Текст книги "Поймать молнию"

– Едете…

Рената топнула ногой… и как только сделала это, поняла, что это – детский жест.

Джейк просто смотрел на нее, приподняв бровь. Она была так похожа на девочку-задаваку!

Он отвернулся от нее, и Лестер Паттон быстро отошел от проема двери, с облегчением отметив, что оказался в стороне их небольшой ссоры.

ГЛАВА 7

Рената упаковала свои сундуки, поскольку Джейк грозился оставить все ее вещи здесь, если она сама не соберется. Она была одета в муслиновый дорожный костюм абрикосового цвета. В этом наряде ее молочная кожа светилась. Рената вскарабкалась на сиденье повозки, потому что он опять же пригрозил зашвырнуть ее туда вместе с сундуками, если она не усядется сама. Это было долгое мучительное утро для них обоих.

Джейк ехал молча, внешне спокойный, но внутри у него все бушевало. Неведомые до сих пор чувства переполняли его: ненависть, страх, печаль, надежды на счастье… любовь. Джейку не много выпало любви в жизни, но он знал, что она делает людей слабыми, так же, как и другие переживания, которые он отвергал. Но всякий раз, когда он смотрел на Ренату Марию Паркхерст, он чувствовал, как его давно похороненные чувства рвутся наружу.

Но в этом совершенно не было смысла. Она олицетворяла собой все, что он больше всего ненавидел в женщинах: была тщеславна, хороша собой, глупа, в общем – городская болтливая девчонка.

И единственный способ удержать ситуацию в руках – отправить ее из Серебряной Долины, и как можно дальше.

Удивительно, но его невольная пассажирка хранила молчание. Джейк следил за дорогой и не оглядывался, даже когда чувствовал, что она смотрит на него. Это было неуютное ощущение, но он знал, когда она смотрела на него… он почти догадывался, о чем она думает.

– Почему вы так оделись? – резко спросила она, словно до нее только что дошло, в чем он одет. На Джейке были тесные кожаные штаны с бахромой и такая же кожаная рубашка, украшенная – тут она наклонилась поближе, чтобы убедиться, что не ошибается, а потом быстро отодвинулась, увидев, что права, – острыми зубами какого-то мелкого животного. Поверх длинной рубашки Джейк надел украшенный бисером пояс. На бедре его висел зловещего вида нож. Он даже повязал лоб расшитой лентой, закрепив ее узлом на затылке, и был в этом костюме похож на дикого индейца.

– Я всегда так одеваюсь, когда еду в город, – просто ответил он, не глядя на нее.

– Почему? – допытывалась она.

– Потому что от меня этого ждут.

Рената глубоко вздохнула: услышав горечь в его голосе, она утратила немного своей злости.

– Ради Бога, Джейк. От вас этого ждут? Вы считаете себя обязанным разыгрывать дикаря потому, что город ждет от вас этого? – Она покачала головой. – Гораздо забавнее давать людям то, что они меньше всего от тебя ждут.

– Это как раз то, что вы делаете?

Рената собиралась серьезно ответить на его вопрос, несмотря на то, что он довольно цинично задал его.

– Нет. Обычно я делаю то, чего от меня ждут. Бегство из дома – это мой первый вызов. И, возможно, последний. – Она вздохнула. – Все получилось не совсем так, как я планировала. – В ее голосе была печаль. Все ее планы пошли наперекосяк с того момента, как она вышла из поезда и обнаружила, что Мелани в Техасе.

Она могла бы сесть на поезд и поехать в Техас. Она могла явиться прямо на ранчо к дяде Ричарду. Мелани и Габриэль все еще должны быть там, они могли бы представить Ренату любому приличному фермеру в штате, если бы до этого дошло дело. Конечно, она с таким треском не провалится, как здесь, в Колорадо. Как она может провалиться? Там не будет Джейка, который расстроит ее планы, делая вид…

Рената хмуро поглядела на него. Вчерашний поцелуй казался таким настоящим… это была не игра, нет. Трудно было сказать, куда мог завести такой поцелуй. Но он это делал ради Лестера, и это почему-то разозлило ее. Это не должно было беспокоить ее больше, чем его другие фальшивые нежности.

Однако это ее тревожило.

* * *

Джейк бросил на нее мимолетный взгляд, Какая сила привела его в дом и заставила ее поцеловать? Откуда пришло это бесконтрольное желание? Он понимал: она считает, что этот поцелуй – всего лишь очередная часть его замысла разрушить ее репутацию, это объятие должно было обескуражить Лестера, и ничего более. Он должен был позволить ей думать таким образом и, в сущности, был благодарен, что она поверила в это.

