Текст книги "Братья по оружию"

Барраярец стоял, сгибаясь под тяжестью ноши, и сыпал проклятиями. Глаза он прикрыл, словно ему было невыносимо стыдно. Когда показались полисмены, он неохотно повернулся и поднял руки.

Голос Айвена звенел от смеха:

– Представляю, какой вызов получит сейчас коммодор Дестанг: «Э-э, сэр? У нас тут небольшая проблема. Не могли бы вы приехать вызволить меня?..»

– А может, он предпочтет дезертировать, – заметил Майлз.

Два сходящихся с разных сторон отряда полиции чуть было не ринулись в атаку, но в последний момент все же успели разобраться, кто есть кто. Майлз был даже несколько разочарован. Но ничто не может длиться до бесконечности: в какой-то момент коридор завалит грудой тел и хаос прекратится – типичная схема умирания биосистемы, задохнувшейся в собственных отходах. Вероятно, нельзя рассчитывать, что полиция самоустранится, убрав с их пути девятерых убийц. Опять ожидание, будь оно проклято.

Майлз с трудом поднялся, потянулся и прислонился к стене, скрестив руки на груди. Лишь бы вся эта кутерьма не затянулась надолго. Как только отряд полиции даст отбой, здесь появятся саперы и техники, которые начнут прочесывать каждый сантиметр. Тогда маленький отряд неизбежно будет обнаружен. Но это не смертельно, если… Майлз взглянул на Марка… если никто не потеряет голову.

Оба посмотрели на экран сканера. Полицейские осматривали тела парализованных и недоуменно переглядывались. Захваченный барраярец был молчалив и мрачен – как и полагается в подобных случаях. Спецназовцы проходят особую подготовку и могут противостоять пыткам и суперпентоталу; лондонская полиция ничего с ним не сделает, и он явно это понимал.

Марк покачал головой, глядя на заваленный телами коридор:

– А ты-то сам на чьей стороне?

– Ты что? – удивился Майлз. – На твоей, конечно.

Марк пристально посмотрел на него и нахмурился:

– Почему?

Действительно, почему? Майлз привычным жестом вздернул подбородок – и, видимо, неосознанно Марк сделал то же самое. Взаимоотношения людей с собственными клонами – загадочная штука. Но, с другой стороны, тот, кто специально идет и заказывает себе клона, с самого начала должен быть со сдвигом. Насколько интереснее завести ребенка с женщиной, которая сообразительнее, энергичнее и милее тебя: тогда по крайней мере есть надежда на эволюцию рода. Майлз почесал запястье. Спустя секунду Марк почесал руку. Майлз удержался и не стал зевать. Лучше не начинать такого, что потом уже не удастся остановить.

Так. Он знает, что представляет собой Марк. А теперь нужно понять, что тот собой не представляет. Марк не дубликат Майлза, несмотря на все усилия Галена. Он даже не брат ему. Айвен, с которым Майлза объединяет и прошлое, и настоящее, – вот его настоящий брат, и не важно, что они совершенно не похожи. Возможно, он недооценивал Айвена. Загубленное начало не переиграешь, хотя можно (Майлз взглянул на свою ногу, мысленно увидев искусственные кости) исправить. Иногда.

– В самом деле, почему? – вставил Айвен в затянувшуюся паузу.

– Милый Айвен, – отозвался Майлз, – неужели тебе не нравится твой новый кузен? Где же твои родственные чувства?

– Мне одного тебя более чем достаточно, спасибо. А твоего злобного близнеца, – Айвен пробормотал что-то вроде «чур, чур меня», – мне уже не выдержать. К тому же вы оба суете меня в чулан и запираете там.

– Но я по крайней мере предложил тебе выбор.

– Ага, знаю я этот выбор. «Мне нужны три добровольца: ты, ты и ты». Вспоминаешь? Как ты командовал мной и Элен Ботари, когда мы только-только научились ходить.

– Рожден повелевать, – усмехнулся Майлз, а Марк сдвинул брови, пытаясь представить себе Майлза, отдающего приказы своему рослому добродушному кузену, которому он до плеча недоставал. – Все дело в хитрости, – сообщил Майлз, словно прочитав его мысли.

