Текст книги "История про Лиду"

Про Лиду

Осеннее солнце медленно поднималось над высокими темными елями, окружавшими большой белый дом. Высветило крытую красной черепицей крышу, затем широкий балкон, и, наконец, сидящего в кресле под тёплым в крупную сине-белую клетку пледом человека. Его глаза были прикрыты, вряд ли он заметил, что появилось солнце: он был не здесь.

Он, двухлетний, щекастый, тепло одетый, сидел на полу на высоком деревянном, крашенном зеленой краской крыльце, играл с маленькими резными саночками. Рядом его старшие сестры, Леля и Лена, одевали красавиц на бал, заплетали им косы из березового лыка, румянили свеклой щеки, и уже почти все было готово, оставалось только запрячь в саночки глиняного барашка (говорили тяте:”Лошадь, лошадку нам сделай!” А у него баран получился! Да еще голова у него вбок смотрела, будто он все время оглядывался!), да мама позвала. Побросали сестры кукол, убежали. Мальчик потянулся к кукле…, но пришлось возвращаться в “сейчас”, он почувствовал, что не один.

Старик открыл глаза и с изумлением обнаружил, что сквозь строй елей-часовых к нему на задний двор кто-то пробирается, причём делает это шумно, совершенно не таясь, «как к себе домой идёт», пробормотал он.

Но когда нежданный гость выбрался из ёлок, хозяин дома пережил ещё большее потрясение: перед ним стояла гостья в белом саване.

– А где коса? – Непроизвольно вырвалось у старика.

Лида.

Прозвенел звонок с последнего урока, и освобождённые школьники вырвались наружу, мелкие скатывались с крыльца вприпрыжку, старшеклассники шли более спокойно, впрочем, также радостно.

Лида вышла почти последней из школы, но Светик не ушла, как Лида надеялась, а ждала на крыльце:

– Ты домой?

– Нет, к тетке. – Лида направилась к остановке автобуса.

– Так она у тебя вроде в Нытве живет. – Подружка не отставала.

– Давно уже купила квартиру на Ленина.

Лида побежала, увидев автобус. Стоя на задней площадке автобуса, махала рукой и тосковала.

Светик, самая главная подружка с первого школьного дня! Они были неразлучны, утром встречались у березы, которая росла строго посередине между их домами (два раза промеряли шагами, все точно!), вместе шли в школу, вместе обедали в школьной столовой, ждали друг друга, если у одной было больше уроков (они попали в разные классы, и директор, ясно дело, из вредности, отказалась перевести их в один класс), вместе делали домашние задания, чаще у Светы дома, и Светина добрая бабушка поила их чаем с вкуснющими свердловскими слойками. И не было у них ни единого, даже крохотного секретика друг от друга! Вот Лида и тосковала, тосковала, но про дело рассказать не могла! Ну, не могла, боялась, что Светик, которая в их паре была не только красавица (в самом деле, красавица, и волосы отливают золотом и слегка вьются, и глаза, огромные и голубые, а фигура! Да если бы Версаче или кто ещё увидел, так тут же бы позвал в свой модный дом самые лучшие платья показывать), но и мисс Осторожность. Про Лидин план, как пить дать, скажет: «Авантюра!» И будет отговаривать, посеет сомнения. Сами знаете, как важно быть уверенной в успехе!

На самом деле на улице Ленина находилась городская библиотека, про которую мать постоянно вспоминала, как она там Ленина конспектировала для истории КПСС, как кофе в буфете пила с вкусными булочками из заварного теста со взбитыми сливками внутри. Но булочки Лиде сейчас не по карману, ей деньги надо экономить, у неё важное дело!

В десятом классе Лида записалась в эту самую библиотеку и каждый день после уроков уезжала на автобусе в центр города. Сдавала рюкзак с учебниками вместе с курткой в гардероб, брала с собой специально купленную папку для бумаг и пенал и поднималась на последний этаж в общий читальный зал для студентов.

Ее любимый стол стоял в углу у окна. Она забирала заранее заказанные книги и писала по заказу контрольные работы и рефераты по истории, за что платили деньги, но немного.