Но он не мог отделаться от воспоминания об этом поцелуе. Это было все равно, как если тебя застигнет буря… молнии пронзали его тело, гром гремел в сердце, его окружал вихрь, совершенно сбивающий с пути: Он никогда раньше не испытывал ничего подобного, чувства, когда теряешь контроль над собой. За исключением Мел, все его прошлые отношения с женщинами были холодны и расчетливы, так же, как и вся его жизнь, напрочь лишенная эмоций.

Однако Рената Мария Паркхерст была воплощением чувства. Требовалось лишь взглянуть на ее лицо, чтобы понять, о чем она думает. Только что было ясно, что она очень зла на него, но в глазах ее был огонек, который ему не понравился… совсем не понравился. Она перестала просить его разрешить ей остаться с того момента, как они выехали из дома. С одной стороны, это принесло ему облегчение, а с другой – тревожило его.

– К чему вы готовитесь? – выпалил он.

– К чему готовлюсь? – Рената вопросительно приподняла бровь. – Почему вы думаете, что я к чему-то готовлюсь?

Джейк покачала головой.

– Вы едете домой. Она промолчала в ответ.

– Рената. – Он редко называл ее по первому имени, и почти всегда обращался к ней: Рената Мария Паркхерст, словно это было ее титулом. Она искоса поглядела на него, отмечая его промах.

– Вообще-то я предполагаю возвратиться в Филадельфию, – заявила она.

– Я не об этом спрашиваю, – настаивал Джейк.

– Ну, а вы что собираетесь делать, Джейк? Ехать вместе со мной на железнодорожную станцию? До вокзала еще полдня пути. Вы могли бы посадить меня на поезд… но кто поручится, что я не изменю маршрут по дороге? Или вы поедете со мной в Филадельфию? Привезете меня домой и вручите отцу, как какую-то преступницу? И, кстати, какое вам вообще дело до того, куда я еду? Вы не мой опекун. Я поеду, куда захочу и…

– Ну хорошо, – натянуто сказал Джейк. – Но вам надо ехать домой. Женщине небезопасно путешествовать одной, особенно на Западе, где один только вид хорошенькой девушки может свести с ума мужчин, которые здесь изголодались по женщине.

Рената наклонилась вперед и слегка усмехнулась.

– Это можно считать комплиментом? Вы думаете, что я хорошенькая, Джейк? – При этом голос ее готов был предательски дрогнуть.

Джейк возмущенно фыркнул.

– Черт побери, вы прекрасно знаете, что это так. – Он не верил в ее искренность. Конечно, она знала, что он находит ее хорошенькой. А разве другие нет?

Когда он рискнул еще раз бросить мимолетный взгляд на Ренату, она сохраняла совершенно серьезное выражение лица.

– Благодарю вас, – сказала она. – Мне кажется, это самый странный комплимент, который я когда-либо слышала в жизни.

Некоторое время они молча ехали, и Джейку еще больше захотелось поскорее привезти Ренату-Марию Паркхерст на вокзал и отправить из Серебряной Долины, хотя он не смог бы внятно объяснить почему.

Их прибытие в город вызвало переполох, хотя Рената, казалось, не замечала его. Но Джейк видел каждое любопытное движение.

Школьный учитель положил кусочек грошовой конфетки в ручку ученика, и мальчик побежал… в сторону церкви. Сильвия Коллинз чуть не бросилась бежать домой по тротуару. Два старика, которые вечно сидели перед большим магазином, перестав спорить, стали наблюдать за подъезжавшим экипажем с нескрываемым интересом. И так далее, весь город поддался неконтролируемому безумию.

Джейк засунул свое ружье под сиденье и спрыгнул на землю, потом вразвалку подошел к Ренате и помог ей спуститься с высокой подножки кареты.

– Вы не должны так прыгать, – мягко пожурила она его. – Вам надо быть осторожнее с вашей раной еще некоторое время.

– Да, доктор, – холодно ответил он.

– И вам не следовало поднимать меня, – добавила она. Джейк, взяв ее за талию, спустил на землю. Рената не касалась его, она схватила кружевной изящный зонтик от солнца, который сочетался с ее абрикосового цвета костюмом.

Он быстро отпустил ее, стараясь не задерживать руки дольше, чем было нужно. Потом повернулся к ней спиной и вошел в магазин.

