Текст книги "Моя дорогая Джин"

2

В понедельник Джин опоздала на работу.

Пришлось ловить такси, и там же краситься. Впрочем, это не слишком спасало ее внешний вид. Небрежно собранные в хвост светлые волосы выдавали спешку своей хозяйки. Губы оказались криво накрашены. Стрелка на колготках грозила вот-вот выехать за краешек туфли. Юбка оказалась измятой, и представительно выглядела лишь блузка с жакетом.

Джин торопливо влетела в холл. Карен подняла на нее взгляд.

– Доброе утро, дорогуша.

Джин ринулась было к следующей двери, которая вела в приемную, но Карен остановила ее.

– Не спеши, – она поправила блестящий темный локон и сверкнула глубокими карими глазами.

– Это еще почему?

– Грегори на совещании.

– Тем более надо торопиться! Если у него в приемной будет звонить телефон, в то время как у него в кабинете находятся люди и идет совещание, он мне голову оторвет.

– Не оторвет, – успокоила Карен.

– То есть как это – «не оторвет»? – опешила Джин. – Думаешь, пожалеет?

– Грегори там просто-напросто нет.

– А где же он?

– Поехал на совещание в какой-то «центральный офис», – пожала плечами Карен.

Джин сосредоточенно нахмурилась:

– Центральный офис… Гм… А что же тогда у нас?

– А у нас, – раздался насмешливый голос за ее спиной, – и есть центральный офис. Иными словами, головная компания. Но дело в том, что Грегори поехал совещаться с акционерами.

– А, с акционерами, – протянула Джин и чуть не поблагодарила обладательницу голоса за ценную информацию. Но она тут же встрепенулась: – Мэдди? Ты-то что тут делаешь? Разве сегодня твоя смена?!

Карен и Мэдди работали на ресепшн по очереди. Так было издавна заведено в этой компании. В те дни, когда в холле царила Мэдди, Джин с равнодушно-пренебрежительным видом обходила стойку ресепшн стороной. Мэдди девушки не любили.

Они считали ее чересчур правильной, слишком много о себе воображающей. Причем воображалой без каких-то особых на то оснований. Мэдди не отличалась яркой внешностью или какими-то выдающимися способностями. Для многих она что была, что ее не было рядом – ничего не менялось.

Длинные волосы, но чересчур бесцветные, бледная кожа, спокойные голубые глаза – должного интереса к Мэдди это не пробуждало.

– Нет, сегодня не моя смена, – ответила Мэдди. – Но меня утром побеспокоили из отдела персонала.

– Зачем?

– И что сказали? – одновременно спросили девушки.

Мэдди пожала плечами:

– Наверное, я не слишком сильно вас обрадую. Мне сообщили, что теперь мы будем постоянно работать на ресепшн в паре.

– С какой это стати? – недоуменно спросила Карен.

Мэдди покачала головой:

– Этого они мне не объяснили. Видимо, возникла производственная необходимость. Может быть, ты, Карен, не справляешься с потоком звонков и распределением посетителей?

– Ну, конечно, – сквозь зубы процедила Карен, – а ты меня спасешь от этой незавидной участи?

– Я пойду к себе, – сказала Джин. У нее и так настроение было не слишком лучезарным. Выслушивать ругань утром понедельника, пожалуй, не слишком хорошее начало недели.

Открывая дверь в приемную, Джин слышала, как секретарши вяло переругиваются между собой:

– И где же, по-твоему, ты будешь сидеть?

– Откуда я знаю? Впрочем, кажется, в отделе персонала уже распорядились, чтобы за стойкой ресепшн оборудовали еще одно рабочее место.

– Что, и кресло привезут?

– Разумеется. Не могу же я торчать из-за стойки, в то время как ты будешь трудиться с удобством.

Надо было отдать Мэдди должное – она никогда не лезла в карман за словом. Пусть даже слово это произносилось тихо и казалось не слишком-то уверенным…

До обеда все работали в обычном режиме, если не считать того, что в приемную несколько раз забегала Карен.

Она пользовалась отсутствием Грегори, чтобы пожаловаться на «выскочку» Мэдди. Та, видите ли, перехватывает все звонки раньше, чем Карен успевает на них ответить. Наверняка хочет выслужиться.

