Текст книги "Рыцарь для принцессы"

Глава 3

Кит смотрел в окно своего номера, остро ощущая, как близко сейчас Ноэль. Уже очень давно, а возможно, и никогда, женщина не интересовала его так сильно. Он отдавал себе отчет, что проделал брешь в основательной обороне Ноэль. Понимал он и то, что она, возможно, еще до ужина возведет новые стены, выше и крепче, чем раньше. Неважно.

Его не оттолкнуть ни необычным поведением, ни туманными ответами, ни даже тем фактом, что Ноэль не желает видеть его явного к ней интереса. Пусть мельком, но ему удалось увидеть, какая она настоящая, какой она может быть. И он ни за что не отступит сейчас, когда он уловил в ней огонь, уловил в ее невероятных глазах острый ум. И вот что он сделает. Он подождет. Предоставит времени и вынужденному соседству действовать вместо него. Ему прекрасно была известна цена терпению. Нужно только уметь ждать, рисковать с умом и даже блефовать, если того требует игра. И при необходимости он всем этим воспользуется.

– Так когда ты узнаешь, кто такой этот Кит Бэньон, Киллиан? – в который раз с тревогой спросила Лоррейн.

– Как только компьютер закончит проверку, – спокойно отозвался Киллиан, думая про себя, что с такими сложностями он за свою работу еще не встречался. Охрана дочерей Джеффри и Лоррейн никогда не была ему по душе, но поначалу это дело не обещало быть настолько опасным, каким оно стало впоследствии. Он взглянул на свою жену – первую из дочерей, ступившую на дорогу любви и брака. Силк едва не рассталась с жизнью, прежде чем оказалась в его объятиях. Он перевел взгляд на Каприс, которая сидела на диване, прижавшись к своему мужу Дариану. Она второй из приемных дочерей четы Сент-Джеймс обрела спутника жизни. Здесь не хватало лишь третьей из замужних сестер, Леоры, поскольку они с Максом уже отправились в свадебное путешествие.

– Дорогой, прекрати смотреть на нас так, словно ты готов от всех нас отречься, – протянула Силк хрипловатым голосом профессиональной соблазнительницы.

– Не нужно его дразнить, Силк, – тихо сказала Каприс. – Не знаю, как вы, а у меня лично все внутри переворачивается при мысли, что вокруг Ноэлъ крутится неизвестно кто. Да еще как представлю, что этот «неизвестно кто» подцепил ее в аэропорту…

– Ты уверена, что это не малыш? – Дариан приложил ладонь к ее заметно выступающему животу.

Каприс откинула голову на его широкое плечо и успокаивающе улыбнулась.

– Со мной все в порядке. Не волнуйся. Все дело в Ноэль, а не в ребенке. Честно.

Лоррейн просеменила через всю гостиную и устремила невидящий взгляд на белоснежный пейзаж за окном.

– Если с ней что-нибудь случится, я себе этого никогда не прощу.

Джеффри, тревожно нахмурившись, подошел и встал у нее за спиной. Обняв жену за талию, он прижал ее к себе, стараясь утешить, несмотря на собственное беспокойство.

– Я ведь тоже согласился с твоим планом, – напомнил он.

– Это была хорошая идея, мама, – добавила Силк. Ее лоб прорезала морщинка, выдавая несвойственное ей напряжение. Она посмотрела на Каприс.

– Никто из нас не пожалел об этом плане, – искренне поддержала ее Каприс. – Уверена, что и Ноэль тоже.

Лоррейн быстро обернулась. Сейчас ей необходима была поддержка дочерей. Ей так хотелось верить их словам. Прежде чем она успела ответить, зазвонил телефон. Киллиан снял трубку и начал что-то быстро записывать в блокнот. По его бесстрастному лицу никто бы не смог определить, что за сведения он получил.

– Ну? – выпалила Силк, едва он положил трубку. – Что ты выяснил?

