Текст книги "Риелтор неуловимый…"

12.

Игорь тряхнул головой, прогоняя воспоминания о своих неприятностях. У дворников только что закончился обед, и они дремали по нарам. Его тоже стало клонить в сон.

Вдруг в металлическую дверь подвала кто-то постучал. Игорь прислушался. Это не был условный стук, которым пользовались свои. Стучали кулаком, громко и требовательно.

Дворники всполошились. Женщины, обычно открывавшие дверь, вопросительно посмотрели на Мирзо. Тот отрицательно покачал головой. Все замерли. Была надежда, довольно призрачная, что это просто так – кто-то из жильцов ищет пропавшую кошку и решил заглянуть в подвал на удачу. Постучит и уйдет. Через минуту стук повторился. Все поняли, что дело серьезнее – хозяева кошек так не стучат.

Затем молодой веселый голос за дверью сказал:

– Эй, уроды, открывайте! Мы знаем, что вы там.

Мирзо подошел к двери, зачем-то стараясь ступать неслышно, и спросил.

– Кто?

– Хрен в пальто! – нагло ответил тот же голос. – Милиция! Проверка паспортного режима. Открывай, а то хуже будет!

Каждое слово усиливало страх в обитателях подвала. Мирзо не шелохнулся. Игорь оглянулся по сторонам. Второго выхода из подвала не было. Все стояли с растерянными лицами. Чувство загнанности, с которым он жил последний месяц и которое почти исчезло вчера вечером, появилось опять. «Что за жизнь такая? – подумал он с досадой. – И здесь достали! Есть ли вообще где-нибудь место, где меня оставили бы в покое? Ведь и в Красноярске найдут, чует мое сердце! Эх, оказаться бы сейчас подальше отсюда, в каком-нибудь другом измерении. Вот хоть бы и в начале девяностых. Уж я не стал бы зевать!»

В дверь забарабанили опять и заматерились.

– Сейчас петли срежем, – пообещал голос, обращаясь к Мирзо, – будешь за дверь платить. И профилактику от гриппа тебе сделаем, как откроем!

Игорь знал, что профилактикой от гриппа менты называют избиение. Он опять оглянулся по сторонам. Мелькнула мысль о бегстве через вентиляционные окошки, но он тут же ее отбросил. Туда могла пролезть разве что кошка, и то не сильно толстая.

Дворники бросились распихивать деньги из карманов в заранее устроенные тайники в стенах, под нарами и за трубами. Они с опаской оглядывались друг на друга. Существовал риск, что деньги заберут свои же, но он был относительным, а вот риск, что деньги, найдя их в карманах, отберут менты, был абсолютным и сомнению не подлежал.

Игорь вдруг понял, что он здесь рискует больше всех. Дворники – только заработанными деньгами, которые они еще не успели отправить домой, да депортацией на родину, что маловероятно. Мирзо – несколькими синяками за то, что не сразу открыл дверь. А он – своей шкурой, если они пришли за ним. Но может, это действительно проверка паспортного режима?

Игорь увидел, что Салим, стараясь быть незамеченным, встал из-за стола и пошел к своему аппарату. Остальные стали вылезать из-под нар и отряхиваться. Мирзо понял, что деньги попрятаны, и взялся за засов. Игорь еще раз оглянулся на Салима. Тот как раз нажал кнопку на боку аппарата, дверь открылась, и он стал подниматься по ступенькам. Игорь попятился за ним.

В дверь уже сыпался град ударов руками и ногами. Как только засов вышел совсем, дверь резко распахнулась, Мирзо получил грубый толчок в грудь и отлетел в сторону.

Игорь увидел двух милиционеров в форме, а за ними еще три фигуры в кожаных пиджаках. В одном он узнал того бандюка, которому врезал барсеткой по лицу, и понял, что никакая это, на хрен, не проверка паспортного режима, и зеленый «ниссан» ездил здесь не зря.

Он кинулся назад. Дверь аппарата уже закрывалась, и Игорь едва успел протиснуться в нее.

– Куда ты? – зашипел Салим, напирая на него грудью. – Сюда нельзя! Выходи давай!

– Извини, не могу! – решительно ответил Игорь.

