Текст книги "Тени «Парадиса»"

Комната №18

Ришар быстро нашёл восемнадцатую комнату. Правда, ему не хотелось сидеть в ней, когда где-то идёт борьба за живучесть базы. Но он прекрасно понимал, что будет мешать, да и Дюпон начнёт волноваться, как бы с ним ничего не случилось. Хотя… Если подумать, то где именно произошёл пожар? Может быть, там, где находятся холодильные камеры?

Ришар оглядел комнату. Обстановка была простой: кровать, шкаф, тумбочка, столик и два стула. Над кроватью висела большая «живая картина», на которой плескалось синее море, освещённое ярким, невидимым за рамой солнцем. В комнате слегка пахло водорослями. В углу стоял видеокон с белёсым квадратным экраном, с чёрной панелью пульта управления, на котором весёлой разноцветной радугой переливались кнопки. Ришар подошёл к нему, нажал кнопку «Справки». Экран засветился розовым светом и ровный голос сказал:

– Я слушаю вас.

– Что за авария произошла несколько минут назад на базе?

– Взрыв в контейнерном отсеке базы. Пожар в левом нижнем крыле служебных помещений. Пожар ликвидируется. Жертв нет. Причин для беспокойства тоже нет.

Экран погас. Видимо автомат считал беседу законченной.

«Ну, что ж, кое-что проясняется. Уверен – вскоре появится Дюпон и сообщит, что контейнеры с трупами Лапарда и Рабена сгорели во время пожара. На мой вопрос о вещах или каких-нибудь записях Лапарда, тоже можно угадать ответ, что все вещи отослали родственникам на Землю. Неужели Дюпон? Но зачем? С какой Целью? Зачем так явно выдавать себя? Или играет роль подсадной утки, чтобы отвлечь внимание от других крупных птичек? Или соперник в чём-то? Но в чём? В науке? Сомневаюсь… Дюпон администратор, а не учёный. Может быть личная неприязнь? бывает, что по неизвестным причинам между людьми возникает такая штука. Но чтобы она привела к убийству? По всей логике – невозможно! А если без логики? Вот неприятен человек и всё тут. Как мне неприятен Шеннон, этот вроде бы отпрыск английского лорда, зачем-то подавшийся в КОБКОП. Но он мне неприятен из-за своего высокомерия, из-за того, что он меня за своего равного не считает. А у меня, может быть, в роду тоже рыцари были? Да нет, это к Дюпону никак не подходит. И, вообще, как говорил Руж, не надо делать поспешных выводов, пока не докопаешься до истины. К тому же, почему убийство? Вдруг это просто цепь случайных происшествий? Метеорная атака была? Была. Вероятность попадания в человека не исключена? Нет. И пожар тоже может быть случайным…»

Во время этих размышлений, Ришар внимательно осматривал шкаф и тумбочку, в надежде найти что-нибудь из вещей Лапарда. Но они были пусты. Очевидно, успели убрать все вещи. В санузле также ничего интересного инспектор не нашёл. С помощью специального универсального браслета Ришар обнаружил приборы наблюдения, которые, как он и предполагал, должны были находиться в этой комнате.

«Обычно, за людьми нашей профессии везде подслушивают и подсматривают», – подумал Ришар, действуя согласно наставлениям следователя Ружа. Таких приборов он нашёл всего три. Один загородил стулом, другой прикрыл курткой, а объектив третьего залепил пластырём. Микрофоны инспектор не трогал: при необходимости можно было громко не разговаривать, а писать диалоги на листе бумаги. Проделав всё это, Ришар решил прилечь на кровать, отдохнуть немного. Волны на «живой картине» монотонно шумели, аромат водорослей щекотал ноздри, и Ришар задремал.

Спал он недолго, как ему показалось, когда сквозь дрёму прорвался гудок видеокона. На экране появился Дюпон и, как и предполагал Ришар, с унылым видом сообщил, что контейнеры с телами погибших сгорели. Они изготовлены не из металла, а из пластмассы, которая – увы! – неплохо горит.

