Текст книги "Ликвидатор"

Лев Златкин
Ликвидатор

1

Джафарову достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что его непосредственный шеф, «хозяин», недавно еще всемогущий господин, Джогар Дадаев, мертв.

И умер он, к огромному сожалению Джафарова, своей смертью.

Искаженные болью черты лица Дадаева на глазах у Джафарова менялись на умиротворенные, будто невидимо присутствующая смерть не захотела оставлять плод своего творчества в таком неприглядном виде и костлявой рукой сняла выражение ужаса. Смерть не хочет выглядеть ужасной – она должна быть желанной.

«И здесь ему повезло! – усмехнулся Джафаров своим мыслям. – Не увидел я, как он молит о пощаде, глядя со страхом в черный зрачок пистолета. Франкенштейн умер не от рук созданного им чудовища. Смерть опять посмеялась над небесами… Впрочем, что ни делается, делается к лучшему! Вдруг на близком расстоянии от голоса, не искаженного несовершенной связью, сработал бы приказ на уничтожение?»

Но времени на сожаления у Джафарова не было.

Смерть шла за ним по пятам. Джафаров хорошо знал, что приказ на самоуничтожение контролируется особым управлением, подчиняющимся самому Гейдарову. И что Рагим Шукюров, начальник этого управления, еще ни разу не делал ошибок.

Джафаров окинул взглядом хорошо знакомый кабинет. Он знал здесь все потайные места. Дадаев был настолько уверен в своем Ликвидаторе, что даже бравировал своей абсолютной, как ему тогда казалось, властью над ним. И показывал своему созданию, где у него что лежит.

Поэтому Джафарову не нужно было много времени для поисков того, за чем, собственно говоря, он и пришел.

Первым делом Джафаров снял висевшие на шее у Дадаева три маленьких ключа от сейфа. Там было почти все, что было нужно Джафарову для успешной попытки скрыться от возмездия властей, скрыться в абсолютно контролируемой стране.

Сейф был с секретом: мало было иметь все ключи, надо было еще знать маленькую хитрость, которую придумал создатель сейфа, – наличие потайной кнопки в почти открытом сейфе.

Не нажав ее, можно было получить густой заряд картечи прямо в грудь или в лицо, если взломщик был небольшого роста.

Джафаров об этом хорошо помнил.

Приоткрыв сейф, он просунул в щель руку и, нащупав на верхней панели кнопку, отключил адскую систему.

Из денег в сейфе были лишь доллары и немецкие марки, но зато бриллиантов и драгоценностей было на долгую безбедную жизнь в любом государстве мира.

Джафаров отдал должное и тому, и другому и быстро наполнил объемистый кейс, с которым всегда ходил и к которому охрана Дадаева привыкла.

Но главное, что интересовало Джафарова. В сейфе, были документы.

Все бланки паспортов были подлинными. Здесь были не только российские документы. Американские и польские, английские и немецкие, французские и голландские… Даже японские.

Японские паспорта Джафарова не заинтересовали. И не потому, что он имел что-нибудь против японцев или не видел себя в кимоно, едущим на рикше. Джафаров ощущал себя европейским человеком, да и желания поиграть в ниндзя у него не было.

Джафаров забрал три российских паспорта, английский, американский и голландский – больше во внутренний карман пиджака не помещалось.

Единственное, что еще позволил себе взять Джафаров перед тем, как покинуть кабинет, было оружие: последняя новинка, бесшумный пистолет с тремя запасными обоймами патронов.

Оставлять эту вещь в сейфе было выше его сил, и Джафаров сунул пистолет за пояс брюк.

Пора было удирать из опасного кабинета.

Джафаров закрыл сейф, повесил обратно ключи на шею мертвого Дадаева и покинул кабинет, не оставив после себя никаких следов.

К сожалению, путь на улицу был только один, и им приходилось идти.

В начале коридора, который вел к кабинету Дадаева, находилась комната охраны, в которой лежали убитые Джафаровым пятеро охранников.

Джафаров молил Аллаха, чтобы здесь никто не появился раньше, чем он выйдет из здания.

Если Аллах и услышал его, то по своему обыкновению сделал все лишь наполовину: Джафаров подошел к комнате охранников одновременно со своим другом из уголовного розыска Арнани, которого начальство срочно направило к Дадаеву.

