Текст книги "Умная дура"

Умная дура
Ля Бузяка

© Ля Бузяка, 2017

ISBN 978-5-4490-0955-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Господи, как вы красивы, – широко открыв глаза, удивленно выразился, войдя в кабинет, молодой человек лет двадцати.

Он тотчас густо покраснел, задвигался нелепо, смешно. Собственно, и по тональности слов было очевидно, сказано до крайности искренне. Светлана коротко улыбнулась, в груди метнулась неожиданная мягкая искра.

– Садитесь, я вас слушаю.

– Комиссия по спорту, вот бумаги, – парень совсем потерялся, сел комкано, потупился в ребро стола.

Осмотр, процедура. Кажется, он более так и не поднял глаза. Уже на выходе из кабинета резко развернулся, что вроде бы ему даже не шло, выдавил:

– Можно я еще вас увижу?

– Запретить не могу, но едва ли это кому-нибудь нужно… – И вдруг возникло озорство: – А зачем вам? Впрямь так уж красива?

– Не представляете до какой степени.

– Вот как. Полагаете, мне об этом не сообщали? Муж, если хотите, не однажды уронял замечание.

– Дело не в этом. Вы не понимаете, что ваша красота означает. Вы просто поверьте, здесь совершенно нешуточное дело… А муж – это глупости, он ничего не смыслит.

Светлана засмеялась и пожалела, что позволила себе вольность – следовало отправлять человека и это теперь представлялось грубостью. Сделала лицо:

– Ну хорошо, так ему и передам. Прощайте… – Потрогала прическу. – Знаете, вы забавный.

Он сейчас же тронулся, глядя под ноги, но проговорил тихо, озадаченно:

– Вы не понимаете. Это, должно быть, очень неправильно. – И вышел.

Через тройку, пожалуй, дней Светлана заметила парня. Из поликлиники в утренние смены ходила пешком. Три часа, легкий, пушистый зимний день, полчаса до дома – приятное, спокойное бездумье. Сунулась в газетный киоск, вспомнив, что нет программы передач. Косым зрением заполучила молодого человека неподалеку в яркой куртке. Что-то в нем заинтересовало, глянула. Он. Смотрел. Отвернулась и отрицательно отнеслась к чувству, которое подначило любопытничать. На зеленый светофор напористо пошагала и темп более не меняла.

Через день такая же история – куртка на почтительном расстоянии. Впрочем, сегодня он догнал, голос был чист, смел:

– Скажите, зачем вы стали урологом? Странно – и так отчаянно вам не идет. Мужские органы, разве это возможно?

Растерялась – такой вопрос никогда не возникал. Одолела досада.

– Чем отличаются с медицинской точки зрения мужские, как вы выразились, органы от остальных? Если скажите, что мне следовало заниматься исключительно сердцем, будет пошло.

Он помолчал, однако немного.

– Послушайте, я не в силах спать. Наваждение.

– Знаете что, не на психолога угадали. Если хотите, в связи с моей специализацией могу назначить именно пошлость.

– Да поймите, наконец, вы как женщина мне целиком безразличны. Красивы неправдоподобно, так не бывает.

– Не придумывайте, юноша. Мне тридцать лет и немножко разбираюсь в мужских позывах. Оставьте эти фокусы, вы мне элементарно не нравитесь.

– Вы крупно ошибаетесь.

– Я надеюсь, последуют обещания покончить с собой, ограбить банк, съесть живую крысу! Давайте, давайте – я не переживу разочарования.

Парень вдруг остановился, омерзительно пискнул: «Дура, идиотка!!» – и ринулся прочь… Светлана хохотала, испытала истинное удовольствие.

Вечером вдруг стала крутиться подле мужа, не проняла, отсюда поинтересовалась напрямик: «Я красивая?»

– Пойдет под пиво, – с дежурной ерой буркнул Иван.

«В самом деле дура, – удовлетворенно решила Светлана. – Да нет же, именно идиотка!»

Парень появился в кабинете через год. Светлана, возможно, не узнала бы – он солидно окреп, в движениях исчезла робость – когда б не сделал, войдя, заявление:

– Вы, пожалуйста, не внушайте себе чего-либо! Мы приписаны к вашей клинике, и комиссию обязаны проходить ежегодно. Если б захворал, вы меня шиш увидели. Собственно, я сильно здоров сам по себе.

Мысль, разумеется, возникла откреститься, например, я вас не очень узнала, однако Светлана сию минуту различила задор, и уже это понравилось. Еще штука, разглядывая историю болезни, невольно укрепила в памяти имя и фамилию.

– Хм, прекрасно. Знаете что, если не хотите, чтоб я осматривала ваши… приспособления, не стану этого делать. При условии, что честно признаетесь, беспокоит ли вас что-либо по моей части.

Он молчал, но глядел в упор. Разомкнул, наконец, губы:

– Вы специально так поставили вопрос?

– В каком смысле? Что опять не устраивает?

– Вы же прекрасно догадываетесь, что меня по вашей части, как произнесено, многое беспокоит. Неужели гожусь лишь в ветреные юнцы, не понимающих значения своих слов?

Действительно, в данной обстановке ее вопрос был двусмыслен. Смущения, однако, не испытала.

