Текст книги "Тротиловый эквивалент"

Однако не все так легко, как кажется с первого взгляда. Основную работу диверсанты проводили вчера. Они ставили под мостом сеть.

Чего бы, казалось, проще – сеть поставить? Но напомню, мост – вражеский. Подступы просматриваются на полторы сотни метров в обе стороны, вкруговую. Федералы даже специально кустарник вырубили для этого, полоса безопасности называется. Каждое утро, перед тем как ехать дальше, саперы спускаются и осматривают опоры. В воду, конечно, не заходят, но, если сеть просто так поставить, сразу будет видно.

Диверсанты показали класс: сделали все как надо, не зря мне в разведотделение отрядили самых лучших воинов. Выждали нужный ветер, чтобы собаки не учуяли, подползли и за полчаса поставили. Пришлось купаться. Не удивлюсь, если они оба воспаление легких заработали. Теперь сеть стоит на тридцать сантиметров ниже уровня воды, с берега не видно, вода в реке мутная. И стоит не абы как, а клином, острие которого приходится на центральную опору, а два конца заведены на десять метров выше по течению. Камера ведь неуправляемая, плывет как хочет. А сейчас ее всяко-разно снесет по скользкой капроновой сети к центральной опоре. Вот и весь фокус.

Так, здесь у нас все нормально, ребята работают. Камеру уже утопили и отправили. Я долго блуждаю трубой в секторе наблюдения, пока наконец не нахожу едва заметный коричневый поплавок, который неумолимо приближается к мосту. Кстати, плывет точно посередке, тут изгибов нет, хорошо нацелили. Еще легче.

У меня с собой дублирующий пульт управления. Нет, это, конечно, «дипломная», радиосигнал на пульте у диверсантов мощный, и я доверяю своим специалистам. Но мост – самый важный объект акции. На всякий случай необходимо подстраховаться.

– Командир?! – шепчет над ухом Аскер.

Что такое? Вот шайтан, некстати! От старого переезда к броду вдруг выскакивает какой-то совсем ненужный «Ниссан Патрол». Мои специалисты мгновенно прыгают за «Ниву», вытаскивают оружие и изготавливаются для стрельбы с колена.

– К бою! – тихо шепчу я.

Мог бы и не напоминать. Аскер с Курбаном приготовили оружие и готовы поддержать соратников огнем. Не высовываемся – мы сейчас тот самый рояль в кустах, который может оказаться роковой случайностью для врага.

«Ниссан» подъехал к броду и резко остановился, заехав в воду. Из машины вышли четверо с оружием. Двое встали на колено, целясь в «Ниву» диверсантов, водила зачем-то пошел смотреть колеса, а один, крепкий бородатый нохча, стал что-то говорить. Мои парни тотчас же вышли из-за «Нивы» и тоже ему ответили, один помахал рукой. Ну, слава Аллаху, свои, значит.

То, что случилось дальше, на несколько мгновений повергло меня в состояние шока. Я много видел и сам устраивал такие вещи, что волосы могут стать дыбом! Но при таком, клянусь вам, не присутствовал ни разу и думал, что это бывает только в кино.

Как бы это лучше выразить, чтобы без лишних эмоций и поточнее…

В общем, они вдруг все мгновенно умерли. Кроме того самого крепыша, что разговаривал с моими. Рухнули наземь и перестали шевелиться. И ничего ведь не было слышно, ни звука! А крепыш упал на колени, скорчился весь и заорал от боли.

Откуда-то, как из-под земли, выскочили трое в лохматом камуфляже и метнулись к крепышу.

– Командир? – напомнил о себе Аскер.

– Не надо, – я наконец-то пришел в себя.

– Мы их не тронем?

– Не тронем. Пока. Курбан, сними-ка их на камеру, потом разберемся, что за волки. Моджахеды погибли, теперь нам надо сделать их работу…

Я оказался прав. Через минуту от переезда приехал «БРДМ» с федералами, а чуть погодя от Червленной к мосту уже шумела колонна резерва. Не зря мы торопились на последнюю контрольную точку. Для моих диверсантов она стала действительно последней. Но и для многих федералов – тоже.

