Текст книги "Книга камней"

6

Герцог Госни устал от путешествия, и Джессмин заметила это. Когда ужин в большом зале подходил к концу, он уже подумывал о том, чтобы прилечь. Но у королевы было для него другое занятие, не менее приятное. Она наклонилась к леди Кэт и что-то прошептала ей на ухо, а та в свою очередь передала слова королевы Сандаал, сидевшей рядом. Девушка взглянула на королеву, слегка улыбнувшись и наклонив голову.

– Леди и милорды, – громкий голос Джессмин перекрыл все разговоры в большом зале. – Сегодня я подготовила для вас развлечение: ксенарскую музыку. Леди Сандаал Д'Лелан любезно согласилась сыграть для нас.

Сандаал подобрала юбки, вышла из-за стола и направилась к маленькому стульчику у камина. Служанка принесла ей мандолину из эбенового дерева. Дэви, сидевший рядом с королем, смотрел на нее. Лицо его было спокойно, но зеленые глаза сверкали лихорадочным блеском.

Они казались великолепной парой. Королева прочила за своего герцога многих виннамирских высокородных дам, но ни одна из них не нравилась ей по-настоящему. Вдобавок Дэви был тогда еще молод для женитьбы, но теперь, в девятнадцать лет, он уже мог обзавестись семьей. От такого брака дети получатся умные, красивые и здоровые.

Леди Д'Лелан начала играть, а потом запела на своем родном языке песню о моряках, уплывающих в дальние страны. У нее были сильные пальцы, и она ударяла по пустому звонкому корпусу инструмента между натянутыми струнами. Джессмин обнаружила, что притопывает под столом в такт музыке. Сидевший рядом с королем Великий посланник улыбался с гордостью и одобрением. Когда песня окончилась, послышались негромкие аплодисменты.

Следующую песню Сандаал пела на языке Виннамира без малейшего акцента. Это была известная народная мелодия, и все в зале подхватили напев. Слуги принесли десерт, но еда уже никого не интересовала. Джессмин заметила, что, когда окончилась вторая песня, король подтолкнул Дэви локтем. Юноша слегка покраснел и покачал головой, но Гэйлон продолжал настаивать.

Смущенный герцог поднялся.

– Леди Д'Лелан, – произнес Гэйлон, – мне бы доставило большое удовольствие услышать, как мой герцог будет петь вместе с вами, если вы согласны.

Девушка поклонилась, не вставая с места. Принесли еще один стул и лютню Дэви, инструмент больше мандолины раза в три, хотя не такой красивый. Лютня была весьма старая и видавшая виды, лакировка на ней потрескалась. Когда-то она принадлежала отцу Дэви. Герцог сел рядом с девушкой. Оба были одеты скромно, но элегантно.

– Вы знаете «Desirey ut Veve»? – спросила Сандаал.

Дэви молча кивнул, глядя на струны, щеки его порозовели. Это была ксенарская любовная песня, которую пели на два голоса.

Девушка начала играть, ожидая, что Дэви присоединится к ней, и мгновение спустя он так и сделал, заметно волнуясь. Первый куплет прозвучал без слов: они привыкали к стилю друг друга. Но вот мелодия поглотила герцога целиком, и он погрузился в хрустальные звуки лютни и мандолины. Слушатели для него перестали существовать.

Он запел первым, на ксенарском языке, тихим, но чистым голосом:

Где ты была, о моя любовь,

Где ты была всю ночь?

Если другому ты даришь любовь,

Погубит меня эта ночь.

Сандаал ответила нежным голосом, на другую мелодию:

Не сомневайся во мне, дорогой,

Твоею я буду всю жизнь.

Только страхом погубишь мою любовь,

Только верой ее сохранишь.

Затем их голоса слились в изящной мелодии и замысловатом ритме:

Губы мои лишь для тебя,

Поцелуй твой на коже горит.

Все, что хочу, – прикоснуться к тебе,

И Смерть нас не разлучит.

