Текст книги "Пофигист и записки рыжего Льва"

Записка третья «День в огороде»

Потом я со спокойной совестью снова улегся на кровать и уткнулся в планшет. Вечером я снова обратился к «Запискам Льва» и прочитал несколько страниц.

«День в огороде

Ура! Настали теплые деньки, и теперь субботу и воскресенье мы будем проводить на даче. В последний раз я там был в прошлом году осенью. Кажется, что прошла целая вечность. Наконец-то на природу к грядочкам, тепличке. Мама семян в горшочки насадила. Я каждый день ждал, когда проклюнуться. Наконец, дождался – маленькие расточки показались. Но они еще маленькие для теплицы и грядок, пусть немного подрастут, а мы поедим подготовимся. Еще нужно прибраться в доме, дров наколоть, да землю вспахать. Какое это счастье, когда ты можешь что-то делать своими руками.

Сегодня пятница, лягу пораньше, завтра просыпаемся на рассвете. Мама вещи подготовила, завтра на машину загрузим и вперед. Какие счастливые выходные сейчас начнутся. Будни у меня тоже хорошие, но выходные на даче – это мечта.

Проснулся я в таком же хорошем настроении, как и заснул. Раннее утро, за окном кто-то чирикает. Я прямо и слышу, как птички поют: «Едем на дачу, едем на дачу!».

Мы загрузили матрасы и одеяла, много разных вещей, продуктов, и отправились в дорогу. Вот показались наши ворота. Они металлические зеленого цвета. Мы с отцом сами их вешали. Заходим в дом, как-то пусто и холодно внутри. Но вот папа принес дрова и затопил печь, запустил воду в водонагреватель, и у нас появилась горячая вода. А мама встала на кухне, и закипел вкусный обед. Мне поручили уборку. Я вытер пыль, вымыл полы и открыл окна, чтобы проветрить помещения. Потом мы с отцом вытащили все паласы на улицу и отшлепали их хорошенько. Затем отшлепали и матрасы, одеяла, которые привезли. Все чистое расстелили по местам. Стало чисто, светло, пахло вкусной едой. Все это создавало уют и тепло. После сытного обеда мы немного отдохнули, походили по огороду, осмотрелись вокруг. Затем взялись за работу. Мне доверили вскопать грядки. Мама возилась в теплице. Отец разжег костер, и сжигал прошлогоднюю листву и ботву. Теперь и в огороде стало уютно.

Невероятно, как человек может преобразовать все вокруг себя. Может сделать красиво и уютно. Но бывает и наоборот. Я думаю, что мы рождены, чтобы поддерживать красоту вокруг и работать во благо этой красоты. От этого и нам польза будет. Как здорово, когда на столе огурчики и помидорчики со своего огорода. Конечно, нужно потрудиться, и в этом и есть счастье, в возможности трудиться, что-то делать, быть активной частью природы.

Вечером я чувствовал усталость. Эта была приятная усталость, от которой испытываешь радость, понимаешь, что день твоей жизни прошел не зря. В ожидании сладкого сна я лег на кровать и погрузился в объятия теплого и мягкого одеяла. Сон был крепким и приятным. Ночь пролетела как минута. Утром я проснулся богатырем, а как же могло быть иначе, после богатырского сна просыпаешься богатырем. Только на даче после работы на природе я сплю таким сном.

Немного болят мышцы, причем все. И это означает, что они работали. Наконец-то мои мышцы заработали. Как здорово и как жаль, что в воскресенье нужно возвращаться. Ладно, скоро снова суббота, не буду торопить время, ведь жизнь прекрасна в каждый день на счету. До скорой встречи, дача!»

После прочтения этой записки моему удивлению не было предела. Я с нескрываемым презрением скривил лицо в гримасе ужаса. Как можно радоваться работе в огороде? Да от нее бежать надо, как от огня. Работа в огороде – это не для меня. Зачем пахать с утра до вечера? Три шага до магазина сделал, и вот тебе огурчики и помидорчики. А если через интернет заказать, то тебе к самому порогу доставят, что хочешь.

