Текст книги "Пираты космоса"

Пираты космоса
Любовь Безбах

Иллюстратор Александр Борисов

© Любовь Безбах, 2023

© Александр Борисов, иллюстрации, 2023

ISBN 978-5-0059-7411-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я тут подумал и решил, что надо написать про наши с Жекой похождения на каникулах. «Похождения» – это так Жекин отец сказал. На самом деле мы были в гостях на космическом корабле знаменитого пирата Корнюхина. Мы с Жекой попали туда случайно. Пираты взяли нашу яхту на абордаж.

Нет, не так. Это я забегаю вперед, а все потому, что не знаю, с чего начать. Ну, вообще-то уже начал. А началось все с того, что мы с Жекой решили на каникулах слетать в космос по-настоящему, потому что всё надоело. Каждые каникулы одно и то же: едем с туристической группой в какую-нибудь страну, или на Луну, или на Марс, или вообще никуда не едем, а катаемся на аттракционах, смотрим мультики или режемся друг с другом online в какую-нибудь игру. Надоело!

Лететь в космос – это моя идея. Жека сначала не поверил, а когда понял, что я всерьёз, только у виска покрутил и обзываться начал. Ну, вы поняли. Я ему говорю: давай, мол, угоним из космопорта яхту, а вот если угнать не получится, тогда ладно, будем дальше играть online. Жека отвечает, что, мол, если угнать не получится, будет нам online, аттракционы и всё на свете, да ещё и родители штраф заплатят. Ну, говорю, так и просидим в Солнечной системе всю жизнь и ничего не увидим, кроме Луны и Марса. Жека отвечает, что родоки хоть раз в пять лет, да свозят куда-нибудь на курорт на другую планету. Раз в пять лет – я аж задохнулся от возмущения! А чего не раз в столетие сразу? А тут никаких тебе родителей, лети куда хочешь и делай что хочешь. Жека – человек рассудительный, говорит: рано или поздно придётся вернуться, представляешь, что с нами сделают за угон космической яхты? Да, говорю, это проблема. Но ведь с яхтой ничего плохого не случится, мы только покатаемся и вернём ее в целости и сохранности. Влетит нам, конечно, по первое число, но это будет потом. А может, и не будет, обойдётся как-нибудь.

Жека вряд ли бы согласился, но космические яхты были прямо перед глазами, мне ведь на экскурсии идея пришла. Это родители догадались отправить нас на экскурсию в космопорт, и вот результат…

Жека тоже хотел самостоятельно полететь в космос, причём куда-нибудь за пределы Солнечной системы. Мы за спором и так оторвались от группы, ну и как-то так само собой получилось, что мы притёрлись к симпатичной яхточке, выбросили мыслефоны и забрались внутрь. Охрана частным космическим судам ни к чему, потому что космопорт надёжно охраняется снаружи.

Ходовую рубку мы нашли почти сразу, хотя на яхту внутри можно было глазеть, как в музее: на стенах всякие картины висят, мебель шибко красивая, а на обзорных экранах шторки сплошь в прозрачных камушках, а камушки на свету постреливают лучами. Ходовая рубка понравилась больше всего, черно-белая, без всяких камушков. Мы уселись в кресла пилотов. Кресла показались большими, но, когда мы сели, они тут же под нас подстроились. Эргономичные, значит. Жека не растерялся, первым делом нашёл пособие по вождению космической яхты, хотя я считал, что пособие нам не надо, потому что в школе есть противный предмет «навыки вождения частного космического судна». Ну, там мы на тренажёрах учились, больше мучились, а на тренажёрах, говорят, почти то же самое, что и в реальности. В общем, я посоветовал Жеке выбросить пособие, а он вместо этого включил передний обзорный экран и запустил двигатели.

Вау, мы летим в космос! Круто! Радовались мы тогда, как два дурака, мы ведь ещё не знали, что нас ждёт. Хорошо хоть не визжали от восторга, как щенята. Я ещё пожалел, что мыслефон выбросил, а то бы позвонил сейчас кое-кому из одноклассников, пусть бы те попробовали и догадались, где сейчас мы с Жекой!

