Текст книги "Малый справочник феминитивов"

Малый справочник феминитивов
Лилит Мазикина

Редактриса Наталья Крайнова

Бета-чтица Хали Кулешова

Корректорка Холли

© Лилит Мазикина, 2022

ISBN 978-5-4496-1320-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРЕДИСЛОВИЕ

Привет. Вы держите в руках справочник по словам, большая часть из которых официально не существует. Я хочу немного поговорить о теории и практике их создания и применения, но мне неинтересно говорить, зачем они нужны, или почему не нужны, или как их обсуждают со всех сторон, или как их надо и не надо создавать. Я хочу наконец-то поговорить об этих словах как о большом, коллективном творческом процессе, о литературном проекте-флешмобе, и просто зафиксировать результаты этого процесса и этого проекта, даже не задаваясь вопросом, промежуточные они или окончательные.

Видимые феминитивы – это слова, которые не просто обозначают женщину того или иного рода занятий, но и безо всяких дополнительных слов, одним своим видом говорят о том, что за ними стоит женщина. Они бывают популярными, устаревшими, недавно заимствованными, новопридуманными или распространёнными, но исключительно разговорными по стилистике.

Что касается областей, которые затронул гигантский флешмоб по созданию и использованию видимых феминитивов, то это, прежде всего, субкультура феминисток. Надо уточнить, что далеко не все феминистки любят и согласны использовать новые и даже традиционные феминитивы, но, тем не менее, видимые феминитивы, кроме тех, которые устоялись давно и прочно – это, прежде всего, особенность сленга феминисток как движения.

Тем не менее, видимые феминитивы, не признаваемые как литературные версии слов, – признак живой разговорной речи, литературы на русском языке вплоть до брежневской эпохи, публицистики конца девятнадцатого – начала двадцатого века и детского языка, который считается незрелым, поскольку слишком активно приспосабливается ребёнком под нужду максимально точно выразить свою мысль вместо того, чтобы максимально точно обозначать речью своё место в социуме и свои отношения с ним, как обычно происходит со взрослыми.

Видимые феминитивы совершенно стихийного происхождения мы порой встречаем даже в современной литературе, когда, образуя женский род там, где современная традиция предписывает оставлять мужской, автор образованного слова не задумывается о возможной политической подоплеке такого акта. Кроме того, активное употребление некоторых слов феминистками в видимом пространстве вкупе с их соответствием внутренним ожиданиям многих носителей русского языка привело к тому, что видимые феминитивы стали намного активнее использоваться в публицистическом языке также стихийно, не ради поддержки определённых феминистических идей.

Эти длинные фразы означают, что слова вроде «антропологини» или «ангелицы» можно встретить в любом сколь угодно профессиональном и грамотном тексте, и даже не потому, что автор хочет поддержать феминизм.

Слов, обозначающих занятия (или общественный статус), которые изначально женского рода, очень мало. Это обозначения родства и некоторых традиционных и притом низкостатусных (даже когда высокополезных) занятий, как няня, медсестра, сиделка, доярка, кормилица и разной степени скабрёзности или пристойности синонимы слова «шлюха», а также некоторые виды оскорблений. Большинство видимых феминитивов образовывались, образуются сейчас официально или образуются участницами этого глобального языкового эксперимента от слов мужского рода при помощи некоторого набора суффиксов.

СУФФИКС -К-

Этот суффикс именно среди феминисток сейчас особо популярен. Некоторым образом негласно считается: если ты сторонница употребления видимых феминитивов и не знаешь устаревшей, реально существующей или возможной (согласно обычным механизмам) формы слова в женском роде, ты просто добавляешь суффикс -к-.

Популярности этого суффикса есть два возможных объяснения. Первое: ориентация на польский язык, которая, надо сказать, для русской речи во время этапов появления новых слов или форм, литературных экспериментов вообще довольно характерна. Польский одновременно воспринимается как более консервативный (более близкий к корням, истокам, как хотите), более «западный» (то есть связующий с Европой) и в то же время совершенно точно славянский язык (а значит, не «засоряющий» русский).