В отделе периодики читала объявления о работе, иногда ей удавалось что-то найти, с ребёнком посидеть, помочь с домашними заданиями, но чаще всего требовалась няня на целый день, а Лида не могла пропустить школу, или домашние задания были по математике или по физике, а с этими предметами и у Лиды дела обстояли не блестяще.

Три раза в неделю в отделе иностранной литературы собирался клуб любителей английского языка, эти встречи мало что давали, но платные уроки были невозможны, а язык для достижения цели был необходим.

Поздно вечером возвращалась домой и сразу шла спать, стараясь не разговаривать с матерью, чтобы снова не скатиться в некрасивый скандал, как уже было. Лида тогда высказала, вернее, выкричала все, что она думает о матери и ее неприглядной жизни.

– Я никогда, слышишь, никогда, не повторю твою жизнь! Я никогда не свяжусь с идиотом! И никогда не рожу детей, если не смогу им обеспечить достойную жизнь!

– И что ты понимаешь под достойной жизнью?– Спросила негромко мать. Она сидела за круглым столом под лампой с абажуром, нет, вы только представьте себе, лампа с абажуром! Ленин и Крупская в селе Шушенское, блин!

– Достойная, это когда все есть! И у меня все будет! – Лида повернулась к матери.

– Все! И квартира, и Мерседес, и яхта!

– Ну, яхта для уральского города, от которого до ближайшего моря сутки поездом, безусловно, необходима! – Мать вздохнула, поднялась, подошла к Лиде, попыталась ее поцеловать, та отмахнулась. Пожелала ей спокойной ночи и приятных снов и ушла умываться.

Сегодня в папке для бумаг, с которой она проходила в читальный зал, лежало письмо. У Лиды хватило терпения не открыть его в школе.

Неделю назад, читая местные газеты, Лида увидела объявление, совершенно поразившее её. Это было как раз то, что Лиде было нужно, как будто по заказу! Лида прочитала объявление несколько раз, да, все правильно, пожилая дама ищет сопровождающую для встречи Нового года в городе Нью-Йорк!

Если все получится, если дама выберет её, она попадает в Америку! Вы спросите зачем Лиде в Америку? Смешно, ведь каждый знает, что в Америке можно заработать деньги, а Лиде очень нужны были деньги. Так вот, она попадает в Америку, там находит троюродную сестру матери, год назад та нашла тетю Олю в Нытве по интернету и прислала новогоднюю открытку на адрес комиссии по делам несовершеннолетних, где тетя Оля работает. Вся комиссия открытку рассмотрела и марку тоже. А Лида переписала адрес этой троюродной тетки в записную книжку. Мать с тетей Олей даже отправляли ответную открытку с 8 марта, кажется, но больше писем не было.

План был вполне замечательный, попасть в США, найти троюродную тетку, устроиться на работу и заработать миллион долларов.

Недолго думая, Лида написала о себе, и отправила письмо на номер абонентского ящика, указанный в объявлении. Странно, номер телефона не дали, позвонила бы.

И вот сегодня Лида получила ответ. Сейчас все решится, она откроет конверт, а там приглашение к счастью! Просто билет в новую жизнь!

Как же Лида ненавидела свою жизнь! Свою квартиру с печкой и, повзрослев, маму. Маму, которая ничего не смогла, ни семью сохранить, ни дочери создать такую жизнь, которой жили большинство ее одноклассниц, с приличной одеждой, со своей комнатой, где стоит красивая мебель, с дорогими подарками и поездками на море! Ну хотя бы на дачу! А у них и дачи не было. Правда, они ездили в Нытву, там жила тетя Оля, тетка со стороны отца, не прекратившая с ними общаться после развода, да что толку от такой поездки, мать уходила на кухню разговаривать, а Лиде предлагала пойти погулять. Где гулять, в Нытве? Нет, уж, спасибо! Вот отдых так отдых! Лида уходила с книжкой на балкон, клятвенно себе обещая, что в следующий раз ни за что не поедет.