– Может быть, – предположила Джин, – у нее просто телефон настроен таким образом, что звонки идут сначала на него?

– Может быть, – недовольно пробурчала Карен.

– Так это же неплохо. Отдыхай, а когда будет шквал звонков, по крайней мере, вы сможете поровну распределить их между собой.

– Ты что, меня утешаешь? – удивленно спросила Карен.

– Разумеется. – Джин засмеялась: – Подумай только, ты заходишь ко мне посреди рабочего дня уже который раз. И все потому, что теперь есть кому тебя прикрыть.

– Наверное, поэтому. Интересно все-таки, когда вернется Грегори?

– Его уже спрашивали?

– Да. Ничего серьезного. Некоторые звонившие больше не перезвонят, а остальных я переориентировала на заместителей и других директоров.

– Замечательно.

– Слушай, – оживилась Карен, – так мы теперь сможем вместе ходить на ланч?

– Не исключено, – согласилась Джин. – Вот только дожить бы еще до этого ланча…

Однако попасть на ланч ни Джин, ни Карен, ни Мэдди сегодня не удалось.

Грегори появился незадолго до обеда. С ним приехал представительного вида блондин. Блондин слегка недотягивал до двухметрового роста, ослепительно улыбался и сиял голубыми глазами. После беглого осмотра Джин и Карен оценили его костюм как класс «люкс»… А булавка для галстука поражала воображение – вряд ли можно было придумать что-то более лаконичное, стильное и элегантное одновременно.

Грегори и блондин прошли в кабинет босса.

Карен прислала Джин сообщение:

«Кто это?»

«Откуда я знаю?» – ответила Джин. – «Поверь, я слышала столько же, сколько и ты. И Грегори его не представил».

У нее на столе коротко звякнул телефон.

– Джин, пожалуйста, сделай нам кофейку. Мистер Ричардс будет черный со сливками, а я просто эспрессо.

Джин кинулась к кофемашине, но на ходу успела черкануть сообщение для Карен, чтобы та читала его на своем мониторе:

«Его зовут Ричардс».

Когда она отнесла кофе и вернулась за свой стол, на мониторе ее компьютера мигало очередное сообщение от Карен:

«Ричардс – впечатляет, но это имя или все-таки фамилия?»

Джин не знала. Она решила повременить с ответом.

Ответ не заставил себя ждать.

Через пятнадцать минут Грегори проследовал из своего кабинета вместе с загадочным блондином по имени (или фамилии?) Ричардс.

Они остановились напротив Джин. Джин подняла на босса и его гостя свои зеленоватые глаза. Многие отмечали, что глаза Джин обладают какой-то гипнотической силой. Магнетическим влиянием.

Под действием ли этого влияния, или же чего-то другого, Грегори произнес:

– Джин, я хочу познакомить вас с вашим новым боссом.

Ответом ему был недоумевающий взгляд зеленоватых, по-детски растерянных глаз, в которых уже не читалось ничего магнетического.

– Это мистер Джек Ричардс, – продолжал тем временем Грегори, в душе, наверное, довольный произведенным эффектом. – Решением собрания акционеров он назначен управляющим нашего главного офиса. Соответственно, и вашим боссом тоже.

Джин закрыла рот и кивнула.

– Надеюсь, вы рады, что вашим боссом станет такой прекрасный человек и замечательный руководитель.

Джин незаметно потрясла головой, чтобы из ушей вылился сладкий сироп, в изобилии разливаемый бывшим боссом, и снова кивнула…

– Я очень рад, что буду работать с такой очаровательной девушкой, – вступил Ричардс. – Надеюсь, что мы с вами сработаемся, Джин.

Джин наконец-то открыла рот для ответа:

– Спасибо.

Грегори и Ричардс вышли из приемной.

Джин бросилась к своему компьютеру – делиться новостями с Карен…

Впрочем, боссы почти сразу же вернулись.

– Джин, я хочу попросить вас собрать всех сотрудников в конференц-зале. Нужно сделать небольшое объявление. Обзвоните всех руководителей. А они пусть распространят информацию по отделам. Совещание назначено на четыре часа дня.

Джин снова кивнула и взялась за телефонную трубку.