«Врёт, наверное. Нужно проверить, все ли у них контейнеры пластмассовые? Неужели не могли в металлический положить?» – подумал Ришар и сказал:

– Ну, что ж… Я хотел бы осмотреть обсерваторию и побеседовать с врачом, производившим осмотры трупов. Кроме этого, желательно осмотреть вещи погибших…

Грустное лицо Дюпона стало ещё грустнее.

– К сожалению, вещи покойных по требованию их родственников отправлены на Землю.

«Я же обязательно проверю. Он что, не боится или уверен в том, что я не сделаю этого?»

– Обсерватория находится снаружи базы, на горе. Чтобы в неё попасть, нужно выйти наружу и подняться на лифте. Надеюсь, надевать скафандр вы умеете?

– Учили, – кивнул головой Ришар.

– Ну и отлично! Трупы осматривала Доновэй. Она же делала медицинское заключение. Её вы найдёте в медпункте. К сожалению, я не имею возможности сопровождать вас. Надеюсь, вы сможете действовать самостоятельно? – в голосе Дюпона засквозило ехидство.

– Надеюсь, – в тон ему ответил Ришар и выключил видеокон.

«Вот тип! Думает, что напал на мальчишку! Наверняка все следы уничтожены, а люди будут помалкивать и изворачиваться. Ну, господин младший инспектор, начинаются боевые действия. Будьте осторожны. Ловушки следует ждать на каждом шагу. Хотя вам и позволили работать самостоятельно, но, чувствую, наблюдения не снимут».

От таких мыслей у Ришара сразу поднялось настроение. Как у гонщика на старте: впереди нелёгкая борьба за медаль, а внутри уже всё напряжено, всё готово к борьбе.

«Нужно связаться с Ружем», – решил инспектор и направился к видеокону. Нажал кнопку «Общей связи». На экране появилось усатое лицо с синими глазами и унылым носом.

– Диспетчер Рэндолф, – прогнусавило оно.

– Мне, пожалуйста, закрытый канал КОБКОПа.

Унылый нос мигом оживился:

– Ваш личный код.

Ришар назвал.

– Шифр общий?

– Да.

Диспетчер защёлкал клавишами за экраном.

«Наверняка подслушивать будут. Пусть. Ничего особенного сообщать не стану, а намёки Руж поймёт».

Рэндолф исчез с экрана. Сначала по нему забегали разноцветные полосы, потом они пропали. Свистящий голос спросил:

– Код абонента?

Ришар назвал несколько цифр, и сразу появился Руж, который что-то писал. Он отложил авторучку и, улыбаясь, сказал:

– Рад приветствовать вас, инспектор Ришар.

– Я тоже, господин следователь.

– У вас есть, что сообщить мне?

– Совсем немного. Местный инспектор Лапард погиб, упав в трещину…

– Причины выяснили? – сразу перестал улыбаться Руж.

– Нет.

– Почему? Есть затруднения?

– Пока нет. Приступаю к расследованию, – значительно сказал Ришар. Если их разговор подслушивают, то Дюпон учтёт это замечание. Руж понял и кивнул головой.

– Буду ждать от вас ежедневных докладов. И в следующий раз говорите на другом языке, этот очень труден для меня. До свиданья.

Экран притух и сразу засветился. Откуда-то сбоку вылез диспетчер

– У вас всё? – спросил он.

Ришар молча кивнул и выключил видеокон.

«На другом языке, значит с помощью шифроразговорника. Интересно, жалеет ли следователь, что отправил меня сюда? Не уверен, наверное, что справлюсь с заданием. Ничего, докажу, на что я способен. Чтобы потом больше не сомневался».

Перед предстоящими боевыми действиями инспектор решил принять душ. Взбодрённый холодными струйками ионизированной воды, он вытирался полотенцем, как вдруг под раковиной заметил необычный предмет. Вернее, обычный: маленький чёрный шарик, диаметром сантиметра три, но необычный в данном месте. Ришар поднял его, внимательно осмотрел. С одной стороны у шарика находилась небольшая вмятина, скорее всего специальная, а не случайная, полученная, например, в результате удара. На противоположной стороне торчал чуть заметный усеченный конус с отверстием.

«Что за штука? – задумчиво вертел в пальцах чёрный шарик Ришар. – Как сюда попал? Вещь Лапарда? Для каких целей? Или специально подкинули, чтобы спровоцировать? И опять – кто и зачем? Нужно проверить браслетом».