Перевод на язык Виннамира показался бы неуклюжим. В нем не было слов, которые могли бы верно передать страстность и жар ксенарской песни. Некоторые из присутствовавших так и не поняли ее смысла. Но Джессмин поняла. Она встретилась глазами со своим мужем, и оба ощутили огонь, горевший в этом напеве. Затем королева перевела взгляд на певцов. Они снова пели поочередно, и их глаза тоже встретились. Увлеченные песней, они самозабвенно разыгрывали роли влюбленных.

Их пальцы плясали по струнам, а голоса гармонично сочетались.

Внезапно послышался странный, неземной звук. Джессмин не могла с уверенностью сказать, но это было похоже на магическое эхо Камня, которое она слышала иногда, когда Гэйлон играл на лютне. Король нахмурился.

Но это волшебство могло быть просто гармонией между этими молодыми людьми, которые были так талантливы и так хорошо понимали друг друга. Песня закончилась, и наступила звенящая тишина. Герцог и Сандаал сидели, все еще соприкасаясь коленями, не отводя глаз друг от друга, и Джессмин радостно предвкушала романтическую историю. Вокруг нее гости громко аплодировали, требуя следующей песни. Сандаал тихо прошептала что-то. Дэви вздрогнул, будто пробужденный ото сна. Он встал и выбежал из зала, сжимая в руках лютню.

– В чем… – начал король, вставая.

Королева покачала головой:

– Оставь его, дорогой. Пожалуйста.

Дэви пробежал по коридору мимо многочисленных слуг. Прохладный воздух обвевал его разгоряченный лоб, пока он шел в юго-восточное крыло замка в свои комнаты – прочь от слепящих огней праздничного зала и сияющих глаз Сандаал Д'Лелан. О Боже! Ее голос все еще звучал в его ушах обещанием любви и горячим углем жег его грудь.

– Это всего лишь песня, милорд, – прошептала ему девушка, когда отзвучала последняя нота, и ее взгляд стал холодным.

Это привело его в чувство, отозвавшись томительной болью в груди. Но хуже того: он вспомнил, что Камень Орима снова пробудился. Там! В одной комнате с Гэйлоном Рейссоном!

Дэви нашел свою комнату и запер за собой дверь, затем быстро скинул камзол и расстегнул рубашку. Даже сквозь окутывающий его шелк Камень светился голубым сиянием. Он сорвал опутывающие Камень нитку и шелк и швырнул их на пол. Полузаживший рубец на левой ладони пульсировал в одном ритме с Камнем. Наверно, будет очень больно, но герцог хотел попробовать еще раз. Стиснув зубы, он отпустил цепь.

Амулет качнулся, коснувшись его обнаженной груди. Вместо жгучей боли он почувствовал ледяной жар, бодрящий, заряжающий энергией – восторг захлестнул его. Это был его триумф! Мир вокруг него стал яснее, образы – отчетливее, и это были не только внешние признаки. Ясность и отчетливость он ощущал в себе. Герцог коснулся Камня кончиками пальцев – Камень вспыхнул в ответ.

– Хорошо, – прошептал кто-то внутри него.

Голос, исходящий неведомо откуда, заставил его окаменеть от изумления.

Кто-то отбросил его руку.

– Не бойся меня, малыш, – тихо произнес голос.

– Кто ты? Что ты? – вскричал Дэви в ужасе.

– Узнаешь после… – был ответ.

В зеркале около гардероба плавился и мерцал свет канделябра, и в его дрожащих отблесках появилась человеческая фигура. Герцог разглядел крепкого чернобородого старика с буйной гривой смоляных волос, обрамляющих круглое лицо. Его воспаленные глаза были цвета дыма. На мгновение Дэви увидел своего отца… Затем видение исчезло.

Разочарованный, он крепко стиснул цепь в кулаке, но звенья не поддавались.

– Подожди! – крикнул Черный Король. – Пожалуйста, малыш, не спеши.

Его голос принес успокоение.

– Изменения в структуре Камня уже начались. Уничтожить их сейчас – значит погубить себя.