На подобного рода совещаниях обычно присутствовали все сотрудники компании, кроме сотрудниц ресепшн. Джин тоже редко покидала свое рабочее место. Ее привлекали только тогда, когда необходимо было вести протокол совещания.

В этот раз обошлось без протоколов.

А вечером не обошлось без срочного и экстренного совещания в ближайшей кофейне.

– Итак?

Карен склонилась над чашкой с ароматной молочной пенкой на поверхности.

Джин придвинулась поближе к подруге:

– Великолепный экземпляр! Просто нет слов!

– И я о том же, – кивнула Карен. – Как насчет брусничной шарлотки?

– Годится. Кольца на пальце у него нет, это я хорошо разглядела.

– Еще какая-нибудь информация о нем есть?

– Не могу же я лично расспрашивать бывшего босса, – фыркнула Джин.

– Понимаю. Кроме того, не все будут готовы поделиться с тобой крохами ценных знаний.

– Ты о чем?

– О конкуренции. Вернее, о конкурентках.

– А-а-а, – с пониманием протянула Джин. – Как же. Еще бы. Молодая, свежая кровь. Такой лакомый кусочек для любой охотницы за женихом из нашей конторы.

– Но мы-то с тобой совсем непохожи на них.

– Разумеется.

– Мы ведь не охотимся за новым боссом.

– Еще чего не хватало!

– Мы просто наилучшим образом используем шанс, который нам выпал…

Девушки посмотрели друг на друга и рассмеялись.

– Только вот один щекотливый момент неплохо бы обсудить…

– Разумеется. Никаких палок в колеса друг другу.

– Не помогать, но и не мешать.

– Да. Что нам с тобой делить?

– Нечего, в том-то и дело.

– Пусть просто победит сильнейшая.

– Прекраснейшая.

– Пусть просто он выберет ту, что больше придется ему по душе.

– Конечно.

– Видишь, все логично.

– И просто.

– И естественно.

– Никаких правил.

– А остальные?..

– А что с остальными? Разумеется, им тоже вредить особо не надо. Но и помогать – ни-ни!

– Исключено. Никакой помощи.

– Каждый сам за себя.

– Каждый сам за себя!

Было отпито по глотку капучино.

Карен вздохнула:

– И все-таки, Джин, у тебя больше шансов…

– Почему ты так думаешь? – неподдельно удивилась та.

– Ты ведь, в отличие от прочих, имеешь прямой «доступ к телу»…

– Брось. Я ведь не провожу в кабинете шефа весь рабочий день. В особо тяжелых случаях мы даже можем видеться с ним всего лишь по два раза на дню – с утра и вечером…

– Как скажешь, – ответила Карен.

А что еще ей оставалось ответить?

С этого дня жизнь Джин несколько усложнилась…

Теперь приходилось подниматься ни свет, ни заря.

Джин отправлялась в душ, где, не щадя тела своего, терла скрабом локоточки, пяточки, вообще все требующие пилинга места. После этого умащивала кожу ароматными кремами или молочком. В идеале это был автозагар…

На макияж теперь Джин тратила куда больше времени. При этом макияжем приходилось заниматься не в общественном транспорте (губы-ресницы), и даже не в такси (брови-ресницы-губы-кожа). На кухонном столе устанавливалось зеркало, с тем, чтобы из окна на отражение падал максимально естественный свет. Рядом выкладывался весь имеющийся у Джин арсенал косметики. Начиналось священнодействие.

Нельзя было переборщить. Нельзя было перегибать палку. Макияж должен был выходить не вечерним, не кричащим, а в меру сдержанным, в меру естественным, нежным, волнующим. Нельзя было повторяться. Джин избегала второго слоя туши на ресницах, яркого карандаша для контура губ. Все это неминуемо сделало бы ее светлое точеное личико похожим на маску японской гейши.

К одежде требования тоже возросли. Лифчики, приподнимающие грудь. Стринги, которые остаются незаметными практически под любой одеждой. Юбки, блузки, пиджаки и брюки, на первый взгляд – строгие и отутюженные, но каждой из этих вещей была присуща какая-то изюминка, кокетливая деталь, свидетельствующая об отменном вкусе обладательницы вещи.