Арнани знал, что его ждет не «вызов на ковер» для разноса, а награда, поэтому пребывал в самом праздничном состоянии духа.

Встретившись с Джафаровым, идущим от Дадаева, Арнани почувствовал маленький укол ревности, но не показал этого. Напротив, он широко и дружески улыбнулся.

– Опять обставил меня! – протянул он руку Джафарову. – Уже идешь отмечать награду? Мог бы и меня подождать.

Джафаров крепко пожал руку другу, ощущая в душе смятение.

«Аллах, избавь от такого испытания – от убийства друга!» – взмолился опять Джафаров.

– Приказы начальства не обсуждаются! – дружелюбно сказал он, широко улыбаясь. – Ты тоже, получив приказ явиться, не бросился меня разыскивать! Не так ли?

– Я пытался тебе дозвониться! – отвел упрек Арнани. – Слушай! Почему охраны не видно?

Арнани попытался открыть дверь в комнату охраны, но Джафаров мягко взял его под локоть и повел обратно по коридору к выходу.

– Дадаев проводит ее инструктаж! Дал мне команду встретить тебя и полчаса развлекать.

– Судя по тому, как топорщится твой карман, там не меньше, чем орден! – воскликнул Арнани. – Так что бутылкой вина не отделаешься! Только марочный коньяк. Чем марочней, тем весомей будет сиять на твоей груди орден. Слушай! А почему сразу не надел?

– Дорогой! Я работаю в отделе, где не носят ни орденов, ни погон! – напомнил Джафаров.

– Извини, дорогой! – раскаялся Арнани. – Я забыл, что ты сверхизбранный! Куда пойдем? И потом, ты уже с наградой, а я – без! И как я пойду к Дадаеву пьяный?

– Ты думаешь, я тебя так напою, что ты пьяный будешь? – Джафаров почувствовал необычайную легкость во всем теле, потому что они уже выходили из здания, где единолично правил Джогар Дадаев. – На какие шиши? Ты думаешь, у меня в кейсе миллиона два долларов? Даже если мы с тобой вдвоем будем считать, мы все равно ошибемся.

И он захохотал.

Действительно, надо было очень долго считать одни только доллары и марки в кейсе Джафарова, а ценности и эксперты не сразу бы оценили.

– Юморист ты! – улыбнулся Арнани, даже не подозревавший, что был на волосок от смерти. – Все равно, неудобно идти к начальству, если от тебя пахнет коньяком.

– От настоящего мужчины должно пахнуть хорошим коньяком, а не перегаром от портвейна или дешевой водки.

– Есть и хорошая водка, и хороший портвейн, – возразил Арнани. – Тот, который не из Агдама. В Португалии вроде такого города нет? Или я ошибаюсь?

– Агдам – самый португальский город! – засмеялся Джафаров. – Португалистей не бывает. Что ты понимаешь!

Гора упала с его плеч, когда он убедился, что угроза столкновения с Арнани, из которой он, несомненно, вышел бы победителем, исчезла.

– Я согласен на хороший коньяк! – согласился с доводами Джафарова Арнани. – Но даже «Метакса» имеет устойчивый запах. Что я скажу Дадаеву? Что не удержался и начал отмечать раньше, чем он меня наградил?

Джафаров до слез рассмеялся нелепости возникшей ситуации.

– Хочешь, я расскажу тебе, как Дадаев проводит инструктаж охраны?

– А как же? – взвился Арнани. – Какой же подчиненный не любит перемывать начальству косточки?

– Слушай, праведник: Джогар Дадаев достает литровую бутыль любимого тобой, Арнани, «Метаксы», и, пока не покажется дно, инструктаж не заканчивается. Бутылки хватает ровно на полчаса, поэтому мы с тобой спокойно можем выпить по сто граммов.

– Где это ты здесь возьмешь «Метаксу»? – ревниво спросил Арнани, который знал в городе все точки, где продавали спиртное.

– Места надо знать! – пошутил Джафаров. – В это место тебя без меня не пустят. Моя контора все же покруче!

– Сдаюсь! – покорился Арнани. – Веди меня в то место, Сусанин-полупроводник!

– Почему полупроводник? – не понял Джафаров, не знавший этого анекдота.

– Туда завел, обратно не вывел! – объяснил Арнани.