Пытаясь отойти от византийской школы стихосложения в сторону чего-то более современного и западного, русские литераторы, как известно, прежде французской и немецкой обратили внимание на польскую поэзию и польскую прозу. В том числе поэтому многие немецкие или французские слова в своё время вошли в русский в своей польской форме (знаменитый пример – «Париж» вместо «Пари», как в оригинале читается название города). Вот и сейчас польский язык может служить образцом и источником шаблонов слоовообразования.

Косвенно в пользу такой теории говорят ударения слова: кроме «фото́графка» говорят и «фотогра́фка», например, и есть целый ряд слов с таким вот переносом ударения, как в польском языке, на предпоследний слог. Другое косвенное подтверждение – апелляция к опыту польского языка в дискуссиях о применении феминитивов в социальных сетях.

Но, возвращаясь к суффиксу -к-, дадим и второе объяснение: большая активность в русскоязычном сегменте интернета белорусских феминисток. Для многих из них родной или второй родной язык – белорусский, либо промежуточный диалект, известный как «трасянка». В белорусском языке суффикс -к– абсолютно нейтрален по значению, с ним не боролись, он входит в литературные и публицистические нормы. Стоит особо отметить, что именно белорусским феминисткам мы обязаны формой слова «товарищка», которая является русификацией белорусского «таварышка». Оно очень быстро вытеснило исконную русскую «товарку», даже не дав ей шанса перейти из устаревших слов в воскрешённые.

Нейтральность суффикса -к– в белорусском мне пришлось подчеркнуть отдельно, поскольку многим русскоязычным феминисткам (и не только) он не по нутру. Они с детских лет разделяют убеждение, что суффикс -к– является принципиально пренебрежительным. Такое упрощённое описание суффикса даётся во многих детских пособиях, и на эмоциональном, контекстуальном уровне он – в результате или нет – действительно многими ощущается как унизительный. Конечно, когда речь не идёт о словах вроде «фигуристка», «китаянка» или «брюнетка». В этом случае загадочным образом ощущение пропадает.

Вероятнее всего, избегание суффикса -к– началось в восемнадцатом-девятнадцатом веках, когда создавался специальный «высокий» русский язык, максимально дистанцирующийся от крестьянской речи, для которой этот суффикс – и именно с нейтральным значением в большинстве случаев – характерен.

В детских пособиях нам часто предлагают сравнить пары слов «девка» и «девица», «актёрка» и «актриса», «училка» и «учительница». Но в живой русской речи, если не брать прослойку дворянства, которая всё же мала и потому не была основной носительницей русского языка, «девка» не противопоставлялась «девице» – в речи использовался или один вариант, или другой, смотря где разговаривали. В случае с училкой и учительницей собственно оскорбительность первой формы связана с тем, что это фамильярное сокращение основной, подобно тому, как фамильярно можно сократить имя Алексея до простого Лёшки. Оскорбительна фамильярность, выраженная в сокращении названия профессии, а не собственно суффикс -к– в вакууме.

Что касается актёрки и актрисы, то этот переход действительно знаменовал изменение статуса актёров и особенно женщин профессии в целом. Как только он поднялся, просторечный феминизирующий суффикс сменился более «престижным» галлицизмом -ис-.

Если исходить из моих вкусов, то естественнее всего суффикс -к– смотрится при образовании видимых феминитивов от слов на:

– ист, по образцу устоявшихся туристки, журналистки и оптимистки,

– ент, по образцу устоявшихся студентки, претендентки и ассистентки,

– ант, по образцу устоявшихся дебютантки, квартирантки и диверсантки,

– ач, по образцу устоявшихся силачки и трубачки,

– ин ударное, по образцу мещанки и гражданки,

– арь безударное, по образцу пары кухарь – кухарка,

– вед, потому что в разговорном русском языке разного рода искусствоведки уже устоялись,

– ал, по образцу амбалки и зубоскалки,

– ёр, по образцу устоявшейся уже волонтёрки и бытовавшей некогда шахтёрки.

В некоторых случаях суффиксы -енк-/-янк-/-к– образуют пары к словам на -ец: чужеземец – чужеземка, беглец – беглянка.

