Текст книги "Золушка и стеклянный потолок: и другие феминистские сказки"

Белоснежка и семь микроагрессий

ОДНАЖДЫ ДАВНЫМ-ДАВНО жила-была злобная, тщеславная и сварливая Королева. Она была мачехой девочки-подростка по имени Белоснежка. В сказках все мачехи имеют дурную репутацию, но эта была особо злобной. Королева боялась, что Белоснежка однажды вырастет и станет намного краше ее. Не хотелось бы играть в психолога, но, кажется, у Злой Королевы действительно были серьезные трудности с самооценкой.

Каждое утро Злая Королева глядела в Волшебное Зеркало и вопрошала:

– Зеркальце! Скажи-ка ты мне: ведь я самая красивая на свете?

А Зеркало ей в ответ:

– Красота – это субъективная социальная конструкция, а такое слово, как «белее», в наш век несет определенный расистский подтекст. И вообще, я бы не стало человека судить по внешности. Но если все это отбросить, то вы, моя Королева, конечно, всех румяней и белее.

Пока Королева разговаривала с зеркалами, Белоснежка каталась как сыр в масле. Она снимала роскошную дачу с семью сожителями мужского пола, которых почти не бывало дома. Поначалу ее бесило, что они сваливают грязную посуду в раковине и ожидают, что за ними помоет Белоснежка. Но та быстро решила проблему, надавав им по ушам и составив расписание по уборке жилья.

И вот Королева как-то снова спрашивает Зеркало:

– Я самая красивая? Отвечай!

Прежде чем ответить на вопрос, Зеркало решило отвесить ей комплимент:

– Знаете, я давно хотело похвалить вас за то, что используете такое гендерно-нейтральное слово, как «всех». Это очень здорово. Тем более если учесть, что вы – Злая Королева.

– Спасибо, – ответила Королева. – Белоснежка мне объяснила, что слово они идентифицируется как небинарное и не ассоциируется по умолчанию с каким-либо гендером. Они – не молодая девица, как я раньше думала. И поэтому, когда я говорю «всех румяней и белее», я имею в виду в том числе и Белоснежку. Потому что я прикажу прикончить любого – ее, его, их, – если они окажутся более привлекательными, чем я.

– Что ж, вы действительно уважаете взгляды Белоснежки.

– Отвечай уже! – не выдержала Злая Королева.

– Ладно-ладно. Ну, я снова хочу напомнить, что судить по внешности…

– Бла-бла-бла, отвечай на вопрос, трепло!

– В соответствии с устоявшимися нормами красоты в западном обществе, вы больше не милее всех, моя Королева. Самая милая и белая – Белоснежка.

– Черт возьми! – Злая Королева взревела, сдирая с головы свою тиару и отбрасывая ее в угол. – Теперь мне придется ее убить!

– Погодите, – сказало ее зеркало. – Вы хотели сказать их убить. Ведь у вас так хорошо получалось до этого!

– Мне сейчас не до того, чтобы подбирать слова. И так все время себя сдерживаю, только б не обратиться к ней как к ней на публике. Их убить. Да плевать, как я говорю!

– Нет. Не плевать. Для Белоснежки это очень важно, она ведь так долго пыталась вам это объяснить, – ответило Зеркальце.

– В любом случае это грамматически неверно.

– Уже нет, – возразило Зеркало. – Нормы языка меняются.

– Ладно, хорошо. Я хочу убить их, потому что они милее меня. Так лучше?

– С точки зрения подбора слов – да. С точки зрения намерений – точно нет. Не все сразу.

– Прекрасно, что ж, давай перейдем к обсуждению их убийства.

– Давайте сосредоточимся на каком-то одном важном вопросе, – сказало Зеркало. – Позже порассуждаем, почему убийство – это плохо. Но, так как мы говорили об использовании уважительных терминов, мне хотелось бы еще кое-что упомянуть. Дело в том, что вы часто позволяете себе допускать микроагрессию. По отношению ко многим. Это большая проблема.

– Микро что? – переспросила Королева.