– Ну, на это ты не рассчитывай! – осадил его Джафаров, думавший о том, что с минуты на минуту могут найти мертвую охрану и неизвестно, будет ли тогда у Джафарова шанс когда-нибудь выпить хоть рюмку коньяка. – Денег у меня, может, и хватит, – опять усмехнулся он, – но вот времени у тебя нет, это уж точно!

Беседуя, они подошли к лучшему ресторану города.

Рядом с кабинетом директора, как говорится, по последнему слову техники был оборудован маленький уютный бар.

Арнани, увидев такую красоту, несколько растерялся и пробормотал:

– Кто бы мог подумать!

– Обалдел? – довольно улыбнулся Джафаров. – Могу тебя утешить: даже я могу заходить сюда с кем-то не более одного раза в неделю.

– Я сегодня у тебя вместо девочки? – понял Арнани.

– Тоже мне, «девочка»! – критически оглядел Арнани Джафаров. – Рядом с тобой в бане и за упавшим мылом не нагнешься.

Они сели за свободный столик, стоящий в углу. Джафаров выбрал его вроде невзначай, но Арнани сам был из того же теста – понял.

К ним тотчас подбежала, улыбаясь, миленькая официантка. Арнани заметил, что других здесь не держали.

– Мы рады вас видеть! – выдала она дежурную фразу и перешла к делу: – Что будем пить?

– По сто «Метаксы», жареные орешки, миндаль в сахаре и по шоколадке. Вам в том числе! – добавил Джафаров, ласково улыбаясь девушке.

Девушка через пять минут принесла заказ и удалилась.

– Видишь, как действует личная заинтересованность? – спросил Джафаров. – Давай выпьем! Может, в последний раз! – неожиданно добавил он, чем озадачил Арнани.

– Ты что, помирать собрался?

Но Джафаров уже взял себя в руки.

– Извини! – коротко бросил он. – Выпьем!

Они выпили прекрасный коньяк, закусили орешками и миндалем.

– Случилось что? – все же спросил, встревоженный и заинтригованный, Арнани.

– Задание опасное! – пояснил Джафаров.

Арнани сразу же успокоился.

– Тоже мне!.. Подумаешь! Справишься. Я в тебя верю!

– Спасибо, друг! – тепло сказал Джафаров. – Это прекрасно, когда кто-то в тебя верит.

– Пойдем! – заволновался Арнани. – К Дадаеву не опаздывают!

Джафаров охотно поднялся, взяв недоеденные шоколадки с собой.

– Не опоздаешь!

Он подумал, что нельзя опоздать к тому, кто уже жарится на сковородке в аду, но Арнани ад не грозит, так что Джафарову при случае придется обслуживать Дадаева там.

Друзья вышли из ресторана, и Джафаров стал прощаться.

– Провожать я тебя не пойду, времени уже в обрез! – пояснил он Арнани. – Давай обнимемся, что ли, напоследок.

– Опять похоронные речи! – поморщился Арнани. – Живи и давай жить другим!

– Ты забыл, какая у нас профессия! – горько усмехнулся Джафаров.

Он крепко обнял Арнани, остановил такси и уехал.

Арнани встревоженно посмотрел ему вслед, потом, сам не зная отчего, вздохнул и пошел получать свою награду.

У дворца Дадаева роем вились рослые молодцы в черной форме. Дворец был плотно окружен. Удостоверение Арнани подействовало на гвардию Гейдарова, как красная тряпка на быка.

– Пошел на три буквы, мент поганый! – рявкнул на Арнани рядовой гвардеец.

Арнани опешил.

– Как ты говоришь с офицером?! – заорал он на гвардейца. – Я по срочному вызову Дадаева! Позови офицера!

Гвардеец при упоминании имени Дадаева опешил и бросился за своим непосредственным начальником. Но на полпути вдруг опомнился и повернул обратно к Арнани, будто боялся, что тот исчезнет.

– Пошли со мной! – приказал он тем же тоном и выразительно щелкнул затвором автомата.

Арнани подчинился насилию, хотя поклялся накатать рапорт своему начальству, как только доберется до своей «конторы».

Гвардеец привел Арнани к группе штатских, среди которых Арнани узнал Рагима Шукюрова, начальника тайной канцелярии Гейдарова, главы страны.

