Текст книги "Вера, Надежда, Любовь"

Часть 4. Отдых

Все эти годы Любаша продолжает работать в школе, рождение сына Олега мало что изменило. Ребенок находился в яслях, иногда с отцом, а временами с бабушкой Александрой. В это лето, когда Олегу исполнилось четыре года, а у Любаши начался отпуск и наступили летние каникулы в школе, Габардинская с сыном и мамой поехали на два месяца к отцу Любы. Который, весной этого года в должности полковника пограничных войск, демобилизовался из армии по возрасту и работал на гражданке директором дома отдыха «Фирюза». Оздоровительный центр располагался в ущелье, среди заснеженных гор Копет-Дага. Местечко являло собой оазис. С гор сбегала река Фирюзинка, вокруг нее пышная растительность: вековые чинары, орешник, заросли ежевики. На вершине скалы, хорошо видимой, как с трассы на поселок, так и из дома отдыха, прямо из монолита скалы, высечен великолепный, огромный, гордый орел. Воздух хрустально чист. Прохлада ласкает тело, даже в самый жаркий день. Вдоль дороги к курортному месту орошаемые сады, где растут персики, груши, яблони, гранаты, алыча, абрикосы. Далее змейка дороги, вьется по фирюзинскому ущелью, узкому и извилистому асфальтированному шоссе.

Василий, отец Любы, очень обрадовался приезду дочери, внука и жены. Ему необходимо было предоставить отгулы официанткам, работавших в его доме отдыха уже более двух месяцев безвыходных. Поэтому он упросил дочь поработать официанткой, а каждой из своих работниц выделил по одной неделе отдыха. Габардинская окунулась в новый, неизведанный ею мир девичьих отношений на работе. Девушки были совершенно разными и внешне и по характерам, но все сошлись одинаково в действиях к новой официантке – дочери директора дома отдыха. Каждая девушка несла материальную ответственность за столовые приборы, имела свой шкаф и ключи к нему, где и хранилась посуда. В случае пропажи ложки, вилки или каких других столовых принадлежностей, стоимость пропажи удерживалась из зарплаты. Любаша не вникла детально в свои обязанности по договору, поэтому после каждой передачи смены отдохнувшей работнице у нее не хватало этих самых столовых принадлежностей на сумму близкую к ее заработной плате, в то время, как у всех остальных официанток все было нормально. Габардинскую это, похоже, не очень расстраивало, дни были насыщены событиями и интересными встречами. Однажды в дом отдыха приехал знаменитый артист Евгений Леонов. После обязательной программы выступлений перед отдыхающими, он согласился на вечерний ужин в семейном кругу Зайцевых. Много рассказывал забавных историй во время съемок известных фильмов с его участием. Весь вечер танцевал с Любашей, наговорил ей кучу хороших комплиментов, даже пытался ухаживать, но довольно быстро отказался от своих намерений. Габардинская видела в нем только комедийного актера, его взгляд, безумно добрый, красное круглое лицо, совершенно такое же, как в «Джентльменах удачи» просто не могло разбудить в ней никаких других чувств.

Однако следует признаться, что курортный этот городок находился на самой границе СССР и Ирана. Вполне естественно, что соблюдался строгий распорядок дня и был введен комендантский час. После 23часов запрещалось ходить по поселку. Директора домов отдыха, детских лагерей и туристических баз обязаны были следить за порядком и немедленно сообщать о чрезвычайных происшествиях или исчезновении людей в штаб пограничного отряда, который тоже располагался в поселке. В случае необходимости по тревоге поднимался пограничный наряд, выставлялись посты на дорогах, передавались сообщения по заставам, и перекрывалась граница. И все-таки, несмотря на такие жесткие условия проживания отдыхающих, за период курортного сезона, который длился пять месяцев, в поселке происходили драки, воровство, похищения девушек и другие происшествия. Поэтому у Любаши с отцом была договоренность: в случае ее не появления дома позже 23часов 30 минут, отец начинает принимать меры по розыску дочери, значит, случилось что-то серьезное. Эта договоренность не оказалась напрасной.