Отец оказался личностью малопривлекательной, мало того, что оставил их, так ещё и квартиру, полученную матерью от завода, на котором она работала с момента окончания университета, оттяпал. Они переехали, а отец с новой женой остался в их чудесной солнечной квартирке на 16 этаже. Лида не помнила жизни до развода, но хорошо знала, что тогда ее будило солнышко, напевая: «Проснулась, солнышко мое!», а может, это мама напевала.

Квартира, в которую они переехали, по документам была отдельным жильем площадью 20 квадратным метров, а на деле оказалась комнатой в двухэтажном бараке с печным отоплением и водой из колонки. Пока Лида была маленькой, печка в квартире ее не особенно волновала, но в седьмом классе, когда она шла на линейку первого сентября, с ней поравнялась десятиклассница и спросила:

– Что, тоже вчера на даче шашлыки жарили?

Вернувшись домой, Лида собрала всю свою одежду, выстирала и высушила на солнце, а потом разложила по полиэтиленовым пакетам. Правда, от них пришлось со временем отказаться, на одежде появились желтые пятна. Тогда Лида прибила посылочный ящик снаружи к подоконнику и сложила туда одежду. Мама, видя ее ухищрения, предложила вообще печку не топить, с получки купила электрический обогреватель. После первых морозов стало ясно, что платить за электроэнергию дорого, а тепла от него мало.

Лида подружилась с молодой девушкой, работавшей в отделе периодики, иногда, если в журнале модной одежды «Burda-modern» было удачное платье или блузка, девушка разрешала взять журнал на ночь, переснять выкройки. Шить научила мама, да и в журнале все было расписано подробно, вот денег на новую ткань было трудно выкроить. Однажды в магазине «Сделай сам» Лиде попались длинные и достаточно широкие лоскутки цвета кофе-с-молоком. А мамино свадебное платье из тафты было такого же цвета. Так что для нового пуховика все есть: лоскутки сострочить, это будет верх, из подушки достать перо в качестве утеплителя, платье пойдёт на подклад.

Дома Лида перевернула два табурета, сверху положила стекло с письменного стола, а вниз поставила лампу, сняв абажур, разложила лист с выкройками, на него бумагу и принялась за работу.

Мать звала пить чай, но Лида отказалась, времени было мало, А чаю, горячего, с лимоном, и чего-нибудь вкусненького к нему, ну хотя бы хлеба с вареньем, которое мать варила каждую осень, хотелось. Или даже лучше с чёрной смородиной, провернутой на мясорубке с сахаром, она по вкусу, ,как свежая. Лида вздохнула, сладкого очень хотелось, постоянно, но – нельзя! Нельзя, и все тут!

Пуховик получился тяжелый, но тёплый, с виду не отличишь от тех, что на рынке продают, пожалуй, даже лучше. В нем Лида и отправилась в Нью-Йорк с сумасшедшей старухой отмечать Новый год.

Лида, Нью-Йорк.

Нью-Йорк ошеломил Лиду, знаменитый Бродвей, Пятая авеню, Централ-парк, – все это много раз девочка видела в фильмах, все было удивительно знакомо, как будто и сама Лида попала в кино. Вон на том перекрёстке Маколей Калкин убегает от «мокрых бандитов», вон герой Ричарда Гира видит Шарлотту, которая плывет на лодке под мостом-«луком» в Централ-парке, а вот Рокфеллер-Центр, где девушка каталась на коньках. Обезображенный герой Тома Круза идёт по пустынному в утренний час Таймс-скверу.

Лида была счастлива, хотелось прыгать и петь от радости, и даже о своём секретном плане она старалась не вспоминать.

Из отеля Лида позвонила маме на работу и долго рассказывала, что их туристическую группу поселили в шикарном отеле, что кормят завтраком («оладьи, мама, называются «панкейки», и кленовый сироп! Помнишь, «Человека дождя»?), что они уже побывали на ЭСБ (это необыкновенно, мама, весь НЮ!), а Новый год они будут встречать на настоящей яхте ( да, мама, да!). На вопросы Саши о деньгах Лида ничего не могла ответить и закричала, что оплаченные минуты заканчиваются.

Старуха, организовавшая весь этот праздник, больше не казалась сумасшедшей, наоборот, Лида из благодарности разговаривала с ней, спрашивала о близких, но Елена Матвеевна мало говорила о себе, все задавала вопросы о Лидиной жизни, хотя какая тут может быть жизнь, вы же понимаете, но ничего, Лида все исправит, вот увидите!

