Текст книги "Правда о СМЕРШе. Военный контрразведчик рассказывает"

Образование и задачи «Смерш»

В своей длинной по человеческим меркам жизни мне довелось встретить тысячи людей, самых разных – простых и хитрых, веселых и суровых, открытых и замкнутых, сдержанных и импульсивных. Эти люди по-разному относились к своему долгу и чести, к жизни и к Родине.

В этих записках я хотел рассказать о тех людях, с которыми мне посчастливилось жить, о том замечательном, несмотря ни на что, времени, на которое пришлась моя молодость. Ибо, как заметил великий русский поэт еще более полутора столетий назад: «Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые».

Как солдат, отдавший свою жизнь служению в военной контрразведке, я хотел вспомнить некоторые эпизоды своей боевой юности, когда мне довелось пройти от западной границы до Сталинграда и от Сталинграда до Берлина.

К написанию этих страниц меня в какой-то степени подтолкнула клевета, которая в изобилии стала появ ляться и плодиться на различных, главным образом желтых, печатных страницах в годы горбачевско-ельцинской «демократии». Клевета касалась самого святого – подвига советского солдата в годы Великой Отечественной войны. Среди клеветников оказались люди самых разных национальностей, гордящиеся своей нерусскостью (в какой еще стране это возможно!), люди, чья главная, хотя и скрытая, суть в том, что свою бесталанность и никчемность они списывают на промахи политики Советского государства. Заметим, Государства, победившего неграмотность и разруху, разгромившего германский фашизм и целый десяток агрессивных государств, управляемых антисоветскими и антирусскими правительствами. В противостоянии с Америкой, несказанно обогатившейся в годы мировых войн, Советский Союз добился ряда исключительных побед, вошел в число лидирующих государств по продолжительности жизни, в инженерном плане создал образцы техники, обогатившие мировую цивилизацию, открывшие человечеству путь в космос, поставившие энергию атомного ядра на службу военную и народнохозяйственную.

Чего не научились делать в Советском Союзе, так это изощренно и ловко лгать, возводя корыстную ложь в политическую сверхзадачу, подчиняя ей все средства и силы, безжалостно, но скрытно расправляясь с инакомыслием.

В сегодняшней буржуазной России с необходимостью доказывать преимущества политического и государственного образования под названием РФ над великим и могучим СССР ложь стала ремеслом многих политиков, журналистов, режиссеров, ведущих. Лгут они виртуозно – и по мелочам, и по-крупному, лгут так, что даже их западные кураторы замолкают – не то брезгливо, не то смущенно.

В годы войны мне довелось служить в «Смерш», поэтому для меня особенно возмутительна ложь в его адрес.

В этой книге мне хотелось бы в силу своих возможностей сказать правду о деятельности «Смерш» в годы Великой Отечественной войны. Во время войны мы дневников не вели, это было категорически запрещено, да, собственно говоря, и заниматься этим делом не было времени. Поэтому в книге я вспоминаю в основном то, чем занимался на фронте, стараясь исключить всякую выдумку и приукрашивание. В некоторых местах своего повествования мне пришлось обратиться к архивным материалам.

В апреле 1943 года решением высших государственных инстанций были образованы органы военной контрразведки «Смерш» (смерть шпионам). Уже это одно название органов военной контрразведки свидетельствовало об основной направленности в их деятельности.

Органы «Смерш» были созданы не на пустом месте. В основе их образования были Особые отделы НКВД, действовавшие в армии и на флоте.

Особые отделы, созданные 19 декабря 1918 года по инициативе В.И. Ленина и Ф.Э. Дзержинского, прошли славный боевой путь, внесли достойный вклад в дело обеспечения защиты нашей Родины.

Особые отделы как политические, государственные, военные и карательные органы росли и мужали вместе с нашими героическими Вооруженными силами. История Особых отделов воедино связана с историей борьбы за честь и независимость нашей Родины.

К апрелю 1943 года Особые отделы имели квалифицированный кадровый состав, обладали опытом работы не только в мирное время, но проявили себя и в ходе боевых действий в районе озера Хасан и Халхин-Гола, Советско-финляндской войны. Оперативные сотрудники приняли активное участие в освободительных походах в Прибалтику, Западную Украину, Западную Белоруссию, Бессарабию и Северную Буковину.