Однажды, вечером после работы, Любаша с официанткой Сашенькой, очень порядочной и симпатичной девушкой, заглянули на танцплощадку. Познакомились там с двумя офицерами летной части, Славой и Андреем, протанцевали только с ними до конца закрытия дискотеки, 23 часов. Кавалеры уговорили девушек проводить их по домам. Когда, за разговорами, Люба, Саша и сопровождающие их мужчины вышли на проезжую часть дороги, к ним подъехала автомашина «Волга», остановилась, и Слава с Андреем довольно бесцеремонно впихнули девушек в легковушку. Не обращая никакого внимания на возмущение девушек, молодые люди на большой скорости выехали из поселка и помчались прочь от курортного места к «Чулинскому ущелью». Мужчин было трое. Девушки, прижавшись, друг к другу, с ужасом думали, что же далее произойдет. Когда машина свернула с трассы на проселочную дорогу, Любаша набралась смелости и заговорила:

– Ребята, мне бы очень хотелось знать, что вы задумали?

Ответил Слава, молодой лейтенант, протанцевавший с Любашей весь вечер и сидевший сейчас рядом с нею:

– А, вы, не догадываетесь?

– Нет, – ответила Люба.

– А, я, думал, что мы очень приглянулись друг другу, Любочка, ты совершенно в моем вкусе, посмотри, что уже со мною творится. – После этих слов, лейтенант взял руку девушки и положил ее себе между ног. Любаша почувствовала твердую, пульсирующую плоть мужчины, и попыталась вырвать руку, со словами:

– Но, я, не хочу этого! У меня есть муж, тоже офицер, и он меня удовлетворяет.

Вмешался в разговор второй кавалер, Андрей, который танцевал с Сашей, а сейчас сидел рядом с водителем. Он повернулся к Сашеньке и спросил:

– Ты, тоже так думаешь, милая?

– Конечно! – Ответила она. Но он продолжал:

– Разве вы не знаете, что, соглашаясь проводить себя до дома, вы дали согласие на любовное свидание. Такой негласный обычай существует. Сидите вы на кошме, а в ногах у вас стоит сумочка, набитая всякой снедью, шампанским и конфетками, мы ведь не звери какие-нибудь, все по доброй воле.

Любаша обрадовалась:

– Так у вас нет намерения, нас изнасиловать?

– Я, думаю, мы договоримся полюбовно. – Проговорил Слава.

– А если не договоримся? – Продолжала допытываться Люба.

– Тогда будем насиловать. – Отозвался до сих пор молчавший водитель.

Машина остановилась на берегу речушки.

– Все, приехали! – Вновь подал голос водитель.

Мужчины выскочили из машины, открыли багажник, достали какие-то топчаны, электрическую лампочку с переноской, выдернули из-под девушек кошму и занялись обустройством любовного гнездышка. Саша толкнула Любашу в плечо и показала ей большой гаечный ключ, при виде которого Габардинская решила действовать. Она открыла дверь и вышла из машины. К ней сейчас же подбежал Слава, схватил за руки со словами:

– Прекрасная леди согласна? На что Любаша заговорила быстро и убедительно:

– Прекрасная леди скажет, что она дочь бывшего пограничника, полковника Зайцева, его здесь почти все знают. По договоренности с отцом, после 23 часов,30 минут он поставит на уши пограничный отряд. Ребята, давайте, пока не поздно, садимся в машину и едем в поселок, там разбегаемся по домам.

– Поздно! – отметил Андрей.

– Уже 24часа 10 минут. – Продолжил он.

– Тогда, тем более вам нужно поторопиться! – настаивала на своем Люба.

– Да она все врет, пацаны, во, дают, уши развесили, да я сам первым и попробую. – сказал водитель «Волги». Он тоже приблизился к Любаше и схватил ее за руку. Теперь одну ее руку держал Слава, другую водитель и каждый тянул к себе. Шофер был староват, да и одет не по форме, похоже техник, ремонтник самолетов. Девушка сама прижалась к Славе, продолжая говорить:

– Я говорю правду! Спрашивайте про отца, отвечу все, какая внешность, какие привычки, стиль разговора?

Славик обрадовано обнял Любашу:

– Значит первый я?

Но тут заговорил Андрей:

– Пацаны, стоп! Я знаю полковника Зайцева, сталкивался когда-то пару раз с ним по «обстановке», вертолет он требовал, крутой скажу вам мужик. Слава обратился к нему:

– Ты, что, серьезно?

– Да, ребятки, если она его дочь, то я на ее стороне, сам вам руки повыварачиваю. Да и силой не хотелось бы, мы ведь все-таки офицеры.

