Текст книги "Мой босс-тиран, или Няня на полставки"

А тут еще вечером без предупреждения нагрянула Анна и с порога заявила, только-только увидев ребенка, что просто обожает маленьких детей. Правда сам Степа был к ней не так категоричен.

– Это кто тут у нас такой хорошенький? Кто такой сладенький ма-а-альчик? Это Степочка, да? Степочка? – она склонилась над мальчиком и потрепала его за щечку.

Степочка медленно, глядя прямо в глаза, убрал руку Анны от своего лица и встал позади отца.

– Какой милый мальчик, – уже не так ласково и уверенно пробормотала Анна и поспешила сесть от них подальше.

Ужин прошел в напряженном молчании. Степка затаился, Анна тоже, и только один Лев ничего не замечал.

Но уже ночью, лежа в постели, Анна приподнялась на локте и, сверкнув в темноте своими огромными глазищами, вдруг прошептала Льву:

– Он как-то странно на меня смотрит.

– Кто? – не сразу понял Аверьянов.

– Ребенок. Так смотрит, будто что-то задумал.

Лев рассмеялся и перевернул Анну на спину, наваливаясь сверху и покрывая её лицо нежными поцелуями.

– Тебе показалась, разве может шестилетний пацан что-то задумывать? Перестань, ему ума не хватит.

– Ну да… – задумчиво пробормотала Анна, – Конечно, ты прав. Он же всего лишь ребёнок.

3

ЛЕВ

Утром Лев Алексеевич вскочил ни свет ни заря. Нужно было еще подготовиться к тяжелому дню и как-то решить вопрос с пацаном.

Вечером помощница по хозяйству Лада нашла новую няню, которая должна была подъехать к полудню. Вопросов с кем оставить Степу не возникало ровно до тех пор, пока утром заплаканная Лада не появилась перед Аверьяновым.

– Что-то случилось? – спросил он экономку, и та, заплаканная и расстроенная, принялась сбивчиво рассказывать.

– Ой, Лев Алексеич, ночью у моей матушки приступ случился сердечный и вот мне только что позвонила соседка, и теперь надо все бросать и ехать в больницу, а я тут…и...

– Конечно езжайте! – воскликнул Лев, но тут же спохватился, – Только это, а кто же тогда останется со Степой?..

В столовой повисла гнетущая тишина. Сам Степа еще спал своим детским счастливым сном и не ведал, что именно сейчас решается его судьба на сегодняшний день.

А то бы он конечно порадовался…

– Во сколько вы говорите придет няня?

– В двенадцать. Или около того, – всхлипнула Лада, вытирая слезы фартуком.

– Что же делать…что же делать…

Анна прильнула ко Льву и ласково пробормотала:

– Ну до двенадцати я могу посидеть с мальчиком. Уж пару часов даже я справлюсь с малышом.

Лев обрадованно кивнул, но тут же уточнил:

– Ты уверена? Не хотелось бы слишком тебя напрягать.

– Ну что ты, милый, – ворковала Аня, – ради тебя я на все согласна.

«Даже на то, чтобы остаться наедине с этим маленьким чудовищем», – додумала она про себя.

– Какая ты у меня добрая, – он поцеловал Анечку в щеку и, поблагодарив за завтрак Ладу, направился к двери.

– Я вас подвезу, – кивнул экономке и вновь обратился к Ане, – Всего пару часов. Прошу тебя, поговори с этой женщиной, ну с новой няней. Если не понравится, не стесняйся отказать от моего имени. Хотя агентство вроде бы хорошее, но мало ли. А я постараюсь пораньше освободиться и закажу столик в ресторане.

Анна расцвела и довольно кивнула, прильнув к Аверьянову своей большой грудью, и он, довольный собой, на прощание зажал её в углу. Жадно впился губами в припухший ротик американской вдовы и не видел, с каким отвращением смотрел на эту семейную идиллию затаившийся на лестнице Степка.

***

Анна позвонила примерно через час после его ухода и срывающимся голосом попросила приехать.

– Я не могу, – прошептал Лев, пока сотрудники терпеливо делали вид, что их здесь нет.

– Я боюсь его. Он стоит за дверью и угрожает мне.

– Ты в своем уме? Ему шесть лет, какие угрозы?!

– Но это правда…

– Все, извини, я не могу сейчас говорить. У меня совещание. Дождись няню и Ладу и езжай домой. Целую.

– Но…

– Перезвоню.

