, как и оставить ее на ночь у себя.

Они встретились еще несколько раз, но ни один так и не получил желаемое: после свидания Влад отвозил Аглаю домой и прощался в машине, отказываясь «зайти на кофе», и общение с ней никак не помогало его памяти.

Зато Аглая подала ему идею с гипнозом. Она упомянула его вскользь в разговоре о карме и прошлых жизнях, сказав, что однажды пыталась вспомнить свою с помощью регрессивного гипноза, а Влад ухватился за эту мысль.

Когда-то ему уже предлагали этот способ восстановления памяти, но тогда он отказался. Гипноз означал потерю контроля, а Влад нервничал, когда что-то выходило из-под его контроля. Но теперь… Теперь у него не осталось выбора.

– Владислав Сергеевич? – снова позвал Игорь. И в его тоне слышался непроизнесенный вопрос: «Ты идешь или мы едем домой?»

Влад нехотя отстегнул ремень безопасности, и Игорь проворно выскочил из машины, открыл перед ним дверцу, помог выйти и найти кабинет специалиста, который находился на первом этаже новостройки, отданном под магазины и офисы.

В приемной – видимо, очень маленькой, потому что Игорь остановился, едва они вошли в открывшуюся дверь, – их поприветствовала какая-то женщина. Она не назвалась, лишь сказала, что Валентин Евгеньевич уже ждет Влада. Тогда Игорь проводил его в еще одну комнату. И там Владу предстояло остаться наедине с человеком, собиравшемся как следует покопаться в его мозгах. И это тоже выходило за рамки его зоны комфорта.

22 ноября 2016 года, 17:30

До того, как приехал дядя, Юля успела кофе не только сварить, но и выпить. Вместе с йогуртом и хлебцами. После чего, естественно, осталась голодной, но героически решила потерпеть.

На даче Юля снова начала мерзнуть: дом не был рассчитан на пребывание в последних числах ноября, да и отопление в нем никто не включал. Поэтому необходимую посуду она собирала как могла быстро, но руки все равно озябли почти до потери чувствительности.

Когда они с дядей загрузили все необходимое в машину, на улице уже полностью стемнело, и в пустынном дачном поселке, где не так уж много кто жил круглый год, стало очень неуютно: слишком тихо. Даже бродячие собаки не лаяли, вероятно, разбежались в поисках лучшей жизни. Юля была очень рада, когда наконец оказалась в запертом изнутри салоне старенького седана с включенной печкой.

Однако радость ее длилась недолго: примерно на середине шоссе, соединяющем Шелково и Пряниково, рядом с которым находился бабушкин дачный поселок, машина дяди начала издавать странные звуки, которые вынудили его съехать на обочину, чтобы заглянуть под капот. Там он ничего не разглядел, но заглушенный двигатель заводиться снова не захотел.

– Чего это он? – вслух спросил дядя, обращаясь неизвестно к кому.

– Может быть, дело в том, что твоя машина последний раз на техобслуживании была примерно… никогда? – хмуро предположила Юля, у которой настроение из-за голода и так было скверным. Перспектива застрять на шоссе на неопределенный срок ее не особенно радовала. – Ты хотя бы масло ей меняешь иногда?

– Да ну, – отмахнулся дядя, – все это просто способ отъема денег у населения. Сейчас разберемся в шесть секунд!

И он снова вылез из машины и открыл капот. Но ни через шесть секунд, ни через шесть минут, ни через шестнадцать проблема не была решена.

Юля устала сидеть и выбралась наружу, чтобы размяться и согреться: в умершей машине печка не работала, и первыми начали отчаянно мерзнуть ноги. Засунув наушники в уши, а руки в карманы куртки, она принялась бродить вдоль шоссе туда-обратно, мысленно ругая и нерадивого дядю, и не в меру активную бабушку. Далась ей эта посуда! Все равно ведь будет потом весной перемывать!

Любимая музыка в ушах немного примиряла Юлю с действительностью, но с каждой минутой, проведенной на обочине, раздражение и отчаяние захлестывали ее все сильней. Мимо на огромной – наверняка гораздо выше разрешенной – скорости проносились машины. Время от времени: движение тут было не очень напряженным. Юля старалась держаться подальше от края дороги, потому что освещения было мало, и водитель несущегося в темноте автомобиля в случае чего заметит ее только тогда, когда будет уже слишком поздно.