На следующее утро они улетали, праздник закончился. Отель был оплачен до 10 часов утра, чтобы скоротать время до самолета, их привезли в огромный сверкающий торговый центр. Елена Матвеевна отказалась гулять по магазинам, ждала, сидя в кресле, а Лида купила маме в подарок кружку «Я люблю Нью-Йорк» с сердечком вместо слова «люблю», и вернулась к ней, тратить деньги не могла, секретный план вступил в завершающую фазу.

В аэропорт все равно приехали слишком рано. Лида купила кофе в Starbucks, китайской еды с курицей, но Елена Матвеевна есть не стала и Лида съела всю огромную порцию.

Наконец, объявили их рейс. Сдали багаж, подошли к стойке досмотра практически последними. И тут Лида наклонилась к своей спутнице и шепнула, что ей надо срочно в туалетную комнату. Сунула старушке лист бумаги и очень быстро пошла в сторону туалета. На полпути повернула в сторону эскалатора и поднялась наверх, откуда зал отлета был хорошо виден. Елена Матвеевна медленно прошла металлоискатель, взяла сумку, идёт вперёд, все! В полицию она не заявила, можно ехать.

Лида, Нартфорд.

Конечно, она волновалась, да не просто волновалась, тряслась от страха! Сначала шла быстрым шагом, потом побежала, нет, бежать нельзя, остановила себя, это подозрительно, пошла было на движущуюся дорожку, в последний момент передумала и пошла по середине прохода к электропоездам, что отвозили пассажиров на конечную станцию метро.

С трудом поняла, как купить карточку для прохода в метро, села в поезд и совсем было успокоилась, но услышала название остановки и поняла, что села не на свой поезд.

К тому времени, как Лида добралась до автобусной станции, уже стемнело, на улице было многолюдно, сияли огни, светились яркие рекламные вывески, и пришло ощущение праздника и уверенность, что все получится. Правда, она стёрла ногу, пока бежала, сначала ушла в другую сторону от Port Authority, до отправления оставались буквально минуты, а ещё надо было найти, где билет купить, вот и бежала, как на физкультуре никогда не бегала, вот знал бы Борис Владимирович! Но ведь это же ерунда, правда? Главное, она успела на автобус! «Когда движешься в правильном направлении – все получается! – Подумала Лида мамиными словами. И глядя в темноту, думала о маме, о их жизни и оказалось, что с другой стороны океана, из окна автобуса Нью-Йорк – Хартфорд эта жизнь очень даже славная, и зелёный абажур, и тёплый бок печки вспоминались с теплотой.

«Мамочка, не ругай меня, я так тебя люблю!» – Лида заплакала. Хорошо, что в автобусе было темно.

Такси остановилось около длинного двухэтажного здания. На первом этаже видны были вывески каких-то магазинов, второй, очевидно, был жилой. Света в окнах не было, Лида успокаивала себя: может быть, они на кухне чай пьют, а окна по двор выходят. Но когда она обогнула угол дома и увидела лестницу на второй этаж, занесённую снегом, ощущение неотвратимой катастрофы усилилось.

Поднимаясь по лестнице, Лида понимала, что смысла в ее действиях никакого, нет никого в этом доме и нет давно! И все равно стучала, и заглядывала в окно, выходящее на веранду, и звала; а вдруг все же кто-то есть, кто откроет ей двери, и согреет, и даст горячего чаю.

Не открыли! Некому было открыть. И что теперь делать?! Она одна поздно ночью на веранде чужого пустого дома в чужой стране и совершенно без денег, последние отдала таксисту!

Мама обычно успокаивала Лиду, когда она паниковала: «Конец света ещё не наступил!» Похоже, сейчас наступил. Отчаяние захлестнуло ее, она опустилась на сложенные в углу матрасы и заревела громко, в голос. Однако долго поплакать не удалось, слишком холодно плакать январской ночью практически на улице.

