Текст книги "Цетаганда"

Чодак понял моментально.

– Слушаюсь, сэр. Рядовой, пойдете со мной.

«Я произведу тебя в лейтенанты», – подумал Майлз и, отойдя в сторону, позволил Чодаку и выбранному им наемнику провести Танга внутрь. Сидевший словно бы навеселе Оссер все время, пока дверь с шипением не закрылась, был на виду.

Танг тоже отлично видел Оссера в проем двери. Войдя, он движением плеч остановил конвоиров и шагнул к адмиралу.

– Ну что, сукин ты сын, все еще думаешь… – Танг вдруг замолчал, заметив блаженно-тупую улыбку Оссера. – Что это с ним?

– Ничего особенного, – пожала плечами Элен. – Мне кажется, эта маленькая инъекция улучшила его характер. Плохо только, что временно.

Танг откинул голову назад и густо захохотал, потом, повернувшись, потряс Майлза за плечи:

– Ты сделал это, малыш?! Ты вернулся! Мы снова в деле!

Рядовой Чодака дернулся, не понимая, в какую сторону ему прыгать. Чодак поймал его за руку, молча покачал головой и показал на дверь, а сам вложил парализатор в кобуру и сложил руки на груди. Немного помедлив, его человек присоединился к нему, заняв позицию с другой стороны двери.

– Стой спокойно, – улыбнувшись, негромко сказал Чодак в его сторону. – Тут будет на что посмотреть.

– Это вышло не совсем по моему желанию, – намеренно сухо объяснил Майлз Тангу (чтобы заставить того прикусить язык и погасить вспышку евразийского темперамента). – И мы пока еще не в деле. Извини, Ки. На этот раз я не могу быть вывеской. Ты должен будешь подчиниться мне. – Сохраняя суровое выражение лица, Майлз медленно снял руки Танга со своих плеч. – Капитан верванского транспортника, которого ты нам рекомендовал, доставил меня прямиком в руки Кавилло. И я не уверен, что это простая случайность.

– Что? – Танг пошатнулся, будто получил удар в солнечное сплетение.

Майлз прекрасно знал, что Танг не был предателем. Но он не мог позволить себе лишиться единственного своего преимущества.

– Предательство или грубая работа, Ки? – «И прекратишь ли ты избивать свою жену?»

– Это случайность! – прошипел Танг, становясь бледно-желтым. – Черт побери, я убью этого предателя…

– Уже сделано, – холодно сказал Майлз. Брови Танга поднялись в почтительном изумлении. – Я прибыл в Ступицу Хеджена, подрядившись выполнить задание, – непреклонно продолжал Майлз, – которое в силу массы причин едва ли можно выполнить. Я не назначу тебя командующим дендарийцами… – Судя по оторопевшему виду Танга, это было для него ударом. – …если ты не согласишься работать на меня. Очередность действий и целей устанавливаю я. Ты только решаешь, как это сделать наилучшим образом.

– В качестве союзника… – начал Танг.

– Не союзника. Подчиненного. Или разговор окончен, – отрезал Майлз.

Танг остолбенел, тщетно пытаясь вернуть брови на место. Наконец он тихо произнес:

– Кажется, малыш папы Ки становится взрослым.

– Это только половина дела. Так «да» или «нет»?

– Вторую половину я тоже должен услышать. – Танг как-то странно пошевелил губами и тихо сказал вдруг: – Да.

Майлз протянул руку:

– Решено?

Танг пожал ее:

– Решено. – Его рукопожатие было настоящим – тяжелым и крепким.

Майлз тяжело вздохнул.

– Ладно. В прошлый раз я сказал тебе полуправду. А теперь будет правда, как она есть. – Майлз быстро ходил из угла в угол. На этот раз его трясло вовсе не из-за шока. – Я действительно нанят, но не для выяснения боевой обстановки. Это просто дымовая завеса для Оссера. Но то, что я рассказал тебе о предотвращении межпланетной войны, не было болтовней. Я нанят барраярцами.

– Они обычно не используют наемников, – недоуменно произнес Танг.

