Текст книги "Аутизм как вредоносная родовая программа. Результаты экспериментальной группы: год спустя"

Лиана Димитрошкина
Аутизм как вредоносная родовая программа. Результаты экспериментальной группы: год спустя

1. Несказка

«Меня зовут Елена. Я из Москвы. Я – мать особенного ребёнка. На тот момент, когда я только пришла в программу «MAu-Therapy», у меня на руках был сын с диагнозом, предразводное состояние брака и общее ощущение несчастья круглые сутки. Проблемы сына и одновременно постоянные конфликты с мужем на нервной почве.

Много лет я не сдавалась и воевала против диагноза. Кроме медикаментозного лечения также были испробованы методы семейных расстановок, гештальт-терапия, эриксоновский гипноз, тета-хилинг, авторские психологические программы, обращались к целителям, ездили к Матроне и в другие святые места. В итоге, основное, что вынесла из этих попыток – усталость, безнадёжность, разочарование, отчаяние.

Моим минимальным ожиданием от программы «MAu-Therapy» было «Вот бы сын хотя бы какую-нибудь самостоятельность проявлял». Но в глубине души я надеялась и желала, чтобы его состояние улучшилось настолько, чтобы он стал самостоятельным, продуктивным, чтобы нашёл своё место среди людей. И уже в десятую очередь я желала что-то для себя – чтобы жизнь как-то облегчилась, чтобы перестала трещать шея от непосильного груза, пригибающего к земле. И где-то уже совсем за пределом мечтаний было «возможность строить свою собственную жизнь».

Честно скажу, местами курс было проходить легко, но местами были слёзы. Неудержимые, неостановимые, откуда-то изнутри, из самого сердца.

По факту, я получила следующее:

Сын исцелился от основного симптома, стал более самостоятельным, более приспособленным к социальной и материальной жизни. Поступил в колледж, выстраивает взаимоотношения с одногруппниками и преподавателями, мотивирован к обучению, строит планы на дальнейшую жизнь. Улучшились отношения мужа и сына. От конфронтации до уважительных отношений. Что не ожидала – улучшились наши взаимоотношения с мужем. Были в шаге от развода, а теперь появилось взаимное уважение, содействие. Мы с ним впервые за много лет вместе съездили в отпуск. Изменился мой подход ко многим ситуациям, стало легче жить. Я стала лучше понимать отца, продвинулась на пути исцеления негатива в отношении смерти мамы и взаимоотношений с ней. У меня вместо отчаяния внутри поселились оптимизм, радость и спокойствие. А ещё я, оказывается, многие годы назад позабыла, каково это ощущать себя Женщиной. Поняла это лишь когда вновь испытала такое восхитительное чувство благодаря занятиям на курсе. Я значительно лучше понимаю и внедряю свою роль как Берегини и очень радуюсь, когда это получается. Лучше чувствую себя, когда дома все домочадцы, больше радости от общения друг с другом, больше внимания мужа. Мой Образ Счастливой Семьи (ОСС) приобрёл более чёткие и понятные формы. Я стала больше понимать, чего хочу от семейной жизни. Стало ясно, какие шаги и в какую сторону делать, чтобы приближаться к ОСС, и с каждым днём я к нему всё ближе.

Для меня было откровением узнать, что в основе заболевания сына лежат искажения в отношениях в семейной системе. Раньше я не придавала значения уважительным отношениям, но во время прохождения программы для меня это стало очевидным.

На внешнем уровне ушли конфликты с домочадцами. То есть стычки, конечно, остались, но формат изменился. Теперь в конфликтных ситуациях вообще нет оскорблений и перехода на личности. Это больше напоминает обсуждение (иногда, конечно, эмоциональное). Проявилось более осознанное отношение к финансам, к здоровью, выстраиванию своего жизненного пути.

Мне запомнились очень интересные занятия по отношениям с мамой, по снятию в круге проекций с отца, брата, вебинар про треугольник Жертва-Агрессор-Спасатель.

Кое-что я взяла себе на вооружение для ежедневных практик. Метод нахождения и разрыва ассоциаций, алгоритм поиска препятствий, поиск и снятие проекций, работу со страхами. Техники из «MАu-Therapy» универсальны, постоянно применяю их в жизни, вместе с другими мне известными.

Самое существенное, что показало мне, что работа стоила вложенных усилий, это именно осознание – у сына появилось будущее и возможность социально адаптироваться.

Сейчас, когда вспоминаю, на каком уровне были мои «отношения» с сыном, и, представляя, что они могли и по сей день на том же уровне быть – страшно становится.