К моменту образования органов «Смерш» Оперативные отделы имели почти двухгодичный опыт боевой работы на фронтах Великой Отечественной войны.

Контрразведка «Смерш» по сути решала те же задачи, что и бывшее Управление Особых отделов НКВД СССР. Эти задачи конкретизированы в соответствующих пунктах Постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР:

– борьба со шпионской, диверсионной, террористической и иной деятельностью иностранных разведок в частях и учреждениях Красной Армии;

– принятие через командование необходимых оперативных и иных мер «к созданию на фронте условий, исключающих возможность безнаказанного прохода агентуры противника через линию фронта, с тем чтобы сделать линию фронта непроницаемой для шпионских и антисоветских элементов»;

– борьба с предательством и изменой родине в частях и учреждениях армии, с дезертирством и членовредительством на фронтах, проверка военнослужащих и других лиц, бывших в плену и окружении противника, а также выполнение специальных заданий народного комиссара обороны.

Этим же актом повышался статус начальника Главного управления контрразведки (ГУКР) «Смерш» НКО: тот объявлялся заместителем наркома обороны, т. е. И.В. Сталина, и подчинялся непосредственно только ему.

Заместителем наркома обороны и начальником ГУКР «Смерш» был назначен В.С. Абакумов. Структура местных органов устанавливалась применительно к ГУКР «Смерш». Для обеспечения оперативной работы фронтовому управлению выделялся батальон, армейскому отделу – рота, дивизионному отделу – взвод.

Органы военной контрразведки всех уровней могли осуществлять выемки, обыски и аресты военнослужащих. Аресты в обязательном порядке согласовывались с военным прокурором. Аресты старшего начсостава органы «Смерш» могли производить только с санкции И. Сталина.

Органы «Смерш» в исключительных случаях, в боевой обстановке, имели право применять оружие.

Интересна история самого появления слова «Смерш». Руководителями фронтовых Особых отделов предлагались различные наименования. Многие склонялись к несколько неловкой аббревиатуре «Смернеш» – смерть немецким шпионам. Но тут И.В. Сталин заметил:

– А почему, собственно говоря, речь должна идти только о немецких шпионах? Разве другие разведки не работают против нашей армии? Давайте назовем эту организацию «Смерть шпионам», а сокращенно «Смерш».

Слова «Смерть шпионам» были произнесены еще В.И. Лениным и Ф.Э. Дзержинским в мае 1919 года, когда ими было подписано воззвание в адрес Советской страны. И вот теперь, в грозную годину, те же слова закладывались в название органов, обеспечивающих безопасность Красной Армии, ведущей смертельную борьбу с германским фашизмом и его приспешниками.

…Тогда же, в апреле 1943 года, И.В. Сталин утвердил штаты ГУКР «Смерш» в количестве 646 человек. Штат управления «Смерш» фронта колебался от 112 до 130 человек, «Смерш» армии – 57 человек, «Смерш» дивизии – 21 человек.

В июне 1943 года появилась основополагающая инструкция ГУКР «Смерш» с подробным изложением задач, методов работы и прав органов военной контрразведки. Перед ее составлением руководители ГУКР «Смерш» побывали на фронтах и провели беседы с оперработниками, уже имевшими опыт работы в боевой обстановке.

В мае 1943 года, когда я был старшим оперуполномоченным контрразведки «Смерш» 51-й армии (отдел находился в шахтерском городке им. Энгельса, в 5 км от города Краснодона Ворошиловградской области), такую беседу провели и со мной. К нам приезжали тогда первый зам. начальника ГУКР «Смерш» генерал-лейтенант Н.Н. Селивановский и начальник управления контрразведки Южного фронта генерал-майор Н. Ковальчук. Поскольку к этому времени я уже работал в боевых частях на переднем крае, они в течение 3 – 4 часов беседовали со мной об особенностях оперативной работы в боевых условиях, о трудностях и проблемах. Беседовали на эту тему они и с другими офицерами контрразведки.

Сразу после беседы со мной был подписан приказ о моем назначении заместителем начальника 4-го отделения контрразведки «Смерш» 51-й армии.

Отделение это было важнейшим: оно занималось конкретным оказанием практической помощи отделам контрразведки «Смерш» корпусов и дивизий, контролем за их работой. Мы постоянно находились в боевых частях, работали с оперсоставом.