– А я необычный наемник. Мне платит барраярская служба безопасности… – «Боже мой, наконец-то чистая правда!» —…за то, чтобы я отыскал и освободил одного заложника. Заодно я надеюсь помешать цетагандийскому флоту взять под контроль Ступицу. Следующая по важности задача – удерживать оба конца верванского п-в-туннеля до подхода барраярского подкрепления.

Танг помотал головой:

– «Следующая по важности»? А если твои барраярцы не появятся? Им ведь придется идти через Пол… И потом, я не понимаю: разве освобождение заложника можно сопоставить с полномасштабной боевой операцией?

– Принимая во внимание личность заложника – да. Я гарантирую прибытие барраярцев. Был похищен Грегор Форбарра, император Барраяра. Я отыскал его, потерял снова и теперь должен заполучить обратно. Естественно, у меня есть кое-какие основания полагать, что награда за его благополучное возвращение будет немалой.

С лица Танга можно было писать картину воплощенного озарения.

– Этот тощий неврастеник, которого ты тащил на буксире, – император?

– Он. И между нами говоря, ты и я умудрились направить его прямо в руки Кавилло.

– А, дерьмо. – Танг потер колючий затылок. – Она продаст его цетагандийцам.

– Нет, ей больше по сердцу собрать дань с Барраяра.

Танг открыл было рот, снова закрыл.

– Погоди минутку…

– Да, действительно, во всем этом черт ногу сломит, – унылым тоном признал Майлз. – Поэтому-то я и собираюсь предоставить самое простое – захват и удержание п-в-туннеля – тебе. Освобождение заложника – моя проблема.

– Ничего себе «самое простое»! Дендарийские наемники – пять тысяч человек – без посторонней помощи против Цетагандийской империи. Ты что, разучился считать?

– Подумай о славе. О репутации. Подумай, как это будет смотреться в твоем послужном списке! – улыбнулся Майлз.

– Ты хочешь сказать – в моем пустом гробу, потому что вряд ли отыщется достаточное для кремации количество моих бесценных атомов. Ты собираешься покрыть расходы на мои похороны, сынок?

– Они будут великолепны. Знамена, танцующие девушки и достаточно пива для того, чтобы сплавить твой гроб в Валгаллу.

Танг вздохнул:

– Пусть лучше он будет плыть по сливовому вину, а? А пиво выпейте. Ну ладно. – Он немного помолчал, покусывая губы. – Первым шагом будет перевод флотилии на часовую готовность вместо двадцатичетырехчасовой.

– А разве это еще не сделано? – нахмурился Майлз.

– Мы были в обороне и рассчитывали, что имеем по крайней мере тридцать шесть часов для выяснения обстановки, с какой бы окраины Ступицы на нас ни двинулся противник. Во всяком случае, так думал Оссер. Для того чтобы перейти на часовую готовность, потребуется почти шесть часов.

– Хорошо, тогда это будет твоим вторым шагом. А первым – ты сейчас же пойдешь и помиришься с капитаном Осоном.

– Поцелуй меня в задницу! – яростно крикнул Танг. – Этот кретин…

– …нужен, чтобы командовать «Триумфом», пока ты будешь возглавлять флотилию. Ты не можешь одновременно заниматься и тем, и этим. Я тоже не могу заниматься реорганизацией перед самым делом. Была бы у меня неделя на прополку… Но у меня ее нет. Надо убедить людей Оссера остаться на своих местах. Если я заполучу Осона, – пальцы Майлза сомкнулись, – то смогу справиться и с остальными. Наверняка.

Танг что-то недовольно прорычал, затем его угрюмое лицо медленно расплылось в улыбке:

– Но я многое бы отдал, чтобы посмотреть, как ты заставишь его поцеловать Торна.

– Хорошенького понемножку. Всему свое время.

Капитан Осон, который и четыре года назад был достаточно грузен, еще прибавил в весе, но в остальном не изменился. Он неторопливо вошел в каюту, но, увидев направленные в его сторону парализаторы, сжал кулаки и остановился. Когда же он заметил Майлза, сидящего на краю адмиральского стола (психологическая уловка, позволяющая ему находиться на уровне всех остальных; Майлз боялся, что в кресле он выглядит как ребенок за обеденным столом, нуждающийся в стульчике на высоких ножках), – гнев на лице Осона сменился откровенным ужасом.

