Текст книги "Неправильная Золушка"

Только я собиралась выбраться из-под кровати, как услышала то, что совсем не предназначалось для моих ушей:

– Смотри, здесь монеты лежат! – раздался шепот. – Целых два мешка! И брошки!

– Не трогай! – строго одернула служанку Гела. Этот голос я запомнила отлично.

– Да кто ж узнает? – вопросила первая девушка. – Подумают, что леди эта вместе с собой все утащила. Да и тут за диваном не видно было. Явно Его Величество вчера скинул на пол и даже не заметил. Давай заберем?

– Ты захотела лишиться работы? Не твое – не трогай.

– Да никто не узнает, Гела! Здесь ведь целое состояние! И потом Его Величество так пьян был к утру, что и не вспомнит ни о чем. Ты посмотри, как разнес здесь все! Ничего целехонького не осталось, кроме кровати! А все из-за леди этой. И весь дворец из-за нее перевернули с ног на голову. А убирать все кому? Нам! Так разве ж не достойны мы платы за свои труды?

– Ты мне зубы-то не заговаривай. Убирайся давай.

– Ох, Всевышний! – закричала молоденькая служанка, едва я вместе с подушками и одеялом выползла из-под кровати. – Живая!

– Вена! – прикрикнула на девушку Гела, глядя на меня без какого-либо удивления. – Простите, Ваша Светлость.

– И вам доброго утра, – отряхнулась я, бросая свою ношу на кровать, которая действительно невероятно каким образом уцелела в этом ужасе.

Гостиная полностью была разгромлена, как если бы на нее совершили набег воришки. Комод оказался перевернутым, диван – разрубленным надвое, все вазы – разбитыми на осколки, а цветы – затоптанными.

Кресла – от них остались только деревяшки. Стол – увы, теперь лежал без стеклянной столешницы. Тяжелые портьеры, словно тряпки, свисали вниз, пропуская внутрь сияние рассвета. Я никогда прежде не видела такого разгрома и не представляла, что было бы, если бы этот монстр вчера все-таки нашел меня.

– Ванну, леди? – отвлекла меня от созерцания Гела. Все внутри обмирало от страха, но решительность моя никуда не ушла.

– И побыстрее, – кивнула я, направляясь в сторону уборной. – И платье приготовь мне для торжества.

В спальню я вернулась минут через пятнадцать. Высушив волосы магией, попросила Гелу сделать мне скромную прическу. Темно-синее платье отлично легло по фигуре, хоть и было куплено в готовом виде. Никаких деталей, никаких украшений, никакой краски для лица. Только золотая туфелька, усыпанная зачарованными рубинами. Говорят, эти камни чернеют, когда рядом имеется яд. Никогда раньше мне не доводилось видеть их вблизи, а теперь могла как следует рассмотреть.

Я самолично приколола брошку к груди так, чтобы она была видна даже издалека. Обернувшись в последний раз, еще раз обвела взором разрушенную гостиную. Страх уже засел в груди, прочно обосновался в самой глубине, но отступать было некуда. Война разделила не только материки, но и мою жизнь на до и после.

Служители тоже нисколько не выказали удивления, увидев меня. Возможно, просто не знали о произошедшем этой ночью, потому что мужчины явно сменились. Двери открывались и закрывались. Никто не пытался задержать меня, и я беспрепятственно добралась до комнат будущей императрицы, чтобы с трудом, но все-таки отыскать ее спальню.

– Входите, – раздался бодрый звонкий голос по ту сторону двери, едва я скромно постучала.

– Доброе утро, Ваше Величество, – зашла я в комнату, чтобы сразу же присесть в реверансе.

– Леди Пехто? – воскликнула она удивленно. – Я уже и не надеялась вас здесь увидеть. Поднимитесь и ответьте мне, где же вы были этой ночью?

– Я была в своих комнатах, – ответила я честно.

Девушка сидела на низкой банкетке перед тремя ростовыми зеркалами. Бежевая сорочка едва ли скрывалась за прозрачным халатом, что сейчас был распахнут. В руках она держала еще одно зеркальце – совсем маленькое и круглое – и тряпочку, которую макала в блюдце, что стояло на столике.

Услышав мой ответ, она продолжила обтирать свое лицо, но вдруг замерла и вновь обернулась ко мне:

– И это все? Я жажду подробностей, моя дорогая! Дамиан вчера на уши весь дворец поднял. Неужели вам больше нечего мне рассказать?