Да еще радуется, что мышцы болят от работы. Да ну, я свои мышцы берегу. Зачем им лишние движения? Я вон на второй этаж кое-как поднимаюсь, ноги болят, и задыхаться начинаю. Ну, это, потому что ступеньки крутые и в подъезде душно.

Вообще, жизнь в деревенских условиях не по мне. Я лучше в квартирке, чтобы до всех удобств рукой подать. Мы каждый год с родителями в деревню к бабушке ездим. По весне картошку сажаем, а осенью ее собираем. Вот тоже круговорот картошки в природе. Мы в деревне целую неделю живем, так я за эту неделю так урабатываюсь, что мне на весь год хватает. Я маме предлагал вместо мешков картошки чипсами запасаться, а она мне:

– А тушить или жарить с лучком и мяском ты тоже чипсы будешь? А в супчик тоже чипсы свои бросишь?

Я сначала не нашелся что ответить, а сейчас думаю, что чипсы же с разными вкусами продаются, хочешь с мяском, хочешь с лучком. Хотя, что я себя обманываю, сам же первый ищу свою большую ложку, когда мама картошки с мясом или с баклажанами натушит.

Но спится в деревне действительно хорошо. Дома я ворочаюсь много, все мне твердо и неудобно. Думал, что кровать и подушка виноваты. А, может, не в кровати дело, может усталости не хватает? Да ладно, пофиг.

Записка четвертая «День знакомства с Викой»

Делать было нечего и спать совсем не хотелось. Я снова взял тетрадку и перевернул страницу.

«День знакомства с Викой.

Сегодня утром я вышел на улицу. Мама отправила меня за хлебом. Но как только я оказался во дворе, то напрочь забыл, зачем вышел. Дело в том, что я увидел ее. Она ходила по двору, держа за поводок собаку. Собачка непородистая, неприметная, ходила везде, что-то вынюхивала. А вот ее хозяйка производила чрезвычайное впечатление. Она невозможно красивая, светлые длинные волосы спадали до самой талии, лицо белое, глаза большие, голубые. Сама она худенькая, а высокий рост придавал ей стройности и какого-то изящества в движениях. Я стоял и любовался. Она обернулась, как будто почувствовала мой интерес. Только, поймав ее взгляд, я очнулся, и отвернулся. Через мгновение я снова посмотрел на нее. Так мне хотелось бесконечно долго видеть ее. Она заметила это и стала приближаться. Я опешил, сердце застучало как бешеное, желание встречи боролось со страхом от этой встречи. Пока она шла, я успел пережить целую жизнь, сначала мне казалось, что она просто пройдет мимо, как будто меня не существует, потом я решил, что она идет посмеяться надо мной, ибо я как дурак, стою и смотрю на нее, и в конце я успокоил себя надеждой, что может быть она тоже обратила на меня внимание и согласится познакомиться.

Но произошло непредвиденное. На полпути по направлению ко мне собачка незнакомки куда-то срочно захотела и незамедлительно устремилась к своей мечте, резко дернув поводок. Поводок выскользнул из руки девочки, и собачка пустилась бежать, да так быстро будто увидела вдалеке перевернутый вагон сосисок, которые вывались на дорогу, и звали ее своим манящим запахом.

Девочка забыла про меня, мой взгляд и побежала догонять свою собачку. Первое, что пришло мне в голову – это броситься на помощь. Мы бежали почти рядом. Собачка не сбавляла скорости и целеустремленно мчалась вперед. Девочка бежала и кричала:

– Тоди, Тоди.