И хочется ещё сказать:

Лиана Ивановна, низкий поклон Вам и огромная Благодарность за то благое дело, которое Вы делаете, и которое дает прекрасные результаты!!! Благодарю жизнь за то, что получилось учиться на этой программе! Это действительно важный и общественно полезный проект. Этот курс оказался трансформационным для меня, позволил осознать массу вещей и глубинных причин сложившейся ситуации! Я очень рада, что присоединилась к этой программе, которая дает необыкновенно ценную информацию и уникальные практики. Также восхищает то, как качественно и продуманно сделан курс, очень важно, что отчеты проверяются кураторами. Такая поддержка дает много сил и мотивации. Благодарю девочек из службы заботы за все добрые слова, полезные советы, внимание и постоянное позитивное сопровождение!»

2. С чего баня упала?

Лиана Ивановна – это, собственно, я.

Как получилось, что я, у которой нет ни одного родственника с таким диагнозом, оказалась создателем целой программы, в которой сейчас занимаются сотни женщин? С чего, как говорится, баня упала?

В далёком 91-м году я работала в небольшой фирме. Работа была успешной – и я молодец, уже до замдиректора дослужилась, и бизнес расцветает, растёт и ширится как на дрожжах. У меня квартира-машина-дублёнка-золото-бриллианты. Правда, вот со вторым мужем накануне вечером чутка разругались так, что тарелки в шкафу от криков звенели. Утром позавтракали и разошлись в гордом молчании. А вечером я пришла в пустую квартиру. По истоптанному полу валялись какие-то бумажки. Телевизор, микроволновка, видик – исчезло всё, что было нажито непосильным трудом. Распахнутые шкафы зияли пустыми полками, и даже дочкины кассеты с мультиками исчезли. Первая мысль была – нас обокрали! Но потом я увидела, что мои юбки остались. Либо воры не оценили мой вкус в одежде, либо были очень одинокими мужчинами. А может, никаких воров и не было вообще?

Второй муж ушёл вежливо, по-английски, не прощаясь. Забрал чайное ситечко, чайный сервиз, чайник… А также всё, что было не приколочено. Из приколоченного оставил лишь то, что не смог отодрать. Из посуды осталась только самая крупная – ванна, раковина и унитаз.

Я прорыдала три дня, чувствуя себя полным банкротом и неудачницей. Ну как так, я вся такая хорошая и успешная, состоявшаяся, обеспеченная, а в личной жизни не клеится? Второй муж – и снова козёл!

Здесь-то и появилась мысль, что, может быть, я не совсем верно картинку вижу? Может у меня брак с козлами случается, потому что я сама коза? Я истошно мекаю, и удивляюсь, что на мой искренний «ме-е-ек» не прилетают изящные лебединые кавалеры, а задорно прискакивают всякие парнокопытные женихи.

И вот тогда я начала изучать психологию семейных отношений. Чему я только не научилась! Сейчас у меня более 30 профессиональных компетенций – я гештальт-психолог, расстановщик по Хеллингеру и Лаору, ученица председателя Федерации расстановщиков Франции Колин д`Обрэ. В моём багаже арт-терапия, нарративные техники, я сертифицированный процессор RPT, EMOS, плюс кинезиология в психологии, и ещё десятки других сертификатов и свидетельств. Уже более десятка потоков студентов-психологов и коучей из Школы коучинга Констанина Довлатова учатся по моим лекциям.

Но вот что гораздо важнее любых титулов и свидетельств – мои собственные результаты. Мы с третьим мужем уже более 20 лет в счастливом венчаном браке, и отношения наши улучшаются с каждым годом. Большой дом, внуки, кошка, собака.

С годами я начала учить женщин – как стать счастливыми. Я имела на это право, так как сама добилась конкретных результатов, и давала не какую-то оторванную от реальности эфемерную теорию, а прикладную практику, которая уже была опробована и показала эффективность. Со второго брака до меня дошло, что я делаю что-то не так, третья попытка уже получилась жизнеспособной. И я просто обязана поделиться опытом, чтобы другим женщинам не пришлось делать болезненные неудачные попытки. Чтобы они смогли сохранить и укрепить тот брак, который у них растёт в данный момент. Либо сразу начать строить что-то правильное и морозостойкое с первой же попытки.

С годами количество моих учениц росло, и оказалось, что среди общей довольно громоздкой статистики кое-где у девочек появлялся результат – снятие диагноза «Аутизм» у ребенка. Кроме аутизма также иногда у мамочек ребенок исцелялся от диагноза «задержка психического развития». По результатам анализа этой статистики и появилась программа «MAu-Therapy».