А проблемы ждать не стали, начались сразу, ещё на орбите Земли, когда я решил включить все обзорные экраны сразу. А включил я их, потому что Земля постепенно уплыла из переднего экрана. Зря я это сделал. Меня будто вышвырнуло в открытый космос: звёздная пустота разверзлась впереди, с боков, над головой и даже под ногами. Жека взвизгнул (или это я взвизгнул, я не понял), потом мы дружно закричали: «А-а-а-а-а-а!!!», а Жека схватился за пульт управления обеими руками и погасил все экраны. Некоторое время мы молчали, а потом Жека деликатно кашлянул и сказал:

– Вечно ты, Борька, руки свои суёшь, куда не надо.

– Чего?! – обиделся я.

– Ты бы хоть предупредил, что собираешься сделать. Про агорафобию слышал?

– Про какую ещё агорафобию? – рявкнул я с возмущением.

– Про боязнь открытого пространства. Тут в пособии написано, что все экраны сразу с непривычки включать нельзя.

– Почему это?

– А ты не понял, почему?

Мне как-то неловко стало.

– Вообще-то понял.

Жека отвернулся и осторожно включил передний экран, хотя видно было, что боялся не меньше моего. И тут мы снова закричали: «А-а-а-а!», потому что звёзд больше не было, зато прямо на нас надвигалось множество огней. Мы сразу поняли, что это значит. Это значит, что на нас в лобовую движется громадное космическое судно.

– Надо запустить автопилот! – крикнул Жека.

– А как?

– Не знаю!

Он стал быстренько листать пособие, и было предельно ясно, что именно сейчас он ничего там не найдёт. Меня осенило:

– Связь!

Я включил связь, и на нас обрушились злющие, крикливые голоса. Космический мастодонт полностью осветился, и его ажурные фермы загородили весь обзор. Мы с Жекой вдвоём вцепились в рычаг штурвала, сначала дёрнули его каждый на себя, потом потянули в одну сторону, но яхта вовсе не собиралась сразу подчиняться. На тренажёрах было то же самое, только здесь был не тренажёр, и прямо на нас наваливалась космическая громадина.

Голоса в эфире стали ещё злее. Они настойчиво диктовали цифры, и по этим цифрам какому-то Гасонову надо было сменить курс. То, что Гасонов – это мы, я догадался сразу, но что делать с цифрами, я решительно не понимал. Жека тоже не понимал, а это было гораздо хуже. Всё-таки Жека – голова, и если он что-то не понимает, значит, пиши пропало.

Большое судно каким-то образом обрулило яхту и само убралось с нашей дороги. Голоса в эфире стали тише, но не замолчали. Гасонову, то есть нам, велели немедленно возвращаться в порт. Мы с Жекой тупо слушали диспетчеров, а потом я очнулся, и сказал «Щаз-з!»

– Надо возвращаться, Борь, – ответил на это Жека.

– Чего ты трусишь? – сказал я. – Уйдём в подпространство, и всё.

– Представляешь, что нам будет?

– Нам уже и так будет. Давай хотя бы в космосе полетаем, посмотрим. На какую-нибудь планету спустимся. Может, что-нибудь новое откроем, если повезёт.

– Сам ты трусишь, – отвечает Жека. – Ты просто боишься вернуться, потому что влетит по самое не хочу. Вот я боюсь, честно.

Я потянулся к рычагу смены режима, который уводит судно в подпространство, но Жека был начеку и больно стукнул мне по руке ребром ладони.

– Мы – команда, – сказал он. – Так что не будь единоличником. Я пока что не согласился.

– Так соглашайся, – посоветовал я. Мне и вправду было страшно возвращаться домой, так страшно, что я даже о космосе не думал.

Жека почесал репу (то есть хорошенько подумал – так мой папа говорит) и согласился на подпространство. Видать, ему тоже было страшно.

Короче, мы попали. Мы знали, что каждая космическая яхта оснащается специальным устройством, которое автоматически выводит ее к порту приписки, то есть к порту, где яхта «живёт». А вот то, что это устройство работает только в радиусе ста парсек, мы не знали. Не, в школе говорили об этом, а мы забыли. Лететь дальше ста парсек без пилота-профессионала нельзя, потому что надо уметь пользоваться навигационными приборами. В общем, спустя сутки мы поняли, что заблудились в Галактике. Проскучав на яхте ещё сутки и убедившись, что дорогу домой найти не удастся, мы перепугались окончательно и подали сигнал бедствия. Да и неинтересно оказалось в космосе: пустота, одно и то же звёздное небо, эфир молчит, потому что населённые планеты слишком далеко. До какой-нибудь звезды долететь не удавалось: расстояния большие, подобраться к звезде можно только в подпространстве, но, не зная навигации, можно запросто угодить в гравитационную ловушку – в поле тяготения звезды, а то и залететь в самые недра.