Гвардеец вскинул руку в приветствии и доложил:

– Рвался во дворец! Говорит, что его вызывал Дадаев.

Шукюров внимательно посмотрел на Арнани.

– Арнани? – полуспросил он.

– Арнани! Так точно! Прибыл по приказанию своего начальства.

Шукюров заинтересовался.

– И какое же задание ты получил?

– Явиться во дворец за наградой! – отчеканил Арнани.

Теперь уже удивился Шукюров.

– За что тебя должны были наградить? – спросил он презрительно.

По его мнению, награждать в этой стране мог только один человек – его хозяин, властитель страны Гейдаров.

– За успешное раскрытие сети наркомафии! – ответил Арнани.

Он не чувствовал за собой никаких грехов. Поэтому был спокоен.

– Это ты раскрыл эту сеть? – не поверил Шукюров.

– Не я один! Работали две группы: одна от нас, другая от контрразведки.

– С Джафаровым, значит, работал? – как-то странно проговорил Шукюров.

– Так точно! – отчеканил Арнани. Внезапно он заметил, как вниз по лестнице, с этажа, где полчаса назад побывал Арнани, спускалась обученная немецкая овчарка.

Она шла не торопясь, внимательно обнюхивая каждый след.

Поровнявшись с Арнани, она напряглась, шерсть ее вздыбилась, и собака рванула к Арнани.

Все присутствующие замерли и отшатнулись от него.

Но профессионалы реагируют на ситуации очень быстро. Телохранитель Рагима Шукюрова подскочил к Арнани и одним ударом в живот уложил его.

Арнани упал на мраморный пол. Выпитый коньяк с закуской мгновенно выплеснулись из его живота.

Его подняли из собственной блевотины и привели в чувство.

– Однако! – услышал он голос Шукюрова. – Какие нежные создания работают у нас в уголовном розыске!

Арнани так крепко держали за руки телохранители Шукюрова, что он не мог бы и пошевелиться, не то что оказать сопротивление.

– За что? – с трудом спросил он Шукюрова, абсолютно не понимая причины нападения на него.

– Собачка тебя узнала, дорогой! Сам видишь! А ты мне здесь морочишь голову, говоришь, что только что пришел…

– Я этого не говорил! – возразил Арнани. – Я только сказал, что меня вызвал к себе Дадаев…

– Значит, ты сознаешься, что уже был наверху? – торжествовал Шукюров.

– Был! – согласился Арнани. – Но я дошел только до комнаты охраны.

– Тебя не пустили? – засмеялся Шукюров.

– Охраны не было! – сказал Арнани.

– Ты лично видел, что ее не было? – недоверчиво спросил Шукюров, начиная что-то понимать. – Почему ты остановился?

– Я встретил Джафарова, – докладывал Арнани, – он уже шел от Дадаева с наградой. Сказал мне, что Дадаев полчаса будет проводить с охраной инструктаж. Я ушел вместе с ним.

Арнани уже понял, что раз так лютует личная гвардия Гейдарова, то произошло что-то очень страшное.

«Не совершили ли на Гейдарова покушение?» – подумал он, и липкая струйка пота потекла у него между лопаток.

– Чем же он занимал тебя? – заинтересовался Шукюров.

– Повел в бар! – коротко ответил Арнани.

– Что пили? – спросил Шукюров и рассмеялся. – Впрочем, что пили, то уже на полу! Меня интересует, где Джафаров?

– Не знаю! – ответил Арнани. Получив кулаком в челюсть, он сразу же почувствовал во рту солоноватый вкус крови.

– Не ври! – посоветовал Шукюров.

– Правда, не знаю! – ответил Арнани, сплюнув кровавую слюну на пол. – Мы вышли из бара, он на прощание обнял меня, сел в такси и уехал.

– Номер такси?

– Не помню! – ответил Арнани и тут же получил кулаком в пах.

От боли хотелось завыть, но Арнани держался мужественно и только простонал:

– Клянусь, не знаю! Зачем мне запоминать номер такси, на котором уехал мой друг? Он же ваш человек!

– Ты профессионал! – уже орал на него Шукюров. – У тебя отработанная память!

Он опять ударил Арнани, но уже несильно – так, для порядка.

– Джафаров профессионал классом выше! – защищался Арнани. – Он ушел достаточно далеко, чтобы я не смог ничего разглядеть.

