Текст книги "Путь рыцаря. Роман"

Глава восьмая

И снова они скакали по пылящей белой дороге, скакали, не останавливаясь, не оглядываясь, спеша в Пуату с тревожными вестями. Морли был мрачен и раздражителен – охрана держалась от него на расстоянии. Узнав о решении, принятом принцем Ричардом, граф выдал набор цветастых сравнений, которые Гай с Кэри предпочли бы поскорее забыть, и заторопился в обратный путь. И теперь, проведя ночь в пути, усталые вестники подъезжали к Пуату, приветственно махавшему им флагами на башнях королевского дворца.

Их провели к королеве по первому слову, и путники вошли в тронный зал, даже не отряхнув пыль с сапог. Величественность этого места снова привела Гая в трепет. Казалось, что под сводами хлопают крылья ангелов, будто в соборе. Королева стремительно прошла через зал, облитая золотым светом, и обеспокоенно сведя брови, вгляделась в лица своих подданных.

– Говорите, – приказала она, но приказ прозвучал, как мольба. – Говорите же, прошу вас!

Морли склонил голову.

– Ваше величество, мы сделали все, что могли. Вашему сыну была предложена помощь, но он предпочел принять решение самостоятельно.

– Какое решение?

– Молить короля о прощении, – ровно отозвался граф, и по его тону нельзя было понять, как он сам относится к этому поступку принца.

Алиенора молча сжала руки. Потом, овладев собой, спросила:

– Что с ним? Он еще жив?

– Не беспокойтесь, ваше величество, он жив. Король простил принца Ричарда и многих его сторонников.

Алиенора резко отвернулась. Некоторое время она молчала. Потом опустила голову и кротко сказала:

– Слава Господу.

Сердце защемило от этого смирения и покорности. Гай поднял склоненную голову и глубоко вздохнул. Если бы он был в силах, если бы он мог… он отдал бы свою жизнь, не раздумывая, лишь бы не клонилась печально корона из золотистых кос, лишь бы снова звенела арфа в нежном голосе королевы.

– Ты был там? – обернулась к нему Алиенора. – Ты говорил с ним?

– Да, ваше величество, – непослушным голосом выговорил юноша.

Она улыбнулась светло и печально, глядя на него снизу вверх сияющими глазами.

– Благодарю тебя, мой мальчик. Ты доказал свою преданность делом, только… – сияние глаз померкло, потускнело. – Только все оказалось зря.

– Почему? – прошептал Гай.

Королева развела руками.

– Потому что многие предали меня. Теперь они бегут, как крысы с тонущего корабля. Даже сыновья спасаются от отцовского гнева в Париже, – в ее голосе прозвучало презрение. – Те, на кого была первая надежда.

– А принц Ричард?

– Я воспитала его… – тихо сказала Алиенора. – Здесь, в Аквитании. Я отдала ему все, чем владела. Я плохая мать, но я любила его больше других. А теперь он станет гнать меня.

Гай упал на колено.

– Нет, ваше величество! Нет! Он не сделает этого. Принц – благородный человек. Он не поднимет руку на мать. Но даже если вдруг это случится… позвольте мне защищать вас!

Алиенора горько усмехнулась и кончиками пальцев коснулась его вспыхнувшей щеки.

– Наивный мальчик… Преданный герой… – королева убрала руку. – Мы выезжаем завтра на рассвете. Я покидаю родину. Если хочешь, можешь ехать со мной.

Она развернулась и тихо ушла. Гай и Кэри переглянулись, но никто не решился первым нарушить молчание, пока ворчливый голос Морли не разрушил очарование:

– Ладно, пошли, я ужасно устал и хочу есть.

Гай поднялся и глянул на графа сверху.

– Милорд, я не могу больше служить вам, я должен охранять королеву.

– Что за чушь? – дернул плечом Морли. – Мы едем вместе. На этот раз наши планы совпадают.

В рассветных сумерках небольшая кавалькада всадников покинула замок и растворилась в густом тумане. Всадники в просторных плащах без опознавательных знаков таились, выбирая объездные дороги и проселки. Они направлялись к побережью.