Никаких стрелок на чулках или колготках. Никакой нечищеной обуви. Никакого облупившегося лака…

Конечно, все это и раньше было неприемлемым для ассистента управляющего. В теории. На практике же Джин позволяла себе разные вольности, делала сама для себя послабления. Но сейчас планка была задрана слишком высоко. Джин целиком и полностью сосредоточилась на блестящем внешнем виде – офисном, деловом, собранном, но при этом не подавляющем в ней женщину, позволяющем продемонстрировать ее отличные данные.

Темные круги под глазами, появившиеся в результате ночных бдений над маникюром, глажением жилеток и подбором аксессуаров к выбранному костюму, Джин закрашивала светлым консилером. Карен сочувственно подмигивала ей.

Кажется, заботы о своем внешнем виде давались Карен куда проще. Джин не заметила особых перемен в облике подруги. Кофточки все так же могли оказаться чуть помятыми, туфли не всегда сияли, как начищенный четвертак. Да и с макияжем Карен было куда как проще. Яркой брюнетке с темными бровями и черными ресницами, с красивой светлой кожей незачем было проводить перед зеркалом много времени. Блеск или помада – и Карен, уверенная в своей неотразимости, выплывала на стоянку, где держала свою автомашину.

Но выглядела Карен неизменно свежей и отдохнувшей. Сияющей и вдохновенной. Кожа светилась, румянец свидетельствовал о здоровье и душевном равновесии. Общаясь с посетителями, она становилась все более доброжелательной и компетентной. А когда Ричардс проходил через холл компании, Карен посылала ему одну из своих самых обворожительных улыбок.

Как-то Джин не выдержала и уточнила у Карен, когда им удалось вместе вырваться на ланч:

– Не могу понять. Ты вроде выглядишь так же, как и раньше, но произошла какая-то неуловимая перемена. В чем дело? Глаза у тебя светятся. Может, у тебя уже тайный роман с нашим боссом? Признавайся. Браслетики и юбки у тебя все те же, а выглядишь как голливудская звезда.

Карен долго смеялась.

– Джин, милая, если у меня и случится роман с Ричардсом, ты узнаешь об этом первой.

– Какая честь для меня.

– Как хочешь, могу и не говорить.

– Лучше расскажи, как тебе удается блестяще выглядеть пять дней в неделю.

– Я ведь говорила тебе, что хожу на йогу.

– Неужели это так действует?!

– Почти, – улыбнулась Карен. – Йога дает прекрасную растяжку, возможность одновременно и проработать мышцы, и расслабить их. Ты ведь не прислушиваешься ко мне…

Джин перебила ее:

– Это все? Весь секрет? Хочешь сказать, что все дело в йоге?

– Не только, – покачала головой Карен, – вместо того, чтобы спускать лишние деньги на новую косметику, вместо того, чтобы закупать килограмм цепочек, заколочек и прочих аксессуаров, я хожу в сауну, на массаж лица, на сеансы ароматерапии в спа-салон.

– Ах, вот оно как, – протянула Джин.

– Именно так. Поэтому, радость моя, я и выгляжу свежей, отдохнувшей и сияющей. Поверь, никакая косметика не подарит твоей внешности такого состояния.

В общем, и Джин, и Карен в меру своих сил, возможностей, способностей и понимания работали над тем, чтобы привлечь к себе внимание Джека Ричардса, заинтересовать его своими, безусловно, нескромными персонами.

Гром грянул среди ясного неба. Без предупреждения, неожиданно и шокирующе.

Одним прекрасным утром Мэдди не вышла на работу…

Вернее, она вышла. Но к работе приступать не торопилась. Предоставив Карен отвечать на шквал телефонных звонков, Мэдди принялась складывать в большую картонную коробку всякие мелочи, скопившиеся на ее рабочем столе и в ящиках.

У Джин как раз выдалась свободная минутка, а Джека не было в своем кабинете.

Стоя возле стойки ресепшн, Джин с любопытством наблюдала за действиями хрупкой блондинки.

Конечно, Джин и сама была блондинкой. Но она утешалась тем, что для настоящей блондинки Мэдди слишком уж невыразительная, слишком бесцветная.

– Куда это ты собралась? – наконец поинтересовалась Карен, положив телефонную трубку.