Знаете, что бывает, когда бронетехника падает с девятиметровой высоты, а на пехоту, сыплющуюся с брони, рушатся сверху фрагменты взорванного моста? Если не знаете, почитайте сводки потерь…

Глава 3
Команда

…Сводка о состоянии оперативной обстановки в Чеченской Республике на 3 марта 2003 года.

На общем фоне положительных перемен, происходящих в Чеченской Республике, лидеры незаконных вооруженных формирований не оставляют своих преступных намерений дестабилизировать обстановку и сорвать проведение референдума. В этой ситуации плановые мероприятия частей и подразделений Объединенной группировки войск на Северном Кавказе носят четко выраженный правоохранительный характер и направлены на обеспечение безопасности мирного населения, предотвращение террористических актов, ликвидацию бандформирований и их лидеров, пресечение каналов финансирования преступной деятельности.

Боевики используют старую тактику проникновения в мирные населенные пункты под прикрытием местных жителей. Так, сегодня, угрожая гранатой самодельного производства водителю и 5 пассажирам грузовика, боевик пытался проникнуть на территорию н. п. Шалажи Ачхой-Мартановского района. При проверке документов досмотровой группой пассажиры указали на боевика, который попытался скрыться в лесном массиве. На предупредительные выстрелы в воздух не отреагировал. Было применено оружие на поражение. Документов у погибшего не оказалось. В карманах обнаружены две пачки 5,45 мм патронов. Это лишь один пример истекших суток, но таких случаев происходит более чем достаточно.

Бандиты продолжают осуществлять подготовку и совершение терактов, направленных против представителей местных органов власти, силовых структур и воинских подразделений, с целью демонстрации своей способности контролировать ситуацию в столице и на всей территории республики. Для этого боевики подготавливают теракты, рассчитанные на большое количество жертв. Вчера утром бойцами чеченского ОМОНа у кафе на перекрестке ул. Спокойная и ул. Садовая г. Грозный обнаружено радиоуправляемое самодельное взрывное устройство из пластита, метиза и радиостанции «Кенвуд». СВУ было закамуфлировано под обыкновенный полиэтиленовый пакет и залито «монтажной пеной». По заключению экспертов СВУ было предназначено для поражения лиц, находившихся рядом с кафе.

3 марта на трассе Червленная – Грозный имел место подрыв на фугасе «БРДМ» с бойцами федеральных сил. В этот же день неподалеку от села Толстой-Юрт были обстреляны сотрудники местной милиции. В обоих случаях имеются жертвы. Также взорван один из мостов через р. Терек на трассе Червленная – Грозный, охраняемый силами войсковой комендатуры. Информация о пострадавших уточняется.

В ходе инженерной разведки местности подразделениями федеральных сил предотвращено семь подрывов. Фугасы, подготовленные к взрывам, были обнаружены в Старопромысловском районе Грозного, два у н. п. Старый Ачхой Ачхой-Мартановского района, в Шалинском районе неподалеку от райцентра и два у н. п. Мескерт-Юрт, а также неподалеку от пос. Ново-Грозненский Гудермесского района.

Лидеры бандитов активизируют агитационно-пропагандистскую деятельность. Готовится проведение митингов, направленных против проведения референдума. В мероприятия планируется привлечь местное население, в первую очередь женщин и детей. Рядовые боевики, осознавая безысходность своего положения, добровольно сдаются органам правопорядка. Два боевика из бандгруппы Х. Исмаилова, добровольно сдавшиеся правоохранительным органам, показали, что нарастают финансовые противоречия между наемниками и чеченцами. По их словам, группа турецких наемников требует непомерно высокую оплату за свою деятельность, что у многих чеченцев вызывает вполне объяснимое недовольство.

Накануне референдума федеральные силы организовали охрану избирательных участков, проводят мероприятия по обеспечению безопасности работы комиссий и мирного населения.