Опросы носителей языка разного уровня образованности, которые я не устаю вести с 2017 года в интернете и в жизни, показывают, что суффикс -к– при этом часто воспринимается как «молодой», «энергичный» и «менее солидный». Фактически, как более солидный ему противопоставлен не менее народный феминизирующий суффикс -ш-, которому далее посвящён раздел. Очевидно, при образовании и употреблении феминитивов стоит учитывать устоявшийся смысловой оттенок.

Часть форм, данных как образец в моём списке, не считается литературной нормой, и тем не менее это действительно устоявшиеся слова, активно использующиеся в живой разговорной речи и не воспринимаемые при этом носителями как эрративы или некий специальный сленг.

Конечно, нельзя не заметить, что стратегия универсального применения суффикса -к– порой порождает казусы, когда вместо давно имеющегося слова «мастерица» используется тоже давно имеющееся слово «мастерка», обычно обозначающее место, где находятся мастера, некоторым образом сокращение от «мастерской».

Нельзя также не заметить, что псевдонейтральный текст этого раздела крайне эмоционально окрашен, не так ли? Я сочувствую видимым феминитивам, они мне крайне интересны и я с большим любопытством употребляю их и читаю в чужих текстах. Именно с любопытством, благодаря чему и стала возможна эта книга. Но я не считаю, что, чтобы интересоваться процессами, связанными с видимыми феминитивами, надо обязательно любить последние. Мне всё равно, если вы их не любите. Мне хочется, чтобы вам тоже было любопытно. С другой стороны, вы бы иначе и книгу в руки не взяли.

Я корректорша. Так называли и называют меня во многих типографиях… Очевидно, что слово «корректорша» неправильно и должно означать жену корректора, а не женщину, занимающуюся корректурой. Понимая неверность в окончании слова «корректорша», некоторые авторы, сочинения которых я корректировала, пытались называть меня корректрисой, славянофилы называли меня корректоркой, но ни то ни другое окончание не утвердилось, и меня продолжают называть корректоршей, так по примеру других называю я себя.

Мария Сковронская, «Записки корректорши», 1882 год

СУФФИКСЫ -АЧК– И -ИЧК-

Строго говоря, это два действующих совместно суффикса: -ач-/-ич– и -к-. Мы знаем эти пары по таким словам, как «рыбачка», «чудачка», «чужачка», «морячка», «казачка», «бурлачка», «батрачка», «мужичка», «калмычка», образованным от существительных мужского рода на ударные -ак/-як и -ик/-ык. Надо отметить, что некоторые из этих слов обозначают социальную группу женщины, а не род её занятий или её качества.

Существительные на -ак не всегда имеют пару на -ачк-. Так, парой к «дураку» будет «дура», а «вожак», «маньяк» и «лешак» в литературном русском пары не имеют – только в живой, нелитературной речи («вожачка», «лешачка», «маньячка»).

Кроме того, в двадцатые годы двадцатого века было распространено слово «кулачка». Хотя оно, кажется, не признавалось литературным, но было нормой в публицистическом стиле (то есть свободно употреблялось в прессе).

Среди поклонников фэнтези в ходу пара «ведьмак – ведьмачка». Феминитив в данном случае не является полным аналогом слова «ведьма» и его точное значение легко поймёт любой поклонник книг Анджея Сапковского.

В народе можно встретить обозначение женщины по роду занятий как «политички», а в старой литературе как «медички» – и неудивительно, ведь и в литературном русском есть пара «католик» и «католичка».

СУФФИКС -ОВК-

И ещё одна устойчивая пара, которую мы видим, в отличие от предыдущих, в основном в феминитивах, образованных от не самых лестных слов:

вор – воровка

плут – плутовка

чёрт – чертовка

бес – бесовка

хрыч – хрычовка

мент – ментовка

А также региональное

колдун – колдовка

и из блатного жаргона —

«бедовка», синоним просторечной «отчаянной девки» в разных значениях этого выражения. Нетрудно также вспомнить два оскорбления на -овк-, которые я здесь приводить даже не собираюсь.

То есть, фактически, ни для чего хорошего в отношении людей этот суффикс не употребляется. Неудивительно, что не прижились неологизмы двадцатых годов вроде «ВУЗовки» и «рабфаковки».