– Микроагрессию. Это такое неявное оскорбление маргинализированных групп людей… ну или зеркал. Ее обычно допускают в речи вполне доброжелательные люди, но, представьте, каково услышать такое от Злой Королевы.

– Я так не делаю, – попыталась оправдаться Королева. – Можешь спросить моего подручного! Марк, ну-ка подойди сюда! Скажи зеркальцу, какая я милая.

Подручный Королевы, который потерял ногу в сражении много лет назад, подкатил ближе свою инвалидную коляску.

– Ох, ты бы полегче, а то штраф за превышение скорости выпишут! – усмехнулась Королева.

– Вот оно! Это и есть микроагрессия, – подметило Зеркало. – То, что вы сейчас сказали, – это дискриминация инвалидов.

– Ой, да ладно! Это у нас такие шутки, – возразила Королева. – Ему нравится.

– Эм… Если честно, Ваше Высочество, – дрожащим голосом пробормотал Марк. – Мне это не кажется смешным. Это напоминает мне о моей инвалидности. Просто я боялся вам сказать. А то вы еще броситесь чем-нибудь в меня.

– Да ты просто ленишься, – раздраженно буркнула Злая Королева. – Мог бы ходить с протезом, если б хотел. А еще у тебя уродская рубашка.

В зале повисла тишина. Волшебное Зеркало моргнуло.

– Ну ладно. Это было слишком. Но я сделала так намеренно! Марк, ты уволен.

Марк, стал изо всех сил перебирать руками, чтобы побыстрее укатиться прочь из подземелья. Злая Королева прокричала ему вслед:

– И позови Боба! – Это мой второй подручный, – обратилась она к Зеркалу. – Сейчас спросим его, действительно ли я использую микроагрессию. И на будущее: у тебя нет поводов меня бояться!

Марк сделал, как ему велели. Несколько минут спустя в подземелье вошел Боб, второй подручный Королевы.

– Привет, Боб. У меня к тебе два дела. Первое – ты должен казнить Марка. Второе – Зеркало говорит, что я допускаю всякие психологические нападки, поэтому скажи ему, какая я хорошая.

– Да, Злая Королева, – повиновался Боб. – Вы очень добрая.

– Вот видишь, Зеркальце, я такая. Кстати, давайте-ка улучим минутку и похвалим Боба: он стал говорить на нашем языке заметно лучше. Напомни, откуда ты, Боб?

– Не из этого королевства, мадам, – ответил Боб.

– Ну это понятно, а откуда именно?

– Так! Хватит уже, – прервало ее Зеркало. – Вот это сейчас и была микроагрессия! Вам-то пустяк, а для Боба комплименты о знании языка могут быть не очень приятны. Таким образом вы намекаете, что он приезжий, а это – скрытое оскорбление. Подобное делает рабочую обстановку недружелюбной. Еще более недружелюбной, чем сама Злая Королева.

– Это был комплимент! – взвилась Злая Королева. – Разве по его лицу не понятно, что он нездешний?!

– Тревога, тревога! У нас тут микроагрессия! – завопило Зеркало.

– Вы оскорбляете мои чувства, – ответил Боб, уставившись в пол.

– Ой, да ладно, что ты за неженка такая? Вряд ли другие подручные, похожие на неместных, нашли бы это оскорбительным.

– Не буду говорить за всех небелых подручных. Я не знаю их истории. Так же как вы бы не стали говорить за всех Злых Королев.

– Конечно, нет. Я одна такая. Особенная… Хм, я догадываюсь, к чему ты клонишь.

– Делаем успехи, – пошутило Зеркало. – Кажется, вы начинаете понимать, что микроагрессия может быть ненамеренной, но все равно обидной. Она является следствием системной дискриминации и часто совершается теми, кто находится у власти. Такими как вы, Злая Королева.

– Да, я такая! Мы закончили, Боб. Теперь иди отруби голову Марку, встретимся у гильотины. Не бойся, тебя самого такая кара не ждет. Ну посмотрим. Будет сюрприз! Просто жди меня там.