Было страшно: вдруг нас не найдут?! На камбузе нашлись запасы еды, а то мы бы совсем скисли. Даже мороженое было. А ещё мы опасались случайно встретить в космосе банду Корнюхина. О нём во всех новостях рассказывают, как он лихо захватывает населённые планеты. Он уже треть Галактики захватил! А перед этим послал в Правительство ультиматум, что для начала захватит двенадцать планет, а это больше половины Галактического Содружества. Не надо объяснять, как нервничает всё руководство Содружества, да и вообще все. Жека заявил, что, мол, шансы встретить в Галактике именно Корнюхина «стремятся к нулю», но всё равно об этом как-то думалось.

Со скуки мы облазали всю яхту. На яхте – супер! – мы нашли настоящие пушки! Две пушки, с которыми нам не страшны никакие космические пираты, даже знаменитый Корнюхин с его многочисленной бандой! Вот только как из них стрелять, мы не знали, и потому засели за пособие. Даже я засел. Мне это занятие быстро наскучило, а вот Жека просидел над пособием целый вечер. Ну и пусть, чем бы дитя ни тешилось, особенно когда скука смертная.

Так мы летели неизвестно куда трое суток, а на четвёртые мы проснулись оттого, что эфир ожил. Связь работала и в каюте, где мы с Жекой ночевали. Мы спали и никого не трогали, как вдруг прямо под ухом прозвучало:

– На связи линкор «Стремительный». Ответьте.

Мы с Жекой подскочили на кроватях, как ошпаренные.

– На связи линкор «Стремительный». Ответьте, – настойчиво повторял неведомый диспетчер. Откуда он здесь взялся?! Мы с Жекой сломя голову бросились в ходовую рубку и застряли в дверях. Я первый добрался до пульта и включил видеосвязь. Экран осветился ровным серым цветом: диспетчер предпочёл, чтобы его не видели. В обзорных экранах по-прежнему горели звёзды, как ни в чём не бывало, и никакого судна видно не было.

– Алё, кто это? – спросил я в серый экран.

Диспетчер издал невнятный звук, явно удивившись, и спросил в свою очередь:

– Простите, дамочка, вам хорошо спалось?

Жека, чтоб ему пусто было, неприлично заржал и заработал от меня крепкий тычок в бок.

– Сам ты дамочка! – огрызнулся я.

– В вашем положении я был бы безукоризненно вежлив, – заметил диспетчер, причём с иронией в голосе.

Я с досадой почувствовал, что краснею.

– Я Боря, – представился я. – А вы кто?

– А меня Женей зовут, – встрял Жека.

– Любопытно, – заметил диспетчер.

– Мы-то представились, а вы кто? – учтивым голосом осведомился Жека.

– А я уже битый час талдычу, что я – линкор «Стремительный».

– Приятно познакомиться, линкор «Стремительный», – съязвил я.

– Мне тоже приятно, парни, или, может быть, парень и девушка, но вы должны первым делом назвать судно, а вы до сих пор не соизволили это сделать. А это, господа невежи, моветон. Ну, так что ж?

– Яхта «Феникс», – пробормотал я и окончательно сконфузился.

– А я – не девушка, – заявил Жека самым низким голосом, на какой только был способен. Лицо у него было красное. Наверное, такое же красное, как у меня.

– Ясно, парни. А теперь будьте любезны, разбудите, пожалуйста, взрослых.

– А их нет.

– Ответ не понят.

– Ну, нету тут никого. Только мы с Жекой.

– Так. Шутки в сторону. Немедленно пригласите владельца яхты «Феникс», – велел диспетчер, и голос у него стал таким неприятным, что я, честно говоря, даже немного струхнул. Прямо как у директора школы, когда мы накуролесим чего, а он дознание затеял.

– Нету тут никого, чесслово! – ответил я, придя в отчаяние, что мне не верят.