Он смотрел на Марка, опустившегося на корточки и втянувшего голову в плечи, как черепаха. «Что это – злоба? Нет, скорее неуверенность. Уродство не только тела, но и духа, хотя Гален в качестве воспитателя вряд ли мог быть ужаснее моего собственного деда. Но для полной социопатии надо слишком сильно сосредоточиться на собственной особе, что вроде бы Марку не свойственно. Ему вообще не дали возможности стать личностью. Может, он, наоборот, недостаточно сосредоточен на себе?»

– Ты злобный? – весело спросил Майлз.

– Я ведь убийца, так? – огрызнулся Марк. – Чего тебе еще?

– Да ну? А мне показалось, это случилось в суматохе, непреднамеренно.

– Он схватил нейробластер. Я не захотел его выпустить. Тогда он выстрелил. – Воспоминания заставили Марка побледнеть, и отчетливее проступили темные тени под глазами. – Я и хотел, чтобы он выстрелил, – отчаянно добавил он.

Брови Айвена поползли вверх, но Майлз не стал просвещать его.

– И все-таки – непреднамеренно, – резюмировал Майлз.

Марк пожал плечами.

– А если бы ты был свободен… – медленно начал Майлз.

У Марка совсем по-детски сморщились губы:

– Свободен? Я? Каким образом? Полиция уже наверняка нашла тело.

– Нет. Прилив затопил перила, и море унесло труп. Пройдет дня три-четыре, прежде чем он всплывет. Если вообще всплывет. (И какое это будет страшное зрелище! Захочет ли капитан Галени опознать отца и предать земле? И где вообще Галени?) Предположим, ты свободен. Свободен от Барраяра и Комарры, и от меня тоже. Свободен от Галена и полиции. Свободен от всего и от всех. Что ты выберешь? Кто ты? Или ты можешь только реагировать на обстоятельства, а не создавать их?

Марк передернулся:

– Иди ты знаешь куда…

Уголок рта Майлза приподнялся. Он завозил сапогом по грязи на полу, едва удержался, чтобы не начать рисовать завитушки.

– Наверное, никогда и не узнаешь, если я буду стоять у тебя над душой.

Тут Марк выплюнул осадок своей ненависти:

– Это ты свободен!

– Я? – искренне изумился Майлз. – Я никогда не буду свободен так, как ты сейчас. К Галену тебя приковывал страх. Его власть равнялась длине рук – и тому, и другому пришел конец. А я скован… еще многим другим. Сплю я или бодрствую, далеко я или близко – не имеет значения, я всегда служу. Я никогда не принадлежу себе. И все же… Барраяр очень любопытное место, если, конечно, не смотреть на него глазами Галена. Сын Галена понял это.

Марк криво усмехался, все так же уставившись в стену:

– Опять пытаешься заполучить мое тело?

– Да зачем мне оно? Непохоже, чтобы ты мог набрать рост, заложенный в моих – наших – генах. И потом, я собираюсь заменить все мои кости пластиковыми. На всякий случай.

– Значит, я буду про запас. Деталь на случай катастрофы.

– Ты и сам в это не веришь! Так вот, мое первое предложение остается в силе. Возвращайся со мной к дендарийцам, и я тебя спрячу. Потом отвезу домой, где ты не спеша сообразишь, кто ты и что ты, где перестанешь чувствовать себя подделкой.

– Я не хочу встречаться с этими людьми, – угрюмо заявил Марк.

Он имел в виду отца и мать – Майлз сразу же понял это, хотя Айвен, похоже, снова потерял нить разговора.

– Не думаю, чтобы они вели себя неподобающим образом. И кроме того, они и без того в тебе – в самой основе. Ты… э-э… не можешь убежать от себя. – Помолчав, Майлз сделал еще одну попытку: – Если бы это было в твоей власти, что бы ты сделал в первую очередь?

Марк нахмурился:

– Положил конец производству клонов на Архипелаге Джексона.

– Гм-м. – Майлз задумался. – Оно там укоренилось. Но чего еще ждать от потомков колонии, которая и возникла как база угонщиков? Естественно, там образовалась «аристократия». Надо будет как-нибудь рассказать тебе парочку историй о твоих предках, не вошедших в официальные издания… – Значит, из общения с Галеном Марк вынес хотя бы это: жажду справедливости, выходящую за пределы его собственного «я». – Если говорить о целях, этой тебе хватит с лихвой. И как бы ты это сделал?