– Я всю ночь спала под кроватью в выделенных мне комнатах, Ваше Величество. Сейчас покои представляют собой жалкое зрелище. Я была бы вам признательна, если бы вы дали мне разрешение переехать на этаж придворных, – решилась я на просьбу, что хоть как-то могла отгородить меня от посягательств императора.

– Я? Леди Пехто, вы в своем уме? Кто я такая, чтобы препятствовать его решениям? Тем более в преддверии коронации, – усмехнулась она, больше не удостаивая меня своим вниманием. – Знаете, как говорят? Чем больше женщина кажется недоступной, тем сильнее разжигается страсть. Меньше прячьтесь под кроватью, и тогда, возможно, Дамиан вскоре оставит вас в покое.

– Но я ваша фрейлина, – произнесла я с нажимом. – Мне дали выбор, и я его сделала.

Мое отражение в зеркалах продемонстрировало брошку с рубинами, но будущая императрица на этот жест ответила лишь слегка приподнятой бровью. Я читала в ее взгляде неприкрытую иронию по отношению ко мне. Это было неприятно.

– Вам известно, кто я? – решилась я на неслыханное.

– Леди Пехто, представительница старинного рода, – сухо продемонстрировала свою осведомленность девушка.

– Мадмуазель Аделина Рейоро, дочка простого торговца, – ударила я скандальной правдой, вынуждая Оливию недоуменно обернуться, но останавливаться не собиралась: – Я успела перенестись из Реверонга в Шагдарах перед тем, как подняли защитный купол. И я знаю намного больше, чем рассказала Его Величеству, но свои тайны я готова продать за высокую цену. Две тайны – две просьбы, – отчеканила я, а меня буквально трясло от злости.

Отлично понимала, что это скандал. Дочь простого торговца не может быть фрейлиной императрицы. Дочь простого торговца не может стать фавориткой императора. Меня должны бы вышвырнуть отсюда немедленно, но правда в том, что я нахожусь под протекцией Дамиана, а значит, даже Оливия не может пойти против его слова.

Не понимала. Я совсем не понимала, чем настолько сильно зацепила будущего императора. Дурой не была, но ради кратковременной страсти не переворачивают дворец. Должно быть что-то еще… Что-то, что выяснять мне не слишком хотелось. И на сегодняшний день у меня действительно был шанс вернуться в Реверонг. За это заплатят другие, но я всего лишь маленький человек, и мне нет дела до того, что творится там, наверху.

Пусть хоть поубивают друг друга.

– Хорошо. – От прежней иронии не осталось и следа. Сейчас мы разговаривали на равных, и здесь не было леди. Только две молоденькие девушки, что усмехались, поражаясь друг другу. – Рассказывай.

– Не так быстро. Свои тайны я раскрою лишь тогда, когда вы выполните свою часть нашего договора. Первое – вы поможете мне и моим братьям сбежать в Герхтар. Второе – до тех пор, пока мы не доберемся до Герхтара, я под вашей личной защитой.

– Ты ведь понимаешь, что я запросто могу тебя казнить? – проверяла она мои нервы на прочность.

– Тогда вы не узнаете того, что знаю я.

– Пытки? – предложила она, все-таки откладывая зеркальце на столик.

– Я буду молчать, Ваше Величество. Кроме того, не забывайте, что я нахожусь под защитой императора.

– А если я расскажу ему о том, что ты утаила от него важную информацию?

– Я прикинусь дурочкой и повторю все то, что говорила ранее.

– Но как я узнаю, что ты меня сейчас не обманываешь? Для меня это риск, ты ведь понимаешь? – поднялась Оливия, подходя ко мне почти вплотную.

– Вам хочется узнать, как можно попасть в Реверонг? – спросила я, внимательно наблюдая за девушкой.

Всего на секунду взгляд ее зажегся интересом, торжеством, но вот передо мной стоит абсолютно спокойная к моим словам особа. Время тянется слишком медленно, и в тягучем, тяжелом молчании становится неуютно, но я выдерживаю и это, потому что отступать уже действительно некуда.

– Прикажи Ароли, Берте и Жевоне приготовить мой наряд, – в каком-то издевательском жесте поправила Оливия брошку на моем платье. – Моя старшая фрейлина не может заниматься туалетом своей императрицы.