– Полагаю, можно отбросить мысль, что Кит Бэньон интересуется деньгами Ноэль. Он неплохо обеспечен, хотя состояние сколотил рам. Был гонщиком на гидропланах – одним из лучших. Запатентовал несколько изобретений в области страховочного инвентаря. Владеет сетью спортивных магазинов – точнее, шестью, – где продаются аксессуары для водных видов спорта. В гонках перестал участвовать всего два года назад. Его репутация гонщика настолько высока, что самые известные спонсоры не теряют надежды уговорить его вернуться, но пока он не поддался на их посулы. Не женат. Ведет, судя по всему, здоровую жизнь нормального мужчины. Сведений о каких-либо излишествах в этой сфере нет. Не пьет и не связан с наркотиками. У него два дома: один в Денвере, – похоже, он увлекается лыжами, – а второй в Орландо, штат Флорида. Имеет лицензию частного пилота…

– Так, понятно. Атлет, – подвела итог Каприс. – Рядом с Ноэль? Уму непостижимо. Насколько я помню, в ее представлении: спорт – это сплошное позерство.

– У, говоря твоими словами, «атлетов», как правило, не хватает смекалки создать свое дело. И уж тем более управлять целой спортивной империей, – сухо прокомментировал Дариан.

Каприс уставилась на него во все глаза.

– Ты что, и вправду способен представить себе Ноэль рядом с кем-то вроде этого Бэньона?

Дариан стиснул хрупкие плечи жены.

– Мы даже не уверены, что она уже «рядом с кем-то вроде Бэньона». Из того, что нам известно, можно сделать вывод, что они просто случайно познакомились в аэропорту. Ты же знаешь, насколько беспомощной бывает Ноэль. Может, Кит просто решил сыграть роль благородного джентльмена.

– Это в наши-то дни? – скептически возразила Каприс.

Силк сосредоточенно нахмурилась.

– А что, возможно, Дариан прав. Ни один мужчина не устоит против желания помочь как только Ноэль обратит в его сторону свои фиолетовые глаза. Попытайся я провернуть такой фокус, кто-нибудь из нас непременно помер бы со смеху – или я сама, или кавалер. Но у Ноэль это всегда проходит. – Она посмотрела на мать, надеясь, что полученная Киллианом информация хоть немножко рассеет ее тревогу. – Похоже, этот Кит Бэньон – неплохой парень. В конце концов, самое позднее завтра утром Ноэль уже будет лететь домой, люди Киллиана выйдут на ее след, и все станет на свои места, – добавила она.

Лоррейн, незаметно вздохнув, выдавила улыбку.

– Думаю, ты права. И все равно не могу не беспокоиться. Ноэль совсем не так приспособлена к реальной жизни, как вы с Каприс.

– Да, но она очень похожа на Леору, – мягко возразил Джеффри, – у которой все вышло прекрасно. – Он взял ладонь жены и поднес ее к губам. – Мы сделали все, что было в наших силах и в ее воспитании, и в поддержке, пока она расправляла крылья. Она продержалась без нас почти восемь месяцев. И с этим справится.

– Надеюсь, – беспомощно прошептала Лоррейн, повторяя, сама о том не догадываясь, тайную мысль всех остальных.

В дверь номера Ноэль постучали. Она вздрогнула, с трудом возвращаясь к действительности. Хотя ее мысли были не очень-то продуктивны. Она даже не была уверена, что на них стоит задерживаться.

С той стороны двери ее ждет Кит. Они вместе поужинают, а потом разойдутся по своим комнатам – ожидать рождение нового дня. Во всем мире многие пары делают то же самое. И она сможет.

Раздался повторный стук, напоминая ей, что она не ответила на первый. Ноэль пересекла комнату и повернула ручку. Как она и предполагала, за дверью стоял Кит, и его зеленый взгляд отыскал ее глаза в тот самый миг, когда между ними исчезла преграда.

– Вы пытались отговорить себя от ужина со мной? – негромко спросил он, сразу уловив написанную на ее лице решимость и едва заметное напряжение во взгляде. Да, ему хотелось, чтобы ее туманно-рассеянный взгляд исчез навсегда, но не такой ценой.

Вопрос оказался настолько же неожиданным, насколько и прямым, а потому она ответила честно:

– Да.

Он чуть улыбнулся, довольный, что она не стала прятаться за своими излюбленными уклончивыми ответами. Ему хотелось завоевать ее доверие. И это тоже было для него внове с женщиной. Прежде он и не задумывался о чем-то столь простом в отношениях полоов. В данный момент он добился определенных успехов, но, судя по тому, как она не отпускала ручку двери, загораживая проход, ему еще придется потрудиться, чтобы проникнуть в ее мысли.