Лида натянула капюшон, застегнула замок до конца, посмотрела вокруг. Пусто, одни матрасы не взяли за ненадобностью. Появилась спасительная мысль, она сдвинула верний матрас и забралась между двумя. Лежать под матрасом было тяжело, но холод уже не пробирал насквозь. Лида завозилась, устраиваясь, перевернулась на живот, прижала к себе сумку. Щека легла на что-то твёрдое. Недоумевая, что это могло быть, Лида просунула руку и вытащила небольшую голубую коробочку. Открыла и замерла, даже в полутьме серьги Елены Матвеевны переливались и сверкали.

«Мамочка моя!» – Закричала Лида и в эту же секунду поняла, что серьги это спасение, как бы они ни попали к ней. Завтра она найдёт ювелира и продаст серьги, и улетит домой! Потом найдёт Елену Матвеевну и поблагодарит, а потом заработает деньги и отдаст! Совершенно успокоившись, она заснула внутри матрасов.

Утром было ещё холоднее, хотелось есть и в туалет. Лида с большим трудом спустилась по лестнице, подумала, как они, бедные, по ней ходят, и вышла на улицу. Несмотря на раннее утро, движение было оживленным, все спешили куда-то. Лида тоже поспешила, но ей повезло, ювелирный магазин обнаружился в этом же доме. «Ха,-сказала она себе, – все по сценарию!»

Магазин открывался в 11 часов, но ведь ювелиру есть чем заняться и до открытия, верно, он придёт пораньше, надеялась Лида. Увы, невыносимо долгих пять часов прошло, прежде чем ювелир приехал в магазин.

– Простите, – Лида бросилась к нему, – Мне срочно нужно с вами поговорить! Лида эту фразу по-английски повторила сотни раз, пока ждала.

Ювелир остановился, схватился за сердце:

– С ума сошла?! Зачем так пугать?

– Вот! – Лида протянула раскрытую коробочку с сережками. Алмазы полыхнули на солнце. Ювелир прикрыл коробку, открыл дверь, снял магазин с сигнализации, провёл Лиду в свой кабинет. Не торопясь, вымыл руки, вытер, достал лупу, сел и бесконечно долго изучал сережки. Только что на зуб не попробовал. Лида пока ждала, рассматривала чугунную статуэтку на столе у ювелира.

–И откуда у тебя богатство такое?

–От бабушки.

–А бабушка была фрейлиной двора Ее Императорского Величества?

–Кто? А не, не знаю, может, и была, хотя вряд ли. – И только тут до Лида дошло, что они говорят по-русски. Она затараторила, что отстала от группы, самолёт улетел, а у неё больше нет денег, но тут ее прервали:

–Ты откуда?

–Пермь, Урал.

–Знаю.

–А вы тоже из России?

–Нет, я родился здесь, дедушка бежал из России в прошлом веке, спасаясь от погромов. Я ему всем обязан, что имею и умею.

–Вы купите у меня сережки? – Лида совершенно невоспитанно перебила ювелира.

– Я, конечно, старый, хитрый и жадный еврей, но мы поступим вот как… – Он взял лист бумаги.

– Сколько тебе надо денег, чтобы улететь домой?

Лида подняла глаза к потолку, посчитала, потом перепроверила на бумаге:

– Пятьсот тридцать долларов.

– Пиши, «обязуюсь вернуть 530 долларов за хранение принадлежащих мне золотых серёг с алмазными вставками», ставь дату, подпись.

Пока Лида писала, ювелир сфотографировал сережки и прикрепил фотографию к расписке.

– Даже если меня не будет, тебе их отдадут.

– Вы собираетесь в путешествие? – Лида вспомнила про приятные манеры.

– Похоже, что так.

Выйдя от ювелира, улыбающаяся от счастья Лида повернула в поисках кафе налево, чем и определила своё будущее. День начинался интересно.