– Никого нету, только мы с Борькой! – подтвердил Жека, пыхтя, и вытер ладони об штаны. «Тоже испугался», – понял я, у него же привычка такая, а я своего друга насквозь вижу. Нам бы радоваться, что нас наконец нашли, а мы испугались, как последние дураки, а всё потому, что нам сейчас влетит по полной программе.

– Ну, и что с ними делать? – спросил диспетчер.

– С кем? – не понял я.

– С нами, с кем, – мрачно буркнул мой друг. – Он сейчас не с нами разговаривает.

Жека подтянулся ближе к микрофону и сказал:

– Простите, а мы вас в экранах не видим.

– А на радаре? – откликнулся диспетчер.

– А на радаре не поймёшь.

Не признаваться же, что мы даже не знаем, где радар.

– Включите экран, который слева, и вы нас увидите.

Я быстренько включил этот самый экран, и мы увидели на фоне абсолютной черноты множество огней и несколько освещённых бортовыми прожекторами фрагментов большого корабля.

Мы дружно присвистнули от восхищения.

– Военный корабль, Борька! – громовым шёпотом заметил Жека. – А у Корнюхина флагман тоже называется линкор «Стремительный».

– В курсе, – насторожился я. – Думаешь, это он и есть?

– Сдаётся мне, что вряд ли в мире существует два линкора «Стремительных».

Он что, издевается?! Я и так от страха запотел весь, а он…

– Ну как, красиво? – усмехнулся диспетчер. – А теперь слушайте сюда, парни. Меня зовут Фёдор, можно дядя Федя. Швартоваться умеете?

– Можем попробовать, – торопливо ответил я, опередив друга.

– Ясно, не умеете. Выход один: абордаж.

– Чего? – оторопел я. Жека и вовсе промолчал, он только рот разинул.

– Что слышали. Подведите яхту ближе к нам. Больше ничего не надо делать.

Жека между тем обрёл дар речи и осторожно спросил:

– А можно вопрос?

– Валяй, только быстро.

– А это линкор пирата Корнюхина?

– Вам знаком ещё один линкор с таким названием? Разумеется, это линкор Корнюхина. Теперь вы будете общаться не со мной, а с первым пилотом Иваном Андреевичем. Он будет отдавать команды, а вы будете в точности исполнять, что он прикажет. Беспрекословно, парни!

Я успел частично переварить страшную новость и крикнул Жеке:

– Уходим!

– Спокойно, парни, вы в гравитационной ловушке. Уйти в подпространство вам не удастся, а в обычном пространстве вы от нас никуда не денетесь.

– У нас пушки! – пригрозил я.

Дядя Федя в ответ хмыкнул, и в эфире отчетливо послышался смех нескольких человек. Нас высмеяли! Я снова покраснел, и Жека тоже.

– Что вам от нас нужно? – спросил он.

– От вас – ничего. Но мы не можем бросить маленьких детей одних невесть где в Галактике. Вы погибнете, понимаете вы это или нет, дурни?

– Он прав, – зловещим шёпотом сказал Жека. – Еды здесь завались, но когда-нибудь мы срубаем всё, что не прибито гвоздями, а потом помрём от голода. Глупо, правда? Лучше в плен к пиратам, а там видно будет.

– Они же за нас выкуп потребуют, – сказал я, заранее испытывая муки совести. – У моих родоков с деньгами не очень-то.

– У моих тоже. Но если мы пропадём, будет ещё хуже. У меня ещё и две бабушки. И дед.

И я согласился. Меня страшил не столько голод, который будет неизвестно когда, а смертельная скука. Лучше уж к пиратам. Да и о родне я как-то не подумал, а они ведь по мне и правда горевать будут.

Первый пилот Иван Андреевич отдавал чёткие команды, а мы с Жекой старательно выполняли, что он приказывал. Линкор медленно поворачивался перед нами в обзорном экране, и скоро яхта зависла над необъятным причалом корабля. Я сразу понял, что это именно причал. Разверзлась огромная сияющая аппарель, яхту качнуло и поволокло в недра линкора.

– Жуть, – выдохнул Жека, и я снова с ним согласился. Когда тебя тащит невидимая сила гравитации, и впрямь как-то не по себе.

