Текст книги "Колян 2"

Глава 3. Колян оказывается в подземной ловушке

Закон# 456

Трупы граждан необходимо немедленно хоронить за пределами города или сжигать на кострах.

Колян медленно пошевелил рукой. Прохладная сырая земля с трудом отпустила его руку. Он поднёс руку к глазам, туго соображая: «Почему темно? Где я? Что вообще случилось-то? Я ослеп?»

Голова страшно трещала, просто разламывалась от боли. Он сосредоточился на своих ощущениях. Щека лежала на песке… или это не песок? Запах влажной земли щекотал нос.

«Замуровали что ли? Что за херня? Где я вообще? В блиндаж провалился что ли?»

Коляну почему-то привиделось, что он опять копает по войне. Как и не было этих долгих лет, как будто кто-то стёр, как ластиком, воспоминания о прошлом. Он с трудом пошевелился, скрипя суставами и, застонав, непроизвольно встал на колени, опёршись на руки и тупо глядя в пол, который всё равно не было видно в глухой холодной тьме.

«Так. Где я? Блиндаж? Нет. Пещера какая-то. Какая? – он встряхнул головой и начал шариться по сторонам руками, нащупал что-то твёрдое. – Ботинок? Откуда ботинок? Мои на месте?! На месте».

Он протянул руку дальше и, как обжёгшись, отдёрнул – обнаружил владельца ботинка. Нога в вонючем носке. Холодная.

«Труп? Что тут воообще произошло? Откуда жмур? – Колян собрался с силами и пополз в сторону трупа, шаря руками по полу. – Так – фонарь? Ага, налобник. Липкий какой-то…»

Он потянул к себе фонарик за упругие резинки, стараясь не думать о том, В ЧЁМ был испачкан фонарь. Щелчок кнопки сбоку, и пространство залил тусклый белый мертвенный свет. Колян огляделся – он находился в узком тоннеле, где можно было согнувшись стоять во весь рост. Тоннель был схвачен крепью из двадцатисантиметровых столбов. Местами столбы выгнулись так, что непонятно было, как они ещё держат толщу грунта над собой. А там, где очнулся Колян, столбы были сломаны как спички, грунт осыпался, и из под него торчали ноги человека. Они лежали прямо на рельсах, по которым каталась вагонетка – никто ещё не придумал лучшего способа вывозить грунт в отвал, чем вагонетка по рельсам и дешёвый тупой труд.

«Я под землёй, меня прибило куском крепи. А там труп. Я ни хера ничего не помню. Ладно, надо вначале выбраться, а думать, как так получилось, буду потом».

Колян пошёл по рельсам в ту сторону, где проход был свободнее – в другую он был практически наполовину засыпан. Оставалась лишь узкая щель, лезть в которую он не испытывал ни малейшего желания – один чих, и гора просядет и тут уже без вариантов – неживой пример этому лежит на полу, одни ноги торчат. Через метров сто тоннель упёрся в груду песка и глины, наглухо перекрывших ход.

«Глухо. Точно замуровали… Да где же я, черт побери?!»

У Коляна стали всплывать каки-ето смутные картинки, воспоминания, но голова так трещала, что его тошнило. Он отбросил усилием воли мысли и побрёл назад. Подошёл опять к трупу, осмотрелся.

«Хорошо, что эти налобные фонари жрут мало энергии и надёжны, а то бы в темноте сейчас сидел…Но надо поторапливаться – батарейки не вечны».

Он подобрал штыковую лопату на деревянном грязном черенке, подошёл к куче земли, похоронившей какого-то человека и начал аккуратно копать. После четверти часа копания куча над трупом уменьшилась настолько, что он, боясь зацепить лопатой труп (или не труп?!) стал разгребать песчаную почву руками, отбрасывая её по-собачьи назад. Когда тело открылось полностью, Колян посмотрел в обезображенное ударом брёвен лицо – незнакомый. Он обшарил карманы неизвестного, выгребая горстями из них песок – зажигалка, смятая пачка сигарет, перочинный ножик, замусоленный и грязный. Всё.