– С вами трудно разговаривать. Раздевайтесь в таком случае.

– Вполне спокойно. Никак не хотите допустить, что не интересуете меня в смысле женщины.

– Рада это слышать… Носки снимать не надо, просто спустите брюки. И остальное.

Дальше шло «достаточно», запись заключения.

– Крепкого здоровья.

Все это время чувствовала на себе мощный взгляд, потому не ответила сама даже мельком. Вообще говоря, и взгляд чуть раздражил и собственное поведение.

Вновь как в прошлый раз посетитель задержался на выходе, вполоборота повернул голову, сказал не глядя, но чувственно:

– Поймите, здесь явление. Это не ложится в общие рамки.

– Прощайте.

Отворяя дверь, едва ли не с отчаянием уличил:

– Эх, какая вы…

– Да, да – я в курсе.

Разве неделя прошла – дня три от посещения Светлана невольно поглядывала по сторонам – спел звонок сотового.

– Я слушаю.

– Это Игорь. Здравствуйте.

– Какой Игорь? – Светлана догадалась мгновенно, будто сосулька отломилась и упала звонко.

– Вы замечательно поняли, не надейтесь. Игорь Якименко, я видел, что вы запомнили мои фио.

Светлана замешкалась – стало быть, лгать было бессмысленно.

– И что вас беспокоит, уважаемый фио?

– Я добротно сплю.

– Прекрасно, даже несколько завидую.

– Ничего прекрасного не нахожу. Это не по-человечески.

– Новость. Любой ученый…

– К черту ученых! Разве не врубаетесь? Я на вас не реагирую.

– Какое счастье.

– Не валяйте дурочку, так не должно происходить!

– Во-первых, валять дурочку, следуя вашим же утверждениям, именно мое амплуа. Собственно, подобное – во-вторых и последующих.

– Вы говорите пустые вещи, мне безразлично, кто вы.

– О как! Безразлично, сойдет и дурочка. Ну вот – отсюда и крепкий сон.

– Совершенно правильно, в уме нет доблести. Собственно, дураков и умных нет.

– Изумительно. Если тебе приспичило докучать, расшифруй конкретно претензии.

– Какая бестолковая. Я же говорил, красивая. Только это может полностью насыщать женщину. Выше нет ничего.

– Здравствуйте, кто тебе внушил такую чушь. Помимо женщин в мире существует множество достойных вещей.

– Ерунда. Рожает человека женщина. А красивая женщина – избранная, ибо творит и любовь.

– Еще раз приветик. Любовь есть не только к красивым… Далее. По-настоящему творит музыкант, художник и перечень. Сообразить человека никакого творчества не требуется – слышала, будто и бог соорудил данное вприкуску, на шестой день всего лишь. Тебе, голубчик, тем самым к… кому там… Оксане Федоровой, предположим, Мэрилин Монро, не пойми буквально.

– Глупости. Там картинки, а вы живой человек.

– Во первых строках, как говорит мой постоянно любимый муж, ты не последователен. То дураков и умных нет, то глупости…

Только теперь заметила, что самопроизвольно оттиснула парня в «ты» и сразу решила, здесь и состоит рациональное, надо держать себя всесторонне свысока. Правда, следом мелькнула досада – надо ли вообще держать? Но, верно, было нескучно. Возьмите, с удовольствием пользует свою словоохотливость, которую Иван, например, порой жестковато ущемлял.

– …К тому же красота – голый инстинкт и сугубая практика, и, выходит, расположена в низинах. Длинные веки защищают глаза от пыли, ноги сопутствуют прыти, развитая грудь дает молоко, сексуальный силуэт – признак умения рожать и так далее. Да что я объясняю! Кстати, я была невнимательна в истории твоей болезни к строке от невропатолога. Не напомнишь диагноз? Знаешь, у меня электричество в мобильнике пропадает. Желаю бодрого сна, прощай. И вообще, где ты раздобыл мой номер? – Нажала кнопку.

«Слава тебе, господи, элементарный шизоид!»

Тут же устыдилась:

– А я, таким образом, кто как не в действительности дура?

Вероятно, пару месяцев прошло, у Истоминых происходила вечеринка. Кочневы, Файвисовичи (мужья – коллеги Ивана), Булдаковы, с Наташкой Светлана дружила со школы – стабильный контингент. Светлана с утра хлопотала, Лева Файвисович настаивал на ее фирменных чебуреках, к семи и выглядела фирменно. Лева, вручая неизменные цветы, бузил:

– Царица! Исключительно небесная! Невыносимо бесподобна, понимаю, как Ваньке трудно – вот отчего он так успешен на производстве!

Аналогично прикалывался Веня Кочнев:

– Сдай в сторону, оглоед, пусти присосаться к ручке… Собственно, теперь можно и отчаливать.

Что-нибудь к полуночи были хороши, по обыкновению плелся спор, наседал Лева:

– Как хотите, однако самые красивые – чернокожие женщины. Особенно в России зимой, на снегу.

Разумеется, супротивничал Веня:

– Фигу с маком, вьетнамки. Отсылаю к Юлиану Семенову, он по

...

конец ознакомительного фрагмента