Уже через несколько часов они встретили первый патруль, но смогли вовремя разъехаться в тумане. Опасения королевы Алиеноры не были беспочвенны – ее искали по всей Аквитании. Поэтому-то отряд продвигался молча, выслав вперед дозорных, и не мешкал в пути, торопливо минуя деревни и объезжая стороной города.

Гай ехал справа от королевы, рядом с Кэри. Оба молодых человека были одеты в короткие кольчуги, не особенно тяжелые, но способные защитить от случайного удара. Валлиец чувствовал себя немного не в своей тарелке – его, простолюдина, одели, как благородного рыцаря и позволили защищать саму королеву… Время от времени он поводил плечами, любуясь переливами кольчужных колец, и рукой в перчатке касался шлема.

– Вот, Кэри, и ты – рыцарь, – улыбнулся Гай, когда они остановились, чтобы напоить лошадей.

Тот снял шлем и рукавом утер пот со лба.

– Чепуха, – сказал он. – Если курицу одеть соколом – она не поднимется от этого в небо.

– Но ты же умеешь драться, – удивился юноша.

– Я дерусь нечестно, – усмехнулся валлиец. – А рыцарю это не пристало.

– Научишься, – успокоил его Гай, но Кэри лишь покачал головой.

– Это не мое место, парень. Вот довезем королеву – и обратно в охранники.

Короткий привал в укромной лощинке – и снова в путь. Беглецы вскочили на отдохнувших коней и выехали на узкую тропу, ведущую в нужном им направлении. Внезапно из тумана вынырнул всадник.

– Впереди разъезд, ваше величество! Никак не миновать…

Королева Алиенора, в простом сером плаще с капюшоном, накинутым на голову, выехала вперед.

– Мы можем переждать?

– Они едут по тропе в нашу сторону, ваше величество.

Королева оглядела своих соратников.

– Что ж, тогда едем. И положимся на Господа.

Они тронули коней и двинулись вперед. Жемчужно-серый туман поднимался стеной справа и слева от тропы. Гай и Кэри заняли позиции рядом с королевой, Морли плелся где-то в конце. В настороженной тишине слышался только звон сбруи и мягкий, тяжелый стук копыт по сырой земле. Спереди послышались голоса, встречное фырканье лошадей и звяканье оружия. Передовые остановились.

– Стой! Именем короля! Кто вы такие и куда направляетесь?

Вперед выехал начальник стражи.

– Мы сопровождаем графиню де Монфор к побережью.

Из тумана показалось двое солдат с английским львом на значках, за ними угадывалось еще несколько человек. Они подозрительно оглядели отряд в серых плащах – ни значков, ни нашивок.

– Чем вы можете это доказать?

Всадница на каурой арабской кобыле тронула повод.

– А почему мы должны что-то доказывать?

Солдат почувствовал, что говорит не с равной, и склонил голову.

– Простите, миледи, но у нас есть приказ – проверять всех, кто движется к морю.

– Как же вы будете меня проверять? – в голосе Алиеноры послышалась холодная ирония.

– Не беспокойтесь, сударыня, – раздался новый голос и к путникам подъехал рыцарь в легком доспехе – начальник патруля. – Вам нужно будет только открыть лицо.

Гай медленно потянул меч из ножен. Кэри подъехал ближе.

Королева опустила голову и откинула капюшон. Был маленький, почти призрачный шанс, что патрульные не знают ее в лицо. Мгновение оглушительной тишины повисло над тропой, а в следующую секунду…

– Ваше величество, прошу простить меня, но именем короля – вы арестованы. Прошу вас проследовать со мной.

Зазвенели мечи, вылетая из ножен. Рыцари из охраны плечом к плечу встали, закрывая собой блистательную Алиенору Аквитанскую. Завязался короткий яростный бой, из-за тумана невозможно было определить численность противника, но казалось, что прорубаться сквозь ряды патруля придется долго – все новые и новые всадники появлялись из молочно-белого марева. Гай кружил вокруг королевы, его меч уже был обагрен чьей-то кровью, но некогда было разбираться – чьей. Кэри дрался отчаянно. В какой-то момент он слишком далеко сделал выпад и чуть не упал под копыта коней, но Гай сгреб его за куртку и вернул равновесие, одновременно проткнув мечом его противника.