Колян обессиленно отвалился в сторону. От проделанной работы у него ещё больше разболелась голова и сильнее затошнило. Он наклонился в сторону и его вырвало какой-то желчью, слизью. Он сотрясался в спазмах рвоты, потом откатился в сторону от мерзкой лужи и обессиленно подумал: «Сотрясение, по-ходу… Ничего, отойду, не первый раз».

Он закрыл глаза и провалился в спасительную бархатную черноту, едва успев выключить драгоценный фонарик. Прошло некоторое время. То ли он спал час, то ли полчаса, то ли сутки – под землёй время течёт медленно и неизменно, пока наверху проходят века. Под землёй тихо и темно, и лишь капли воды отмечают время.

«Капли? Откуда капли? Вроде слышно капли было? – подумал Колян очнувшись. – Пить хочется до смерти… Надо воду искать, а то превращусь тут в мумию нахрен… Потом найдут – скажут Кудеяр, мля, засох. – Колян хохотнул про себя – Кудеяр? Какой Кудеяр? Что-то знакомое. Что-то связанное с этим местом – Кудеяр-пещера… Кудеяр… Да я в Кудеяровой пещере!»

К Коляну стала возвращаться память.

«Вот меня шарахнуло, все мозги отбило, всё позабывал нахрен. А раз я тут, ещё и вместе с жмуром – почему не откапывают? Какого хрена? Эдак и сдохнуть тут можно».

Колян нащупал лопату рядом, поднялся, опираясь на неё как на костыль, и включил самый малый уровень яркости фонаря. Побрёл к завалу, перегородившему другую сторону тоннеля. Между завалом и крепь стены оставалась узкая щель. Он сколько мог осторожно расширил её, заглянул за осыпь – рельсы тянулись дальше. Колян вернулся к трупу, еще раз все внимательно осмотрел вокруг. В углу нашлась початая литровка колы. Он подхватил её, открутил крышечку и жадно глотнул тёплой шипучей жидкости. Его сразу затошнило, он с трудом сдержал позыв – не переводить же добро – неизвестно, когда ещё попьёт теперь. Постоял, сунул бутылку за пояс и решительно заковылял к щели завала.

Коля лёг на бок и, извиваясь как червяк, стал протискиваться в щель, с ужасом думая, что вот сейчас гора сдвинется и размажет его, как соплю по стене. Но Бог миловал и он благополучно перевалился через кучу.

Фонарик отбрасывал мертвенный свет на стены и потолок, прогнувшийся под грузом горы, на рельсы, неровно сходящиеся и местами оторванные от шпал.

«Здорово досталось тоннелю, подумал он. Спасло только то, что крепь хорошая, по всем правилам, выдержала… почти».

Колян побрёл вперёд с лопатой в руке. Ему показалось, что воздух, до того совершенно неподвижный, сдвинулся и коснулся его щеки прохладным дуновением. Он достал зажигалку и щёлкнул ей. Пламя с секунду колебалось и отклонилось вперёд – где-то там был выход, там, куда вытягивало воздух из тоннеля. Это порадовало Коляна. Он пошёл дальше.

Через метров 150 тоннель неожиданно оборвался в пустоту. Рельсы с прибитыми к ним шпалами торчали над пропастью, из которой тянуло холодом и сыростью. Он прислушался и услышал далеко внизу капель и журчание. Колян лёг на пол и осторожно подполз к краю, заглянул. Фонарик почти не доставал до дна провала, но было понятно, что там журчит небольшой поток воды, который стремился куда-то. Высота с трёхэтажный дом… Обрыв почти отвесный, внизу – насыпь из глыб песчанистого грунта и глины. Видимо, при сдвиге грунта открылась скрытая ранее полость, тоннель шёл прямо над ней.

Колян отполз назад, выключил фонарь и задумался.