Я старался не отставать, но стал чувствовать, что задыхаюсь, еще немного и я упаду. Мне стало жутко стыдно и страшно от того, что я сейчас остановлюсь и буду дышать как астматик, и всем сразу станет понятно, что я неспортивный лентяй, слабак и задохлик. Особенно мучила мысль, что эта девочка узнает об этом первой. Но фортуна решила сжалиться надо мной. Собачка неожиданно остановилась возле какого-то куста и стала рыться в нем носом. Девочка добежала до Тодика и схватил за поводок. Я подбежал ближе и спросил:

– Поймали?

При этом я старался всячески скрыть сбившееся дыхание, пытался дышать тихо, и стоять прямо, не делая лишних движений.

– Да, поймала, – сказала девочка и добавила:

– Он уже убегал от меня, потом три дня искали.

– Хулиган, – решил пошутить я и сказал это каким-то ласковым голосом, глядя на собачку, которая не обращала на нас никакого внимания и была равнодушна к переживаниям девочки и моим мышечным страданиям. Тодик рылся в кустах, что-то обнюхивая и выискивая. Через мгновение мы услышали шорох на ближайшем дереве. Все посмотрели вверх. Тодик начал гавкать, причем его лай был громким, смешанным с раскатистым рыком, который совсем не сочетался с внешним видом собачки. Я и девочка внимательно вглядывались вверх, и вдруг девочка сказала:

– Белочка!

Я тоже увидел белочку, которая прыгала с ветки на ветку и, в конце концов, упрыгала на другое дерево и скрылась с виду.

– Мы с тобой знакомы? – спросила девочка, внимательно поглядев на меня. Я уже успел отдышаться и как мог спокойно ответил:

– Нет, и я тебя раньше не видел в нашем дворе.

После своего ответа я решил, что говорю какую-то ерунду и почувствовал, как стыд и смущение подступили к сердцу. Лицо залилось красной краской, от чего смущение еще больше усилилось, и ко всему прочему прибавилась злость на себя. В голове вертелись мысли: «Что я за дурак и говорю ерунду, и красный как рак. Какой позор. Это фиаско!» За секунду я накрутил себя так, что был готов бежать оттуда куда-нибудь далеко в лес и прожить там отшельником всю оставшуюся жизнь, неся на себе клеймо позора и неудачника. Мои страдания прервала девочка. Она сказала:

– Мы недавно переехали. Меня зовут Вика.

Я вернул себя к реальности и коротко сказал:

– Лев.

Вика посмотрела на меня, в ее взгляде я прочитал удивление. Я знаю, что при знакомстве мое имя вызывает удивление у собеседника, отчего мне всегда становится как-то неловко. Но сейчас, мне было приятно видеть реакцию Вики.

– Необычное имя, – сказала она после небольшой паузы.

– Меня назвали в честь дедушки, – решил зачем-то оправдаться я, будто чувствовал свою вину в том, что ношу необычное имя, будто хочу выделиться или быть каким-то особенным.

– А, ты в каком подъезде живешь? – спросила Вика, видимо, чтобы поддержать разговор. Я никогда не слыл молчуном и занудой, всегда мог найти, что сказать, пошутить, поддержать разговор, а сейчас потерял дар речи, от чего злился на себя еще больше.

– Я в седьмом, – ответил я. Я говорил коротко и быстро, будто участвовал в каком-то соцопросе. После неловкой паузы я спросил:

– А, ты в каком?

– А, я в шестом, – ответила Вика и продолжила:

– Там жила баба Зина. Может быть, знаешь ее? Она переехала к своим детям, продала нам квартиру.

– А да, что-то слышал, – зачем-то сказал я, хотя никогда ни о какой бабе Зине не слыхивал.

Наш разговор казался мне каким-то натянутым и тяжелым. Я никак не мог успокоиться, волнение и злость сбивали с мысли и не давали мне подобрать нужные слова. Я поймал себя на мысли, что хочу поскорее дойти до подъезда и скрыться в нем, но в то же время хотел оставить приятное впечатление у Вики и как-то договориться о встречи.