Он поднёс шарик к универсальному браслету. Специальные электронные аппараты, сделанные в виде браслета для часов, были верными помощниками всех служащих КОБКОПа. Браслет носился постоянно, являясь своеобразным отличительным знаком владельца для тех, кто знал, что это за штука. Конструкторы ухитрились спрятать в такой маленький объём микрокомпьютер с огромным числом различных функций выполняемых им. Браслет выдал на индикатор информацию в виде слов: СРЕДСТВО СВЯЗИ. Инспектор, касаясь иголочкой сенсорных кнопочек на специальном микропульте, спросил: ПРИНЦИП РАБОТЫ. Моментально засветились слова: ЭЛЕКТРОМАГНИТНЫЕ ВОЛНЫ НЕ ИСПОЛЬЗУЮТСЯ. ПРИНЦИП РАБОТЫ НЕЯСЕН. НУЖНА ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ.

– Где её взять? – вздохнул Ришар и стал одеваться. Чёрный шарик он сунул в карман своей куртки, надеясь узнать о его назначении и принадлежности по ходу следствия. Потом проверил заряды в своём небольшом пистолете, который стрелял маленькими оперёнными стрелками. В зависимости от цвета головок, они обладали различными поражающими свойствами. Обычно Ришар всегда заряжал обойму стрелками с синими и красными головками – чередуя их по две штуки. Красные поражали насмерть, а синие только парализовали противника. В небольшом окошечке было видно, какого цвета головка стояла в стволе.

«Итак, экипирован полностью. Голова ясная, состояние организма бодрое. Ну-с, вперёд. Сначала посетим обсерваторию, а там посмотрим»,

Младший инспектор открыл дверь комнаты №18 и вышел в коридор, вернее – ступил на тропу войны. С кем? Это и предстояло ему определить.

Фай Доновэй

Закопченный ствол тэрджера медленно двигался вверх-вниз, беря под прицел то грудь, то лоб. Руки Ришара почему-то сами собой поднялись вверх. Какой инстинкт заставляет делать это? Очевидно, кровь предков, когда-то воевавших в многочисленных кровавых бойнях, заставила сработать мышцы рук при виде направленного ствола орудия убийства.

Свет от плафона бил прямо в глаза Ришару, и он не видел лица Дюпона. Только тёмный силуэт головы.

«Чего тянет, гад! – подумал Ришар. – Выбирает, где больнее, что ли? Этой игрушкой хоть куда выстрели, живым не останешься… А он ещё выбирает! Или боится сделать последний выстрел? Наверное, это очень страшно вот так, видя лицо человека, убить его. Когда издалека стрелял – лица не видел, поэтому легче… Я бы тоже, наверное, не смог бы вот так выстрелить».

– Стреляй! Чего тянешь? – вдруг вылетело у Ришара. Он совсем не хотел говорить. Само собой как-то вырвались эти слова.

– Успею, – сказал Дюпон. – Хочется напоследок задать несколько вопросов.

Инспектору стало немного легче от его слов. Несколько минут можно ещё пожить и то хорошо.

– Если смогу на них ответить, то можете задавать ваши вопросы, – как можно спокойнее сказал Ришар. Руки опустились сами, также как и поднялись.

– Что вас сказала Доновэй, когда вы с ней разговаривали в медпункте?

Инспектор такого вопроса не ожидал. На «Парадисе» во всех комнатах стояли подслушивающие устройства. Так говорил Брин. Значит, в медпункте их не было, или они были неисправны.

– Устройства во время вашего посещения не сработали, – сказал Дюпон, словно прочитав мысли Ришара. – Или оказались неисправными, если их обнаружила Доновэй.

– Это было давно, и мне трудно припомнить, о чём мы с ней говорили в тот момент, – медленно сказал инспектор. Он подумал о том, что нужно тянуть время. Если он немного продержится в этом смертельном диалоге, минуту – две, то помощь придёт. Только кто ему поможет? Кто?

– У вас прекрасная память, инспектор. Вспомните, пожалуйста.