Остаться у входа? Ждать когда откопают? А если НЕ откопают – хрен знает что там случилось наверху. Спуститься вниз? Попробовать вылезти наружу? А если не получится, тогда – что? Подыхать внизу? А не один хрен, где подыхать?

Деятельная натура Коляна не могла позволить ему сидеть и ожидать смерти. Он привык двигаться, бороться – и никак иначе.

«Как слезть вниз? Высота приличная. Сверзишься – мало не покажется, можно и башку сломать. Да и не только башку, ноги переломать – хорошего мало. Верная смерть. На руках что ли выползать… Кучи внизу вроде рыхлые. Каменюхи глиняные есть, но совсем немного. Если спуститься, повиснуть на руках, а потом аккуратно прыгнуть – уже высота поменьше будет. Грохнусь на кучу», – решил он.

Кинув вниз лопату, Колян проследил, как она, падая, воткнулась в грунт и, удовлетворённый, начал готовиться к десантированию – спустил ноги вниз, повиснув на руках, вытянулся и с замиранием сердца отпустил руки.

Удар был, конечно, тяжкий. Колени чуть не выбили ему челюсть. Он упал на бок, перекатился и замер, больно ударившись боком так, что искры посыпались из глаз. Фонарик улетел, правда, недалеко. Первое, что он сделал после того как отошёл от прыжка – пополз на бледный холодный свет фонаря.

«Хорошо, что не в воду», – подумал он. Колян внимательно осмотрелся. И вдруг с интересом заметил ниже в стене овальный ход, явно сделанный руками человека. Он пробрался по куче песка и глины к ходу и вошел в него. Ход был метра полтора высотой. Колян сделал несколько шагов и оказался в довольно большой комнате, заваленной каким-то барахлом и ящиками. Колян вытаращил глаза:

– Мляяяя… Неужели это то, что мы искали?!

Он с замиранием сердца подошёл к ящикам и начал там шарить. Какая-то посуда, похоже, серебряная. Сабли. Стволы старые – железо довольно хорошего сохрана, почти не тронуто ржавчиной.

«Откуда ржавчине появиться – тут же сухо и вентиляция, – отметил он про себя. И тут же спохватился. – А откуда вентиляция?»

Колян осмотрелся и увидел узкое отверстие в потолке – видимо, что-то вроде дымохода, выводящего в верхние штольни. Он пошарился ещё – ларцы с монетами. Ветхая, распадающаяся одежда старинных покроев, какие-то уздечки, опять оружие – кинжалы, ножи, сабли…

Он выдвинул один нож из ножен. Его лезвие, скрытое ранее в лакированных кожаных ножнах, замерцало в свете фонаря странным витым узором. Колян подумал и заткнул нож в ножнах себе за ремень. Может пригодиться, да и вообще Колян всегда испытывал слабость к хорошему холодному оружию. Он окинул ещё раз взглядом сокровища и подумал:

«Везёт же тебе, Колян! Люди за всю жизнь находят два пятака, и те гнилые. А ты уже второй схрон нашёл, да какой! Даже слишком хорошо… Чего же там наверху-то народ делает, с какого хрена меня не откапывают?»

Он повернулся и пошёл на выход. Поток мутной жёлтой воды так и журчал перед ним. Колян спустился с груды песка и глины, вошёл в поток воды и побрёл вниз по его течению. Большая пещера-провал скоро закончилась, промытый потоком ход становился всё уже и уже. Колян наклонился, потом пополз практически на четвереньках. Ему стало страшно. Стены смыкались, вызывая чувство клаустрофобии, даже у него, довольно спокойно относившегося к фобиям и маниям.

Наконец подземная река поднялась к потолку пещеры так, что у Коляна снаружи оставалась лишь голова с фонарём. Он сидел по шею в потоке холодной воды, с каждой минутой вымывающей из него тепло и жизнь. Его трясло от холода, руки немели. Он выключил фонарь и всмотрелся в пустоту. Глаза после непродолжительного времени привыкли к темноте и ему показалось, что будто бы впереди, над потоком жёлтой мутной воды, забрезжил свет.