Лев извинился перед присутствующими и продолжил совещание, полностью включившись в работу и забыв об Аниных словах.

Второй звонок поступил около двенадцати дня. Лев посмотрел на часы, к этому времени вроде бы должна прийти няня.

– Да, любимая?

– Твой сын… – разревелась на том конце провода Анна, – Твой сын…

Сердце у Аверьянова упало куда-то в район пяток.

– Что? Что со Степой?

– Ааа… – еще больше распалялась Аня и Льву стало тяжело дышать.

– Да что случилось? Ты меня пугаешь?

– Он… – всхлипнула она, – Он…он…

– Что он, Аня? Возьми себя в руки. Степа жив?

– Да жив твой пацан, что ему сделается?! – закричала она. – Зато я так больше не могу-у-у…

Лев в изнеможении присел за стол и залпом выпил стакан воды, оставшийся с совещания.

– Так, милая, что там у вас происходит? Давай по порядку.

– Да какая я тебе милая?!!! Милых не бросают на непонятных детей со склонностью к издевательствам и дьявольским смехом!

– Что он натворил?

– Всё! Всё он натворил. И няня твоя не пришла, и Лада эта не вернулась. И я один на один с этим маленьким монстром!

– Ты сейчас говоришь о моем сыне…

– Вот именно, что о твоём! – вновь всхлипнула Аня, перейдя зачем-то на шепот, – Пожалуйста, приезжай. Спаси меня…

Дома Лев был уже через двадцать минут.

Вокруг стояла гнетущая тишина и Аверьянов вновь испытал липкий страх. Что, если Аня сбежала, оставив Степу одного? А вдруг мальчик, испугавшись, тоже ушел из дома и сейчас ходит один-одинешенек где-нибудь в незнакомом месте и плачет…

– Дорогой, слава богу ты пришел!

Аня появилась откуда ни возьмись и повисла на шее у оторопевшего Льва. Вид у нее и правда был такой, будто она только что увидела привидение.

Он обнял её, погладил по голове, но тут же отстранился.

– Что со Степкой? Где он?

– Ах, тебя только это волнует? – возмущенно пролепетала Аня, округлив свои большие голубые глаза.

– Ну тебя же я вижу, поэтому да, в данный момент меня волнует, где мой сын, остальное потом.

Её глаза наполнились слезами и в тишине гостиной раздался трагический шепот:

– Ах так! Ах так? Да я, да ты, да вы… да как ты так можешь! Выбирай, Лев, или я, или этот маленький негодник!

Лев удивлённо уставился на обезумевшую женщину.

– Зачем? Зачем мне выбирать кого-то? Степа мой сын, к тому же здесь он ненадолго, а ты… ты моя девушка.

– На твоём месте я бы сдала его в детский спец приемник, пока он не спалил твой дом, – прошипела она.

– Аня, какой приемник, ты о чем вообще? Что здесь произошло? Где Степа? Что ты несешь?

– Твой сынок исчадие ада!

– Следи за словами. Где он? – вспылил Лев.

Резко отодвинул девушку и принялся искать сына.

– Стёпа, выходи…

– Так значит он тебе дороже меня?

Лев отмахнулся от Ани и вновь позвал сына.

– Ты что, ты не слышишь меня? – истерически воскликнула Аня, – Он тебе дороже меня? Серьёзно?

Она схватила его за рукав и Лев наконец обратил на нее внимание. Он не знал, что отвечать. И так и эдак выходило скверно.

– Выбирай!

– Не буду я выбирать. Ты уже скажешь, где Степа?

– Да в чулане твой сынок. Я недавно его заперла – пусть посидит и подумает над своим поведением.

– Что? В чулане? Ты совсем с ума сошла? Да кто ты такая?!

– Я…он…да что ему будет-то?!

Лев, не слушая ее, направился в чулан под лестницей. Открыл дверь и оттуда на него стрелой вылетел заплаканный Степа.

Аверьянов резко обернулся к Ане и пальцем указал на выход, едва скрывая рвущееся наружу бешенство.

– Уходи.

– Но, милый, я хотела как лучше… – забормотала Аня, а Лев взглянул на Анну совсем другими глазами, будто впервые её увидел.

– Убирайся!

– Ах так? – прошипела она, – Ну ты еще пожалеешь, пожалеешь!

Анна сжала губы, набрала в грудь побольше воздуха, но… вдруг передумав продолжать скандал, выбежала прочь.