Необычайно много покупателей собралось там. Толпа была и возле магазина Бойлей. Но он, казалось, не обращал внимания на горожан, которые с притворным интересом рассматривали консервированную еду, дешевые конфеты и вновь поступившие галантерейные мелочи.

Не глядя ни на кого, Джейк хмуро обратился к миссис Бойль:

– Билет на дилижанс.

– Не беспокойтесь, миссис Бойль, – сладким голосом сказала Рената из-за его спины. – Я передумала. Я возьму комнату в отеле.

Джейк посмотрел на нее сверху вниз, едва сдерживая гнев.

– Вы поедете на этом дилижансе, – тихо сказал он.

– Я решила подождать в гостинице до возвращения Мелани, – ответила она, решительно сжав рот. – Вас это беспокоит?

Он посмотрел мимо Ренаты на миссис Бойль:

– Дилижанс придет вовремя?

– На прошлой неделе он опоздал на час, но обычно он подъезжает сюда к двум часам. – Глаза миссис Бойль перебегали с Ренаты на Джейка.

– Я не поеду на нем, – сказала Рената так тихо, что ее могли расслышать только Джейк и миссис Бойль. В комнате было полно народу, но все неестественно молчали. – Если вы посадите меня в дилижанс, я буду отбиваться и кричать, и окажусь на улице, не проехав и десяти футов. – Она улыбалась.

Джейк повернулся к ней спиной и положил обе руки на конторку, отделявшую его от миссис Бойль.

– Билет на дилижанс и моток веревки.

Вдруг Джейк почувствовал болезненный удар зонтиком по спине.

– Ты, упрямец, – прошипела Рената, – ты все еще хочешь избавиться от меня. Я буду в городе, далеко от ранчо, и тебе не придется больше меня видеть. Тебе ведь это нужно, не так ли? Убрать меня подальше с глаз долой?

Джейк пожал плечами, спина его горела. Он знал, что люди, собравшиеся в магазине, ждут, что он будет делать. Они не раз видели, как он укладывал на обе лопатки мужчин… Джейк умел молниеносно и точно нанести удар тому, кто хотя бы намеком оскорбил его, так точно, что обидчик часто оказывался в грязи, лишенный способности двигаться и соображать. Эту репутацию Джейк тщательно культивировал:

Сейчас он понимал, что они гадают, а не ударит ли он девушку. Если он и в самом деле такой дикарь, каким кажется…

Он медленно повернулся и посмотрел на ударившую его по спине Ренату. Она глядела на него с вызовом, несмотря на то, что он устремил на нее свой самый суровый взгляд. В ее глазах не было ни капли раскаяния. Она понимала, что он не ударит ее.

– Вы будете на этом дилижансе, Рената Мария Паркхерст, даже если мне придется связать вас и зашвырнуть на крышу вместе с багажом.

Она еще больше помрачнела. – Почему? Почему так важно, чтобы я сейчас уехала? Почему я сначала не могу встретиться с Мелани?

Джейк забрал только что купленную веревку и отвернулся от нее, от этих доверчивых зеленых глаз и нарочито обиженного лица. Он закалил свое сердце, сделал его устойчивым к таким мольбам, однако Рената Мария Паркхерст была слишком искушенной в такого рода уловках. Из-за нее он чувствовал себя виноватым… но всего лишь чуть-чуть.

Сквозь открытую дверь Рената проследила, как Джейк вышел, не глядя на нее. Она задержала взгляд на каждой точке, где только что была его упрямая спина.

– С вами все в порядке? – появилась Фелисия Коллинз и взяла Ренату за руку.

– Мне хорошо, как и следовало ожидать, – Рената с грустной улыбкой повернулась к своей новой приятельнице. – Похоже, Джейк вознамерился избавиться от меня.

– Почему? – прошептала Фелисия. – Я думала… я хочу сказать… я бы просто умерла, если бы мужчина так смотрел на меня. Почему он заставляет вас уехать?

– Потому что он тупоголовый упрямец, – бросила Рената. – Кто скажет, почему мужчины так поступают?

Горожане, столпившиеся на тротуаре, начали расходиться. Внимание Ренаты привлек крик, и она вместе с Фелисией подошла к двери.

Две молодые женщины двигались вместе с людским потоком в конце улицы, и вдруг Рената ощутила что-то неладное. Сердце ее заколотилось, а голова закружилась еще до того, как она увидела, что происходит.