– Не знаю. – Похоже, Марка ошарашил столь практический подход к делу. – Взорвал бы лаборатории. Спас ребят.

– Хорошая тактика, но плохая стратегия. Их тут же восстановят. Нужно атаковать сразу на нескольких уровнях. Вот если бы ты нашел способ сделать этот бизнес невыгодным, вопрос решился бы сам собой.

– А как? – заинтересовался Марк.

– Давай подумаем… Во-первых, аспект покупателя. Аморальные богачи. Мало надежды, что они предпочтут смерть жизни, пусть даже в чужой шкуре. Но открытие, предлагающее альтернативные способы продления жизни, пожалуй, могло бы их отвлечь.

– Да прикончить их всех, вот и отвлекутся, – проворчал Марк.

– Хорошо, но неосуществимо. Люди этого ранга держат телохранителей. Скорее они тебя прикончат. Послушай, тут можно атаковать чуть ли не по сорока позициям. Не зацикливайся на первой попавшейся. Предположим, ты вернулся со мной на Барраяр. Как лорд Марк Форкосиган ты можешь рассчитывать на почетное положение, в том числе и финансовое. Заверши свое образование и готовься подойти к данной проблеме стратегически, а не просто… биться головой о стенку.

– Никогда, – процедил сквозь зубы Марк, – никогда не полечу на Барраяр.

«Ага. Похоже, лучшие женщины галактики с тобой согласны… Возможно, ты умнее, чем тебе кажется. – Майлз чуть слышно вздохнул. – Куин, Куин, Куин, где ты?!»

В коридоре полицейские уже грузили парализованных на парящие платформы. Появился шанс вырваться, но действовать надо немедленно. Или будет поздно.

Майлз заметил, что Айвен как-то странно на него смотрит.

– Ты полный псих, – убежденно сказал он.

– А ты разве не считаешь, что пора взяться за подонков с Архипелага Джексона?

– Да, но…

– Я не могу успеть везде. Но я мог бы поддержать это начинание, – Майлз пристально посмотрел на брата, – если ты больше не будешь пытаться стать мною.

Марк молча наблюдал, как уплывает последняя платформа, потом грубо бросил:

– Подавись ты своей жизнью. Странно, что ты не пытаешься стать мною.

И отвернулся от Майлза. Даже спина его источала злобу и подозрительность.

Майлз с болью рассмеялся. Какой соблазн! Сбросить мундир, войти на станцию подземки и исчезнуть с чеком на полмиллиона марок. Стать свободным… Его взгляд упал на грязный парадный мундир Айвена, символ их службы. «Ты – это то, что ты делаешь. Выбирай снова…» Нет. Самый уродливый ребенок Барраяра по-прежнему останется рыцарем своей планеты. Он не станет уползать в нору и растворяться в неизвестности.

Кстати, о норах: пора выползать из этой. Последний полисмен исчез за поворотом вместе с парящей платформой. Скоро здесь будут техники. Пора уходить.

– Пора! – Майлз отключил сканер и снял со стены фонарик.

Облегченно фыркнув, Айвен потянулся вверх – открыть крышку люка и подсадить Майлза. А тот, как и в первый раз, бросил вниз рулетку. Лицо Марка, ждущего своей очереди, перекосилось от страха: глядя снизу вверх на Майлза, он замер. Когда Майлз бросил ему рулетку, Марк угрюмо пожал плечами. Сняв панорамный датчик сканера с пульта, Майлз убрал его в футляр и включил наручный комм.

– Ним, доложи обстановку, – прошептал он.

– Мы подняли оба аэрокара в воздух, сэр, и отлетели примерно на километр в глубь острова. Район оцеплен полицией.

– Хорошо. От Куин по-прежнему ничего?

– Ничего.

– Дай мне точные координаты ее комма.

Ним выполнил приказ.

– А теперь слушай внимательно. Я нахожусь внутри барьера, неподалеку от шестой башни, с лейтенантом Форпатрилом из барраярского посольства и моим клоном. Мы попопытаемся выйти через седьмую башню и по дороге захватить Куин. Или по крайней мере, – Майлз проглотил комок в горле, – узнать, что с ней. Пока оставайтесь на местах.