– Ты не понимаешь, куда лезешь, – горячился Салим. – Тебе за это голову оторвут! А вместе с тобой – и мне.

– Когда? – деловито спросил Игорь, уже чувствуя себя в относительной безопасности за закрытой дверью.

– Скоро, – мрачно пообещал Салим, – долго ждать не придется.

– А если я выйду, – ответил он, – то оторвут прямо сейчас – за мной они пришли. Так что выбора у меня нет. Ты уж извини за хлопоты.

Салим посмотрел на него внимательно.

– Чувствовал я, что с тобой не все просто, – сказал он. – Но не думал, что это обнаружится так скоро.

Игорь развел руками. Салим отошел к пульту управления аппаратом. Собственно, пультом была вся стена кабины, от пола до потолка усеянная стрелочными индикаторами, кнопками и переключателями. Тускло горели утопленные заподлицо лампочки. Стена состояла из нескольких блоков с металлическими ручками спереди, чтобы можно было их выдвинуть и покопаться во внутренностях в случае необходимости ремонта. Вся аппаратура выглядела военной, сделанной с тройным запасом прочности.

Сверяясь с инструкцией на металлической табличке, приклепанной к стене, Салим быстро поворачивал переключатели и щелкал тумблерами. Стрелки приборов дергались и уходили вправо.

– Что ты делаешь? – шепотом спросил Игорь.

– Не мешай! – так же шепотом ответил тот, – а то собьюсь.

Где-то под полом кабины включился двигатель и стал негромко гудеть, набирая обороты.

– Нас же услышат! – испугался Игорь. – Выключи!

Салим только отмахнулся, лихорадочно щелкая дальше. Иногда он припадал к глазкам, устроенным на панели, и крутил расположенные рядом ручки. Игорь знал, что военные любят такие штуки – за глазками была шкала, а ручкой рядом надо выставить на ней определенные цифры. Это чтобы враг не подсмотрел. Ну и товарищи тоже, кому не положено знать.

Рядом с аппаратом послышались голоса.

– Ну где же они, мать их за ногу!

– Сюда посвети! Левее!

– Оп-ля! А это еще что такое? И гудит, блин, как промышленный морозильник! Поищи-ка, Коля, ломик, потычем эту штуку!

Игорь замер и посмотрел на приятеля. Говорил же он ему выключить двигатель! А теперь допрыгались! Салим, казалось, не обращавший до сих пор внимания на разговоры снаружи, вдруг схватился за живот и переломился пополам.

– Ой, блият! – застонал он сдавленным голосом, забыв вдруг о своем правильном выговоре, которым так гордился. – Шайтан тебя подери!

Игорь недоумевал – вроде пока не стреляли и ранить в живот его не могли. За стеной тем временем лом уже отыскали, потому что кто-то сказал.

– Ну-ка, ковырни вот здесь – где щель!

Салим поднял искаженное болью лицо к Игорю.

– Опусти рычаг! – сказал он сдавленным шепотом. – Быстро!

Двигатель под полом уже работал на всех оборотах, и аппарат вибрировал мелкой дрожью. В дверь ударили ломом. Салим свалился на пол и подтянул колени к животу. Было видно, что ему очень плохо. Игорь оглянулся на панель и растерялся.

– Какой? – спросил он. – Здесь их два.

– Левый! – простонал Салим. – Левый рычаг! Смотри не перепутай! Скорее!

Снаружи последовал новый удар лома, и кабина качнулась.

Рука Игоря как раз была около рычагов. Он оглянулся на удар и, не глядя, потянул один из рычагов вниз.

Гул превратился в пронзительный нарастающий вой. В глазах потемнело, на плечи ему навалилась огромная тяжесть, вынести которую не было никакой возможности. Он сполз на пол рядом с приятелем и потерял сознание.

13.

Игорь очнулся первым. В кабине было темно и тихо. Во рту ощущался противный металлический привкус, в ушах звенело. Голова соображала плохо. «Нас разорвало! – вяло подумал он. – Это последние мгновения сознания, как у отрубленной головы».