– О дьявол! Неужели опять вы!

– Разумеется, – пожал плечами Майлз. Вооруженные парализаторами, Чодак и его человек, предчувствуя представление, с трудом скрывали улыбки.

– Вы не могли бы отвести свои пушки в сторону? – И тут, взглянув на Оссера, Осон запнулся. – Что вы с ним сделали?

– Чуть-чуть изменили его статус. Если говорить о флотилии, она уже под моим началом. – «Что ж, по крайней мере я добиваюсь этого». – Что касается вас, решайте: принимаете ли вы сторону победителя? И премию за участие в бою? Или я должен передать командование «Триумфом»… – Осон оскалился и яростно взглянул на Танга. – …Белу Торну?

– Что? – крикнул Осон. Танг вздрогнул и поморщился. – Вы не можете…

Майлз прервал его:

– Вы случайно не помните, как из капитана «Ариэля» превратились в капитана «Триумфа»? Ну так что?

Осон указал на Танга:

– А этот?

– Мой наниматель внесет сумму, равную стоимости «Триумфа», которая станет законной долей Танга в корпорации. Я утверждаю Танга в должности начальника штаба, а вас – капитаном «Триумфа». Ваш первоначальный вклад, равный стоимости «Ариэля» за вычетом суммы залога, будет утвержден как ваша законная доля в корпорации. Оба корабля будут числиться собственностью флотилии.

– Вы согласны? – скривившись, спросил у Танга Осон.

Майлз сурово взглянул на Танга.

– Да, – неохотно проронил тот.

Осон нахмурился.

– Дело не только в деньгах… – Он остановился, наморщив лоб. – Какая боевая премия? Что за бой?

«Он колеблется, значит, согласен».

– Вы согласны или нет?

По круглому лицу Осона мелькнула ехидная улыбка.

– Согласен, если Танг извинится передо мной.

– Что? Этот кусок мяса думает…

– Извинись перед этим человеком, дорогой Танг, – процедил Майлз сквозь зубы, – и давай продолжать. Или «Триумф» получит капитана, который может быть своим собственным первым помощником и который, помимо прочих многочисленных добродетелей, никогда не спорит со мной.

– Конечно, нет, раз этот плюгавый бетанец влюблен в вас, – огрызнулся Осон. – Я так и не понял, хочет ли это создание, чтобы с ним переспали, или намерено само переспать с вами…

Майлз улыбнулся и успокаивающим жестом поднял руку:

– Ну-ну. – Он кивнул Элен, та спрятала в кобуру парализатор и вытащила нейробластер, наставив его прямо в голову Осона.

Ее улыбка неприятно напомнила ему улыбку сержанта Ботари. Или – что еще хуже – Кавилло.

– Я говорила тебе когда-нибудь, Осон, как отвратителен твой голос? – осведомилась она.

– Ты не выстрелишь, – неуверенно сказал Осон.

– Я не стану ее останавливать, – солгал Майлз. – Мне нужен ваш корабль. Меня устраивает, хотя это вовсе не обязательно, чтобы им командовали вы. – И Майлз уставился на своего предполагаемого начальника штаба: – Танг?

Немного неуклюже, спотыкаясь на каждом слове, Танг начал извиняться перед Осоном, перечисляя все свои выпады относительно его поведения, умственных способностей, происхождения, наружности… Когда лицо Осона начало чернеть, Майлз прервал список Танга на середине и попросил его начать снова, только короче.

Танг вздохнул:

– Осон, иногда ты бываешь настоящим говнюком, но, черт тебя побери, когда надо, ты умеешь драться. Я видел тебя в деле. В смертельно опасном деле из всех капитанов флотилии за своей спиной я предпочел бы иметь именно тебя.

Уголки губ Осона поползли вверх.

– Вот за это действительно спасибо. Я ценю твою заботу о моей безопасности. Так насколько рискованным может оказаться ваше дело?

Смех Танга, решил Майлз, прямо-таки режет ухо.

Капитанов-владельцев приводили по одному и уговаривали, подкупали, шантажировали и ослепляли грандиозными проектами до тех пор, пока у Майлза не пропал голос.