Люба обрадовалась и продолжала убеждать Андрея в своей правоте:

– Я не лгу, Андрей, это мой отец. Он такого же роста, как я, похож на меня, то есть наоборот, я очень похожа на него, посмотри внимательно.

Офицер осветил девушку лампой и печально изрек:

– Пацаны…Мы, влипли.

Славик завозмущался:

– Да, вы что? У меня с конца капает! Нельзя что ли?

Андрей заговорил снова:

– Все, братва, собираемся по-быстренькому, и дай Бог нам проскочить пограничный наряд, иначе у тебя, Славик, из носа закапает

Мужчины скидали в багажник все, что достали из машины. Все участники неудачного развлечения уселись в машину. Водитель с проклятиями завел «Волгу» и продолжая материться, поехал по проселочной дороге. При выезде на трассу, они увидели огни, наряд пограничников. Почти доехав до тревожной группы, водитель выругался последний раз:

– Все…П….ц!

Старший наряда приказал всем выйти из машины, красноречиво указывая автоматом, куда отойти. Осветил всех лучом фонарика, подольше задержался на Любаше. Затем отошел к группе пограничников, тоже вооруженных автоматами, и связался с кем-то по рации:

– Докладывает одиннадцатый. Товарищ полковник, по приметам точно она. Так точно. Понятно.

Мужчинам застегнули на руках наручники и усадили в армейский УАЗ. Люба и Саша опять сели в «Волгу», которую теперь вел старший наряда и благополучно прибыли в поселок.

Когда Габардинскую доставили домой, отец налетел на нее, как грозный тайфун:

– Ну, если тебе захотелось погулять на стороне, ты хоть имей совесть предупредить меня и мать!

Любаша оправдывалась:

– Кто тебе сказал, что мне захотелось? Да, они нас запихали в машину силой!

Отец негодовал:

– Они говорят добровольно!

– Сейчас! – Люба показала покрасневшую часть руки отцу со словами:

– Вот, смотри! Тащили как овец на закланье.

Полковник кинулся к телефону, со словами:

– Да, я, этих мерзавцев в порошок сотру!

Любаша тоже подошла к телефону, и придерживая трубку, заговорила снова:

– Пап, но они ведь нам ничего не сделали, а сами решили нас отпустить, когда мы настойчиво отказались. Мы им поулыбались на танцах, ласково поговорили, вот они и решили, что мы согласны.

Полковник накрутил номер, когда ему ответили на другом конце провода, он приказал:

– Посади их на 15 суток за нарушение режима. Завтра разберемся.

И положил трубку телефона.

После этой истории, Любаша прекратила посещать танцы, а после работы бежала домой. Неожиданно по субботам и воскресеньям стал приезжать в дом отдыха и ее муж, Саша, и эти дни они проводили вместе. Когда Габардинская отработала обещанные отцу дни, и все официантки отдохнули, отец похвалил ее за работу и тут же сообщил, что все деньги ею заработанные, удержаны за потерю материальных ценностей. Потом все-таки пожалел свою дочь и выдал ей жалование из своих сбережений. Девушка поцеловала отца, она очень сильно любила его за мужественность, за свое спартанское воспитание, за самостоятельность и силу духа, привитые ей этим гордым и сильным человеком. Она никогда не видела его трусливым или испугавшимся, она знала, что ее отец награжден орденами и медалями за отвагу и мужество. Он всегда справедлив и честен. Отпуск закончился и Любаша с сыном вернулись в Каахка.

Часть 5. Гражданка

В 1977 году, в сопредельном государстве Иран, стало твориться что-то неладное. Участились переходы границы, причем в массовом порядке, целыми селениями иранцы перебегали на нашу территорию. Над нашими заставами несколько раз пролетали иранские вертолеты, пока один из них с экипажем из семи человек, не был сбит ракетой на советской территории. Вскоре стало понятно, что происходит – в Иране началась смена правительственной власти. Шах бежал из страны и одна группировка за другой завоевывали власть. Габардинский находился на границе сутками, и лишь один или два дня в неделе он мог провести в семье. А количество домочадцев при этом увеличилось, родилась дочь Юлия, может, поэтому у него заболело сердце. По настоянию врачебной комиссии, Александра комиссовали из армии. Семья решила обосноваться на Украине, пристроив пол дома к уже существующему родительскому.