– Это было бы лучше, чем попасть под влияние твоего зла, – голос Дэви дрожал от страха.

– Успокойся, – возразил старик. – То, что ты видел, – всего лишь образ.

Мои силы слабы.

– Но ты обладаешь этой силой, – герцог указал на зеркальное отражение.

– Только потому, что моя память живет в Камне. Когда он настроится на тебя, память ослабеет, а потом умрет совсем, и тогда я исчезну навеки.

Дэви читал о сумасшествии Орима в книгах по истории и слышал рассказы Гэйлона о его поединках с коварной силой Черного Короля. Гэйлон, опытный колдун, отверг просьбы Орима вернуть ему жизнь и владение мечом Кингслэйером. Герцог Госни мало что знал о магии Камня и не мог защитить себя. Казалось, Орим услышал его мысли.

– Знания – это все, что я могу тебе предложить взамен, малыш.

Дэви пытливо вглядывался в отражение.

– Взамен чего?

– В обмен на возможность сделать доброе дело, прежде чем я навсегда покину мир, – просто ответил Орим.

– Ты? – недоверчиво переспросил Дэви.

– Думаешь, я не чувствую груза совершенных мною преступлений? У меня была тысяча лет, чтобы осознать сотворенные мною бесчинства и безумства. Возвратив себе власть Кингслэйера через Гэйлона Рейссона, тогда я рассчитывал возродить это царство ужаса. Тогда, но не теперь.

Невыразимая печаль охватила Дэви, и Камень затрепетал в ритме его сердца. Каким-то образом ему передалась боль этого старого, старого человека.

– Прошу тебя, – снова заговорил призрак, – дай мне последний шанс облегчить мою душу. Позволь мне обучить тебя по «Книге Камней». Позволь мне показать тебе, как сильна в твоих жилах кровь Черных Королей. Колдовской Камень, который ты носишь на груди, принадлежит им. С ним ты будешь сильнее Гэйлона Рейссона. Обещаю тебе.

Это заманчивое предложение потрясло Дэви. Все, о чем он раньше едва осмеливался мечтать, было сейчас предложено ему тенью опасного, давным-давно умершего короля.

– Как я могу верить тебе? – спросил он наконец, колеблясь между желанием и сомнением.

– Дай мне только шанс доказать это самому. Обучая тебя, я открою секрет моего уничтожения. Когда ты овладеешь Камнем, ты сможешь изгнать меня из него навсегда, как только захочешь.

– В таком случае это будет первая вещь, которой ты меня научишь, – непреклонно сказал Дэви.

Призрак в зеркале слегка улыбнулся:

– Пусть будет так… Принеси «Книгу Камней», и мы начнем.

Фрейлины возвратились в свои покои поздно вечером. Несмотря на более чем странное исчезновение герцога Госни, веселье продолжалось. Роза и Катина присоединились к Сандаал со своими цимбалами. Леди Д'Лелан держала в узде свои эмоции, пока не добралась до своей комнаты. Это был сдержанный, молчаливый гнев. Она не хотела, чтобы сестры Д'Ял догадались о ее истинных чувствах.

Ну почему она выбрала для исполнения с герцогом, которого она едва знала, именно эту песню? Почему оборвала ее так резко? «Дура, идиотка!»– жестоко упрекала она себя. Своей близостью к королю герцог Госни, вольно или невольно, мог оказать ей неоценимую услугу в достижении ее цели. Сделать герцога своим врагом совсем не входило в ее планы.

Катина Д'Ял уже переоделась в ночную сорочку и сидела за обшарпанным столиком, снимая косметику. Она взглянула на огорченное лицо Сандаал.

– Да не волнуйся ты так. Сан! Он красив и знатен, но беден, как крестьянин. Я знаю, что ее величество предназначает его тебе, но избегай этого любой ценой. Как королева Ксенары леди Джессмин обеспечит тебе достаточное приданое, чтобы ты могла выбрать себе в мужья любого мужчину, которого пожелаешь. Ходят слухи, что герцог спутался с одной из горничных… с Келли, я думаю. Но это не имеет значения. Должна сказать, виннамирские мужчины – отвратительные любовники.