– Даже если я скажу, вы всё равно убьёте меня. И сделаете то же самое, если не скажу. Не вижу смысла…

– Перед тем, как окончательно прикончить вас, я могу немного помучить. Задеть лучом вашу руку или ногу. А это, как мне кажется, очень неприятно. Поэтому я могу предложить только одно – смерть без мучений. Выбирайте – или, или…

– Она мне прямо назвала убийцу, – сказал инспектор.

– Несчастный случай она назвала убийством?

– Как ни странно…

Казалось, Дюпон задумался, осмысливая слова, сказанные Ришаром. Он явно сомневался: верить или нет инспектору.

– Если вы не обманываете меня…

– Помилуйте, разве я могу! – попытался изобразить возмущение Ришар, но у него это получилось явно фальшиво.

– …то у неё, значит, были какие-то основания сказать так?

– Да, были, – подтвердил Ришар, яростно кивнув головой, одновременно усиленно соображая, как бы вывернуться из сложившейся ситуации.

– Она, наверняка, сказала вам об этих основаниях.

– Нам помешали, – попытался соврать инспектор, но Дюпон каким-то образом уловил это.

– Не врите!

– Честное слово, клянусь вам! – то, что начал делать Ришар уже не подчинялось его воле. Он стал выгораживать врача базы, но с какой целью, сам ещё не понимал.

– Напрасно вы выгораживаете её, – со смешком сказал Дюпон. – Не зависимо от вашего ответа, её всё равно уберут. Не сегодня, так завтра.

«Если он так говорит, значит, Фай жива, и тоже где-то прячется!» – обрадовано подумал Ришар.

– Подобно вам, она где-то скрывается, – подтвердил его догадку Дюпон. – Но её ищут…

– Я уже здесь! – раздался вдруг звонкий голос.

Он прозвучал для Ришара, как сигнал к действиям. Инспектор, мгновенно оценив этот отвлекающий манёвр, бросился под ноги вздрогнувшему Дюпону. Сильный удар гранитных плит пола остудил разгорячённую голову Ришара. Он пролетел сквозь Дюпона!

– Это всего лишь голограмма, – сказал голос Фай, с трудом пробиваясь через звон, стоявший в ушах инспектора. Тот потряс головой и сел. Дюпон стоял всё в той же позе, угрожающе направив тэрджер на стоящую перед ним Доновэй.

– Да, всего лишь изображение, – повторила она и, протянув руку, проткнула жирную грудь Дюпона.

– Ничего, – сказала голограмма Дюпона, – я доберусь до вас.

– Проваливай! – резко сказала Фай. Она подошла к сидевшему Ришару, протянула ему руку, помогая подняться.

– Я всё равно вас уничтожу! Обоих! – кричала голограмма, повернувшись к ним лицом и размахивая изображением тэрджера.

– Убирайся! – крикнула Фай. Словно испугавшись её крика, Дюпон медленно растворился в воздухе.

– Так-то лучше будет, – проговорила она. – Пойдёмте.

– Куда? – спросил Ришар.

– В безопасное место. Подальше от этих призраков!

Гибкая фигура девушки в синем комбинезоне направилась к одной открытой двери, из которой она, очевидно, вышла. Ришар медленно поплёлся за ней. Ему было стыдно за тот разговор, который Фай, наверняка, слышала. Почему-то ему это казалось предательством, вернее, он пытался спасти свою жизнь за счёт чужой. Тем более – женщины. Тем более – такой красивой.

Инспектор вздохнул.

– Не вздыхайте, инспектор, – чуть повернув свою прекрасную голову, бросила через плечо Фай. – Вы ни в чём не виноваты, если Дюпон хотел уничтожить меня. Независимо от ваших ответов. Он просто пытался выяснить, кому я еще могла сказать про убийство.

– Но я же этого не знал, – сказал Ришар.

– Вы не знаете Дюпона, – продолжала девушка. – Он каким-то образом умеет угадывать мысли. То ли по выражению лица, то ли по выражению глаз или ещё как-нибудь, но умеет. Задавая наводящие вопросы, он мог бы много узнать от вас. К тому же с вами разговаривала голокопия, потому что настоящий Дюпон пробивался через переборки. Копия тянула время…

Они вошли в дверь, за которой чернела темнота туннеля. Ришар непроизвольно замедлил шаг. Ему не хотелось снова оказаться в этих мрачных лабиринтах, по которым он совсем недавно убегал от Дюпона. Вспыхнувший фонарь в руках Доновэй, осветил на полу ровный круг.