Трясущийся Боб ушел.

– Ну супер, теперь придется обоих убить. Волшебное Зеркальце, кого же мне нанять, чтобы убить Белоснежку и семь дурацких карликов? Тьфу, а «карлик» – так можно говорить?

– Вообще, иногда можно. Но самым правильным решением будет спросить человека, как к нему обращаться. Некоторые люди с карликовостью предпочитают слово «карлик», тогда как другим больше нравится «низкорослый человек». В целом они просто люди, которым не нравится, когда их воспринимают иначе из-за их роста. Лучше всего обращаться к ним по имени. А если нужно указать на их небольшой рост, то можно сказать «человек с карликовостью».

– То есть мне надо сказать «Зеркальце, подскажи: как мне убить Белоснежку и семь человек с карликовостью»?

– Именно! Кажется, вы начинаете понимать. Вообще, странно не то, что они карлики, а то, что их семеро. И все они живут с Белоснежкой.

– Знаешь, что мне это напоминает? Как-то раз я ездила на конференцию для злых правителей и была там единственной Злой Королевой. Злые Короли даже не слушали меня! Я придумала, как выкрасть циклопа, а один из Королей выдал мою идею за свою. Как они меня бесили.

– Именно так! – воскликнуло Зеркало. – Микроагрессия часто направлена на женщин, и добрых, и злых.

– В итоге я заставила циклопа убить их всех, этих Королей.

– Ну, вы по-другому не умеете, Ваше Величество. В будущем давайте постараемся не наезжать на людей, которые говорят, что вы их обидели. Постоянно отслеживайте свои предубеждения и помните, что у подручных тоже есть чувства.

– Да уж, тут есть над чем поразмыслить. Но не будем забывать, что, раз уж Белоснежка – самое привлекательное существо в королевстве, его надо убить. Как и семь человек с карликовостью, а также моих подручных, Марка и Боба, которых я больше не ассоциирую с их инвалидностью и происхождением.

Довольная собой Королева улыбнулась Зеркалу.

– Сегодня мы проделали грандиозную работу, – сказало оно. – А про убийства поговорим завтра.

КОНЕЦ

Золушка и «стеклянный потолок»

ОДНАЖДЫ ДАВНЫМ-ДАВНО жила-была сильная и неунывающая девушка по имени Золушка. Она жила со своей требовательной и абьюзивной мачехой и двумя полоумными сводными сестрами, которые проводили время за рисованием селфи (они называли это «портретами»). А еще они считали, что миндальное молоко дают коровы, которые едят миндаль. Мать Золушки трагически погибла, и отец нашел себе новую жену после всего двух свиданий. Вскоре после этого умер и он.

Мачеха злилась на Золушку за то, что та сохраняла жизнерадостность и стойкость перед трудностями, а также за то, что у нее, единственной в семье, не было залысин. Мачеха распоряжалась деньгами отца Золушки и платила ей минимальную зарплату за уборку дома.

Золушка хотела бы стать управляющей: им хорошо платили, но в королевстве эти должности обычно доставались мужчинам. В большом городе арендная плата была непомерно высока, поэтому единственное место, где Золушка могла позволить себе жить, было место у камина с кучей мышей. В объявлении это называлось «уютная студия». С другой стороны, дорога до работы занимала мало времени.

И вот однажды семье Золушки пришло приглашение на бал, который организовывал Принц. Он искал себе невесту и решил устроить пышную вечеринку, на которую бы пришло множество дев со всего королевства (из числа еще не успевших сходить с ним на свидание). Свою суженую он планировал выбрать на так называемой церемонии роз.

Золушка скакала от восторга: «Что, если я выйду замуж за принца и наконец вырвусь из нищеты? Стану августейшей особой? Почему нет?» – она размышляла вслух перед компанией мышей.

– Фу, нет, ты не пойдешь с нами на бал, – сказала ей одна из сводных сестер, когда увидела, что Золушка шьет себе платье из штор. – Вдруг еще подумают, что ты как бы… с нами.