Когда ходьба перестала помогать согреться, Юля подумала про Влада. Захотелось позвонить ему и попросить забрать ее отсюда. Если он пришлет Игоря, тот сможет взять их на буксир и дотащить до Шелково. Будет повод потом зайти к самому Владу – поблагодарить. Он наверняка предложит выпить с ним чаю или кофе, а она заодно поговорит с ним про юбилей…

Эта мысль так понравилась ей, что она уже достала из кармана смартфон, разблокировала экран и нашла в списке контактов номер соседа, но в последний момент замерла и оглянулась на оставшуюся достаточно далеко позади машину дяди. Вероятно, стоило сначала согласовать с ним, но он может и заартачиться, уверяя, что уже вот-вот все сделает, буквально через шесть секунд…

Задумавшись, как лучше поступить, Юля снова повернулась, глядя теперь в сторону родного городка, который был так близко, но оставался недосягаем для человека без рабочего автотранспорта под рукой. Следующий фонарь стоял довольно далеко, поэтому перед ней метров на сто протянулась вязкая темнота, в которой сейчас что-то шевелилось.

Юля прищурилась, всматриваясь, но только когда рядом просвистела машина, на мгновение осветив пространство впереди своими фарами, она разглядела приближающегося к ней мужчину.

Кто это мог быть? Еще один такой же неудачник, как они, застрявший где-то впереди и теперь бредущий в поисках помощи? Вряд ли, логичнее остаться рядом с машиной и голосовать, прося помощи у проезжающих мимо. Может быть, кто-то просто идет на автобусную остановку, которую они проехали недавно, а она не заметила? Версия тоже показалась Юле маловероятной: какие могут быть остановки посреди поля?

Еще одна проехавшая с чуть меньшей скоростью машина снова осветила мужчину, и стало видно, что обе руки у него заняты. Сердце в груди испуганно екнуло, но Юля отказалась верить, что правильно разглядела предметы. Такого просто не могло быть!

Темнота не была кромешной, поэтому по мере приближения незнакомца его силуэт вырисовывался все четче, как и предметы, которые он нес. Юля отступила на шаг назад, когда поняла, что в одной руке у него действительно длинный нож, а в другой…

Она похолодела внутри и снаружи, ноги от страха парализовало, и они как будто вросли в землю, из-за чего Юля больше не могла сделать и шагу. Сердце отчаянно заколотилось в панике, мысли судорожно заметались, когда стало окончательно понятно, что в другой руке мужчина несет, держа за короткие волосы, маленькую голову. Голову ребенка!

«Чего ты стоишь, дура? – рявкнул на Юлю внутренний голос. – Беги!»

На мгновение перед глазами вновь промелькнул образ из сна: Влад с темными провалами на месте глаз и ножом в руке. В ушах прозвучал и его тихий шепот, повторяющий тот же призыв: «Беги!»

И Юля побежала к машине, то и дело оглядываясь через плечо на мужчину, но тот не прибавил скорости, двигался все так же размеренно.

– Дядя, в машину! Быстро в машину! – истерично заорала Юля, еще не добежав.

Дядя Никита высунулся из-под капота и удивленно посмотрел на нее. Его широкое лицо успело в чем-то измазаться, руки, наверняка, тоже были грязными.

– Ты чего? – спросил он, не двигаясь с места.

– В машину, быстро в машину! – повторила Юля в панике, забыв все прочие слова.

Она уже добралась до своей двери и резко рванула ее на себя, еще раз повернувшись к приближающемуся мужчине. Отсюда – из-под фонаря, под которым припарковался дядя Никита, – видно его было плохо, но Юля не сомневалась, что он все еще идет к ним.

– Юль, ты чего? – все так же растерянно повторил дядя, глядя на нее с недоумением.

Он даже шагу не сделал к двери! И, конечно, не видел того, кто приближался. Юля в отчаянии постучала рукой по корпусу обездвиженного автомобиля, давая выход раздражению, и крикнула снова:

– В машину, черт побери! Просто залезай!

И она сама юркнула внутрь, зло думая, что, если дядя не пошевелится, просто заблокируется внутри одна.

Но дядя, вероятно напуганный ее истерикой, тоже забрался в салон.

– Юль, что случилось! Чего ты истеришь-то? Объясни! – раздраженно рыкнул он.

– Двери! Двери! Двери! – запричитала Юля, требуя заблокировать замки.