Джейка окружили, по меньшей мере, полдюжины человек. Они стояли вокруг него, как хищные ястребы-канюки, и он медленно поворачивался так, чтобы ни один из них не выпал из его поля зрения. Висевший на бедре нож оказался у Джейка в руках. Это был длинный, тонкий, устрашающего вида клинок, однако окружавшие его мужчины нацелили на него ружья и пистолеты, – это все, что увидела Рената.

– Прекратите! – услышала она свой голос, пытаясь протолкнуться сквозь толпу. Слова ее звучали словно издалека. – Что это вы собираетесь делать? – в голосе ее была паника, и он как-то неестественно громко звучал.

На мгновение Джейк встретился с ней взглядом, И тогда один из ковбоев, стоявший позади него, ударил прикладом своего ружья по пояснице Вулфа. Единственное оружие Джейка выпало из его руки прямо в грязь. Рената услышал треск дерева, увидела, как сверкнуло на солнце лезвие падавшего ножа, а потом толпа сомкнулась, над Джейком, скрыв от нее его жестокое лицо.

ГЛАВА 8

Рената повернулась спиной к схватке и бросилась к карете. Она знала, как много людей в Серебряной Долине ненавидят Джейка. Мелани много рассказывала ей об этом, и она сама видела, какую реакцию вызывает Джейк – в том числе и в главном магазине. Как бы ни злилась она на Джейка за то, что он отправлял ее прочь, она не могла предать его. Если Серебряная Долина одержит верх над Джейком, то значит и над ней – тоже.

Она встала на цыпочки и, подпрыгнув так высоко, как только ей позволяли юбки, ухватилась за сиденье кареты, подтянулась и нащупала пальцами ружье, которое под него запихнул Джейк. Она не дотянулась всего на несколько дюймов. Рената окинула взглядом улицу. За ней никто не следил, толпа как одно целое переместилась дальше. Сдавленные крики и глухой ропот носились в воздухе. Она не видела Джейка, но знала, что он в центре всего этого.

Сердце ее колотилось и готово было выскочить, а руки дрожали: она вспомнила слова Донни Бойля, которые он сказал ей в тот первый день. Что-то насчет того, чтобы вздернуть Джейка…

Осторожно поставив ногу на спину колеса, Рената подтянулась. Рука ее коснулась приклада ружья. Она благодарно обхватила его пальцами, притянула к себе и соскочила на землю. Девушка внимательно осмотрела ружье, а потом поспешила вниз по улице, чтобы присоединиться к остальной толпе. Слава Богу, ружье было почти такое же, как у Мелани.

Расталкивая плечами зевак и глядя вперед, Рената пробивала себе дорогу через толпу. Люди расступались, то ли машинально, то ли при виде ружья, которое Рената крепко сжимала в обеих руках. Когда она, наконец, выбралась из толпы и подняла глаза, то на мгновение у нее перехватило дыхание. Она подумала, что сейчас упадет в обморок. Любая леди сделала бы это.

Джейк стоял на повозке, а веревка, которую он купил, петлей была надета на его шею. Другой конец ее был надежно привязан к крепкой ветке старого дума, отбрасывавшего тень в конец главной улицы Серебряной Долины. Джейка окружали все те же шестеро мужчин, что стояли вокруг него и раньше. И, несмотря на то, что он был связан и с петлей на Шее, их оружие по-прежнему было направлено на него.

В глазах их все еще был страх, и это не ускользнуло от внимания Ренаты. У троих из них были перепачканы кровью лица: у одного была разбита губа, у другого – нос, у третьего быстро распухало веко. Рената знала, что Джейк не сдался бы без боя.

Она выступила вперед в отдалении от толпы. Почувствовав чью-то сдерживающую руку на своем плече, она стряхнула ее, не зная, кто пытается ее удержать.

– Развяжите его, – сказала она удивительно сильным властным голосом. От ее прежней паники не осталось и следа.

Четверо мужчин таращились на нее, двое, стоявших на повозке с Джейком, и двое, топтавшихся на земле в нескольких футах от нее.

– Отойдите-ка, леди, – отрывисто сказал один из них, молодой человек со светлыми волосами и небесно-голубыми глазами. – Это вас не касается.

Рената подняла ружье и прицелилась в говорившего.

– Я говорю, развяжите его сию же секунду.

Ее приказ вызвал приступ смеха у шестерых грубиянов.

– Иди сюда, милочка. Мы знаем, что ты не умеешь пользоваться этой штукой, которую держишь в руках. Ты можешь покалечить кого-нибудь, если не будешь осторожной. – Это был все тот же светловолосый молодой человек, который снисходительно смотрел на нее, словно на ребенка, с палкой в руках, играющий в ковбоя.