– Но я же и так с вами живу, – удивилась Золушка.

К тому же в приглашении было ясно сказано: «все девы». Она пойдет на бал в роскошном платье из штор, влюбит в себя принца и наконец сможет узнать разницу между крудите и овощной нарезкой.

Но Мачеха решила нарушить этот прекрасный план прямо в день вечеринки. Понимая, что в ее задачи входит быть злой и завидовать своей приемной дочери, она порвала платье Золушки и заорала:

– У меня нет причин тебя не любить, но ты все равно мне не нравишься! На бал не пойдешь! – и укатила на бал со своими дочерями.

Золушка выбежала вслед карете, вся в слезах. Теперь у нее не было ни платья, ни штор.

И тут из облака серебристого дыма появилась малюсенькая старушка с добрейшим лицом.

– Сим-салабим! – пропела она. – Я твоя фея-крестная! Утри свои слезы, Золушка. Ты пойдешь на бал.

Взмахом палочки она превратила тыкву в карету, мышей, друзей Золушки, – в извозчиков, а лохмотья стали ослепительно красивым вечерним платьем. Также фея вручила Золушке несколько необходимых вещиц: мятные леденцы (которые раньше были скатавшимся ворсом), бронзер для декольте (из птичьего корма) и красную помаду (из розовой помады).

– Ну, в путь! – сказала фея-крестная, протягивая Золушке две хрустальные туфельки.

После чего исчезла, оставив вместо себя облачко голубых пузырей.

– Так. Это мой единственный шанс на жизнь, в которую не входит чистка биде моей мачехи, – сказала себе Золушка, надевая хрустальные туфельки. – Принц не сможет устоять при виде меня!

Это был шумный бал с льющимся рекой шампанским и оркестром.

– Могу я пригласить вас на танец? – произнес звучный голос за ее спиной.

Золушка обернулась. Это был Принц! Хотя он оказался не таким высоким, как указал в анкете, Золушка была приятно удивлена его довольно «обычной» красотой. Именно этого момента она так ждала!

– О Золушка! Ты та, кого я искал! – признался Принц, когда они кружились в танце.

– Сегодня лучший день в моей жизни, – ответила Золушка.

Принц кружил ее в пируэтах. Она не могла поверить своей удаче! Ведь теперь Золушка была на ступеньку выше к своей цели – финансовой стабильности и славе. Такой славе, когда люди платят тебе за то, чтобы опубликовать фото или видео с тобой.

Но, сделав еще шаг, она услышала громкий ХРУСТ и почувствовала нестерпимую боль в левой ноге.

– О господи! – простонала Золушка.

Огромный осколок стекла впился ей в ступню. Туфелька разбилась вдребезги.

– Что случилось? – обеспокоенно спросил Принц.

– Да ничего, пустяки, – отмахнулась Золушка, не желая портить момент.

ХРЯСЬ.

Каждый ее шаг сопровождался жутким хрустом. ХРЯСЬ.

ХРЯСЬ.

– Так, теперь я действительно что-то слышал, – сказал Принц.

– Мне кажется, у меня хрустальная туфелька разбилась. Ничего страшного. Я в порядке! Давай просто продолжим танцевать, – ответила Золушка, пытаясь выдавить из себя беззаботную улыбку, в то время как стеклянная туфелька стала заполняться кровью.

– Погоди-ка. У тебя туфли… из хрусталя? – спросил Принц.

– Ну, строго говоря, это хрустальные туфли на каблуке, – смутилась Золушка, озираясь вокруг, чтобы оценить, что надели другие женщины: атласные туфли, туфли в стразах, несколько пар шлепанцев на стертых в кровь ногах.

– Погоди, неужели придворные дамы больше не носят хрусталь? – озадаченно спросила она.

Принц завис на несколько секунд, не понимая, о чем речь. И тут до него дошло:

– А, ты, видимо, из тех бедных малышек, которых мы пригласили, – ответил он.

Золушка заметила, что после этих слов Принц явно потерял к ней интерес и стал рыскать взглядом по залу в поисках более подходящей кандидатуры для танца.