Но оказалось, что голова не одна – он пошевелил руками, затем ногами и с радостью осознал, что они на месте. Со стоном сел, стараясь не задеть еще какой-нибудь рычаг. Все тело болело, как будто он накануне весь день таскал тяжелые мешки, в конце концов упал, обессиленный, под тяжестью одного из них, и забылся тяжелым сном, после которого можно проснуться, а можно и нет.

Он пошарил вокруг себя руками и наткнулся на Салима. Тот не подавал признаков жизни. «Помер! – испугался Игорь. – Черт! Только этого еще не хватало». Он нащупал в кармане зажигалку и трясущимися пальцами крутанул колесико. Дрожащий свет озарил внутренности кабины. Он поднес зажигалку к лицу приятеля, чувствуя страх от того, что это лицо может вдруг оказаться мертвым и застывшим. Очутиться в замкнутом пространстве вместе с мертвяком ему не хотелось.

К счастью, Салим был жив, только без сознания. У Игоря отлегло от сердца.

– Эй! – потряс он приятеля за плечо и, пародируя армейского сержанта, сказал. – Кому спишь, твоя морда? Подъем была!

– Уйди, урюк, – слабо откликнулся Салим, не открывая глаз. – К салагам ступай. А я – дембель! Понял?

Игорь несколько удивился такому повороту бессознательных мыслей приятеля и решил подождать еще. Вскоре тот открыл глаза и некоторое время молча смотрел на Игоря непонимающим взглядом.

– Ну как ты? – спросил Игорь.

– Уже лучше.

– А что с тобой было?

– Язва желудка. Приступ.

Игорь присвистнул.

– Надо же, как ты себя запустил. Ты же образованный человек – почему к врачу не идешь?

– Собирался, да все работа мешала.

– Дождешься, пока лопнет, – припугнул его Игорь.

– Не каркай.

Салим сел. Его лицо было покрыто каплями пота.

– Надо на воздух, – сказал он. – Душно тут.

Его рука потянулась к кнопке, открывающей дверь.

– Погоди! – остановил его Игорь. – А облава как же?

Салим усмехнулся.

– Они теперь далеко.

– Далеко? А мы тогда где?

– На моей родине, если мне не изменяет память.

Не успел Игорь удивиться, как загудел электромотор и дверь медленно отъехала в сторону. За ней опять был подвал, и выглядел он так, словно здесь много лет не ступала нога человека. Они осторожно вышли наружу. Все покрывал толстенный слой пыли, от нар не осталось и следа. Сквозь вентиляционные окошки сочился мутный свет, воняло кошачьим дерьмом.

– Это и есть твоя родина? – с иронией спросил Игорь.

– Ничего не понимаю, – озадаченно ответил Салим. – Там должно быть по-другому.

– Мы остались на месте, – сказал Игорь, первым сообразивший что к чему. – Вот и колонны эти две те же самые. И трубы такие же. Только люди куда-то подевались.

В подвале царила странная тишина, которой раньше не бывало даже ночью, когда все спали. Игорь вдруг понял, в чем дело – тогда в трубах журчала вода, было слышно движение лифта, доносились звуки снаружи. Теперь этого не было.

Ему вдруг захотелось говорить шепотом.

– Что здесь произошло? – спросил он.

– Сейчас, погоди, – понизив голос, ответил Салим и вернулся в аппарат.

С минуту его не было. Потом до Игоря донесся сдавленный возглас.

– Блият!

Салим выглянул и поманил Игоря рукой. Лицо его было искажено яростью.

Когда Игорь вошел, Салим сначала закрыл за ним дверь, а потом приблизил к нему свое рябое, в оспинах лицо. Его глаза за сильными линзами казались большими, как у осьминога.

– Что ты наделал, ишак? – прошипел он.

– Сам ишак! – ответил Игорь. – Что ты сказал, то я и сделал.

– Я тебе какой рычаг велел дернуть?

– Левый.

– А ты какой дернул? Смотри сюда!

Игорь посмотрел. Вниз глядел правый рычаг. Он смутился.

– Хрен его знает, как это вышло, – промямлил он. – Наверное, когда эти уроды начали отжимать дверь ломом, я и ошибся.

– Ты право-лево различаешь? – издевательским тоном спросил Салим. – Или тебе надо говорить «сено-солома»?