Степка довольно улыбался.

***

– Что у вас случилось? – встревоженно Лев вглядывался в лицо сына, пока тот всхлипывал и вытирал слезы коротким рукавом видавшей виды кофточки.

«Какая у него одежда старая, надо ему срочно что-нибудь купить», – думал Лев, гладя мальчика по голове и удивляясь, как он мог раньше этого не замечать.

– Я… я… – всхлипы становились все сильнее и Лев решил не мучить ребенка вопросами, а дать ему прийти в себя.

В гостиной царил хаос – на полу, на дорогом ковре молочного цвета, рассыпана земля вперемешку с сорняками, в углу валялись брошенные впопыхах туфельки Анны, измазанные чем-то подозрительно коричневым. Лев подошел поближе, чтобы взглянуть и тут же зажал нос рукой.

– Это что? – обратился он к округлившему глаза Степе.

– Это не я, честно слово!

– Вижу, что не ты. Откуда это здесь?

Мальчик пожал плечами, параллельно тыча пальцем в невозмутимого кота.

– Кыш, то есть брысь отсюда. Морда! Ладно… а земля тут откуда?

– Я… – тут же начал заикаться Степа, – Я… я цветы хотел…подарить. А она кидаться начала, – вновь всхлипнул он, и из больших зеленых глаз градом хлынули слезы.

– Ладно-ладно, – Лев замахал руками, не в силах вынести слезы ребенка, – У женщин такое бывает, не переживай ты так. Пойдем лучше чай попь…

Лев замолчал на полуслове, потому что прямо перед ним проскакала лягушка.

– Ты это видел? – он обернулся к Степе, но тот вновь округлил свои глазки и пожал печами.

– Ладно…проехали.

Лев было подумал, что от работы и постоянного недосыпа у него уже начались глюки, но тут под ногой что-то хрустнуло.

– Мой жу-у-у-к! – завопил Стёпка и бросился под ноги Аверьянову, изумлённо разглядывавшему какую-то размазню под ногой, некогда бывшею по всему видимо жуком.

– Это был мой жу-у-ук, – ревел Стёпка, пытаясь соскоблить насекомое с пола.

– Да нет, это был не он.

– О-о-о-н!

– Не он. Твой туда побежал, я видел, а это какой-то другой.

– Правда?

– Конечно. Твой красивый был, а этот какой-то страшный, говорю же, чужак.

Глаза Степки засияли, и он бросился искать своего жука.

– А кстати, откуда тут твой жук? – Голова у Льва шла кругом, и он уже ничему не удивлялся. Но все же было интересно.

– Да я с собой принес, – беззаботно откликнулся пацан, залезая под шкаф в поисках жука.

– Мм… а на кухне он что делал?

– Я его злыдне показать хотел, а она как давай кричать, он испугался и убежал.

Лев устало присел за стол и сложил голову на руки. Все ясно, отчего Анна так взъерепенилась. Хотя все равно это не повод запирать ребенка в темноте. Да вообще никаких поводов это делать нет и точка.

– А лягушка тоже твоя?

– Где?

– Вон там, на столе сидит. Смотрит на меня.

– Да? А… нет, это не моя. Это я страшную ведьму пытался прогнать. Как в книжке.

– В Волшебнике изумрудного города?

– Ага. Я воду набрал в ведро, а лягушка мимо шла. Я подумал, что ей жарко и в ведро посадил. А злыдне не понравилось. Правда она почему-то не растворилась.

– Но ты же понимаешь, что это всего лишь сказка?

– Конечно. Но проверить все-таки не мешало, – серьезно ответил мальчик, но Лев успел заметить, что в глазах его заплясали маленькие рыжие чертенята.

Аверьянов вновь вздохнул, но не нашёлся, что сказать.

– Ты мне только сразу скажи – кто все это убирать будет и есть ли еще сюрпризы?

– Я могу помочь. А сюрпризов вроде нет. По-моему.

– Уверен?

Степка задумался, что-то высчитывая вполголоса и вдруг закричал:

– А нет, погоди. Лучше не ходи наверх.

– Почему это? – Лев как раз собирался пойти в спальню, чтобы переодеться. По всему ясно, что на работу он уже не пойдет, после таких-то потрясений.

– Ну…не ходи и все.

– Нет ты скажи!

– Ну…там эта…

– Кто?

– Ну такая…

– Какая?

– Маленькая. Серенькая.