Такого резкого взлета по придворной лестнице я никак не ожидала. Не ожидала, но расслабляться было рано. Я верила в ее заинтересованность, я видела ее реакцию. Да только правда в том, что верить здесь никому нельзя.

Что я делала, пока девушки помогали Оливии подготовиться к торжеству? Сидела в одном из кресел и бессовестно завтракала кашей, проталкивая сладкое варево обжигающим кофе. Сборы заняли не больше двух часов, а потому, когда в покои будущей императрицы постучались, все мы уже были готовы сопровождать ее вниз в центральный холл, где и должны были пройти одна за другой обе церемонии.

Я испытывала страх, когда спускалась по лестницам вниз, придерживая огромный подол алого свадебного платья будущей императрицы. Платье это было расшито зачарованными рубинами и бриллиантами, а потому переливалось, играло на свету, будто было насквозь пропитано волшебством. Красивое зрелище, завораживающее, если бы не одно но. Абсолютно все взгляды были прикованы к нам пятерым. И один взгляд не обещал лично мне ничего хорошего.

Темный, устрашающий, подернутый неприкрытой ненавистью. Дамиан не смотрел на свою невесту. Нет, он смотрел именно на меня, только в мои глаза. Взгляд его всего на секунду оставил меня в покое, чтобы тщательно исследовать мой наряд и найти на нем золотую брошь в форме туфельки.

Казалось, что он готов уничтожить меня прямо сейчас. Забыть о свадьбе и ринуться ко мне… Ударить? Убить? Не знаю. Так смотрит зверь на свою жертву, прежде чем растерзать. Что я могла ему противопоставить? У меня была только моя находчивость, гордость и толика наглости, которую я унаследовала от отца. Почему-то именно сейчас ко мне вдруг пришло осознание того, что Оливия навряд ли сможет мне помочь. Разве что только сама убьет из жалости…

Все слова, все представления пролетели мимо меня. Дальше невесту вел отец, а мы с младшими фрейлинами, как их окрестила Оливия, так и замерли на нижних ступеньках. По всем правилам свадебного обряда старший родственник должен был передать девушку из своей семьи в семью жениха, но даже тогда, когда будущая императрица дошла до служителя храма и Дамиана, мужчина продолжал смотреть на меня.

Неслыханно!

Насмешливые взгляды в мою сторону лишь дразнили, подзадоривали, а я больше всего на свете сейчас хотела трусливо сбежать отсюда. Кто решил, что это мое поле боя? Кто сказал, что я должна на нем погибать?

Служитель храма только было начал свою речь, как Дамиан сошел со своего места и под удивленными взглядами придворных направился прямиком ко мне. Его сжатый кулак в один миг обняли сгустки Тьмы, а я уже приготовилась к тому, что меня казнят прямо на месте. Но нет.

Ладонь раскрылась, чтобы продемонстрировать мне проклятую брошь с заключенной в ней Тьмой. Я стояла, не шелохнувшись, пока будущий император на глазах у всех прикреплял к моему платью украшение, что означало лично для меня очень короткий поводок. Туфельку он снимать не стал. Лишь оценил дело своих рук и, довольно улыбнувшись, совершил совсем уж неподобающее: наклонился ко мне – в опасной близости от моего лица – и прошептал:

– Всегда будет так, как я того пожелаю, моя прелесть.

Мне хотелось бы упасть в обморок, но увы. Ощущала, как краска стыда намертво прилипла к щекам. Повернувшись ко мне спиной, будущий император вернулся обратно к своей невесте и насмешливо кинул служителю храма:

– Продолжайте.

Издевательство.

Я отлично видела, в какой ярости была Оливия. Слишком резкие жесты, слишком высоко поднят подбородок, слишком прямая спина. Не представляла, что теперь делать. Своими молчаливыми действиями Дамиан во всеуслышание объявил о том, что я являюсь его фавориткой, но… Ими же он прилюдно унизил свою будущую жену и императрицу, показывая тем самым придворным, что она здесь никто. А если никто, значит, власти не имеет.

– Все хорошо? – шепотом вопросила Ароли – темноволосая девушка с выдающимся профилем. В ее роду наверняка затесались не только выходцы из бездны, но и из пустынь Певерхьера.

– Ничего хорошего, – так же тихо ответила я, не зная, куда девать свой взгляд.