– Себе говори! – отрезал Игорь. – Что я, курсы управления твоей фигней проходил, что ли? Язву бы лучше вовремя лечил, тогда и рычаг бы правильный сам опустил.

Салим ничего не ответил – Игорь был прав. Теперь его лицо выражало полную растерянность от случившегося.

– Дернул меня шайтан с тобой связаться! – опять забормотал он. – Ведь чувствовал же, что не надо. Выставить бы тебя сразу из подвала, и все! Ты всегда был каким-то непредсказуемым, даже когда учились еще. Никогда нельзя было знать, чего от тебя ожидать. Таким ты и остался, только еще хуже стал.

– Заткнись! – посоветовал ему Игорь, которому надоело слушать причитания приятеля. – Ну дернул не тот рычаг – и что? Что случилось-то? Облава сгинула – чего еще надо?

– Что случилось? – взвился Салим. – Ровным счетом ничего, если только не считать, что я не знаю, где мы находимся, – вот что!

– Как где? – удивился Игорь. – В Москве, конечно. Нужно выйти и осмотреться. Кстати, и еды купить заодно. Что-то я проголодался.

– Если и в Москве, то не в той, – мрачно сказал Салим.

Было в его голосе что-то такое, что заставило Игоря этому поверить, хотя он и не знал, какая еще бывает Москва. Но все равно ему стало немного не по себе.

– Слушай, – сказал он нарочито грубо, – шел бы ты в задницу со своими загадками! Давай, колись уже, что это за аппарат, и расскажи по-человечески, что случилось.

Салим некоторое время смотрел на него, потом открыл дверь и молча вышел наружу.

– Ты куда?

Он не ответил. Было слышно, как он открывает какие-то дверки в обшивке, заглядывает туда и тихо матерится. Потом он вернулся. Игорю показалось, что он расстроен еще больше, чем прежде, и одновременно напуган. Он ждал.

– Вообще-то, мне запрещено рассказывать посторонним об этом устройстве, – наконец выдавил из себя Салим, – но теперь уже деваться некуда.

Из его путаного и сбивчивого рассказа Игорь узнал, что после окончания института Салима распределили не в Душанбинский аэропорт, как тот ему сказал, а в закрытый НИИ при урановом комбинате. НИИ работал над проектом ускоренной транспортировки уранового концентрата. Он сотрудничал еще с двумя десятками закрытых контор, разбросанных по всему Союзу. Как водится в таких случаях, каждый из них выполнял только свою узкую часть работы и общей картины не было ни у кого. Все нити сходились к куратору – засекреченному академику Петру Ильичу Шаповалову, крупнейшему авторитету в этой области, который и был главным конструктором.

Под его начало и попал работать Салим, молодой подающий надежды инженер, которому все преподаватели в институте прочили большое будущее в науке.

Работа над проектом продвигалась успешно, и он был уже близок к завершению, но тут Союз вдруг развалился или же его развалили – кто теперь разберет? – и все встало намертво. Финансирование прекратилось, связи оборвались, оказалось, что никому ничего не нужно. Все стали торговать китайским барахлом. Потом у них началась гражданская война.

Казалось, проект не будет завершен никогда. Академик Шаповалов, бывший уже в весьма преклонном возрасте, не пережил краха дела всей своей жизни и вскоре умер. Его сотрудники вернулись в Россию и разбрелись кто куда, от Тюмени до Кавказа.

Салим остался, потому что был местным. Отличавшийся врожденным упрямством, он продолжал ходить на работу в почти безлюдный НИИ, получал символическую зарплату и ковырялся в аппарате. За несколько лет ценой напряженного упорного труда ему удалось довести дело до конца. Многого он не понимал, потому что академик Шаповалов унес главные ноу-хау в могилу. Не по злому умыслу, а просто в силу царившего в то время всеобщего бардака и разброда. Поэтому аппарат получился не таким, каким его задумал главный конструктор, а сильно упрощенным, с урезанными возможностями. Он мог перемещаться только до Москвы и обратно. Попросту говоря, он разбирал на молекулы все, что находилось у него внутри в одном месте и собирал в другом. Перемещение длилось не более десяти минут. Это было сопоставимо со скоростью движения письма по электронной почте.