– Погоди! Это пустяки. Я все еще могу танцевать, смотри! – сказала Золушка, пытаясь покружиться перед принцем.

При этом она жутко прихрамывала на одну ногу.

– А я все думала, почему люди жалуются на каблуки. Теперь понятно.

ХРЯСЬ.

– Ай-ай, так люблю танцевать! – прокричала Золушка, пытаясь перекрыть хруст стекла.

Судя по выражению лица Принца плясать он расхотел.

– Давай сделаем перерыв, – сказал он и стал медленно отходить.

– Пожалуйста, не надо! – в отчаянии пролепетала Золушка, притягивая его к себе. – Мне так весело. Киш был такой вкусный. Я прям проглотила его целиком!

– Это отвратительно, – процедил принц сквозь зубы. – Всем известно правило четырех укусов. На киш у приличной девушки ушло бы полтора часа, не меньше.

«Так вот почему никто на этом балу ничего не ест!», – дошло до Золушки. Кто же изобретал эти дурацкие правила этикета?

Золушка попыталась танцевать, не переставляя ступни. Со стороны это было похоже на подергивания надувных развевающихся кукол, которые ставят на входе в дилерские автоцентры.

– Не хочу, чтобы какой-то кусок стекла испортил нам свидание, – сказала Золушка. – Это очень важно. Если ты в меня не влюбишься, меня придется драить полы всю оставшуюся жизнь.

– Слушай, ну это не мои проблемы, – ответил Принц.

Ого! А Принц, оказывается, полный урод. Хотя, конечно, с его помощью Золушка решила бы все свои проблемы раз и навсегда.

Она судорожно соображала: стоит ли пытаться как-то наладить с ним общение или же послать его и плюнуть ему в бокал? Она убеждала себя в том, что, наверное, Принц просто голоден и оттого вел себя скверно, ведь, оказывается, богатеям нужно очень много времени, чтобы пережевать еду. Она решила в пользу первого.

– Если честно, это не я купила эти туфельки, – начала оправдываться Золушка. – Они были подарком, и было бы некрасиво их не надеть.

– Если подарок мне не нравится, я его выбрасываю, – пожал плечами Принц.

– Ну, у меня не было выбора, – хмыкнула Золушка. – У меня вообще нет обуви.

– Что, даже мокасин нет? – удивился Принц. – Или этих… как их. С красной подошвой такие… их сейчас все носят?

– Я сплю на подстилке у камина, – она горько усмехнулась. – Откуда мне знать про обувь, которую положено носить нормальным девушкам?

– Так-так, погоди. Ты спишь у камина?

– Ну да, меня же зовут Золушка.

– Я думал, это просто модное имя типа Бруклин, – сказал Принц.

У Золушки подкатил ком к горлу. Но не потому, что его слова напомнили ей, как сложно Золушке было найти свое имя на сувенирных брелоках для ключей. А потому, что до нее дошло: она притворялась кем-то, кем не является, и все ради этого придурка. Только потому, что ему больше повезло с материальным положением! Она достойна любви – такая, какая есть, без вечернего платья или кареты.

А еще у нее очень болела ступня.

– Кто-нибудь, дайте этой женщине швабру, чтобы она убрала за собой этот кровавый кошмар! – прокричал Принц.

– Где моя фея-крестная, когда она так нужна? – заплакала Золушка. – Мне нужно отсюда убираться.

– У тебя есть фея-крестная? – спросил принц, презрительно скривившись. – Ты еще беднее, чем я думал. В этом зале у любого есть наследство.

И тут из облака фиолетовых блесток появилась фея-крестная.

– Сим-салабим… Матерь божья! – она вскрикнула, увидев кровь, струящуюся из туфельки Золушки. – Что у тебя с ногой?!

– Хрустальные туфли, – ответила Золушка, уже ничего не стыдясь.

– Ты что, их на ноги надела? – с недоумением спросила фея-крестная. – Кажется, я не совсем ясно выразилась. Это пресс-папье.

