Текст книги "Приключения АйБи, или Друг с планеты Земля. фантастическая повесть"

Приключения АйБи, или Друг с планеты Земля
фантастическая повесть
Леонид Фомин

Посвящается моей маме, любимой и дорогой.

© Леонид Фомин, 2016

© Сергей Климин, иллюстрации, 2016

Редактор Ольга Cоколова

Дизайн обложки Леонид Фомин

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая

Оранжевые, синие и перламутровые бабочки порхали под стальным куполом космического корабля. Растения с разных планет, обвившие пульт управления и кресло пилота, переговаривались между собой, покачиваясь, трепеща листьями и кивая бутонами.

АйБи – примерно так мы могли бы передать на земном языке имя единственного члена экипажа – склонился над столом. Юный исследователь форм жизни во вселенной и начинающий доктор заканчивал операцию по восстановлению крыла весьма любознательной бабочки, попавшей под лопасть вентилятора. Операционный стол находился здесь же – рядом с панелью управления. Все происходящее проецировалось на прозрачный экран, парящий в воздухе перед креслом пилота.

Шел седьмой день первого самостоятельного полета АйБи. Вопреки возражениям директора орбитальной станции, он вызвался выполнить рейс на планету LB426, чтобы спасти пострадавшее от бури реликтовое дерево. Все взрослые пилоты находились на заданиях, и отец АйБи, главный биолог станции, гордясь сыном, но втайне тревожась за него, разрешил ему первый самостоятельный полет.

Помощь дереву была оказана: смятая бурей крона закреплена с помощью гидравлического зажима и теперь ей ничто не угрожало. АйБи возвращался на станцию в сопровождении удивительных растений и бабочек, пожелавших навестить своих друзей на станции. Об этом они попросили АйБи на межгалактическом телепатическом языке.

АйБи откинулся в кресле, снял с конечностей, которые мы бы назвали руками, перчатки и закрыл глаза. На плечо ему села маленькая бабочка и грациозно сложила красные крылышки. Внезапно мощный удар сотряс корабль, и АйБи оказался на полу. Свет в салоне погас, все погрузилось во тьму. Тишину разрезал звук сирены, алые огни замерцали в полумраке: это сработала система тревожного оповещения. Тысячи пульсирующих лампочек замигали на панели управления. На парящем экране, вместо привычных графиков, на одном из межпланетных языков возникло сообщение: МЕТЕОРИТНЫЙ ДОЖДЬ.

АйБи вскочил на ноги – так можно было бы назвать его нижние конечности – и потянулся к кнопке SOS. Корпус корабля вновь содрогнулся от удара, и АйБи опять не удержался на ногах. На этот раз он сильно ударился головой об угол панели управления. АйБи хватило сил лишь дотянуться до кнопки SOS, в ту же секунду он потерял сознание и рухнул на пол. Маленькая красная бабочка порхала под куполом.

На экране появилась новая надпись: ПОТЕРЯ КОНТРОЛЯ НАД СИСТЕМОЙ НАВИГАЦИИ…… ИЗМЕНЕНИЕ КУРСА……

Корабль изменил траекторию и, обогнув скопление астероидов, набирая скорость, направился вглубь Вселенной. Бабочки замерли на листах поникших растений. Сигнал SOS был отправлен в тысячи направлений, но потерялся и исчез в бесконечном мраке.

***

– Тони Маккензи! – прозвучал голос учителя Бэлфорда.

Тони встал из-за парты в четвертом ряду и подошел к учительскому столу, за которым, словно на троне, сверля острым взглядом мальчика, восседал мистер Бэлфорд. На столе был разложен двадцать один экзаменационный билет. Тони знал ответ только на один – тринадцатый – и собирался вытянуть именно его. Он был уверен, что его удивительные способности сейчас придут ему на помощь.

Дома он неоднократно проверял свою способность угадывать скрытое, и вовсе не каждый раз эксперимент оказывался удачным. Но это его не смущало: Тони знал, что сможет. Две предыдущие попытки вытянуть на экзамене нужный билет уже закончились неудачей, и вопрос об отчислении за неуспеваемость стоял очень остро.