– Я каждое утро гуляю с Тодиком, так что если хочешь, присоединяйся, – вдруг сказал Вика и добавила:

– А то вдруг опять убежит.

Ее слова казались спасением для меня, и я сказал:

– Да, конечно.

Когда мы подошли к дому, я сразу же бросился к своему подъезду и на ходу крикнул:

– Пока, до завтра.

Я заскочил в подъезд, забежал вверх по лестнице, и в момент оказался в квартире. Зашел к себе в комнату и сел на кровать, прижав коленки груди. Наконец-то я начал приходить в себя. Я снова и снова вспоминал встречу с Викой, нашу погоню и прогулку. Я не переставал ругать себя за то, что не расспросил ее про нее, не проводил до подъезда, и вообще вел себя как тормоз. Когда я понял, что самообвинениями я только загоню себя в еще большую злость, я решил все исправить, выйти к Вике на следующее утро и показать себя с другой стороны. Тут в комнату вошла мама и спросила:

– Где хлеб, Лева?

– Что? – переспросил я и начал потихоньку вспоминать, зачем вообще сегодня утром выходил на улицу.

– Нет, – ответил я и через секунду добавил: – Я быстро.

– Ты какой-то странный. У тебя все нормально? – сказала мама мне вслед, но я уже выходил в подъезд и оттуда крикнул:

– Все, окей!

В это раз я вернулся с булкой хлеба. Потом быстренько поел и засел в свою комнату на весь день. Мне нужно было многое обдумать, о многом поразмыслить. Во-первых, я захотел заняться своей физической формой. Запланировал силовые упражнения и бег на улице. Пока решил побегать в парке через двор, чтобы Вика не видела, как я еле ноги переставляю и задыхаюсь. Еще заготовил темы разговора для интересного общения. Я уже представлял, как после бега я разыщу во дворе Вику и буду вместе с ней выгуливать Тодика. За это время можно многое узнать про нее и про себя рассказать.

После этих планов я успокоился. В конце концов, сегодня у меня многое не получилось, зато появились цели. Без неудач и ошибок, невозможно понять, что тебе нужно на самом деле – сделал я вывод из сегодняшних событий».

После прочтения я возмутился. Как можно из-за какой-то девчонки так круто жизнь свою менять. Девчонки вообще народ темный, им никогда не угодишь, так что даже пробовать не стоит. У меня в классе Машка есть, тоже красивая, длинноногая, ходит носом потолок карябает, такая гордячка, прямо куда там. К ней на жигулях не подъедешь. Я на нее потихоньку так смотрю, пока не видит, а так вида не подаю, что типа она мне нравится. Когда она рядом или не дай Бог, что спросить у меня вздумает, я отворачиваюсь и ухожу. Это, чтобы не выглядеть идиотом. Один раз она ко мне неожиданно подошла и что-то спросила, так я замекал, забекал, потом замычал, хорошо, что не захрюкал. В результате, сказал, что ничего не знаю, типа отвали. С тех пор я на нее только издалека поглядываю. Конечно, хотелось бы, вместе по улице погулять, в кино сходить. Но как к Машке подойти и при этом сохранить чувство собственного достоинства, я не знаю. Она сама виновата, как посмотрит на меня своими красивыми глазами с длинными ресницами, так я сразу забываю про все на свете. Нет, лучше с Катькой общаться, она свой человек. С ней легко. Она влюбилась в Славку, так ему проходу не дает, все в любви признается. Вот у них жизнь интересная. Сегодня, посмотришь в обнимку, а завтра уже обходят друг друга за километр. Что-то они все время выясняют, но в результате опять вместе. Вот это я понимаю, любовь.

Может, мне тоже что-то ради Машки сделать? Может, хоть улыбнуться ей что ли? Да ну, пошлет меня куда подальше. Да ладно, пофиг.

Я закрыл «Записки» и быстро заснул. Среди ночи я проснулся, и пролежал до самого утра.