Лев закатил глаза и пошёл проверить догадку.

И не ошибся.

На кровати лежала дохлая мышь и Стёпка виновато попятился назад.

– Ты меня убьешь теперь? В детский дом сдашь, да?

Лев непонимающе уставился на ребенка и понял, что ему так бросалось в глаза. У Степки был до ужаса затравленный взгляд. Он будто все время опасался чего-то.

– С чего ты взял? – как можно мягче спросил он малыша и пошел искать перчатки, чтобы убрать дохлого зверя.

– Ну мама всегда так говорит.

Лев остановился и понял, что его начинает трясти от злости.

Нужно успокоиться, чтобы еще больше не напугать Стёпку.

– Нет, парень. Я не сдам тебя в детский дом. Но ты должен кое-что мне пообещать.

Степка подозрительно замолчал.

– Ты больше не будешь притаскивать дохлую мышь ко мне в постель.

– Обещаю, – тихо пробормотал Стёпка, радуясь тому, что про жуков и лягушек не было ни слова. – Обещаю больше не приносить тебе мышь.

– Вот и славно. А теперь пойдем обедать, ты небось голодный?

Степка кивнул и поплёлся вслед за отцом.

– Вначале надо здесь все убрать и поймать вон ту лягушку! – наставительно изрек Лев, пальцем указываю на жирную коричневую жабу, нагло перебравшуюся с журнального на обеденный стол.

– А жука?

– И жука.

Спустя полчаса Лев с горечью констатировал, что жуку надоело в неволе и он ушел жить в лес.

– Ты врешь! – вздохнул Степа, – Чтобы я не расстраивался. А я все равно расстроился.

– Да ну говорю те…

– Нет, – перебил Стёпка, – я же не маленький и не дурак. Ты его раздавил. А он был моим другом.

Но Лев и не думал сознаваться в убийстве насекомого, потому что ему совсем не улыбалось еще больше разбивать сердце ребенка.

– Нет же. Почему ты мне не веришь? Я раздавил ягоду. Всего лишь ягоду, которую на завтрак ела тетя Аня.

– Злыдня? – уточнил мальчик.

Лев неохотно согласился и понял, что попал в точку.

– Ну если она это ела, то тогда ладно… – обрадовался Стёпа и наконец забыл про своего жука.

– Садись! – мягко указал Лев на стул, когда страсти немного улеглись и мальчик успокоился.

Степа, косясь одним глазом на новообретенного отца послушно уселся напротив и уставился на тарелку с печеньями.

– Проголодался? – спохватился Аверьянов, и мальчик быстро-быстро закивал в ответ.

«Вот Анна, кто бы мог подумать? Запереть ребенка в чулане и не кормить…»

Сердце Аверьянова вновь сжалось от предательства любимой и жалости к сыну.

В холодильнике быстро нашлась кастрюля с супом и Лев разогрел две тарелки – себе и Степану.

Степка за две щеки уплетал сырный суп и хитро поглядывал на отца.

– Ты теперь не пойдёшь на работу?

– Сегодня нет, – успокоил его Лев.

– А завтра?

– А завтра посмотрим. Нужно поскорее найти тебе няньку, потому что я не могу вечно сидеть с тобой дома.

– То есть ты не хочешь со мной сидеть? – Стёпка поднял голову и так посмотрел на Льва, что тот даже немного смутился.

– Нет, что ты. Ты не так понял… – он принялся оправдываться, но Степа уже вновь как ни в чем не бывало уткнулся в тарелку и просто кивнул в ответ.

«Когда уже Ольга нагуляется и заберёт пацана?», – вдруг подумалось Льву, и он со стыдом понял, что сейчас не чувствует ничего к этому мальчику. Ничего, кроме раздражения и жалости.

И от осознания этого факта ему стало совсем уж противно и так захотелось провалиться сквозь землю, что будь он женщиной – непременно уже разревелся в подушку, потому что себя ему тоже стало невыносимо жаль. Но Лев женщиной не был и поэтому сейчас вовсю делал вид, что все хорошо и прекрасно…

4

ЛЕВ

Няньки все как одна Степке категорически не нравились. Впрочем Льву, если честно, тоже. Но после пятой отвергнутой домомучительницы он не выдержал.

– Ты должен выбрать тётю, или мне придется сделать это самому, – серьёзно сказал Лев мальчику, пока тот задумчиво ковырялся в горшке, с неугасаемой надеждой выискивая своего жука.