– Но все-таки переоделись. – Его взгляд скользнул по дымке шифона и шелка, струящихся и переливающихся при каждом движении ее изящного тела. Теплый кремовый оттенок тканей подчеркивал безукоризненность ее матовой кожи. Искусный покрой словно был создан, чтобы дразнить воображение мужчин, лишь намекая на скрывающуюся под одеждой фигуру и открывая ровно столько, чтобы приковать взгляд к таинственным изгибам и атласной коже. Но при общем очаровании увиденного Кит вновь заметил крохотные изъяны, которые казались тем более подкупающе милыми, что противоречили ее изысканной внешности. Она не выглядела совершенной моделью, но была очаровательно женственной.

Он снова заглянул ей в глаза. Перед ним стоял выбор. Он мог остаться в коридоре, как, без сомнения, хотела она. Или мог пойти на риск. Бросить вызов и ей, и себе. Ни на секунду не отрывая от нее взгляда, выискивая ключ к ее настроению не только в глазах, но и в жестах, Кит сделал осторожный шаг вперед. Если она действительно против… он тут же остановится. Но Ноэль не возразила. Она молча отступила. Вдохновленный, чувствуя себя победителем, заслужившим еще капельку ее доверия, он вздохнул свободнее.

Ноэль сделала шаг назад. Ее не покидало ощущение, что ее преследуют, но при этом не возникало желания спрятаться. Что-то в его глазах обещало ей, что он не предпримет неприятных ей действий. Уверенности в том, что она может доверять этому обещанию, не было, но странно – при его приближении она обнаружила, что с этим человеком готова рискнуть привычной безопасностью. И потому она просто ждала. Молча, с любопытством ждала его следующего шага.

– Я вам кое-что принес, – проговорил Кит и вытянул вперед руку, которую до сих пор прятал за спиной. Перехваченные бледно-сиреневой лентой, в его пальцах ярким лиловым огоньком вспыхнули фиалки.

Ноэль долгим неотрывным взглядом смотрела на цветы, в точности повторявшие оттенок ее глаз.

– Как?

Он улыбнулся тому, как она разглядывала букет, как произнесла одно-единственное слово. Она такая таинственная. Полная противоположность всему, что за свою жизнь он узнал о прекрасной половине человечества.

– Другая поблагодарила бы или спросила – зачем. Но не «как»?

Она подняла на него глаза, слегка нахмурившись от этого замечания. А потом увидела в его взгляде блеск одобрения. Морщинка на ее лбу углубилась, только на этот раз по другой причине. Ее странности всегда вызывали у родных неодобрение и непонимание, пусть и смешанное с нежной любовью. К этому она привыкла. А чужие люди просто-напросто не приближались к ней так близко, как Кит.

Кит молчал, позволив ей как следует обдумать ту мысль, что затуманила эти прекрасные черты. Она казалась встревоженным ангелом. Ему хотелось утешить ее, но он ждал, не двигаясь с места.

Наконец Ноэль кивнула, ее пальцы неуверенно потянулись к букету, погладили бархатистый лепесток одного цветка. Ее несказанно тронул этот подарок и сам жест Кита. Наверняка ему пришлось побегать, чтобы найти цветочный магазин, где в такое время года продавались бы фиалки.

– Как вы их нашли? – расшифровала она свой предыдущий вопрос.

– Удача. Судьба. Провидение. Какая разница? Я достал их для вас. – Он надеялся, что она возьмет цветы из его руки, но, не дождавшись, свободной рукой сам обвил ее пальцы вокруг букета.

Ноэль все никак не могла оторвать глаз от крошечных фиолетовых цветов. Мужчины обычно преподносили ей розы и орхидеи – царственные, изысканные. Родители дарили драгоценности. От друзей она получала всевозможные подарки – Любые проявления внимания были для нее ценны, но ни одно не спутало до такой степени ее мысли, ни одно не заставило ее почувствовать себя ранимой и слабой, ни одно не вызвало желания шагнуть поближе – просто для того, чтобы ее обняли с той же нежностью, с какой протянули цветы.