– А как вы оказались здесь? – осмелился спросить Ришар.

– Меня предупредил Брин.

– Брин?

– Да. Он предупредил всех наших.

– Каких наших?

– Потерпите немного, скоро узнаете.

– Мы идём к ним?

– Да.

– А эти голограммы? Дюпон часто ими пользуется?

– У него везде есть такие устройства. Если он чего-нибудь боится, или кого-нибудь, то предпочитает пользоваться такой штукой.

– Она с обратной связью?

– Конечно. Об этом можно было бы сразу догадаться во время разговора ним.

– Я слабо разбираюсь в технике.

– Ничего сложного тут нет. Он спрашивает вас, вы отвечаете ему, он вам – вот это и есть обратная связь.

– Да, да. Теперь я понял.

Некоторое время они шли молча. Круг света, покачиваясь, бежал по полу впереди. Иногда в него попадали маленькие сапожки Фай, с высоким, изящным каблуком. Негромко цокали магнитные подковки. Гулкое эхо отзывалось на этот звук где-то далеко, в глубине туннеля. Ришару показалось, что к их шагам присоединился ещё один какой-то подозрительный звук. Он сразу вспомнил о том непонятном, что когда-то прошло мимо него сквозь переборку. Огромная масса, которая сильно пахла потом.

– Здесь водятся призраки или приведения? – спросил он Фай.

– Не знаю, – серьёзно ответила она. – Я не встречала, хотя и редко хожу по туннелям. Брин сталкивался с ними, и Лапард тоже.

– Мне Брин как-то сказал о них, но я подумал, что это шутка…

– Вряд ли. Туннели были сделаны давно, и, в основном, этим занимались автоматы. Кроме того, туннели, когда их строили, часто пересекали естественные пещеры, которые образовались в этих местах с незапамятных времён. Автоматы герметизировали эти пещеры, и рыли туннели дальше. Так что настоящих размеров этого лабиринта никто не знает. Разве что Дюпон… Где-то здесь он прячет своё оружие. Но мы всё равно найдём его.

– Вы не сказали про призраков, – вежливо напомнил Ришар. С самого начала своего знакомства с Доновэй, он почему-то побаивался её. Причины этого он объяснить не мог, хотя Брин, заметивший, как инспектор дёргается при разговоре с девушкой, сразу определил: «Влюбился». К сожалению, инспектору возразить было нечем.

– Брин предполагает, что это могут быть люди, которые когда-то заблудились в туннелях и смогли каким-то образом выжить. Это могут быть и автоматы. Никто не знает, сколько их здесь было. Наверняка они продолжают рыть туннели дальше. Наконец, это могут быть и лунные жители…

– Жители?! – удивился Ришар и, даже, приостановился.

– А почему бы и нет? Рабен говорил, что у пещер нет выходов на поверхность. Они представляют собой как бы замкнутую экологическую систему. В них есть атмосфера, вода. Почему бы ни быть и жизни.

– Я что-то не слышал об этом.

– Вы многого не слышали. Сейчас трудно чем-нибудь удивить людей. Поэтому такие вещи могут пройти незамеченными. Да и обычно пещеры находили тогда, когда вскрывали верхний слой грунта. Конечно, космический вакуум обивал всё живое и даже следов не оставлял. Мы же не знаем, какие формы могла принять лунная жизнь. Может быть, это форма призраков…

Ришар никак не мог понять, то ли шутит Фай, то ли нет. Вроде бы одно говорит серьёзно, а другое со смешинкой в голосе.

– А вы сами верите в них?

– Ну что вы, инспектор. Я реально смотрю на всё происходящее вокруг. В разную чепуху я не верю.

Она вдруг резко остановилась, и Ришар налетел на неё.

– Нам сюда, – сказал девушка, посветив фонарём в сторону. В стене туннеля Ришар увидел круглое отверстие. Фай, пригнувшись, вошла в него.