Роза поджала губы:

– Она уже сделала выбор. И дураку понятно, что она желает Дэви Дэринсона, независимо от того, беден он или нет.

– Это просто смешно! – взорвалась Сандаал. – У меня никогда не будет мужа. Неужели вы думаете, что я мечтаю о том же, о чем и вы: стать служанками и рабынями ксенарских мужланов, у которых слишком много жен и слишком мало мозгов?!

– Почему бы и нет, пока у них есть престиж и деньги? – Кэт довольно хихикнула. – Вот, наконец, слабое место в твоих доводах, Сандаал.

Роза мечтательно закатила глаза:

– А что ты чувствовала? Так близко от него, под красивую музыку…

Сандаал наконец отыскала свою ночную рубашку.

– Я бы хотела закончить этот разговор, если вы не возражаете.

– Но… он так прекрасен, – задумчиво продолжала Роза. – У него такие длинные ресницы! А глаза совсем зеленые. – Она повернулась к Катине: – Ты обратила внимание на его руки? А как он играет!

– О боже. Роза! – воскликнула Кэт. – Да ты сама наполовину влюблена в него!

Младшая сестра отвернулась к окну, и Сандаал услышала, как она прошептала:

– Боюсь, что больше, чем наполовину…

Орим посоветовал ему заснуть, и Дэви последовал его совету. Была уже глубокая ночь. Сначала это казалось невозможным – его переполняло возбуждение и энергия, полученная от первого урока из «Книги Камней». Но сам Камень вскоре погрузил его в глубокий сон.

– Дэви?

Женский голос, раздавшийся над ухом, частично разбудил его, чьи-то пальцы нежно перебирали его волосы. Покрывало на кровати зашевелилось.

– Келли? – пробормотал он.

– Я. Ваша дверь была заперта, и мне пришлось достать запасной ключ. – Ее тело тесно прижалось к нему.

– Келли…

– Ш-ш-ш… – Мягкие требовательные губы коснулись его губ.

Непрошеное воспоминание пронзило Дэви – зажигательная, страстная южная мелодия. Камень зашевелился у него на груди, и Дэви ощутил острое, никогда им раньше не испытанное желание. После недолгого колебания Келли ответила на его задыхающиеся поцелуи, и он потерял над собой контроль.

Всегда нежный, внимательный любовник, сейчас Дэви грубо сорвал с нее платье, обнажив ее стройное тело с маленькими нежными грудками. Он представлял себе прекрасную темноволосую Сандаал здесь, в своей постели.

– Милорд, прошу вас… – испуганно простонала Келли, выгибаясь под его руками.

Он пользовался ей для своего наслаждения, зажимая ртом крики девушки. Камень вел его, он настолько обострил его чувства, что наслаждение приносило ему боль. Но именно в этой боли была радость. В то же время какой-то частью своего существа он чувствовал ужас и стыд того, что он делает.

Наконец он бессильно упал на спину, пресыщенный и уставший. Тихие всхлипывания Келли, казалось, пробудили его от тяжелого сна. Господи, что же он наделал!

– Келли… – хрипло спросил он, – я сделал тебе больно? Прости меня…

– Все в порядке, милорд, – голос Келли звучал спокойно, почти сонно. – Вы только немного напугали меня. Мне не было больно. – Она собирала обрывки платья. – В самом деле это было изумительно! – Она помолчала. – А вы изменились, милорд, с тех пор как вернулись. Вы стали таким сильным и властным. Если только… вы будете поосторожней с моим платьем… то я ничего не имею против.

– Я куплю тебе новое, – пообещал герцог. – Иди ко мне.

Девушка подошла к нему, отбросив ненужную рваную одежду, и герцог нежно привлек ее к груди. Вскоре они заснули, тесно прижавшись друг к другу под теплым одеялом. С рассветом Келли вынуждена была уйти, так как ее обязанностью было разжигать в кухне огонь.