Ощущала дискомфорт оттого, что на меня до сих пор смотрели все, кому не лень. Запоминала каждого, кто сейчас кривовато ухмылялся или шептался. Толком и не знала никого из придворных, но казалось, что кто-то насквозь прожигает меня взглядом. Захотелось нервно почесаться, а я все пыталась понять, откуда это пристальное внимание.

– Ох, Тьма… – произнесла я одними губами, а по коже моей прокатились ледяные мурашки ужаса.

Эти люди стояли чуть в стороне от придворных.

Целая свита с подарками. Гвардейцы и он.

На меня смотрел лорд Ранисах Арокос. И этот взгляд тоже не обещал мне ничего хорошего.

Глава 7: В своих ошибках мы обвиняем кого угодно, но только не себя

Аделина

Я едва стояла. От страха меня бросило сначала в жар, а потом и в холод. Ощущала, как липкий ужас прокатывается по коже, пеленает учащенно бьющееся сердце, проникает в каждую клеточку тела. С огромным трудом, но я смогла отвернуться, смогла перевести свой взор на пару, к которой сейчас было приковано все внимание. Короткая церемония – всего лишь слова согласия, и нам представляют наследного принца Шагдараха и его принцессу.

Оливия улыбалась – натянуто, ненатурально, неискренне, но тем не менее она улыбалась, получая поздравления сначала от семьи жениха, а потом и ото всех приближенных. Девушки, которых назначили фрейлинами, прошли мимо меня, а я так и осталась стоять на лестнице, просто не имея возможности сдвинуться с места.

Церемониймейстер громогласно пригласил гостей пройти в тронный зал, и холл постепенно пустел. Дикое, почти непреодолимое желание сбежать вонзалось в мой разум, подталкивало вперед. Понимала, что меня убьют, но не из-за меня же лорд Арокос явился сюда?

Зачем они покинули защищенный Реверонг? Неужели враг все это время действительно был другом? Лорд Арокос – подданный Шагдараха. Мог ли он по договоренности с Его Величеством избавиться от принцессы Жасмин? Но тогда… Зачем он ей помогал? Нееет. Он сам хотел править – другого объяснения у меня нет. Неужели все это было для того, чтобы выйти героем? Героем, который в итоге приведет Реверонг к слиянию с империей.

Я не хотела гадать. Мысли появлялись сами собой. Если лорд Арокос приехал сюда, чтобы подписать договор о слиянии, то вся информация, которой я владею, просто бессмысленна и не имеет цены. Более того, теперь мне предельно ясно, зачем я нужна будущему императору. Я единственная, кто знает о том, что лорд Арокос виновен в смерти принцессы Жасмин.

Гром.

Это было как гром среди ясного неба. Если все это так, то Дамиан навряд ли послал Физеду в Реверонг. Зачем ему это, если он вполне может узнать все из первых рук? Жива ли она на самом деле? Живы ли мои братья или, как и я, стали ненужными пешками в чужой игре?

Я, не скрываясь, следила за тем, как лорд Арокос вместе с гвардейцами подходит к новоиспеченным молодоженам. Как коротко, сухо поздравляет их, даже не пытаясь быть доброжелательным. Его темный взгляд всего на секунду находит меня, когда мужчина поворачивается, чтобы последовать в тронный зал, а меня пронзает ток. Неизвестность – вот самое страшное, что может быть в жизни.

– Аделина? – окликает меня Оливия. В ее голосе слышатся нетерпение и высокомерие. – Вы заставляете нас ждать.

Черный взор Дамиана не обещает супруге ничего хорошего, но я покорно иду к ним, чтобы встать позади пары и взять в руки длинный подол платья. Теперь совсем не понимаю, на чьей стороне мне будет безопаснее. Навряд ли император позволит мне остаться старшей фрейлиной Оливии, но… Она все еще может помочь мне сбежать, тогда как я смогу рассказать ей только то, что и без меня известно императору.

Дико разболелась голова. Возникший сумбур никак не давал мне сосредоточиться. Отсчитывала собственные шаги, пока золотые потоки разливались по телу, излечивая, уничтожая боль. Стало заметно легче, но расслабиться не могла ни на секунду. Дамиан и Оливия опустились на колени перед служителем храма, а я расправила ее платье, чтобы удалиться и встать в нескольких шагах от молодоженов.