– Я твой должник! – валлиец сверкнул зубами и снова кинулся в драку. Лошадь убитого рыцаря заржала и поднялась свечкой. Со всех сторон ее окружали острия мечей, не позволяя опуститься. Всадники кружились, сражаясь по двое. И тут из тумана полетели стрелы. Арьергард патруля, не ввязываясь в драку, стал снимать противников с лошадей одного за другим. Обезумевшая лошадь с тремя стрелами в боку наконец-то упала, придавив кого-то из раненых. Звон стали, стоны умирающих и ржание коней сплелись в воздухе над растоптанной в месиво тропой, и оказалось, что защитников у королевы практически не осталось.

Гай сейчас бился с начальником патруля. Ему сильно не хватало умения, но он восполнял это быстротой и живостью движений. Рыцарь вспотел и замучился, но теснил мальчишку все сильнее. Быстрым, неуловимым глазу движением он выбил из рук Гая меч и приставил острие к его груди. В следующий момент он вдруг выронил из рук оружие и упал на спину без единого звука. Из-за спины юноши вынырнул улыбающийся Кэри.

– Я говорил, что я сражаюсь нечестно. Но я вернул тебе долг.

Улыбка застыла на его лице и потеряла теплоту. Гай растерянно смотрел на торчащую из груди друга короткую черноперую стрелу. Валлиец попытался что-то сказать, но повалился набок, прямо в молочную пелену тумана справа от тропы. Гай нырнул за ним, и это спасло его от следующей стрелы, просвистевшей прямо над головой. Потом что-то тяжелое ударило прямо по затылку, и наступила темнота.

Глава девятая

Сэр Гай Гизборн взлетел по лестнице и постучал в дверь. Как всегда, не получив ответа, он толкнул ручку и, войдя в комнату, остановился со склоненной головой. Начальство было не в духе, и лучше было его не нервировать. Граф Морли мрачно взглянул на него.

– За что я плачу тебе, Гизборн?

Вопрос не требовал ответа, и Гай промолчал.

– Я ждал целых десять минут.

– Я выполнял ваше поручение, милорд. Испытывал новых охранников.

Морли махнул рукой.

– Это не поможет! Сколько не нанимай – все равно я живу, как под прицелом. Три года я провел в переездах, я устал, мне это надоело, черт побери!

Гай понимающе качнул головой. Еще бы ему не надоело. Три года они колесят по стране, как бродячие артисты, останавливаясь в гостиницах или снимая дома в небольших городах. У графа был свой небольшой манор на юге Англии, но туда они наведались только однажды, в прошлом году – отдохнуть, как выразился Морли. Отдых стоил им жизней трех охранников, убитых ночью при попытке ограбления спальни хозяина. Винить Гая было не за что – он предлагал усилить охрану, но граф снова пожалел денег и нанял обычных деревенских парней. Кожаный кошель, который Морли берег, как зеницу ока, оказался вскрыт и брошен на пороге – пустой. Граф наотрез отказался объяснить своему начальнику охраны, кто и за что пытается лишить его жизни, Гай наорал на него, но должности не лишился. Морли отчаянно нуждался в людях, которым можно доверять, а таковых, кроме Гая, рядом с ним не наблюдалось.

Наверное, граф и сам не мог бы ответить, почему цепляется за Гизборна, прощает ему дерзость и сломанную мебель и терпит приступы мрачности, временами находящие на него. Может быть, он помнил, сколько раз этот юнец спасал ему жизнь. Может быть, видел в нем самого себя – девятнадцатилетнего – гордого и тщеславного мальчишку. А может просто берег, как вещь, к которой привык, как удобную обувь или любимые перчатки. Или как талисман на счастье…

– Вы звали меня, милорд, – напомнил Гай. – По срочному делу.

– Помолчи, – отозвался Морли. – Я думаю.

Гай так привык к перепадам настроения хозяина, что уже не обращал на это внимания. Никто другой на его месте не согласился бы терпеть такое обращение, но у Гая Гизборна была хорошая память. Он помнил, что не только Морли обязан ему жизнью. Напоминанием о первом случае был тонкий шрам на левом боку и нож в пестрых кожаных ножнах, который Гай носил за поясом. О втором напоминал рубец на голове и приступы жестокой мигрени.