Прошло несколько месяцев жизни Габардинских в цивилизованном мире. Жизнь на гражданке, там, на границе с экрана телевизора, рисовалась совершенно другой. Она казалась легкой, честной, деловой и рабочей, но далеко все не так было на самом деле. Процветала спекуляция, мздоимство, воровство. Постепенно Любаша проходила науку, как надо жить в городских условиях. Например, чтобы приобрести продукты, которые на границе выдавались по пайку, здесь надо было знать на какой рынок идти и к кому обратиться. За небольшую переплату, можно получить хороший товар. Дефицитные вещи имели тоже свои места распродажи. Чтобы устроиться на работу, нужно дать взятку. Обсуждается это открыто, друзья даже советуют, кому лучше дать и сколько. Возмущаясь в душе, краснея, но с каждым разом все меньше и меньше, Люба училась жить в мегаполисе. Свекровь почти каждый вечер ругала ее за наивность, доверчивость, слишком хорошее отношение к окружающим, предельную отдачу в труде и полное отсутствие наглости. И возможно, Любаша бы привыкла к такой жизни, приспособилась, если бы судьба опять не приготовила для нее очередной сюрприз.

Семья Габардинских жила, как говорилось ранее, в половине огромного дома, в другой половине жили родители Александра: его мать – Лидия Петровна, отец – Владимир Васильевич, шахтер, и две его сестренки близнецы Света и Луиза. Девочки были настолько похожи друг на друга, что Люба так и не научилась их различать, естественно и окружающие тоже. Одной из близнецов легко давались математические предметы при обучении, другой гуманитарные, поэтому при сдаче экзаменов или зачетов они имели привычку меняться между собою именами в классе, а впоследствии разных школах и институтах. Традиционно для Украины, перед торжествами или семейными праздниками заводилась, брага из которой впоследствии изготовлялась первоклассная самогонка для экономии праздничных расходов. Однако, заводилось этого зелья столько, что, как правило, хватало всем быть пьяными или «навеселе» почти две недели. Любаша понимала, что при таком раскладе событий, Александр очень быстро привыкнет к выпивке, поэтому при очередном упоминании самогона, как экономического баланса семьи, наговорила учительнице кучу обидных слов, а на прощанье пообещала сообщить в милицию о самогоноварении. Свекровь озадачилась, да и только, а Люба вообще забыла о сказанном. Однажды утром, перед началом работы Александра, Любаша договорилась встретиться с ним в магазине «Тысяча мелочей» для необходимых покупок по хозяйству. Слегка задержавшись после ночной смены, стараясь успеть к назначенному мужу сроку, она бежала к магазину, месту встречи с ним. Чтобы сократить путь, она решила бежать через сквер. На узкой безлюдной тропинке, прямо возле трансформаторной будки, она остановилась, поправить ремешок на сандалете, слетевший с ноги. Перед нею, как из-под земли появился милиционер и приказал:

– Стоять! Из кустов выскочили еще два милиционера, подошли к Любаше и объявили:

– Вы арестованы!

– За что? – Удивилась Габардинская.

– Разберемся в отделении. – Ответил военный.

Любаше надели на руки наручники и, запихнули в УАЗ, который стоял у входа в сквер. Прохожие горожане с огромным любопытством провожали взглядами синий милицейский «воронок».

В отделении милиции, следуя показаниям задержанной, было сделано несколько звонков по телефону: в паспортный стол, на ее работу и магазин «Тысяча мелочей». После чего военные начали через слово материться и совсем потеряли интерес к Любаше. Даже сняли наручники и извинились за задержание. Однако посидев в следственном кабинете еще с пол часа, Люба поняла, что она помешала милиции задержать настоящих преступников, которых они «пасли» долгое время, которые спрятали в трансформаторной будке ворованные вещи и которых, они, вероятно спугнули, когда задержали ее и проводили до машины. Военные посмеялись над собою и все, вместе с Любашей, вышли на порог заведения. Затем они направились к УАЗ, стоящему возле здания, и предложили Габардинской довезти ее до дома, если она не против. Люба не отказалась. Милиционеры довезли Любашу до самого дома. По дороге, один из мужчин всем говорил, что хочет пить. Поэтому когда подъехали к дому, Любаша предложила всем холодный, вкусный квас и пригласила их в дом. Когда они зашли во двор частного дома, Люба заметила, как метнулась к сараю свекровь, но не придала этому должного значения. И только когда представители власти напились кваса и ушли, из-за угла дома вышла бледная, вся трясущаяся от злости, разъяренная Лидия Петровна. Свекровь увидела УАЗ полный милиции, вспомнила обещание невестки насчет самогоноварения, увидела, что они заходят во двор, а остальное она додумала сама. Помчалась в сарай, где хранились запасы самогона с последнего семейного праздника, и все что, было, вылила в канализацию. Ненаказуемая теперь она смело пошла в дом, и что же? Эта, дрянь, невестка, напоила ментов квасом и все!