Спросила торопливо, опасаясь, что телефон зазвонит вновь, и тогда придется снова снимать трубку и отвечать на вызов…

– Я больше не буду тут работать, – пояснила Мэдди и улыбнулась. – Наверное, вы должны быть счастливы…

– С какой стати?

– Да, интересно, почему это мы должны быть счастливы?

– Просто интересуемся: может, что-то случилось?

– Тебя уволили?

– Нет. – Мэдди аккуратно, одну за другой сложила в картонную коробку пачку жевательной резинки, пластиковый гребешок с одним выломанным зубчиком, перьевую авторучку. – Дело в том, что я выхожу замуж…

– Прекрасная новость! – восхитилась Карен. – Конечно же, я тебя поздравляю!

– Присоединяюсь, – вяло вставила Джин, – но почему же ты при этом увольняешься? Разве нельзя совмещать замужество с карьерой?

– Какая тут карьера, – весело и как-то неуловимо солнечно улыбнулась Мэдди, – вам ли этого не знать.

«Уела», – подумала Джин, а вслух произнесла:

– Значит, ты перейдешь в какую-то другую фирму?

Мэдди пожала плечами.

– Я вполне могла бы продолжать трудиться здесь секретарем, так как не рвусь к карьерным вершинам. Ну, и звезд с неба не хватаю. Но загвоздка в том, что мужу и жене не слишком приличествует работать в одной компании…

– Неужели?

– Значит, твой избранник из числа наших коллег?

– Именно, – весело кивнула Мэдди.

– Неужели Джейсон? – воскликнула Джин.

– Нет, – Мэдди покачала головой, – это совсем не Джейсон.

– А кто же это?

– Милая, ты уже собрала вещи?

Голос Джека Ричардса, вполне обычный для этого вестибюля, тоже прозвучал почти как гром среди чистого неба.

Он подошел сзади и чуть приобнял Мэдди за плечи.

– Собираешься?

– Да, – кивнула она.

– Хорошо.

Джек проследовал в свой кабинет. Он даже не сделал Джин замечание, что она без дела болтается в холле и бросила приемную. Наверное, сказывалось ощущаемое им волнение.

– Так твой жених – Джек Ричардс? – медленно произнесла Карен. – Наш управляющий?

Мэдди кивнула:

– Да, а что тут такого?

– Ничего, – покачала головой Джин, – абсолютно ничего. Поздравляем вас. Надо же. Какая удивительная история.

– Еще бы не удивительная, – весело отозвалась Мэдди. – Вот послушайте…

– Я бы с удовольствием, но мне нужно вернуться на рабочее место. Джек мне голову оторвет… Это тебе теперь можно вести себя, как заблагорассудится.

Мэдди даже не заметила сарказма:

– Бросьте, несколько минут погоды не сделают. Да и Джек понимает, что мне наверняка хочется поделиться. Немного поболтаем, ничего страшного.

«Невероятно! Эта маленькая мисс Зазнайка уже выписала нам по индульгенции? Что ж, пусть поговорит. Вероятно, это ее последний шанс утереть нам нос…» – подумала Джин.

А вслух сказала:

– Ну, и как же тебе это удалось?

– Удалось? – удивилась Мэдди. – Что удалось?

– Джин хочет спросить – как же так вышло?

– Ах, это… Как-то мне пришлось немного задержаться на ресепшн. Я ходила на курсы, и мне нужно было подготовить кое-какие материалы в качестве домашнего задания. А домашний компьютер почему-то барахлил…

– Как обидно, – вставила Джин с сочувствующим видом.

– Джек тоже поздно закончил работу в тот день. Он вышел из кабинета, стал запирать приемную. Что-то спросил у меня, и я ответила. Потом попросил приготовить кофе, если мне нетрудно. Мне было нетрудно, разумеется, хотя и пришлось задержаться еще ненадолго. Почему-то мы с Джеком разговорились. Стало совсем поздно. Он предложил подбросить меня до дома, чтобы мне не пришлось ждать автобуса.

Мэдди улыбнулась.

– И что же было дальше?

Карен нетерпеливо постукивала каблучком об пол.

– Вместо того, чтобы везти меня домой, Джек…

– Что же сделал Джек?

– Он пригласил меня поужинать.

– Ах, вот как!