…После боя с королевским патрулем Гай очнулся в маленькой беленой комнате с узким окошком в толстой стене. Пол качался, его мутило, и жутко болела голова. Попытавшись встать, юноша упал на пол от дикой головной боли и вновь потерял сознание. В следующий раз он пришел в себя уже в другом месте. Комната была обшита деревом, снова качало, но теперь Гай понял, что это просто каюта на корабле, плывущем по неспокойному морю.

…Когда начался бой за королеву, Морли потихоньку отъехал в сторону. Он ни в коем случае не собирался рисковать своей жизнью ради Алиеноры, как бы прекрасна она ни была. Поэтому, когда патрульные, одержав победу (а попросту – перебив всю охрану королевы), увезли сиятельную арестантку с собой, именно граф нашел рядом с тропой тела своих охранников – Кэри со стрелой в груди и Гая, еле живого, с кровоподтеком в поллица от удара лошадиным копытом. Вейзи перевез его в ближайшую деревню, в дом священника, и заплатил за уход за раненым, надеясь, что не зря потратил деньги. Как только стало ясно, что юноша будет жить, граф зафрахтовал места на небольшом торговом судне, и вдвоем они отправились в Англию. Домой…

Граф Морли очнулся от дум и сказал совершенно обыденным тоном:

– Завтра ты отправляешься в Аквитанию.

Гай поднял брови.

– Один?

– Нет, можешь взять с собой трех служанок, – Морли мрачно взглянул на растерянного юношу. – Болван. Конечно, один. Это секретное поручение.

– Я имел в виду – вы остаетесь здесь? – обиженно пояснил свой вопрос Гай.

– Я тебе не нянька, – огрызнулся Морли. – Докажи, что можешь хоть что-то сделать сам, без моей помощи.

– Я внимательно вас слушаю, – насупился начальник охраны.

После смерти Кэри Гаю поневоле пришлось стать самостоятельным. Он вынужден был проверять места ночлега, обеспечивать безопасность в пути, нанимать парней для охраны и обучать их. Ежедневно он упражнялся в метании ножей (оружие валлийца он забрал себе на память), стрельбе из лука, владении мечом. У бывших солдат он учился тактике боя, у бродяг – правилам уличных драк. К восемнадцати годам сэр Гай Гизборн был уже весьма опасным противником для любого рыцаря – он дрался с холодной яростью и упорством и не брезговал нечестными приемами. Молодой начальник охраны графа Морли вызывал у знавших его людей опасливое уважение. И только сам граф продолжал относиться к нему, как к мальчишке.

– Возьмешь одного из охранников в качестве помощника и оруженосца – надеюсь, там есть, из кого выбрать, – резко сказал Морли. – И отправишься к нашему давнему знакомцу – Жоффруа де Ранкону.

Гай вздрогнул и поднял голову. Граф тем временем продолжал, не глядя на него:

– Вернее, не к нему, а в его замок Авилль.

– Какая разница? – поинтересовался Гай.

Морли тяжко вздохнул.

– Ты никогда не добьешься высот, если не будешь следить за новостями. Если ты помнишь, Жоффруа – соратник королевы.

– Конечно.

– А королева нынче в немилости – в Солсбери, под арестом.

– Я знаю, – нетерпеливо перебил юноша.

– Молодец, – умилился Морли. – Тогда скажите мне, всезнающий сэр, где сейчас принц Ричард?

– Усмиряет баронов, – с готовностью ответил Гай. – В Аквитании.

– О да, – кивнул Морли. – Принц снова у замка Тейбур, только теперь снаружи – осаждает своих бывших друзей. И Жоффруа это очень не нравится.

Гай покачал головой.

– И все-таки я не понимаю, милорд…

Морли улыбнулся.

– Ты не должен понимать. Ты должен выполнять поручения. Но раз ты проявляешь настойчивость, а я объясняю тебе, что к чему, – он сделал паузу и вдруг заорал так, что звякнул медный кувшин на столе. – Не перебивай меня!!!

Гай Гизборн прикрыл глаза и представил, как мечет ножи в круглый живот Морли: шшух… шшух… шшух… Немного полегчало. Морли тем временем продолжал, как ни в чем ни бывало:

– Так вышло, что сейчас мне выгоднее поддерживать Ричарда, а не его мать. Ты заберешь из тайника в замке Авилль некий… предмет и передашь его принцу вместе с бумагой, которую я тебе дам. Если его заинтересует мое предложение – ты получишь деньги и привезешь их мне. Если же нет – привезешь предмет. Все просто, не так ли?