– Нравятся? – мягко спросил Кит. От него не укрылся ни фейерверк эмоций в ее глазах, ни такое же множество вопросов, пока еще не заданных. Придет время и для этих чувств, и для вопросов. Ну а пока ему хотелось увидеть ее улыбку, услышать тихую радость в ее голосе.

– О да, – едва слышно отозвалась она. Потом подняла голову, и улыбка, тронув уголки губ, осветила ее глаза. – Они прекрасны.

– Они вам идут. – Кончиком указательного пальца он легонько прикоснулся к ее щеке, очертил мягкие линии улыбки, на которую так рассчитывал – Обычно цветы приносили ему поцелуй женщины, впрочем, чаще даже больше чем поцелуй. Но улыбка Ноэль, не уступающая в нежности лепесткам прелестных цветов, прижатых к ее груди, являлась гораздо большим вознаграждением. Преподнести розы или орхидеи было бы просто. А вот отыскать среди зимы фиалки или добиться улыбки от его принцессы… совсем нет.

Ему удалось и то и другое.

– Правда? – шепнула она.

Он кивнул и медленно наклонил голову, не сводя взгляда с ее губ. Один глоток этой улыбки. Он будет осторожен, в душе обещал себе Кит. Его пальцы соскользнули с ее щеки, обласкали прозрачную кожу шеи.

Ноэль сделала глубокий вдох, чувствуя, как от его прикосновений ее охватывают странные ощущения.

– Кит?

– Один поцелуй, Ноэль. Одно прикосновение. – Он поднял вторую руку, взял лицо Ноэль в ладони, заглянул в устремленные на него глаза. – Не отказывай мне в этом, пожалуйста. – Он стоял так близко, что мог вдыхать аромат цветов и Ноэль, так близко, что ощущал биение ее сердца – быстрые толчки, словно приковывающие его к ней невидимой цепью.

– Поцелуй?

– Да.

Ноэль быстро втянула воздух сквозь полураскрытые губы. Потом прошлась по ним языком, возвращая розовым изгибам влагу.

– Ладно, – согласилась она хрипло и едва заметно напряглась в ожидании.

Его улыбка была быстрой, довольной, облегченной. Ни намека на триумф не проскользнуло в дрогнувших линиях его рта, ни единый проблеск победителя не сверкнул в зелени глаз. Сама того не заметив, приподнимая лицо навстречу его поцелую, Ноэль отбросила еще одно сомнение.

– Прелесть. Просто прелесть, – глухо пробормотал он, прежде чем прильнуть губами к ее губам. Он наслаждался первым вкусеом Ноэль как глотком вина, слишком драгоценного, чтобы выпить его залпом. Он позволил аромату ее губ проникнуть в него, заполнить все его существо, пока его пальцы с нежностью изучали тонкие линии ее лица.

От первого прикосновения его губ Ноэль чуть слышно ахнула. Мужчины целовали ее и раньше, в лихорадочной спешке, стремясь завоевать, а не добиться. В этих схватках он;

выходила победителем. Победителем с заледеневшим и телом и душой, что отталкивало всех пришельцев. В этот раз все было не так. Кит не нападал. Он не ставил себе целью что-то украсть. Наоборот, он предлагал. Нежность, деликатность, огонь. Его губы манили. Они без слов шептали о его восхищении ею. Он прикасался к ней с той же осторожностью, с какой протягивал в подарок цветы. Когда он поднял голову, она взглянула на него, со всей очевидностью увидев то, чего до сих пор не замечала. Да, в нем был характер. Немалый. И подспорьем к характеру в его лице читалась сила. Но только на поверхности. Под ними ощущалось нечто большее. Значительно большее. Проницательность, утонченность.

– Я доставил вам удовольствие? – голосом, похожим скорее на шелест морского .прибоя, спросил он.

– Да.

Его улыбка стала ей наградой за то, что не побоялась рискнуть.

– Голод не прошел? – тем же тоном добавил он.

Ноэль моргнула, обдумала вопрос, а затем заглянула ему в глаза.

– Вы об ужине? – осторожно уточнила она.

Кит рассмеялся. Его ладони тихонько соскользнули с ее лица, и он неохотно отступил, лишая себя тепла ее тела.

– Об ужине, – с легкостью обошел он простор для двусмысленности, невольно предоставленный ею. Сексуальные намеки подобного рода не для Ноэль. – Вы хотите взять их с собой, приколоть или оставить здесь?