Осенью 2016 года на конгрессе психотерапевтов России я докладывала о результатах, которые получили девочки, участвовавшие в тестовой группе «MAu-Therapy». Коллеги единодушно признали, что это новое слово, которое требует максимально обширной статистики. Все визитки раздала.

Тема аутизма сегодня очень актуальна. Число аутичных детей растёт в геометрической прогрессии, и официальная медицина ничего результативного предложить не может.

Конечно, я немного побаивалась – эксперимент есть эксперимент, а я даже не профессор. Для того, чтобы меня утешить, мой коуч прислала мне целую таблицу. Эйнштейн, Резерфорд, Флеминг, Пастер – никто не был даже доктором наук. А я же когда-то в далеком инженерном прошлом изучала теорию решения изобретательских задач. По первому образованию я инженер-системотехник. И вот, я фактически изобрела целую авторскую программу, состоящую из 400 заданий, длительностью больше года. Программу исцеления от вредоносных родовых программ – каковой, в моём понимании, собственно, и является аутизм.

Я не дилетант и не фантазёрка, что посидела вечерком над чужими книгами, накидала на коленке пару мыслей и теперь пришла этим размахивать и хвастать. Я работаю. Работаю успешно. И эта книга вам расскажет о моих экспериментах, и о моей работе.

3. Статистика по Программе в общем и целом

В общей сумме со мной работает 540 волонтёров и 18 сотрудников. «Победим аутизм» это мой третий проект. Он стартовал в мае 2016 года. За два года в нём приняло участие 183 мамочки из Казахстана, России, Украины, Эстонии, Германии, Польши, Беларуси.

Из 93 случаев мамочек с ау-детками, успешно закончивших первую ступень (а это каких-то два месяца!), наблюдается следующая статистика по отчётам:

Про улучшение речи ребёнка написали в 27 случаях (29 %).

Появление осознанности – 19 случаев (20 %).

Ушла тревожность, начал общаться с чужими – 27 случаев (29 %).

Принятие пищи (еда вообще, и принятие новой еды) – 5 случаев (5 %, это только у девочек отметили).

Появилась самостоятельность, уравновешенность – 15 случаев (16 %, весь процент – большие детки)

Участие в играх, танцах, увлечениях, занятиях – 12 случаев (13 %)

Что важно, есть и такой пункт как «Без изменений». После первой ступени его отметило 13 % участниц. А после второй ступени – 8 %

Также после второй ступени появление осознанности отметили 43 %, а улучшение речи 32 %

После третьей ступени улучшение речи отметили 24 из 26 – более 90 %.

Надо понимать, что это статистика, она в некотором роде условна. Так, любой вуз даёт возможность получить высшее образование, но не каждый, кто отсидел в нём положенные годы, выходит в жизнь гениальным компетентным специалистом. И гораздо чаще проблема в том, что студент несерьёзно относился к учёбе (посещал просто так, для галочки), а не в том, что преподаватели что-то не то преподавали. Кто-то из этого же ВУЗа выходит немножко умнее. Кто-то выпускается с красным дипломом.

Программа добровольная, и никто не будет за вами бегать, умоляя «Ну сделай домашку, ну пожалуйста». Да и вообще это бы выглядело странно, если посторонних людей здоровье чужого ребёнка заботило больше, чем оно заботит мать этого самого ребёнка. Потому, к сожалению, есть даже и такие случаи, что программу кто-то оплатил, а заниматься по каким-то причинам не стал. Кто-то бросает, испугавшись успехов. Да, есть такие, кому реально выздоровление ребёночка не выгодно. Дальше в книге я про них поясню, про их глубинные, скрытые в подсознании, абсолютно неочевидные и часто неожиданные, вторичные выгоды.

Все эти проценты взяты с пока ещё не очень внушительного количества участниц, потому нельзя говорить о чёткой достоверной статистике, ибо таковая начинается с 400 выпускников, а мы пока исследуем результаты всего лишь нескольких десятков участниц, не все из которых дошли и до половины пути. Но ведь на самом деле, каждую мать волнует лишь её собственный ребёнок. Это нормальный здоровый эгоизм берегини, хранительницы очага. Если в её конкретном случае появляются улучшения, то это для неё 100 % успеха – и сил прибавляется на 200 %, потому что впереди появляется надежда.

4. Ещё одна история

(https://youtu.be/UvjTKlfn8zU)

Марина В. рассказывает, какая ситуация у неё была с сыном, с чего начался её путь в нашем проекте, и какие результаты они с сыном получили, после того как мама проучилась на курсе буквально 2 месяца.