– Но ведь вряд ли синьор де Ранкон поможет мне?

– Конечно, нет! Жоффруа ничего не знает о тайнике. Более того, он с подозрением относится ко всем бывшим друзьям и вряд ли примет тебя радушно. Поэтому не советую тебе соваться сразу в Авилль.

– Так как же? – Гай чувствовал, что поручение может оказаться слишком сложным, но пока не мог понять, в чем подвох.

Граф Морли развел руками.

– Не знаю, как будешь действовать ты, – он издевательски поклонился. – Но я попытался бы подкупить замковую стражу.

– Или нанял грабителей, – сказал Гай.

– Слишком прямолинейно, мой мальчик, – покачал головой Морли. – Наверняка в замке Авилль охрана получше моей.

Гай на шпильку не обиделся, он сосредоточенно хмурил брови, размышляя. Наконец, он спросил:

– Может быть, среди родни синьора де Ранкона есть сочувствующие королю?

Граф рассмеялся.

– А ты не так прост, как кажешься. Да… Это мысль… – он немного подумал. – Есть Гуго де Лузиньян – какой-то то ли зять, то ли шурин – он горячо поддерживает принца Ричарда и при этом вхож в дом де Ранкона. Попробуй обратиться к нему.

– Хорошо, – сказал Гай, решительно поднимая голову. – Скажите мне только одну вещь – это не повредит ее величеству королеве Алиеноре?

Морли приложил руку к левой стороне груди, где, предположительно, находилось его сердце:

– Ни в коей мере. Это не имеет к ней никакого отношения. Торговые дела, взаимовыгодная сделка, всего лишь. От которой, кстати, ты будешь иметь четвертую часть, если все пройдет удачно.

Юноша кивнул и вышел. Конечно, он ни на секунду не поверил словам графа, его сделки никогда не отличались чистотой и прозрачностью. Но четвертая часть… Пожалуй, можно будет купить небольшое поместье…

Во дворе, под навесом, лениво расположились двое новых, нанятых Гизборном, и двое старых охранников. Все они выглядели так, будто приехали из деревни на ярмарку – перебрасывались шутками с кухонными служанками и делились новостями.

– Подъем, бездельники! – рявкнул начальник охраны. – Том, ты за старшего.

Один из бывалых кивнул и тычками стал поднимать собратьев по оружию. С неохотой поднявшись на ноги, деревенские молодцы выстроились неровной шеренгой. Гай медленно пошел вдоль ряда, внимательно вглядываясь в лица. Напротив светловолосого парня с мечтательными круглыми голубыми глазами он на долю секунды замер.

– Откуда ты?

Парнишка моргнул.

– Из Дейла, сэр.

– Из которого? – нахмурился Гай.

– Того, что в графстве Ноттингем, сэр, рядом с Локсли. Других я не знаю, – пожал плечами парнишка.

Гай смотрел на земляка, ничем не выдав своих чувств.

– Зовут как?

Тот с готовностью отозвался:

– Алан, сэр. Так и зовут – Алан из Дейла.

– Меньше болтай, – посоветовал строгий начальник, который был всего года на два старше новобранца. – Пойдешь со мной. Объясню, что делать.

Он повернулся к остальным.

– Том, покажи им места для ночлега. И договорись с кухней – пусть всех покормят. Я уезжаю.

– Далеко, сэр, надолго? – забеспокоился Том. – Опасные дела?

– Далеко и надолго, – кивнул Гай. – Но вряд ли опасно – торговые дела хозяина.

– Но вы там все равно… берегитесь.

– Чепуху говоришь. Чего мне бояться? – ухмыльнулся юный рыцарь. Неуклюжая забота помощника забавляла его.

Том почесал в затылке.

– Да мало ли… опасности разные бывают.

Гай Гизборн тряхнул кудрями.

– Займись лучше делом.