Первой ей попалась Panera-Bread. Посмеявшись над «фанера-бред», Лида зашла и долго выбирала, что бы ей такое съесть, чтоб и денег немного ушло и до аэропорта добраться неголодной. Она взяла овсяную кашу (ни за что бы дома не стала есть!), мама говорила, полезно, апельсиновый сок, кофе и булочку со смешным названием «медвежий коготь». Кассир взяла деньги, а взамен дала достаточно большой пластмассовый квадрат с лампочками. Лида покрутила его в руках и пошла наливать кофе. Поставила свою еду на столик у окна, открыла бутылочку с соком и чуть не подавилась, квадратная штука внезапно ожила, заверещала, лампочки загорелись разноцветными огнями.

Сидящий за соседним столиком хмурый мужик сказал оторопевшей Лиде:

– Ваша еда готова, забирать вон там,– и он махнул рукой в конец зала.

Томас, тридцать минут назад.

Мама сообщила свою сногсшибательную новость, когда он ещё спал, позвонила и закричала:

–Томек сделал мне предложение! Ты слышишь? Я выхожу замуж и работать больше не могу!

– Мама! – Он даже застонал от новости.

– Да где же я найду тебе замену?!

От раздражения на мать, придумавшую выходить замуж в четвёртый раз, да ещё так скоропалительно, он проснулся.

– Ты подожди, я придумаю что-нибудь, дай мне хотя бы пару-тройку дней.

Желудок просил есть, голова укоряла, что в баре вчера столько выпил и тут мама! «Господи, за что мне это?!» Ответа не было, как не было ответа на вопрос, где найти человека, который хотя бы несколько дней посидит с богатой старухой, пока он не найдёт полноценную замену.

–Томек ждать не может, мы покупаем дом и сегодня в 4 подписываем документы в банке. Оба! Слышишь, я в три уеду отсюда. – Она отключилась.

После душа есть захотелось невыносимо, в холодильнике было пусто ещё три дня назад. Он оделся, спустился в гараж и поехал в Панеру.

–Таким образом, мне вас Бог послал.

Лида задумалась, предложение было более чем заманчивое. Она вернётся домой на неделю позже, но сможет забрать свои сережки. Не мог мужик, она до сих пор не знала, как его зовут, так вот, не мог мужик это все подстроить, никто в целом мире не знал, что Лида тут будет. «Стоп! – Сказала она себе,– а если он маньяк или продаст меня на органы?» Видимо, Лидины опасения, впрочем, вполне объяснимые, были написаны у неё на лице, так как мужик достал и протянул ей визитку:

– Вот, я не преступник, у меня агентство по уходу за пожилыми людьми, телефоны, адрес и e-mai, можешь проверить и успокоиться. – Он перешёл с потенциальной работницей на «ты».

– А как вы узнали, что я русская?– Умная Лида решила, что ей надо получше узнать мужика.

– Маловероятно, что американка по-русски закричит «черт», когда испугается.

Они посмеялись. И тут Лида приняла решение.

Лида, Нью-Хейвен.

Лида очень боялась сделать что-нибудь неправильно, боялась, что не поймёт, не сможет, не справится, но девяностолетняя миссис Берман была сама доброта. При первой встрече она усадила девочку на диван, долго ее расспрашивала, восхищалась ее английским, а потом повела на экскурсию по дому.

На столе в кабинете стояла фотография черноволосого мужчины.

–О, мамин любимый актёр, Дауни-младший! Она, как его увидит по телевизору, все бросает и садится смотреть.

–Нет, это мой муж, Генри Берман, он оставил меня 4 месяца назад.

–А как похож! Ой, извините, мои соболезнования.

Лида взглянула на фотографию ещё раз:

–Одно лицо!

–Да, когда мы с мужем были в Италии, где в это время снимался этот актёр, нам было сложно.

Вечером приехал сын миссис Берман. Лида уже знала, что он мультимиллионер, и ожидала увидеть великолепно одетого господина на Роллс-Ройсе, с сигарой во рту. Вместо него пришёл невысокий мужчина в клетчатой рубашке с закатанными рукавами и в потертых джинсах. Поговорил с Лидой, уточнил, когда вернётся настоящая сиделка, поцеловал мать и исчез.

Утром Лида не смогла принять душ, не было горячей воды. «Надо же, миллионер, а в доме горячей воды нет!»

Оказалось, миссис Берман выключила обогреватель в доме, сидели в холодном доме, пока вечером сын не приехал снова и уже с раздражением попросил не отходить от матери не на шаг. Лиде было очень обидно, как же она могла это предотвратить, если она про обогреватель ничего не знает.