«Здравствуйте, меня зовут Марина, я из Воронежской области. В программу “MАu-Therapy” Лианы Ивановны я попала случайно, и сразу хочу отметить, что это счастливая случайность. Мой сын Даниил поздний ребенок, у меня две дочери, взрослых, успешных, самостоятельных, а мальчик – сразу после рождения (были очень трудные роды) перенес несколько операций, и ребенок аутичен, отстает в психо-физическом развитии, и у него очень слабая память, рассеянное внимание. И это наша большая беда, которая идет с нами по жизни.

Когда я пришла на курс Лианы Ивановны, я не была с ней знакома, и не особо рассчитывала получить какие-то впечатляющие результаты, чего уже мы только не перепробовали. И самое удивительное, что на этом курсе я работаю с собой, а изменения происходят с сыном. И эти изменения стали видимы уже с первых занятий, буквально в первые же недели я стала отмечать, что мой сын Даниил, стал спокойнее, стал жизнерадостнее, стал больше тянуться ко мне и к отцу, менее замкнутым. И конечно нас это очень вдохновило, я продолжала занятия, и сейчас я окончила всего 2 триместра из 9[1]1
  Первоначально программа состояла из 9 триместров и называлась «9 шагов к здоровью сына»


[Закрыть], на которые рассчитан курс Лианы Ивановны.

И что мы сейчас имеем.

Во-первых хотела сказать, что очень для нас важно – это социализация. Ребенок в школе – он посещает обычную школу – был всегда изгоем, дети его высмеивали, учителя относились к нему пренебрежительно, и для него посещение школы было каторгой тяжелой, честно говоря. И вот сейчас, на момент, когда я прошла 2 триместра, всего 2 из 9, ситуация кардинальнейшим образом изменилась. Ребенок ходит в школу с огромным удовольствием. У него те же самые дети-одноклассники, которые его ни во что не ставили, сейчас его хорошие, добрые друзья. Он замечательно ладит с детьми на своей улице, даже заводила во многих играх. Дети приходят, зовут его гулять, постоянно они ходят в какие-то походы, у них совместные мероприятия. И вот когда сын приходит домой из школы – он всегда весел, радостен и начинает рассказывать, делиться. А раньше было, что он даже никогда не говорил «мы», он всегда говорил «они» – они писали контрольную, они сегодня делали то-то, и это «мы» появилось буквально на второй неделе занятий на курсе. Сын пришел и сказал – Мы. Вот это для нас очень и очень важно. Для каждого родителя это, наверное, очень важно.

Что еще. Про очень рассеянное внимание. Он уже гораздо внимательнее и ответственнее. Если раньше вообще не помнил, какие были уроки, что задано, никогда не записывал домашнее задание, то сейчас он переживает, что нужно готовиться к контрольной, тогда-то будет контрольная, нужно принести в школу то-то. Мы ведь раньше одного вообще боялись дома оставлять, а теперь спокойно остается дома один, и кроме порученных ему дел иногда даже по собственной инициативе делает что-то, чтобы доставить удовольствие, сделать приятное родителям, просто заботится о нас, он может приготовить покушать, он может вымыть посуду, сделать еще что-то, о чем его, собственно говоря, даже не просили. И кроме того, у него появилось очень много таких интересов, он стал больше интересоваться чем-то. Ну он у нас очень хорошо рисует, но теперь он стал больше читать.

И у него начала выправляться речь. Речь у него была очень невнятная, и это мешало его общению. Сейчас речь гораздо четче, и мы видим, что он уже следит за своей речью, он стал более уверенным.

Еще, кроме того, у него были постоянные навязчивые спонтанные движения, он то ли трогал лицо, то ли строил какие-то гримасы, то ли тыкал себе пальцами в живот. Вот этого уже фактически не осталось.

Раньше у нас была еще такая проблема, как лунатизм, он ходил ночью, вскакивал, бежал куда-то. Я очень чутко спала, вот так мы его отлавливали, чтобы какой-то беды не случилось. Сейчас этого фактически тоже уже нет.

Кроме того, очень хотелось бы сказать, что он стал меньше болеть и по своему основному диагнозу, который, к сожалению, доставляет нам очень много неприятностей, и сейчас его даже допустили до уроков физкультуры, хотя раньше он был постоянно освобожден. И он очень рад, счастлив, что может заниматься со своими сверстниками. Еще, знаете, вот так много всего, что я даже теряюсь, просто вот все рассказать ну невозможно.