– Тебе помочь? – сонно спросил Дэви.

– О боже, конечно нет! – возмутилась Келли. – Герцоги не разжигают огонь. – Она наклонилась, чтобы поцеловать его, и добавила шаловливо: – По крайней мере, в кухне. Я приду сегодня ночью, милорд?

Он уставился на нее, вспоминая, и вдруг ощутил посланный Камнем острый разряд желания.

– Нет… лучше подожди немного.

– Конечно, милорд, – Келли опустила глаза, чтобы скрыть боль. – Мне нужно идти. – Она проскользнула в дверь, ведущую на лестницу.

Как только она ушла, Дэви повернул ключ в замке. Он оглядел холодную пыльную комнату, стал перед зеркалом, чувствуя шевелящуюся внутри злость.

– Орим! – приказал герцог и сразу ощутил идущее от Камня тепло.

– Ты желаешь продолжения занятий? Так быстро? – холодно спросил призрак, медленно возникая в зыбком свете.

– Ублюдок! Отвечай мне немедленно и отвечай правду, а не то я прямо сейчас вытрясу из Камня твою подлую душонку!

Черный Король пристально смотрел на него:

– Спрашивай, малыш.

– Ты используешь меня? Это ты сегодня ночью занимался любовью с Келли?

– Не я. – Лицо Орима стало насмешливым. – Хотя ты еще ученик, но ты уже колдун. А колдуны – похотливое племя. Камень освободит твою подлинную сущность.

Дэви почувствовал отвращение.

– Если так, то мне не нравится моя подлинная сущность.

– Власть над Камнем – только половина дела, малыш. Власть над собой – вот вторая половина. Я не усвоил этот урок, и мир пострадал от моей руки.

– Призрак Черного Короля отдалялся. – У тебя большие способности, Дэвин Дэринсон, но ты будешь бороться за каждый свой шаг к цели. Я научу тебя священным обрядам, но только ты сможешь решить, по какому пути – хорошему или дурному – ты пойдешь.

Его взгляд обратился на Дэви.

– Может, ты захочешь изгнать меня и отдать Камень Гэйлону Рейссону для уничтожения…

– Нет! – крикнул Дэви и увидел, как Орим улыбнулся.

– Только помни, малыш, чья кровь течет в твоих жилах. – Призрак исчез, и Дэви рухнул в постель, встревоженный и измученный.

Однако его сон был недолгим. День чуть брезжил, но Дэви услышал крики на лестнице. Он заворочался и зарыл голову в подушку, но крики были настойчивы. Какое-то событие разбудило всю охрану. Герцог натянул штаны, сунул ноги в башмаки и прямо в ночной сорочке вышел в зал.

– Что случилось? – спросил он у пробегавшего слуги.

– Точно не знаю, милорд, – ответил парень. – Наверно, несчастный случай. Кто-то упал.

– Откуда?

– С балкона второго этажа в северо-западном крыле.

Сердце Дэви болезненно сжалось, и он поспешил вслед за слугой на задний двор. Дети – Тейн и Робин – спали в детской как раз в конце северо-западного крыла. Сонная нянька могла упустить детей. Но нет, это не может быть Тейн! Герцог почувствовал бы опасность, боль мальчика. Камень безмятежно согревал его грудь, не разделяя его страдания.

Небольшая кучка домашней челяди столпилась на ступенях под высоким балконом. С другой стороны двора подходил Гиркан, стараясь двигаться так быстро, как только позволяли ему его старческие негнущиеся ноги. Дэви пробрался через толпу. Темная кровь медленными каплями стекала по ступеням… Он, долго не осознавая, смотрел на распростертое на камнях тело.

– Келли, – наконец прошептал он, опускаясь на каменные плиты.