Ближе к воротам яхту с обеих сторон захватили механизмы, похожие на жутковатые металлические щупальца, и, несильно встряхнув, поставили её на три пары рельсов. Яхта покатилась по ним в громадный док, освещённый прожекторами. Щупальца убрались. По толчкам мы поняли, что яхту снова ухватило что-то невидимое в экранах, и нас погнали вглубь дока. Так мы угодили в пиратское логово.

Я отчаянно трусил.

– Блин, что будет, а? – тихо взвыл Жека, и я понял, что ему тоже страшно.

– А вдруг нас пытать станут? – испугался я ещё больше.

– Это вряд ли. Что у нас выпытывать? Запросят выкуп, а как только получат денежки, отправят домой, и дело с концом.

– Наверное. А всё равно не по себе как-то. Я, если что, драться буду.

– Я тоже. Просто так не дамся.

Эфир ожил голосом дяди Феди:

– Раздрайте люк, парни, к вам гости.

– Ща, побежал, – ответил я.

– Ответ не понят.

– Не будем открывать, что тут непонятного? – огрызнулся Жека.

– Дурни, – ответил на это дядя Федя, и, кажется, сплюнул с досады. – Люк взломают, только и всего. Только яхту попортят.

– Только попробуйте! – воинственно ответил я.

– У мамы с папой куры денег не клюют? Дверки у яхты дорогие, – заметил дядя Федя.

– Ла-а-адно, так и быть. Откроем, – протянул Жека, подумав, а сам трясся, как на морозе, и губы у него кривились.

Входной люк открывался из ходовой. Ткнув нужную кнопку, мы с Жекой, не сговариваясь, бросились в ближайшую каюту и заперлись.

– Ну и что они о нас подумают? – спросил я, а у самого аж челюсти сводило от страха.

– Так и подумают, что испугались и спрятались, мы же ма-а-аленькие, – издевательским тоном ответил друг.

Мне стало обидно, так обидно, что даже не так страшно стало.

– Мы бы ещё под кровать залезли! Пошли обратно в рубку. Позорище военно-морское…

И мы с Жекой плечом к плечу вернулись в рубку. И вовремя, потому что по коридору тяжело забухало множество ног, и в рубку ворвались здоровенные парни в тёмно-серой военной форме. Оружия при них мы не заметили, но, судя по всему, оно таким громилам было ни к чему. Мы с Жекой теснее прижались друг к другу.

– А вот и наши герои, – миролюбиво загудел один из парней. – Ну что, пойдёмте с нами, путешественники?

Этот вопрос вопросом вовсе не был. Мы с Жекой начисто позабыли о своих намерениях без боя не сдаваться, и пошли с парнями, как миленькие. По пути к выходу к нашей группе один за другим присоединилось ещё несколько человек.

– Чисто, – докладывали они.

Значит, всю яхту обшарили. Это что, выходит, пираты опасались подставы? Я хихикнул, а потом занялся тем, что принялся давить непрошеный смех. Было совсем не смешно, было страшно, и откуда только этот смех взялся? Глянул на Жеку, а он ничего, хорошо держится, даже и не видно, что боится. Я хотел спросить у ближайшего парня, куда нас ведут, но не мог, а то бы расхохотался, и это было бы почти таким же позором, как если бы я заплакал. За меня спросил Жека:

– А куда мы идем?

– К главному, к Корнюхину, – доходчиво объяснил космический вояка.

Мои ноги стали непослушными, и я заставлял их шагать: левая, правая, левая, правая. Молодец, Жека, идёт, и хоть бы хны!

Мы прокатились на лифте, потом нас провели длинными узкими коридорами с плохим освещением, завели в большую каюту и оставили там.

Владимира Корнюхина я узнал сразу. Только я представлял его человеком огромных размеров, а Корнюхин оказался среднего роста. Разочароваться мне не удалось, потому что предводитель банды пронзил меня чёрным взглядом, и мне захотелось спрятаться за Жеку. Жеке, видать, захотелось спрятаться за меня, потому что мы столкнулись друг с другом и больно отбили лбы.

Пират усмехнулся.

– Здравствуйте, ребята, – буднично поздоровался он, но буравить взглядом не перестал. Мы оба промычали что-то типа «здрасьте».