За прошедшую неделю частями и подразделениями было уничтожено: 7 боевиков, 9 баз, 1 лагерь, 5 блиндажей, 66 схронов, 84 мини-установки по перегонке нефти. Изъято 44 ед. стрелкового оружия и 26 783 боеприпаса. 19 охотничьих ружей, 20 гранатометов и 5 выстрелов, 137 гранат, 118 снарядов, 97 мин и 3 ПТ мины, 34,5 кг взрывчатки, 6 радиостанций. Проложено 135,7 км рокадного и 17,2 км фронтального пути.

Пресс-служба ОГВ(с)…

* * *

Прежде чем продолжать дальнейшее повествование, полагаю, следует поближе познакомиться с личным составом команды. Те, кто читал первые две книги, могут три следующие странички пропустить. Они для тех, кто имеет дело с нашими примерными ребятами впервые.

Команда № 9 была создана в августе 2002 года стараниями жутко активного спецпредставителя Президента по ЮФО (для своих – Витя, а фамилию не скажем, это секрет) для решения ряда «неспецифических задач».

Прошу любить и жаловать: вот некоторые данные на членов команды № 9, или, как официально она значится в приказе, «оперативно-аналитическая группа неспецифического применения»…

Иванов Сергей Петрович. Сорок два года, женат, двое детей. Полковник, начальник оперативного отдела контрразведки Северо-Кавказского военного округа. Единственный приличный товарищ в команде, без каких-либо сдвигов. Главарь всей этой банды. Взяли за то, что умница и прекрасный аналитик. Более сказать нечего. Да! Неплохо стреляет и слывет большим либералом (при условии, что подчиненный – тоже умница). Страдает аллергией на сигареты «Дон-табак» и идиотов.

Семен Глебович Васильев. Сорок один год, холост. Подполковник, начальник инженерной службы ДШБр (десантно-штурмовая бригада). Специализация – взрывотехника. Соавтор семи пособий по саперному делу. Во время прохождения службы в Афганистане находился два месяца в плену. Каким-то образ ом ухитрился взорвать базу моджахедов, на которой содержался. Бежал, прихватив с собой двух оставшихся в живых контуженных охранников, месяц прятался в горах. Непонятно как выжил, ушел от всех облав, добрался до своих, в процессе путешествия обоих моджахедов… съел. После лечения в психбольнице вернулся в строй, живет в горячих точках, дома – проездом. Хобби: любит в пьяном виде, с завязанными глазами разминировать МВУ (минно-взрывные устройства) повышенной категории сложности. Известный шутник. Последняя шутка, ставшая достоянием широкой общественности: во время основательного застолья с двумя наикрутейшими спецами из Генерального штаба (один из них – как раз тот самый соавтор, который оформлял пособия), прибывшими проводить сборы с саперами, незаметно заминировал вышепоименованных спецов, предложил обезвредить взрывное устройство и дал на это дело две минуты…

Спецы не справились. Оба живы – вместо ВВ Глебыч использовал пластилин. Спецы отделались ожогами от слабеньких самопальных детонаторов. Вот такой затейник. Болезненно свободолюбив, не выносит хамов, отсюда постоянные конфликты с начальством. Терпят исключительно ввиду высочайшего профессионализма – другого такого во всей группировке нет.

Петрушин Евгений Борисович. Тридцать шесть лет, холост. Майор, зам по БСП (боевая и специальная подготовка) командира седьмого отряда спецназа ВВ. Профориентация – специальная тактика. Прозвище – Гестапо. Живет там же, где и Глебыч, дома – проездом. В Первую Чеченскую три недели был в плену, сидел практически в самой южной точке республики, высоко в горах. Не убили сразу только потому, что хотели обменять на известного полевого командира. Посидел три недели – надоело, вырезал всю охрану и удрал. Обозначил ложное направление движения, обманул погоню, забрался во двор хозяина района – одного из полевых командиров, ликвидировал охрану, самого командира взял в заложники и, пользуясь им, как живым щитом, на его же джипе добрался до расположения наших. Командира сдавать не пожелал – застрелил на глазах бойцов блокпоста. Видимо, был не в настроении.