Тони вытянул вперед руку, закрыл глаза и, словно сканируя, провел ею над билетами. За спиной раздались смешки. Бэлфорд снял очки. Вдруг Тони ощутил ладонью то, что обычно чувствуют душой: радость удачной находки после долгих поисков. Билет, над которым замерла ладонь мальчика, будто шевельнулся. Тони перевернул билет и готовился увидеть заветный №13, но тут зазвенел будильник, заставив проснуться и открыть глаза.

Мама позвала Тони к завтраку и, постукивая каблучками по деревянным ступеням, спустилась в кухню на первый этаж. Тони окинул взглядом комнату, оклеенную афишами фильмов про инопланетян; на полу располагалось несколько космических баз, где пластмассовые корабли стояли готовые к старту. Бросив взгляд на книгу с названием «Телекинез», которую читал почти до рассвета, Тони подошел к столу и разложил карточки. Проведя над ними ладонью, мальчик выбрал одну и, перевернув, с радостью обнаружил, что это была задуманная им красная карточка. Тони перемешал их, и вновь его ладонь верно определила, где находилась красная. Из гостиной опять послышался ласковый голос мамы. Тони, желая побыть с ней хоть немного, быстро оделся и поспешил вниз.

Завтрак стоял на столе, но мама с отчимом – Майклом – уже успели уехать на работу. На диване в гостиной его ожидала вечно всем недовольная старшая сестра Джин.

Джин недавно исполнилось шестнадцать. Ее вполне можно было назвать миловидной: ярко-рыжие волосы, голубые глаза и круглое личико в веснушках. На день рождения мама подарила ей «Шевроле-Каприс» – длинный седан, которому было бы гораздо приятнее ржаветь на свалке, чем попасть в руки вздорной и раздражительной Джин. Она собиралась поступать в колледж, встречалась с молодым человеком по имени Томас и занималась теннисом.

Тони чувствовал себя одиноко. Конечно, мама его очень любила, но она была вынуждена постоянно помогать Майклу, и встречался с ней мальчик хоть и каждый день, но всего лишь на несколько минут, в лучшем случае им удавалось вместе позавтракать. Уезжали они с Майклом очень рано, а возвращались очень поздно, когда Тони уже спал. Засыпая, мальчик часто повторял ее имя – Эльза, а потом уносился в иные миры – на другие планеты, где он встречал сказочных существ, где с ним приключались необычайные происшествия, где он совершал открытия.

Друзей в школе ему завести не удалось, зато враги, как это обычно бывает, у него были: трое парней из старших классов каждый раз при встрече старались его обидеть. Тони очень нравилась Лиз – девочка из параллельного класса, отец которой весьма успешно торговал грузовиками и строительной техникой. В выходные мальчик собирался пригласить Лиз покататься на велосипеде по окрестностям.

Их городок образовался вокруг множества шахт, где в давние времена добывали медную руду. Но это все в прошлом: от когда-то развитого, шумного города осталась лишь ратуша, полицейский участок и другие учреждения, которые обслуживали несколько сотен семей. На многие мили вокруг высились горы, покрытые сказочными кедровыми лесами, разрезанные темными ущельями и быстрыми холодными реками. Мальчик часто уезжал на велосипеде в лес и мечтал о будущем. Но сейчас мысли его были заняты предстоящим экзаменом по математике.

«Шевроле» Джин остановился перед входом в школу.

– Удачи на экзамене. Заехать не смогу – домой иди сам. Буду к обеду, – эти короткие фразы Джин завершили их молчаливую поездку.

Проводив брата взглядом до ворот школы, Джин отправила в рот пластинку жевательной резинки, резко нажала на педаль газа и скрылась за поворотом.

***

Один за другим отвечали ученики. Хадсон, Хью и Кэрролл… Каждый из них подходил к учительскому столу и брал билет. Тони мучился в ожидании, когда учитель вызовет его.