Зачем-то я вспомнил о Машке. Представлял, как иду по коридору в школе, а она смотрит на меня и любуется. Потом я спасаю какого-то младшего школьника от старшеклассников. А Машка все это видит и восхищается. А на физкультуре, я прыгаю выше всех, бегаю быстрее всех и отжимаюсь бесконечно много раз. А Машка не перестает смотреть на меня и восхищаться.

Утром я поднялся невыспавшийся, но какой-то окрыленный. Мои мечты казались такими реалистичными, что приятные ощущения еще долго не покидали меня. Весь день я проходил довольный и загадочный. Когда посмотрелся в зеркало, то заметил какую-то странную улыбку на своей физиономии, которая выдавала мой внутренний настрой.

Записка пятая «День спорта»

Вечером я снова погрузился в мир социальных сетей и забыл про свои фантазии. А перед сном взял почитать «Записки» странного пацана рыжего Льва.

«День спорта.

Я сегодня утром встал раньше обычного. Теперь я всегда буду так делать, чтобы многое успеть. У меня появились новые цели, и надо их когда-то реализовывать. День знакомства с Викой на многое раскрыл мне глаза. Оказалось, что уроков физической культуры в школе недостаточно для моего организма. Мне необходимо больше движения. В интернете я нашел неплохой курс упражнений на развитие выносливости, силы, ловкости, быстроты и гибкости. В общем, полный пакет для каждой группы мышц.

Оказалось, что мечтать легко, а вот исполнить мечту трудно. После разминки я ужасно устал. Через силу я направился на улицу. Когда вышел в подъезд, еще больше устал. До парка шел пешком, дышал свежим воздухом. Пришел в парк, сел на лавочку. Вставать совсем не хотелось. Ноги сильно гудели. Заставить себя подняться, но не получилось. Решил вернуться домой. Шел спокойно, боялся сбить дыхание. Вышел во двор – Вики нигде не было. Немного потоптался возле ее подъезда. Вика не пришла, наверное, уже погуляла, пока я тренировался на лавочке.

После завтрака я склонился над своим планом, из которого я выполнил только половину первого подпункта. Решил продолжить на следующий день и отправился в школу».

Отложив тетрадку, я принялся осуждать. Зачем так себя мучить ради девчонки? Мне даже представить страшно, чтобы встать раньше восьми часов утра, да еще что-то делать. Тут мне вспомнилось, как я в детстве по глупости по утрам закаляться решил. Насмотрелся фильмов про моржей – это не животные, а люди, которые в проруби ныряют, зимой в речке купаются. Я тогда представлял, что зимой без шапки ходить смогу, и никогда простудой страдать не буду. Помню, я весь такой целеустремленный, в ванну залез, встал под душ и повернул ручку крана с синеньким кружочком. На меня обрушился ледяной дождь. Я сначала окаменел от неожиданности. Нет, я, конечно, знал, что включил только холодную воду, но мой организм ждал приятной прохлады, а не шоковой заморозки. Когда окаменелость прошла, началась несдерживаемая дрожь. Меня колотило так, будто я отбойный молоток проглотил. Нет, чтобы выскочить оттуда, я настойчиво стоял и ждал, когда организм привыкнет и перестанет мерзнуть. Но потом я все-таки не выдержал и выскочил как ошпаренный, в смысле отмороженный, и бросился на кровать под одеяло. Там меня еще какое-то время колотило, но потом отлегло и стало теплее, а вечером было совсем горячо, когда температура поднялась. С тех пор я люблю только лето, а зимой сплю под тремя одеялами. Я считаю, что организм сам знает, что ему нужно. Вот, моему хочется только лежать, есть и в интернете лазить, а остальное – издержки жизни.

Ну-ка, интересно, бросил он тренировки или нет? Я снова взялся за тетрадку.

«День спорта. Продолжение.