Хобби – пленных не брать. Вернее, брать, но до штаба не довозить. Есть информация, что лично любит пытать пленных и вообще слывет мастером допросов. Даже самые крутые горные орлы «раскалываются» на пятой минуте общения. Видимо, отсюда и прозвище. Обладает молниеносной реакцией, специалист практически по всем видам стрелкового и холодного оружия, бесстрашен, беспощаден к врагу и слабостям соратников. Персональный кровник девяти чеченских тейпов. Имеет маленький пунктик: вызывать на дуэль плохо обращающихся с ним старших чинов. Понятное дело – на дуэль с этим головорезом согласится не каждый, да и закона такого нету! Но прецедент, как говорят, место имеет…

Воронцов Константин Иванович. Тридцать семь лет, женат, двое детей. Майор, военный психолог. Кадровый военный, психологом стал, заочно окончив столичный пединститут. Единственный в войсках доктор наук, проходящий службу в действующей части.

В свое время являлся объектом повышенного интереса со стороны соответствующих спецслужб. Причиной столь пристального внимания к заурядному майору стали его самовольные потуги на научном поприще. Тема кандидатской: «Влияние инфантилизма нации и деградации общества на боеспособность ВС (вооруженных сил)». Каким-то образом упорный вояка сумел доказать ученому совету РАН, что ввиду перечисленных в заглавии факторов качество нашего призывного контингента из года в год ухудшается в геометрической прогрессии. И на данный момент оно – того… короче, совсем поплохело. Из материала диссертации следовало, что 90 процентов призывников по своим психофизиологическим параметрам соответствуют примерно уровню двенадцатилетних подростков середины восьмидесятых… Нормально? И вот эти большие дети не способны не то что выполнять служебно-боевые задачи даже в мирное время, но и самостоятельно позаботиться о себе! Посему, если мы не собираемся тотчас же переходить на профессиональную армию, призывать на службу – с учетом указанных в заглавии факторов – нужно не ранее чем в двадцать пять лет.

Согласитесь – крамола полнейшая. Только со всех сторон аргументированная и подкрепленная фактами… Кандидата Воронцову присвоили, но с условием, что он никогда не будет по данному вопросу дебатировать в СМИ и вообще забудет о своей теме.

Спустя полгода после завершения Первой Чеченской Воронцов опять взялся за свое – выдвинул на докторскую новую тему с малопонятным для штатских и внешне вполне безобидным заглавием: «Профилактика БПТ при выполнении СБЗ в отрыве от ППД». Расшифруем: БПТ – боевая психическая травма, СБЗ – служебно-боевые задачи, ППД – вы, наверное, в курсе, пункт постоянной дислокации.

При рассмотрении диссертации оказалось, что вредный кандидат продолжает дуть в ту же сторону. Дескать, каждый из этих небоеспособных детей (см. тему № 1), впервые убив врага на поле боя, получив ранение либо пережив плен или гибель товарища, становится жертвой сильнейшего психотравмирующего события. И таким образом автоматически попадает в разряд психбольных с выраженной тенденцией к обострению. То есть становится социально опасным типом. Как лечить подобные заболевания, давно известно: нужно немедленно изъять больного из среды, которая породила психотравмирующее событие, создать благоприятные условия и методично заниматься вытеснением и замещением.

Получался полнейший нонсенс. Если взять за основу утверждение Воронцова, практически всех солдат и сержантов срочной службы, что находятся в районе выполнения СБЗ (а это восемьдесят процентов всего личного состава!), следует немедленно вывести из зоны боевых действий и поместить в стационарные психлечебницы! С одной стороны, конечно, верно: прежде чем лечить, надо изъять. Вопрос: а кто тогда воевать будет? Согласитесь, это уже не просто крамола – тут все гораздо серьезнее…

Доктора Воронцову дали. Теме тотчас же присвоили закрытый статус, а у автора взяли подписку о неразглашении. И попросили: ты, коллега, того… Ты вообще военный или где? Если военный – то воюй себе, нечего тут народ смущать. И не ходи сюда больше. Мы тебя заочно будем любить, на расстоянии. А командованию порекомендовали принять меры.