Жизнь уже покинула ее, широко раскрытые голубые глаза созерцали Вечность. Разорванная ночная рубашка распахнулась, и он ласково прикрыл обнаженное тело и закрыл ей глаза. Как же это могло произойти? Она собиралась немедленно идти в свою комнату, чтобы переодеться для работы, но зачем-то вместо этого поднялась наверх и к тому же в противоположное крыло здания. Гиркан, с трудом присев на корточки рядом с ним, бессмысленно повторял:

– Бедное дитя… бедное милое дитя…

Дэви поднес окровавленную руку к губам. Он обещал ей новое платье. А он обращался с ней так грубо, он оскорбил ее любовь этой ночью. Боль этого воспоминания вызвала слезы на его глазах.

– Милорд печален, – понимающе сказал лекарь. Их отношения едва ли были секретом для кого-нибудь в доме. – Предоставьте это мне. Я позабочусь о ней. – Он подал знак двум слугам, которые подхватили Дэви под руки и помогли ему встать.

– Нет, – бормотал он, – позвольте мне остаться с ней.

– Нет-нет, милорд, – рядом с ним шел Фитцуол, уводя его прочь.

– Как? – смущенно спросил герцог.

– Несчастный случай, милорд, – сержант печально покачал головой. – Сейчас холодно. Вам надо одеться, иначе вы заболеете.

Дэви оглянулся. Теперь ему был виден балкон, обвитый красными розами. Кто-то стоял там, глядя вниз. Длинные черные волосы развевал утренний ветер. Сандаал Д'Лелан.

Похороны Келли состоялись двумя днями позже. Ее похоронили вечером на городском кладбище в присутствии семьи, которой была оказана великая честь присутствием короля, королевы и герцога Госни вместе с сотней других сопровождающих. Слуги в доме любили Келли.

Джессмин наблюдала, как Дэви неподвижно, с сухими глазами стоял у края могилы. Он сильно изменился со времени своей поездки на север, хотя королева не могла точно сказать, в чем именно. Даже Гэйлон как-то заметил это. Он теперь гораздо меньше времени проводил со своим королем и принцем и гораздо больше у себя в комнатах.

Если это печаль о Келли, то это должно скоро пройти. Королева лелеяла надежду свести Госни с леди Д'Лелан. О чем серьезно стоило подумать, так это об их скором отъезде в Ксенару с Великим посланником.

Мартин Пелсон прибыл только вчера. Теперь почти все дни и ночи они проводили в палатах Совета. Там король и члены Совета разрабатывали документ, дающий право графу Нижнего Вейлса править страной в отсутствие Гэйлона.

Гиркан все еще находил здоровье Джессмин достаточно слабым для путешествия, когда прошло так мало времени после рождения Лилит. Но если слушать старого толстого лекаря, то Джессмин остатки своих дней должна была бы провести в постели.

– Миледи, – наклонился к ней Гэйлон.

Похороны уже закончились, и толпа разошлась. Только Дэви оставался у могилы с белой розой, зажатой в пальцах.

– Оставь меня одну ненадолго, – попросила она мужа и проследила, как он возвращается к небольшой карете.

Дэви оставался неподвижен, опершись рукой на памятник, потупя голову.

– Боль пройдет со временем, – мягко сказала королева.

Когда она подняла на него взгляд, она была поражена выражением злобы на его лице.

– Нет, – возразил герцог. – Так не бывает. Я все еще чувствую боль, когда вспоминаю Ринна, и Керила, и Арлина. Почему всегда умирают лучшие?

– Я не знаю… Милорд, Келли была молода и прелестна, но она была всего лишь горничной. Столь сильное горе неприлично для герцога.

Закусив губу, герцог положил свою розу рядом с остальными.

– Да, конечно. Вы хотите, чтобы я обратил внимание на Сандаал Д'Лелан?

– Дэви, – сказала Джессмин осторожно, – это только мои надежды, а не приказ.

– Я оправдаю ваши надежды, мадам.

Юноша поклонился и быстро зашагал прочь, но не туда, где ждал его Фитцуол с оседланной лошадью, а по направлению к городу и, несомненно, к большой кружке эля.