Они стянули сапоги и зашлепали по коридору к югу, прижимаясь к стенке. Сзади доносились голоса, но полиция была где-то далеко. Подойдя к перекрестку, Майлз предупреждающе поднял руку, потом на цыпочках подкрался к углу и выглянул. Техник в синем комбинезоне и полицейский осматривали выходной люк. Майлз махнул рукой, и Марк с Айвеном шагнули вперед.

В холле, у лифта, дежурил еще один полицейский. Майлз поморщился. Ну вот и все – похоже, из этой переделки незаметно не выбраться.

Да уж. Но может, удастся компенсировать тактические ошибки скоростью? Кроме того, этот человек стоит между ним и Куин. Майлз прицелился и выстрелил. Полицейский рухнул.

Они бросились в лифтовую шахту и поплыли вверх. «Сюда», – молча указал Майлз. Коридор был ярко освещен. Вроде никого не слышно. Пройдя указанное Нимом расстояние, Майлз остановился перед закрытой дверью с надписью «Подсобка». Его вдруг замутило, закружилась голова. Что, если цетагандийцы придумали ей медленную казнь? Что, если минуты, проведенные в укрытии, оказались роковыми…

Дверь была заперта. И вдобавок кодовый замок. Майлз сорвал крышку, закоротил цепь и вручную сдвинул дверь, чуть не сломав пальцы.

Элли лежала в неловкой позе, лицо ее покрывала мертвенная бледность. Майлз упал на колени рядом. Пульс… Есть! Так, пульс прощупывается. Кожа теплая. Парализована, всего лишь парализована! Ура! Майлз поднял глаза на Айвена и постарался успокоиться. Да, так он и думал.

Глава 16

Они остановились у бокового выхода седьмой башни, чтобы натянуть сапоги. Перед ними простирался парк – темный и таинственный. Только вдоль дорожек ярко горели фонари. Майлз прикинул, как добежать незамеченными до ближайших кустов – полицейские машины заполонили всю стоянку.

– У тебя, случайно, нет с собой фляжки? – шепнул он Айвену.

– Если бы даже и была, в ней все равно бы уже не осталось ни капли. А что?

– Я просто думал, как это выглядит, когда три подозрительные личности ночью тащат через парк женщину. Если обрызгать Куин бренди, можно сделать вид, что мы отвозим ее домой после вечеринки. Последствия парализации напоминают похмелье, и никто бы не удивился, если она вдруг начнет приходить в себя.

– Надеюсь. У нее все-таки есть чувство юмора. На друзей не обижаются, даже если они губят твою репутацию, так?

– Лучше гибель репутации, чем просто гибель.

– Ну ладно. Все равно фляжки нет, так что и говорить не о чем. Ну что, побежали?

– Сейчас. Нет, погоди-ка. – На стоянку опускался аэрокар. Гражданский. Полисмен-охранник, стоявший у главного входа в башню, направился ему навстречу. Оттуда вылез пожилой мужчина, и оба поспешили в башню. – Давайте!

Айвен подхватил Куин под мышки, Марк взял ее за ноги. Майлз осторожно перешагнул через парализованного полисмена, охранявшего выход, и они бросились к укрытию. Добравшись до зарослей, они притаились, готовясь к следующей перебежке.

– Господи, Майлз, – Айвен никак не мог отдышаться, – ну почему тебе не нравятся миниатюрные женщины? Было бы естественнее…

– Ну-ну. Она всего вдвое тяжелее полной полевой выкладки. Справишься…

За спиной – ни окриков, ни топота преследователей. Наверное, район вокруг башни наиболее безопасный: его уже наверняка сканировали и решили, что все чисто. Внимание полиции теперь сосредоточено на окраинах парка, которые им еще предстоит преодолеть, если они хотят добраться до города.

Майлз напряженно оглядывался по сторонам. Из-за мерцающего искусственного освещения его глаза никак не могли привыкнуть к темноте.

Айвен тоже начал всматриваться.

– В кустах фараонов не видно, – пробормотал он.

– Я высматриваю не полицию, – прошептал в ответ Майлз.

– А кого же?

– Марк сказал, что в него стрелял размалеванный псих. Тебе такой не попадался?

– Да вроде нет… Может, полиция уже схватила его… – Тут Айвен опасливо оглянулся.