Вот такой замечательный психолог. Среди своих имеет обусловленное профессией прозвище – Псих, или Доктор. Помимо диссертаций, есть еще отклонение: страшно не любит тупых начальников и подвергает их всяческой обструкции. Прекрасный педагог, мастер психологического прогноза, спец по переговорам. В начале второй кампании оказался в плену: на переговорах взяли в заложники. Посидел пять дней, от нечего делать расколупал психотипы охранников и каким-то образом умудрился так их поссорить меж собой, что те вступили в боестолкновение с применением огнестрельного оружия. Проще говоря, перестреляли друг друга. Психолог, воспользовавшись суматохой, завладел оружием одного убитого стража и принял участие в ссоре – добил двоих раненых. И удрал, прихватив с собой пленных. Короче, хороший солдат.

Следующий член команды: Василий Иванович Крюков. 27 лет, холост. Капитан, врио начальника разведки энской бригады. На должность назначать стесняются: молодо выглядит, говорят, да и вообще… хулиганит маленько. Имеет репутацию отъявленного грубияна и задиры.

Потомственный сибиряк-охотник, мастер войсковой разведки, злые языки утверждают – мутант-де, ночью видит, нюх как у собаки, вместо гениталий – радар, типа, как у летучей мыши. Может бесшумно перемещаться по любой местности, сутками напролет лежать без движения, прикинувшись бревном, «читать» следы и так далее. Дерсу Узала, короче, войскового разлива.

В жизненной концепции Крюкова отсутствует пункт, необходимый для успешного продвижения по службе. Вася не признает чинопочитания и относится к людям сугубо с позиции человечьего фактора. Если человек достойный, но всего лишь солдат, Вася будет пить с ним водку и поделится последней банкой тушенки. Если же это генерал, но хам и «чайник» в своей сфере, Вася запросто выскажет ему в лицо свое мнение или просто пошлет в задницу. В общем, тяжелый случай.

Если подходить к вопросу с официальной точки зрения, Вася – военный преступник и полный кандидат в группу «Н»[10]10
  Группа «Н» – военные, которых нельзя допускать к выполнению СБЗ. Садисты, лунатики, психи, самоубийцы, энурезчики и так далее. На последний момент моей службы в войсках – примерно 15 % от всей списочной численности.


[Закрыть] (склонен к суициду). Примеры приводить не станем, это долгая история. Вот наиболее яркий: как-то раз, чтобы разгромить базу боевиков, скоординировал огонь нашей артиллерии метр в метр на точку своего нахождения!

Теперь пара слов о «смежниках». Информации немного, но характеризующие моменты присутствуют.

Лейтенант ГРУ – Сергей Александрович Кочергин. Выглядит как минимум на двадцать пять. На самом деле не так давно справил двадцатилетие. Акселерат! Студент-заочник МГИМО. Из семьи высшего столичного света. Холост, естественно.

Плюсы: свободно владеет чеченским, английским, арабским и фарси. Отменный рукопашник и стрелок. В совершенстве знает компьютер. В общем, полезный малый. Минусы: один так себе, а другой несколько настораживает. Так себе: избил двоих полковников своего ведомства, якобы оскорбивших его сослуживца. Настораживает: по оперативным данным – хладнокровный и расчетливый убийца. Имеет место какой-то расплывчатый московский эпизод с десятком трупов чеченской национальности. Эпизод позапрошлого года, нигде официально не значится, но информация присутствует. Будучи еще гражданским лицом, был в плену на базе Умаева-младшего (Итумкалинский перевал). Организовал и возглавил побег (опять оперативные данные, фактов нет) полутора десятков пленных, в результате которого небольшой отряд Умаева был полностью уничтожен. Больше ничего по нему нет. Непонятно, почему такой молодой – и строевой офицер, хотя еще не окончил вуз.

И в завершение: Елизавета Юрьевна Васильева. Уроженка Санкт-Петербурга. Капитан ФСБ. Двадцать шесть лет, вдова. Муж – полковник ФСБ, погиб при выполнении особого задания в конце Первой Чеченской. Детей нет.