– Тони Маккензи! – прозвучал голос учителя Бэлфорда.

Дальше все происходило точь-в-точь, как в приснившемся Тони сне: мальчик почувствовал вытянутой ладонью нужный, как ему показалось, билет, взял его со стола и, не заглянув в его содержание, стал отвечать то единственное, что знал назубок. Тони без запинки рассказал теорему и замолчал, ожидая, что скажет учитель. Ученики с любопытством наблюдали за происходящим. Мистер Бэлфорд, не вставая со своего трона, пожелал взглянуть на билет. Тони, волнуясь, передал его учителю. Тот поправил очки и перевернул билет. Он удивленно поднял брови, и по классу тотчас же пронесся шквал хохота, так как там значился №14! Учитель бросил на учеников испепеляющий взгляд поверх очков, и смех мгновенно стих.

– Мистер Маккензи, – обратился к Тони Бэлфорд, – вы отвечаете тринадцатый билет уже третий раз, хотя вытягиваете билеты по другими номерами. Как это понимать?

– М-м-и-истер, Б-б-б-э-элфорд, я д-должен б-был в-вытянуть им-м-менно т-тринадцатый б-билет! – промямлил сконфуженный Тони.

В моменты волнения мальчик заикался еще сильнее. Врачи уверяли его маму, что заикание врожденное. Но Эльза знала, что Тони не заикался до семи лет. С чем это было связано, она не догадывалась. Все попытки избавиться от недуга были безуспешными. Сам Тони привык жить с этим, хотя часто плакал ночью от досады, что не может говорить, как все.

В классе опять засмеялись. Кто-то с задней парты язвительно заявил:

– Он же у нас волшебник!

Бэлфорд вновь сверкнул глазами, и смех стих. Его боялись и уважали.

– Что значит «должны были вытянуть именно тринадцатый билет», мистер Маккензи? – сняв очки, осведомился учитель.

Тони стоял и не знал, что отвечать. Он и так уже давно страдал от насмешек одноклассников над его не всегда, к сожалению, проявляющимися способностями видеть сквозь предметы и перемещать их силой мысли. И хотя ему ни разу не удалось что-либо подвинуть, а угадать билет получилось лишь несколько раз, мальчик был уверен, что он может это сделать. Его увлечение книгами по телекинезу и сверхспособностям не вызывало беспокойства у матери. Эльза была очень занята и всю заботу о Тони переложила на Джин.

Сестра же позволяла делать Тони все, что ему заблагорассудится. Взамен он не рассказывал маме о том, что она не очень-то пеклась о нем, а, проводив в школу, мчалась к подругам и, как правило, возвращалась домой лишь к вечеру. Джин знала о сложностях в школе и помыкала Тони как хотела, ведь он не хотел бы огорчить маму своими «успехами». Нужно было постараться, чтобы наконец выучить все билеты, но каждый раз вместо подготовки к экзаменам он занимался тем, что пытался развить в себе необычные способности.

Сейчас он стоял, раздавленный угрозой вскоре быть отчисленным из школы, неудачной попыткой проявить способности, в которых был уверен, и злыми насмешками одноклассников. Ему нечего было сказать.

– Мистер Маккензи, поводов для встречи с директором предостаточно. И ваше отношение к математике – основной из них, – говорил, прохаживаясь вдоль класса, высокий и сутулый, одетый в коричневый пиджак учитель Бэлфорд. – Но поскольку вы обнаруживаете успехи в других предметах, я даю вам последнюю возможность сдать экзамен в понедельник. Если вы и на этот раз не проявите усердия и не выучите материал, я все-таки поставлю вопрос о вашем отчислении.

В этот момент прозвенел школьный звонок, и Тони поторопился сложить учебники в портфель, чтобы успеть встретиться с Лиз. Это был последний день школьных занятий – пятница.