Я просто счастлива, что я попала на курс Лианы Ивановны, это курс такой объемный, такой гигантский, титанический труд, и это видно, и поверьте мне, я не новичок к психологии, я сама занимаюсь системными расстановками, метафорическими картами, я сама веду курсы и тренинги, и поэтому я могу по достоинству оценить, насколько это огромный труд, и насколько это емкий курс.

И еще побочный эффект – очень, знаете, такой замечательный побочный эффект, кроме того, что улучшается здоровье сына, улучшаются семейные отношения. Хотя в принципе у нас всегда были замечательные отношения с мужем, и я считала – куда лучше-то еще, а оказалось – можно, от хорошего – к лучшему. В общем, тем, кто хочет иметь здорового ребенка, здорового сыночка, и счастливую, жизнерадостную, веселую семью – я советую, приходите на курс «9 шагов к здоровью сына» и будьте здоровы, и будьте счастливы, и пусть в вашей жизни будет много-много радости. Спасибо Лиане Ивановне, благодарю».

5. Почему аутизм официально не научились лечить до сих пор

Вбиваю в строке поиска «можно ли вылечить аутизм» и по первой же ссылке читаю: «Науке неизвестны причины возникновения аутизма и способы его лечения»

Или вот:

«Если Вашему ребенку поставили диагноз «аутизм», то следует осознать это и запастись терпением и выдержкой, ведь не существует никакой методики излечения от этого состояния»

Если спросить, что наука вообще знает об этом диагнозе, то можно найти восхитительное:

«Аутизм – это расстройство нервной системы, которое возникает вследствие нетипичного развития мозга».

А можно вот такое найти:

«Этот синдром отражает особую форму психической защиты от всего многообразия внешнего мира – защиты патологической, т. е. наносящей ущерб самому защищающемуся, в данном случае за счет приостановки или искажения всего психического развития.»

Если перевести такие высказывания с научного на человеческий, то аутизм это – «Ну, у вас с ребёнком что-то не так… Он закрывается от мира и ведёт себя не так, как положено по норме. Мы не знаем, почему он так себя ведёт, и не знаем, как можно это вылечить». Традиционная медицина, рассматривающая лишь материальный аспект проблемы, и считающая, что человек – это лишь кусок мяса, безо всяких там родовых связей, скрытых программ, души и прочих штук, к которым нельзя приложить линейку, так вот такая медицина на данный момент официально расписывается в своём бессилии.

Теперь давайте представим себе яблоню. Вам приходилось видеть, как яблоко гниёт прямо на ветке? Ещё не сорванное, уже вырастает больным. И тут вопрос. Следует ли вам лечить яблоко или лучше озаботиться самой яблоней и почвой под нею? С чьей подачи вообще появилась гниль? Кто дал энергию и материю для появления яблока с гнилью внутри? От кого это пришло? Что было раньше – родитель или ребёнок? А если глубже копнуть, то может быть следует и землю проверить, из которой растёт такая яблоня, которая делает нездоровые яблоки?

Всякие лечебные удобрения никто не вкалывает прямо в яблоки, а замешивают в землю перед посадкой саженца. Полив водой ведут не по яблокам, а по корням.

Вот в такой огородной метафоре вроде бы всё очевидно. Но если мы переходим на людей. Начинаем утверждать, что ребёночек болеет, потому что родителей надо лечить, а то и весь род на несколько колен вглубь веков, то тут часто слышится возмущение.

– Вы говорите, что мой ребёнок болен, потому что я плохая мать? Да как вы смеете вообще!

– Я что ли болею? Это у меня что ли проблема с общением, с разговорной речью? Это я что ли в развитии задержалась? Вы меня вот так просто дурой обзываете? Вот, глаза протрите, это ребёнок заторможен, гиперагрессивен и сил уже никаких нет, а вы мне тут пытаетесь доказать, что это у меня диагноз, а не у него.

Нет, милые мамочки. Болеет не яблоко, а всё дерево. Болеет всё родовое дерево. Исцелять нужно весь род. Медицина так не работает, потому не в её силах победить этот диагноз. Тут нужно спускаться в глубокий погреб, а из погреба по подземному лазу ползти с фонариком в древние подземные катакомбы, где и лежит корень заболевания, но медицина считает, что существует лишь только первый этаж и в погребе делать нечего.

Если вы когда-нибудь слышали про системные семейные расстановки, то вы поймёте, о чём я говорю. Кто не слышал – в сети можно бесплатно скачать мою книгу «Хозяйка Дара». Написана ещё в 2003 году, в ней как раз про расстановки всё поясняется. В художественной форме, живо, интересно описано закулисье расстановщика.