В конце недели, Лида получила зарплату, собрала вещи и попрощалась с миссис Берман:

–Сейчас ваша постоянная сиделка приедет, а я полечу домой к маме.

–Она не приедет.– Миссис Берман покачала головой. – И я не хочу, чтоб они приезжала. Оставайся, ты очень славная девочка, и мы с тобой отлично ладим.

Лида замерла, она едет домой, как это «не придёт»? Почему это? Но деньги, она только что получила реальные деньги! Разве это не то, зачем она рвалась сюда?! И Лида осталась с миссис Берман.

Постепенно жизнь в чужом доме перестала напрягать Лиду. Более того, ей нравилась ее комната на втором этаже, из окна даже океан был виден, немножко, узкой полоской, но Океан! Нравилось читать вечерами, у миссис Берман была большая библиотека. И она даже гуляла в парке, пока миссис Берман отдыхала после обеда, это была их маленькая тайна.

В трёх кварталах от дома миссис Берман был «Stop&Shop», крупный магазин продуктов, Лида научилась там отправлять маме деньги через Вестерн Юнион, себе оставляла совсем немного, купить телефонную карточку, выпить кофе не дома, купить подарок миссис Берман.

Но последнее время она откладывала деньги на ноутбук, они с мамой договорились, что купят два, маме и Лиде, и будут разговаривать по скайпу! Эту замечательную идею Лиде подкинул ювелир. Сережки она давно выкупила, а общаться продолжала. Она даже Томаса к нему таскала в тот первый день, чтобы в случае чего ювелир мог заявить в полицию, вот какая Лида предусмотрительная! Она так маме и заявила, когда рассказывала всю историю.

Сашенька с большим трудом примирилась с фактом, что ее маленькая дочка «сбежала на заработки», но время шло, Лида на самом деле присылала деньги, которые Саша несла в банк, (не тратила, вдруг, правда, получится купить квартиру!), и регулярно звонила. Саша благодарила Бога и миссис Берман за то, что ее девочка в безопасности, но та отвечала:

– Это я должна благодарить Бога за такую славную и заботливую внучку!

Они на самом деле жили, как бабушка с внучкой, Лида, не знавшая родной бабушки, полюбила старушку всем сердцем, старалась предупредить ее желания, помочь во всем, готовила полезную еду, убедила купить кресло для прогулок. Да и миссис Берман больше не страдала от одиночества при живом сыне, рассказывала про свою жизнь, много смеялись.

Наступила весна. Лида гуляла с миссис Берман в парке. Цвели магнолии, солнце сияло, Лида даже чувствовала себя счастливой, новая квартира уже была обдумана в деталях, обеденный стол стоял на подиуме перед балконным окном, а на балконе красные цветы, у левой стены стоял пузатый буфет, в гостиной – диван с гнутой спинкой и кресла, две огромные кровати, как у миссис Берман, king-size называется, стояли рядом в спальне и один на двоих туалетный столик у окна. Каждый вечер, перед сном Лида добавляла ещё что-нибудь в эту картинку.

Миссис Берман стала слабеть к концу лета, меньше ходила, больше сидела в кресле у окна так, чтобы видеть улицу. Говорила, что ждёт мужа с работы, вот он придёт и они поедут на океан, гулять.

Лида обнимала ее, тормошила, звонила сыну, чтоб приезжал, но ему все было некогда, бизнес! Лида печалилась, плакала, было очень жаль миссис Берман, хотелось помочь, врачи только качали головой: «Возраст, ничего не изменить!»

Каждое утро Лида со страхом бежала в спальню миссис Берман, та уже не вставала сама. Лида поднимала ее, умывала, причесывала. Сын заказал кресло-подъёмник, которое установили на перилах лестницы, на нем миссис Берман ехала на первый этаж в своё любимое кресло.

В декабре ей стало лучше, она сама садилась, хорошо ела, и разговаривала с Лидой почти как раньше. Много рассказывала о муже, говорила, что он ждёт, и что ей надо торопиться.