Аверьянов терпеливо ждал, когда Степа снизойдет до общения и пока еще сдерживал рвущееся наружу раздражение.

Работа требовала его внимания и отдачи, ведь только благодаря ему, Льву, там всё работает как часы, отлажено и четко. Стоит зазеваться и все обязательно начнет рушиться, как пресловутый карточный домик.

Степа вновь разочарованно вздохнул, так и не обнаружив пропажу и, все еще не веря в смерть своего друга, сердито взглянул на отца.

– Бери тогда любую. Но если что – я не виноват.

Аверьянов чуть не зарычал от досады. Ну что за ребенок? Это все Ольгино воспитание, не иначе!

Плевать, решил он, не стоит идти у пацана на поводу, дети не должны мешать взрослым жить.

На следующий день Лев наконец вернулся на работу, а в доме появилась Мария Петровна, женщина строгих взглядов и нестарых еще лет.

Новая няня понравилась Льву, но категорически не понравилась сыну. Потому что она заставляла Степку есть невкусную перловую кашу, учила читать, убирать свою комнату и вообще, по Степкиному мнению, оказалась очень вредной особой.

– Вам нужно показать мальчика психиатру, он очень злой, – трясущимся голосом прошептала Мария Петровна вернувшемуся с работы Аверьянову. – И психологу. И педиатру. Неврологу. Батюшке.

– Ему-то зачем? – удивился Лев.

– На всякий случай… – прошептала няня.

– Что ты ей такого сказал? – спросил Лев Степку, когда атеистка Мария Петровна, крестясь и каясь, выбежала из их дома прямиком в церковь и больше не вернулась.

– Ничего, – буркнул мальчик, но под нажимом отца все же сдался.

– Ну чего-чего… сказал, что если она от меня не отстанет, то я расскажу ее мужу, что она пойдет в гости к какому-то дяде Валере и покажет ему свой новый лифчик.

– Откуда ты это знаешь? – спустя минуту спросил ошарашенный Лев.

– Слышал, как она по телефону с кем-то болтала. Говорит, Валера, у меня муж в командировке, приходи, я купила новый лифчик. Я же не маленький, сразу все понял.

Лев не нашелся, что ответить на это и потрясенно молчал весь оставшийся вечер.

Следующая няня – молодая и симпатичная Лена ничего не заставляла делать, все три раза забыла покормить ребенка, и весь день просидела в наушниках с телефоном в руках. Её Лев выгнал сам.

Третья няня Алевтина – психолог по образованию, целый день донимала Степку разговорами, но в конце концов сама натурально расплакалась, когда Степка в двух словах объяснил ей, что в ее жизни не так и посоветовал попить успокоительные.

Лев как раз припарковал машину и успел только увидеть, как сверкнули набойки квадратных низких каблучков за углом.

Няня Ирина продержалась дольше всех, и то только потому, что прирожденная перфекционистка, она всегда все доводила до конца. Но на этот раз обстоятельства оказались сильнее её, и Ирина спешно легла в психиатрический диспансер с нервным срывом и отключила все телефоны, постаравшись как страшный сон забыть Степу.

Лада, все это время старавшаяся избегать контактов с ребенком, оказалась с ним один на один и уже готова была уволиться, когда Лев понял – ему нужна какая-то особенная няня.

***

Секретарша Лиля с задумчивым видом внимательно слушала жалобы Льва.

– Ну что, что мне с ним делать?

Тут вдруг его лицо озарила какая-то светлая мысль.

– Лиля, миленькая, ну что тебе стоит, а? Ну посиди с пацаном до приезда мамаши.

Лиля сморщилась, хотя, казалось бы, куда уже больше, и покачала головой.

– Таки ни за какие коврижки, даже не умоляй меня. Потому что в нашей схватке в живых останется только один. И это точно не он.

– Что же делать?

– Таки у тебя целый выводок подчинённых, ну найди ты уже кого-нибудь из этих недоработников. Им терять есть чего, в лепешку расшибутся, но сделают из твоего сына человека. Если он, конечно, тебе все-таки сын. В чем лично я сомневаюсь и вновь шлю тебя сдать свою и бастардову слюну.

– Ты гений! – воскликнул Лев и осекся… – В смысле я не про ДНК, а не про работников. Только… как же мне выбрать из этого количества нужную?

Лиля закатила глаза и вновь покачала головой.