Один только капитан «Перегрина» попробовал сопротивляться, причем в прямом смысле слова. Его оглушили, связали, а его помощнику предоставили немедленный выбор между повышением в должности (без увеличения оклада) и прогулкой к ближайшему шлюзу. Помощник выбрал повышение, хотя глаза его говорили: «Ну погодите! Попадетесь вы мне когда-нибудь». Поскольку это «когда-нибудь» должно было наступить после столкновения с цетагандийцами, Майлз был удовлетворен.

Они переместились в конференц-зал напротив боевой рубки, чтобы провести самое странное совещание из всех, на которых Майлз когда-либо присутствовал. Оссера, получившего еще один укол, поместили во главе стола, где он и сидел, подперев голову и напоминая улыбающееся чучело. Еще двое были привязаны к креслам с кляпами во рту. Танг сменил свою желтую тюремную пижаму на серую полевую форму. Поверх капитанских нашивок приляпали знаки различия командующего. Первоначальная реакция аудитории на новость, сообщенную Тангом, пройдя все стадии от сомнения до страха, как всегда, вылилась в откровенную перебранку. Но от зловещего предупреждения Танга, что если они не выступят в качестве защитников туннеля, то вскоре им придется атаковать через него оборонительные позиции цетагандийцев, сидящих за столом бросило в дрожь. «Может быть еще хуже» – эти слова всегда были самым неотразимым аргументом.

В середине совещания Майлз, потирая виски, наклонился к Элен:

– Так было всегда или я просто забыл?

Она задумалась, а потом быстро пробормотала:

– Нет, раньше оскорбления были посильнее.

Майлз спрятал улыбку.

Ему пришлось сделать сотню несанкционированных заявлений и ничем не подкрепленных обещаний, пока наконец все не успокоились и не разошлись по боевым постам. Оссера и капитана «Перегрина» под охраной отправили на гауптвахту. Задержавшийся Танг, нахмурясь, взглянул на шлепанцы Майлза:

– Если уж ты собираешься командовать моей флотилией, сынок, будь добр, окажи старому солдату любезность и раздобудь пару форменных ботинок.

Наконец осталась одна Элен.

– Я хочу, чтобы ты еще раз допросила Метцова, – попросил ее Майлз. – Вытяни из него все сведения о «Бродягах», какие только сможешь, – коды, корабли, находящиеся в строю, отсутствующие и ремонтирующиеся, последняя диспозиция, привычки личного состава плюс все, что он сможет рассказать о Верване. Вырежи упоминания о моей личности, которые могут там оказаться, и передай текст в оперативный отдел. Только предупреди, что не все сказанное Метцовым правда. Это может нам здорово помочь.

– Хорошо. Попробую.

Майлз вздохнул и устало облокотился на стол.

– Знаешь, патриоты, такие как барраярцы, все-таки не правы. Наши офицеры считают, что наемники бесчестны, потому что их услуги можно купить или продать. Но честь – это роскошь, которую может позволить себе только свободный человек. Имперский офицер вроде меня служит не ради чести – он просто служит. Сколько из этих честных людей, которым я только что лгал, умрет по моей вине? Жизнь – странная штука.

– Ты хочешь что-нибудь изменить?

– Все. И ничего. Я лгал бы в два раза быстрее, если бы в этом была необходимость.

– С бетанским акцентом ты действительно говоришь быстрей.

– Элен, ты все понимаешь. Прав ли я? Если бы был хоть какой-то шанс на успех… Но мы обречены на поражение. – «Не один путь к поражению, но все пути…»

Ее брови поднялись.

– Без сомнения.

Майлз вымученно улыбнулся:

– Так что ты, – «кого я люблю», – моя барраярская леди, ненавидящая Барраяр, единственный в Ступице человек, кем я действительно могу пожертвовать.

Элен склонила голову, обдумывая его слова.

– Благодарю, милорд. – Уходя, она коснулась рукой его головы.

Майлз поежился.