– Да. Оказалось, что он сам забыл или не успел пообедать в тот день. А есть в одиночестве ему не хотелось. Как выяснилось, он был голоден, как волк. Пришлось согласиться. Не могла же я испортить ему вечер?

– Ну, а потом?

– Потом как-то все сложилось само собой. Закрутилось, и сами собой, просто и неожиданно, сложились отношения, – смущенно улыбнулась Мэдди.

– И скоро у вас свадьба.

– Да, скоро у нас свадьба. Думаю, что будет очень скромная церемония. Ни я, ни Джек не хотим лишней шумихи. Даже в компании пока знают далеко не все.

– Это большая честь для нас. Оказанное тобой доверие.

– Ладно вам, – Мэдди слабо улыбнулась. – Я поеду. Мне еще надо… Впрочем, неважно. Думаю, что еще увидимся. Удачи!

Как только Мэдди покинула холл, Джин повернулась к Карен:

– И это все?!

– А чего ты ждала? – не поняла та.

– «Само собой, неожиданно и просто»! Это она так поделилась с нами? Рассказала нам главный секрет?

– О каком секрете ты говоришь?

– Как ей удалось захомутать самого завидного жениха в нашей конторе! Нашего с тобой босса! Я из кожи вон лезла, чтобы выглядеть хорошо, ты выглядела просто роскошно, а она… А Мэдди просто осталась распечатать курсовую работу? Как это у нее получилось?.. Я хочу знать! Ведь должен же быть тут какой-то секрет? Тот, что она не захотела нам открыть.

– Это любовь, – сказала Карен. – Очевидно, такое бывает…

– Но…

– Пожалуйста, успокойся.

3

Наверное, это хорошо, что они с Карен снимали разные квартиры…

Когда они только познакомились и довольно быстро нашли общий язык, Джин прикинула, что жить с Карен в одной квартире ей было бы гораздо комфортнее, чем с нынешней соседкой.

Но робкая попытка прощупать почву насчет соседкиной дислокации пока что вызывала возмущение и раздражение. Джин вздохнула и смирилась.

Карен снимала однушку, и к ней Джин не смогла бы переехать при всем желании. В двухкомнатной же квартире Джин уже имелась соседка – Маргарет. Джин радовалась как ребенок, когда Маргарет не бывало дома, когда та ночевала у ухажеров. Слишком уж разные у них были взгляды на быт. На первый, совсем поверхностный взгляд, отношения между Джин и Маргарет были приятельскими, почти дружескими. Однако Джин частенько морщилась, глядя на действия Маргарет. Когда-то она пыталась объяснять, рассказывать что-то, убеждать, да и просто информировать о том, что какие-то вещи, по ее мнению, недопустимы.

Маргарет рассеянно кивала и делала по-своему. Джин оставалось либо не обращать на это внимания, либо убирать и переделывать самой. Первое требовало больших душевных сил, второе вызывало вполне понятное раздражение. «Я же здесь не кухарка, не посудомойка и не горничная!»

Да, Маргарет это понимала и соглашалась с этим. На словах.

Поэтому чем реже они сталкивались на территории квартиры, тем комфортнее и спокойнее чувствовала себя Джин.

У Карен были свои причины жить одной и не делить жилплощадь даже с подругой и соседкой… При ее эффектной внешности и не самом вздорном характере личная жизнь не складывалась. Карен была одинокая и неустроенная, и, пожалуй, переживала это острее, чем многие другие привлекательные и одинокие девушки в ее возрасте.

Было ли это связано с тем, что Карен уже надоело самой себя обеспечивать, или с тем, что ей хотелось крепкую семью, толком было неизвестно. С внешней стороны у Карен все было более или менее благополучно.

В общем, Джин и Карен обитали в разных жилищах, и в данный момент это было Джин только на руку.

Известие о предстоящей свадьбе мгновенно разнеслось по всей фирме. Одну из ключевых ролей в этом сыграл корпоративный чат для обмена быстрыми сообщениями… Офис гудел. А Джин гудеть не желала. Ей вообще не хотелось обсуждать эту тему. Даже с Карен.