– А что, можно приколоть? – Она опустила глаза на букет и только сейчас заметила что искусная хрустальная заколка превращала букетик в украшение. – С удовольствием.

– А платье не испортится?

– Нет, я аккуратно. – Она отвернулась от него и подошла к зеркалу, чтобы приколоть букетик к лифу платья.

Кит, прислонившись к стене, следил за ней и в душе удивлялся, насколько легко ему находиться рядом с ней, даже несмотря на то, что от неудовлетворенного желания ныло все тело. Он мог бы предложить ей помощь и приколоть букетик собственными руками, но в который раз отказался от своих изощрённых уловок. Он знавал их немало, годами оттачивал свое умение и всегда был искренен с женщиной. Не в его правилах было использовать слова ради обмана или совращения. Для этого он слишком ценил и уважал женщин. Но он умел и подыгрывать им, находя удовольствие в поддразнивании, в скрытых выпадах и уколах, из которых и сплетается нить любовной игры. Но все эти игры Ноэль не подходили. Как и те цветы, что стали украшением ее платья, она слишком легко уязвима. Чтобы расцвести в полную силу, ей, как и этим фиалкам, нужны бережность и ласка.

– Как они смотрятся? – Ноэль, взметнув облака шифона и шелка, развернулась к нему.

– Прекрасно. – Кит оттолкнулся от стены и вмиг преодолел разделявшее их расстояние. – Я счастлив, что они доставили вам радость. – Он взял ее руку и опустил ее на свой согнутый локоть. – Готовы? Умираю с голоду.

Она рассмеялась; по-детски простодушный звук вспорхнул и растаял как летний ветерок. Ее веселье безмерно тронуло его. Она больше не таилась в призрачном тумане, его сказочная заговоренная принцесса. Если он будет действовать осторожно, мудро и быстро, может быть, ему удастся завоевать ее.

– И я, – с ноткой удивления призналась она. – А такое бывает нечасто. Наверное, виноват горный воздух.

Он потянул ее к двери.

– Наверное, – пробормотал он. Услышит ли тот, от кого зависит исполнение всех желаний, мольбу мужчины, прежде не верившего в мечты? Ему оставалось лишь надеяться на это.

Заглянув в себя, Ноэль поняла, что ей нравится быть с Китом. Без видимых усилий он брал на себя заботу о ней. Его локоть весе да был рядом, а если нет, его ладонь поддерживала ее под спину – очевидное притязание на нее, которое никто не смел оспаривать. Она никогда никому не признавалась, но нуждалась именно в таком отношении. Ее красота с детства превратила ее в объект мужского вожделения. К ней постоянно тянулись жадные руки и чьи-то алчущие взоры, беззастенчивые замечания вклинивались в ее мысли, лишали ее покоя. Как только Кит оказался рядом с ней, все это отступило. Она, несомненно, нравилась ему, но он не кружил над ней коршуном и не пытался затащить ее в ближайший темный угол.

Кит, усаживаясь напротив Ноэль, чуть нахмурился. В который раз она оставила его, растворившись в неизвестных далях. Потянувшись к ней через круглый столик, он взял ее за руку, дождался, пока она посмотрит на него, и лишь потом заговорил:

– Куда вы ушли, Ноэль? – спросил он, постаравшись спрятать раздражение. Его раздражала не столько Ноэль, сколько он сам, потому что так легко терял равновесие.

– Ушла? – рассеянно переспросила Ноэль. Сейчас ей даже в голову не пришло воспользоваться своими излюбленными защитными приемами. Кит уже достаточно завоевал ее доверие, чтобы она стала защищаться, не узнав, от чего, собственно, отгораживается.

– Тебя нет здесь, со мной, – уточнил он, сообразив, что она и не замечает, как ускользает от него время от времени. Он хотел бы спросить, почему, но решил, что риск чересчур велик, особенно теперь, когда он блуждает в темноте, а Ноэль уходит от него все даль ше в свой зыбкий мир рассеянности.

– Извините, – пробормотала она со вздохом, отводя глаза. – Со мной такое часто бывает. Друзья привыкли. – Она слегка пожала плечами, тщательно избегая его взгляда. Ей не хотелось увидеть в его глазах то, что она всегда замечала в глазах родных и друзей. – Я пыталась избавиться от этой привычки, но никак не получается.