– Негодяйка, изощренная в издевательстве девчонка, так жестоко пощекотала нервы, нанесла урон семье таким, бесстыжим образом! – Негодовала свекровь, выговаривая невестке.

Ласковый ответ Любаши:

– Простите меня, просто не подумала об этом, да, и угрозу, сказанную в сердцах, давно забыла.

Еще больше взбесил Лидию Петровну. В конце, концов, доведенная до слез, Любаша закрылась в своей половине дома. Терпение у Любы кончилось, и она твердо решила, что надо забрать детей и уехать отсюда поскорее, вот только, что скажет муж? Вечером, когда все собрались дома, скандал вспыхнул с новой силой, а самым обидным было то, что ее Саша, справедливый и честный, не защищал ее. За три дня Габардинская рассчиталась на работе, купила билеты в Ашхабад, собрала вещи, забрала детей и уехала. Последним вопросом Любы к свекрови были слова:

– Вам не жалко своих внуков оставить без отца? – На что она ответила:

– Внуки будут еще, другие!

После встречи с матерью, мать и дочь проговорили до глубокой ночи. Но жизнь продолжается, время движется вперед и все, что свершается надо надеяться, что к лучшему. На третий день проживания в Ашхабаде, Любаша нашла работу, которая разрешила сразу две проблемы: дочь Юлия обеспечена садиком, а ее мама, интересной работой. Люба устроилась воспитательницей в круглосуточную группу детского комбината. Габардинская очень любила детей, и умело общалась с ними. В игровой комнате детского садика, она соорудила кукольный мини театр. В запасниках методического кабинета нашла наборы кукол к народным сказкам. И почти каждый день, перед детьми, разыгрывалось сказочное представление. Во время прогулки по территории садика, Люба «паровозиком» бегала вместе с детьми. Маршрут передвижения ею был обозначен остановками с необычными и смешными названиями, что-то вроде «Остров Робинзона», «Птичий базар», «Петрушкина арена» и тому подобное. Дети очень полюбили тетю Любу и в ответ, в знак благодарности, приносили ей из дома конфеты и любимые игрушки. В коридоре на личных ящичках детей, Любаша нарисовала забавные и яркие картинки, каждому индивидуальный рисунок, чтобы дети легко находили свой ящик. Заведующая комбинатом не могла нарадоваться на новенькую воспитательницу и сразу сделала ее своей любимицей. Если Люба просила что-то приобрести для садика краску или игрушки у начальницы, она охотно шла ей на встречу.

Да, с проживанием и работой у Любаши все сложилось, но в личной жизни, она была уверена, все наоборот разладилось. Длинными, темными, южными вечерами, Габардинская думала о муже: «Неужели все, и мы расстались навсегда, неужели действительно, как сказала его мать – внуки не проблема, будут новые». Очень хотелось увидеть мужа или хотя бы, поговорить с ним по телефону, но чувство обиды, внутренней гордости диктовало свои постулаты: «Если ты уступишь сейчас, все простишь и забудешь, то будешь уступать и прощать всегда». А этого Любаше делать не хотелось.

Однако, не прошла и третья неделя жизни беглецов в Ашхабаде, как однажды вечером раздался звонок, а за дверью с чемоданом стоял Александр Габардинский. Теперь течение по жизни изменилось в пользу Любаши. Так, как они проживали в квартире Любиной матери, Александры Сергеевны, то естественно дочь была идеалом, а зять клубком пороков. Постепенно стало понятно, что судьба вновь готовит им крутой поворот. Все шло к этому: и частые семейные ссоры, и нервозность, и личные дела каждого, которые странным образом, независимо от желаний их хозяев, переплетались. Молодые решают покинуть дом матери и свить свое гнездо подальше от своих родителей. Александр по переписке, получил почтовый вызов на работу в город Нижневартовск. Итак, в декабре 1978 года, вся семья в полном сборе, вылетела из Ашхабада в Тюмень.