Абсолютно все стояли, ожидая, когда служитель храма начнет свою речь. На высоком постаменте для монархов уже установили два трона, что различались только размером. Тремя ступеньками ниже с левой стороны своего часа дожидались три одинаковых кресла с высокими спинками, по правую сторону – три таких же кресла, но с низкими спинками. Больше ни для кого удобств заготовлено не было.

– Обещаю. Да поможет мне в этом Всевышний, – ответил Дамиан.

– Поднимитесь, Ваше Императорское Величество. Отныне вы никогда больше ни перед кем не преклоните колен, – пафосно прозвучал в тяжелой тишине голос служителя храма, а на голову Дамиана водрузили тяжелую корону, усыпанную драгоценными каменьями.

Мужчина поднялся и обернулся лицом к залу. Ему на плечи положили объемную мантию, что почти полностью скрыла его тело. В руки он взял поднесенные ему мечи, тогда как Оливия продолжала стоять на коленях. Казалось, что что-то идет не так, потому что спина ее была неестественно прямой, а плечи заметно подрагивали. Волнение? Страх? Злость?

– Преклоните колени перед вашим императором, – произнес Дамиан, преисполненный величием.

Все приглашенные один за другим опускались перед своим повелителем, а я оглядывалась по сторонам, не зная, что делать. Лишь с десяток человек так и продолжали стоять – лорд Арокос и его сопровождение.

– Да здравствует Император Великой Империи! – раздался, как один, хор голосов.

Взглянув на императора, я неизбежно встретилась с ним взором, и промедление обошлось мне слишком дорого. Он давил на меня своей силой. Мечи, что мужчина держал в руках, были объяты чистейшей Тьмой, и я ощущала эту мощь. Ощущала ту магию, что была заключена в артефактах. Небывалая боль пронзила мою спину, ноги, прокатилась по коже, впиваясь в мышцы. Хотела бы закричать, но голос будто сковало, и я рухнула на колени, не видя, не слыша, не чувствуя ничего, кроме этой агонии, что словно выворачивала не только кости, но и душу.

В воцарившейся тишине мой порывистый вдох облегчения прозвучал непозволительно громко. Голоса вернулись, вернулся свет, вернулся целый мир, в котором мне было отведено свое особое место. Место, в котором я никогда не нуждалась.

– Обещаю, – прокатился по залу звонкий голосок Оливии. – Да поможет мне в этом Всевышний.

– Поднимитесь, Ваше Императорское Величество, – холодно произнес Дамиан, а я наконец смогла взглянуть на происходящее.

Император сам даровал Оливии корону. Сам небрежно накинул на ее плечи мантию. Сам же передал ей два стилета, что по сравнению с его мечами выглядели игрушками. Мне хотелось рассмеяться. Каждое действие Дамиана, каждый его жест, каждый поступок сегодня был обращен на то, чтобы унизить супругу, принизить ее значимость, показать всем, в чьих руках истинная власть. Вторая после императора – ее запомнят именно такой, тогда как на совместной коронации супруги обычно ни в чем не уступают друг другу.

– Поприветствуйте свою императрицу, – приказал Дамиан.

Приветствие вышло особенно громким, что заставило меня поморщиться. Сама я едва ли могла говорить. Голос вернулся, но мне пришлось прокашляться, испытывая вполне реальную боль, что ушла, когда я призвала потоки. Ощущала слабость, поднимаясь на ноги. Кто-то подал мне руку, но я была способна лишь на тихое:

– Спасибо.

– Не стоит благодарности, – услышала я в ответ.

Сердце мое, что билось испуганно, дико, замерло в один миг, остановилось, а я подняла взгляд на того, кто стал моим добровольным помощником. Темный взор серых глаз пронзал, убивал, проникая в самую глубину. Короткие волосы, длинная челка, уложенная набок.

Вырвав свою руку из его пальцев, я сделала шаг назад, но натолкнулась на одну из леди. Затравленно искала пути отступления и… Не находила. Смотреть на лорда Арокос и дальше просто не могла, а потому обернулась к тронам.

Руки мелко дрожали. Тысячи мыслей пронеслись за какие-то секунды. Ну не убьет же он меня прямо здесь, в самом деле?

– Вы знаете, кто я? – вопросил он совсем тихо, так же, как и я, глядя на императорскую чету.