Колян подумал, лёг на спину, и, высунув из воды лицо, поплыл, отдавшись течению потока. Воды подземной реки были быстрыми, проносившийся над ним потолок бил Коляна по лбу, сдирая кожу и засыпая глаза песком. И вдруг неожиданно поток воды выплюнул его из горы, как отброс.

Колян плюхнулся, подняв брызги, в небольшой водоём у ее подножия, окружённый кустами и деревьями так, что практически не был заметен с берега. Он выбрался на берег, заросший травой и забылся, поливаемый проливным дождём. Так, без движения, он пролежал с полчаса. Затем перевернулся на спину и стал осматриваться. Приподнялся на колени – картина его обескураживала, он не узнавал пейзажа. Деревья сломаны, местами под корень. В кустах застряли палки. В водоёме плавали груды мусора, брёвна и два плавающих трупа, частично разукомплектованные – у одного не было головы, у другого – ноги до колена.

Коля в оцепенении смотрел на эту картину. Создавалось такое впечатление, что над Землёй пронёсся страшный ураган, разметавший всё, что мог.

«Да что же здесь нахрен случилось-то! Вот почему гора сдвинулась. Хорошо, не похоронила меня там. Да, Колян, видать, ещё не твоё время. Никак тебя не приберёт бабенка с косой, а ведь сколько раз рядом махала… и вот опять».

Он поднялся и стал медленно, но верно продираться через заросли кустарника, перелезать через упавшие стволы деревьев. Через тридцать метров он вышел на дорогу, ранее бывшую вполне проезжей, а теперь размытую потоками непрекращающегося ливня и состоявшую из жидкой грязи и промоин. Он увидел место, где раньше был их лагерь, лагерь кладоискателей – палаток, навесов над обеденным столом. Сейчас там не было ничего. Два тяжёлых грузовика, на которых они привозили стройматериалы, валялись вверх колёсами, будто громадным великаном заброшенные на противоположный край оврага. Один обгорел и обуглился – видимо, при падении замкнуло проводку и он воспламенился. Людей не было. Джип Коляна торчал в обрыве, как раздавленная лягушка.

Колян досадливо поморщился: «Теперь пёхом идти до деревни 3 километра. Эх, ну и хер с ним – главное, живой. А тем, что навсегда остались плавать в реке или лежать под завалом в горе – не повезло. Бог знает, что тут происходило в это время снаружи, но явно ничего хорошего. Топать надо».

Коляна бил колотун – злой дождь хлестал по коже струями, как плетьми. Коля полез к грузовикам и обшарил их. Нашёл в одном, не сгоревшем, старую спецовку и засаленную фуфайку, восхитительно сухие, клацая зубами сбросил свою мокрую одежду и переоделся, оставив из своего только ремень, на который он повесил нож, захваченный из сокровищницы в пещере. Почему-то эти сокровища уже почти не волновали его – слишком всё вокруг было неожиданно и странно, и стало как-то не до них.

Колян потрусил быстрым шагом-полубегом в сторону деревни, стараясь движением согреться как можно быстрее. Ноги его разъезжались в грязевых лужах, жёлтая речка рядом вспухала от потоков, несущихся из Кудеяровой горы, и норовила смыть дорогу начисто.

До деревни в другое время было пешком около 40 минут. Коля проделал этот путь за два часа. Наконец показалась окраина деревни, или, скорее, то, что от неё осталось. Большинство из домов были разрушены, снесены до основания как бульдозером, у оставшихся стоять как минимум не было крыш. Деревня молчала. Не было слышно ни лая собак, ни гоготанья гусей. Её как будто вымели веником. Коля вошёл в деревню. Столбы поломаны или вывернуты из земли. И трупы. Куски трупов. А над ними ветер, хлещущий потоками воды.

Коле неожиданно подумалось: «Земля наконец-то решила смыть с себя эту плесень – людей. Задолбали её, вот и получили. Но надо жить дальше – я же как гавно непотопляемый и не сдохну никак. А раз не сдох – надо жить. Выжить.»