Глава 15

Майлз вернулся в каюту Оссера и внимательно просмотрел файлы адмирала, стараясь получить представление обо всех технических и кадровых изменениях, происшедших со времен его командования. Ему позарез нужна была общая картина положения в Ступице – по разведданным дендарийцев и Аслунда. Кто-то принес ему сандвичи и кофе, которые он проглотил, не почувствовав вкуса. Кофе больше не придавал ему бодрости.

«Как только мы выйдем из дока, я рухну прямо на постель Оссера». Ему необходимо потратить хоть несколько из этих тридцати шести часов на сон, иначе по прибытии он будет скорее обузой, чем мозговым центром. Там ему придется иметь дело с Кавилло, в разговоре с которой он всегда чувствовал себя простофилей, даже будучи в наилучшей форме.

Не говоря уж о цетагандийцах. Майлз задумался о причудливом влиянии, которое разработка новых видов оружия оказала на тактику космического боя.

Ракеты класса «корабль-корабль» после создания мощных лазеров и силовых экранов оказались абсолютно непригодны для войны в космосе. Силовые экраны, придуманные, чтобы уберечь корабли от космического мусора, без всякого труда отражали любые снаряды. И лазерное оружие, в свою очередь, оказалось бесполезным после появления бетанского «Шпагоглотателя», который хитроумно использовал вражеский луч как источник энергии. На подобном же принципе было создано плазменное зеркало, разработанное поколением родителей Майлза и обеспечившее защиту от действенного на более коротких дистанциях плазменного оружия. В течение следующего десятилетия и оно, по всей видимости, сойдет на нет.

За последние годы самым перспективным оружием в космических схватках стали вихревые генераторы гравитационных волн, являющиеся разновидностью обычных корабельных гравитаторов. Силовые экраны всевозможных конструкций пока что не обеспечивали надежной защиты от них. Вихревая гравитационная волна оставляла после себя только перекрученные изуродованные обломки. Во что она превращала человеческое тело, лучше было не видеть.

Однако радиус действия пожирающего огромное количество энергии гравидеструктора был до смешного мал – какие-то десятки километров. И корабли, чтобы схватиться друг с другом, должны были замедлять скорость, сближаться и маневрировать. Принимая во внимание небольшие размеры апертур п-в-туннелей, сражения вновь превратились в тесные единоборства, и лишь наиболее плотные построения навлекали на себя «солнечную стену» – массированный ядерный удар. А так – маневры и маневры. Популярной тактикой снова, как давным-давно, стали таран и абордаж. По крайней мере сейчас, пока из мастерских дьявола не вышел очередной сюрприз. Майлз с тоской подумал о добрых старых временах, когда люди могли элегантно убивать друг друга на расстоянии в пятьдесят тысяч километров. Просто яркие искорки.

Зависимость огневой мощи от концентрации сил при использовании нового оружия таила в себе определенные тактические резервы, особенно возле п-в-туннелей. Небольшой отряд на малом расстоянии мог обеспечить такую же плотность залпа, как и несравнимо больший, но не имеющий возможности приблизиться на расстояние эффективного поражения, – хотя, разумеется, у последнего было свое преимущество: резервы. И если имеющая численное превосходство сторона была готова к жертвам, можно было продолжать сражение, пока все возрастающее относительное превосходство не станет абсолютным. Цетагандийские гем-лорды не то чтобы боялись пожертвовать собой, но предпочитали начинать с подчиненных или, еще лучше, с союзников… Майлз потер затекшую шею.

Раздался сигнал, и он потянулся через стол, чтобы открыть дверь.

В дверном проеме возник стройный темноволосый человек немногим более тридцати лет от роду, одетый в серо-белую форму наемников с нашивками техника.

– Милорд? – спросил он мягким, неуверенным голосом.

Баз Джезек, главный инженер флота. Бывший дезертир имперской армии. Поклявшийся в верности личный оруженосец Майлза в бытность его лордом Форкосиганом. И, наконец, муж женщины, которую любил Майлз. Когда-то любил. И любит сейчас. «Баз. Черт бы тебя побрал!» Майлз в замешательстве закашлялся:

– Входите, коммодор Джезек.

Баз, глядя на него виновато и вместе с тем независимо, бесшумно прошел по устланному ковром полу.