Рената облизнула внезапно пересохшие губы, однако продолжала целиться в этого высокомерного ковбоя.

– Это «винчестер» – 73, наиболее эффективное многозарядное ружье. Его еще называют «44–40». 44-калибр, в патронах содержится 40 гран пороха. – Рената взвела курок. – Моя кузина Мелани научила меня стрелять, когда она прошлым летом гостила у нас в Филадельфии. Она сказала, что я быстро схватываю. И очень легко.

В городе все знали, что Мелани Максвелл была прекрасным стрелком, лучшим в городе.

Она побеждала каждого ковбоя, который объявлял себя самым метким стрелком, и попадала в подброшенные в воздух банки, бутылки и монеты.

Молодой человек, который вел все эти переговоры, утратил самоуверенность и опустил свой шестизарядник. Он нервно переминался с ноги на ногу, рот его приоткрылся.

– По-моему, я знаю, кто ты, – сказала Рената. Голос ее окреп, она почувствовала, что ей немного удалось овладеть ситуацией. – Мелани прекрасно описала вас, мистер Мейлз. Кенни, не так ли? Она сказала, что вы довольно красивы… и не слишком умны. Ну а теперь, почему вы не развязываете Джейка, как я прошу?

– Он сжег конюшню Харрисона Саммерса, – пылко ответил один из мужчин. – Это было последней каплей, скажу я вам. Город с удовольствием избавится от этого Нарушителя спокойствия. – И словно, чтобы подтвердить свои слова, он размашистым жестом стер кровь, которая стекала у него по подбородку.

– Я уверена, вы ошибаетесь, – осторожно сказала Рената. – Ничьей конюшни Джейк не сжигал.

– Бен Бичкрофт видел, как он скакал оттуда, – выкрикнул еще кто-то из толпы. – Конюшня была в огне, и он видел, как Джейк скачет на своем проклятом черном жеребце. В том пожаре Саммерс потерял четырех прекрасных лошадей.

– Ага, – отозвался дотоле молчавший мужчина. – Черт, Бен спас несколько лошадей и должен был погнаться за Джейком, как разразилась гроза.

Рената почувствовала, как сердце у нее начало биться медленнее, а паника – угасать. В конце концов все будет в порядке.

– Гроза, которая была пару недель назад? Всю ночь были гром и молнии?

– Угу, – подтвердил мужчина.

– В таком случае я могу подтвердить, что мистер Бичкрофт ошибся. В ту ночь Джейк никуда не выходил. Наверное, пожар получился из-за молний…

Кенни Мейлз выступил вперед.

– Значит, вы утверждаете, что Джейк не выходил из дома всю ту ночь? И даже когда вы спали?

– Я не спала всю ту ночь, – призналась Рената. – И я могу поклясться вам, что Джейк никуда не выходил. – К ней возвращалось беспокойство. Их не волновало, был ли Джейк действительно виновен. Они хотели от него избавиться, и сделают это без всякого сожаления, как если бы им пришлось раздавить тяжелым башмаком паука.

– Значит, вы хотите поклясться перед целым городом… – Кенни Мейлз взмахнул рукой, указывая на молчаливую толпу у него за спиной, – что вы и Джейк жили там во грехе…

– Я никогда это не говорила, – Рената попыталась защитить себя, но это было бесполезно. Им не нужно было ее алиби. Они все думали об одном, как бы повесить Джейка.

Рената набралась смелости, чтобы отвернуться от Кенни Мейлза и посмотреть на Джейка. Он был бесстрастен, как всегда, взгляд его был устремлен вдаль, на лице – выражение горечи. Он принимал ситуацию, словно знал, что в один прекрасный день… все так и кончится.

Взметнув юбки, Рената повернулась лицом к толпе. Для всех это было развлечение. Похоже, никто из них не считал Джейка человеком; человеком, которому грозит смерть. Вот если бы Мелани и Габриэль были здесь! Они бы знали, что делать.

Она глазами обежала толпу. На краю толпы был даже шериф – он молчал и, кажется, был согласен с толпой. Рената бросила на него презрительный взгляд, и он отвел от нее глаза. Что за трус!

– Вы позволите этому произойти? – спросила Рената толпу.

Она всматривалась в лица людей, с которыми ей довелось познакомиться. Донни и Дженни Бойль, женщины, которые навещали ее в доме, приносили еду, дарили дружбу… Было похоже, что они были заворожены линчующей толпой и поддержат любое наказание, которое изберут эти головорезы.