– Как же ты рассмотрел, что это было такси? – все еще сомневался Шукюров.

– Такой силуэт с фонарем на крыше имеет только такси! – ответил Арнани.

Он все еще не понимал, каким образом Джафаров замешан в этой истории и что вообще случилось.

– А что еще тебе сказал Джафаров? – не унимался Шукюров.

– Что у него опасное задание! – признался Арнани.

Шукюров засмеялся, и все угодливо подхватили.

Один Арнани не испытывал желания смеяться.

– А ты чего не смеешься? – спросил его Шукюров.

– Скажите, над чем?

– Если начальство смеется, – заметил хмуро Шукюров, – не надо думать, над чем, надо смеяться.

Арнани промолчал. Угодничать он не умел, а говорить правду в его положении было опасно. Эти люди не боялись никого, кроме своего владыки Гейдарова.

Шукюров пристально посмотрел на Арнани. Долго смотрел, не менее минуты.

– Пойдем! – наконец решил он и пошел вверх по лестнице по направлению к кабинету Дадаева.

Телохранители Шукюрова повели Арнани за ним, не выпуская из своих цепких рук.

Первое, что увидел Арнани, когда его так ввели в комнату охраны, было пять трупов, застывших в нелепых позах. Охранников явно застали врасплох. Лишь один из них успел схватиться за оружие.

– Как тебе это нравится? – спросил Арнани Шукюров.

– Ужас! – только и смог вымолвить ошеломленный Арнани. – Кто их?

– А ты не догадываешься? – с издевкой спросил Шукюров. – Я думаю, тот, кто сказал тебе, что вся охрана на инструктаже.

– А Дадаев? – понял, бледнея, Арнани.

– Быстро соображаешь, – похвалил Шукюров. – Дадаев умер от инфаркта! Но мы-то с тобой отлично знаем, что инфаркт может случиться, когда глядишь в черный зрачок пистолета, видя там смерть.

Арнани все понял. Он вспомнил каждую секунду с того самого момента, когда повстречался возле комнаты охраны с Джафаровым.

«Джафаров должен был убить меня, но он не сделал этого… Оказывается, друзей убивать очень трудно!» – подумал он.

Шукюров подтвердил, словно подслушав его мысли:

– Тебе повезло, что Джафаров – твой друг! Другого он бы положил рядом с этими.

И он окинул рукой пять лежащих на полу комнаты трупов.

– Я ничего этого не знал! – оправдывался Арнани.

– Я тебе верю! – успокоил его Шукюров.

Телохранитель недовольно спросил:

– Отпускаем?

– Ишак! – оборвал его Шукюров. – Кто разрешил тебе открыть рот? Мне нужны твои кулаки и медвежья сила. А мозгов у тебя ровно столько, сколько нужно, чтобы воспринимать мои приказы.

– Прости, господин! – повинился телохранитель и с грацией ручного медведя понурил голову.

– Чтобы это было в последний раз! – предупредил его господин. – Еще замечу, отправлю сторожить исправительный лагерь, где ты тоже будешь исправляться.

Телохранитель застыл от страха, хотя в других ситуациях никогда не испытывал подобного чувства.

Шукюров опять вперился долгим взглядом в Арнани.

– Не знаю, что с тобой делать, – вымолвил он.

– Я ни в чем не виноват! – сказал твердо Арнани.

Шукюров рассмеялся.

– Виноват, не виноват!.. Кого в наше время интересуют такие пустяки? Ты что, школьница, которую мама застала в постели с одноклассником? Ты не понимаешь, во что лучший друг тебя впутал?

– Чтобы понять, надо мне выслушать и другую сторону! – защитил Джафарова Арнани. – Я не знаю, что им двигало.

Шукюров печально посмотрел на Арнани.

– Шесть трупов тебя не убедили? – спросил он с изумлением. – Мы скоро поговорим о твоем желании послушать другую сторону. Поверь мне, я всеми своими силами буду этому способствовать. А пока ты посидишь у меня в подвале и посмотришь, как говорят те, которым надо развязать язык. Уведите!

Телохранители бесцеремонно уволокли Арнани.

2

Шукюров был единственным человеком, которому Гейдаров верил больше, чем себе. Он никогда не подводил, чего Гейдаров не мог сказать даже о себе.