Я уже как месяц встаю с утра пораньше и тренируюсь. Пока с трудом, но я выполняю весь комплекс упражнений и даже бегаю по парку. Несколько раз встречал Вику, правда, говорили недолго, но я предложил встретиться вечером во дворе. Она согласилась.

Надо сказать, что мои тренировки сильно изменили мое настроение, и даже мое отношение к жизни как-то поменялось. Никогда не думал, что утренняя зарядка так влияет на человека. Ум стал яснее, появилась бодрость, активность. Теперь мне даже стало казаться, что я могу исполнить свою мечту. Еще, будучи маленьким пацаном, я любил ходить на наш городской стадион и смотреть, как тренируются профессиональные футболисты. Их форма мне казалась самой классной и крутой. А какие резкие и сильные удары они делали, не говорю уже о стремительном беге. Так мне хотелось оказаться на их месте. Я просил отца научить меня футболу. Мы часто смотрели матчи, во время которых отец ругался, кого– то хвалил, кричал советы. Я твердо был уверен, что отец знает как нужно играть, чтобы побеждать. Но когда я просил научить меня, он сказал, что играл когда-то в далеком детстве, а теперь и возраст не тот и времени на такую ерунду нет. Тогда я узнал и очень удивился тому факту, что футбольный болельщик далек от футболиста спортсмена.

Я не отступал и пошел искать футбольную секцию. К сожалению, таковых тогда не оказалось. С тех пор прошло немало лет, но я так и остался футбольным теоретиком. Под грузом школьных программ и домашних забот я стал забывать о своей мечте. Но теперь я почувствовал какую-то новую энергию, и мечта возродилась.

Я снова сходил в городской спорткомплекс и к своему великому счастью обнаружил футбольную секцию. Родители на удивление обрадовались моему желанию и охотно заплатили за полгода тренировок. Завтра первый день. Я немного волнуюсь. Я всегда волнуюсь, когда наступает начало чего-то нового, выходящего за пределы моей привычной жизни. Но я очень хочу, чтобы футбол стал частью моей жизни, и решил, что буду стремиться к этому.

Наконец-то утро. Настал первый день осуществления мечты. Я собрался и побежал в спорткомплекс. Когда я нашел нужный зал, и вошел в него, я был полон ожиданий и надежд. Внутри было много ребят разного возраста. Все что-то делали, кто-то бегал на месте, кто-то прыгал. Никто не обратил на меня никакого внимания. Я немного постоял у дверей и решился войти вглубь зала. Не знаю почему, но я решил обратиться к парню постарше, который стоял и делал наклоны.

– Я пришел на тренировку. Мне бы тренера увидеть.

– Ты новенький? – спросил парень, при этом продолжал делать наклоны вперед.

– Да, – ответил я.

– Сейчас тренер подойдет и начнем тренировку, – сказал парень и отвернулся, чем выразительно показал мне, чтобы я не мешал.

Я снова вернулся к дверям в ожидании тренера.

Наконец-то он вошел. Все сразу остановились и стали выстраиваться в шеренгу. Тренер прошел мимо меня так стремительно, что я не успел промолвить даже слово. Он встал перед строем и, оглядев меня суровым взглядом, сказал:

– А ты почему не в строю?

– Я новенький, – начал было говорить я речь, которая по плану должна была быть приветственной, а в результате стала оправдательной.

– Я знаю, – сказал тренер и добавил:

– Так почему ты не в строю?

Наконец-то я догадался встать в строй. И хоть я не был самым низким из всех присутствующих, я встал в самом конце.

Потом мы тренировались. Тренер говорил какие-то короткие команды, я не понимал, что они означали, и старался повторять за остальными. Через два часа тренировка закончилась. Кто-то ушел домой, кто-то еще оставался в зале. Было видно, что у них уже сложился какой-то коллектив, где у каждого свое место. Я был чужим и чувствовал себя лишним, которого никто не ждал. Я подошел к тренеру и не знал, что сказать. Да он и не хотел ничего слушать, и сухо сказал:

– Следующая тренировка в пятницу. Не опаздывать.