– Все может быть. Марк! А боевая раскраска у него какого цвета? И какие на нем узоры?

– В основном синие. С белыми, желтыми и черными загогулинами. Гем-командующий среднего ранга, да?

– Центурий-капитан. Если ты собрался быть мною, то должен уметь распознавать любой гем-грим.

– Мне и без того пришлось столько выучить…

– Айвен, ты что, и впрямь веришь, будто центурий-капитан, прекрасно обученный, присланный из штаб-квартиры, давший клятву исполнить это задание, позволит какому-то лондонскому полисмену незаметно подкрасться и парализовать себя? Да он скорее умрет, чем позволит сотворить нечто подобное.

Айвен закрыл глаза.

Они миновали еще сотню-другую метров ветвей и теней. С прибрежного шоссе уже доносился гул транспортеров. Переходы, несомненно, охраняются, а скоростная трасса ограждена. Пешеходам там не место.

Неподалеку от главной дорожки Майлз заметил увитый плющом павильон из синтебетона, прятавшийся в кустах. Майлз решил было что это общественный туалет, но, приглядевшись, заметил только одну дверь без опознавательных знаков. Прожектора, которым надлежало освещать этот участок, оказались разбитыми. И вдруг на глазах у Майлза дверь медленно поехала в сторону. В темноте блеснуло оружие. Майлз навел парализатор и затаил дыхание. Через секунду наружу выскользнула темная фигура.

– Капитан Галени!

Галени вздрогнул, словно от выстрела, пригнулся и бросился к ним. Обнаружив, что декоративный кустарник снабжен шипами, он чертыхнулся и окинул взглядом более чем скромный отряд Майлза – Марка, Айвена и Элли.

– Черт побери, так вы живы! Все!

– Я тоже, признаюсь, начал сомневаться относительно вас, – улыбнулся Майлз.

Галени выглядел очень, очень странно. Пропали сосредоточенность и обреченность, с какими он встретил смерть Сера Галена. Казалось, капитан принял чрезмерную дозу наркотиков – в глаза бросались неестественное возбуждение и взвинченность. Таким Майлз не видел его еще ни разу. Вдобавок лицо капитана украшали синяки, губы были разбиты в кровь, а в распухшей руке он сжимал цетагандийский плазмотрон. Из сапога торчала рукоять ножа.

– Вы, случайно, не натыкались на типа в синем гриме? – осведомился Майлз.

– О да, – самодовольно протянул Галени.

– Что с вами, к черту, случилось? Простите, я хотел сказать – сэр.

Галени зашептал:

– Я не смог найти вход в барьер там, где мы с вами разошлись. Зато я увидел вот этот подсобный вход, – он указал на павильон, – и подумал, что отсюда в сторону барьера могут идти какие-нибудь силовые или оптические кабели. И я не ошибся. Под всем парком проходят туннели. Но, бродя под землей, я заблудился и, вместо того чтобы оказаться, как раньше, внутри барьера, очутился в пешеходном переходе под прибрежным шоссе. Там я нашел – угадайте кого?

Майлз покачал головой:

– Полицию? Цетагандийцев? Барраярцев?

– Почти в точку. Моего старого друга из цетагандийского посольства, гем-лейтенанта Табора. Сначала я даже не понял, чем он занимается. А он страховал экспертов из штаб-квартиры. Я и сам занимался бы этим, – Галени усмехнулся, – если бы не попал под домашний арест. – Он совсем не обрадовался, увидев меня, – продолжал Галени. – И тоже никак не мог взять в толк, что я тут делаю. Ну, мы оба и притворились, будто выехали на природу полюбоваться луной, а тем временем я хорошенько рассмотрел, каким оборудованием набит его автомобиль. Сейчас я думаю, что он мне поверил: по-моему, он решил, что я пьян.

Майлз из вежливости промолчал, хотя ему очень хотелось сказать: «Понятно почему».

– Но тут его вызвали, и ему пришлось спешно от меня избавиться. Он вытащил парализатор, мне удалось увернуться, но я упал и притворился, что парализован, хотя он меня почти не задел. Я слушал, как он переговаривается с отрядом в башне, а сам думал, как бы извлечь из этого пользу. И вот, как раз когда левая сторона тела начала хоть что-то чувствовать, заявился ваш синелицый друг. Его приход отвлек Табора, и я уложил обоих.