Когда это было сделано, она вжалась в сиденье, непроизвольно опускаясь ниже, как будто надеялась, что так маньяк их не заметит.

В машине повисла напряженная тишина, в которой отчетливо слышалось Юлино тяжелое дыхание. Дядя смотрел на нее, как на душевнобольную, время от времени переводя взгляд на лобовое стекло, в которое сама Юля смотрела, не отрываясь. Но так и оставшийся поднятым капот закрывал весь обзор, поэтому было непонятно, где сейчас находится шедший навстречу мужчина.

– Если ты сейчас не объяснишь, какая муха тебя укусила, я выйду, – пригрозил дядя и даже взялся за ручку дверцы, но Юля с такой силой вцепилась в его предплечье, что он замер.

– Там… кто-то есть, – выдавила Юля с трудом.

– В каком смысле?

– Мужчина. С ножом. И детской го… головой.

Дядя несколько раз растерянно моргнул, глядя на нее и не зная, что сказать. Потом снова повернулся к лобовому стеклу, сделал движение, словно пытался выглянуть из-за капота, но ему это, конечно, не удалось.

– Да нет там никого! – все-таки раздраженно возразил он, явно собираясь все-таки разблокировать двери.

– Нет! – крикнула Юля в панике, пытаясь перехватить и вторую его руку.

– Да перестань…

Юля испуганно взвизгнула, перебивая. Она резко повернулась, одновременно пытаясь отодвинуться от своей дверцы, когда услышала глухой удар в окно. И увидела того самого мужчину с ножом и головой в руках, прильнувшего к стеклу.

Это оказался совсем молодой парень. Его руки, одежда, нож и лицо были перепачканы в крови. Детская голова при ближайшем рассмотрении оказалась головой… куклы.

Парень посмотрел на Юлю шальным, мутным взглядом и хрипло позвал:

– Помогите…

После чего рухнул на землю.

22 ноября 2016 года, 18:05

Сидя в мягком удобном кресле в кабинете психотерапевта, Влад поймал себя на мысли, что даже на жестком стуле в полиции напротив капитана Соболева, задержавшего его – ни много ни мало – по подозрению в убийстве, чувствовал себя куда комфортнее.

Валентин Евгеньевич встретил его радушно. Даже слишком, по мнению Влада, которому позитивный тон показался наигранным. Порой так врачи обращаются к пациентам-детям, нарочито широко улыбаясь и обещая, что больно не будет.

Улыбался ли Валентин Евгеньевич, Влад доподлинно не знал, но по голосу казалось, что улыбается. Влад по привычке протянул вперед руку, предлагая рукопожатие, и психотерапевт радостно обхватил ее двумя пухлыми и слегка влажными ладонями. Он говорил негромко, но быстро, его слова перемежались одышкой, из чего Влад сделал вывод, что Валентин Евгеньевич страдает серьезным лишним весом.

Усадив его в кресло, психотерапевт, очевидно, уселся напротив и принялся задавать вопросы, собирая обычный анамнез, с которого начинал каждый врач. Он узнал дату рождения, уточнил рост и вес (хотя какое они могли иметь отношение к амнезии?), поинтересовался наличием хронических заболеваний и историей жалоб по части душевного здоровья, после чего наконец спросил, с чем Влад пришел сейчас.

Влад рассказал ему про аварию, про то, что лежал в коме, был временно парализован после пробуждения, но потом полностью восстановился. Только зрение не вернулось. Пришлось рассказать и о депрессии, последовавшей за известием о том, что оно уже и не вернется. Лишь о суицидальных мыслях Влад умолчал: в таком он мог признаться Юле, но не кому-то еще.

Валентин Евгеньевич «угукал», иногда проговаривал: «Понятно» или «Ясно», как будто опасаясь, что «угуканья» недостаточно, что-то записывал, судя по паузам между вопросами и тихому шелесту шариковой ручки по бумаге. Потом он поинтересовался:

– Вы считаете, что в той аварии есть ваша вина?

Влад скрипнул зубами, но пояснил все же довольно спокойным тоном:

– Я считаю, что в тот день случилось что-то, чего я не помню. И я хочу вспомнить. Кое-что уже вернулось: я вспомнил, как посадил в машину женщину, голосовавшую на обочине, но дальше – пустота.

– Ясно. Вы раньше пробовали прибегать к гипнозу для восстановления воспоминаний?

– Нет.