– Чего? – Золушка была сбита с толку.

– Я думала, ты подаришь их королю и королеве, чтобы задобрить их, – объяснила фея-крестная. – Если бы это была обувь, я бы сама тебе их на ноги надела. А я точно помню, что вручила их тебе в руки.

– Я же служанка! – всхлипнула Золушка. – Откуда мне знать, что богатым людям дарят пресс-папье в форме туфель?

– Это моя вина, – вздохнула фея-крестная.

Принц поднял с пола целую туфельку и водрузил ее себе на голову.

– А что, если это шляпа? – он стал гоготать. – Как вам моя хрустальная шляпка?

Все посмеялись над шуткой Принца. Они смеялись даже сильней, чем когда он пошутил про священника, раввина, и минотавра, зашедших как-то раз в бар.

Золушке стало дурно – то ли от того, что принц над ней издевался, то ли от потери крови.

– Знаешь, что? – вдруг не выдержав, заорала она. – Даже если я сглупила и надела хрустальные туфли, сомневаюсь, что у кого-то в этом зале обувь удобнее моей! Ну, признавайтесь! Разве не так?

– Так! – выкрикнула одна из девушек, брюнетка, сняв босоножки и помахав ими над головой.

Принц и фея-крестная начали судорожно искать пути к отступлению, но остановились, почувствовав давящую тишину, нависшую в зале. Все взгляды были устремлены на них.

– Признаюсь, придя сегодня сюда, я хотела вытянуть свой счастливый билет, подняться по социальной лестнице и стать одной из вас, – начала Золушка. – Это ложная идея, которая плотно засела у нас в головах. Так не бывает. Есть способы, которые могли бы действительно помочь людям вырваться из бедности, но вы, богатые, подстроили этот мир под себя. И я сейчас не о сувенирах для гостей. Хотя я видела пакет с подарками – это нечто, я вам скажу.

После ее слов некоторые гости еле заметно двинулись к столу с подарками для гостей.

– Этот мир не оставил мне шансов с самого рождения. Чтобы получить образование и добиться финансовой устойчивости, мне нужно молиться о гранте на обучение. А если мне вдруг повезет, все равно придется работать на двух работах, чтобы выжить. Я погрязну в долгах, живя от стипендии до стипендии, не имея крепкого плеча, на которое можно опереться. Любая проблема может стать критической: больничные счета, потеря работы, проклятие злой ведьмы.

Все повернулись к Принцу, ожидая его ответа.

– Послушай, Золли, – пробормотал он. – Я могу дать тебе должность во дворце… правда, у нас сейчас вакансии только для королевских советников. Такое, знаешь, серьезное занятие, явно не для женщин.

– Вот об этом я и говорю! – сказала Золушка. – Помимо прочего, меня еще и не берут на работу, потому что я женщина. Но знаете что? Видели, как я разбила туфельку? То же самое я сделаю со «стеклянным потолком»!

Гости тут же разбежались по углам, ища укрытие и опасливо поглядывая на стеклянный купол над бальным залом.

– Да не этот потолок, идиоты! Я о метафорическом потолке – невидимом барьере, сдерживающем женщин и цветных людей в продвижении по карьерной лестнице… Мне не верится, что, пока я все это говорю, некоторые смотрят, что же им подарили!

Взбешенная Золушка выбежала из зала. У выхода она обернулась.

– Я закончу школу, получу работу, стану ценной сотрудницей и закажу себе карточку с надписью «Разбивательница стекол», потому что буду работать в самой крутой компании, где сам можешь выбрать название своей должности. Вот увидите! – сказала Золушка. – Да, кстати, крудите – это просто нарезка из овощей!

Позже Золушка добилась всего того, о чем говорила в тот вечер. Надо признать, было нелегко, но она была настойчива. Она разбила воображаемый «стеклянный потолок» на столько же частей, на сколько рассыпалось это хрустальное пресс-папье.

И с тех пор Золушка носила только удобную обувь без каблуков.

КОНЕЦ