– Осторожнее, здесь ступеньки, – предупредила она вошедшего следом инспектора. Винтовая лестница уходила далеко вниз. Снаружи в туннеле, где они только что были, что-то громко ухнуло, и приглушённый грохот заметался, затихая, в бесконечных лабиринтах туннелей.

– Это противопожарная переборка упала, – спокойно сказала Фай, опередив вопрос инспектора. – Тросы ржавеют и не выдерживают её веса.

– Ржавеют? – удивился Ришар. Насколько он был чувствителен к сырости, но и то не ощущал её. Воздух в туннелях и на самой базе был всегда сухой. Только у фонтанов, в бассейне и оранжереях чувствовалась влага в воздухе.

– Я не совсем точно выразилась. Скорее всего, тросы стареют. Просто процесс старения и ржавчина, можно сказать, одно и тоже, поэтому у нас так обычно и говорят: «Ржавеет», вместо стареет. Лунный жаргон.

Казалось, ступени винтовой лестницы никогда не кончатся. От частых поворотов у Ришара стала кружиться голова. Доновэй шла впереди него, и было видно, что ничего подобного она не испытывала.

– Далеко ещё? – поинтересовался Ришар.

– Устали? – в голосе Фай проскользнуло сочувствие.

– Нет, – поспешно ответил он, но эта поспешность выдала его.

– Скоро придём. Там можно и отдохнуть.

Они спускались ещё с полчаса, потом столько же времени шли по низкому, круглому туннелю, похожему на трубу. Он был явно низковат для высокого Ришара, поэтому инспектору пришлось идти, сильно пригнувшись, отчего стала болеть шея. И, вообще, он чертовски устал от всей этой беготни по туннелям, от всех этих призраков, диалогов с голограммами, спусков по лестницам. Поэтому Ришар начал понемногу злиться. На старшего следователя Ружа, который отправил его сюда, на эту проклятую базу, где перемешались враги и друзья. На Дюпона, который загнал в эти тёмные, запутанные лабиринты. На Брина, о котором только от Фай стало известно, что он противник Дюпона. На свой желудок, который стал просить есть. На противопожарные переборки, которые вдруг начинают падать…

«Хотя, мне определённо везёт сегодня, – подумал Ришар. – Переборки исправно опускались. Тросы не лопались. А то могла упасть какая-нибудь и придавить меня. Призраки не трогали, а проходили мимо. Тоже неплохо. Фай вовремя появилась, – Ришар с нежностью посмотрел на силуэт девушки, идущей впереди. – А то так бы и стоял, разговаривал с голограммой Дюпона, пока настоящий не появился бы. Кто его знает, может её кибермашина формирует, а настоящий сзади бы подкрался. Ведь за мной настоящий Дюпон гнался. Тэрджер настоящей плазмой стрелял…»

Мысли Ришара прервало лёгкое движение воздуха, которое ощутили его щёки.

– Стойте, – сказала Доновэй. Он послушно остановился. – Мы пришли.

Только теперь инспектор заметил, что низкий, трубообразный туннель окончился, и они стояли в полной темноте где-то в пустоте. Она так явственно ощущалась вокруг, что Ришар сделал шаг назад и ударился затылком об верхнюю кромку трубы-туннеля.

– Не бойтесь, – спокойный голос Фай прозвучал как будто издалека. – Мы стоим на площадке. Тут есть лестница. Это последняя на нашем маршруте.

Круг света от фонаря обежал небольшую площадку, где они стояли. Осветил тонкие перила, огораживающие её, и металлическую лестницу, круто уходящую вниз.

– Это большая пещера, где находится лагерь наших. Вон, видите огонёк? Там они и сидят.

Очень далеко, в полной темноте, за которой ощущалась пустота огромных размеров, слабенькой искрой блестел едва различимый свет. То ли фонаря, то ли обыкновенной лампочки.

Фай и Ришар быстро спустились вниз, звонко стуча магнитными подковками по металлическим ступеням, и направились к слабому огоньку. Вскоре можно было различить, что это обыкновенная настольная лампа, стоящая на столе, вокруг которого сидели люди. Доносились едва слышимые слова.

– Ну вот, мы и пришли, – сказала Фай, выключая ненужный фонарик и облегчённо вздыхая.