– Посмотрите на меня, Ноэль.

Она неохотно перевела на него взгляд и поразилась, не увидев того, чего так опасалась. В выражении его лица не было ни разочарования, ни неодобрения. В них появилось нечто новое, но только не это. Ноэль, сделав над собой усилие, попыталась ответить на его вопрос.

– Вы никогда не замечали, что чем прекраснее вещь, тем меньше люди ее по-настоящему ценят – ее истинную суть, ее место в общей системе?

Кит моргнул, удивленный выбором слов. Ноэль продолжила прежде, чем он успел сформулировать ответ.

– Коллекционеры собирают какие-то предметы и расставляют их по полкам в шкафах – просто для того, чтобы на них смотреть. А о чем думают вещи? Может, они чувствуют себя бесполезными оттого, что не выполняют работу, для которой были предназначены? Или ненавидят зрителей, любующихся их структурой, цветом и формой, созданными руками других людей? А может, вещи мечтают о каком-нибудь изъяне на их теле, о дефекте, который заставил бы коллекционера понять, что совершенство – не значит бездушность, что и совершенству присуще желание приносить пользу, а не просто радовать глаз и служить трофеем в борьбе с другими коллекционерами?

Она говорила; тихие слова одно за другим слетали с ее губ, а Кит все смотрел на нее. Ее мягкий тон не изменился. Ни в едином звуке не прозвучала едкая горечь. Тяжелые мысли не исказили лица злопамятными складками.

– Я кажусь вам коллекционером? – медленно произнес он, почти страшась высказывать вслух неизбежный вывод. Боже, а если она скажет «да»?

Ноэль всматривалась в его глаза и видела в них боль, которой совсем не ожидала. Она с радостью избавила бы его от дальнейших страданий. Но он сам спросил, и ей вдруг захотелось, чтобы он осознал ее сомнения, чтобы он понял ее.

– Не знаю. Это так? Возможно ли, чтобы вы были мудрее других? А может, просто изощреннее?

Кит медленно выпустил ее руку. Его потрясло собственное неожиданное желание вернуть Ноэль отрешенность, ее рассеянность. Заколдованной принцессе нужен защитник. Он думал, что получит пусть неполное, но разумное объяснение возведенных ею преград. Он оказался не прав. Ему вряд ли удалось даже прикоснуться к сути этой женщины. В ее фиолетовых глазах жил не просто интеллект. При более близком знакомстве он обнаружил в ней глубочайшее понимание мира – не менее мощное, чем ее ум, но куда более ошеломляющее.

– Я не коллекционер, – тихо произнес он, глядя прямо в ее невероятные глаза и предоставив ей самой возможность судить – честен он с ней или нет. – У меня нет ничего, что не служило бы собственному предназначению. И внешность женщины никогда не была для меня основанием разделить с ней жизнь или просто приятно провести время. – Он помолчал, а затем добавил без малейших колебаний в голосе: – Я подошел к вам в зале ожидания, потому что вы показались мне чертовски одинокой. Мне было больно это ВИдеть, но спроси вы меня тогда или сейчас, почему мне было больно, я не назвал бы причины. Я просто не знаю. Но зато отлично знаю, что есть тысяча вопросов, которые бы мне хотелось вам задать. А еще знаю, что у меня нет на это права. Я знаю, что хочу понять вас. Знаю, что не удивлялся так ни одной женщине в своей жизни, как удивляюсь вам с первой минуты нашего знакомства. И во мне живет надежда, что вы позволите мне приблизиться к вам. И еще я знаю, что, если вы не захотите мне этого позволить, я приложу все силы, чтобы вы изменили свое решение.

Он наклонился над столиком, вновь взял ее руку и развернул так, что ее узкая ладонь оказалась поверх его, такой большой по сравнению с нею.

– Вы задали мне вопросы. У меня есть один для вас. Если вы действительно считали меня коллекционером, охотником за трофеями, тогда почему подпустили меня к себе? Мне, пожалуй, не приходилось встречать женщины, так надежно защитившей себя от внешнего мира. Вам несложно было бы меня оттолкнуть, но вы, тем не менее, позволили мне приблизиться. – Он поднял голову, перехватил ее взгляд, остановил его. – Есть у вас ответ?