Если говорить кратко о задачах «Смерш», то они сводились к тому, чтобы оказать нашими специфическими средствами помощь командованию для обеспечения победы над врагом. Работники «Смерш» не только вели оперативную работу, но и принимали непосредственное участие в боях, ходили в атаки, нередко, в случае гибели командира, брали на себя командование подразделением, часто руководили выводом личного состава из окружения.

В первые полтора года войны перед оперработниками ставилась задача вместе с комиссаром поднимать людей в атаку. Конечно, оперативники «Смерш» работали не только в частях и подразделениях, но и непосредственно в прифронтовой полосе и за линией фронта.

Командованию частей нередко предоставлялась ценная разведывательная информация о противнике, о расположении его частей, об их численности, вооружениях, замыслах и т. д.

Органы «Смерш», являясь первыми представителями органов госбезопасности на освобожденных от захватчиков территориях, выявляли и арестовывали агентов гестапо и абвера, немецких пособников, полицаев, старост, комендантов и подкомендантов и т. п.

Может возникнуть вопрос: «А что же изменилось с образованием органов «Смерш»? Ведь в принципе они исполняли те же функции, что и Особые отделы».

До образования «Смерш» особые отделы входили в состав НКВД и их сотрудники соответственно являлись сотрудниками органов внутренних дел, а не армейскими офицерами. На этой почве нередко возникали трудности и даже недоразумения в вопросах, например, материального обеспечения особых отделов или их взаимодействия с командованием. С образованием органов «Смерш» их сотрудники были выведены из состава НКВД и организационно вошли непосредственно в состав наркомата обороны.

Офицеры «Смерш» стали армейскими офицерами с армейскими же званиями, а не со спецзваниями, как было до этого. На них полностью распространялись все приказы НКО.

Подчиненность же офицеров «Смерш» оставалась ведомственной. Это означало, что, скажем, старший оперуполномоченный полка подчинялся по оперативной работе не командиру полка, а начальнику «Смерш» дивизии, последний, в свою очередь, начальнику «Смерш» корпуса и т. д. Ну а начальник ГУКР «Смерш» В.С. Абакумов, как было указано выше, подчинялся непосредственно И.В. Сталину и выполнял его указания. Несмотря на это, органы «Смерш» не были изолированы от командования, а работали в полном взаимодействии с ним, предоставляя ему необходимую информацию и оказывая друг другу всяческую помощь.

Органы «Смерш» пользовались высочайшим авторитетом и уважением в войсках. Тысячи офицеров «Смерш» награждены боевыми орденами и медалями. Награждение производило командование воинских частей по своей инициативе от имени Президиума Верховного Совета СССР.

Следует отметить, что органы военной контрразведки не впервые организационно входили в состав Вооруженных сил СССР. Еще в 1941 году было принято решение о переименовании Особого отдела Главного управления госбезопасности НКВД в третье управление и о вхождении его в состав наркомата обороны. Положение о третьем управлении утвердил своим приказом нарком обороны С.К. Тимошенко.

В этом приказе излагались задачи новых подразделений, определялись формы и методы чекистской работы – все то, что раньше было особо засекречено. Приказ предполагалось объявить не только оперсоставу, но и всем офицерам Вооруженных сил вплоть до командира взвода. Теперь все офицеры узнали святая святых – о деятельности третьих отделов. Для большинства из них это было страшным откровением.

Кроме того, третьи отделы, подчиняясь по своей основной ведомственной линии, одновременно находились как бы и в подчинении общевойскового командования. Такая не совсем понятная двойственность в подчинении вызывала большие осложнения в работе третьих отделов, нередко приводила к недоразумениям. Все это не могло не сказаться отрицательно на работе третьих отделов, и непосредственно перед началом войны они в целом ослабили свою работу.

Названный приказ был серьезной ошибкой, которая долгое время отрицательно сказывалась на всей деятельности органов военной контрразведки.

С началом Великой Отечественной войны третьи отделы были упразднены и органы контрразведки вновь вернулись к Особым отделам.