Специалист по радиоэлектронике, устройствам видео-аудио-визуального контроля (читай – шпионской техники). Владеет английским, разговорным чеченским, сносно знает турецкий (и соответственно – азербайджанский). Серебряный призер Северо-Западного управления по стрельбе, мастер спорта по биатлону. Хобби – китайская философия, ушу, макраме.

По оперативной информации, в команду сослана за нанесение тяжких телесных повреждений непосредственному начальнику. Вроде бы этот непосредственный воспылал к Лизе дикой страстью и пытался в условиях командировки неправильно воспользоваться своим служебным положением. Такое частенько случается: вдали от семьи, на чужбине, дивчина симпатичная под боком, ходит этак заманчиво, бедрами плавно двигает, провоцирует своим присутствием…

Однако что-то там у них не заладилось. Задумчивая Лиза к начальственным поползновениям отнеслась без должного понимания и… прострелила непосредственному начальнику мошонку. Из табельного оружия. Трижды. И, как утверждает пострадавший, сделала это без какого-либо оттенка скандальности. Задумчиво улыбаясь и глядя вдаль туманным взором. Этакая тихая баловница!

Вот такие славные ребята. Думаю, вы и сами догадались, что командиры и начальники рады были сплавить этих тихих ангелов в какую-нибудь безразмерную командировку. И никто, разумеется, даже не предполагал, что сборище этих людей сможет давать какие-нибудь положительные результаты.

По большому счету, конечно, Витя старался сугубо для себя, и вся кипучая деятельность, которую он организовал, работала в конечном итоге исключительно на поднятие его рейтинга.

Но результат работы этих людей превзошел все ожидания… Для начала команда вычислила резидентскую сеть, отловила самого резидента, «вывела» высокопоставленного предателя в наших рядах и уничтожила банду «оборотней», работавших на подрыв репутации федеральных сил[11]11
  Подробнее – «Приказ: огонь на поражение».


[Закрыть]. Начальство было в трансе – никто не ожидал такой прыти от «сливок» войсковой и ведомственной «отрицаловки».

Потом был двухмесячный период застоя, в процессе которого команду забыли распустить. Недосуг как-то было, есть дела поважнее.

Чуть позже наши ребятишки обезвредили солидную компанию, которая занималась массовой подготовкой шахидов. Возглавлял эту компанию матерый международный террорист с колоссальным стажем, взяли его, как ни странно, живым и при этом умудрились предотвратить крупные теракты в ряде кавказских городов.

После таких результатов вопрос о расформировании уже не стоял. Витя потирал лапки и строил грандиозные планы, а команда продолжала пребывать в подвешенном состоянии временного статуса. От предложения сверху насчет комплектования на базе команды расширенной штатной структуры Витя наотрез отказался. Как опытный аппаратчик, Витя прекрасно понимал, что такая структура мгновенно будет переподчинена по ведомственной принадлежности, и, скорее всего, федеральной службе безопасности. С чекистами у нашего куратора давненько сложились ревниво-конкурентные отношения по формуле «кто кого переплюнет», но не это главное. Куратору просто не хотелось расставаться с удобным инструментом, которым он, по сути, пользовался единолично для осуществлении своих амбициозных планов.

Мотивация отказа была простая и емкая: мы, вообще говоря, набрали в команду отъявленных негодяев, которых до сих пор не выгнали вон только за высокий профессионализм. Пока их немного, это явление вполне терпимое и управляемое. А если их будет побольше, за последствия я не отвечаю. Кроме того, контртеррористическая операция вот-вот закончится, и мы их опять отправим туда, откуда взяли. Пусть продолжают трепать нервы своим родным командирам…

* * *

…От моста остались две искореженные фермы и по полпролета с каждого берега. Что-то там дымило и горело, хором кричали раненые, кто-то злобно орал, пытаясь руководить спасательными действиями. И все это было отчетливо видно и слышно даже у брода… В общем, обычная неразбериха, как при любой нештатной военной трагедии.