Нестерпимо хотелось сейчас же покинуть зал, но никого пока не отпускали. Проводив супругу на постамент, император представлял всем официальный императорский совет, куда входили бывший король Шагдараха – отец Дамиана, королева Ньенгеха и ее внук – мальчик лет пяти. Они заняли кресла по правую сторону от императора. По левую сторону два места заняли военный министр и министр финансов.

– Вы знаете, кто я, – повторил мужчина утвердительно. – А вы? Кто вы? И почему сбежали при нашей первой встрече?

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – ответила я, стараясь выглядеть невозмутимо.

– Все вы прекрасно понимаете. Вы шпионили за мной, верно? Вас послал Дамиан.

Я хотела было возмутиться, но, во-первых, в отличие от лорда, не забывала, где сейчас нахожусь. А во-вторых, к своему удивлению, поймала на себе уничижительный взгляд императора.

Воцарилась тишина. Минуты текли слишком медленно, как если бы время застыло, замерло под его влиянием. Я растерянно смотрела то на императрицу, то на императора. Казалось, Оливия тоже не понимает, что случилось, как и все присутствующие. На меня оборачивались, взгляды скрещивались на мне, вынуждая испытывать стыд. Но стыд не шел ни в какое сравнение с моими последующими эмоциями.

Поднявшись, Дамиан направился прямиком ко мне. Лорды и леди расступались, пропуская императора, тогда как для меня путей отступления просто не было.

Остановившись в нескольких шагах от меня, Дамиан молча подал мне руку. Даже не мигал, пытаясь разве что не просверлить своим взглядом. Я будто была загнана в самое пекло. Стояла посреди узкого коридора, а с обеих сторон меня поджидали матерые хищники. И у меня был выбор. Действительно был выбор. Я могла сама решить, кто именно из них меня сожрет.

Черные как ночь глаза сузились, а скулы заострились.

– Мое терпение подходит к концу, – произнес он сквозь стиснутые зубы.

И я дрогнула. Вложила свои пальцы в его ладонь, делая робкий шаг вперед. Потому что мне не хотелось больше испытывать боль. Гордость не поможет – этот урок сегодня я усвоила на отлично.

Самодовольная улыбка окрасила губы мужчины. Он величественно шел по образовавшемуся коридору, а я ступала рядом, не имея права отказаться.

– Мы – император Дамиан, провозглашаем леди Аделину Пехто нашей фавориткой и даруем ей Неожские земли, как и титул леди Неож, – громогласно произнес он, останавливаясь у постамента и заставляя меня обернуться.

Ненависть клокотала где-то в глубине, а я чинно шествовала к свободному креслу под руку с императором. Не понимала, зачем было объявлять мой статус, тогда как все и без того видели мое назначение своими глазами. Мне дали титул – личный, мой, такой, какой никто не посмеет оспорить.

Теперь я едва ли принадлежала семейству Пехто, но совершенно точно стала подданной империи. Ощущала себя ничего не понимающей марионеткой, но, когда Дамиан, помогая мне присесть, интимно прикоснулся губами к тыльной стороне моей ладони, я уже сгорала от стыда, больше всего на свете желая провалиться сквозь землю.

Весь остальной день до самого вечера слился для меня в калейдоскоп картинок, в какофонию звуков. Каждый первый считал своим долгом подойти ко мне и познакомиться, выразить свою радость, поздравить с назначением. Едва ли императрица была столь же популярна в этот день, но чего у нее не отнять, так это достоинства, с которым она выдержала абсолютно все, что свалилось на нее.

После длительной прогулки по столице и возложения цветов к центральному фонтану, что отныне был признан местом скорби по погибшим в войне между Певерхьером и Шагдарахом, длинная процессия побывала у военной академии, переименовав ее в императорскую. Я силилась найти среди воспитанников, выстроившихся перед императором, своих сводных братьев, но поиски мои были тщетны. К моменту возвращения во дворец ноги меня уже не держали, но посидеть хоть несколько минут было некогда.

Императрица удалилась наверх, чтобы переодеться перед празднеством, и я была вынуждена последовать за ней, хоть и сделала это по своему собственному желанию. Она ни с кем не разговаривала до тех пор, пока мы не вошли в ее покои.

– Дрянь! – бросила она, резко обернувшись. Щеку обожгло, а я пошатнулась, недоумевая. Металлический привкус коснулся языка. Шокированно взглянув на свои пальцы, я увидела кровь. – Какая же ты дрянь!