Ноэль читала в его глазах требовательное ожидание. Слова взывали к ответу. Низкий шепот умолял. Странное сочетание, противоречившее откровенной силе сидевшего перед нею мужчины.

– Нет. Я, как и вы, не знаю причины.

– Вы любите риск?

Она покачала головой.

– А я люблю.

– И что?

– Рискните со мной.

– То есть?

– Откройтесь мне. А я откроюсь вам. И никаких преград.

– У вас их нет.

– Они есть у всех. – Он ждал, догадываясь, насколько трудна для нее его просьба.

– Честность любой ценой.

Кит слабо улыбнулся ее скептицизму. В конце концов, он и сам все всегда подвергал сомнению.

– Я обещаю попытаться – вместе с вами.

Ноэль раздумывала над его обещанием. Ей вдруг стало ясно, что она сама хочет вкусить больше, чем предложил ей сегодняшний вечер. Она всю жизнь провела в одиночестве, ей никто не был нужен, но рядом с этим человеком привычки прошлого вспоминались лишь в редкие мгновения отрешенности.

– И вы заставите меня… – Она заколебалась, не зная, в какие слова облечь свою тревогу.

Кит прочитал ее опасение и разгадал его. Она ведь сама невольно дала ему ключи для разгадки. Слишком многие ценили в ней лишь ее внешность, хватая или стараясь схватить то, что она не хотела или не готова была отдать.

– Я не буду ни к чему принуждать вас, Ноэль, как бы мне ни хотелось получить от вас больше. Одно ваше «нет» – и я отступаю. Даю вам слово.

Ноэль, пожалуй, за всю жизнь не приходилось испытывать большего волнения, большего трепета, чем тот, который охватил ее от обещания Кита. Ей было так уютно, спокойно в созданном ею самой мире. Она знала правила этого мира, знала наперечет его опасности – пусть немного, но они были и там – и все его преимущества. Кит же предлагал ей вселенную, полную риска и неизведанных случайностей, которые могут оказаться сильнее ее.

Она пережила отчаяние и страх брошенного пятилетнего ребенка. Она пережила кошмар приемных семей, выбиравших ее только из-за ее внешности. Она даже пережила глубочайшую боль понимания, что эта же внешность привлекла к ней внимание Джеффри и Лоррейн, хоть они и утверждали, что любят и оберегают ее ради нее самой. Она старалась стать для них той дочерью, которую они мечтали в ней видеть – правда, так и не нашла в себе смелости раскрыть им душу. Она даже старалась, пусть по-своему, но дотянуться до совершенства приемных сестер. И все-таки в любой ситуации ей удавались только несколько первых шагов, а потом следовало поражение. И в конце концов она решила, что так и не сравнялась с сестрами. Она так и не осмелилась заглянуть в лицо будущему. Она так и не стала той дочерью, о которой мечтали Лоррейн и Джеффри, когда остановили свой выбор на ней. А к тому времени, когда она повзрослела и сумела понять несправедливость оценки своих родителей и сестер, непоправимый вред был уже нанесен, стены ее крепости – слишком высоки, чтобы их разрушать, а выбранная ею жизненная дорожка – слишком хорошо протоптана, чтобы с нее сворачивать.

– Не знаю, смогу ли я. – В ее голосе прозвучала горечь всех прошлых неудач. – Что, если у меня не получится?

Не отрывая от нее глаз, Кит поднес ее руку к губам. Он понимал, что любые уверения для нее не больше чем слова, а потому просто спросил:

– А что, если у меня не получится?

Она моргнула. Такая мысль даже не пришла ей в голову.

– Я тоже вовсе не уверен в том, что делаю. Я вполне могу потерпеть поражение. Почему вы должны верить любым моим словам? Или, если уж на то пошло, словам любого мужчины, у которого есть глаза? Не в моих силах не замечать, как вы прекрасны. Но если я не сумею доказать, что вы для меня больше, чем просто красивая женщина? Что будет тогда?

Сосредоточенно сдвинув брови, она подыскивала слова для ответа.

– Но ведь я не просила у вас доказательств.

– Разве нет, Ноэль?