СУФФИКС -Е– С ОКОНЧАНИЕМ -Я-

Обычно считается, что слово «швея» стоит наособицу – этакая необычная пара к слову «швец». На самом деле, во-первых, это швец лишь пара для швеи, а во-вторых – в русском были и другие слова на -ея. Например, вязальщицу прежде могли назвать вязеей, а плетельщицы кружев и сейчас порой зовут себя плетеями. Стоит вспомнить и до сих пор популярную ворожею.

А вот список, который приводится в «Филологических наблюдениях Протоиерея Г. Павскаго над составом русскаго языка» от 1842 года:

швея, печея, вязея, плетея, ищея, писея, трусея, ворожея, мытея, витея (ср. витейка), толчея, лазея

И если для слова «писея» очевидна мужская пара «писец», а «ищею» мы знаем по уменьшительной форме «ищейка», то остальные слова нам кажутся незнакомыми от того, вероятно, что они обозначали профессиональные занятия, неактуальные сегодня. Протоиерей также указывает на то, что все подобные названия происходят от глаголов. Далее он же даёт для слова «казначей» женский род «казначея». Кстати, традиционно окончание в них падало на суффикс -е-, а не окончание -я-.

СУФФИКСЫ -АЛК– И -ЕЛК-

Теоретически он продолжает ряд составных суффиксов, но фактически, слова женского рода с их участием, в отличие от предыдущих, не имеют точной «мужской» пары. Обычно напротив, это маскулятивы от них пытаются создать, когда появляется надобность.

Вот пары, которые можно встретить в разного рода шутках:

гадалка – гадал

русалка – русал

весталка – вестал

сиделка – сидел (хотя чаще обыгрывают слово «сиделец»)

Русал и дельфинка, они, если честно, не пара, не пара, не пара…

СУФФИКС -ЕСС-

Ещё одна популярная крайность – среди тех, кто всей душой стоит за видимые феминитивы, но испытывает глубокую неприязнь к первому упомянутому суффиксу – это использование суффикса -есс– как универсального: авторесса, пилотесса, стоматологесса, майоресса.

Сам по себе суффикс -есс– заимствован из французского языка, который традиционно воспринимается как более статусный по отношению к русскому – в связи с тем, что он долго был языком международного общения, передовой литературы и «тайным языком» российской элиты, позволяющим дистанцироваться от крестьянства и от менее образованных дворян. Именно поэтому он, скорее всего, и воспринимается как «более литературный», «более приличный», «с оттенком благородства» (я цитирую комментарии из одного интернет-обсуждения).

В русском языке не так уж мало устойчивых слов с этим суффиксом: поэтесса, стюардесса, принцесса, баронесса, виконтесса, а также более редкоупотребимые мэтресса, демонесса и папесса. Кстати, чтоб вы знали, матриархессу, патронессу и клоунессу тоже придумали не в двадцать первом веке. Примечание: у слова «демонесса» достаточно узкая зона популярности, оно устоялось в области фэнтези и фанфикшн-литературы. Слово «папесса» вообще применяется только при упоминании одного-единственного исторического лица (возможно, выдуманного, но кто знает).

Суффикс -есс– выглядит настолько демонстративным галлицизмом, что его одинаково трудно определять как подходящий или точно неподходящий во многих случаях. Тем не менее среди тех, кто использует суффикс -есс– не как универсальный, а дифференцированно, есть тенденция употреблять его для образования видимых феминитивов от слов на -ик (но не на -ник или -щик): химикесса/химицесса, политикесса/политицесса.

СУФФИКСЫ -ИСТК-

Я уже писала выше, что суффикс -к– хорошо смотрится после -ист. В русском литературном и разговорном полно таких слов: фигуристка, таксистка, медалистка, гимназистка.

А вот что оказалось неожиданно – предложение некоторых феминисток использовать это сочетание суффиксов там, где надо подобрать пару к существительному на -ик (но не на -ник или -щик). Тогда те самые химик, медик и прозаик превращаются в элегантных химистку, политистку и прозаистку (последнее слово употреблялось уже в XIX веке). Сюда же – технистка, электристка, механистка и другие рабочие профессии.

Из возражений: конкретно слово «механистка» для любителей фантастики давно уже ассоциируется с сектой механистов из произведений Лукьяненко. Контрвозражение: фантастика не обязана во всём совпадать с реальным миром. И очень часто бытовые слова там используются как субкультурные термины, для остранения речи героев и ситуации в целом.