Ничего подобного не было допущено при издании Постановления о создании органов «Смерш». Как было указано выше, органы «Смерш» строго подчинялись только по своей ведомственной линии, командование частей и подразделений в их оперативную работу не вмешивалось. Но это вовсе не означало, что органы «Смерш» были оторваны от командования, которое в свою очередь получало большую и разнообразную помощь от оперативников.

Таким образом, у органов «Смерш» и у командования было налажено полное взаимодействие и понимание. Не следует также забывать, что офицеры «Смерш», работая в воинских частях, жили их жизнью, разделяли все успехи личного состава, вместе переживали их недостатки, сполна делили трудности и радости.

Наше поколение во время Великой Отечественной войны выдержало все: и натиск противника, и горечь поражений, и гибель родных и друзей, и тяготы фронтового быта, и критические эмоциональные нагрузки, и многое другое. Но, на каких бы участках фронта мы ни находились, мы твердо верили в нашу победу. У нас не было и тени сомнений в том, что мы делаем: мы отстаиваем свободу и независимость своей великой державы – любимой Родины.

В 70-е годы большим советским писателем В.О. Богомоловым было создано прекрасное произведение о работе «Смерш» в годы войны – «Момент истины». Некоторые читатели называют эту книгу лучшим художественным произведением о Великой Отечественной войне вообще. Эта исключительно живая, яркая, насыщенная приключениями и фрагментами реальных документов книга свидетельствует о том интересе, с каким относился наш народ к сложной, напряженной, полной опасностей работе «Смерш». Интерес этот не пропал, несмотря ни на что. Свидетельство тому – фильм по названной книге, появившийся несколько лет назад. Замечу, что книга написана честно и, за исключением небольших несообразностей, правдиво и живо рисует заявленную картину. Фильм же, снятый по книге, по своей точности, исторической верности, а главное – по художественной силе, к сожалению, получился несколько слабее.

Оглядываясь на пройденный путь, можно утверждать, что Особые отделы, а затем органы «Смерш» внесли большой вклад в нашу победу над фашистской Германией. Кто знает, не будь активной, напряженной, порой героической, результативной работы органов «Смерш» в годы войны, и победа наша, возможно, была бы не в мае 1945 года, а несколько позже и досталась бы с большими потерями.

Нам, военным контрразведчикам «Смерш», отвратительно слышать и читать на газетных и журнальных страницах, во многих телевизионных и радиопрограммах негативную, лживую, а порой даже враждебную оценку роли «Смерш» в годы войны. Идет открытая клевета на «Смерш», умышленно принижается роль военной контрразведки в достижении победы, извращается суть ее работы.

Подчас офицеры «Смерш» изображаются безграмотными, тупыми людьми, которые якобы пытались поставить себя над командованием. В современной враждебной трактовке они сплошь и рядом нарушают соцзаконность, проводят незаконные репрессии, при этом отсиживаются в тылу, где пьянствуют и развлекаются с женщинами. Причем обо всем этом, как правило, говорят и пишут люди, которые сами ни одного дня не были на фронте, не нюхали пороху, не ходили в атаку и ни разу в жизни не видели живого контрразведчика.

Все это не может не вызывать протеста и возмущения у оставшихся в живых фронтовиков-контрразведчиков. Я не исключаю, что в суровые годы Великой Отечественной войны, при столкновении двух миров, могли быть отдельные нарушения социалистической законности со стороны «смершевцев», но в своей основе они были честными, отважными и ответственными людьми, преданными своей Родине. Эти люди на своих плечах вынесли основную тяжесть борьбы с подготовленными агентами врага, с изменниками Родины, с предателями, дезертирами, диверсантами и вредителями – со всеми теми, кто любыми средствами наносил ущерб нашей армии, кто сознательно переходил на сторону врага, кто в своей ненависти к нашей Родине, понимая, что возврата нет, стоял до последнего.

Будучи кадровым военным контрразведчиком, я прошел всю войну с первой и до последней минуты. Ночью в июне 1941-го, когда советский народ еще не знал о нападении фашистской Германии, вместе с пограничниками мне довелось принять участие в боях на границе с Румынией, а в мае 1945 года я в составе опергруппы «Смерш» 1-го Белорусского фронта обеспечивал мероприятия по безопасности подписания Акта о капитуляции фашистской Германии. Советский народ еще не знал об окончании войны, а мы уже поднимали тост за долгожданную победу.