– Меня зовут Владимир Дмитриевич. Присаживайтесь.

Корнюхин указал нам на стулья, расставленные вокруг стола. Мы уселись. Стулья оказались привинченными к полу. Я сразу раздвинул на столе локти, стараясь занять на территории врага как можно больше пространства. Жека вёл себя более смирно. Зубрилка, блин! Ему бы училок слушаться, а не в космос летать!

Корнюхин сел напротив и спросил, как нас зовут.

– Меня – Борей, – ответил я.

– А я – Евгений Данилович, – выпендрился Жека.

Мне стало досадно, что друг переплюнул меня перед врагом, и я тоже выпендрился:

– А я – Борис свет Витальевич, во!

Корнюхин улыбнулся, отчего я вытаращил глаза. Вот уж не ожидал, что главарь космической банды может улыбаться!

На стене под потолком, под потушенной лампой, сидело приличное черное пятно. Вдруг пятно шевельнулось и расправило две длинные сухие ноги!

– Паук, – испуганно прошептал Жека.

Он их с детства боится. Я, честно говоря, тоже их недолюбливаю. Паук расправил из ног крылья и оказался летучей мышью. Мышь сложила крылья, повозилась и снова замерла. Мы перевели дух.

Корнюхину пришлось нас окликнуть.

– Что ж, Борис свет Витальевич и Евгений Данилович, теперь рассказывайте, что натворили, – сказал он.

– Ничего, – недоуменно ответил я. Ничего мы не натворили! Мы в беду попали, а он спрашивает, что мы натворили.

– Мы яхту угнали, – скромно ответил Жека.

– Это я уже понял, – невозмутимо сказал Корнюхин. – А что вы такого натворили, что вам пришлось украсть яхту и бежать с Земли?

– Ничего, – дружно ответили мы.

– То есть как «ничего»? – строго переспросил Корнюхин, и его пронзительный взгляд пригвоздил меня к стулу. Мне захотелось смыться под стол, и я заёрзал. Пират перевёл взгляд на Жеку, и тот натужно засопел.

– Я задал вопрос, отвечайте.

– Ничего мы не натворили, – проговорил я. – Мы просто в космос захотели.

– И всё?

– Ага, – ответил Жека.

– Я правильно понял, что вы угнали яхту просто так?

– Угу, – конфузливо ответил я, глядя в стол. Смотреть в лицо Корнюхину было трудно, потому что его страшные чёрные глаза так и жгли, и будто плавились от жара.

– Правильно сказал дядя Федя – дурни вы и есть, – заключил пират. – Мало того, что вы пошли на преступление, так ещё и безо всякой идеи. Хоть один из вас понимает, что это значит – совершать подобные поступки, не имея идеи? Принимать серьёзные решения, не имея никаких оснований?

Я вскинул глаза, напоролся на разящий взгляд и снова потупился, не зная, что ответить.

– А вы знаете, что за ваше преступление придётся отвечать вашим родителям?

– Но их же не посадят, – слабо возразил Жека.

– Верно, не посадят, зато теперь они будут на счету не только в правоохранительных органах, а ещё и в Управлении по обеспечению галактической безопасности, и это не считая громадного штрафа, который вашим папам и мамам придётся выплачивать несколько лет.

Сейчас, когда я пишу эти строки, я вспоминаю, что даже страх тогда отступил перед чувством вины. Чтоб я! ещё когда-нибудь! Я думал, что пират будет грозить нам пытками и изощрённой казнью, а он вместо этого изругал нас за угон, разве что ремнём не выстругал. Пытки, казнь – всё это детский лепет, оказывается.

– Извините, Владимир Дмитриевич, а какая вам разница, что мы натворили? – подал вдруг голос Жека.

Молодец Жека, всё-таки он голова!

– Я должен знать, что представляют из себя люди, которые находятся на борту моего корабля, – ответил Корнюхин.

– Да, мы преступники, – с вызовом ответил я. – А вы вообще пират и командуете большой вооружённой бандой.

– У меня не банда, а флот. Вы имеете честь находится на борту флагмана, и вам придётся подчиниться общей дисциплине.

– Дисциплине? – изумился я.

– Разумеется. В противном случае я буду вынужден взять вас под арест.

– Не буду я ничему подчиняться. Всё равно мы в плену, – сердито забурчал я.