Лида успокоилась, повеселела. Но это Рождество было последним в жизни миссис Берман.

На третий день после похорон сын миссис Берман спросил Лиду о ее планах. Дом вымыт, одежда, книги, посуда миссис Берман проданы на garage-sale, гаражной распродаже, остальное отвезено в церковь и пункт приема подержанных вещей, больше он в ее услугах не нуждается.

Лида усмехнулась: «Всем спасибо, все свободны!» А вслух сказала:

– Да, конечно, я уеду завтра утром.

– Вам заказать такси до автобусной станции?

– Спасибо, я справлюсь.

– Что ж, в таком случае, ещё раз благодарю, вот ваши деньги, – протянул Лиде конверт.

– Хорошего дня! – С этими словами миллионер встал и вышел из опустевшего дома. Лида пошла собирать чемодан, вернее, чемоданы, за этот год у неё накопилось много красивых и дорогих вещей, и складывая их, она снова заплакала, вспоминая миссис Берман.

«Спать придётся сегодня на полу, что, впрочем, лучше, чем между матрасами на веранде!» – Хмыкнула Лида и решила позвонить в аэропорт, возможно, она уже сегодня сможет улететь. Увы, билетов не было! Не было билетов ни на прямой рейс, ни с пересадками!

Дверной звонок прервал ее горестные размышления.

– Привет, Томас! Ты как здесь?

– И тебе привет! Собираешься? Я тут был неподалеку, хотел тебе кое-что предложить.

– Что, новую работу? – Лида улыбнулась.

– Нет, новой работы у меня нет, но завтра я еду в Торонто, могу взять тебя с собой, потрясающе красивый город, особенно, в рождественском наряде! Если сейчас выехать, то к вечеру уже будем там. А улететь тебе можно и из Дорваля. Лида молчала.

– Давай соглашайся, обед в ресторане за мой счёт, надо же тебе отпраздновать Новый год! – Настаивал Томас. Умная девочка Лида понимала, что ее работодатель не филантроп и в благотворительности не замечен, но вдруг это ее шанс, единственный шанс попасть домой до тридцать первого декабря. Лида дозвонилась до аэропорта в Монреале удивительно быстро и оказалось, есть вариант, дорогой, с пересадкой, но есть, вот чудо!

– Томас, я …, – она замялась.

– Да не собираюсь я покушаться на твою девственность! – Засмеялся Томас. – Я женатый мужчина с ребёнком, и ты знаешь меня вот уже почти год. Да, и ты очень похожа на мою жену, она разрешила мне взять ее паспорт для тебя, на границе попросят. Лида, я просто хочу отблагодарить, ты же помогла очень. Договорились?

– Договорились.

Они ехали уже десяти часов с небольшими остановками на кофе, когда Томас заявил, что больше не в силах везти машину, глаза закрываются. Когда вскоре после моста над Ниагарой появился указатель, что мотель в нескольких километрах, он объявил, что они поспят хотя бы четыре часа. Лида не спорила, хотя она и поспала в машине, но выбирать не приходилось.

Томас снял номер с двумя кроватями, и пока Лида была в душе, съездил за бутербродами.

– Я взял воду вместо кофе, правильно? – Он протянул Лиде бутылку, вторую взял с собой в душ.

Лида съела бутерброд и выпила всю свою воду. Свернулась калачиком и почти мгновенно уснула.

Утром в номере было темно, Лида тихонько, чтоб не разбудить Томаса, пробралась в душ, голова болела, во рту было сухо. В душе стояла закрытая бутылка воды. Лида удивилась, выпила воду и встала под душ. Голове полегчало. Настроение улучшилось.

«Вот мама удивится, – думала Лида, – я ещё и в Канаде побывала! Зря мама волновалась, у меня все получилось, денег заработала, мир посмотрела, а что школу бросила, так ерунда, сейчас вернусь и пойду в вечернюю школу, а потом в университет поступлю, на радиофизику, как мама! Я умница и молодец!»

На этой радостной ноте она выключила воду и вышла из душа. Умница и молодец поняла, что в номере она одна, и нет ее чемоданов с вещами, равно как и сумочки с документами, одежды тоже нет.