Вскоре Гэйлон понял, что перевезти его королевскую семью и всю поклажу в Ксенару будет не легче, чем сдвинуть армию Виннамира. Мартен Пелсон, с его темными волосами, уже слегка тронутыми сединой, как всегда, был незаменимым советником и управляющим.

В то время как друзья были неразлучны в последние годы, король не видел своего графа с окончания войны. Нижний Вейлс в некотором отношении был самостоятельным королевством и обеспечивал более чем половину запасов продуктов и вина для всего Виннамира. К тому же большой урон был нанесен его плодородным долинам, на которых разыгрались самые кровопролитные битвы. Мартен так же упорно, как и король, занимался восстановлением страны, и только теперь у них появилось свободное время, чтобы возобновить свою дружбу.

На третий день утром они вместе с Великим посланником завершили список товаров, которые нужно было везти с королевской процессией на юг. Тейн и Робин присоединились к ним, проникнув незамеченными через драпировки в тронном зале. Младший принц, разбросав бумаги, кинул на стол свою ободранную деревянную лошадку.

– Мы не должны оставлять Дабина, – приказывал он. – Дабин должен поехать с нами. Он очень выносливый, папа. Я смогу ехать на нем всю дорогу до Занкоса.

Старый посланник раздраженно взглянул на него.

Мартен выдавил усталую улыбку:

– Я бы сначала искупал его.

Он стряхнул бумажки с головы, взмахнув нечесаной гривой волос, уже позабыв о принцах.

– Сир, это не будет удобным путешествием для королевы и детей.

– Прошу вас, – сказал Эовин Д'Ар, – приспособьте для них мою кибитку. В ней больше нет подарков, и там слишком много комнат для меня одного.

– Вы очень любезны. Благодарю вас. Мы приспособим для вас одну из наших, – ответил Гэйлон. Он взглянул на Мартена: – В каком состоянии проезжая дорога, по которой вы ехали?

– Вполне сносно… только небольшой ремонт по дороге.

Граф пожал плечами:

– Она не пригодна для кибиток таких больших размеров. Но Великому посланнику удалось добраться сюда по Когтистому ущелью. А оно намного хуже, чем Морской Проход, хотя, если двигаться через пустыню, то можно быстрее добраться до Катая.

– Возможно, мы воспользуемся им на обратном пути…

– Я бы вам не советовал, – сказал посланник. – У вас уйдет много времени, чтобы доехать до Занкоса.

Мартен согласился.

– У Гиркана будет припадок.

– Действительно, – король отказался от собственной идеи. Из них всех по крайней мере Джессмин и Лилит получат удовольствие от путешествия.

– Робин!

Мальчишка влез на стул, опрокинув на пол чернильницу. Тейн молча наблюдал за этим, стоя у дверей.

– Где же тюремщики! – закричал граф в комическом гневе. – Заберите в темницу этого негодного принца.

Довольный Робин выхватил из-за пояса маленький деревянный меч:

– Сначала попробуйте меня схватить!

Прежде чем Гэйлон успел его остановить, мальчик атаковал графа в коленную чашечку. Граф увернулся от второго удара, и король поймал своего младшего отпрыска за шиворот.

– Клянусь честью, – проворчал Пелсон, потирая ушибленную ногу, – он идет по стопам отца.

Всегда невозмутимый и суровый Великий посланник вдруг рассмеялся хриплым старческим смехом.

– Где няня Делия? – спросил Гэйлон.

– Помогает маме упаковывать вещи, – спокойно ответил Тейн. – Герцог попросил Фитцуола присмотреть за нами, но у него достаточно хлопот с лошадьми. Поэтому мы ушли.

– А почему Дэви не с вами? Он и не подумал сегодня появиться.

– Он слишком устал возиться с нами.

Король уловил оттенок растерянности и боли в этих скупых словах. Тейн и герцог всегда были близки.

– Что-то он часто стал уставать в последнее время. Надо попросить

Гиркана осмотреть его.

– Возможно, это из-за смерти Келли.

Глаза Мартена слегка затуманились. Хорошенькая жизнерадостная служанка несколько лет назад была его любимицей.