– Я только что прибыл на ремонтную базу и услышал, что вы вернулись. – После нескольких лет скитаний по галактике его барраярский акцент сгладился.

– Да. На время.

– Я… виноват, что все по-другому, не так, как было при вас. У меня такое чувство, словно я растратил приданое, которое вы дали за Элен. Но я не понимал истинного смысла маневров Оссера, пока… как бы это сказать… да что там!

– Этот человек обошел и Танга, – тихо напомнил ему Майлз. Услышав извинения База, он внутренне содрогнулся. – Мне кажется, борьба была неравной.

– Борьбы вообще не было, – медленно сказал Баз. – В том-то все и дело. Я пришел, чтобы подать просьбу об отставке, милорд.

– Просьба отклоняется, – не задумываясь, ответил Майлз. – Во-первых, присягнувший на верность оруженосец не может покинуть своего господина, во-вторых, где же я найду компетентного инженера, – он взглянул на часы, – за два оставшихся нам часа, а в-третьих, в-третьих… должен же быть свидетель, чтобы обелить мое имя, если дела пойдут совсем плохо. Вернее, еще хуже. Вы должны немедленно ознакомить меня с техническими возможностями флотилии, чтобы я мог планировать операцию. А я должен немедленно ввести вас в курс дела. Не считая Элен, вы здесь единственный, кому я могу довериться.

Майлз с трудом настоял, чтобы инженер сел, и изложил ему сокращенную версию своих приключений в Ступице Хеджена, не упоминая лишь о попытке Грегора лишить себя жизни, – ему совсем не хотелось, чтобы кто-то еще знал об унижении императора Барраяра. Майлз не очень удивился, когда узнал, что Элен умолчала о его предыдущем злополучном возвращении. Баз, видимо, не сомневался, что вполне очевидной и извинительной причиной ее молчания был император. К тому времени, когда Майлз закончил, ощущение вины сменилось у База тревогой.

– Если императора убьют или если он не вернется, беспорядки дома могут продолжаться годами, – взволнованно заключил Баз. – Может, вы все-таки дадите Кавилло спасти его, вместо того чтобы рисковать его жизнью?..

– Если уж на то пошло, именно это я и собираюсь сделать, – ответил Майлз. – Лишь бы знать, что у Грегора на уме. – Он помолчал. – Если мы проиграем и Грегора, и битву за туннель, цетагандийцы появятся у нашего порога в самый выгодный для них момент. Какое искушение и какой соблазн! Ведь им всегда грезилась Комарра. Как знать, может, мы стоим перед перспективой второго цетагандийского нашествия, неожиданного и для них, и для нас. Конечно, Цетаганда предпочитает продумывать все до конца, но как не использовать такую возможность…

Подхлестываемые столь грозными соображениями, они с головой ушли в техническую документацию. В свободную минуту Майлз напомнил себе древнюю поговорку насчет недостающего гвоздя. Они почти закончили, когда дежурный диспетчер связался с Майлзом.

– Адмирал Нейсмит? – Диспетчер с любопытством уставился на Майлза, а затем, спохватившись, продолжил: – В доке находится человек, который желает вас видеть. Он уверяет, что у него сверхважная информация.

Майлз вспомнил о запасном убийце.

– У него есть документы?

– Он сказал, что его зовут Унгари. Вот и все.

У Майлза перехватило дыхание. Неужели подошла кавалерия! Или это просто уловка, чтобы проникнуть к нему?

– Могу ли я посмотреть на него, чтобы он об этом не знал?

– Конечно, сэр. – Вместо лица диспетчера на экране появилось изображение палубы дока. Камера сфокусировалась на двух мужчинах в комбинезонах аслундских техников. Майлз облегченно расслабился. Капитан Унгари. И благословенный сержант Оверман!

– Благодарю вас, офицер. Отрядите за ними людей и проведите их в мою каюту. Через… десять минут. – Он отключился и объяснил Базу: – Мой начальник из Имперской безопасности. Слава Богу! Вот только сумею ли я объяснить ему ваш статус? Конечно, он из Имперской безопасности, а не из армейской, и вряд ли приказ о вашем аресте занимает его сейчас, но все может быть… Короче, вам лучше не попадаться ему на глаза.