Салим торжествовал. Он сгонял на аппарате в Москву и обратно и убедился, что тот действует. Многолетний труд был завершен. Он доказал, что кое-чего стоит в науке. Но отчитываться о завершении работ не спешил, логично полагая, что заплатят ему совсем немного, а аппарат заберут. Надо было обдумать, как его использовать с максимальной эффективностью.

Применение аппарату нашлось неожиданно. Племянник засобирался в Москву, где ему пообещали работу дворника. Денег на билет не хватало, и он пришел одолжить у Салима. У того с деньгами тоже было не очень, и он решил отвезти племянника на аппарате бесплатно, пусть только он купит бензин в оба конца. Племянник спросил, а не возьмет ли он еще и его приятелей. Салим подумал и согласился. Но с них он уже взял половину цены билета на поезд.

– Так с тех пор я и вожу дворников в Москву, – сказал он, вздохнув. – Туда и обратно. Только уже за полную цену железной дороги. Но со скоростью самолета.

Игорь был поражен услышанным.

– Как называется аппарат? – спросил он.

– УТ «Сигма-1»

– Что значит УТ?

– Устройство транспортировочное.

– Давно ты этим занимаешься?

– Уже несколько лет, – признался тот.

– Много рейсов в неделю?

– Пара как минимум.

– Ты, наверное, преуспеваешь?

Салим скромно потупился.

– Не жалуюсь пока. Дом новый построил.

Игорь все еще не мог поверить в его рассказ.

– Так все эти дворники-азиаты в Москве – твоя работа?

– Не все, – возразил Салим, – их тысяч сто или больше. Я при всем своем желании не смог бы столько перевезти. Но мой вклад в этом есть.

Игорь уставился на него осуждающе.

– Ты нарушаешь иммиграционные законы моей страны! – заявил он.

Салим пожал плечами.

– Есть немного. Но они и без меня приехали бы – пойди останови молодого здорового парня, у которого есть желание работать, да вдобавок еще при безвизовом режиме въезда в Россию.

Игорь решил юридическую дискуссию пока отложить.

– Ну а сейчас-то мы где?

Салим долго молчал, не решаясь посвятить его в главную тайну.

– У аппарата есть еще одна функция, – неохотно сказал он.

– Какая? – нетерпеливо спросил Игорь.

– Он может перемещаться не только в пространстве, но и во времени. Таким его запланировал академик Шаповалов.

– Для чего? – глуповато спросил Игорь.

– Для ответного удара. Чтобы вероятный противник знал, если он ухитрится нанести удар первым, то все равно от возмездия не уйдет. Ответ придет из будущего.

– Кровожадный был профессор, – сказал Игорь.

– Вовсе нет, – возразил Салим, – тогда время было такое. Рейган сам нас спровоцировал своей дурацкой СОИ. Нужно было что-то противопоставить. Только у них с СОИ ничего не получилось, а у нас, – он едва не сказал «у меня», – как видишь. Фразу про асимметричный ответ помнишь? Это он и есть.

Игорь молчал, пораженный открывшейся перед ним тайной.

– А власти про это знают? Про будущее в смысле?

– Не знаю, – неуверенно ответил Салим. – Похоже, что не знают или забыли. Ведь Петр Ильич запланировал это как опцию, хотел всех удивить. Цели такой тогда не ставилось. Да и я этой возможностью до сих пор не пользовался. Пока тебя черт не угораздил.

– Да уж, – согласился Игорь.

– А ведь я этот рычаг проволокой привязал, чтобы не задеть случайно. Как же ты смог ее оторвать?

– Когда в дверь суют лом, чтобы с тобой поздороваться, и не такое оторвешь. А может, проволока была гнилая?

Салим пожал плечами.

– Так ты у нас, выходит, гений? – спросил Игорь, чтобы сменить тему. – Типа Эйнштейна, да?

Тот покачал головой.

– Нет, я всего лишь ученик, который довел до конца дело учителя. Косо, криво, но довел.

– Так это же замечательно, – сказал Игорь. – Значит, мы с тобой можем летать по всем временам и смотреть, что там у них происходит.