С этими мыслями он двинулся в обход домов деревни.

Глава 4. Колян попадает в другой мир

Закон #339

Все найденные допотопные продукты, медикаменты, боеприпасы, а также топливо и другие необходимые для выживания ресурсы необходимо сдавать в пункты приема для справедливого распределения между всеми гражданами Роси.

Колян медленно пошёл по главной улице деревни. Он видел апокалиптические фильмы ужасов и реальность их до жути напоминала. Отличие было лишь в том, что после атомной войны холод должен быть неимоверный. А он с удивлением понял, что, в общем-то, несмотря на потоки нескончаемого дождя, погода-то стояла нынче необычайно тёплая. Просто неимоверно тёплая. Выйдет солнце и вообще будут тропики. Это тем более странно для климата средней полосы, под конец мая.

Колян выбросил эти мысли из головы, решив вернуться к ним позже, когда будет свободное от выживания время. В воздухе пахло тленом. Трупы были везде. Размазанные по деревьям, по заборам… как будто гигантская рука сдёрнула шляпы с деревенских домов и выдернула из них обитателей. Что случилось? ЧТО?! Колян ошеломлённый шёл по улице, ковыляя, как зомби из сериала.

«Продукты, одежда, добраться до города – вот главные задачи. В городе что-то, да прояснится. Пешком туда – 100 километров. Три дня хорошего хода. Машины вокруг все перевернутые. Но ведь в деревне должен быть трактор, и не один. Возможно, уцелел какой-нибудь тяжёлый трактор – кировец или бульдозер гусеничный…»

Колян двинулся дальше, заходя в дома колхозников. Он обшарил несколько шкафов, холодильников. Основная масса продуктов была испорченной, но нашлось несколько банок с консервами, тушёнкой. В одном доме он нашёл охотничье ружьё с патронами, упакованными в полиэтиленовые пакеты. Дробь была утиная, пятёрка, но с пяти метров заряд утиной дроби перебивает ветку в руку толщиной как пуля. Слава Богу, что производители упаковывают пачки патронов в пакеты, непромокаемые и крепкие, иначе бы толку от них. Ружьё было обычной Бээмкой 16 калибра, старое, ржавое снаружи, но, как обнаружил Колян, внутри стволы блестели хромом, сияли как с конвейера, и никакой качки стволов… курковка. Тупо, надёжно и вековечно. Колян набрал патронов в пачках сколько было – сотни три, не меньше, уложил в нашедшийся тут же зелёный видавший виды рюкзак, бросил туда консервы, ложку-вилку, завязал горловину и устало огляделся.

Его мучило двойственное, горькое чувство – вот жил охотник, любил, охотился, мечтал… и нет его. Только его вещи с отпечатком его души, и его смерть даёт жизнь другому. Как всегда в этом мире: смерть – это не конец, а начало чего-то нового, живого. «Из праха вышли, в прах уйдём…» Колян, крякнув, накинул на плечо рюкзак, вдел другую руку в лямку, слегка подпрыгнул, поправляя рюкзак за спиной, повесил на грудь ружьё, предварительно загнав в стволы патроны, и шагнул из хаты наружу. На улице он огляделся. На краю деревни торчала – раньше торчала – высокая башня сотовой связи. Бело-красная, теперь она лежала на земле, согнутая исполинской рукой, пригнутая, как в низком поклоне перед гигантской силой природы.

Коля определился на местности и пошёл туда, где по его разумению мог быть транспорт. Через 20 минут он увидел мехдвор, закиданный кусками металла с крыш и покрышками. Он осмотрел двор, с горечью отметив, что ничего дельного так и нет – тракторы мтз, что там были, перевёрнуты и разбиты, даже комбайн завалило на бок и он валялся на… Колян вначале подумал – на земле – но заметил, что комбайн лежит не на земле, а на тракторе дт-75, придавив его массой. Видимо, потому и остались они целы, ну почти целы – масса была такая, что его не смогло сдвинуть даже то, что буйствовало снаружи, пока Колян «парился» в норе.