– Нет. Он такой со времени приезда из замка Госни. – Король снова посмотрел на Тейна: – Не случалось ли чего-нибудь необычного, пока вы были там? Кроме происшествия в таверне?

Принц покачал огненной головой:

– Только посещение короля Сорека. Но он передал Дэви подарок от его бабушки.

– Как же случилось, что никто мне об этом не рассказывал? – пробормотал Гэйлон. – Что за подарок?

– Это тайна. Король Ласонии обещал передать его отцу Дэви, но не смог, – ответил Тейн. – Дэви никогда не вспоминал о нем после, и я забыл.

Мартен Пелсон барабанил пальцами по столу.

– К черту древние подарки! Надо послать Гиркана, и он своей отвратительной шипучей микстурой живо вернет его к жизни. У нас и так слишком много забот, помимо усталого герцога.

– Ты прав, – с трудом произнес Гэйлон. Одной рукой он держал пытающегося освободиться Робина. – Для начала нам нужно решить, что делать с двумя потерянными принцами.

– Мы их свяжем.

– Мы вернемся к Фитцуолу, – в виде компромисса предложил Тейн. – Может, он оседлает для меня Соджи, и мы с Робином покатаемся в учебном дворике.

– Правда!!! – завопил младший принц, стараясь вырваться из руки отца.

Король улыбнулся. Тейн редко был столь великодушен к своему младшему брату.

– Ну, тогда ступайте и не шалите больше.

Мальчики побежали к выходу так быстро, как только несли их коротенькие ножки. Печальный Дабин остался лежать на столе. Мартен бережно прислонил деревянную лошадку к каменной стене.

– Когда-то я и представить себе не мог, что у тебя будут дети, – сказал он.

– Я тоже, – король встряхнул головой. – А теперь у тебя самого есть сын. Будущий Граф Пятнадцатый.

– Да. И еще один ребенок в проекте. Это в корне меняет мировосприятие.

С внезапным раздражением Гэйлон перебирал бумаги.

– Ты повезешь свою семью на север в Каслкип?

– Это будет зависеть от того, насколько долго вы пробудете в Ксенаре, сир.

– Не дольше, чем будет нужно, – с горячностью ответил Гэйлон.

Великий посланник, сидевший на другом конце стола, неодобрительно нахмурился.

Мартен не обратил на это внимания.

– Что касается охраны… Я думаю, два десятка солдат, столько же, сколько у посланника, – этого будет достаточно. Едва ли вам понадобится защита на западе от Серых гор, но… вы простите меня, лорд Д'Ар… я думаю, Ксенара не забыла, кто выиграл последнюю войну.

– Ваше величество, я совершенно не согласен, – в тревоге сказал Великий посланник. – Демонстрация сил, пусть даже и ничтожных, не будет способствовать дальнейшему укреплению контакта с моим народом. Ваша королева, связанная происхождением с домом их любимого Роффо, будет принята с восторгом, уверяю вас. Вас же, с другой стороны, тоже помнят в Ксенаре. Вы не должны въехать в Занкос как герой-победитель, в противном случае вы омрачите царствование вашей жены и навлечете неприятности на свою голову.

– Милорд, – Мартен Пелсон взял короля за руку, – если так, то ехать в

Ксенару – безумие. Останьтесь с детьми здесь. Ни один из вас не будет в безопасности в Ксенаре.

Гэйлон отрицательно покачал головой:

– Нет. Джессмин никогда не оставит детей, а я никогда не отпущу их от себя.

– Мы любим наших детей в Ксенаре, – лукаво сказал Д'Ар, – так же, как и вы здесь, милорд граф. А эти дети являются нашими в такой же степени, как и вашими.

При этих словах сердце короля похолодело, но он не мог не признать их справедливость. Таков печальный жребий королей – зависеть от тех, над кем они царствуют.

– Мне не нужна охрана. Мартен. Я сам смогу защитить мою семью от соотечественников. Так я и сделаю.