– Вы понимаете, во что превратится ваш город, если вы позволите банде этих проходимцев повесить невиновного человека?

В голосе ее была страсть, и поэтому вопрос, который задала девушка, прозвучал как-то особенно. Она расхаживала перед толпой, часто поворачиваясь к линчующим, чтобы держать их на прицеле своего ружья.

– Я не допущу этого, – сказала она. – Я начну стрелять, и вы остановите меня, только если убьете. И что тогда станут говорить о Серебряной Долине? Что это – бессердечный город, в котором по чьей-то прихоти вешают невинных людей, а молодых девушек убивают из ружья на улице. Вы можете держать это в тайне, но достаточно только одному из вас сказать правду… – Она вглядывалась в лица стоявших перед ней людей и называла по именам всех женщин, которые приходили к ней в гости. Если бы она могла убедить женщин, мужчины последовали бы за ними.

– Правда выйдет наружу и распространится, как буйный огонь, пока в этой стране не останется ни одного мужчины, женщины или ребенка, кто не узнает об этой истории. Кто захочет сюда приехать? Город умрет… и каждый из вас до самой могилы будет нести на себе бремя своей вины.

Рената всегда была хорошей рассказчицей, которая умела угомонить даже двух шаловливых близнецов Мелани своими историями о принцах, драконах и печальных красавицах. Вскоре она держала жадно внимавшую ей толпу в руках.

И только один человек не поддавался: это был Кенни Мейлз, который подошел к повозке и начал похлопывать лошадь по крупу, побуждая ее бежать вперед, а заодно и увлечь Джейка навстречу смерти. Рената развернулась и нацелила на Кенни ружье. Паника вновь охватила ее.

– Нет! – завопила она в отчаянии. – А что будет с моим ребенком?

Кенни остановился. Толпа линчевателей уставилась на нее. Вновь возобновился ропот у нее за спиной. И даже Джейк посмотрел на нее, взгляд его был непроницаемым.

– Если вы повесите Джейка, что случится с моим ребенком? – повторила она громче свой вопрос. – У ребенка не будет отца. Невинный младенец, лишенный имени…

Толпа у нее за спиной зарокотала. Рената могла расслышать лишь обрывки разговоров.

– Что скажет Мел, когда…

– Это неправильно…

– …христианский долг…

– Такая милая девушка…

– Мы все знали, что там происходит…

Двое мужчин выступили вперед: шериф, подталкиваемый женой, и священник. Его жесткий белый воротник отставал от его шеи.

– Кенни, – шериф кивнул заводиле. – Давай-ка сейчас об этом подумаем, пораскинем мозгами. Если она поклянется, что в ту ночь Джейк был дома… тогда я попрошу тебя развязать его.

Кенни выругался, но залез на повозку и с ворчанием отодвинул своих приспешников. Они быстро спрыгнули и растворились в толпе. Кенни поднял из грязи нож Джейка и засунул его себе за пояс, но потом, вспыхнув, извлек его. Он начал разрезать веревки, связывающие Джейка, но потом, заколебавшись, помахал лезвием у него перед лицом.

– Не можешь не трогать белых женщин, да? Обрюхатил кузину Мел, а теперь мы будем смотреть, как ты женишься на этой хорошенькой штучке. Похоже, это несправедливо.

Рената улыбнулась Джейку, когда тот наконец посмотрел на нее. Однако на его лице не было ни ответной улыбки, ни облегчения.

– Ты сумасшедшая, – тихо сказал он ей. – Лучше бы меня повесили.

Это заявление слышали только Рената и Кенни Мейлз. Улыбка Ренаты угасла, а Кенни зловеще усмехнулся.

– Ты знаешь, – сказал Кенни, вытянув нож, чтобы освободить Джейка. – Мы сослужим Мел и Гейбу плохую службу, если не позаботимся об этом безотлагательно. Святой отец! Вы свободны сегодня днем?

Священник кивнул, и Рената повернулась к нему с натянутой улыбкой.

– Право же, в этом нет необходимости. Можно не торопиться…

– Глупости. – Священник положил руку ей на плечо. – Нет смысла медлить.

Пять ружей были вновь направлены на Джейка, как только Кенни наконец развязал его, однако на этот раз они вели его совершенно к другой участи. Он злобно покосился на Ренату, на сей раз по-настоящему испугав ее. Тем не менее она беспечно пожала плечами в ответ на его взгляд.

Выйти замуж за Джейка Вулфа. Ради Бога!