Он махнул рукой Алану, которого выбрал в оруженосцы только потому, что тот напомнил ему о доме, и широким стремительным шагом пошел через двор. Он торопился поскорее приступить к делу, чтобы доказать Морли и самому себе, что справится со всеми трудностями. И старательно гнал от себя воспоминания о том, что случилось (или чуть не случилось) в замке Авилль три года назад…

Глава десятая

Дорога к морю оказалась непростым испытанием – прежде всего для нервов и терпения Гая Гизборна – оказалось, что его оруженосец никогда раньше не сидел в седле. В конце дня Алан стонал и жаловался на мучительную боль во всем теле, и Гаю частенько приходилось обслуживать себя самому. Он триста раз уже пожалел, что не взял с собой Тома, но странно сентиментальная мысль о том, что он рос рядом с этим пареньком, возможно, встречал его в церкви или на широком дворе йоменского дома, примиряла его со всеми неудобствами пути. К тому же, Алан из Дейла оказался смышленым и быстро учился.

– Сэр, это наш корабль? – оруженосец привстал в седле и указал вперед, где на волнах покачивалось небольшое судно.

– Только не говори мне, что у тебя морская болезнь, – мрачно предупредил Гизборн.

Алан пожал плечами.

– Почем мне знать, я никогда раньше не плавал.

– Похоже, ты ничего раньше не делал, – вздохнул его начальник. Он уже и забыл, как размеренно и спокойно течет жизнь в английской деревне.

На борту молодые люди разместились в пропахшей сушеной треской маленькой каюте, не очень-то приспособленной к перевозке людей. Капитан извинился перед пассажирами за неудобства.

– Это крепкое судно, сэр, мы домчимся до берегов Франции, как ветер, и дорога обойдется вам совсем недорого. Что значит по сравнению с этим легкий аромат э-э-э… даров моря?

Гай потребовал ужин. Капитан ушел, но вскоре вернулся в сопровождении матроса с корзиной.

– Я решил – а не составить ли мне вам компанию, – простодушно поделился он. – У меня есть отличное вино. А за разговором дорога покажется короче.

– Разве вы не должны управлять этим судном? – проворчал Гай.

– Я же говорю – это крепкая посудина. Море спокойно, ветер попутный, команда опытная – не переживайте. Давайте лучше выпьем за удачу в ваших делах.

…Алан из Дейла со вздохом оглядел каюту. Стол был заставлен пустыми бутылками, а к запаху рыбы прибавился густой запах перегара. Сэр Гай после вчерашней попойки с капитаном все еще не пришел в себя, и было похоже, что до прибытия не проспится. Оруженосец, бурча себе под нос, взялся за уборку.

На французский берег Гай сошел в дурном настроении и с мучительной головной болью. Он уже не ждал ничего доброго от этой поездки и корил себя за опрометчивость. Алан добавлял перцу в и без того горькую микстуру, намекая на прибавку к жалованью.

– Если бы я только носил за вами меч, сэр Гай, – качал головой оруженосец. – А то ведь мне приходится убирать посуду и заботиться о пропитании… А это уже обязанности слуги.

– Если ты не заткнешься, я освобожу тебя от любых обязанностей, – пригрозил Гай. – И от жалованья тоже.

Алан вздохнул и замолчал.

Замок Гуго де Лузиньяна выглядел добротным жилищем – скорее большой дом, укрепленное поместье, на всякий случай окруженное рвом с мутной водой, куда сливали отходы из кухни. За опущенным подъемным мостом путников встретил тихий просторный двор, засыпанный светлым песком. Гай увидел спешащих к ним от конюшен слуг, и махнул Алану.

– Забери мой меч. Похоже, нам здесь рады, и мы ненадолго задержимся.

– Надеюсь, здесь кормят гостей, – тихонько вздохнул вечно голодный Алан.

Лошадей увели, и Гай взбежал по ступеням к распахнутым входным дверям дома.

– Добро пожаловать, дорогой сэр, – прогудел с галереи голос хозяина. – Позвольте узнать ваше имя?

– Сэр Гай Гизборн, милорд, – склонил голову юноша. – У меня есть к вам просьба от графа Морли.

– Морли… Морли… Это не тот ли, что приходится дальним родственником герцогине де Монфор? А, нет, тот Мозли…

Гуго де Лузиньян неторопливо спускался по лестнице, внимательно разглядывая гостя. Вся фигура хозяина поместья говорила о том, что этот человек прочно стоит на земле, а за легкой болтовней скрывает проницательность и хитрость придворного.