Иванов, усиленный Петрушиным, Васей и двумя снайперскими парами седьмого отряда, остался охранять место происшествия и пленного до прибытия представителей совместной следственной бригады ФСБ–прокуратуры, которую вызвали по рации. Бригада дислоцировалась в Грозном, работала конкретно по «Черной вдове», и вызывать ее изначально никто не планировал (это вообще наглость по отношению к сановным товарищам, прибывшим из Москвы со специальной миссией). Лечи надо было просто отвезти в город и сдать с рук на руки, поставив тем самым точку во всей разработке. Но все получилось немножко не так, как планировали, и теперь бригада нужна была хотя бы для того, чтобы как-то оправдать присутствие команды на месте происшествия. Чтобы сразу разрешить недоразумение и отчасти прикрыться от справедливого гнева товарищей по оружию…

Остальные – Глебыч, Костя, Лиза, Серега и тороватые братья Подгузные, убежали к мосту. Глебыч хотел на месте разобраться в деталях подрыва, а другие товарищи, обладавшие немалым боевым опытом и знавшие толк в ранениях и травмах, могли оказаться полезными[12]12
  Печальный пример из личной практики. Мой приятель, зампотех нашей части, получил пулю в живот и умер от… перитонита. Трудился на заставе у чужих людей, попал в переделку… Из-под Серноводска доставляли его во Владик (там госпиталь) едва ли не через десять часов после ранения, хотя рядышком, в Ассиновской, были квалифицированные медики. Это даже не преступная халатность, а просто безразличие. Называется, поработал парень в отрыве от родного подразделения…


[Закрыть]. У нас ведь зачастую при массовых ранениях случается так, что бойцы не доживают до прибытия санитарного борта только оттого, что им вовремя не оказали элементарную первую помощь. Все вокруг бегают и орут, а мальчишка лежит себе тихонько и истекает кровью. Или – как в данном конкретном случае – крепко контуженный падает в ледяную воду и захлебывается. Ты его на берег вытащи, качни пару раз через колено или наложи тугую повязку, если кровоточит, а через месяц он уже будет опять в строю. Было бы кому вытащить, качнуть, наложить и вообще не забыть на поле боя…

Пока ожидали прибытия бригады, Петрушин этак ненавязчиво допросил пленного. Лечи проявил похвальное желание жить без лишних увечий и с ходу сдал убитых саперов (а может, просто счел эту информацию маловажной и не заслуживающей страданий). Ваха и Махмуд Султановы, двоюродные братья, оба из Кень-Юрта. Это люди Сулеймана Дадашева, лучшие его саперы, но амир отпустил их два месяца назад. Чем занимались в последнее время – неизвестно.

– И то ладно, – Иванов записал данные в блокнот и пообещал пленнику: – Проверим. Ежели насочинял, паршивец, горько пожалеешь.

– В рационе твоем будет преобладать свиное сало, – уточнил Петрушин. – Много сала. Ты понял?

– Все правда, – Лечи был страшно бледен после ранений и общения с затейливым Петрушиным и выглядел, как человек, не расположенный к сочинительству. – Клянусь Аллахом – все правда…

Очень скоро место происшествия обросло значительным количеством людей и техники. Вверху деловито стрекотали две вертолетные пары, исследуя окрестности на предмет обнаружения глупых «духов»[13]13
  Боевики (жарг.).


[Закрыть], не пожелавших благоразумно удрать восвояси. Внизу суетились озабоченные товарищи из ФСБ, прокуратуры и представители военного командования. Солдаты оперативного полка с саперами и собаками прочесывали местность. Было, как обычно, шумно и бестолково.

– Когда оно случается, никого рядом нет, – заметил хмурый Вася. – А когда уже все кончилось, куча лишнего народу. И вот такая фигня – всегда. А смысл?

– Поехать в Кень-Юрт и забрать всех Султановых, – Петрушин мечтательно прищурился на запад (Кень-Юрт как раз на западе). – И заставить, чтоб отвезли наших «двухсотых»[14]14
  «Двухсотый» – убитый, «трехсотый» – раненый (сленг).


[Закрыть] с этого моста в Россию к их семьям.

– Не, это уже садизм, – Вася неодобрительно покачал головой. – Как Костя говорит, к людям надо того… ну, блин, как там надо…

– В смысле – индивидуальный подход? – подсказал Иванов.