Она действительно возлагала на Джека Ричардса кое-какие надежды. Она отнюдь не рассчитывала на скоропалительную свадьбу (как же это все-таки удалось Мэдди?!..), но сблизиться с привлекательным и успешным боссом ей хотелось. Не затем, чтобы добиться повышения по служебной лестнице, нет… Джин нравилась его спокойная уверенность, его импозантность. Она уже представляла себе Джека в домашней обстановке – как он намазывает на тосты апельсиновый джем, как она провожает его на работу и поправляет галстук…

Мечтать не вредно, что правда, то правда. Но Джин не слишком хорошо понимала, насколько далеки воображаемые фантазии от действительности. Она чувствовала себя уязвленной. Она столько сил потратила на то, чтобы каждый день выглядеть безупречной. И при этом она даже не забывала вовремя приносить документы на подпись Ричардсу, соединять его с нужными людьми и класть в кофе именно четыре кусочка тростникового сахара, ни больше и не меньше!

А теперь выяснилось, что все ее старания были напрасны. Почему-то Джин казалось, что у нее гораздо больше шансов, чем у той же Карен. Остальные девушки в принципе не рассматривались ею как соперницы. А почему Джек должен был остановить свой выбор на ней, на Джин… Да кто его знает, почему! Просто потому, что она лучше, вот. Она же такая забавная, и веселая, и непосредственная, при этом умеет поддержать беседу, и вообще может поддерживать и всегда быть рядом в нужную минуту…

В общем, Джин ушла из офиса одна-одинешенька. Ей хотелось побыть в одиночестве впервые, наверное, за последние месяцы. Не тянуло в тусовку, не хотелось с кем-либо болтать и смеяться. Джин нужно было переварить недавние события и их последствия…

Просто освоиться с той мыслью, что она потерпела неудачу там, где возводила строения серьезных надежд.

Выйдя из офиса, Джин по привычке двинулась к остановке муниципального транспорта.

Потом опомнилась и повернула, куда глаза глядят. Ехать домой? Если там Маргарет, Джин наверняка сорвется на ней, вечер будет испорчен, а настроение будет испорчено тем более.

Но куда можно было податься, кроме дома или знакомых клубов (где и приятелей наверняка доведется встретить), Джин не знала.

Очнулась она тогда, когда руки уже тянулись к дверной ручке. Джин подняла глаза на дверь, а с двери перевела их на вывеску.

«Апельсин».

Хм, что-то знакомое. Да ведь они с Карен уже были здесь не так давно.

Джин развернулась было, чтобы уйти восвояси, но что-то ее остановило.

Воспоминания о том, что в невзрачном полуподвальном помещении забегаловки наверняка почти безлюдно.

А это значит – тишина, покой, отсутствие назойливых собеседников и любопытствующих взглядов.

Джин толкнула дверь от себя, спустилась вниз по лестнице.

На этот раз в клубе было от силы пять-шесть посетителей. Джин присела за свободный столик и задумалась. Есть, по сути, не хотелось, пить – тоже.

– А у вас есть кальян? – неожиданно поинтересовалась она у подошедшей официантки.

Официантка была все та же.

Бармен, кстати, тоже.

Официантка утвердительно кивнула.

– Какой предпочитаете? – поинтересовалась она.

– Только не с табаком, – засмеялась Джин. – Я ведь на самом деле не курю. Но есть ведь всякие фруктовые смеси, кажется?

– Да. Можно сделать яблочный, ананасовый, даже клубничный. В зависимости от того, какую фруктовую заправку выберете; а можно смешать все вышеперечисленное. Есть еще виноградный. Что будете?

– А сделайте, пожалуйста, на ваш вкус, – попросила Джин. – Что-нибудь максимально легкое. И послаще.

– Хорошо.

«Кажется, это заведение не так уж и безнадежно», – лениво подумала Джин. Кажется, здесь лучше, чем можно было предположить в самом начале.

Она рассеянно оглядывала окружающую обстановку. Впрочем, для хорошего кафе здесь все равно слишком невзрачно, невыразительно. Сюда бы дизайнера с отличным вкусом. Местечко преобразилось бы. А так – легкий налет таинственности придает ведущая в кафе сверху лестница. Лестница достаточно старая, но на металле потертости почти не видны, а вот его узоры придают колорита помещению. Высокий потолок, есть где расставить не только столы и стулья, но и диванчики, – и почему тут все устроено настолько бестолково?