***

– Л-лиз, у м-меня об-б-язательно получится у-г-гадать, в-в-от увидишь! – объяснял Тони. – Сегодня м-мне с-снился сон, я к-концентрировал силу, и я уг-гадал! А это п-п-просто н-недоразумение!

Тони предложил проводить Лиз до дома, и она согласилась. И вовсе не из жалости, он ей нравился: Тони был симпатичным подростком, с копной каштановых волос и ярко-голубыми глазами.

Семья Лиз совсем недавно переехала в новый фешенебельный квартал благодаря успехам ее отца, и теперь ребят ожидала довольно долгая прогулка через рощу.

Они шли рядом, как вдруг впереди показалось трое велосипедистов. Это были обидчики Тони – парни, тремя годами старше. Каждая встреча оканчивалась дракой и унижением. Резко затормозив перед Тони и Лиз, старший из них, рыжий, с большой щелью между торчащими вперед зубами, выкрикнул:

– А ты что здесь делаешь, Маккензи? Я же сказал, чтобы мы не видели тебя в этом районе! Или ты забыл?

Тони упал, сбитый с ног другом рыжего, тут же отпрыгнувшего в сторону. Троица засмеялась. Тони поднялся с земли, отряхнулся и кинулся было за удалявшимися обидчиками, но споткнулся и упал. Парни скрылись за поворотом вдали. Тони отряхнул брюки, и они с Лиз опять зашагали по тропе.

Дорога оказалась не такой уж и длинной – впереди показался ее дом.

– Поедем в воскресенье кататься на велосипедах в Долину ручьев? Я покажу тебе красивые места, – предложил Тони.

В дверях показался отец девочки:

– Я думаю, будет лучше, мистер, если вы будете дружить с детьми из своего района. И перестанете доставлять беспокойство леди из благородного общества, – высокомерно обратился он к Тони.

– Дорогая, – взглянул он на дочь, – мама тебя заждалась.

Сказав Тони «пока», Лиз зашла в дом.

Мальчик, понурив голову, развернулся и направился в сторону шоссе. По его щекам текли слезы обиды. Пройдя около мили по дороге, Тони услышал за спиной звук мотора, и скоро злополучный «шевроле» с Джин за рулем и тремя ее подругами на заднем сиденье, остановился перед ним. Дорожная пыль, с ног до головы покрывшая мальчика, скрыла от глаз подружек его еще не высохшие слезы. Тони сел в машину, и она, поскрипывая, тронулась с места.

***

Тони с нетерпением ждал выходных: ведь мама обещала, что они всей семьей, и с Майклом разумеется, поедут на пикник к Большому ущелью. Нельзя сказать, чтобы мальчик очень радовался Майклу. Впрочем, они хоть и жили в одном доме, но встречались крайне редко. Майкл приветствовал Тони брошенным сквозь зубы «привет»; в губах всегда торчала дымящая сигара. Как говорила Эльза, Майкл такой, потому что у него всегда много работы. И все-таки Тони с радостью ждал дня, когда он, как и все дети, сможет поехать с семьей на пикник! Его пугала перспектива переэкзаменовки, но сейчас он пытался отогнать эти тревожные мысли.

Во время поездки одна из подруг Джин – Марта – под одобрительный смех остальных язвительно поинтересовалась у Тони, не сможет ли он силой мысли передвинуть столик в ее комнате. Джин же считала, что не всем позволено смеяться над Тони, потому что он все-таки ее младший брат. Она одернула Марту и резко затормозила, словно осадила лошадь у края обрыва. Оставив подруг в центре, Джин и Тони продолжили путь.

Уже у самого дома Тони спросил:

– К-как ты думаешь, Д-джин, М-майкл завтра будет играть с нами в б-бейсбол на п-пикнике?

Джин замялась:

– Как бы тебе сказать, Тони, насчет завтрашнего пикника…

В этот момент «шевроле» остановился перед домом, за фургоном Майкла. Подхватив рюкзак, Тони вышел из машины и побежал к стоявшей в дверях маме.