– Ребята, давайте-ка сразу определимся с терминами. В плен берут с целью выкупа или чтобы заставить работать на себя. Денег от ваших пап и мам нам не надобно, а толку от вас, прямо скажем, никакого. Так что выходит, что вы у нас в гостях. Но если вы начнете бузить, мне придётся принять меры. Не забудьте, что вы находитесь на военном корабле.

– А, простите, долго мы будем… гостить? – спросил Жека.

– При первой возможности я отправлю вас домой. Сейчас такой возможности у меня нет.

– Почему?

– По кочану, – ответил пират, не моргнув глазом. – Теперь поговорим о яхте, которую вы изволили угнать.

Корнюхин полистал бумаги на столе, громко шелестя триксовыми листами. Трикс – особая бумага, её возят издалека, с планеты Курион, которую теперь захватила банда Корнюхина. Удивительно, но трикс с захваченной планеты продолжают развозить по всему Содружеству.

– По документам яхта принадлежит господину Гасонову. Сегодня как раз подоспели новости из Солнечной системы. Там сообщили о пропаже яхты, а заодно и о начавшихся поисках двух пропавших мальчиков. Имена мальчиков на удивление точно совпадают с вашими. Вы, ребята, по рейтингу в новостях переплюнули даже меня! Есть чем гордиться, вероятно. Проблема в том, что яхту вы угнали самую дорогую в порту. Прицельно выбирали?

– Н-нет, – ответили мы.

– Яхта новейшего образца, класса «Эллипс». Недавно сошла с венерианского конвейера. На эту партию был ажиотажный спрос, богатые яхтсмены-любители разметали судёнышки на аукционе за сумасшедшие деньги. Владелец «Феникса», господин Гасонов, славится скверным характером. Известный сутяга.

– А кто такой сутяга? – спросил Жека.

– Судиться любит. Так что отцы вас для начала как следует выпорют. Я бы на их месте каждую пятницу вас порол, пока бы долги не выплатил.

После этого замечания я стал опасаться встречи с отцом больше, чем до этого боялся встречи с Корнюхиным. Что нас дёрнуло удариться в бега? И надо было подвернуться именно яхте «Феникс»!

– Следующий вопрос, ребята. Каким образом вы управляли яхтой?

– Ну как… Управляли… вот… – растерялся я.

– Ну, в школе учили, – добавил Жека.

– В школе?

– Ну да, у нас «навыки вождения частного космического судна» есть, ну, предмет такой в школе, – стал объяснять Жека. – А ещё пособие было на «Фениксе».

– Без комментариев, – тихо проговорил Корнюхин, и в его взгляде я увидел настоящее уважение. Мне это было приятно. – Школьные курсы, значит? Н-да, школу я давненько уже оканчивал… – задумчиво произнёс Корнюхин. Потом он встряхнулся и сказал:

– Беседа окончена. Адъютант проводит вас в медблок, затем в каюту.

– Зачем в медблок? – всполошился я.

– Мы же не больные! – добавил Жека.

– Затем, что я должен знать, что ваше драгоценное здоровье в полном порядке.

– И адъютанта не надо, мы сами, – гордо сказал я.

– Сами найдете медблок?

– Найдём.

– Можете идти, – неожиданно согласился Корнюхин.

Я слегка оторопел. Не ожидал, что пират так запросто нас отпустит. Мы с другом вышли из каюты.

– Куда идти? – спросил Жека.

– Не боись, найдём мы твой медблок.

– Ничего он не мой. Ты что, знаешь, где здесь медблок?

– Не-а. Мы два года назад летали на Зарбай на курорт, так мы с братаном весь лайнер облазали и всё нашли. Даже родителей потом водили. Линкор меньше, чем пассажирский лайнер, так что всё найдётся, – самоуверенно заявил я.

Сначала мы пошли вперёд, набрели на вертикальный трап, ведущий вниз, спустились, потом спустились ещё раз, несколько раз повернули, вернулись назад и забрели неведомо куда. Похоже, соображения комфорта на пассажирских лайнерах к военным кораблям не относились. В недрах линкора что-то угрожающе гудело и ворочалось, чуть-чуть попахивало горелой изоляцией, вертикальные ступени трапов вибрировали под ладонями, и в довершение всего мне ясно померещилась качка.