– Пожалуй, – согласился Баз. – Думаю, у меня есть чем заняться.

– Если честно, Баз… – Какой-то момент Майлз испытывал страстное желание сказать Базу, чтобы тот забирал Элен и бежал с ней как можно дальше. – Скоро может начаться такое…

– А может ли быть по-другому, когда командует Майлз Безумный? – Баз пожал плечами, улыбнулся и направился к двери.

– Ну не такой же я сумасшедший, как Танг. Слава богу, этого прозвища я как будто еще не удостоился!

– Ну… это старая шутка. Она ходила среди дендарийцев-ветеранов. – Баз заторопился.

«А ветеранов осталось не так уж и много». Шутка, к несчастью, была не очень смешной. Зашипела закрывшаяся за спиной инженера дверь.

Унгари. Унгари. Наконец-то кто-то сможет взять на себя ответственность. «Если бы Грегор был со мной, я исчез бы прямо сейчас. Но по крайней мере я могу узнать, что делалось у нас все это время». Майлз устало положил голову на руки и закрыл глаза. Помощь. Наконец-то.

На мысли наполз какой-то туман, и прозвенел уже второй звонок, когда он наконец очнулся от сна. Потерев онемевшее лицо, Майлз стукнул по клавише на столе.

– Войдите.

Он взглянул на часы: неужели забытье длилось четыре минуты? Ему определенно нужен отдых.

Между тем Чодак и два охранника ввели капитана Унгари и сержанта Овермана. Оба были в желто-коричневых комбинезонах аслундских техников и, несомненно, имели при себе соответствующие удостоверения и пропуска. Майлз радостно улыбнулся.

– Сержант Чодак, вы и ваши люди останьтесь снаружи. – Чодак, казалось, был удивлен подобным недоверием. – И, если командор Элен Ботари-Джезек закончила свои дела, попросите сюда командора Элен Ботари-Джезек. Благодарю вас.

Унгари спокойно выждал, пока дверь не закрылась за Чодаком и его людьми, и направился к столу. Майлз встал и отдал честь:

– Счастлив ви…

К великому удивлению Майлза, Унгари не ответил. Вместо этого он ухватил его за куртку и приподнял. Майлз почувствовал, что, только сделав громадное усилие, Унгари схватил его за лацканы, а не за горло.

– Форкосиган, вы идиот! В какую чертову игру вы здесь играете?!

– Я нашел Грегора, сэр. Я… – «Только не говори: потерял его». – Сейчас я организую экспедицию для его освобождения. Очень рад, что вы здесь; еще час – и вы бы не нашли корабля. Если мы объединим нашу информацию и ресурсы…

Хватка Унгари не ослабла, побелевшие губы словно окаменели.

– Мы знаем, что вы нашли императора. Мы проследили весь ваш путь от следственного изолятора Консорциума. Здесь вы оба исчезли.

– Так вы не говорили с Элен? Странно… Сэр, сядьте, пожалуйста, и отпустите меня наконец. – Унгари, казалось, не замечал, что ноги Майлза болтаются в воздухе. – И скажите мне, как все это выглядит с вашей точки зрения. Это крайне важно сейчас.

Тяжело дышавший Унгари отпустил Майлза и уселся в указанное ему кресло. Оверман стал по стойке «смирно» за его спиной. Майлз с некоторым облегчением взглянул на сержанта-великана, которого в последний раз видел лежащим без сознания на палубе станции Консорциума. Он, очевидно, полностью оправился, хотя вид у него был измученный.

Унгари продолжал:

– Сержант Оверман, придя в себя, последовал за вами в следственный изолятор, но вы уже исчезли. Он думал, это их работа, они думали, что его. Он потратил массу денег на взятки и наконец узнал всю историю от законтрактованного раба, которого вы избили – днем позже, когда тот наконец смог говорить…

– Значит, он жив! – воскликнул Майлз. – Отлично, а то Гре… мы беспокоились о нем.

– Да, но сержант не узнал императора, когда просматривал документы контрактных рабочих: Оверман не входил в список лиц, которые имели право знать о его исчезновении.