Когда Шукюров получил предписание проконтролировать самоуничтожение Джафарова, он подумал, что это провокация, и позвонил Дадаеву, но телефон Дадаева не отвечал.

Шукюров отогнал мысль о том, что с Дадаевым что-то случилось, но на всякий случай позвонил в охрану. Когда и там не взяли трубку, он забеспокоился и поднял тревогу, вызвав роту избранных гвардейцев.

Джафаров Шукюрову нравился. И как профессионал, и как всегда выдержанный и спокойный человек.

Шукюров проконсультировался со своим шефом Гейдаровым о странном приказе Дадаева, но Гейдаров отмахнулся: – Меня не интересуют ликвидаторы, которых создает и разрушает Дадаев. Это не люди! Твоя забота, чтобы он делал все под контролем. А менять одного убийцу на другого – его право!..

И Шукюров послал двоих надежных ребят проверить, умер Джафаров или нет и не надо ли ему в этом помочь.

А сам поехал с ротой гвардейцев во дворец Дадаева.

Во дворце Дадаева всегда царил железный порядок. Каждый знал свое место, имел свою зону действия и никогда, под страхом смерти, не лез на чужую территорию.

Охранник у входной двери не имел права отлучаться даже по естественным надобностям. В его стеклянной будке был небольшой унитаз, спрятанный в деревянном футляре. Охранник не открывал и не закрывал дверей – за него это делала электроника: она считывала коды с пропусков, и обмануть ее было невозможно.

Дадаев, оплакивая убитого Джафаровым сына, забыл исключить его код из электронной памяти, и Джафаров беспрепятственно вошел во дворец.

Такой же код был и у Шукюрова.

Увидав гору трупов в комнате охраны, Шукюров ни секунды не сомневался, что убийца из избранных, из тех, кому дано право проходить во дворец как к себе домой.

Таких было немного, и вычислить их всех было делом времени.

Появление Арнани облегчило задачу. Единственным подозреваемым остался Джафаров. Но… Джафаров, по расчетам Шукюрова, к тому времени должен был быть мертв. Если умер не он, а Дадаев, то стало ясно, что приказ на самоуничтожение не сработал. Почему, это уже было делом второстепенным, не существенным.

Шукюров пошел к Гейдарову.

– Дадаев умер? – встретил его вопросом Гейдаров.

Шукюров голову мог дать на отсечение, что в его отряде нет ни одного осведомителя хозяина. Поэтому его всегда ошеломляла проницательность вождя, хотя к этому уже давно можно было привыкнуть. Шукюров был с Гейдаровым с первого дня появления вождя на политической сцене страны.

– Умер! – мрачно подтвердил Шукюров.

– Своей смертью? – поинтересовался Гейдаров с абсолютно непроницаемым лицом.

– Инфаркт миокарда! Если верить врачам, – оговорился Шукюров.

– А ты не веришь? – удивился Гейдаров.

– Вскрытие покажет! – уклонился от прямого ответа Шукюров. – Даже если он и умер своей смертью, нельзя сказать, что ему никто не помог умереть.

– Очень туманно изъясняешься! – покачал головой Гейдаров. – Просвети непонятливого…

В устах Гейдарова не звучало угрозы, тем не менее Шукюров поспешил броситься в ноги повелителю.

– Прости, повелитель! Только потрясение увиденным заставило меня быть не столь понятливым. Ликвидатор Дадаева не покончил с собой, как велит инструкция. Он восстал против своего господина, и тот умер…

– От страха! – закончил за Шукюрова Гейдаров. – Чудовище Франкенштейна сожрало своего создателя. Ты уверен, что Ликвидатор успел побывать у Дадаева перед его смертью?

– Застигнуть врасплох охрану Дадаева мог только Ликвидатор… – начал Шукюров.

Гейдаров его перебил:

– Сколько человек было в охране?

– Пять! Все найдены с пулей в голове, – пояснил Шукюров. – Есть свидетель, видевший, как Джафаров шел из кабинета Дадаева.

– Кто? – удивился Гейдаров.

– Арнани из уголовного розыска!

– И он жив? – не поверил Гейдаров. – Ликвидатор никогда не оставлял свидетелей…

– Арнани его друг! Друзей, наверное, трудно убивать? – спросил Шукюров Гейдарова, очень надеясь, что тот считает его не только верным и преданным до гроба слугой, а и своим другом.