Эльза, обняв и поцеловав сына, сказала:

– Тони, Майкла срочно вызвали на работу, и мы вынуждены уехать до воскресенья. Пикник придется перенести. Но, чтобы ты не скучал, я попросила Джин прямо сейчас сходить с тобой в парк развлечений. Надеюсь, вы весело проведете время.

В дверях показался Майкл с неизменной сигарой в зубах, выпустил облако дыма, словно паровоз, прощаясь с вокзалом, и стал грузить в фургон ящики с напитками, пакеты с едой и ракетки для бадминтона.

– Майкл? – обратилась было к нему удивленная Эльза, но тот ответил, что это просьба Хадсона, и полез в кабину.

Поцеловав детей, она села рядом с Майклом, и фургон, раскачиваясь, скрылся за поворотом.

Эльза любила своих детей. Но после того как опора ее семьи – муж и заботливый отец Тони и Джин – не вернулся с войны, ей пришлось нелегко одной с детьми. Майкл, хотя и не испытывал особой любви к ним, все-таки был мужчиной. А в ее почти сорок так не хочется остаться одной, и она всеми силами держалась за эти отношения, хотя они все чаще приносили разочарование и боль.

Майкл придумал эту поездку к друзьям в соседний город, якобы по делу. Эльзе эта затея была не по душе: ей не хотелось оставлять детей. Но сегодня ей вновь пришлось согласиться с Майклом. «Ничего, – успокаивала она себя, – в следующие выходные поедем на пикник все вместе».

Проводив фургон, Тони поднялся в свою комнату на втором этаже. Бросил взгляд на единственное, закрытое жалюзи окно, из которого был виден дом напротив. Мальчик достал из шкафа самую дорогую для него вещь – фотоаппарат отца, который бережно хранил и поэтому редко им пользовался, и вышел из комнаты.

Спустившись вниз, в кухню, Тони застал Джин перед зеркалом. Девушка завершила макияж, и теперь вносила последние штрихи: выбрызгивала на себя остатки духов.

– Д-джин, обратился к ней Тони, – ты будешь к-кататься с-со мной на аттракционах?

В этот момент сквозь стеклянную дверь Тони увидел остановившийся перед домом автомобиль Томаса – молодого человека Джин. Тот вышел из машины, увидев Тони, улыбнулся, кивнул и поднял руку в знак приветствия.

– Тони, – сказала Джин, – не будь таким надоедливым, найди себе занятие!

– Но, Д-джин, м-мама с-сказала, что м-мы пойдем с тобой в п-парк развлечений! – едва сдерживая слезы, воскликнул мальчик: он просто не мог говорить от обиды.

– Тони, лучше займись своей математикой! – резко, в свойственной ей манере оборвала его Джин, – иначе тебя исключат из школы, и мое молчание тебе уже не поможет! Мама узнает обо всем, и тебе, конечно же, не поздоровится!

Джин выпорхнула из двери, они с Томасом сели в машину, и под звуки радостной музыки укатили, уже не думая о Тони.

Мальчик остался один. Он готов был разреветься от несправедливости. Но вместо этого сел на любимый велосипед и покатил в лес, который начинался сразу за домом.

Тони любил бывать в лесу. Здесь можно часами ни с кем не разговаривать и предаваться мечтам. В лесу прохладно и спокойно. Мощные стволы кедров, таинственная тишина, нарушаемая лишь пением птиц. Южный ветер раскачивает деревья, и они так умиротворяюще шумят над головой. Солнце, миновавшее зенит, еще высоко, но тени стали длиннее и чувствуется приближение вечера.

Тони ехал по тропе, пытаясь успокоиться. Въезжая в кедровую рощу, он услышал ружейные выстрелы – здесь, в краю лесов и гор, это было делом обычным. Мальчик продолжал свой путь, все более углубляясь в лес.