– Насколько мне известно, милорд, граф Морли был хорошим другом вашего родственника, синьора де Ранкона.

– Ах, этот Морли… – широко улыбнулся Гуго и блеснул черными глазами. – Но вы сказали – был другом? Что же изменилось?

Гай осторожно поднял взгляд от плиток пола. Сейчас станет понятно – правильно ли он рассчитал, и сможет ли получить помощь от этого жука.

– Три года назад граф Морли имел неосторожность поверить мятежникам, но теперь…

– А теперь? – поднял лохматые брови лорд, пряча в бороде лукавую ухмылку. Он не собирался облегчать задачу этому юнцу, которому явно что-то было нужно от Гуго де Лузиньяна.

– Теперь он раскаялся и искренне поддерживает политику короля Генриха, милорд, и его сына Ричарда.

– Это разумно, – кивнул Гуго.

Гай едва дышал от внутреннего напряжения.

– И зная вашу преданность его величеству, граф Морли нижайше просит вас оказать ему небольшую услугу. Разумеется, если это не составит для вас труда.

Гуго, наконец, спустился, остановившись на удобном для общения расстоянии от Гая – так, чтобы не приходилось запрокидывать голову.

– Я весь внимание, – участливо кивнул он. – Давайте продолжим обсуждение наших дел за обедом – вы, надеюсь, не откажетесь разделить со мной трапезу.

Гай почтительно поклонился и медленно выдохнул. Похоже, отказывать сразу Гуго не собирался.

За огромным столом, рассчитанным человек на пятьдесят, они сидели вдвоем с хозяином дома. Гуго много ел, много болтал и смеялся, и вообще был бы вполне приятным человеком, если бы все в нем не было немного слишком – от такого напора Гаю становилось не по себе. Этот человек был умен и умело делал вид, что кроме охоты и домашних забот его ничего не интересует. От его хохота гудела голова, еще не отошедшая от последствий попойки на корабле, и Гай мечтал о скором окончании обеда, когда можно будет, наконец, отдохнуть в тишине.

– Жаль, что моей жены сейчас нет дома, – с досадой прогудел хозяин. – Мое общество не очень-то интересно молодым, я могу рассказать лишь об охоте на кабана или новых лошадях для конюшни, когда вас больше занимают песни трубадуров.

– Нет, нет, мне очень интересно, – заверил его Гай. – Вы прекрасный хозяин и у вас чудесный дом.

Гуго рассмеялся.

– Не льстите мне, мой друг. Это такой медвежий угол, что жена частенько сбегает от меня в Авилль к отцу. Вы бывали в замке Авилль?

Гай поставил недопитый кубок на стол. Аппетит пропал начисто.

– Да, милорд. Однажды.

– Ах, Авилль… – Гуго де Лузиньян мечтательно поднял глаза. – Игрушка, а не дом. Но я надеюсь, что рано или поздно он станет моим – да продлит Господь дни моего тестя.

Он расхохотался над собственной шуткой, не замечая, как побледнел его гость.

– Извините, милорд, но я немного устал с дороги…

– Молчу, молчу, – поднял руки де Лузиньян. – Так чего хочет от меня сиятельный граф?

– В свой последний визит к синьору де Ранкону граф оставил у него в замке одну свою вещь.

– Ай, ай, какая забывчивость, – посетовал Гуго.

– А теперь желал бы забрать ее оттуда, но зная нрав синьора де Ранкона…

– Не хотел бы делать это лично, – подсказал хозяин замка. – Понимаю.

Гай поднял глаза и со всем почтением, на какое был способен, закончил:

– Не могли бы вы, милорд, представить меня в замке Авилль или дать сопроводительное письмо к его владельцу, чтобы я мог забрать имущество графа Морли.

Гуго де Лузиньян почесал бороду.

– А почему бы и нет, мой друг? Как вы сказали – мне не будет это стоить труда. Да и навестить родственника не помешает, – он подмигнул гостю. – Я уже засиделся здесь. Предлагаю сегодня вам отдохнуть с дороги, а завтра прямо с утра тронуться в путь.