Колян обошёл трактор. С первого взгляда всё кажется исправным – должен завестись. Как заводить? Он осмотрел трактор – пускач был уже современный, с кнопкой стартера, аккумулятор на месте. Впереди – нож бульдозера опущен, как обычно, на землю. Комбайн слегка подмял крышу бульдозера, но почти не повредил его.

«Ну, танк и есть танк, – подумал Колян. – Теперь бы ещё завести его… Это тебе не джип».

Он повернул ручку дверцы кабины, дёрнул, дверца распахнулась, и он уселся на засаленное сидение бульдозера, покрытое старым одеялом. Стал разбираться в кнопках и рычагах. Через полчаса осмотра он более-менее понял принцип работы – машина была проста, как трёхлинейка. Он нажал кнопку стартера пускача, тот с скрежетом закрутился, стрельнул. И затарахтел неожиданно громко в тишине мёртвой земли. Колян включил сцепление с дизелем, тот завёлся, выбросив из покрытой заслонкой трубы облачко сизого дыма. Пускач затих, трактор ровно тарахтел дизелем.

Двигатель на удивление ровно работал, была надежда что и остальные узлы трактора были в таком же хорошем состоянии – наверное, так и было на самом деле, местный фермер хорошо ухаживал за своей рабочей лошадкой. Если раньше в деревнях кормилицей была лошадь, то в современных деревнях ее место занимал трактор мтз и дт-75 – самые простые, надёжные, а самое главное, сравнительно недорогие в эксплуатации модели. Любой сельский механик мог отремонтировать такой за короткое время буквально на коленке, если, конечно, был не пьян.

Колян поискал рычаг поднятия ножа, включил его и нож пополз вверх, замер в верхней точке. Коля передвинул рычаги, выжав педаль, отпустил ногу, и… трактор дёрнулся и со скрежетом и визгом железа стал медленно выползать из под прижавшего его комбайна. Наконец дёрнулся, рванулся и вскочил на дорогу. Комбайн с грохотом рухнул на бок, подняв кучу брызг из грязевой лужи. Трактор Коляна бойко тарахтел и шлёпал гусеницами по улице деревни, подминая кучи мусора, раздавливая брёвна и доски из развалившихся домов.

Неожиданно Колян заметил дом, явно напоминающий сельский магазин – почему-то они строились в советское время как по лекалу, ошибиться было невозможно. Как ни странно, и крыша у него была на месте – умели же строить во времена военного коммунизма. Окованная оцинковкой дверь была закрыта на железный огромный засов с большим амбарным замком. Колян, недолго думая, развернул бульдозер и двинул его на дверь магазина. Он зацепил дверь краем ножа и начисто снёс её вместе с косяком и окном, зарешёченным решёткой времён ГУЛАГа. Остановил трактор, вошёл в магазин.

На прилавках лежали продукты – мешки, коробки, различная утварь. Коля зашёл на склад и увидел ряды мешков, коробок. Целое сокровище. Колян задумался – куда и, главное, как его погрузить? Не в кабину же трактора, там и так развернуться еле-еле можно. «Нужна тележка!» – осенило его. Где взять тележку? Ясен хрен где – на машинном дворе.

Колян чертыхнулся, что догадался сразу, развернул на месте бульдозер и зашлёпал траками в сторону мехдвора. На мехдворе он нашёл почти целую тракторную тележку, перевёрнутую вверх колёсами, подцепил к ней длинный стальной трос, зацепил телегу за бок и трактором осторожно перевернул её на колёса. Телега была вполне приличная, со стальными бортами. Он подкатил к телеге задом, с непривычки чуть не впечатав трактор вместе с телегой прямо в стену ремонтного цеха. Наконец остановился, вылез и стал кряхтя от напряжения закидывать дышло телеги в фаркоп трактора: в обычное время это делают вдвоём – один держит фаркоп, другой подаёт трактор. Но он был один, и рассчитывать на помощь не приходилось. Колян пытался заправить фаркоп, но так и не смог, хотя чуть не порвал жилы. Потом нашёл чурбак повыше, приподнял дышло телеги на него и стал манипулировать бульдозером, целясь фаркопом в телегу. После пятого раза, в очередной раз сбив с чурбака дышло и изматерившись самым отборным матом, он всё-таки с грехом пополам воткнул дышло в фаркоп, вылез, сунул стальной палец в прорезь, залез обратно и поехал к магазину, таща за собой телегу.