– Не знаю! – искренне ответил Гейдаров, который никогда и ни к кому не испытывал дружеских чувств. – Я убиваю только предателей!

Шукюров с отчаянием подумал, что под это определение можно подогнать кого угодно, было бы желание.

– Джафаров – предатель? – спросил он, чтобы услышать приговор Ликвидатору.

Гейдаров даже удивился такому вопросу.

– Разумеется! Он предал своего господина, своего создателя. Ему было приказано умереть, а он что сделал?

– Негодяй! – немедленно откликнулся Шукюров, всем видом выражая готовность тут же умереть по приказу своего господина.

Такая готовность к самопожертвованию понравилась Гейдарову, и он милостиво сказал:

– Если будешь долго стоять на коленях, протрешь брюки!

Шукюров одним рывком поднялся с колен и рассмеялся шутке шефа.

– Считайте, что Джафаров мертв!

Он попятился до двери и, уже открыв ее, услышал вдогонку:

– Ликвидатора убить не так просто!

Учти!

– Ваш совет мне дороже жизни! – согнулся в поклоне Шукюров и тихо выскользнул из кабинета.

Со смертью Дадаева все его приказы автоматически теряли силу, поэтому Шукюрову было нужно подтверждение Гейдарова.

Теперь, по разумению Шукюрова, Джафаров был обречен.

Первым делом Шукюров дал команду бригадам на вокзалах и в аэропорту в случае появления Джафарова в поле их зрения сразу вести огонь на поражение.

Затем Шукюров затребовал папку с делом Джафарова и долго изучал его связи. Особенно его заинтересовал материал, связанный с агентурой Джафарова в Москве.

«Где легче всего скрыться? – рассуждал он. – Конечно, в многомиллионном городе, где много конспиративных квартир, где пасутся разведки всех стран мира, где даже соседи ничего не знают друг о друге».

Закрыв папку, он позвонил по внутреннему телефону в свой личный застенок, где палач в двадцатом поколении, ас своего дела, Нариман-бей, допрашивал в присутствии Арнани не угодившего Шукюрову человека.

– Как там больной? – спросил он со смешком, от которого у очень многих стыла в жилах кровь. – Согласен на операцию? Даже на любую? Видишь! Говорил я ему: береги здоровье… Как зритель реагировал? Мужественно? Давай его ко мне!

Пока к Шукюрову вели Арнани, он мысленно продумывал варианты операции по уничтожению опасного свидетеля, когда-то имевшего код Ликвидатора, а теперь именовавшегося просто Джафаровым.

Когда Арнани ввели в кабинет Шукюрова, он был потрясен.

Нелегко смотреть, как при тебе страшно пытают безвольного человека, а он кричит так, что того и гляди лопнут барабанные перепонки. Пытают просто так, для демонстрации.

Шукюров понял, что творилось в душе Арнани.

– Мышь проглотил? – пошутил он. – Не тебя же пытали! Другого!

– Зачем? – спросил Арнани. – Он же был на все согласен!

Шукюров довольно захохотал.

– Хочешь, расскажу одну шутку?

И, не дожидаясь согласия Арнани, стал рассказывать:

– Одна красивая женщина на встрече Нового года согласилась незаметно улизнуть из компании с одним очень красивым мужчиной и покататься на его машине. Красавец увез ее далеко за город и стал приставать. Та надавала ему пощечин. Красавец обиделся и выбросил ее из машины в том платье, в котором она была на празднике. А сам уехал.

Красавица стала замерзать. Видит, едет машина. Она голосует. Водитель останавливается и требует такую сумму, которой у нее никогда не было. Красавица возмущается, а водитель уезжает. Едет другая машина. Красавица решает обмануть водителя и предлагает ему громадную сумму, чтобы тот довез ее домой. А водитель ей: «Дашь – повезу!» Она, естественно, возмутилась, и водитель уехал.

А теплее, между прочим, не становится. Едет еще одна машина. Красавица уже так замерзла, что решает отдаться, чтобы спасти свою жизнь. А водитель попался извращенец. Ему просто так не надо. Он ей такое предложил, что она снова на дыбы. И водитель уехал.