Пока кальянный мастер колдовал над стеклянным кальяном, украшенным причудливыми цветами, Джин словно проваливалась в забытье. О недавних событиях вспоминать не хотелось. Вообще ничего не хотелось.

Вскоре кальян был готов. Джин потянула через мундштук дым и немедленно закашлялась.

Кальянный мастер, низкий смугловатый человечек, выходец не то из Турции, не то из Египта, с улыбкой произнес:

– Не торопитесь. Втягивайте в себя воздух и спокойно выдыхайте. Попросите принести вам стакан воды – кальян сушит горло, лучше при этом пить. А еще лучше – зеленое яблоко…

– Спасибо, – поблагодарила его Джин.

– Я сам скажу официантке про яблоко, – решил мастер.

– И снова спасибо, – кивнула Джин.

…Кальян подействовал очень быстро. Если бы Джин сидела на удобном кресле или комфортном диванчике, то не замедлила бы растечься по нему, принять расслабленную позу, продолжая пускать колечки дыма в потолок. Но под Джин был жесткий стул с тонкими ножками.

В другом состоянии она начала бы злиться и раздражаться. Но сейчас ее окутывали клубы ароматного дыма (впрочем, дым почти тут же исчезал – вытяжка работала отменно), она чувствовала себя неким бренным призраком в окружающей ее реальности. В коленях появилась приятная слабость, в голове – удивляющая Джин пустота… Джин решила, что действие кальяна, пожалуй, даже более коварно, чем алкогольное влияние. Она не ожидала, что ее так «унесет».

Внезапно Джин почувствовала сильный голод. Сначала она подумала, что это тоже можно списать на курение кальяна. Но потом поняла, что на работе ей было не до обеда. После работы, учитывая ее душевное состояние, тоже было не до еды. А теперь она расслабилась, лишние и ненужные мысли испарились из головы. Ну, а организм громко заявил о своих потребностях.

Джин кивнула официантке.

– Меню?

– Да, пожалуйста.

Джин выбрала запеченную телятину, пирог с грибами, малиновое мороженое.

Все принесли достаточно быстро. Все оказалось очень вкусным. То ли потому, что Джин страшно проголодалась, то ли потому, что в кафе и впрямь был неплохой повар.

«Жаль, – опять принялась размышлять она, зубочисткой пытаясь удалить малиновые зернышки, застрявшие между зубов, – что такое хорошее место почти никто не знает. А все почему? Бездарный дизайн. Куда вообще смотрит владелец? Что об этом думает управляющий?»

И тут зазвонил телефон.

Мобильный телефон, похороненный где-то глубоко в недрах сумочки Джин. Она принялась копаться в содержимом сумки, руки слушались плохо, Джин уже хотела начать ругать кальян, но тут телефон сам собой скользнул ей в руки.

– Алло? Джин, это ты?

Судя по голосу, Карен была не вполне трезва.

– Ну да, я, – согласилась Джин, – ты ведь звонишь на мой телефон.

Карен тоже могла сделать все соответствующие выводы о состоянии Джин.

– Послушай, я тут в одном месте…

– Тебе дома не сидится?

– А что, разве ты дома? – удивилась Карен. – Я слышу какие-то голоса, у тебя гости?

– Я в «Апельсине».

– Странно. Впрочем, ладно. Я думала, что ты меня дождешься. Хотелось поболтать, посидеть где-нибудь. А ты внезапно исчезла, словно тебя и не было. Не могла же я после всего случившегося отправиться домой и сидеть там в одиночестве? Я в «Золотом треугольнике», в баре. Тут очень симпатичные ребята. Мне подумалось, что ты захочешь к нам присоединиться…

– Мне что, брать такси?

– Ну я же не в состоянии сейчас приехать за тобой, сама понимаешь.

– Прекрасно, а кто отвезет нас с тобой домой?

– Джин, проблемы надо решать по мере их поступления…

* * *

В баре было накурено, темно, но эта темнота постоянно перемежалась со вспышками ярких лампочек.

Карен замахала рукой Джин от барной стойки:

– Иди сюда! Что тебе заказать выпить? Знакомься, это Майк, это Кирк. – Незаметно для других она шепнула Джин: – Майк – мой.