СУФФИКС -ИС-/-ИКС-

Это фактически один и тот же суффикс, но в своих французской и латинской форме. Ещё в конце девятнадцатого – начале двадцатого веков им стали активно пользоваться, чтобы образовывать женский род слов с окончанием корня на -тор-. Этот период дал истории русского языка такие слова, как скульптриса, директриса, инспектриса, авиатриса, лектриса и, как упоминалось в цитате выше, корректриса.

Версия суффикса -икс– обычно встречается в словах «доминатрикс» (в культуре БДСМ), «магистрикс» (неологизм, от «магистра») и «гладиатрикс» (непосредственно древнеримское слово, которое употребляется в основном в историческом контексте и изредка – для описания участниц женских боёв без правил; второе употребление, кажется, пошло после фильма Тимура Бекмамбетова «Гладиатрикс»).

Возвращаясь к первому варианту суффикса, логично предположить, что он по-прежнему годится для всех случаев, когда основа слова заканчивается на -тор-: доктриса, автриса, редактриса, координатриса, сенатриса и так далее. Тем не менее при обсуждении этого суффикса я чаще всего слышала о неприятии всех форм на -ис-, кроме тех шести, что упомянуты в разделе как исторические примеры, и собственно редактрисы и оператрисы.

С «автрисой» есть также сложность в том, что на слух его слишком легко спутать с «актрисой»; тем не менее, оно уже стало потихоньку употребимым.

В то же время к трём упомянутым выше словам на -икс– многие относятся благосклонно. Меня заинтересовало предложение употреблять этот суффикс для создания женского рода слова «доктор», когда речь идёт не о профессии, а об учёной степени: доктрикс (то же, кстати, предлагается для докторессы). В конце концов, в научном мире многое идёт от латыни.

Бессмысленная цитата, чтобы красиво завершить раздел:

Редакция французского журнала «La Vie Heureuse» подняла вопрос, какое слово является наиболее подходящим для обозначения понятия «женщина-автор». На составленную по этому поводу анкету между писателями, журналистами и профессорами появился целый ряд предложений. Одни предлагают слово «автриса», другие – «авторесса», некоторые настаивают на сохранении понятия «женщина-автор».

«Известия книжных магазинов товарищества М. О. Вольф», 1905 г.

СУФФИКСЫ -ИН– И -ЫН-

Эти суффиксы ещё в СССР были любимы народниками и поклонниками Древней Руси. И действительно, слова с ними обычно ассоциировались с дореволюционной жизнью: княги́ня, графи́ня, мона́хиня, и́нокиня, боги́ня, а также – ба́рыня, госуда́рыня, рабы́ня, боя́рыня, суда́рыня и совсем уже покрытое пылью и паутиной селяны́ня. Обратите внимание, ударение в словах с этими суффиксами может падать как на него, так и на предшествующую гласную.

Благодаря «княгине» и «графине» ещё в послевоенные десятилетия в СССР в среде интеллигенции появилась мода на видимые феминитивы для обозначения научных профессий: этнографиня, геологиня, биологиня и так далее. Однако эти формы не были признаны литературными и не имели такого шанса: примерно с пятидесятых годов начала активно продвигаться официальная позиция, согласно которой самое нейтральное обозначение профессии – в мужском роде, а женский род слишком уж просторечен в принципе. Такой тренд существовал и раньше, он был заимствован у французов ещё в те времена, когда литературный русский язык только создавали (это был намеренный процесс), но преобладающим он стал не сразу.

С обозначения научных профессий суффикс -ин– предсказуемо перекинулся в разговорной речи на другие профессии с названиями с основой на -г: стоматологиня, тарологиня, педагогиня. В литературе, особенно в фэнтези и нонфикшн, можно часто встретить слово «врагиня». Своя прослойка поклонниц есть у его антонима «другиня» – они считают, что приставка «по-» в слове «подруга» указывает на «ненастоящесть» дружбы, как бы по-немногу по-дружить, а устаревшее просторечное «дружка», мол, имеет уничижительный оттенок. Во всех этих современных словах ударение всегда падает на сам суффикс.