– Таки ты смотри кого тебе не жалко потерять. Шобы отряд не заметил потери бойца, так сказать.

– Пташкина! Точно!

***

Вскоре в кабинет ворвалась та самая Пташкина и без предисловий принялась оправдываться за опоздание. Опять она нацепила это свое мини. Сколько можно ей говорить, что работа – это не клуб и не квартира парня, здесь люди прилично одеваются и так же прилично себя ведут. Но сейчас ему было конечно не до этого.

– Лев Алексеич, я не вино…

– Мне нужна няня, – перебил он ее и ободряюще улыбнулся, а эта Мирослава так и замерла с открытым ртом.

– Ну я поспрашиваю у подруг, может кто-нибудь сможет…

– Вы не поняли, Мирослава Сергеевна! Мне не нужно искать какую-нибудь вашу подругу. С сегодняшнего дня я беру вас на полставки, это ненадолго. Пока не найду стоящую няню…

Она вновь зависла, будто кнопочку нажали. А потом вдруг глаза выпучила и ноздрями зашевелила. Того и гляди запыхтит.

– В смысле няней? Но я не умею…

– Да дело нехитрое, вы же женщина… – поморщился Аверьянов.

– Ну конечно, а вы, позвольте узнать, много деревьев посадили? А дом построили?

Это-то еще к чему? Можно подумать, сейчас кто-то заморачивается подобной ерундой.

– По крайней мере один пункт я все-таки выполню!

– И какой же?

– Я выращу сына.

Пташкина ехидно улыбнулась и попятилась к двери.

– Ой, удачи вам в ваших начинаниях…

Лев тут же пресек попытку побега и преградил ей дорогу. Навис прямо над этой самой Пташкиной, словно гора, и пригрозил:

– Не заставляйте меня подписывать во-он то заявление.

Конечно же он лукавил, и заявления-то никакого там не было – просто какие-то бумаги на столе, как всегда.

И тут девушка так уморительно засопела, покрывшись румянцем, что он чуть не засмеялся в голос, но вовремя взял себя в руки. Усилием воли подавил улыбку и сделал голос как можно строже.

– Мирослава Сергеевна, вы не смотрите, что я такой добрый сейчас. Я ведь и правда уволить могу в случае чего.

Заметил, как она насупилась и сжала кулачки.

Так, надо по-другому значит. Сейчас она, чего доброго, разревется и сама сбежит. А нужно надавить на жалость и вызвать желание помочь.

– Ну чего вы так напряглись, а? У меня положение безвыходное – пацан дома один, отправить к нему некого, все сотрудники очень ценные… а там мальчик, такой одинокий, маленький…один, совсем один.

Заглянул ей в глаза и понял, что попал прямо в цель. И еще обрадовался, что девушка она не равнодушная. Это хорошо. Значит детей любит и будущего подопечного не бросит, сверкая пятками. Ну скорее всего…хотя Степа мальчик необычный, так что наверняка тут прогнозировать сложно.

– Говорите адрес и что делать нужно, – буркнула Пташкина, но Лев тут же замахал руками.

– Нет-нет, водитель отвезет вас прямо сейчас. Только… Не могли бы вы переодеться?

Ну в самом деле… Она же собирается ехать к ребенку в таком наряде? Вряд ли Степка оценит ее стройные ножки.

– Нет!

– Ладно-ладно, без проблем!

– Что делать-то надо?

Лев смутился. А и правда? Что надо-то?

– Ну…я не знаю, покормите там, поиграйте. Еще что-нибудь…

– Но я же не умею…

– Да чего там уметь? Любая баба справится с шестилетним пацаном! – воскликнул он и тут же пожалел о своих словах. В глазах Пташкиной проснулась первобытная ярость и она вновь начала жутко смешно сопеть, потрясая кулачками в воздухе. Милота…

– Что за устаревшие стереотипы! Я, между прочим, чайлдфри, чтоб вы знали!

Лев постарался не рассмеяться в голос и вновь напустил на себя еще больше строгости.

– Вы, между прочим, мой сотрудник. Потом няня. Потом женщина. И только потом какая-то там чайлдфри. Все. Разговор окончен.

Она еще немного посверлила его взглядом и наконец страдальчески ответила:

– Будет исполнено, Лев Алексеевич!

Пташкина выскочила за дверь, пылая праведным гневом, а Аверьянов облегченно выдохнул. По крайней мере этой Мирославе бежать точно некуда.