– Качка, кажись, – озвучил Жека.

– Реально качает, – согласился я. – Странно. Если мы в подпространстве, то совсем недолго.

– «Стремительный» мог и до нас идти в подпространстве. Потом они «всплыли», забрали нас – и опять в подпространство.

Если судно долго идёт в подпространстве, гравитаторы начинают сбоить и создают иллюзию качки. Судно на самом деле не качается, но внутри него гравитация «гуляет» от борта к борту.

– Значит, пираты наткнулись на нас случайно, а не пришли на сигнал бедствия?

– И то, и другое, – ответил Жека. – Как ты думаешь, нам повезло или нет?

Ответить я не смог, потому что рухнул в люк, и траектория моего бесславного полёта пролегла параллельно вертикальному трапу. А всё потому, что я беспечно болтал с Жекой и шёл затылком вперед. Непонятная сила отбросила меня в сторону. Я встал и огляделся. Безобразная путаница кабелей и металлических конструкций терялась в синеватом дыме, рядом за стеной надсадно ревел какой-то механизм, зубы дребезжали от вибрации. Здесь было жарко. Я запаниковал.

– Жека! – крикнул я.

Той же непонятной силой меня понесло обратно, развернуло в другую сторону и уронило на четвереньки. Вау, вот это качка! Удивляться было некогда, нужно было немедленно убираться отсюда. Кое-как поднявшись на ноги в узком проходе, я побежал к трапу, на которых показались Жекины ноги, но меня швырнуло на горячие трубы. Я торопливо отполз от них на четвереньках. Выйдя из затяжного крена, жутковатый коридор провалился в другую сторону, и я пролетел головой вперёд через весь проход до упора. Мне посчастливилось ничего по пути не встретить. Зато сверху на меня свалился Жека. Больше мы не делали попыток подняться. Вожделенный трап слабо маячил в другом конце коридора, и мы поползли к нему на четвереньках. Коридор перевалился на другой бок. Мы дружно плюхнулись на пол и поехали к трапу юзом. Вот и замечательно!

– Ф-фу, как в носу першит, – пожаловался Жека и закашлял.

– А у меня в глаза будто песку насыпали, – ответил я.

– Вот блин!

Толстая дверь рядом с нами внезапно отъехала в сторону, и оттуда высунулась кошмарная морда.

– А-а-а-а-а! – закричали мы с Жекой.

Человек (а это был человек) снял маску и рявкнул, перекрывая мощный гул:

– Что ты здесь делаете, чёрт возьми? И какого чёрта орёте?

Он вытирал ветошью засаленные руки, ловко заклинив своё тело в проёме двери, чтобы его не унесло качкой.

– Ф-фу… – дружно вздохнули мы, поняв, что бояться нечего.

Нас бы унесло прочь от трапа, но человек изловил нас обоих одной рукой за майки на животах, а другой коснулся мыслефона в ухе и спросил:

– Они у меня. Куда их?

Он выждал крена в другую сторону и отпустил нас, и нас с Жекой поднесло прямо к трапу. Мы тут же полезли вверх, а человек за нами.

– А вы кто? – спросил я.

– Бортмеханик.

Наверху качало гораздо слабее, а шума почти не было слышно. Бортмеханик повел нас запутанными ходами. Качало везде, только по-разному. Лицо у Жеки стало натурально зелёным, и он морщился. Мне и самому было как-то нехорошо, будто съел что-то сильно просроченное, и оттого разговаривать совсем не хотелось.

– Укачало? – посочувствовал механик. – Ничего, если сильно размахает, вырубим гравитаторы.

– И что будет?

– Как что? Невесомость.

Мы с Жекой переглянулись. Вот они, настоящие приключения, но почему-то мы не радовались. Может, в невесомости хоть тошнить перестанет, но что-то я сомневался.

Бортмеханик привел нас в каюту, подозрительно похожую на кабинет врача. Так оно и оказалось. Я даже обиделся. Нашёл больных! За столом сидел молодой врач в белом халате и зелёных брюках. Никакого страшного пронзительного взгляда, даже наоборот. Врач с улыбкой оглядел нас, произнёс «ага», выдвинул ящик стола и вытащил оттуда симпатичную баночку.