Брови Майлза поползли вверх:

– Как вам это удалось?

Галени все время непроизвольно сжимал и разжимал кулаки.

– Да я и сам толком не знаю, – признался он. – Помню, как бил их… – Галени взглянул на Марка. – Приятно иметь дело с явным врагом.

На которого, как понял Майлз, Галени только что выплеснул все напряжение, скопившееся в нем за последние жуткие недели и эту сумасшедшую ночь.

– Они живы?

– О да.

Майлз решил, что поверит этому, только когда увидит цетагандийцев собственными глазами. Надо сказать, улыбка Галени была несколько пугающей.

– А их машина? – быстро спросил Айвен.

– Да, конечно, их машина, – поддержал его Майлз. – Она все еще там? Мы можем до нее добраться?

– Скорее всего – да, – ответил Галени. – По туннелям сейчас бродит всего один отряд полицейских. Я их слышал.

– Придется рискнуть.

– Тебе легко говорить, – угрюмо пробормотал Марк. – У тебя дипломатический статус.

А Майлз, словно впервые увидев клона, рассматривал его с нескрываемым интересом. Потом потянулся к внутреннему карману мундира.

– Марк, – выдохнул он. – Хочешь заработать сто тысяч бетанских долларов?

– Нет у тебя никакого чека.

– Это Сер Гален так говорил. Припомни, что еще он говорил и какие ошибки допустил сегодня. – Тут Майлз перевел взгляд на Галени. Упоминание отца подействовало на него отрезвляюще: во взгляде снова появилась усталость. – Капитан Галени! Те два цетагандийца в сознании? Или по крайней мере можно привести их в сознание?

– Да, один точно в сознании. А сейчас, может, и оба. Что вы задумали?

– Свидетели! Два свидетеля – как раз то, что нужно.

– Я-то думал, мы тихо смываемся, – жалобно проговорил Айвен.

– Думаю, – Майлз, словно не слыша Айвена, обратился к Марку, – мне лучше сыграть адмирала Нейсмита. Не обижайся Марк, но с бетанским выговором у тебя плоховато. То ли ты слабо раскатываешь конечные «р», то ли еще что. Да и вообще на лорда Форкосигана тебя лучше натаскали.

Тут до Галени дошло. Брови его поползли вверх. Потом он медленно кивнул, но лицо его, когда он повернулся к Марку, было столь непроницаемым, что клон вздрогнул.

– По-моему, вы просто обязаны нам содействовать, – сказал он и, помолчав, тихо добавил: – Вы мне обязаны.

Сейчас не время напоминать, скольким сам Галени обязан Марку, хотя, встретившись с капитаном взглядом, Майлз убедился, что тот все помнит. Уж он-то знает – теперь оба повязаны случившимся.

Почувствовав поддержку, адмирал Нейсмит быстро произнес:

– Итак, в туннель. Ведите, капитан.

Цетагандийская машина стояла в тени, под деревом, чуть слева от выхода из лифтовой шахты, соединявшей подземный переход с парком. Здесь по-прежнему не было ни души. Галени сообщил им, что на другом конце туннеля стоят двое, но они не сочли нужным проверять его сведения. Им уже хватило пробежки по туннелям – еле удалось увернуться от полицейских.

Машину не было видно из окон жилых домов на другой стороне узкой улочки, даже если кто-то и страдал бессонницей. А трасса позади них была отгорожена глухой стеной. И все равно Майлза не покидало ощущение опасности.

На машине отсутствовали опознавательные знаки, да и вся она была какая-то бесцветная: не старая и не новая, не чистая и не грязная, – словом, никакая. Словом, типичная шпионская машина. Майлз тихонько присвистнул, заметив сбоку свежие вмятины в форме человеческой головы и пятна крови на асфальте. К счастью, в полутьме красный цвет казался черным.

– А это было не слишком шумно? – поинтересовался Майлз, указывая на вмятины.

– А? Да нет. Так, глухие удары. Никто и пикнуть не успел.

Быстро оглядевшись и подождав, пока проедет одинокая машина, Галени поднял прозрачный колпак.