– Угу. Не знали, что такая возможность есть, или опасались чего-то? Какие чувства у вас вызывает предстоящий сеанс гипноза?

Влад с трудом подавил тяжелый вздох.

– Послушайте, Валентин Евгеньевич, я пришел сюда не для того, чтобы говорить о своих чувствах. Я хочу, чтобы вы меня загипнотизировали и вернули в тот день, когда произошла авария. Заставьте меня вспомнить. И да, я хочу, чтобы все происходящее записывалось на диктофон. На мой диктофон.

С этими словами он достал из кармана смартфон, намереваясь включить соответствующее приложение.

– Владислав Сергеевич, – все тем же мягким тоном произнес психотерапевт, – вам нужно понять: ваши эмоции важны для успеха сеанса. Чтобы погрузиться в транс, вы должны мне доверять и действительно этого хотеть, иначе ваш мозг будет сопротивляться. Снять ваши внутренние блоки, если они есть, крайне необходимо. Как необходимо подготовить вас к тому, что вы можете вспомнить. Потому что если ваша амнезия вызвана не травмой мозга, а защитной реакцией психики, то, грубо ломая эту защиту, мы только сделаем вам хуже. Понимаете? Учитывая, что у вас уже была серьезная депрессия, надо быть осторожнее.

– Я все прекрасно понимаю, – заверил Влад. – И можете не сомневаться: сейчас я мало чего так хочу, как вспомнить. Это желание должно перевесить все мои страхи. И что бы ни случилось в тот день, поверьте, я давно готов это узнать.

– Ну что ж, – вздохнул Валентин Евгеньевич, – воля ваша. Давайте сразу перейдем к делу. Включайте свой диктофон, а я запущу метроном, поскольку в вашем случае возможно только такое погружение.

Влад кивнул, неторопливо потыкал пальцем в экран смартфона, который озвучивал механическим голосом его действия.

– Только у меня будет еще одна просьба, – неожиданно заявил Влад, жалея, что не подумал об этом раньше. – Можете дать мне лист бумаги и карандаш? И нужно что-то подложить под бумагу, чтобы я мог рисовать.

В кабинете повисла тишина, поскольку метроном еще не был запущен, а ответ на странную просьбу Валентин Евгеньевич явно не мог подобрать.

– А зачем? – наконец спросил он с любопытством.

– Есть вероятность, что я могу что-то нарисовать, – уклончиво ответил Влад.

К счастью, Валентин Евгеньевич не стал выспрашивать дальше, а дал Владу то, о чем он просил, после чего все-таки запустил метроном.

Под размеренные ритмичные удары, к которым Владу велели прислушиваться с закрытыми глазами, он постепенно погрузился в необычное состояние полусна. Голос психотерапевта звучал в его ушах, но Влад больше не ощущал себя сидящим в кресле в кабинете врача. Он сидел за рулем автомобиля, через лобовое стекло видел летящее навстречу полотно асфальта и даже чувствовал характерный запах, какой бывает в салоне.

Валентин Евгеньевич осторожно направлял его в этом путешествии в прошлое наводящими вопросами:

– О чем вы говорите со своей пассажиркой?

– Спрашиваю, как она оказалась посреди шоссе одна в столь ранний час. Она говорит, что ее высадил другой водитель, взявшийся ее подвезти. Говорит, он делал неприятные намеки по поводу оплаты за проезд, и она попросила высадить ее.

– Что происходит дальше? Вы продолжаете ехать по шоссе?

Картинка перед глазами Влада расплылась, как искажается изображение на экране телевизора при плохом сигнале, потом снова стала четкой, и он покачал головой.

– Нет, я сворачиваю с шоссе на проселочную дорогу.

– Зачем? Разве вам не нужно ехать прямо?

– Она попросила. Ей не нужно в тот город, в который еду я. Придется сделать небольшой крюк.

– Куда вы свернули? Там был какой-нибудь указатель или ориентир?

– Был указатель.

– Что было на нем написано?

– Я не обратил внимания.

– Вернитесь назад и прочитайте надпись на указателе.

Влад честно попытался это сделать, но картинка перед глазами снова померкла, вместо нее появилась другая, моментально исчезла, на смену ей пришла третья. Потом четвертая, пятая… Образы мелькали так быстро, что он не успевал их рассмотреть. Сердце панически зачастило, а голова разболелась так, словно ее проткнули огромным раскаленным ломом.