В органах военной контрразведки я принимал участие в обороне трех городов-героев – Одессы, Керчи и Сталинграда. Прошел путь от оперуполномоченного стрелкового батальона до начальника отделения контрразведки «Смерш» 5-й ударной армии. Войну закончил в звании майора.

Дважды – под Керчью и Сталинградом был тяжело контужен в голову, в госпиталь не ложился, оставался на передовой. Сейчас я инвалид Великой Отечественной войны II-й группы.

По окончании войны работал начальником отдела в центральном аппарате КГБ, а также был начальником особых отделов Прибалтийского военного округа, Южной группы войск, Киевского военного округа, Московского военного округа.

Я горжусь тем, что на фронтах Великой Отечественной войны был военным контрразведчиком и внес свой скромный вклад в нашу победу.

Как говорилось выше, основной и главной задачей органов «Смерш» была борьба с агентурой фашистской Германии. В начале войны гитлеровская разведка, надеясь на блицкриг, не вела серьезной агентурной работы, не уделяла должного внимания подготовке агентов. Конечно, заброски агентов через линию фронта были. Но это были агенты без должной разносторонней подготовки, порой лишь наспех проинструктированные. Агенты противника подбирались тогда в основном из оказавшихся в плену военнослужащих и из местного населения. Перед ними, как правило, ставились задачи сеять панику в наших войсках, навязывать бойцам пораженческие настроения, указывать цели самолетам противника путем пуска ракет, собирать различные военные сведения. Снабжались эти агенты примитивной легендой, без каких бы то ни было документов прикрытия. Но все это было только в начальном периоде войны, когда концентрированные танковые колонны немцев, а за ними и войска быстро продвигались вперед по нашей территории. Впоследствии же, когда немецкая военная машина стала пробуксовывать и давать сбои, дело подготовки агентов изменилось коренным образом.

В зависимости от выполняемых задач появилось несколько категорий агентов:

– шпионы-разведчики. Перед ними ставились задачи сбора информации о частях и вооружениях Красной Армии, их передвижениях, концентрациях, замыслах и т. п. Вся эта информация своевременно должна была передаваться в разведцентры;

– агенты-диверсанты. Задача – подрыв важных военных и народнохозяйственных объектов. Они снабжались соответствующими подрывными средствами;

– агенты-террористы. Задачей этой группы агентов были убийства командиров Красной Армии и высших правительственных чиновников;

– агенты-пропагандисты. Перед ними ставилась задача проникновения в войска, с тем чтобы исподволь, аккуратно внушать бойцам мысль, что Советский Союз войну проиграл, что немцы скоро победят, что хватит кормить вшей в окопах и зря проливать кровь, что лучше пойти и сдаться в плен к цивилизованным немцам, которые обеспечивают теплой одеждой, жильем, достаточным питанием, шнапсом и девочками.

На оккупированной немцами территории были созданы несколько десятков разведывательных школ с определенными профилями подготовки.

Там будущих агентов тщательно обучали и инструктировали, иногда в течение нескольких месяцев, а то и более года. Только в 1943 году было подготовлено свыше 5000 шпионов и диверсантов.

В школы подбирались лица из числа изменников Родины, немецких пособников, а также некоторых категорий военнопленных.

Правда, что касается военнопленных, то большинство солдат и офицеров Красной Армии, оказавшихся в немецком плену, соглашались работать на противника с одной целью – вырваться из гитлеровских лагерей и перейти к своим, чтобы продолжить борьбу с захватчиками. Шефы немецких спецслужб хорошо понимали это и весьма скептически оценивали эффективность своих резидентур из числа советских военнопленных. Так, бывший начальник отдела «абвер-1» генерал-лейтенант Ганс Пиккенброк после войны признавал:

«Россия – самая тяжелая страна для внедрения вражеской разведки… После вторжения германских войск на территорию СССР мы приступили к подбору агентов из числа военнопленных. Но трудно было распознать, имели ли они действительно желание работать в качестве агентов или намеревались таким путем вернуться в ряды Красной Армии… Многие агенты после переброски в тыл советских войск никаких донесений нам не присылали».

Перед выброской в наш тыл агентов тщательно и разносторонне инструктировали, снабжали подготовленными документами прикрытия, обеспечивали большим количеством советских денег. Начиная с 1943 года активная переброска через линию фронта производилась в заранее подготовленные места с помощью самолетов.