На заднем сиденье съежились двое. Лейтенант Табор в гражданской одежде растерянно моргал. Рот его был запечатан внушительным кляпом. Рядом обмяк еще один размалеванный сине-зеленый цетагандиец. Майлз приподнял ему веко и, обнаружив, что зрачок закатывается, начал копаться в аптечке. Айвен опустил Элли на сиденье и уселся за пульт. Марк оказался рядом с Табором, а Галени сел по другую сторону от пленных. В ответ на легкое прикосновение Айвена колпак со вздохом опустился, и сразу стало очень тесно. Семеро – многовато для такой типичной шпионской машины.

Майлз перегнулся через спинку сиденья и прижал инъектор с синергином к шее центурий-капитана. Может, лекарство приведет его в чувство, а может, и нет. Но хуже не будет – это точно. Как ни странно, жизнь и здоровье несостоявшегося убийцы представляли для Майлза чрезвычайную ценность. Сообразив задним числом, Майлз сделал инъекцию и Элли. Она застонала.

Машина приподнялась над землей и с шипением тронулась.

Облегченно вздохнув, когда побережье осталось позади и они свернули в лабиринт улочек, Майлз включил наручный комм и позвал самым монотонным бетанским говорком:

– Ним?

– Да, сэр?

– Следите за координатами моего комма и следуйте за нами. Операция закончена.

– Будет сделано, сэр.

– Конец связи.

Он положил голову Элли к себе на колени и повернулся, чтобы взглянуть на Табора. Глаза Табора так и бегали: с Майлза на Марка и обратно.

– Добрый вечер, Табор, – сказал Марк тоном барраярского фора (неужели Майлз говорит так же ехидно?). – Как ваши бонсайи?

Табор шарахнулся, а центурий-капитан пошевелился и приоткрыл глаза, внимательно оглядывая присутствующих. Он сделал попытку выпрямиться, но почувствовал путы и снова обмяк, не желая попусту тратить силы.

Галени протянул руку и ослабил кляп Табора.

– Извините, Табор, но адмирала Нейсмита вы не получите. По крайней мере здесь, на Земле. Так и передайте своему начальству. Пока его флот на орбите, он находится под нашим особым покровительством. Он оказал неоценимые услуги барраярскому посольству, раскрыв очередной комаррский заговор. Так что осадите назад.

Все так же нервно зыркая по сторонам, Табор выплюнул кляп, пошевелил нижней челюстью и откашлялся.

– Вы что, вместе работаете? – с трудом прохрипел он.

– К сожалению, да, – проворчал Марк.

– Наемник, – радостно пропел Майлз, – берется за любую работу. За что платят, то и делает.

– Вы совершили ошибку, – прошипел центурий-капитан, пытаясь сфокусировать взгляд на адмирале, – взявшись за ту работу на Дагуле. Цетаганда – мощная держава.

– Ох и не говорите! – жизнерадостно согласился Майлз. – После того как мы освободили их проклятущую армию, подполье нас надуло. Половину недоплатили. А цетагандийцы, случаем, не хотят нас нанять? Мы готовы исправить свою ошибку. А? Нет? К сожалению, я не могу позволить себе быть мстительным – слишком большая роскошь. По крайней мере пока. Иначе я не стал бы работать с, – тут он недружелюбно воззрился на Марка, – этими старыми знакомыми.

– Так вы и правда клон, – выдохнул Табор, разглядывая легендарного адмирала наемников… – А мы думали… – Он резко оборвал фразу.

– Мы много лет считали, что он ваш, – сказал Марк, успешно входя в роль лорда Форкосигана.

«Наш?!» – всем своим видом сказал Табор, но предпочел промолчать.

– Но последние события подтвердили его комаррское происхождение, – закончил Марк.

– Мы же договорились, – возмущенно вмешался Майлз. – Вы прикрываете меня, пока я не улечу с Земли.

– Да, договорились, – подтвердил Марк. – Только не вздумайте приближаться к Барраяру.

– Да подавитесь вы вашим Барраяром. У меня остается вся галактика.

Центурий-капитан, почувствовав, что снова отключается, нервно заморгал и попытался восстановить дыхание. Майлз решил, что у бедняги не иначе как легкое сотрясение мозга. И тут Элли открыла глаза. Майлз положил ей руку на лоб, пригладил волосы. Она деликатно срыгнула (синергин избавил ее от обычной постпарализационной рвоты), села, огляделась, увидела Марка, цетагандийцев, Айвена – и прикусила губу. Майлз сжал ей руку. «Потом объясню», – пообещала его улыбка. Она досадливо нахмурилась: «Да уж, изволь», – и гордо подняла голову: неприятель не должен видеть ее растерянной и непричесанной.