По лицу сержанта промелькнуло сердитое выражение – вероятно, он еще раз почувствовал всю несправедливость такого к себе отношения.

– …и только когда он вошел в контакт со мной (а к тому времени мы зашли в полный тупик и перепроверяли все заново в надежде найти след, который упустили), я идентифицировал исчезнувшего раба как императора Грегора. Столько времени потеряно зря!

– Но я был уверен, что вы свяжетесь с Элен Ботари-Джезек, сэр! Ей было известно все. И вы не могли не знать, что она присягала мне на верность, это есть в моих файлах.

Унгари метнул на него сердитый взгляд, но даже не подумал объясниться по этому поводу. Он продолжал дальше:

– Когда первая волна агентов добралась до Ступицы, мы смогли начать более тщательные поиски…

– Прекрасно! Так, значит, дома знали, что Грегор в Ступице? А я боялся, что Иллиан перебросил все свои силы на Комарру или, хуже того, на Эскобар.

Руки Унгари снова сжались в кулаки.

– Форкосиган, что вы сделали с императором?

– Он невредим, но в большой опасности. – Майлз немного подумал. – То есть я думаю, что сейчас с ним все в порядке, но долго ли это будет длиться…

– Где он, мы знаем. Три дня назад один из наших агентов обнаружил его у «Бродяг Рэндола».

– Должно быть, уже после того, как я их покинул, – прикинул Майлз. – Хотя вряд ли он отыскал бы меня: я сидел на гауптвахте. Ну и что Барраяр намерен предпринять?

– Там собирают спасательную экспедицию, не знаю, насколько крупную.

– А как насчет разрешения Пола?

– Не думаю, чтобы кто-то стал ждать его.

– Мы должны предупредить их, чтобы они не трогали Пол. Если…

– Младший лейтенант Форкосиган, вам лучше, чем кому бы то ни было, известно, что Верван держит у себя нашего императора!

– Его держит у себя не Верван, а Кавилло, которая командует «Бродягами», – прервал его Майлз. – Это никак не связано с политикой, заговор преследует исключительно личные цели. Я думаю – даже уверен, – что верванское правительство не подозревает о «госте» Кавилло. И еще: нашу экспедицию надо предупредить, чтобы она отложила операцию по освобождению императора до начала цетагандийского вторжения.

– Начала чего?

Майлз запнулся и проговорил далеко не так решительно, как ему хотелось:

– Вы хотите сказать, что не знаете о цетагандийском вторжении? – Он помолчал. – Хотя, если вам ничего не известно, это не значит, что Иллиан этого не вычислил. Даже если вы не обнаружили места их сбора в самой Цетаганде, Имперская безопасность, подсчитав, сколько цетагандийских военных кораблей исчезло с баз, наверняка поймет, что они затевают недоброе. Все-таки странно. Кто-то ведь должен следить за такими вещами, даже невзирая на всю суматоху вокруг Грегора. – Унгари все еще сидел с ошеломленным видом, поэтому Майлз продолжил: – Я думаю, цетагандийцы намерены сначала вторгнуться в локальное пространство Вервана, а потом с помощью Кавилло овладеть Ступицей Хеджена. И совсем скоро. Поэтому целесообразно перебросить дендарийскую флотилию на другую сторону системы и, вступив с цетагандийцами в бой у верванского п-в-туннеля, удерживать его до подхода нашего флота. Надеюсь, Барраяр пошлет нечто большее, чем дипломатическую миссию… Кстати, карт-бланш на контракт с наемниками, что дал вам Иллиан, все еще в силе? Он мне понадобится.

– Вы, сэр, – сдавленным голосом начал Унгари, когда вновь обрел способность говорить, – отправитесь не куда-нибудь, а прямиком на нашу конспиративную квартиру на станции Аслунд, где будете сидеть тихо как мышь, пока не прибудет подкрепление Иллиана и не избавит меня от вас.

Майлз вежливо игнорировал эту вспышку эмоций.

– Вы должны были, насколько я понимаю, собрать данные для сообщения Иллиану. У вас есть что-нибудь полезное для меня?

– Да, я располагаю подробным рапортом о станции Аслунд, но…