Легенды прикрытия не отличались особым разнообразием (мы отстали от своей части, возвращаемся с задания или из госпиталя после ранения и т. п.), но во фронтовых условиях были достаточно трудно проверяемы.

Многих агентов немцы оставляли на территории, которая должна была быть освобождена от оккупации, с таким расчетом, чтобы наши полевые военкоматы мобилизовали их и они попали бы в части действующей армии.

Мы, сотрудники органов «Смерш», сразу почувствовали изменения в формах и методах агентурной деятельности противника.

Факты разоблачения агентуры обобщались, в ориентировках доводились рекомендации по розыску и задержанию, указывались признаки подделки документов.

В частности, стало известно, что в фальшивых красноармейских книжках, которыми фашисты снабжали своих агентов, они используют скрепку из нержавеющей стали. Такая скрепка всегда была чистой, блестящей, по бокам смежных листов она не оставляла никаких следов ржавчины. В подлинных же красноармейских книжках скрепки изготавливались железными и всегда оставляли на страницах ржавые следы.

Противником был выпущен фальшивый орден Красной Звезды, где красноармеец был изображен не в сапогах, как на настоящем ордене, а в обмотках.

Знание названных и иных признаков подделки существенно помогало сотрудникам «Смерш» в розыске и задержании агентов гитлеровской разведки.

В целом же для разоблачения агентуры противника применялся обширный комплекс мер как в войсках Красной Армии, так и в стане противника. Мы вели активную зафронтовую работу, внедряли в немецкие разведорганы и разведшколы нашу агентуру, а нередко и самих сотрудников органов «Смерш».

Кроме указанных выше мероприятий, органы «Смерш» вели оперативную работу во всей фронтовой полосе. Здесь в основном упор делался на создание такого режима, который затруднял бы действия агентуры противника и других враждебных элементов и благоприятствовал бы их своевременному выявлению и задержанию. Для этого активно использовался личный состав заградотрядов, военно-полевых комендатур, дорожной службы, кабельно-шестовых рот, служб тыла и др.

На все командировочные предписания, в течение определенного периода, проставлялись зашифрованные малозаметные метки.

Активно использовались оперативно-разыскные группы с включением в них агентов-опознавателей, которые знали немецких агентов в лицо по совместному пребыванию с ними в разведшколах. Такие группы во главе с оперработником «Смерш» посещали железнодорожные станции, рынки, разъезжали по оживленным дорогам и другим местам, где были массовые скопления людей. В случае опознания кого-либо агентом-опознавателем тот делал условный знак, и мы задерживали подозреваемого. Задержание не всегда удавалось провести тихо и гладко, порой приходилось вступать с противником в вооруженную борьбу. Не следует забывать, что многие немецкие агенты относились к людям, которым при задержании нечего было терять.

Мероприятия с использованием агентов-опознавателей получили достаточно широкое распространение и позволяли задерживать большое количество шпионов и диверсантов.

Следует иметь в виду, что многие агенты немецких разведорганов не имели заданий проникнуть в войска, а действовали только в их окружении.

Из 126 немецких агентов, разоблаченных Особым отделом 5-й ударной армии за период с конца 1942 и до середины 1943 года, только 24 человека были разоблачены в войсках. Поэтому периодически во фронтовой полосе проводились меры по так называемой проческе территории в прифронтовой полосе с привлечением большого количества войск и сотрудников органов военной контрразведки. Результаты подобных прочесок можно проиллюстрировать несколькими яркими примерами: во время битвы под Москвой было задержано 200 немецких агентов и обезврежено 50 разведывательных групп; при проческе с 1 по 6 сентября 1944 года прифронтовой полосы 3-го Белорусского фронта было захвачено 20 шпионов, 116 бандитов и 163 вооруженных дезертира.

За линией фронта, в тылу у противника, действовало более 2000 оперативно-чекистских групп. Они вели активную разведку и сообщали в Москву важные сведения. За время войны от них поступило более 4000 важнейших сообщений, из которых 2500 были доложены лично И. Сталину. Эти сведения серьезно помогали в разработке и ведении наших боевых действий.