Казалось, что он говорит это не конкретно мне, а в зал, в пространство.

Я ушел. По дороге стал вспоминать сегодняшнюю тренировку и словил себя на мысли, что не хочу туда возвращаться. Какой-то неприятный осадок остался на сердце.

Но потом я взял себя в руки и сказал себе:

– Там сложившийся коллектив. Они давно тренируются. Чтобы заслужить уважение и авторитет, надо потрудиться. Пока меня уважать то не за что. Я же не распрекрасная царевна, которая только появилась и уже в центре внимания.

Я решил, что особого внимания к себе требовать не буду, а буду просто стараться. А там, посмотрим. Надо сказать, что уже на следующей тренировке, ребята были более разговорчивы. А через месяц, я стал чувствовать себя частью команды».

Закончив чтение, я опять принялся удивляться. Зачем так себя преодолевать? Ради чего? Я как немного больше обычного пошевелюсь, так голова кружиться начинает и такая усталость наваливается. Даже уборка комнаты в трагедию превратилась. Я только пыль вытру и пропылесошу, и уже не могу. Полы мою из последних сил. Потом бросаюсь на кровать обессиленный, а мама просит мусор вынести. Это же со второго этажа вниз идти, потом до мусорки километр. Ну, так—то шагов двадцать, но для измотанного организма и двадцать шагов за километр сойдет. А еще обратно на второй этаж подниматься. Это же какая нагрузка для организма! Нет, мне эти лишние телодвижения только вредят.

Только я разгорячился спором сам с собой, как из коридора донесся какой-то шум. Я вышел посмотреть.

– Мама, что тут такое? Кто кричал? – спросил я, когда высунул голову в коридор. Никого не было, входная дверь была открыта. Я вышел весь и прошелся по квартире. Нигде никого не было. Я высунулся в подъезд. По лестнице поднималась мама. Лицо ее выражало негодование и злость. Увидев меня, она заговорила громко и эмоционально:

– Представляешь, загнули такую цену, что доставить вещи оказалось дешевле, чем занести их на второй этаж.

– И что, теперь? – спросил я, а у самого появилось какое-то нехорошее предчувствие.

– Ну что. Я отказалась. Подождем отца с работы. Я что смогу, перетаскаю сам. Сына у меня к тебе просьба, – начала говорить мама, и мое сердце заколотилось.

– Ну вот, началось. Денег грузчикам пожалела, а мою спину не жалко, – подумал я дрожащим внутренним голосом.

– Сына, посиди внизу на вещах, покарауль, – сказал мама и мне немного отлегло. Посидеть можно, лишь бы не таскать.

– Ладно, – сказал я, при этом старался показать свое недовольство, потому что у меня были свои дела и менять их я не собирался.

Я вышел во двор. Там, у подъезда стояли диван и кресла, холодильник, плита и куча каких-то коробок и упакованных досок. Я сел на диван и решил, что все не так уж и плохо. Где еще посидишь на диване во дворе. В предвкушении отдыха на свежем воздухе, я устроился поудобнее и устроил на коленках планшет с интернетом. Тут вышла мама, схватила одну коробку и потащила в подъезд. Я заметил, как ей было тяжело, но она терпеливо несла коробку к входу. Мне стало не по себе от увиденного, но я успокоил свою совесть мыслями о том, что мама сама виновата, пожалела денег на грузчиков. Потом она пришла за следующей коробкой и снова схватилась, еле подняла и медленно пошла к подъездной двери. Я смотрел в планшет, а сам ничего не видел, все мысли были о маме. Когда мама пришла в третий раз, я сказал:

– Мам, может, батю дождемся. Что ты надрываешься?

– Отцу тоже достанется. Вон холодильник, плита, стиральная машина, диван и кресла. А коробки я сама перетаскаю.