Айвен повернул голову и спросил у Галени:

– Что будем делать с цетагандийцами, сэр? Где их выкинуть? С какой высоты?

– Я полагаю, нет никакой необходимости устраивать межпланетный скандал. – Галени говорил с хищной жизнерадостностью, позаимствовав тон у Майлза. – Вы со мной согласны, лейтенант Табор? Или хотите, чтобы местным властям стало известно, что именно задумал совершить сегодня ночью в барьере ваш гем-товарищ? Нет? Так я и думал. Хорошо. Им обоим нужна медицинская помощь. Айвен, лейтенант Табор, к несчастью, сломал себе руку, а у его… э-э… друга – сотрясение мозга. Не считая всего прочего. Выбирайте, Табор. Завезти вас в больницу или предпочитаете лечиться у себя в посольстве?

– В посольстве, – незамедлительно прохрипел Табор. – Если только вам самому не хочется объясняться перед судом в связи с покушением на убийство.

– Да какое убийство? Всего-навсего легкие телесные повреждения. – Галени сверкнул глазами.

Табор встревоженно улыбнулся: у него был такой вид, словно он рад немедленно избавиться от неприятного соседства.

– Да какая разница. Все равно оба посла будут недовольны иным развитием событий.

– Ну вот, давно бы так.

Приближался рассвет. Уличное движение становилось все оживленнее, и Айвен далеко не сразу нашел стоянку такси, где не было очереди. Эта приморская окраина находилась далековато от посольств. Галени чрезвычайно заботливо помог пассажирам сойти, но бросил Табору ключи от ручных и ножных пут центурий-капитана только тогда, когда Айвен нажал на газ.

– Мои ребята вернут машину сегодня же, – крикнул на прощание Галени. Тяжело вздохнув, он рухнул на сиденье. Айвен снова опустил колпак. Галени чуть слышно прибавил: – Но сперва мы ее как следует осмотрим.

– Думаешь, это шоу возымеет последствия? – спросил Айвен.

– На данном этапе? Чтобы убедить цетагандийцев, что Барраяр не имел никакого отношения к Дагуле? Не знаю, может быть – да, а может, и нет, – вздохнул Майлз. – Но основную проблему мы решили: два проверенных офицера готовы поклясться, что адмирал Нейсмит и лорд Форкосиган – два разных человека, а это сейчас – самое главное.

– А Дестанг? Он это одобрит? – не унимался Айвен.

– Не думаю, – равнодушно сказал Галени, любуясь городским пейзажем, – чтобы из-за этого стоило беспокоиться. Одобрит не одобрит, какая разница?

Майлз полностью разделял мнение Галени. Они страшно устали, но все живы – это главное. Майлз задерживался взглядом на каждом: Элли, Айвен, Галени, Марк. Все здесь, все пережили эту ночь.

Почти все…

– Где тебя высадить, Марк? – спросил Майлз, бросив вопросительный взгляд на Галени. Майлз ожидал возражений, но Галени промолчал. Распрощавшись с цетагандийцами, он наконец позволил себе расслабиться, и теперь казался враз постаревшим и опустошенным. Майлз и не стал напрашиваться на возражения.

«Будь осторожен в просьбах, а то можешь получить то, о чем просил».

– На станции подземки, – ответил Марк. – На любой станции подземки.

– Хорошо.

Майлз вызвал на дисплей карту и показал Айвену, куда ехать.

Когда машина остановилась, он вышел вместе с Марком.

– Я сейчас.

Они пошли вместе к лифтовой шахте. В этом районе еще царила тишина, народу было немного, но уже чувствовалось приближение утреннего часа пик.

Расстегнув мундир, Майлз достал кредитную карточку. Судя по напряженному лицу Марка, тот до последнего момента ожидал выходки в стиле Сера Галена. Взяв карточку, он с подозрением повертел ее в руках.

– Ну вот, – сказал Майлз. – Если тебе с твоей подготовкой и с этими деньгами не удастся скрыться на Земле… Такого не бывает. Удачи!