Важные разведданные были получены в результате допросов плененных фельдмаршала Паулюса, а также адъютантов Гитлера, Гиммлера, Гесса, Бормана. Важнейшие сведения докладывались Сталину.

Оперсостав особых отделов, а затем «Смерш» имел ориентировки о разыскиваемых агентах (установочные данные, приметы и т. д.). Были специальные книги розыска известных, но еще не разоблаченных агентов абвера. Сведения в эти книги включались по данным наших разведчиков, внедренных в разведорганы и разведшколы, и по показаниям уже разоблаченных агентов. Повторюсь, органы «Смерш» вели активную зафронтовую работу. Только в 1943 году в немецкие разведорганы и разведшколы было внедрено 52 наших человека.

В ходе войны и после нее среди немецких военнопленных было выявлено свыше 2000 официальных разведчиков, в том числе бывший начальник абвера-3 Бомлер, начальник абвера-1 Хансен, начальники абвергрупп, абверотделов и диверсионных школ. Это при том, что подавляющее число разведчиков, да и офицеров разгромленной Германии всеми силами стремилось сдаться в руки англо-американских союзников.

В борьбе с разведкой противника широко использовались радиоигры, основной задачей которых можно назвать дезинформацию врага о наших целях и намерениях. Чаще всего они велись с помощью задержанных и перевербованных агентов абвера, имевших рации и шифры для связи. Только в течение 1943–1945 годов в радиоиграх было использовано 157 перевербованных агентов.

В мае – июне 1943 года 10 радиостанций перевербованных агентов использовались для дезинформации противника о наших намерениях, движениях и позициях в районе Курской дуги. Дезинформация велась в детальном согласовании с Генштабом, под личным контролем И. Сталина.

В последние годы появились десятки «уточнений» и «разоблачений» всевозможных «историков и писателей», где вопреки здравому смыслу и исторической правде делаются попытки ревизовать итоги Курской битвы. Они ссылаются на «новые» данные архивов ФРГ, нескромность и самонадеянность советского командования. Данные же о победах и потерях, опубликованные в советских военно-исторических трудах, списывают на идеологическую неполноценность Советского государства. Свою точку зрения об идеологической неполноценности я уже высказал выше, а здесь еще раз подчеркиваю, что в канун Курской битвы наша разведка вчистую выиграла поединок с разведкой противника. Немцы были вынуждены наступать в невыгодных для себя условиях, в невыгодное время. Несмотря на качественное превосходство в своих танковых вооружениях (танк Т-V «Пантера» и тяжелый танк Т-VI «Тигр»), они понесли колоссальные потери и не смогли оправиться до конца.

При проведении радиоигры «Десант» летом 1944 года противник выбросил на территорию Брянской области 27 агентов-диверсантов, 110 мешков с оружием и взрывчаткой. Все это было своевременно обезврежено. Всего же в ходе всех радиоигр за время Великой Отечественной войны удалось задержать около 4000 агентов, диверсантов и официальных сотрудников абвера.

Как уже говорилось выше, немецкие органы засылали к нам и агентов-террористов.

В 1943 году к нам был заброшен некий Таврин, который перед выброской более года индивидуально и тщательно подготавливался в разведшколе. Экипирован он был в форму майора Красной Армии, на груди имел звезду Героя Советского Союза, ордена Красного Знамени и Александра Невского.

Вооружен он был специальным пистолетом с глушителем, снаряженным пулями с быстродействующим ядом. Задание этот Таврин имел очень серьезное – совершить покушение на И. Сталина. Задержан он был сразу после его приземления в нашем тылу.

К сожалению, украинским националистам, находившимся на службе у абвера, удалось смертельно ранить командующего фронтом генерала Ватутина. Он был похоронен в центре Киева, там же ему установлен и памятник.

Также украинскими националистами был убит легендарный советский разведчик, Герой Советского Союза Николай Иванович Кузнецов. Нынешние националисты разрушили его памятник во Львове, и прах Н.И. Кузнецова был перезахоронен на его малой родине, на Урале.

Широко известны героические действия Н.И. Кузнецова в тылу врага. Ему первому удалось узнать и сообщить в Центр о готовящемся покушении на руководителей антигитлеровской коалиции – И. Сталина, У. Черчилля и Ф. Рузвельта во время Тегеранской встречи «Большой тройки» в 1943 году.