Мама ушла. Я видел, что коробок оставалось еще довольно много. Я не мог дальше лежать на диване и нехотя поплелся к коробкам. Я схватил одну, но самую большую. Когда я ее поднимал, еще ничего, а когда пошел с ней к подъезду, то почувствовал, что сейчас кого-нибудь рожу вопреки всем закона природы. У самих дверей я хотел было немного передохнуть, но тут, как назло, из соседнего подъезда вылезли три девицы и остановились. Они стояли и о чем-то разговаривали, периодически поглядывали на меня с подхихикиваниями. Мне невольно захотелось выпрямиться, сделать непринужденное лицо, показывающее, что для меня таскание тяжестей – плевое дело, в общем, хотел выпендриться. А у самого в этот момент начали трястись ноги, руки пожелали расслабиться и избавиться от непривычной нагрузки. Еще немного и я бы уронил коробку. Хорошо, что прямо передо мной из подъезда вышла бабуля и закудахтала:

– Ой. Сейчас, я дверь пошире открою и попридержу.

Я проскользнул в подъезд, а бабулька не унималась.

– Такой худенький, и такие тяжести таскает.

Я еще немного прошелся с видом непринужденного богатыря, и на площадке между первым и вторым этажом не удержался, поставил коробку на пол. Мимо проходила мама.

– Давай, помогу, – предложила она и схватилась за коробку.

Мы вместе дотащили ее до квартиры. Остальные коробки были полегче, и мы по очереди все перетаскали. Не скрою, что из-за девчонок у соседнего подъезда и бабульки, которая так и осталась возле наших вещей, забыв про цель своего выхода на улицу, видимо, нашла наш переезд самым интересным событием сегодняшнего дня, я старался из-за всех сил.

Вечером пришел отец. Пока мама готовила ужин, я и отец притащили все остальное. После ужина, я наконец-то мог уединиться в своей комнате. Когда, я лег на кровать, не заметил, как погрузился в сон. Утром я обнаружил себя, лежащим на застеленной кровати, с планшетом на груди, одетым в домашнее трико и футболку. Я немного замерз и решил натянуть на себя покрывало. Оно было подо мной и никак не хотело из-под меня вытаскиваться, а я не хотел приподнять свой организм, который никак не мог отойти от вчерашнего. Немного помучавшись, я решил подняться и пойти в ванну умыться. Я присел и почувствовал, что у меня есть мышцы, и даже мог определить, где какая. Каждая из них болела какой-то тянущейся и нудной болью. Кое-как я поднял себя с кровати. В этот момент я даже обрадовался, что был уже одет, а кровать застелена, потому что сил на это у меня не было. Я умылся и медленной шатающейся походкой поплелся на кухню. Там была мама и отец. Они в отличие от меня выглядели бодрыми и веселыми.

– Ну, как сынок, тебе вчерашний забег по лестницам с грузом? – спросил отец. Я не понял, то ли он издевался, то ли так благодарил.

– Издеваешься, что ли? – уточнил я.

– Нет, не издеваюсь. Спрашиваю, понравилось? – продолжал отец неуместный разговор.

– Да нет, конечно, – ответил я с удивлением, которое так и осталось внутри и никак не выражалось наружи, потому как кроме гримасы ужаса от боли мое лицо в этот момент выражать ничего не могло.

– Это, хорошо. Значит, грузчиком ты работать не захочешь. А значит, будешь стараться учиться, чтобы хорошо сдать экзамены и поступить в вуз, – сказал отец.

Я не нашелся, что ответить, да и сильно не хотел. Я схватил бутерброды и налил себе кофе. С трофеем я вернулся в свою берлогу. Полулежа, полусидя, я переживал свой завтрак, затем обессиленный сполз в лежачую позу, и решил провести в ней весь день. Через какое-то время я снова приподнялся и потянулся к планшету, но заметил «Записки» на тумбочке и взялся читать.