***

Тони мчал на велосипеде по извилистой лесной тропинке, то взлетая на холм, то устремляясь вниз. Но тут ему показалось, что в кустах слева мелькнуло белое пятно. Вот справа, за стволами деревьев, вновь пронеслось что-то белое. Тропинка перевалила через небольшой холм и повела влево. Велосипед, подпрыгнув, словно на трамплине, на секунду оторвался от земли обоими колесами и, коснувшись ее вновь, в стремительном вираже вошел в поворот.

Внезапно тропинку перерезал олененок. Он двигался гораздо быстрее Тони и, чуть углубившись в лес, будто играя, продолжил свой бег рядом с мальчиком. Олененок имел редкий, почти сказочный окрас: он был бело-молочного цвета. Тони не раз встречал в лесу оленей, но обычно эти удивительной красоты животные сторонились людей, увидеть их можно было только с большого расстояния, и шерсть у них была темно-пепельная. В местных краях существовало предание о белом олене – духе леса и гор, встреча с которым предвещала большие перемены. Но ни сам Тони, ни кто-либо из его знакомых не встречал необычное животное.

Олененок пересекал тропинку, по которой катил Тони, несколько раз, словно соревнуясь, бежал наперегонки с мальчиком. Тони нажимал на педали, будто стремясь прийти первым к невидимому финишу. Это состязание с белым олененком было по-настоящему невероятным, и мальчик, желая продлить его, крутил педали, опасаясь потерять зверя из виду. Неизвестно, кто бы вышел победителем этой необычной гонки, если бы тропу не преградило упавшее дерево. Тони успел ударить по тормозам, но он уже так разогнался, что не удержался в седле и, обдирая бока и цепляя одеждой колючки, кубарем скатился в овражек. Но сейчас он думал не о порванных брюках: ему было жаль, что такое невероятное приключение – соревнование с белым олененком – внезапно закончилось.

Мальчик поднялся на ноги и огляделся. В полусотне шагов от него, отделенный рядом низких деревьев, на возвышенности стоял все тот же олененок и глядел, как показалось Тони, в его сторону. Мальчик сделал несколько шагов вперед и раздвинул рукой ветки, чтобы получше рассмотреть его.

В это мгновение со стороны ущелья раздался выстрел, и олененок, покачнувшись, подогнул передние ноги, а затем опрокинулся на бок. Сердце мальчика сжалось, и он, не думая о возможной опасности, бросился к раненому животному.

***

Билл не верил своей удаче. Все эти сказки про белого оленя он никогда не воспринимал всерьез. А сейчас между ними было менее четверти мили. Обычно Билл не стрелял с далекого расстояния, но сегодня он изменил своим правилам. Будучи метким стрелком, он почти никогда не промахивался. Охотник был уверен, что попал и на этот раз.

Билл закинул на плечо одностволку и, отхлебнув из фляги несколько глотков, начал спускаться по склону горы в овраг, который разделял охотника и добычу.

Билл выглядел лет на сорок. Друзей у него не было, и вообще он держался в стороне от горожан. Он работал водителем грузовика, на котором несколько раз в месяц отправлялся в дальние рейсы. Билл мечтал о богатстве, изредка покупал на бензоколонке лотерейные билеты, желая как-нибудь в одночасье выиграть миллион. Когда-то он служил в батальоне специального назначения на одной из никому не нужных войн. Чудом избежал трибунала и был уволен со службы за мародерство. Удалившись от всех, он поселился в этом маленьком тихом городе. Бывший солдат устроил в подвале небольшой арсенал, где хранил несколько ружей и патроны. Охота была одним из немногих его развлечений, и все свободные часы он пропадал в лесу. Без добычи Билл, как правило, домой не возвращался.

Он не спешил. Поверженного оленя еще не было видно: место было скрыто от глаз невысокими деревцами. Как вдруг что-то мелькнуло сквозь заросли. Билл с досадой подумал об оптическом прицеле, который именно сегодня оставил дома. Он остановился, снял ружье, прицелился и нажал на курок. Звук выстрела разорвал предвечернюю тишину, и эхо повторило его несколько раз.