У магазина Коля остановился, подогнав добычу практически вплотную к выходу. Потом зашёл в магазин, нашёл стул за прилавком и со стоном облегчения опустился на него. Под крышей было гораздо уютнее, чем снаружи, под проливным дождём. Он даже забылся минут на двадцать беспокойной дрёмой, провалившись в сон как в омут – видимо, физические и психологические перегрузки давали о себе знать, организм защищался как мог.

Он с трудом продрался сквозь сон, встряхнулся и начал погрузку. Бесконечные мешки, коробки, ящики с бутылками – он старался укладывать всё плотнее, чтобы забрать с собой как можно больше найденного барахла. Он уже давно подозревал, что ничего хорошего в будущем людей не ждёт. И те, кто успеет запастись – спасутся. Вспомнить хотя бы начало войны, когда дураки с апломбом кричали, что шапками закидают врага, что запасаться не надо и с презрением смотрели на тех, кто в лихорадке скупал в магазинах соль, сахар, чай, мыло. Те, кто этого не сделал потом горько пожалел об этом.

Погрузка затянулась, стало темнеть. Колян после длительных поисков нашёл в углу прорезиненный тент, чему невероятно обрадовался – дождь всё не прекращался и продукты точно бы испортились под струями воды. Он вытащил громоздкий тент с трудом и накрыл груду в телеге. Потом заглушил двигатель трактора – всё это время машина тарахтела на холостых оборотах, взял рюкзак с патронами и ружьём из кабины и пошёл в магазин. Пошарился на полках, нашёл полотенце и сухую одежду, разделся, вытерся, переоделся в чистое. Достал из рюкзака те банки тушёнки, что раньше бросил туда, и оглянулся в поисках орудия, которым можно было бы их открыть. Не найдя ничего, усмехнулся и достал нож, взятый им из сокровищницы в пещере. Узорчатое лезвие с шорохом вылезло из чёрных лаковых ножен. Колян прикинул, положил банку на бок, размахнулся и рубанул по круглому боку ближе к краю банки. Лезвие легко, как картон, разрубило жестянку и воткнулось в деревянный прилавок.

«Ничего себе – вот ведь булат так булат! – Колян довольно усмехнулся. – Умели делать ножи в старину».

Он поднял куски банки и начал из них с жадностью выколупывать розово-коричневые куски мяса, облепленные прозрачной дрожалкой бульона. Только сейчас он понял, как страшно проголодался. Мозг, напряжённый стрессом, не позволял ему чувствовать голод, всё это время он только пил – благо было питьё в бутылке с колой, поднятой им в пещере. Он, жуя, обшарил глазами стойки с товарами, заметил бутылку коньяка и выматерился, прочитав этикетку:

– Сучок грёбаный, из опилок суки гнали! А чего ты хотел в деревне – Мартель, что ли?

Он сорвал винтовую пробку, приставил к губам бутылку и с отвращением отпил пахнущую клопом жидкость, огнём пролившуюся по пищеводу в живот. Сморщился, сплюнул, закусил остатками тушёнки. На полке нашелся также пакет с деревянными пряниками, которые Колян безо всякого удовольствия пожевал, запив колой. Он снова приложился к бутылке – ему надо было сбросить стресс, да и голова, ещё не прошедшая после сотрясения и отдающаяся дикой болью в затылок, требовала немедленной анестезии. Уставился на бутылку – половины уже не было. Хватит. Напиваться сейчас не просто глупо, но и опасно – надо быть настороже. Он отправился на склад, нашёл там лежанку – видимо сторож или продавщицы отдыхали в свободное время, улёгся там, подтянув поближе ружьё и уснул.