– Прекрасно, милорд. Уверен, граф Морли будет бесконечно благодарен вам за это, – ответил Гизборн, передавая хозяину увесистый мешочек.

– Уверен, что бесконечность выглядит по-другому, – отозвался тот, ощупывая дар толстыми пальцами, и тут же снова рассмеялся. – Шучу, шучу!

Отдохнувшие путники выехали с первыми лучами солнца. Гуго де Лузиньян производил много шума, но не требовал пристального внимания к себе и своим шуткам. Он говорил без умолку все время, пока не ел, и ел всегда, когда не разговаривал. Четверо вооруженных слуг везли за ним огромные корзины с припасами, и казалось, что их хозяин пустился в долгое путешествие, а не выехал на прогулку в несколько десятков миль.

Гай предпочитал молчать и временами настолько уходил в себя, что даже Алан не мог до него достучаться. Когда впереди заплескались яркие флаги на башенках замка Авилль, Гай помрачнел еще больше.

Подъехав поближе, Гуго де Лузиньян приказал охране нацепить на копья флажки с гербом, чтобы, как он объяснил, тесть не стал по нему стрелять.

– Он стал очень подозрителен, – покачал головой Гуго. – Так что вы правильно сделали, что обратились ко мне, мой юный друг.

Но Гай в этом уже сомневался.

Конечно, Гуго слегка преувеличивал опасность – никто в замке и не думал стрелять в подъезжающих гостей. Синьор де Ранкон встретил зятя вполне радушно, разумеется, не узнав его товарища – прошло три года, и в прошлый приезд сюда Гай имел другой статус и держался в тени. Мельком глянув на юношу, де Ранкон вежливо кивнул ему и приказал слуге проводить гостя в отведенную ему комнату. Алан, в обнимку с хозяйским мечом в тяжелых ножнах, торопливо бросился следом.

– Вот это я понимаю, – одобрительно оглядел комнату оруженосец. – Приличное жилье. А у этого Гуго пришлось спать на конюшне, со слугами.

– Тебе и здесь придется спать со слугами, – усмехнулся Гай. – Но не бойся, здесь даже слуги устроены прилично.

Вышколенный слуга принес рыцарю медный таз с водой и сообщил, что его просят вниз, к трапезе. Гай умылся и попытался привести в порядок одежду, пока Алан чистил его сапоги. Спустившись, он застал хозяина и его зятя уже на месте.

– А, сэр Гизборн, присоединяйтесь к нам, – прогрохотал Гуго. – Сейчас самое время подкрепиться.

«Будто ты не подкреплялся всю дорогу», – подумал Гай, занимая положенное ему место за столом.

…Он сразу почувствовал, когда она вошла в зал. Будто повеяло свежим луговым ветром, будто запела труба. Сердце пропустило удар. Сэр Гай собрал все свое мужество и поднял глаза на Бургонь де Лузиньян, урожденную де Ранкон.

Она почти не изменилась, подумал Гай. Почти забытый образ, состоявший из ощущений, запахов и касаний, вдруг обрел плоть и больно отозвался в сердце узнаванием. Светлые волосы были уложены венком вокруг головы, склоненной перед гостями. Бургонь села на скамью напротив мужа.

– Прошу простить меня за опоздание, милорды, – сказала она. За эти годы ее голос стал ниже и глубже, он был похож на густое серебро. – Мой сын никак не желал одеваться на прогулку.

– О да, – весело загремел Гуго. – Наследник небось целыми днями изводит мать и деда, а заодно и всех мамок с няньками.

Бургонь ответила ровно, не поднимая глаз.

– Он отличается живостью нрава, милорд. В точности, как его отец.

Гуго снова расхохотался.

– Это верно! Настоящий Лузиньян! Его ждет большое будущее, вот увидите.

Жоффруа де Ранкон счел уместным представить гостя дочери.

– Поприветствуй сэра Гая Гизборна, дочка. Он друг твоего мужа. Надеюсь, они погостят у нас немного.

Ничем не показав, что узнала рыцаря, Бургонь спокойно сказала:

– В этом доме всегда рады гостям, сэр Гай, – она отставила в сторону кубок. – Прошу простить меня, милорды, но я должна идти – я слышу голос сына.