– Да, вот этот самый подход, – кивнул Вася. – Надо просто напалмом с «вертушек», по всем усадьбам… а тех, кто не сгорел, добить из пулемета…

Сразу разрешить недоразумение не вышло: представители выездной бригады запаздывали. Пришлось отвечать на вопросы чекистов и прокурорских (местных). Ответили в пределах уровня компетенции вопрошающих, получили первую порцию недоумения, обещали никуда не исчезать.

– Это только начало, – Иванов тоскливо зевнул и посмотрел на часы – день обещал быть длинным и насыщенным неприятностями. – То ли еще будет…

Попозже подъехали представители следственной бригады в сопровождении двух «БМП» со спецназом. «Важняки» вели себя демократично, сановные рыла строить не стали – если вызвали, значит, обстоятельства так сложились. С местными коллегами объяснились накоротке, нашим пожали руки, поблагодарили, успокоили. Это, мол, не ваше, вы свою работу сделали на пять с плюсом, отдыхайте, всем спасибо. Забрали пленного и укатили как прибыли – через брод. Теперь здесь долго будут ездить через брод, разве что понтоны кинут для удобства да КПП поставят.

– Как все просто бывает у некоторых, – Иванов завистливо посмотрел вслед убывающей колонне, тяжко вздохнул и полез на броню. – Поехали, орлы. Отдохнем на всю катушку…

Забрали от моста остальных, работавших добровольными санитарами, изыскали чуть было не потерявшегося Глебыча – он умотал на километр ниже по течению, чего-то смотрел там, и двинули к городу.

У Толстой-Юрта, по просьбе того же Глебыча, тормознулись минут на двадцать. Глебыч подробно осмотрел места подрывов и побеседовал с коллегами, работавшими там. Вопреки обыкновению, Вася не стал намекать, что пора чего-нибудь пожрать, и вообще, сапера ждали с каким-то неприсущим нашим хлопцам ангельским терпением. Возвращаться на базу никто не торопился.

По дороге насыщенный впечатлениями Глебыч поделился результатами своих исследований:

– Мост. Обрывки крупноячеистой капроновой сети, ВВ – тротил, мощность заряда примерно двадцать кило. Камера, или что там было для доставки, – аннигилировалась. Пуск – сто пудов – дистанционкой, сидел где-то рядом, не далее трехсот метров. Тип ВУ остался за кадром – речка, течение, минимум взвод водолазов надо. Водолазов нам не найти. Сеть профи ставили, спрашивал, хер видно было. Поплавок точно был?

– Был, – кивнул Вася. – Костя его тоже видел.

– Вот. Приемный контур – поплавок, линейная проводная на запал, герметик…

Глебыч никогда добровольно не опускается до уровня собеседника. Материал излагает так, словно разговаривает с другим спецом. Причем с таким спецом, который лет десять трудится с ним бок о бок и понимает его с полуслова. То есть строить полные предложения нет смысла, и так все понятно, достаточно терминов и междометий. Это вовсе не из-за высокомерия – мастер очень прост в общении. Но он вполне искренне полагает, что в таких элементарных вещах должен разбираться каждый нормальный военный. Он же разбирается? Ну вот, и остальные тоже, по идее, должны. Если Глебыча попросить объяснить подробнее и в более доступной форме, он резко сбавит темп, заскучает, начнет чесаться и может даже утратить нить беседы.

Поэтому он сам не может писать пособия. Их пишут товарищи из Генштаба – друзья Глебыча, а фамилию мастера в благодарность ставят рядом, как соавтора.

– … Теперь у Толстого. Две «Аглени», четыре «ОЗМ», направленный фугас-самопал, провод для подачи тока на взрывное устройство. Два фотореле, активация – «СПП-2». На «Агленях» – моторчики от детских машинок, контур с фотореле, скобы-самоделы, усилие примерно в пять кило. Дешево и сердито. И, по-видимому, что-то типа «КПМ»[15]15
  Подрывная машинка.


[Закрыть]. Вот…