Проснулся Колян с рассветом. Звёзды уже погасли на небе и край красного солнца медленно выдвигался из-за горизонта. Тучи немного разошлись и дождь прекратился. Впрочем, одного взгляда на небо было достаточно, чтобы понять, что это лишь на время. Колян потянулся, размял мышцы и продолжил погрузку продуктов и вещей в телегу. Телега была хорошая, большая, видимо в ней возили или силос, или сено – объём её как нельзя лучше соответствовал целям Коляна.

Погрузку он закончил во второй половине дня, весь вымотанный, злой как собака и усталый. Дождь, отпустивший до обеда, опять взялся лить тропическими потоками. Коляна не отпускала мысль, что все это было довольно странно – жара, до обеда солнце, а потом проливной дождь, как в джунглях. Его раздражение сменилось беспокойством.

Колян завёл трактор и внезапно ему пришла в голову мысль – а горючее-то он посмотрел? Тарахтеть тарахтел, а кто заправил трактор-то? Он полез на фаркоп, к баку, отвинтил крышку, потом нашёл палку и замерил уровень солярки. Её было на четверть бака.

– Вот был бы фокус, если бы я встал по дороге! – недовольный собой, пробормотал Колян. – Что значит – башку отбило. И не подумал даже, что заправиться-то где-то надо будет по дороге, путь-то не близкий.

Он влез в трактор и поехал к мтс. Осмотревшись, он нашёл заправку для сельхозтехники. Емкости с соляркой были полузаглублены в землю, и летевшие, видимо, при урагане брёвна и тяжёлые предметы ничего не смогли сделать им. Только в одном месте краем зацепили и оставили большую глубокую вмятину на цистерне – видимо, в них врезался жигулёнок, который валялся рядом вхлам разбитый. Как ещё не загорелся… Дождь помешал? Впрочем, это только в кино машина взрывается от пули или плевка главного героя. На самом деле, её может размазать по дороге, а пламени не будет.

Колян хмыкнул и выбросил жигулёнок из головы – были проблемы и поважнее. Например, как запасти горючку. Он нашёл заправочный модуль – слава Богу, что тот был рассчитан для работы в колхозе. Привод насоса был ручной, сразу предполагалось, видимо, что будут перебои электричества. Он нашёл шланг, вставил его в бак трактора и начал вертеть ручку насоса. Из шланга полилась струя горючего в бак.

В маленькой бендешке с хилым замком, тут же сбитым на землю, стояли бочки из-под горючего. Не все из них были пустыми, но Колян один не смог бы их втащить в телегу. Поэтому он взялся за пустые, чтобы погрузить их и уже в телеге залить горючим. Тужась и треща суставами, он занимался этим несколько часов. Истощив запас мата и сил, он плюхнулся на сиденье трактора и, после короткого отдыха, потащился опять к магазину.

Время уже шло к ночи, поэтому смысла куда-то ехать уже не было. Он поставил трактор с телегой у магазина и решил прошвырнуться по домам – может, там найдётся ещё что-то ценное. В магазине он нашёл фонарик и батарейки – налобник он потерял в воде, когда плыл с потоком. Теперь он не зависел от темноты и мог спокойно помародёрстовать.

Два часа мародёрства принесли неожиданный результат – в одном доме, видимо доме егеря – он обнаружил карабин «Сайга» 7.62, несколько ружей, много патронов. Добычу он тут же перетаскал в магазин. С таким арсеналом он уже чувствовал себя гораздо увереннее. Он лёг спать очень уставшим, но удовлетворённым результатом двухдневных работ. Только одна мысль не давала ему покоя – что случилось? Что за катастрофа обрушилась на мир? И, главное, что с его семьёй, с Ленкой? С этой мыслью он и уснул, провалившись в тяжёлый, наполненный неспокойными видениями сон. Утром ему ехать в город. Что там его ждёт?