Красавица уже совсем замерзла. И когда остановилась последняя машина, она предложила и дать, и не только дать, а всеми извращенными способами. А водитель был старый. Он ей сказал: «Шлюх не возим!» Закрыл дверь и уехал.

Шукюров так смеялся, что у него на глазах выступили слезы.

– Хорошо, да? – с трудом проговорил он. – «Шлюх не возим!»

И опять гомерически захохотал и так смеялся еще минут пять.

Затем сразу прекратил и спокойно, с издевкой, спросил Арнани:

– Надеюсь, понял?

– Понял! – согласился Арнани. – «Если насилие неизбежно, постарайтесь расслабиться и получить максимум удовольствия», – процитировал он французскую поговорку, которую вычитал в каком-то журнале.

– Умница! – одобрил Шукюров. – А тот – дурак! Потому и здоровье потерял.

Арнани молчал. Его положение было безвыходным. Невиновность не имела абсолютно никакого значения, особенно в таком деле, как смерть важного государственного чиновника. И вопрос: соглашаться или не соглашаться – для него не стоял.

Шукюров был доволен. Он любил понятливых людей.

– Как я понимаю, – начал осторожно Арнани, – мне будет сделано предложение, от которого нельзя отказаться, не так ли?

– Правильно понимаешь! – одобрил Шукюров. – Люблю понятливых людей.

– И какое? – полюбопытничал Арнани.

– Узнаешь! – не торопился Шукюров. – Сначала поговорим. Устраивает?

– Поговорим!

Шукюров встал из-за стола и закружил по кабинету в таком темпе, что у Арнани закружилась голова.

Внезапно остановившись возле Арнани, Шукюров тихо и вкрадчиво спросил, будто боялся, что его подслушивают:

– Ты вместе с Джафаровым расследовал три убийства?

– Вы имеете в виду убийства руководителей страны?

– Да! – поморщился Шукюров, как от зубной боли. – Кого же еще? Неужели ты думаешь, что для меня имеет значение смерть их случайных попутчиков? Правда, их там было десятка два. Но все это мелочь. Кого это может заинтересовать? Может, только уголовный розыск! Даже убийство сына Дадаева – ерунда!

– Сына Дадаева? – поразился Арнани. – Какого сына?

– Неважно! – отмахнулся Шукюров. – Отвечай!

– Вам лучше, чем мне, известны все подробности этих дел! – осторожно начал Арнани. – И не мне вам рассказывать…

– Тебе! – перебил его Шукюров. – На мой взгляд, единственным недостатком Востока является употребление многих слов, когда достаточно сказать: «Да!»

– Да! – сразу сдался Арнани. – Вместе с Джафаровым!

– Ты не заметил в его поведении ничего странного? – спросил Шукюров.

– Что вы имеете в виду? – осторожно уточнил Арнани, пытаясь ничем не повредить Джафарову.

– Что он говорил тебе?

– По работе? – успешно разыгрывал непонимание Арнани.

– Вне работы, – допытывался Шукюров.

Арнани задумался. В первую минуту он хотел сказать, что ничего особенного тот не говорил. Потом вспомнил о наружной слежке за кадровым работником контрразведки, о прослушивании, о наличии спецсредств и решил не рисковать: уличенный во лжи, он будет немедленно уничтожен. А что умеет делать палач в спецподвале, Арнани видел лично. Ему не надо было рассказывать об этом.

– Пожалуй, меня поразила одна его фраза, – вспомнил он. – Тогда Джафаров сказал, что политические убийства не раскрываются.

– Вот видишь! – удовлетворенно произнес Шукюров. – Сам делаешь, сам раскрываешь? Такого не бывает!

Арнани поразился этому открытию.

– У вас есть факты участия Джафарова в убийствах? – с трудом произнес он.

– Нет, ни одного! – откровенничал Шукюров. – Но я знаю: все три смерти были выгодны только одному человеку. Ты знаешь, о ком я говорю.

– Дадаеву? – наивно спросил Арнани.

– Я сказал: «Ты знаешь!» Не всегда надо говорить то, что думаешь. И выдавать все, что знаешь!

– Но Джафаров сам расследовал эти преступления, и мы вышли на мафиозную сеть наркобизнеса благодаря Джафарову.

– Зато он не нашел убийц! – мрачно отметил Шукюров.