– Не по всем, – возразил тот, – я же говорил тебе, что у него усеченные возможности. Он может летать только на сто лет вперед. И все. Увы, до Шаповалова мне далеко.

– Ладно, – согласился Игорь, – давай посмотрим, что здесь нового, – и назад. Делов-то! Все равно ты молодец, и я горжусь, что пил с тобой водку в общаге, хоть ты и занимаешься контрабандой рабочей силы.

Салим вздохнул.

– Это очень опасно – выходить отсюда. Неизвестно, что произойдет с нами, неизвестно, что произойдет с аппаратом.

– Ты предлагаешь вернуться, даже не взглянув на Москву 2108 года? – удивился Игорь.

– Я бы вернулся, если бы мог. Но у нас нет бензина. Нужно найти заправку.

– Вот и ладно! – обрадовался Игорь. – Купим бензина – и обратно. Или все-таки к тебе?

– Лучше ко мне, – ответил Салим. – У нас тебя искать не будут. Ты ведь в бегах сейчас?

Игорь кивнул.

– Украл чего?

– Ничего я не воровал! – возмутился Игорь. – Меня подставили, и теперь мне нужно найти мошенников.

– Для этого надо еще вернуться обратно.

– Вернемся! Я в этом не сомневаюсь, – бодро сказал Игорь. – Пошли на разведку!

Они направились к выходу. Под ногами то и дело попадались куски бетона и битые кирпичи. Игорь помнил, что ничего такого здесь раньше не было, пол содержался в чистоте. Входная дверь была незапертой, но открыть ее сразу не удалось. Они безуспешно подергали ее и поняли, что дверь заклинило. Сквозь узкую щель они разглядели засыпанные мусором ступени. Стало ясно, что снаружи их ожидает не слишком привлекательная картина.

– Надеюсь, они успели отсюда уйти раньше, – пробормотал Игорь, утирая пот со лба.

– Кто?

– Твои земляки.

Приятель промолчал. Мысль о том, что это может оказаться не так и в подвале среди мусора сейчас где-то лежат истлевшие кости двадцати с лишним человек, показалась им не очень приятной. Салим вернулся к аппарату, подсвечивая Игоревой зажигалкой, и принес валявшийся возле него лом. Он сохранился хорошо, даже не поржавел, и ощущался в руках солидной, несокрушимой тяжестью.

– Тот самый? – спросил Игорь, примериваясь, куда его воткнуть.

– Откуда я знаю?

Вдвоем они навалились на лом, и дверь со страшным металлическим скрежетом поддалась. Как раз настолько, чтобы можно было протиснуться боком.

– Порядок! – весело сказал Игорь. – Против лома нет приема.

Они вышли наружу. Все еще ничего не было видно – покореженный железный козырек над ступенями провис вниз, и только над самой верхней ступенькой оставался просвет, чтобы пройти согнувшись. Желание шутить у обоих сразу пропало.

Они выбрались наружу и оторопели. Дома, в подвале которого они находились, больше не существовало. Вместо него громоздилась длинная куча строительного мусора высотой в несколько метров, состоящая из уцелевших и разломанных на части панелей. Разломанных было больше. Каким-то чудом осталась стоять одна единственная шахта лифта, но всю ее покрывали глубокие трещины, и было ясно, что она упадет уже довольно скоро.

– Почему же никто не убрал завалы? – спросил Салим.

Игорь огляделся вокруг.

– Потому что слишком много пришлось бы убирать, – мрачно сказал он. – Посмотри!

Близоруко щурясь, Салим обвел окрестности глазами. Все дома лежали в развалинах.

Зрелище было мрачным и одновременно величественным.

– Как это случилось? – задал он риторический вопрос. – Неужели была война?

Игорь не ответил.

– И успели ли уйти люди? – продолжал он.

– Ну, это ты сможешь легко установить и сам. Надо только заглянуть в квартиры.

Салим вздрогнул.

– Я туда не пойду.

– И не надо, – ответил Игорь, которому тоже было не по себе. – Давай искать заправку.

Салим принес металлическую канистру на двадцать литров, и они отправились в путь.